Текст книги "Любимец принцесс: Измененная версия. Спэшл (СИ)"

Автор книги: Философ Непьющий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Через юного террориста все остальные равнодушно переступили, как через мешок с мусором.

========== Глава двадцатая: «Все бабы как бабы, а моя – богиня!» ==========

Приглушенный белый свет непривычно успокаивал. Лежа на спине, я уже в тысячный раз изучал потолок – ровный, без единой трещины.

Кто же я такой? И как меня зовут?

На прикроватном столике – фотография в рамочке. На ней какой-то парень, видимо я, в окружении четырех девушек. Блондинка св мечом на поясе, пышногрудая красотка с волосами нежно-персикового цвета, шатенка с двумя косичками и брюнетка в форме горничной. Кто эти люди? Почему они рядом со мной?

– Как его состояние? – встревоженно спрашивает чей-то голос.

– Выживет, – ответил другой, женский и очень грустный. – Не мешай работать, иди отсюда. "Вертел накую я, вертел накую я, ведь просят мужики... Накую я вертел, накую я вертел, на кую я вертел ваши шашлыки..."

Почему эти строчки у меня в голове? И что это за песня? Так много вопросов, и так мало ответов.

Где-то тихо закрывается дверь. Поднявшись, я прошелся по крошечной палате, подергал запертую дверь. По всему телу разливалась страшная вялость, глаза против воли закрывались сами собой. Думать страшно не хотелось, но я через силу пытался вспомнить хоть что-то. В результате вспомнилось чье-то имя. Шарлотта... Красивое имя. Чье оно? Врача?

Так стыдно за вчерашнее, но не помню, перед кем.

Выбившись из сил, я вернулся к кровати. Лег. Снова уставился в потолок. Потянуло в сон. Глаза закрылись. А потом я оказался в окружении четырех силуэтов.

"Мы любим тебя, Тэппей. Возвращайся поскорее. Мы тебя ждем"

Тэппей... Значит, вот как меня зовут. Странно, я же вроде русский, насколько мне известно. Так почему меня так странно зовут? Может, я европеец?

Кровать подо мною тряхнуло, и я слетел на пол. Где-то вдалеке прогремел взрыв. Стены палаты задрожали, свет замигал. На секунду мне стало страшно. Глупо вот так умереть, не помня ничего, что с тобой происходило.

– Арима! Отзовись! Ты где?

Кровать перекинуло набок, постель разбросало по комнате. В полу образовалась трещина, а самое главное, запертая дверь покорежилась и теперь висела под углом. Несколько секунд я равнодушно смотрел на нее, а потом с тем же равнодушием дернул ее на себя. Дверь со страшным грохотом рухнула на пол. Выйти в коридор и оглянуться. А если выйдем, дальше что?

Сев на пол, я привалился спиной к стене.

Вашу мать, кто-нибудь, наконец, скажет, как же меня все-таки зовут?

*************

Платформа остановилась над озером, точно на том же месте, где стояла до этого.

– Опаньки! – Бизон посветил фонариком в воду. – И что мы здесь забыли?

– Надо ехать дальше, – Вархаммер пощелкал пультом. – Блин, не пашет ни фига... Один код угадали, так и того только на один раз хватило. Обидно.

– Спокойно, – осадил его Камикадзе. – Раз платформа едет над озером, значит, оно играет немаловажную роль в планировании этой сокровищницы. Нужно нырнуть, и осмотреться, вдруг там что-нибудь интересное.

– Я нырну, – вызвался бывший пехотинец, и начал раздеваться. – Все равно уже давно искупаться хотел.

**************

Выйдя в коридор, я первые несколько минут стоял, равнодушно глядя на многочисленные двери. Откровенно говоря, мне было пофигу, куда идти. И куда, и зачем, и откуда. Так если пофигу, так может, никуда и не идти? Остаться здесь.

Справа доносились приглушенные голоса. Пройдя несколько дверей, я очутился возле такой же покореженной взрывом, как и моя. Говорили явно за ней, значит, там были люди. Может, хоть они подскажут, как меня зовут?

Справится с этой дверью было также легко, как с предыдущей. Первое, что я увидел -приглушенный свет, и много-много лиц, опасливо смотрящих на меня. А потом под ноги подвернулись ступеньки, и я кубарем покатился вниз, ударившись головой об что-то твердое...

