Текст книги "В поисках утраченного клада. По следам скифского золота и сокровищ крестоносцев"

Автор книги: Филипп Эльмих

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Последний монгольский адрес – Ордос. Этот адрес происходит из описанного в монгольской хронике эпизода.

По «Сокровенному сказанию монголов» великий хан умер 12 июля 1227 года после похода на тангутов. Умер он в пути. Его тело погрузили на телегу и повезли к горе Бурхан-Халдун. Рашид-ад-дин говорит об этой горе так: «В Монголии есть большая гора, которую называют Буркан-Калдун. С одного склона этой горы стекает множество рек. По тем рекам – бесчисленное количество деревьев и много леса. В тех лесах живут племена тайчжиутов. Чингисхан [7]7
  сам


[Закрыть] выбрал это место для своего погребения и повелел: „Наше место погребения и нашего уруга будет здесь!“… Говорят, [8]8
  что


[Закрыть] в том же самом году, в котором его там похоронили, в той степи выросло бесчисленное количество деревьев и травы. Ныне же лес так густ, что невозможно пробраться через него, а этого первого дерева и места его [9]9
  Чингисхана


[Закрыть] погребения [10]10
  совершенно


[Закрыть] не опознают. Даже старые лесные стражи, охраняющие то место [11]11
  уру чиан


[Закрыть], и те не находят к нему пути. Из сыновей Чингисхана место погребения младшего сына Тулуй-хана с его сыновьями Мэнгу-кааном, Кубилай-кааном, Арик-бугой и другими их потомками, скончавшимися в той стране, находится там же. Другие же потомки Чингисхана, вроде Джочи, Чагатая, Угедея и их сыновей и уруга, погребены в другой местности…»

Но когда повозка проезжала по болотам вблизи Ордоса, телега по самые колесные оси завязла в грязи. Тогда один из полководцев хана подошел к нему и сказал: «Твое государство, твои верные воины, твои родные монголы, твои подданные, твоя родина еще далеки». И тогда колеса сами по себе пришли в движение, и траурная процессия продолжила путь. На месте этого чуда в Ордосе поставили памятный знак – юрту с частью вещей Темучина.

Некоторые исследователи убеждены, что телега опрокинулась и тело утонуло в болоте. Поэтому искать нужно в Ордосе – это конечная остановка. Но даже текст хроники противоречит этому адресу! Ведь телега продолжила путь!

Адрес второй – Иссык-Куль, Средняя Азия. Вот здесь я побывал лично, тем более что наши сокровища из клада могли происходить и с берегов Иссык-Куля или Амударьи и Сыр-Дарьи. Но о моем впечатлении от Иссык-Куля чуть позже.

Вернемся к «ханскому» вопросу. Итак, Иссык-Куль. Тут уж пальму первенства пытается оспорить Киргизия. Хотя, как известно, старый хан умер в тангутском походе, но хоронить его повезли не в Монголию, а на священный Иссык-Куль. Откуда бы такие сведения? В начале прошлого века в Киргизии появилась странная карта (попала она в Киргизию из Китая) с точными указателями, где спрятан клад Чингисхана или времен Чингисхана. А спрятан он, по значкам карты, на озере Иссык-Куль. Карту привез с собой эмигрант Успенский, который вернулся в СССР из Китая. Шел 1926 год, и жить в Китае стало невозможно. Союз казался лучшей альтернативой. Тем более что китайского возвращенца ждало заманчивое мероприятие: поиски клада в Курментинской пещере на горном озере. На исторической родине Успенский быстро преобразовался в Ивана Андреевича Усенко. Легендами о кладе он смутил умы других любителей старины – И. И. Кочергина и С. М. Галкина. Те в свою очередь провели агитацию среди местного населения, и всего набралось четырнадцать кладоискателей. Охотники за сокровищами начали раскопки.

