Текст книги "Любимец принцесс: Измененная версия. Спэшл (СИ)"

Автор книги: Философ Непьющий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Хорошая новость – мы нашли ван Хоссена и его дочь, – сообщил Камиказдзе, пока мы шли через заграждение. – Они в порядке, просто загипнотизированы.

Вот сука, литературное слово....

– Где Ю и эта паскуда?

– Восьмой этаж, квартира номер триста двадцать пять, – бородач поднял голову, и показал на окна, закрытые шторами.

У входной двери уже ожидали Бизон, Вархаммер, Сильвия, Сэйка и Шарлотта.

– Купил мужик в магазине бензопилу, – вполголоса рассказывал хакер. – Пришел, значит, через недельку, и говорит продавцу: "У вас тут написано, что с ее помощью можно за один день восемь кубометров дров заготовить, а у меня, как ни стараюсь, больше шести не получается". Продавец ему: "Ладно, сейчас посмотрим". Берет пилу – бензин есть, включает – работает, все нормально. А мужик на него испуганно так смотрит, и спрашивает: "А чего это она у вас зажужжала?"

Принцесса Хейзерлинк засмеялась, глава пиар-отдела хмыкнула, бывший пехотинец снисходительно покачал головой. При моем появлении все разом собрались, напустив на себя серьезный вид.

– В квартире два человека, – доложил Бизон. – Нам подняться наверх, и разобраться?

– Нет, я сам.

– Я с тобой, – решительно сказала Сильвия.

– Это дело мое и Токугавы.

– Но ведь...

– Не волнуйся, я опытный переговорщик. У меня за плечами годы практики. Я смогу мягко убедить генерала сдаться, и при этом не причинить вреда Ю. Все будет в порядке.

– Это очень плохая идея, – Сэйка была явно встревожена.

– Почему? Не получится – я подам сигнал, и Камикадзе мне поможет. Не поможет Камикадзе – я подам сигнал, и подключится Бизон. Если не справится Бизон, Вархаммер взломает коды запуска ядерных ракет, и долбанет одной из них по этому дому.

– А если Токугава будет живучий, как таракан, и переживет даже ядерный взрыв? – поинтересовалась Шарлотта.

– На самый крайний случай у нас есть мелок "Машенька", – я похрустел пальцами. – Давайте-ка, все подальше, и гасите свет. Настало время истины.

*******************

– Токугава, скотина, негодяй, подонок, капиталист несчастный, сволочь, падлюка... – пинком распахнув дверь, я вломился в крошечную гостиную. – Живо отдавай мне Фудзикуру, пока у тебя от моего богатого запаса матерных слов уши в трубочку не свернулись.

Устроившись в кресле, бывший полицай лениво поднял стакан.

– Привет, Палестинец. Говорил же, что сам ко мне придешь.

– Кончай свои гнилые базары, – держа его в поле зрения, я краем глаза оценил обстановку. В комнате больше никого, по крайней мере, никого видимого. – Верни мне мою жену, ей еще ужин готовить.

Токугава хитро прищурился.

– Нет уж, сначала гони бумажку.

– Какую еще бумажку?

– Ту, где написано, что вы с принцессой Хейзерлинк, бла-бла-бла, больше не являетесь законным мужем и женой. А я что, похищением Ю тебя недостаточно мотивировал? Надо было брать Сильвию, но она уже столько с тобой натерпелась, просто сердце кровью обливается....

– Заткнись, – я сжал зубы. – Получишь бирочку на ногу, если я через минуту не увижу Ю целой и невредимой.

– А зачем она тебе? – с непритворным любопытством спросил Токугава. – Нет, вот честно, зачем? Ты ее что, сильно любишь? Сам знаешь, что нет. Ценишь? Разве что только потому, что она крутой хакер, и знает все в вашем бизнесе до мелочей. Как человек, она тебе безразлична.

– Закрой пасть...

– Твои родители были хорошие люди, но они так и не смогли привить тебе элементарного чувства любви к кому-либо. Ты даже их редко вспоминаешь, на могилку не ездишь, цветы не кладешь.

– Еще одно слово...

