Текст книги "Буря кристаллов. Часть 4. Хронокопия (СИ)"

Автор книги: Фима Кибальчич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Здравствуйте, я вас слушаю.

Капитан Шваки ответила с легкой немного картавой запинкой, в ее взгляде читалось строгое удивление. Скрытое под маской вежливости требование срочно представиться и объясниться.

– Извините за беспокойство, меня зовут Никита Ларский. Я временно работаю с полицией.

Она всмотрелась и даже на плоском изображении отразились появившиеся в глазах смешинки.

– Я вас помню, вы были на оперативном совещании. Вы..., – она опустила глаза, всматриваясь в невидимые Никите данные, – генерал-майор от прокуратуры. Очень приятно. И как вы у нас оказались? Ой, нет, стоп, рассказывать не надо. Нет времени. Просто скажите коротко, что нужно.

– Я хотел бы найти жену. Но не могу. Нет ни связи, ни информации.

– Думаете, у меня получится?

– Не знаю, но вдруг, вы занимаетесь идентификацией. Знаете, какие-нибудь способы. Или вдруг она вам попадется.

Ирина Шваки посмотрела в сторону и наморщила лоб.

– Хорошо, сбросьте мне все о ней, я попробую помочь.

– Спасибо.

Опять в глазах появились смешинки, она их быстро сморгнула и нахмурилась.

– Если что узнаю, сама вам сразу позвоню, генерал-майор.

Она сама позвонит, и все. А Никита должен придумать и сделать что-то еще. Схватить авиетку и отправится на ее поиски. Но не мог. Дурацкими погонами был привязан к инопланетному диверсанту, к реконструкции, к войне, приближающейся к дому.

– Никита Сергеевич, мы готовы вам показать.

– Вы копнули до гибели?

– Заглянули чуть дальше. Тварь во всей красе. Но вы сами увидите. Мы загрузим реконструкцию через микроизлучатель вашей каюты.

– Давайте.

Никита не раз погружался в реконструкции преступлений, но настоящие ответы находились далеко не всегда. Оба убийства инсектоидов, к сожалению, исключали возможность использование хронокопии, а реконструкция на основе простого криминалистического анализа результата не дала. Гибель первого таракана сопровождалась взрывом хрономины, которая смешала все временные пласты, слепила последовательность событий и все образы в бесформенный сгусток. А Луне – месте смерти второго союзника – не было земной атмосферы, а генерировался климат Утраза, поэтому технологии криминалистического анализа не работали.

Луч протянулся над политекой и за пару секунд заполнил все пространство перед Ларским папоротником, кустарником, хилыми деревцами и толстыми стволами, покрытыми мхом. Каюта визуально исчезла, возможно, и ее реальные стены раздвинулись. Никита поднялся, сделал несколько шагов и оказался в центре событий.

Солнце пробивалось сквозь листву и пятнами ложилось на подлесок, на шкуру варана. Мощная приземистая ящерица опиралась грудью на поваленное дерево, длинные когти передних лап были вдавлены в подгнившую кору. Дыхание неспешно двигало серые кожистые бока – существо было полностью сосредоточено на стоящем перед ним трехногом мольберте.

Следователь подошел вплотную к увлеченному животному. Реконструкция передавала запах, густой, травянистый и влажный, но никаких ощущений от движения по лесу не было. С этого ракурса был хорошо виден раздвоенный и очень длинный язык ящера, он то нырял в парящую у мольберта палитру, то тыкался в растянутый холст. Ларский не совсем понимал, как животное смогло доставить сюда все это художественное оборудование. Хотя... На шее варана был виден силовой позициометр, скорее всего мольберт и палитра мобильно перемещалась следом за художником. Но сейчас это не так важно. Ларский обошел Врана. Его хвост был огромен и пару раз беспокойно двинулся из стороны в сторону.

Привлекал внимание сам рисунок, ящер рисовал нечто похожее на увитую ягодами ветку. Никита огляделся и чуть выше по склону увидел еще молодое дерево с небольшими глянцевыми листьями и фиолетовыми круглыми плодами на коре. Дерево джаботикаба часто встречалось в Латинской Америке. Пропорции рисунка выглядели причудливо и угловато. Неумение, творческий подход или особенности зрения? Никакие научные исследования не расскажут настолько точно о том, как животные видят мир, насколько их произведения искусства. Раньше думали, что достаточно представить устройство глаза змеи, и вот – ее мир. Но кроме глаза есть мозг, а, может быть, и своеобразное мировоззрение, передаваемое опытом змеиных поколений.

– Никита Сергеевич, посмотрите в верхней части ствола, – раздался голос Филиппе.