Очнулся я от чьего-то тяжелого дыхания, щекочущим мне кожу на лице. Надо мной склонилась молодая, довольно красивая, и почему-то смутно знакомая девушка. А рядом с ней сидел старый японец в ободранном костюме, и таращился на меня, как баран на новые ворота.

– Тэппей! Ты нашел меня!

Опять это дурацкое имя! Кто, в конце концов, этот Тэппей? И почему все думают, что я – это он? Интересно бы задать этот вопрос Мойше или Яше, и посмотреть, чтобы они ответили...

Опять ерунду несу.

– Ты кто?

– Господи... – девушка всхлипнула, и мне на лицо упали капельки слез. – Что она с тобой сделала? Тэппей, это я, Ю Фудзикура, твоя жена, разве ты меня не узнаешь?

– Какая Ю? И почему жена? Разве у меня есть жена?

– Да у вас их целых четыре, – старый японец с трудом справился с отвисшей челюстью. – Как такое можно забыть?

– Господин Кобаяси, будьте так добры, отодвиньтесь в сторону, ему нужно больше воздуха, – девушка вдруг обхватил меня за шею, и легла рядом. – Тэппей, сможешь ли ты меня когда-нибудь простить? Я знаю, я не заслуживаю этого, но все же умоляю – хотя бы выслушай меня. Я не хотела, честное слово, не хотела...

– Да кто ты вообще такая, чтобы извинения у меня выпрашивать? – уже с опаской спросил я. – И чего ты там не хотела?

Старый японец крякнул, и покачал головой.

– Думаю, пока он вас не вспомнит, нет смысла что-либо ему объяснять.

– Согласна, – девушка немного подумала, и решительно привстала. – Попросите всех отвернутся.

– Отвернуться?

– Да, на несколько минут. Я хочу кое-что попробовать.

Я невольно напрягся. Логическая цепочка не такая уж и трудная – раз здесь много людей, и они не могут выйти, значит, они пленники. А от пленников всего можно ожидать. Так что, я приготовился вскочить и начать отбиваться при первой же необходимости.

Однако результат превзошел все ожидания.

Мягкие волосы упали мне на лицо. Горячее дыхание обожгло кожу. А потом нежные губы коснулись моих, и начали сперва робко, а потом все решительнее целовать их. Я лежал, не двигаясь, а в моей голове так-к-к-о-ой ураган поднялся!

Какие-то лица, голоса, смутные образы. И три буквы, настойчиво долбящие мне мозг. Э, Ю, Я. Э, Ю, Я. Ю... Ю... да ладно.... ну ваще...

– Ю?

– Да-да, – она опять всхлипнула, и бросилась мне на шею. – Тэппей!

– Ю...

Хорошо еще, что люди вокруг отвернулись, а то получилось бы неловко. Хотя, мы же супружеская пара, а не какие-то малолетки на остановке... и на том спасибо. Обнимая Фудзикуру, я наслаждался вернувшимися воспоминаниями. Действительно, как можно забыть, что у меня спрятана заначка объемом в пол-литра в бачке унитаза – уму непостижимо!

– Ю, как же я рад тебя видеть! Я тебя искал-искал, а потом подумал: надо найти! И вот, нашел.

– Кажется, она вам что-то хотела сказать, – многозначительно напомнил Кобаяси.

– Да? А, точно. Ну, Ю, и за что ты там извинялась? Чего ты не хотела, и что мне надо выслушать?

Стоя на коленях, Фудзикура склонила голову, как побитая собака.

– Ты все время задавался вопросом, кто из твоих жен работает против тебя... Так вот, ты получил на него ответ. Это была я. С самого начала.

У меня отвалилась челюсть, в точности, как до этого у Кобаяси.

– Но как ты...

– Вся эта акция с твоим и моим участием закрутилась после того, как Елена обнаружила, что я – ее сестра, и вторая наследница фонда Моримото, – Ю опять всхлипнула. – Она пришла ко мне, и хотела заставить уйти от тебя, чтобы с моей помощью добыть деньги. Я отказалась, так как решила – даже если я наследница, я не могу распоряжаться чем-либо без твоего совета. Совета моего супруга и моего господина.