«По словам Кочергина и Усенко, – пишут исследователи Иссык-Куля В. Мокрынин и В. Плоских, – они спустили озерцо и стали копать шурф под скалу известняка. На некоторой глубине от поверхности среди наносных пород обнаружили находившегося в стоячем положении бычка с перерезанным горлом. …Но внезапно мощный горный обвал, как злой рок, прервал работы. Жертв, по чистой случайности, не было, но для расчистки обвала требовались большие силы и средства. К тому же местные власти, поняв, что клад – вполне реальное дело, нового разрешения на раскопки не дали».[12]12
  Мокрынин В., Плоских В. Умирая, священник раскрыл тайну клада… // Советская Киргизия. 19 янв. 1991.


[Закрыть]

Однако кладоискатели успели сделать интересные находки. На шестиметровой глубине они нашли каменную плиту и два молотка времен расцвета Орды. Один молоток был медный, а другой – из чистого золота. Золотой молоток был сдан под расписку в контору «Золотоснаб» в 1930 году (документы о приемке молотка, как ни странно, сохранились). Больше ничего об этих поисках неизвестно. Чего испугались власти? Почему велели прекратить работы? Чем занимались искатели до послевоенного времени?

В 1952 году мы сталкиваемся с новой попыткой «докопаться до клада» и все с той же святой троицей – Усенко, Кочергиным и Галкиным. Этим неутомимым следопытам удалось подбить на поиски могилы хана и его несметных богатств органы госбезопасности. Вот что сообщают о дальнейшей эпопее Плоских и Мокрынин:

«Заявителей энергично поддержал бывший начальник управления милиции Иссык-Кульской области Э. Алиев. Он очень хотел помочь стране, задыхающейся без свободно конвертируемой валюты. Как человек дела Э. Алиев сразу же пригласил на место предполагаемого клада инициаторов – И. Кочергина, проживавшего тогда в селе Нарынкол Казахской ССР, И. Усенко из Пржевальска.

В окрестностях с. Курменты 22–23 сентября 1952 года Э. Алиевым были опрошены местные старожилы-калмаки Мамбет Иваков – 65 лет, Оскамбай Шайбиров – 84 лет и его брат Огимбай (80 лет). Аксакалы подтвердили, что от своих предков они слышали легенду о калмакском кладе, зарытом якобы в урочище Беткарагай. М. И. Иваков показал также, что в 1926 году он на месте раскопок, проводившихся русскими и киргизами, сам видел бычка. 22 октября 1952 года при осмотре места, где предполагался клад, было установлено, что в горном массиве имеются пустоты. В одной из таких пустот, согласно заявлению, и должны были находиться золотой и серебряный клады. Инициативной группе были приданы заключенные со взводом солдат охраны, место огородили колючей проволокой, построили смотровые вышки. Лагерь как лагерь и зэки-работники. Интерес оказался настолько живым, да и задействованные органы не привыкли откладывать дела в долгий ящик, что раскопки начали сразу же, несмотря на наступившую зиму, И результаты не заставили себя ждать. Раскопки показали, что на глубине 20–25 метров в скале известняка находится пещерообразное углубление шириной 2–2,5 метра и высотой 1,5 метра, которое полого спускается вниз. Оно оказалось забито мелкими обломками известняка, перемешанного с лессовидным суглинком. Ясно, что эти породы не коренные, а специально были занесены в лаз.

Спустя много лет один из участников вспоминал: в результате работ была обнаружена камера в известковых слоях, образовавшаяся в результате растворения последних подземными водами. Камера была пуста, и в ней четко прослеживался грабительский лаз. Попытки обнаружить еще одну камеру, которая могла бы служить местом нахождения сокровищ, не увенчались успехом. Раскопки 1952 года также не были закончены: оказалось недостаточно времени. Наступила весна 1953 года. Умер Сталин. И органам безопасности, возглавлявшим работы, было уже не до кладов. Раскопки законсервировали, лаз закрыли бетонной плитой и… на многие годы обо всем забыли».[13]13
  Там же.


[Закрыть]

Как бы не так! Старая гвардия не сдается!

В 1968 году Алиев, который стал уже к тому времени генерал-майором, и Фомичев, начальник ОБХСС Иссык-Кульской области, начинают писать письма в самые разные инстанции. Сначала Председателю Совета министров республики, потом в комитет госбезопасности, потом в Киргизское отделение АН СССР, и у всех спрашивают: а как там с нашим кладом, будем искать? Не иначе, надоели они своими письмами в высокие инстанции, и в конце концов те вынуждены были «отреагировать».