– Остановите, – сказал Ларский, и кадр реконструкции замер, оставляя в воздухе кончик окрашенного охрой языка варана.

Никита пошел вдоль ствола, всматриваясь в тени и свет, там, где, загороженные зелеными побегами кустарника, расходились ветви упавшего дерева. Это было похоже на опухоль, на страшную и великолепную заразу, угнездившуюся на развилке между стволом с пятнами мха и уходящим в сторону толстым, обломанным суком.

– Вот ты какой? – пробормотал он.

– Хромотографический и нейтринный анализы, а также визуальные характеристики указывают на то, что перед вами нечто вроде корунда, – сразу же конкретизировал криминалист.

– Корунд, драгоценный, мать его в пределы.

Тварь не была драгоценным браслетом, обвивающим ствол. Явно тяжелая, размером со здоровую собаку, она, обтекая древесную основу, поднималась над ней несколькими головами, ощетинившимися и зло поблескивающими серо-зеленоватыми углами. В обычных кристаллических наростах есть магия природной красоты и покоя, но здесь она смазывалась странной агрессивной упорядоченностью, таящейся в конструкции нестабильностью. Ларскому казалось, что на него смотрели сотни остро отточенных глаз и ждали. Его ошибки, его спины?

– Вот дрянь – даже не пытается изобразить из себя часть дерева. Развалилась словно на охотничьей делянке.

– Вы же знаете, Никита Сергеевич, что у агрессоров низкая способность камуфляжа, камуфлируется слабый.

– Сколько времени до нападения?

– Около пятнадцати минут.

– Не будем ждать, промотайте на скорости, но что бы я мог визуально регистрировать изменения.

– Хорошо.

Ларский сделал два шага назад, чтобы иметь возможность видеть и варана, и его убийцу.

Быстрый язык мелькал, накладывая мазки на почти законченную картину, а кристаллическая тварь начала менять форму. Несколько ощетинившихся голов быстрыми механическими движениями складывались в одну. От плоскости к плоскости, от острия к острию она росла и вытягивалась под едва слышное мерное похрустывание. Шея чудовища тянулась вверх, превращаясь в лезвие, оснащенное прозрачными, утратившими зеленую муть иглами. Если бы в трех метрах была кошка, а не ящер, она бы сразу определила опасность.

– Почему меняется цвет? Ведь в корунде не может исчезнуть примесь?

– Сложно сказать. Пока понятно, что это создание способно определять цель и управлять собственными кристаллическими решетками. Она сама управляет физическими свойствами. Сейчас нападет, я приторможу запись.

Живое оружие ударило, срезая ветви и оставляя россыпь искр в глазах Ларского. Вслед за мольбертом картина упала в папоротник. Сразу же в нее вошло несколько лезвий, превращая полотно в лохмотья. Одновременно к земле летел раздвоенный кончик языка отпрянувшего варана. В реальном времени скорость была столь велика, что Никита вряд ли был бы в состоянии отследить, что происходит.

В короткое мгновение Ларский увидел, как, меняя форму, изгибаясь, замерла инопланетная тварь, ее длинные жала целили в жертву. Ощетинившийся лезвиями полукруг словно должен был ящера обхватить кольцом, вспарывая его бока и взрезая шею, нанося сотни смертельных ранений. Но в следующий момент конфигурация убийцы изменилась, и струя искр и пыли ударила в приоткрытую, травмированную пасть животного. Она заходила вся, затягивала свой длинный расширяющийся хвост. Варана сразу затрясло страшными рваными судорогами, как будто это тело было всего лишь мешком, внутри которого бегали тысячи кровожадных демонов и пожирали теплую плоть. Кровь текла из пасти, сочилась из отверстий головы.

Ларский схватился за горло, пытаясь удержать внутри ком тошноты, и тут ходившая буграми туша взорвалась, разлетелась в стороны лохмотьями кровавого цветка. Никита отпрянул от ужаса, что кровь брызжет прямо на него.

– Мерзкое зрелище, – услышал он сдавленный голос.

– Дерьмо.

Чужие и собственные слова возвращали к реальности, и он убрал руку с горла и сделал несколько шагов, приближаясь к бойне. Тошнотворные запахи, казалось, забирались в желудок.

– Эта дрянь не сразу покинула тело, была внутри минут десять, будто бы грелась. Но я промотаю.

– Давай.