– Ты никого не любишь, только самого себя. Тебе льстит, что такие девушки, как Сильвия или Сэйка, выбрали тебя. И то, если бы ты по-прежнему оставался в своей России, в нищете, без деда – властелина мира, они бы даже в твою сторону не посмотрели. В крайнем случае, посмотрели бы затем, чтобы покрутить пальцем у виска. Так что, выбирай, либо Ю, которая тебе безразлична, либо Шарлотта, которая тебе безразлична тоже....

– Закройся уже!

Поднимаясь наверх, чтобы разобраться с ним, я допустил одну серьезную ошибку. Токугава не был психопатом с манией величия, или тупоголовым бандитом. Он был манипулятором, и отлично знал, как играть с человеком, управляя им с помощью эмоций. Ярость ударила мне в голову, и это гад все предвидел.

Не отдавая себе отчета, я набросился на него, но бывший генерал, не вставая с места, подпустил меня поближе, и мощным ударом ноги под колено подрубил меня, как дерево. Я попытался схватить его за горло, но каким-то образом сделал что-то вроде сальто и рухнул на пол, приземлившись на журнальный столик. Тот рассыпался, осколки впились в спину. Етить-колотить....

– Помнишь, что я говорил тебе в тюрьме, Палестинец? – Токугава устроился поудобнее. – Ты со мной не справишься. Можешь махать кулаками, сколько угодно.

– Да и фиг с тобой... – я потянулся к карману. – Набираем номерок...

– А, так вот зачем тебе телефон, – он с хрустом раздавил носком ботинка мой мобильник. – Я думал, ты пиццу хочешь заказать, угостить старого знакомого. Нет в тебе гостеприимности, ну ни капли.

Точно, издевается! Я замолчал, мрачно прикидывая, через сколько мои парни догадаются, что у меня все пошло, мягко скажем, не по плану...

– Ну, так что, будешь выбирать? Шарлотта, принцесса со своим королевством в качестве приданого, или твоя незаменимая бывшая горничная? С кем тебе не жалко расстаться? Время есть, обдумай все, как следует.

– Да нет у нас времени нихрена, – мне с трудом удалось собраться с мыслями. – Максимум десять минут. А потом, если я не выйду, мои люди начнут штурм. Ты не меня в ловушку загнал, а сам себя.

– Ой, а я что, не сказал? – Токугава с напускным огорчением схватился за голову. – Старость проклятая, поживешь с мое, сам поймешь... Елена, объясни нашему гостю, почему он неправ.

Раздалось тихо шуршание, и от стены словно отделилась женская фигура, до этого спрятанная в кромешной полутьме. Старый трюк, уже давно не впечатляет.

– Вчера я имела честь разговаривать с господином Аримой, но он, видимо, неправильно меня понял.

– Ну, так расскажи ему подробнее, – предложил генерал. – Он думает, что мы из этого дома не выйдем.

Елена едва заметно улыбнулась.

– Вы уже нашли господина ван Хоссена и его дочь, господин Арима?

– Угу, и за вами еще один неоплаченный счет.

– Я просто хотел показать вам, как сильно вы меня недооцениваете, – она мягко взяла меня двумя пальцами за подбородок. – Смотрите мне в глаза, Тэппей. Смотрите в глаза....

Я попытался дернуться, отвести взгляд, но не смог. Ее глаза были как два бездонных, затягивающих колодца. А потом я как будто очутился в другом мире....

– Знаете, в чем ваша ошибка? Вы никогда не слушаете других, делаете все по-своему. Поэтому, через десять минут вы выйдете вместе с нами, и громко во всеуслышание объявите, что мы ни в чем не виноваты. Кроме того, расскажете душераздирающую историю, после которой господин Токугава из врага народа превратится в героя. Мне хватит двух минут, чтобы ввести вас в такое состояние, в котором ваша воля будет полностью подавлена.....

Голос Елены звучал откуда-то издалека. Я слушал его, и это максимум, что мне удавалось сделать. Вокруг была какая-то серая пелена, ни рукой, ни ногой пошевелить не получалось, все чувства, кроме слуха, отключились намертво.