Тогда Елена начала угрожать. Она сказала, что тебя покалечат, если я не соглашусь, и уж тем более, если я проговорюсь об этом хоть словом. И в первый же вечер тебя похитили охотники за головами.

Сначала я подумала, что это она. Но оказалось, что твое похищение – всего лишь недоразумение, потому что Елена предпочитала действовать жестче. Когда ты поехал в Нагасаки, люди Елены взорвали твою машину. Это был знак для меня, что Елена не шутит. И тогда я согласилась.

Ю не поднимала головы, но ее голос становился все громче по мере того, как она продолжала рассказывать.

– Елена обещала, что меня не тронут. Ей нужна была только информация из моей головы о фонде и мои отпечатки пальцев. Она часами работала со мной, переворачивая мой мозг наизнанку, и по крупицам добывая необходимые сведения. Мне было все равно, достанется мне моя доля или нет, я хотела только одного – чтобы они не трогали тебя. Поэтому я молча сносила все испытания, стараясь изо всех сил, чтобы ты ничего не заподозрил. Хотя в этом не было нужды, так как мне ты доверял больше, чем Сильвии, Шарлотте или Сэйке. А потом наступил крах, когда я узнала, что на самом деле они и не собирались от тебя отвязываться. Им нужен был твой развод с Шарлоттой.

Вся операция была разделена на три стадии. Целью первой стадии было привести тебя в неустойчивое, растерянное состояние, когда ты будешь не в состоянии понимать, что происходит. Этого они добились, когда взорвали твою машину, а позже Елена загипнотизировала Сильвию, Шарлотту и Сэйку, и заставила их изуродовать твою комнату. Они даже не вспомнили, что сделали, а ты уже начал их подозревать. Кстати, ты был прав, в тот день меня действительно не было дома, потому что все это время я находилась в городе, под присмотром Токугавы. Он должен был следить, чтобы я не натворила глупостей.

Потом они заставили меня слить им информацию насчет того, что ты будешь перевозить господина Кобаяси из одной тайной тюрьмы в другую. В тот день ты обсуждал это с Самураем, и даже не принял во внимание то, что я также находилась в кабинете. После того, как ты потерял главного подозреваемого, началась вторая стадия – запугивание.

Никакого похищения не было, потому что я добровольно пошла им в руки, и безропотно разрешила увести себя из-под носа принцесс и Сэйки. Таким образом, Елена заполучила рычаг для давления, и предъявила тебе ультиматум. Также ты узнал, что с ней работает Токугава – ранее он специально показался твоим наемникам, а потом устроил засаду у тюремного госпиталя, уверенный, что ты помчишься туда. Ты понял, кто твой враг, и предпринял меры, чтобы раздавить его первым. И, когда ты начал действовать так, как им было нужно, запустилась третья стадия – развод... Дальше ты сам знаешь.

Я была в отчаянии, я умоляла Елену не делать этого, но она и слушать меня не хотела. Она пригрозила, что убьет меня, когда доберется до денег, потому что у фонда должна быть только одна наследница, и никак иначе. Мне оставалось только сидеть в этой тюрьме, и молится, чтобы ты выдержал испытания. Я терзалась угрызениями совести, я убеждала себя, что смерть – это самое меньшее, что я заслуживаю за то, что обманывала тебя и твою... мою семью. Я поклялась служить семье Арима, а в итоге стала предательницей.

Прости меня, Тэппей... Я знаю, что не заслуживаю этого, и не собираюсь изворачиваться от наказания. Ты можешь прямо сейчас убить меня. Я даже сопротивляться не буду.

Закончив речь, Ю осталась стоять на коленях, глядя мне прямо в глаза. Она покорно ждала своей участи, как провинившаяся прислуга, коей, по сути, она и была.

Зашибись тридцатилетие отпраздновал...

Теперь все стало на свои места. Та утренняя сцена, когда Ю пришла ко мне в слезах, и то, что Елена каким-то образом знала все мои шаги... Даже то, что Сильвия, Шарлотта и Сэйка обиделись, когда я набросился на них с обвинениями. Потому что они и вправду были здесь не при чем.

Люди вокруг молчали, опасаясь смотреть в нашу сторону. Тяжело вздохнув, я поднялся с пола.

***************

Бизон вынырнул, донельзя возбужденный.