Кристаллы начали собираться, вырастать хаосом выступов где-то в центре месива, которое когда-то было разумным вараном и рисовало на пленере. Каменный нарост распирало изнутри, некоторые ломаные фрагменты взбирались, как намагниченные, по бокам, лепились к мутным, с проблесками багрового, плоскостям. На короткое время движение прекратилось, и бесформенная груда корундов замерла. В ней не было заметно ничего указывающего на способность к агрессии и перемещению. Но трансформация быстро возобновилась. Сначала хаос сменила упорядоченность, а потом форма стала скругляться, превращаться в большой, сложенный из бочонков и плоскостей диск.

– Эта гадость просто укатит отсюда?

– Именно, генерал-майор!

– Но зачем, если тварь перемещаться над землей?

– Думаю, это более энергозатратный процесс, и в тот момент в нем не было смысла и необходимости.

– Хотите сказать, что здесь эта дрянь экономит энергию, а в космосе его сородичам хватает сил на энергетические выбросы такой мощи, чтобы уничтожать флоты?

– Это не сопоставимые массы. Вы же понимаете, что чем меньше чисто механический объем, тем меньше энергии и, вероятно, интеллекта. Причем изменения идут не прямо пропорционально, а в прогрессии.

Да, страшно представить возможности гигантских астероидных скоплений разумных корундов. Или ЦКЗ ошибается, и они все-таки не разумные, а лишь способные к функционально-целевой конфигурации?

Угловатое каменное колесо покатило прочь, медленно, не срезая кустарники и молодые деревца, а только сминая лесной настил. Тварь явно не имела ничего против флоры.

– А как вы думаете, – спросил Ларский. – почему оно сначала сломало мольберт, изрезало картину и только потом взялось за варана?

– Этот вопрос к вам, а не к криминалистам, генерал-майор.

– Это интересный вопрос. Возможно, решающий.

– Да. Что вы еще хотите получить от нас?

– Попробуйте сделать более глубокий временной срез. Хотелось бы понять, с какой стороны приползла эта тварь, как долго здесь находилась, на что реагировала, менялась ли.

– Мы попробуем, но нам может не хватить точности копии. По-хорошему нужно отправиться на место убийства и сделать копию второго временного уровня. Я вам сообщу по результаты.

– И вытяните, что возможно из сканов Здвински. Два места возможной агрессии. Я понимаю, что скан – не копия, но хоть какие-то выводы и предположения. Думаю, оба инцидента произошли после убийства варана. Судя по поднятой мной информации, никто в Зоосити не жаловался на вандализм, и, скорее всего, эти случаи были прямо перед эвакуацией или во время нее.

– Хорошо, будем работать. Сообщим о результатах.

– Сбрасывайте даже промежуточные.

– Окей, Никита Сергеевич.

– Но сначала – подготовьте карту физико-химических параметров и поведенческие прогнозы, по которым спецподразделение может обнаружить эту тварь. Предполагаемый маршрут движения. Используйте доступ к ЦКЗ по этому делу. И поспешите. Нужно объявлять на монстра охоту.

– Сбросить карту вам и Здвински?

– Да, сразу. А я с ним заранее свяжусь.

Разговор был закончен, и реконструкция пропала. Никиту обступила цветовая геометрия каюты, находиться в которой не было никакого желания. Хотя сейчас единственное, что он мог делать – это ждать. Сбросить Марре полученный пакет данных по диверсанту и ждать сообщений от него или от криминалистов.

Он встал с кровати и подошел к многогранникам политеки. Казалось, что за один, еще не окончившийся день, он потерял вкус к жизни. И вкус к одиночеству. Он провел большим пальцем по зажатому в руке бублику интеркома.

– Сержант Здвински, вы на месте?

– Да. Мы вам нужны, генерал-майор? Нас хотят подключить к большой операции.

– Нужны, пока оставайтесь. У нас будет собственная большая операция.

Им понадобится та же специально оборудованная авиетка и доступ к орбитальному микроскопу, если это возможно в нынешних условиях. Необходимо понять мобильные технические возможности штаба. Встретиться лично с Оскаром Бергом.

Никита тряхнул дубинкой сайскутера, когда ярко красным вспыхнула голограмма тревоги:

Чрезвычайное положение. Луна атакована. Прибыть на экстренное совещание штаба.

Он замер, не желая верить тому, что уже ожидал.

Луна – это последний щит Земли. С форпостом и армейской инфраструктурой. Час назад война была за порогом. Теперь она в доме.

Отчаянно мигнул желтым торшер и исчез, дивана тоже не стало. Только кровать и политека остались в его распоряжении. Надолго ли? Пространство затягивала серость. Силовые генераторы переходили на режим чрезвычайной экономии. И это только начало войны.

Ларский стер выступившую на лбу испарину.