Академики, которые хорошо понимали, что живыми их не отпустят, на министерские запросы о возможной ценности упомянутого клада, вынуждены были дать такое заключение:

«Сообщаем, что районы Иссык-Кульской котловины и Таласской долины имеют много археологических памятников, с которыми народная молва нередко связывает всевозможные легенды. При проверке большинства подобных приводимым в письме известий они оказываются мифическими. В настоящее время научные исследования, запланированные в Академии наук Киргизской ССР, связаны с актуальными народнохозяйственными проблемами и не предусматривают проведения археологических и геолого-шурфовочных работ по р. Курменты и Ак-Тюбе.

Поэтому в ближайшее пятилетие проверить сведения и начать работы по разыскиванию упомянутого клада (вероятнее всего, легендарного), требующие больших ассигнований, не представляется возможным».[14]14
  Там же.


[Закрыть]

Однако генерал-майор и его верный товарищ начальник ОБХСС сумели дожать и министров, и комитетчиков, и ученых. А больше всего им удалось убедить в реальности клада свое начальство в МВД, а то добилось внимания самой Москвы. Так что в 1975 году с большой помпой этим мероприятием занялось Министерство внутренних дел СССР, то есть поиски вышли теперь уже не на республиканский, а на государственный уровень. В центральной газете появилась статья с многообещающим названием «Возвращение к тайне». В центре внимания – все та же Курментинская пещера. Через год к милиции подключаются геологи. Геологическое управление по Киргизской ССР проводит приборное исследование пещеры на предмет драгметаллов. Прибор показывает, что на большой глубине такие металлы есть. Правда, что за металлы, неясно – то ли драгоценные, то ли просто цветные. В районе Иссык-Куля таких цветных металлов хоть отбавляй. Сами понимаете – горы. Но вплоть до развала СССР никакие сведения о поисках в пещере больше не публикуются. У кого-то это может вызвать подозрение, что геологи, милиция и комитетчики что-то нашли и поскорее засекретили. Однако все смешнее. Геологи рвались продолжать исследования, но им урезали финансирование. Поскольку, видимо, милиция напрасно отвлеклась на поиски сокровищ, вместо того чтобы ловить обычных преступников и искать пропавшее из квартир золото, а занялась черт знает чем, но только не вмененным ей в обязанности делом, ей тихо шепнули, что лучше бы оставить Чингисхана в покое. Так что до 1996 года все ползания в пещере были заморожены.

В 1996–1997 годах новое правительство Киргизии тоже пыталось освоить Курменты, но, не получив никаких обнадеживающих результатов, затею оставило. Ведь Иссык-Куль – не мелкая болотная лоханка воды, а глубоководное высокогорное озеро с уникальным, между прочим, животным и растительным миром. Дно этого «священного озера кочевого народа» не на пятиметровой глубине и к тому же затянуто илом и песком. Если там и есть сокровища, то поднять их будет ох как непросто. В 1999 году, очевидно в связи с началом монгольских поисков могилы хана, Киргизия стала активно вербовать иностранных инвесторов, чтобы вновь возродить проект «Чингисхан». Еще бы, ведь о необходимости этих поисков не забывают напоминать наследники первых искателей – пенсионер Голубин, который был тогда главным инженером геологоразведочного управления и предоставил тот самый прибор, и Малабаев, в те годы подполковник милиции, а ныне – доктор исторических наук…

Озеро Иссык-Куль, конечно, хранит множество тайн, но вряд ли тайну Чингисхана. Вот останки дворца великого Тамерлана тут могут найтись. Во всяком случае, некоторые археологи убеждены, что обрели стену этого дворца на десятиметровой глубине – уровень воды поднялся, и дворец ушел под воду. Точно так же на дне озера найдены мощные постройки, относящиеся к гораздо более раннему времени, скорее всего – к античности, а может, и к более глубокой древности. Один из исследователей так и сказал:

«Мы работали на глубине от 5 до 10 метров у северного побережья озера и нашли под водой огромные стены длиной примерно в полкилометра. Это – признак большого города, площадь которого могла составлять несколько квадратных километров, масштаб по тем временам колоссальный».