– Там, под водой – вход в пещеру, а в пещере – водолазные костюмы. Парни, похоже, мы нашли путь к денежкам, вернее, нашли следы тех, кто уже нашел его до нас.

– Глубоко до входа? – озаботился Вархаммер.

– Метров пятьдесят, может, чуть больше.

– Тогда придется вам без меня. Я на глубину больше пяти метров никогда не нырял, у меня просто воздуха не хватит пятьдесят одолеть.

– Есть одна идея, – спокойно ответил Камикадзе. – Когда человек плывет, он тратит больше кислорода в легких, чем если бы стоял на месте.

– И что?

– А то, что тебе надо всего лишь набрать в легкие как можно больше воздуха, а мы за руки сами затащим тебя в пещеру.

Это предложение хакера не успокоило.

– Может, ну его, а? – спросил он с надеждой. – Зачем нам эти деньги паршивые, у Палестинца и так больше восьми лямов на банковском счету....

– Дурак, что ли? – Бизон постучал себя пальцем по лбу. – А если там Елена и Токугава, да еще и Ю с Палестинцем? У нас тогда уникальный шанс все задания одним махом выполнить. Страйк будет, самый настоящий!

Пришлось Вархаммеру через "не могу" начать раздеваться.

– Ничего, боец, дерьмо не тонет, и ты не утонешь, – приободрил его бородач. Очкарик бросил в его сторону свирепый взгляд. – Готовы? Поплыли!

****************

Видимо, Ю никак не ожидала, что я обниму ее. Она, наверное, до последнего думала, что сейчас я тресну ее по затылку, или начну душить, как в классической сцене про Отелло и Дездемону... Но вместо этого я обнял ее, и запечатлил на губах такой нежный поцелуй, на который только был способен.

– Глупышка ты моя ... Ты же для меня дороже всех. С самого начала была рядом, помогала, оберегала. И теперь думаешь, что я тебя стану убивать из-за какой-то гипнотизерши?

– Но ведь... – Фудзикура робко ответила на поцелуй. – Неужели ты простишь меня, после всего, что я сказала?

– Конечно, прощу. Не сразу, конечно, но... Знаешь, Ю, ты для меня – как тарелка для гречки. Пара недель – и я не отлипну.

– Господи, как романтично... – расчувствовался Кобаяси....

Когда первые страсти поутихли, я понял, что пора уже начать более деловито подходить к оценке сложившейся ситуации.

Оказалось, что Елена проворачивала много нечестных дел по всей территории Хейзерлинка. И, как у любой бандитки, у нее образовались заложники, которых нельзя было отпускать на волю, но в тоже время нельзя было и убивать. Именно они сейчас находились здесь, смотря на меня с затаенной надеждой. Всего семнадцать мужчин, включая Кобаяси, и девять женщин, включая Ю. Ну, и конечно же, я сам.

Пора разворошить этот гадюшник к едреней фене.

– Значит так, кто хочет выбраться отсюда и пожить еще немного, поднимите руки.

Подняли почти все.

– Тогда так... Возлюбленные братья и сестры! Эти клоуны в масках вообразили, что они смогут пленить нас, свободный народ, что они сильнее нас, умнее, имеют право на доминирование, а все потому, что вооружены. Но мы докажем им, что свободный дух – это самое мощное оружие, которое только можно найти! Мы набьем им рыла, и выйдем из этой тюрьмы, и будем жить долго и счастливо, потому что мы – свободные люди! Ура!

– Ура! – поддержали меня из толпы нестройным хором.

– А сейчас слушайте меня внимательно, потому что только от нас самих зависит, как мы это сделаем. Дверь открыта, и через нее мы выйдем наружу. Я попытаюсь найти выход, но за время поисков каждый из вас должен подобрать себе какое-нибудь оружие. Палку, камень, пусть даже вонючий носок, неважно. А если я подам сигнал, организованной толпой бросаемся вперед, крошим все на своем пути, и пробиваем себе путь к воле. Вопросы?

Поднял руку Кобаяси.

– Да?

– А правда, что в вашей стране есть три дивных зверя: Ёшкин кот, Бляха муха и Ёкарный бабай?

Хороший, блин, вопрос.