– Дальше – больше. Вы решите окончательно порвать с госпожой Сильвией, госпожой Сэйкой, принцессой Хейзерлинк... Вы избавитесь от них, втопчете все те чувства, что они к вам питают, в грязь. Вы разрушите вашу карьеру, испортив весь отлаженный механизм, который столько лет усердно налаживал ваш дедушка. Вас признают невменяемым, посадят под замок, и депортируют на родину. И, когда вы, наконец, очнетесь в непонятной комнате, связанный, и вокруг не будет ничего, кроме больничных стен – может быть, вы впервые поймете, какой вы на самом деле идиот.

Что-то щелкнуло, и на мгновение мне представилось видение самого себя – измученного, ослабленного, в больничной палате... Да уж, Кашпировский точно отдыхает.

– Вчера я предложила вам ультиматум: либо вы расстаетесь с Шарлоттой, либо господин Токугава уничтожает вашу семью. Так вот, Фудзикура будет первой жертвой на вашей совести. Она в вас верила, столько сил приложила, чтобы вы адаптировались к новой жизни, а вы предпочли ей принцессу....

– Типичная история, – где-то рядом вздохнул бывший полицай. – Кому нужны умные и скромные девушки, если есть богатые и с большой грудью?

– Ультиматум истечет через две минуты, – меня вернуло в прежнее состояние, и я с удивлением обнаружил, что покрылся холодным потом, а сердце бухало в груди, как артиллерийский обстрел. Елена посмотрела на часы. – Даже если вы сейчас вскочите, наброситесь на нас, вытащите откуда-то пистолет – Ю вы ничем не поможете, потому что ее здесь нет, она в другом месте, и только мы знаем, где именно.

Делаем следующее. Вот вам заочная форма развода. Подпись принцессы мы уже подделали, а ее родители поставили печати, и вообще оформили все необходимое. У вас два варианта. Ставите подпись, получаете обратно Фудзикуру, и расстаетесь с Шарлоттой. Либо же начинаете дурковать, теряете обоих, а потом и все остальное.

– Соглашайся на первый вариант, – доверительно прошептал Токугава. – Зуб даю, не пожалеешь!

– Напоследок скажу, что Шарлотте будет лучше, если вы ее отпустите. Рядом с вами она не имеет никаких перспектив. Вы не сможете клонировать себя, разорваться, или еще каким-другим способом в равной степени разделить свое внимание между ней и Сильвией. Вы не сможете работать на два, три, или четыре фронта одновременно. Родители Шарлотты уже подыскали ей хорошего, достойного принца, который будет править страной, будет только с ней, и который не страдает извращенным чувством юмора. Ей будет больно, но она поймет, что так было надо. Если вы хоть чуть-чуть любите ее, по-настоящему – дайте ей шанс на нормальную жизнь.

Наступила тишина, которая нарушалась только гулом ожидавшей снаружи толпы. Елена молча ждала ответа, Токугава потирал подбородок. Я молча лежал на своем месте. И наконец, когда две минуты истекли, с тяжелым вздохом и невероятной болью в области сердца поинтересовался глухим голосом:

– Ручка есть?

****************

– В чем дело? – Сэйка первая шагнула ко мне. – Где Ю? Что случилось?

– Завтра мы заберем ее в Хейзерлинке, – я прошел мимо нее. – Заодно отвезем Шарлотту и еще вещи.

– В каком это смысле? Эй, Арима, ты куда?

Вархаммер, Бизон и Камикадзе даже не успели ртов раскрыть.

– Увести людей, – коротко приказал я. – Забыть все, что здесь случилось, как страшный сон.

– А Токугава?

– Он нам больше не помеха. Я обо всем договорился.

Будь я сейчас в фильме, звукорежиссеры точно бы на фоне какой-то грустный саундтрек включили – типа Linkin Park, или Radiohead..... Но я был в реальной жизни, где в грустные моменты просто было омерзительно больно и душевно, и физически.

– Тэппей, что происходит...

– Отдай это Шарлотте, – я сунул в руки Сильвии свидетельство о разводе. – Думаю, ей надо позвонить родителям.

– Ты что?!

– Так надо, Сильви. Поверь, так будет лучше. Прости, мне нужно побыть одному.

Еще больше ошеломленная тем, что я впервые назвал ее ласковым именем, принцесса осталась стоять на месте. Моя черная "Импреза" ожидала меня на краю улицы. Завести двигатель, втопить педаль, и отдаться скорости. Просто, чтобы хоть немного заглушить боль.