А почему бы и нет? Ведь именно в этом районе существовали древние цивилизации. Условия для жизни более чем привлекательные. На берегах Иссык-Куля во времена античности пришлось поселиться несчастным персам, когда великий завоеватель Александр Македонский прогнал их с родных земель. Здесь всегда кто-нибудь жил. Известно, что здесь была отстроена православная миссия, просуществовавшая вплоть до XIV века. По легенде в церкви этой миссии был погребен апостол Матфей, во что, конечно, верится с трудом. Могилу Матфея, между прочим, тоже искали с не меньшим рвением, чем золото Чингисхана, и с тем же, само собой, успехом. Так что, если исследовать дно Иссык-Куля, то там можно обрести постройки, склепы и вещи самых разных исторических эпох. И прибор по выявлению цветных металлов окажется тут бессилен. Он ведь не сможет отличить золото Чингисхана от бронзы Александра Великого! А на дне озера чего только не отыщешь…

Но мог ли вообще Чингисхан оказаться, пусть и в мертвом виде, на Иссык-Куле? Скорее всего – нет. Ни один сумасшедший монгол не потащил бы тело своего правителя топить в водах Иссык-Куля!

Однако среди местных жителей до сих пор ходит такая легенда.

Якобы, когда умер великий хан, его сын Чагатай, который тогда владел озером, приказал привезти тело отца сюда, а чтобы скрыть следы, распустил слух, что хан погребен в Ордосе. Тело хана уложили в гроб из сверхпрочной горной арчи, а потом его и жертвенное золото с драгоценностями бросили в озеро. Кроме того в Курментинскую пещеру сложили еще множество ценностей. Тогда пещера была не подводной, а находилась в горах. Но мудрые воины Чагатая отвели воды расположенной вблизи озера речки и затопили пещеру. Само собой, всех исполнителей убили, головы поотрубали и сложили пирамидой, как делал нередко наследник дел хана Тамерлан. Кого еще пришлось уничтожить Чагатаю, легенда умалчивает. Думается, что всех. Однако по чьему-то недосмотру тайна эта великая стала известна аксакалам. Вот они и передают ее из поколения в поколение.

Легенда как легенда. Но как указатель для поисков она плоха хотя бы тем, что погребения в Ордосе тоже никогда не было. Да и наряду с этой легендой бок о бок живет другая. По ней сокровища принадлежали вовсе на хану, и тот был еще вполне даже жив.

Легенда гласит, что в 1218 году в Чуйскую долину Чингисхан послал отряд Джэбэ с двадцатью пятью тысячами всадников. Вместе с войском был и тот самый Чагатай, второй сын хана. Монахи из монастыря в Суябэ (рядом со столицей Караханидского царства Баласагун) и местные богатые прихожане решили не дожидаться монгольской рати, а сбежать, захватив свои ценности. Они собрали караван и отправились к Кашагру по северному берегу озера, но по дороге их застала страшная весть, что всадники хана совсем близко.

Караван был большой, из двухсот верблюдов, тяжело груженный золотыми и серебряными вещами, так что срочно пришлось сворачивать к армянскому монастырю на берегу Иссык-Куля. Монахам удалось какие-то ценности спрятать на берегу, какие-то затопить, а то, что не успели спрятать, отнесли в пещеру, которая была отличным потайным местом: в нее вливались воды горной реки. Армянские монахи помогли беглецам отвести воды реки и уложить сокровища, сверху их закрыли каменными плитами и на одной выбили памятный знак, а потом реку вернули в прежнее русло, и вода надежно скрыла тайну золотого клада.

Как видите, тут есть и Чагатай, и двести верблюдов с золотом и серебром, и пещера, и тайники на берегу и в водах, нет только гроба с телом великого хана.

Самое интересное, что легенда о гробе тесно смыкается с другой, может, не столь пикантной, без водонепроницаемого гроба, но тоже связанной с золотом.