– У нас, вообще-то, есть и Ядрена вошь, но... Короче, они не просто так, а для дела. Если вопросов больше нет, то прошу за мной.

****************

После того, как все кода и отпечатки были предъявлены системе защиты, ее уровни автоматически отключались. Так что, троица наемников без проблем добралась до лестницы, первым делом наткнувшись на труп юного террориста.

– Оп-па, дохлятина... – Вархаммер носком ботинка ткнул неподвижное тело. – Нам куда, по лестнице?

– Вроде бы, – Камикадзе покрутил головой. – Не нравится мне все это, ну да ладно... Идем, что ли.

– Охренеть... – только и смог сказать Бизон, когда приятели прошли через дверь.

Комната, куда они попали, сверкала великолепием.

Прежде всего, бросались в глаза – это бесчисленное количество книг. Разноцветные тома были разложены на четырех книжных полках, растянувшихся вдоль каждой стены почти до потолка. У левой стены часть полки была сдвинута, открыв узкий проход, тут же на полу лежала книга. Очевидно, в этом месте Елена предъявила спрятанному сканеру отпечатки пальцев, и нарисовала на пыльной поверхности первые пять цифр кода.

Скинутая книга покоилась у головы одного из девяти "токугавовцев" лежащих на полу без единого движения. Крови нигде не было, но обозримое состояние солдат не оставляло сомнений в их смерти. Вархаммер втянул воздух сквозь крепко сжатые зубы:

– Вот, тварь...

– Жадность фраера сгубила, – философски заметил Бизон, переступая через тела ботинком сорок седьмого размера.

Наконец, за библиотекой обнаружилась долгожданная сокровищница. Которая была абсолютно пуста.

Посреди бетонной коробки и вправду громоздился здоровенный сейф. Сейчас его дверца была распахнута, обнажив внутренности. Денег там не было, как и не было ничего. Фонд Моримото исчез бесследно.

– Твою мать... – неожиданно прошептал Вархаммер.

– Что там? – спросил Камикадзе, приближаясь к сейфу, чтобы посмотреть, что за ним.

– Кнопку на пульте случайно нажал.

– И что?

– А то, что через несколько минут все заряды, которые мы заложили внутри горы, взорвутся по очереди.

– Что поделать, обезьяна с гранатой – самое непредсказуемое оружие... – воодушевленный прошлой философской мыслью, Бизон решил выдать еще парочку.

Камикадзе медленно обошел сейф, и также медленно выдохнул.

– Смотрите.

Обхватив руками колени, Елена сидела, смотря в одну точку перед собой. Изредка она шевелила губами, будто разговаривая с невидимым собеседником. Гипнотизерша полностью отключилась от реальности, не реагируя ни на что, а рядом с ней лежал лист бумаги. Вархаммер наклонился, и поднял его.

– Читать?

– Читай уже...

– Мои любимые наследники!

Если вы это читаете, значит, вы уже добрались до сейфа, и вместо тридцати восьми миллиардов долларов обнаружили лишь эту записку. Не спешите удивляться, разочаровываться или приходить в бешенство, потому как этому простому факту есть такое же простое объяснение.

Я прожил достаточно долго, повидал много в своей жизни. Добро и зло преследовали меня на всем моем пути, и я долго не мог определиться, чего же все-таки было больше. В конце концов, я понял, что зла было намного больше. И я знаю, откуда оно бралось все это время – из моего богатства.

Поверьте, мои дочери, Елена и Ю, деньги не сделают вас счастливыми. Вы можете бесконечно зарабатывать их, тратить, снова зарабатывать и снова тратить, и так вертеться в этом замкнутом круговороте, не замечая, как он высасывает из вас все ваши жизненные силы. Богатство на самом деле заключается в другом.

В чем именно, спросите вы? Да в том, чтобы..."

Голос хакера потонул в грохоте взрыва. Пол под ногами треснул, и Бизон едва успел отпрыгнуть в сторону, чтобы не угодить в трещину. С потолка посыпались мелкие камешки.

– Началось! – Камикадзе толкнул друзей в спины. – Быстро, вяжите Елену, надо валить!

Погруженная в свои думы, гипнотизерша даже не заметила, как вокруг ее ног и рук затянулись гибкие шнуры. Взвалив девушку на могучее плечо, бывший пехотинец первый выскочил обратно в библиотеку. Вархаммер сунул письмо в карман, и последовал за ним.