А потом что?

Ничего. Жить, как раньше. Правы они, хоть гады редкостные, но правы. Сам виноват. Дураку понятно, что я с самого начала повел себя, как дурак. Поддался на провокацию, угодил в капкан... и в результате отгрыз себе руку, чтобы освободиться. В фигуральном смысле.

И Сэйка тоже права – все они были мне, как кость поперек горла. Не ценил то счастье, что на меня свалилось. Казалось бы, мечта каждого – жить за границей, быть объектом внимания четырех девушек, да хотя бы даже просто узнать, что твой дед миллионер... А я характер свой дурной показал, нос воротить начал. Вот жизнь и наказала. Здравствуй, жопа, Новый Год, блин...

Кто такой Палестинец? Крутой, отчаянный, бесстрашный парень? Нет, что вы. Просто тупой идиот.

Остановившись возле первого попавшегося бара, я ввалился внутрь. И даже как-то не очень удивился, увидев у стойки Самурая с полным стаканом в руках. И он, в свою очередь, тоже не особо удивился.

– Бухать? – поинтересовался Юрий безразличным тоном по-русски.

Я вытащил пачку наличных, и сел рядом.

– Бухать.

========== Глава двенадцатая: Вояж ==========

«На фоне Эйфелевой башни, с айфона селфи за&@%шим...»

Перелет из Японии в Хейзерлинк был событием, которое мне хотелось вычеркнуть из своей памяти раз и навсегда.

И дело было даже в не том, что мы с Шарлоттой летели вдвоем, и за весь путь не обменялись ни единым словом. Просто провели несколько часов в тишине, стараясь не пересекаться взглядами и вообще не напоминать друг другу о своем существовании.

Дело было даже в не в том, что в аэропорту нас встретили Сильвия и Сэйка, и одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что самоотверженная миссия – прибыть раньше нас, проникнуть в стан врага под белым флагом и притащить его за шиворот за стол переговоров – не увенчалась успехом.

Если уж на то пошло, дело было даже не в том, что мне вдруг отчаянно захотелось выместить на ком-то злость. Избить, оскорбить, унизить, неважно что, лишь бы кому-нибудь еще стало плохо. Если я этого не сделал, то только потому, что не хотел запомниться в глазах уже не своей принцессы психически неуравновешенным придурком.

Когда мы прибыли во дворец, оказалось, что король и королева Хейзерлинк уехали встречать более важных гостей – посольскую делегацию из Бельгии. Нам радушно принял полковник Реймс, который сразу же поздравил Шарлотту с долгожданным возвращением домой и добавил, что нас всех ждут к ужину в шесть вечера. До той поры нам выделили несколько гостевых комнат. Пока я пытался включить свои мучимые похмельем мозги и разобраться, какой галстук лучше надеть, Сэйка вышла из ванной, и загадочно сказала:

– Тэппей, посмотри на меня. Ничего нового не замечаешь?

Я мрачно зыркнул в ее сторону.

– Ну, браслет... ремешок... что еще... а, точно, еще туфли.

– Надо же, как быстро ты все угадал.

– Это было несложно, потому что на тебе, кроме этого, больше ничего нет.

Глава пиар-отдела многообещающе улыбнулась.

– И какая на это будет реакция?

– Знаешь, если даже я в чем-то похож на майора Пейна, то вряд ли у меня получится повторить его сказку про паровозик, который смог. Так что, не искушай судьбу, иди, оденься, у нас и так мало времени.

– Ясно-понятно, – она села рядом со мной на кровать. – Что происходит, Арима?

– Мы в другой стране, и уже вечером свалим отсюда навсегда, вот что происходит.

– Ты прекрасно понял, о чем разговор. Я тебе больше не нравлюсь, да?

Вот она, идеальная женская логика. Все проблемы на виду, а она к половой неудовлетворенности прицепилась...

– Нравишься.

– Тогда почему ты вдруг решил превратиться в монаха? – настойчиво спросила Сэйка. – У тебя что-то не так с твоими приборами? Может, тебя показать врачу?

От такой откровенности я даже не сразу нашелся, что ответить. Спасло меня появление Сильвии.

– Развлекаетесь?