В XVI веке среди местных жителей стал ходить слух о властителе, который жил в прежние времена. (Может быть, и в эпоху Темучина!) Его город стоял на берегу озера и был богат и прекрасен. Но со временем властитель стал замечать, что воды озера поднимаются все выше и выше. Чем это грозит, он хорошо понимал: придет день, и воды затопят его любимый город. Сначала они заберут дома на берегу, потом те, что расположены дальше от воды, и в конце концов весь город уйдет на дно. Он был мудрый человек и вовремя понял, что город нужно перенести в другое место. Но как перевезти золотой запас? Ведь страна раздирается междоусобицами, довериться никому нельзя, за золото могут и убить. И тогда он нашел, как думал, самое простое и разумное решение. Город он построит в другом месте, возведет там надежное хранилище для сокровищ, а потом перевезет их, надежно охраняя по пути. Но пока город не построен и нет времени, чтобы искать надежное укрытие для золота, нужно все эти сокровища уложить в лодку и затопить на дне Иссык-Куля. Так он и поступил. Но то ли город строился слишком долго, то ли случилась другая какая беда, – за сокровищами он больше не вернулся. С тех пор и лежит где-то на дне в тайном месте лодка, наполненная золотым запасом средневекового князя.

Не правда ли, эта легенда о золотой лодке очень напоминает другую, о сокровищах Чингисхана? Не из нее ли и выросла легенда о гробе, сделанном из арчи и потопленном в водах озера? Но это еще не конец легенды.

После гибели в Монголии «черного барона» Унгерна стали рассказывать, что он перед смертью посетил Иссык-Куль (по другой версии – послал верных людей) и затопил в нем несметные сокровища. Так что подводный клад един в трех лицах как святая троица: то ли он принадлежит неизвестному владыке неизвестного времени, то ли великому хану, то ли мистически настроенному барону, который верил в «великих древних» и подземный город Агартхи.

Но и это не конец легенды. Золотая лодка снова возвращается! Только теперь это рассказ о несчастьях безымянного волжского купца.

По легенде перепуганный насмерть купец после революции решил бежать в Китай, он добыл паспорт на чужое имя и выехал из Пишкека (Бишкека). Но чекисты не дремали, им донесли, что нехороший гражданин намеревается вывезти из страны ценности, которые принадлежат теперь не купцу, а государству, и они быстро вычислили, где этот негодяй скрывается: конечно же, на берегу Иссык-Куля. Поняв, что дело проиграно, купец перепугался и решил, что лучше утопит свое добро, чем отдаст его комиссарам. Так что купил купец лодку, отплыл подальше от берега, привязал сундук с драгоценностями к шее и прыгнул в озеро. Ясно ведь было как день, что живым ему не уйти, хоть с золотом, хоть без золота.

Старики рассказывали, что на Иссык-Куле творилось что-то дикое после его смерти. Чекисты тоже погрузились на лодки и на том месте, где купец утопился, долго еще ныряли, надеясь добыть золотой сундук. Куда там! Озеро-то глубокое. Только синие все вылезали от холода и нехватки воздуха. Несколько дней ныряли, но ничего не обрели.

А что касается кладов Иссык-Куля, то один раз отголоски золотого клада дали даже какой-то результат. Только, сразу скажу, с Чингисханом это никак не связано. Летом 1943 года один приезжий мужчина отдыхал на диком пляже курорта Кайсары. И, лежа под приятным солнышком, глядя на воды озера, он вдруг заметил, что песчинки вокруг сверкают натуральным золотым цветом. Мужчину это так потрясло, что он не поленился собрать золотой песок и сдать на анализ. Не знаю, что держал в мыслях этот человек, может быть, и надежду обрести сокровища хана. Но анализ оказался обескураживающим: да, это золото. Причем удалось даже установить место происхождения золотого песка. Оказалось, что песок вовсе не местный, а с какой-то из сибирских речек. Время было тогда гадкое, шли репрессии. Так что немудрено, что кто-то сложил намытое в Сибири золото в мешочек и спрятал в скалах. Ветер и дождь сделали свое дело: мешочек порвался, золото рассыпалось, ветер и вода его унесли. Так золото из Сибири оказалось на берегу дикого пляжа. Даже если у этого золота и был хозяин, никто в этом, конечно, не признался. Ведь за вынос с золотых приисков драгоценного металла, пусть и в малых количествах, полагался расстрел.