**************

Уже через пять минут поисков я понял, что найти выход будет не так-то просто. Коридоры переплетались не хуже лабиринта, многочисленные покореженные двери были без единой таблички. Хоть бы указатели, что ли, повесили, например "До пляжа 100 метров" или "Кафе направо".

От отчаяния мы принялись вламываться во все комнаты, и сразу обнаружили медпункт. Два десятка коек были аккуратно заправлены, везде чистота и порядок, в дальнем конце медицинский кабинет с лекарствами. Заприметив на столе врача бутыль с желтоватой жидкостью, я наполнил из нее шприц, заткнул его колпачком, и сунул в карман.

– Это еще зачем? – полюбопытствовал Кобаяси.

– На всякий случай.

Чуть дальше мы наткнулись на недостроенный участок укрепления, и я раздал своим товарищам по куску кирпича, не забыв прихватить обрезок трубы для себя самого. Чуток передохнули, обсуждая дальнейшее направление, и помчались вперед. На полу и в стене возникли огромные трещины, что навевало на мысль о непременной скоропостижной кончине сокровищницы.

– Похоже, мы отсюда не выберемся, – обреченно заметила Ю. – Мы не знаем расположения коридоров, и понятия не имеем, где выход.

– Будем искать... – отозвался я голосом Семена Горбункова. – Вот вам, пожалуйста.

Комната, куда мы вышли, напоминала вертолетный ангар. Я задрал голову вверх, рассматривая крышу, как вдруг в другом конце ангара открылась дверь, и оттуда появился... Токугава собственной персоной, в сопровождении отряда своих подопечных. Бывший генерал дал команду, и солдаты тут же построились, перехватив автоматы, как дубинки. Я цыкнул зубом.

– Ю – уводи женщин. Поищите другой путь.

– Но Тэппей...

– Делай, как сказано. И Кобаяси забери, он все равно не пригодится.

Не дожидаясь моей команды, бывшие пленники тоже построились, сверля врага горящими от ненависти глазами. Токугава вышел вперед.

– Друзья мои! Спешу вам сообщить, что вы только зря теряете силы. Этот человек может говорить вам все, что угодно, но факт остается фактом – вам отсюда не выйти. Сложите оружие, вернитесь в камеру, и мы не станем вас избивать.

– Да не надо нам этих тухлых базаров! – рявкнул я в ответ по-русски. – Мужики, что мы стоим? Бей фашистов!

Издав воинственные кличи, две армии сошлись лицом к лицу. "Фразой "Гусь свинье не товарищ" индюк спровоцировал драку сарай на сарай" – вспомнился мне старый анекдот.....

*****************

Численное преимущество было на нашей стороне, однако "токугавовцы" были лучше подготовлены и защищены. Тем не менее, с удовольствием отмечу, что ни один из моих орлов не повернулся и не бросился наутек.

Оказавшись в первых рядах, я засветил обрезком трубы в живот ближайшему противнику, и принялся метаться туда-сюда, раздавая удары направо и налево. Незанятых "токугавовцев" не осталось, каждый из них бился с двумя или тремя пленниками, которые молотили врагов с отчаянным зверством. Неожиданно впереди показался и сам Токугава, который орал что есть мочи:

– Не стрелять! Ни в коем случае не стрелять! Связывать, и тащить обратно в камеру...

Бросив трубу, я разбежался, и прыгнул ему на спину, обхватывая горло удушающим приемом. Генерал оказался проворнее, и упал на одно колено, дергая меня за шиворот. Я перелетел через него, и рухнул на пол, от души приложившись брюхом.... Вставай, Палестинец, ты и не таких в деревянный ящик укладывал!

С циничной улыбкой Токугава отбил два моих следующих удара, врезал мне в голень, а потом вдруг дернул вверх, и сделал подножку. Каким-то образом я оказался на спине, на горло опустилась нога генерала, а сам он зажал мою правую руку в захвате. Я попытался достать его левой, но вместо этого вцепился в ногу, которая начала перекрывать мне дыхательные пути.

Задыхаюсь...

Из последних сил вытащил из кармана шприц, пальцами скинул колпачок, и попытался вонзить во вражескую ногу. Но Токугава оказался проворнее, и выхватил его у меня из руки.