– Пытаемся, – Сэйка запахнула на себя полотенце. – О, а может, тебя больше не устраивает по отдельности, и ты решил, как тогда, всем вместе, просто не знаешь, как об этом сказать?

– Милая, прости за мою возможную грубость и, вероятно, чрезмерную наглость, но знаешь, куда тебе надо идти с такими вопросами?

– Зря ты так, – Сильвия аккуратно сложила блузку, оставшись в бюстгальтере. Кажется, сейчас вот-вот пойдет тяжелая кавалерия. – Мы действительно хотим помочь.

– Если ты хочешь мне помочь, то иди, придуши эту гипнотизершу, я буду тебе вовек благодарен. А пока мне противно даже думать об этом, не говоря уже о том, чтобы делать. Это все стресс, знаешь такое слово?

– А когда он закончится? – уже раздраженно спросила глава пиар-отдела. – У нас тоже может лопнуть терпение, мы придем ночью, и...

– А я капкан поставлю. И мышеловку. Что именно для кого, догадайтесь сами.

Поднявшись, я уже почти подошел к двери, как вдруг сзади раздался голос:

– Знаешь, почему-то я не удивлена, что Шарлотта согласилась принять развод.

– Чявой?

– А что? – Сэйка закинула ногу на ногу, и как бы случайно медленно поправила распущенные после купания волосы. – Когда ты в последний раз говорил, что любишь ее? Не просто "да, люблю, отстань", а сам, без напоминаний? А когда ты в последний раз говорил это Сильвии? Ю? Да хотя бы мне?

– Я не думаю, что...

– Нет уж, Сильвия, хватит. Ты постоянно пытаешься его защитить, а он стоит, наглая рожа, и ухмыляется. Ему смешно даже сейчас. Зря мы сюда вообще приехали.

– Мы вообще-то приехали за Фудзикурой, если кто забыл.

– Я думала, ты приехал, чтобы поговорить с королем и королевой. Неужели ты так просто сдашься, Арима? Позволишь Шарлотте выйти замуж за другого? Причем, даже не зная, что он за человек? Плюнешь на все, вернешься домой, и будешь дальше заниматься своими делами, делая вид, что ничего не произошло?

– Слушай... – я сделал глубокий вздох. – Лучше помолчи.

– А то что? – с вызовом спросила Сэйка. – Накажешь меня? Ты Токугаву не смог толком заставить за все ответить, куда уж тебе со мной справиться.

– Вот вернемся домой, и я тебе покажу, как я с тобой справлюсь.

– Отлично, значит, договорились, – она в предвкушении облизнула губы. – Жду не дождусь.

Сильвия только головой качала, глядя на эту сцену. Кончилось все тем, что я от греха подальше вышел погулять.

Шарлотта из своей спальни вышла только к вечеру. К тому времени король с королевой вернулись во дворец. Чета Хейзерлинк была в прекрасном расположении духа, но больше всего меня добила Елена, которая незримой тенью присутствовала рядом с ними. Если и кого-то хочется наказать, так в первую очередь ее.

– Мама, папа, – принцесса Хейзерлинк сделала реверанс. – Как вы и хотели, я вернулась домой.

– Мы гордимся твоим решением, – бодро пророкотал король, и, наконец, соизволил обратить взгляд на меня. – А это, я так понимаю, и есть тот самый Тэппей Арика?

– Арима, – буркнул я, прекрасно поняв, что он насмешливо исковеркал фамилию. – Вы хотели меня видеть, и я приперся. Валяйте, высказывайте все, что думаете.

– Сначала ужин, – блеснула улыбкой королева. – Прошу к столу.

– Погоди-ка, – король всмотрелся в мое лицо. – Хм, а мы раньше нигде не встречались?

– Если под словом встречались вы подразумеваете вручение паршивой медали за спасение вашей неблагодарной пародии на монархическое государство, то да, встречались.

– Тэппей! – шикнула Сильвия.

– Все в порядке, – Герман смерил меня сверху вниз снисходительным взглядом. – Знаешь, парень, я ничего не имею лично против тебя. Ты вполне приличный, достойный человек, мы все у тебя в неоплатном долгу.... Но ради интересов державы иногда приходится жертвовать своими собственными. Если ты когда-нибудь возглавишь королевство ван Хоссен, ты меня поймешь.