Впрочем, золотой песок был только одной из находок на Иссык-Куле. Однажды в те же самые тридцатые годы в скалах нашли ювелирные золотые изделия. Скорее всего, их происхождение примерно такое же, как и происхождение золотого песка: скалы были надежным местом, чтобы сберечь то, что стремится отнять государство. И хотя нашли всего парочку золотых вещей, находка обросла ужасными слухами. Шептались, будто еще в 1916 году один русский офицер нашел в Семеновском ущелье золотую тропу: тогда по Киргизии гремели выстрелы, шло восстание местного населения, и кто-то из богатых людей спрятал свое золото в горах. Так что поговаривали, что находки тридцатых годов имеют связь с находками 1916 года: видимо, хозяин погиб и золота не забрал. Имели эти находки что-то общее или нет, никто не знает. Зато позже все расследования случившегося вновь привели к несчастному Темучину. Выходило, что песок из сибирских рек – ханский и золотые вещи – ханские. Выбросило, стало быть, их на берег, подняв из озерных глубин.

* * *

Оказавшись на берегах Иссык-Куля, я поселился у Левиного знакомого – археолога Семирядько. Этот Семирядько был уже совсем старичком, но до сих пор принимал активнейщее участие в научной жизни. На старости лет он и вовсе переехал на берег озера, чтобы жить поблизости от мест, которые изучал. Я даже немного удивился, увидев его: он ходил, опираясь на костыль, приволакивая левую ногу. Но когда я заговорил о том, каким он в молодости был неординарным ученым, старый археолог поглядел на меня выцветшими глазами и только покачал головой. «Молодой человек, – обиженно сказал он, – я не бывший, археологи бывшими не бывают». Правда, поиски могилы Чингисхана его ни в малейшей степени не интересовали. Он занимался куда как более древней историей тюрков.

Узнав о цели моего визита, он только вздохнул:

– Опять Чингисхан! Ну нет от него тут покоя. Чуть что – Чингисхан. В голове у наших чиновников теперь сплошной исторический бред. То гроб в водах озера ищут, то памятники другому кровавому чудовищу посреди столицы ставят.

– Кому это?

– Да Тимуру, будь он неладен. Сделали его тут национальным героем. Теперь все, что найдем, сразу к Тимуру лепят, будто только он здесь следы оставил. Станете с местными беседы беседовать, поаккуратнее будьте: на две этих святыни посягать нельзя. А то кулаком по глазу, а могут и пером в бок. И никому не говорите, что следы клада ищете. Тут народ такой: разбираться не станут, решат, что конкурент, и никто тогда ваших собственных следов не найдет. Злой народ. Бедный. Разбогатеть мечтает. Расспрашивать расспрашивайте, но оч-чень осторожно. И на все кивайте послушно, как болванчик, а то могут и за обиду…

Хорошо, что я был предупрежден! Первый же человек, с которым на могильную тему решил пообщаться на научном уровне, был геолог-киргиз. Я всего лишь думал выспросить у него про особенности геологического строения горного озера. Но стоило мне только заикнуться о проклятом хане, как этот вполне современный человек стал меня горячо уверять, что все про иссык-кульский клад – чистая правда. И Чингисхан тут утоплен, и клад есть.

– Разве ж такое может быть? – спрашиваю. – Это же по истории выходит неправильно.

– Может, для вас, москвичей, – сказал он, – и неправильно, а для нас, киргизов, правильно. Наше озеро священное.

– Хорошее озеро, – говорю, – мне нравится.

– Не поняли, – рассердился киргизский геолог, – оно не хорошее, а священное. Над ним дух Чингисхана витает.

– Как это… витает? – не понял я.

– Так и витает, – говорит геолог, – в полный рост. Особенно по ночам и перед штормом. У нас даже рыбаки, если его увидят, от берега на баркасах не отходят, потонут.

– Что… серьезно?