– Ты что, впрямь надеялся убить меня такой маленькой иголочкой? Слабак! – размахнувшись, он всадил иглу мне в вену.

Абздец....

От дикой боли я чуть не потерял сознание, глаза закрылись, и меня уже в который, мать его, раз, потянуло в черную бездну... но только на миг. Спустя несколько секунд я почувствовал толчок, распахнул глаза, и без особых усилий поднялся, сбрасывая с себя Токугаву. От изумления он потерял дар речи.

– Ты что...

– Ну, вы и идиот, господин генерал. Ей-богу, никогда бы не подучал, что вы можете так лоханутся, – мои мышцы наливались невиданной силой, меня всего трясло от переизбытка энергии. – Это был адреналин, папаша. И предназначался он не для тебя, а как раз таки для меня.

Взревев, он попытался достать меня ногой, а я с легкостью увернулся, и толкнул его так, что он отлетел в сторону, и рухнул на кучу стекла, забытого своими халатными строителями. Нагнувшись, я подобрал несколько осколков. Задыхаясь от ярости, Токугава вскочил, и врезал левой – я проскочил под его рукой, и всадил первый осколок ему в бедро. Он как-то странно всхлипнул, опустился на колени, и получил еще три осколка – в правое плечо, в левый бок и в спину между ребер.

– Это тебе за Хироми Хедзеина... – приговаривал я после каждого удара. – Это тебе за Шарлотту... Это тебя за Фудзикуру...

Токугава извернулся и врезал мне локтем в грудь.

– Это лично тебе, Палестинец! – прохрипел он.

– А это лично от меня. Последний, на закуску! – опрокинув его на спину, я мягким движением всадил последний осколок точно ему в горло...

Бой вокруг стихал. Половина "токугавовцев" лежала с проломленным головами, а пленники, завладев их оружием, погнали остатки солдат прочь, от души паля по ним из трофейных стволов. Тяжело опустившись на пятую точку, я вытер окровавленную ладонь об штаны. Плохо, когда ты убиваешь своего самого ненавистного врага собственными руками. Сразу наступает пустота, как будто что-то внутри исчезло без следа. Этот гад был манипулятором, обманщиком, на словах он честно служил своей стране, а на деле использовал законы этой же страны для собственного обогащения... Так что, пусть не жалуется. Заслужил.

Кстати, о заслугах...

Под ногами что-то рвануло, и меня снесло с моего места, как пушинку. Гора заходила ходуном, и на меня пошло громадное облако пыли. Откуда-то появилась взволнованная Ю.

– Тэппей, быстрее! Заряды сработали, гора сейчас обрушится!

– Иду, иду...

Не успел я сделать шаг, как прозвучал новый взрыв, и земля под ногами так задрожала, что я чуть не упал, схватившись за Фудзикуру. Да что там происходит?

– Где остальные?

– Они уже собрались на выходе.

– Вы нашли выход?

– Можно и так сказать...

Рвануло в третий раз, и внезапно часть потолка за мной обвалилась, чуть не накрыв нас обоих. Весело тут у вас... Впереди открылся кусочек ночного неба, пленники столпились у зияющего пролома в стене.

– Палестинец! Глянь! – довольный, как бизон, Бизон продемонстрировал мне связанную Елену.

– Молодцы... Вы что тут устроили?

– Это все он, – Камикадзе ткнул пальцем в бледного Вархаммера. – Мы тут не при чем.

– Ага, не при чем... – забормотал хакер. – А кто говорил: уродство, уродство, взорвать к чертям собачьим, а?

– Разговорчики! – я протиснулся сквозь толпу, и выглянул в проем.

Мда, не густо... До земли метров восемьсот свободного полета, а внизу еще, как на грех, ни речки, ни лужи. Падать будет больно.

– Есть у кого светлые идеи?

***************

По поверхности горы катились тяжелые камни, каждый мог прихлопнуть человека, как муху. Левое лицо на скале обвалилось, правое уже пошло трещинами. А между тем остались два последних заряда у подножия горы, которые должны были окончательно добить ее, и которые вот-вот могут взорваться.

– Мы всем умрем, – обреченно сказал Кобаяси. – Обидно немного, мне-то умирать не страшно, а вы, молодые, могли бы еще пожить...