– Взаимно, – процедил я сквозь зубы.

– Я рад, что ты на меня не в обиде. Ну, а теперь пошли ужинать. Мне не терпится самому услышать о твоих приключениях! Особенно любопытно узнать про летающую тарелку. Вы ведь там тоже были, госпожа Хедзеин?

– Да, ваше величество, была, видела все, так сказать, своими глазами....

Пока мы двигались в сторону зала для приемов, я специально пропустил всех остальных вперед, и отстал так, чтобы оказаться возле Елены.

– Где Ю?

– Получите ее обратно ночью, – невозмутимо ответила гипнотизерша. – Вам ведь не к спеху, верно?

***************

В тоже время другой самолет сел в аэропорту Хейзерлинка. В отличие от предыдущего он был не частным, а обычным, и привез в основном людей, которые решили взглянуть на местную достопримечательность страны – гору Синоко.

Уже двести лет гора Синоко являлась чудом, о происхождении которого задумывались ученые в разных странах Европы и Азии. По легенде, некий восточный мудрец полез на нее, чтобы познать тайны природы и бытия, и там на горе повстречал другого мудреца, который уже успел познать все вышеупомянутое. В результате совместного, так сказать, познания, мудрецы решили увековечить себя в истории, и превратить верхушку горы в приблизительное изображение своих собственных лиц.

Удалось им это примерно наполовину.

С тех пор гора с двумя нелепыми физиономиями, каждая по тридцать метров высотой, вылепленными чуть ниже верхушки, стала местной достопримечательностью, а оба мудреца были номинированы на премию Дарвина как единственные в мире люди, которым могла прийти в голову такая тупая идея...

– Инесса, давай быстрее, – турист из Великобритании Грег постучал пальцем по циферблату часов, поторапливая свою благоверную. – Нам еще вещи забрать!

– Иду уже, иду, – огрызнулась благоверная. – Думаешь, легко так сразу привести себя в порядок после шестичасового перелета?

– Не надо было тащиться сюда в туристический сезон. Вполне могли приехать осенью, или зимой, когда с туристов не дерут втридорога.

– А тебя только деньги волнуют, – язвительно констатировала Инесса. – Жмот!

Из багажной комнаты выехала лента с чемоданами, сумками, рюкзаками, и толпа новоприбывших тут же принялась хватать свои вещи.

– Я, между прочим, забочусь о будущем, – высокопарно произнес Грег. – Нас, между прочим, скоро будет трое!

– То, что твой отец вышел из тюрьмы, и собирается жить у нас, еще не повод для радости...

Очередная партия чемоданов выехала на ленте. Среди них, скрючившись, сидел человек.

– Я тебе рассказывал, он не виноват, его подставили... – Грег протянул руку к своим вещам. – Что еще за...

Соскочив с ленты, неизвестный с облегчением разогнулся, быстро повел глазами туда-сюда, и приложил палец к губам, после чего выразительно провел этим же пальцем по своему горлу.

Супружеская пара потеряла дар речи.

Убедившись, что его правильно поняли, неизвестный без лишних сорвал с Грега пиджак, нахлобучил на голову его шляпу, и двинулся к выходу, по пути схватив чемодан какого-то зазевавшегося старика.

– Ну, вообще... – протянул англичанин.

***************

Без особого энтузиазма ворочая челюстью, я вполуха слушал повествование короля Германа о том, как он, собственно, стал королем.

– Я ведь тогда простым рыцарем был... У меня все в роду были простыми работниками – отец пахарь, дед столяр, прадед ремонтник карет, прапрадед тоже что-то ремонтировал... А тут меня неожиданно – в рыцари! Я сначала даже не поверил, рыцарь – это ведь не просто так, там и родословную надо иметь, и все такое. А потом смекнул, что к чему....

Мы тогда с Франческой тайно встречались. Ее отец уже старым был, но характер у него – будь здоров! А как еще, если в период его власти Хейзерлинк постоянно в какие-то политические конфликты попадал – то война с соседями за территорию, то захватчики с севера... Если бы кто-то из придворных узнал, что его дочь простого крестьянина полюбила, вполне мог меня и на площади повесить. Но он решил другим путем пойти. Сначала меня в рыцари произвел, а потом начал потихоньку на разные опасные миссии посылать. Наверное, думал, что меня случайно прикончат, и дело с концом. Особенно жарко за океаном пришлось – чужая культура, чужие порядки...