– Еще как серьезно. Его часто видят. Поднимется над водой и смотрит, кто покой ему нарушает. Сам высотой с хорошую гору, так и гудит, и по сторонам глазами зыркает. Рыбаки с собой айран[15]15
  Айран – кисломолочный напиток у тюркских и кавказских народов.


[Закрыть] берут, если вдруг случаем столкнутся и до берега далеко.

– А зачем айран-то?

– Как зачем? Неупокоенного духа отгонять, – удивился моей глупости геолог. – Как появится призрак Хозяина, нужно за борт этот айран вылить. Он ведь, хан-то наш, к айрану привычный. Увидит айран, отвлечется, тут и нужно к берегу гнать что есть сил, а то на дно потянет. Он свои сокровища охраняет крепко. С ним шутить нельзя.

– А есть ли эти сокровища? – не смог я сдержать улыбки.

– Есть, – рассердился геолог, – есть. Сам видел. Про озеро не могу сказать, там ханское добро. А вот на берегу – там все места отмечены. Выйдешь ночью – над схронами встают синие огни. Дрожащее такое пламя, будто из ацетиленовой горелки. Иногда и фигуры видны, полупрозрачные, прямо у этих языков держатся. Это клады лежат. А фигуры – хозяева, которые их от жадных людей охраняют. Нельзя их брать, много беды будет. И ханское добро нельзя брать. Могильное это золото.

Вот так. Легенд о ханском золоте, а также и о множестве других кладов на берегу озера столько, что замучаешься перечислять.

Великий искатель библиотеки Ивана Грозного Игнатий Стеллецкий породил вообще чудесную легенду, что на Иссык-Куле спрятано золото тамплиеров. Якобы эти рыцари, умеющие наводить дипломатические контакты хоть с самим чертом, если уж смогли это проделать с ассасинами, задолго до разгрома Ордена отправили посольство к монголам и попросили у них убежища, которое им и было предоставлено. На острове посреди озера они выстроили укрепленный монастырь и спрятали там свои многочисленные сокровища, которые потом пришлось затопить в том же озере. По версии Стеллецкого, охотой за богатством храмовников потом занимался хан Субедэ, который даже привез из Китая ныряльщиков за жемчугом и заставлял несчастных рабов каждый день что-то отыскивать в глубинах Иссык-Куля. Самое замечательное, что Субедэ действительно потребовал ныряльщиков. Но вот что они искали – неизвестно. Хотя, если рассудить, то легенды о сокровищах озера витали над ним и во времена Субедэ, а золотые клады на берегу или в водах Иссык-Куля обязательно есть. Слишком длинная и бурная была история у этого места. Но ханского золота тут нет и не может быть.

А следы нашего клада? Не могли ли они прийти из этих мест? Уже собираясь дальше по адресам могилы хана, я спросил об этом у Семирядько. Тот задумался.

– Знаете, – сказал, – сразу, когда вы мне свои зарисовки показали, что-то мне пара вещей очень напомнила. Особенно этот оленек со сломанной ногой. Точно ведь видел. Но не как находку, а как фотоснимок, притом дореволюционный. И описание даже было. Только вот, сколько перед глазами оно вырисовывается, не научное было описание, а совершенно любительское. Я тогда грешным делом подумал, что жаль – неспециалисты его нашли. Что за издание – не скажу. Но был это журнал или газета, а не монография. Да, вроде журнал. Иллюстрированный. Иллюстрированный журнал.

Час от часу не легче! Иллюстрированный журнал. Наверное, что-нибудь вроде современного «Вокруг Света» или «Итогов». Это в лучшем случае. Что же теперь, перерывать тонны дореволюционных изданий? Ведь не просмотришь же все эти «ненаучные» статьи через поисковик, нет таких поисковиков. А журналов в России до революции выходило немало. Семирядько не мог сказать даже примерно, в какой части страны печатали этот журнал – у нас, в центре, или в Сибири, или в Закавказье, а может, и здесь, в Азии.

– И орел мне этот знаком, – между тем добавил Семирядько, – очень характерный орел. Из нашего среднеазиатского региона. Из клада. Но тоже не могу никак вспомнить, что за клад. Если повезет, восстановлю картину, не забуду вам сообщить. А вы, наверно, теперь в Новосибирск? – добавил он, улыбаясь.