Ю молча смотрела на меня, не говоря ни слова. Бизон вдруг щелкнул пальцами.

– Идея!

– Ну?

– А может, нам вертолет поможет?

– Какой вертолет?

– Да вон тот, якорь мне в глотку!

Со стороны столицы, посылая в ночь тревожные сигналы, приближалась громадная вертушка. Достигнув горы, она осветила нас прожекторами. А потом что-то полетело вниз, кружась в воздухе. Высунув руку, я едва успел схватить на лету этот предмет – им оказалась мини-гарнитура с наушником и микрофоном.

– Алло?

– Привет, Алеша Попович, – весело сказал на русском знакомый голос.

– Дед, ты, что ли?

– А кто же еще? Представляешь, сижу я на своей заслуженной пенсии, никого не трогаю, как вдруг приходит твоя жена, и начинает нести просто фантастическую историю про сокровище, пытки, что тебя развели с твоей второй женой... Мало того, она еще под угрозой применения меча заставила меня звонить королю Герману, и просить одолжить его личный вертолет. Совсем уже ты уже их распустил, и куда только твоя прежняя хватка подевалась!

В голос деда вклинился голос Сильвии:

– Прости, Тэппей, ты сказал не лезть, но я просто не могла поступить иначе...

Я чуть не расхохотался от облегчения. Вертолет снизился, и бросил нам веревочный трап. Пленники тут же засуетились, подталкивая вперед женщин. Едва поток людей успел иссякнуть, как внизу, наконец-то, разорвались два последних заряда, и гора накренилась, готовясь обрушится окончательно.

– Домой? – спросила Фудзикура, задержавшись на трапе, чтобы подождать меня.

– Домой. Как прилетим, передашь королю, что если меня срочно не женят обратно на Шарлотте, то я для Хейзерлинка больше ничего делать не буду. Так и передай по буквам: Никита, Илья, Харитон, Ульяна, Яков, – я ухватился на трап, и полной грудью вдохнул свежий, ночной воздух. – Н-И-Ч-Е-Г-О!

========== Эпилог ==========

«Девять месяцев спустя»

Главным событием февраля 2019 года стало торжественное открытие нового японского города Ичиго, расположенном на месте бывшего поселка Намиэ, построенном вокруг фабрики, которая в прошлом году под покровительством «Арима Инк.» занялась выпуском новой продукции – мягких и твердых игрушек.

Журналистка Мико Кобаяси лично написала на эту тему нашумевшую статью, где подробно описала весь тот нелегкий процесс, что протекал с начала открытия фабрики и вплоть до открытия города. Она затронула экономические и политэкономические темы, сдержанно похвалился руководителя проекта – Тэппея Ариму, и особое внимание уделила Сэйке Хедзеин и Винсенту ван Хоссену, которые занимались всей работой, пока руководитель компании решал свои личные дела где-то за границей.

Статья вышла хорошей, но особый сюрприз ждал читателей в конце. Вопреки ожиданию, правительство Японии не стало тянуть руки к новому источнику власти и дохода, предоставив благодетелям самим подготовить кандидатуру мэра Ичиго. В результате им оказалась ранее никому не известная Шарлотта Хейзерлинк, принцесса королевства Хейзерлинк, получившая японское гражданство после повторного брака с Тэппем Аримой. На пресс-конференции принцесса пообещала, что приложит все усилия, чтобы новый город вошел в историю страны, и прочно занял свое место наравне с другими японскими городами.

Сразу после выхода статьи в журналистких кругах поползли самые невероятные слухи. Поговаривали, что Арима-младший специально все затеял, чтобы пристроить куда-то одну из своих жен – мол, такой нынче дорогой каприз у принцесс. Раньше они лимузины и шубы выпрашивали, а теперь целый город захотелось! Другие говорили, что это была проверка, устроенная Аримой-старшим, который якобы не уходил от дел, а просто взял отдых, предоставив внуку распоряжаться громадными капиталами фирмы по собственному усмотрению. И что Арима-младший эту проверку позорно завалил, ссудив несколько миллиардов из кассы "Арима Инк." какому-то крошечному европейскому королевству, названия которого даже и не выговоришь! Причем безвозмездно! Ну не дурак, а?