– А разве Хейзерлинк граничит с океаном? – удивилась Сэйка.

– Видите ли, госпожа Хедзеин, Хейзерлинк – очень маленькая, но очень гордая страна. Поэтому, он с кем хочет, с тем и граничит, – король засмеялся, довольный собственной шуткой, и посмотрел на меня, словно приглашая оценить степень его юмора. – Так вот, я сразу понял, что за план был у отца Франчески. Решил не сдаваться. Туговато было, но выдержал. И знаете, что ее отец сделал?

– Сдох от злости, – предположил я. Шарлотта прыснула в тарелку.

– Это да, – согласился Герман. – Но перед смертью он позвал меня к себе, и сказал: "Сын мой, я знаю, через какие испытания тебе пришлось пройти. Ты доказал, что можешь быть хорошим мужем для моей дочери. Поэтому я благословляю вас, но сначала дай обещание, что не бросишь Хейзерлинк. Дай обещание, что будешь хорошим королем, и подготовишь своего приемника также, как я подготовил своего". Вот так все и случилось.

Охренительная история, "Оскар" в студию.

– Поэтому я не одобрял ваш брак с Шарлоттой, – король аккуратно вытер губы салфеткой, и отодвинул тарелку. – Тэппей, вы, конечно, доказали, что боретесь за свою судьбу – все эти перестрелки, погони, драки с применением прямого физического насилия.... Но я не одобряю этого вашего многоженства. У мужчины должна быть одна женщина, один раз и навсегда. В вашем случае, думаю, это Сильвия – то, как она на вас смотрит, говорит о вас... в общем, сразу понятно, что это ваша судьба. Я бы не хотел, чтобы моя дочь была обманутой.

– Да никто ее не обманывал, она сама на алтарь полезла.

– Тем не менее, я считаю, что Шарлотта более достойна быть единственной женщиной для своего единственного мужчины, – король чуть повысил голос. – Кроме того, она принцесса, и у нее есть обязанности перед родной страной. Насколько я понял, ваш брак с Сильвией изначально планировался быть браком по расчету?

– Скорее, по глупости.

– Значит, вы меня отлично понимаете. Нужно создавать семью с умом, с дальним прицелом, глядя в будущее, а не в то, что происходит в настоящем. Шарлотта, это не значит, что я виню тебе в такой недопустимой ошибке. Скорее, это мы с матерью ошиблись, не надо было отпускать тебя одну в Японию. В этой стране слишком много соблазнов....

Неожиданно загремели фанфары – если быть точнее, их звук, записанный на кассету и воспроизводимый местным диджеем в случае необходимости. А потом чей-то торжественный голос, видимо, того же самого диджея, объявил:

– Принц Каспий, с почетным визитом!

Голос еще не успел закончить свое предложение, как к столу приблизился молодой человек примерно девятнадцати лет, вылитый щегол из аристократического птичника. Брюки, на которых ни единой складки, рубашка, туфли, в которых вполне можно увидеть свое отражение... Волосы уложены в прическу, ногти отполированы, а духами разит так, что и слон скопытится. Мысленно я порадовался, что не почистил зубы перед приемом.

– О, вы как раз вовремя! – обрадовался король. – Шарлотта, ты же помнишь принца Ричарда Каспия, моего двоюродного племянника?

– Да, – каким-то безжизненным голосом ответила принцесса. – Привет.

– Здравствуйте, ваше высочество. Позвольте поцеловать вашу руку в знак почтения....

– Тронешь ее хоть пальцем – изувечу, – тихо пообещал я. Принц сбился с мысли.

– Все в порядке, Ричард, прошу к столу, – пригласила королева Франческа. – От вас давно не было вестей....

Сильвия начала бросать на меня встревоженные взгляды. Я упорно игнорировал их, продолжая жевать пишу, и прислушиваясь к каждому слову в разговоре. Сэйка же наоборот, прекратила есть, и вся напряглась, не сводя с меня глаз.

– Мой отец одобрил наш союз, – между делом сообщил Ричард, глядя на Шарлотту. – Думаю, свадьба будет уже этой осенью.