– Почему в Новосибирск? – удивился я.

– А там сейчас конференция по вашему хану проходит, – пожал он плечами. – Ученые очень хотят его могилу разместить в Сибири, так что вам обязательно нужно в Новосибирск. Не успеете на мероприятие, так хотя бы с материалами конференции ознакомитесь. И у вас ведь по плану как идет? Монгольский след, среднеазиатский след, а это будет сибирский след. Поезжайте. Много занятного про священное озеро Байкал узнаете.

На третьем месте у меня как раз и стоял российский адрес. Так что я отправился с берегов Иссык-Куля прямиком в Новосибирск. Конференцию я уже не застал, но надо мной сжалились и вручили несколько подшивок с материалами не только этого, но и предыдущих научных собраний. А разговаривавший со мной на эту тему искатель ханской могилы доцент Чернышенко даже оптимистично заметил: русский адрес – лучший. Он все факторы учитывает, не то что эти зарубежные. «Съездили бы сами на наш Байкал – священное море, сами бы все поняли. Лучшее это место». У меня уже никаких сил не было тащиться на Байкал. Но все, что касается Байкала, я изучил досконально.

Если вы помните, я говорил уже, что род Темучина временно находился в изгнании на этих землях. Территорию вокруг Байкала монголы считали священной. В эту священную землю входили тридцать три долины: Мони гол (территория нынешнего Окинского района), тыльная сторона Тункинской долины, Тункинская долина, включая часть Иркутской области по левобережью реки Ангары, Закаменский район, Джидинская долина, Селенгинский район, Чикойская долина, Кяхтинский район, долины по верховьям реки Онон, Керулен, Аригун; в центре – святые Хэнтэйские горы, Хаан Хэнтэй ноён и Бурхан-Халдун, Бичурская долина по реке Хилок, Мухоршибирский и Тарбагатайский районы, часть Селенгинского района и Иволгинская долина, Удинская долина до верховий р.Уды, включая нынешний Хоринский район, Заиграевский район, включая часть Кижингинского района, Кодунская долина Кижингинского района (Оротская сторона), Кижингинская долина, Хоринский район до границ с Еравнинским районом, обширные территории, граничащие ранее с Нерчинским воеводством – Эвенкийским ведомством, долина Баргузина, Прибайкалье, Северобайкальский район, входивший ранее в Ленскую управу, Кабанский и Прибайкальский районы, остров Ольхон, огромные территории Качугской стороны до Ленской долины, включая Приольхонье, Ленская долина, долина реки Куды, долина реки Мурын до границ с Бугульдейкой, включая Голоустную, Нукутская сторона, Осинская долина, Китойская долина, Аларская долина.

Этот список священных долин формировали исходя из шаманских преданий. Еще век назад буряты, совершая шаманские обряды, обязательно призывали духов всех одиннадцати родов – так называемые онгоны местности. Так вот онгоном, связанным с духом Темучина, считался Дух и хозяин горы и долины Челсаны – Бугата Буурал ноён. По представлениям бурят (которые живут вокруг Байкала) Чингисхан был мудрецом и мог проникать в тайны времени, поэтому он не изменил ни единого установления и табу, которые существовали прежде него, но добавил только один запрет – на поиск его праха. Даже те, кто знают это место, должны молчать, иначе подвергнутся каре Неба. По их вере после смерти великий хан стал покровителем девяноста девяти долин и краев трех частей Монголии: Халха-Монголой, Ойрат-Монголой, Ара-Монголой. Почитание духа Чингиса ввел его внук Хубилай, и это почитание до сих пор держится в Ордосе, где по легенде завязла телега с прахом хана. Существуют традиционные места почитания духа Чингисхана: «Наран тала» на Хэнтэйских горах, на Бархан уула в местности Тэмтээхэй, на горе Челсана – в Кижинге, на Двухглавой горе в Чикойской долине – «Душэ хада», в местности Уула – на Ольхоне; есть место поклонения на горе Комушка (г. Улан-Удэ) и т. д.