– Папа! – в ужасе пролепетала принцесса Хейзерлинк. – Ты же не собираешься...

– Почему нет? Мы уже давно подумываем об этом. Ричард – достойный кандидат, к тому же он единственный, кто согласен взять тебя в жены... уже бывшую в употреблении, – король смущенно хмыкнул себе в бороду. – Я не обидел вас, господин Арима?

– Ничуть.

– А, так это господин Арима... – протянул Каспий таким тоном, будто ожидал увидеть меня где-то на подошве своего ботинка. – Что же, именно таким я вас себе и представлял. Неудивительно, что вы вскружили голову принцессе, она всегда была неравнодушна к иностранцам славянского происхождения. Парень с крутой черной бородой... а если сбрить, кто вы без нее?

– Трюкач, юморист, дважды принц, миллионер. Выбирай, что нравится.

Сильвия вдруг решительно встала.

– Думаю, нам пора.

– Куда вы? – удивился король. – У нас впереди еще десерт!

– Да, останьтесь, – Шарлотта послала нам умоляющий взгляд.

– Простите, но нам еще надо посетить ваши достопримечательности. Господин Арима подумывает о парке развлечений, и ищет оригинальные идеи, – подключилась Сэйка, схватив меня под руку. – Желаю всем приятно провести вечер.

Принц проводил меня презрительным взглядом. Смотри-смотри, скоро смотреть будет нечем, одни щелочки вместо глаз останутся....

– Ты видела? Ричард, мать его, Каспий! Вот это я понимаю! Не то, что какой-то там, прости Господи, Тэппей, даже выговорить стремно.

– Тебе надо успокоиться, – принцесса ван Хоссен потащила меня за руку. – Идем в комнату.

– Да я спокоен, как коммунальщики перед отопительным сезоном! Учти, если ты сейчас будешь меня насиловать, то я закричу. Помогите, насилуют!

******************

– Алле, шеф, я говорю из коматозного состояния... – пролепетал Вархаммер, пытаясь выбраться из рекламного транспоранта, в который он завернулся перед сном. – Никто не видео... ик... не видел мои очки?

– Вот блин, – Бизон схватился за голову, и глухо застонал. – О, уже день! Эй, Юра, друг мой Юра, подъем!

– Триста двадцать пропущенных, – Камикадзе уронил руку с телефоном.

– А у меня... ик... у меня триста двадцать пять, я победил, – похвастался Вархаммер. – А где... ик... Палестинец?

– Так он вроде куда-то собирался, – Бизон неопределенно махнул рукой. – Куда-то в ту сторону, вроде бы. А где это мы?

Бар был полностью опустошен. Переломанные столики грудой валялись посреди зала, за барной стойкой не осталось ни одной полной бутылки, все они, пустые, были аккуратно выставлены в четыре ряда, определяющих победителя в соревновании "А больше слабо?".

– Юра? – Камикадзе перекатился по полу, и затормошил Самурая. – Давай, вставай, сегодня понедельник, тебе фабрику открывать!

– Какая может быть фабрика... у человека горе, а ты ему про работу, – заметил Бизон, пытаясь забраться за стойку, чтобы найти там хоть одну недопитую бутылку. – Пусть вон Палестинец своей фабрикой занимается.

– У Палестинца тоже горе, – Вархаммер затряс головой. – Он с женой развелся.

Бизон сфокусировал на нем мутный взгляд.

– Ну-ка, напомни, это у него их восемь с половиной, или у кого-то другого?

– Не восемь, а четыре, то есть, уже три.

– Е-ма-е! – Камикадзе встал, опираясь руками об стену. – Люди, он не дышит!

– Кто не дышит?

– Юрий! Только что дышал, а теперь нет.

Вархаммер философски пожал плечами, словно говоря "А что ты хотел? Такова жизнь!". Бизон медленно хлопнул себя по лбу.

***************

Остановившись у спальни Шарлотты, я минут десять мучился дилеммой – войти или не войти. С одной стороны, сказать ей особо нечего, а с другой, уже утром я уеду, и вряд ли мы еще когда-нибудь увидимся.

В открытое окно раздавался голос Каспия, который сопровождал короля и королеву в верховой прогулке вокруг замка.