Текст книги "Адские конструкции"

Автор книги: Филип Рив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– По какому делу? – осведомился раб-лакей, загораживая дорогу посетителям.

– Я – Набиско Шкин, – представился работорговец.

Этого оказалось достаточно, чтобы мужчина согнулся в низком поклоне, пробормотал что-то с виноватым видом и жестом пригласил посетителей пройти дальше, по элегантной белой лестнице в большое помещение солярия с бассейном в центре. Посреди бассейна, лежа на надувном матрасе размером с большую кровать, в золотистых плавках из парчовой ткани, с коктейлем в одной руке и книгой в другой, обратив круглое лицо к солнечным лучам, предавался праздному времяпрепровождению Нимрод Пеннироял.

По расчетам Рен, знаменитому естествоиспытателю к этому времени должно было исполниться по меньшей мере шестьдесят пять лет, так что она ожидала увидеть довольно дряхлого старика. Однако Пеннироял прекрасно сохранился. Конечно, его тело потеряло былую округлость, а голова – большую часть волос, но в остальном он ненамного изменился по сравнению со своими изображениями, виденными Рен на фотографиях периода недолгого, но печально памятного пребывания нынешнего мэра на посту Главного навигатора Анкориджа. Вокруг плавающего матраса с его милостью топталась в воде стайка привлекательных девушек-рабынь, держа наготове свежие напитки, книжную закладку, блюда с пирожными и конфетами и много других необходимых предметов, чтобы мэру не приходилось отвлекаться от своего занятия. Мальчик, ровесник Рен, высокого роста и с черной, как вечерние сумерки, кожей, стоял на краю бассейна и помахивал опахалом из страусовых перьев.

– Как я вижу, пленный солдат Зеленой Грозы, которого я вам продал, пришелся ко двору, – громко произнес Шкин.

– А? Что? – Пеннироял открыл глаза и приподнялся. – А-а-а! Шкин! День добрый! – Он обернулся, сидя на матрасе, чтобы взглянуть на юношу. – Да, миссис Пеннироял в восторге от опахала. Эти двое просто созданы друг для друга. Навевают весьма приятные дуновения. И очень гармонируют с обоями в столовой. – Мэр снова повернулся к Шкину, и Рен показалось, что появление работорговца не

слишком его обрадовало. – Итак, Набиско, старый приятель, чем обязан твоему э-э-э… у-у-у… Шкин едва заметно склонил голову:

– Эту девочку мы сняли с одной из пиявок, выловленных на прошлой неделе. Я подумал, вам захочется приобрести ее для Шатра.

Повинуясь его жесту, охранники вывели Рен на край бассейна, чтобы мэр мог рассмотреть получше.

Пеннироял перевел на нее взгляд:

– О-о-о, Пропащая Девчонка! Наверное, из нее получится хорошая уборщица. Но мы с вами, кажется, договорились, что никто из этого сброда не должен оставаться на палубах Брайтона. Вы же намеревались продать их всем табуном в Нуэво-Майя.

– Опасаетесь, что кто-то из них может располагать не совсем удобной информацией из вашей биографии? – спросил Шкин.

– А? О чем это вы?

– Эта девочка, – многозначительно начал Шкин, – совсем недавно прибыла с Мертвого континента, из города, долгое время считавшегося погибшим, а на самом деле процветающего в том забытом богами краю. И насколько мне известно, ваша милость, с этим городом вас связывают самые нежные воспоминания.

Протянув руку за спину, Шкин взял у одного из своих прислужников какой-то предмет и ловко перебросил его через разделяющую собеседников полосу воды, так что тот шлепнулся точно на край матраса рядом с Пеннироялом. Это была Жестяная Книга. Озадаченно нахмурившись, мэр поднял ее, посмотрел на обложку, затем перевернул и взглянул на приклеенную сзади бумажную этикетку.

– Боги всемогущие! – воскликнул он, пролив в бассейн свой коктейль. – Анкоридж!

– Эта девочка, – продолжал Шкин, – не кто иная, как дочь ваших старых попутчиков в былых похождениях, Тома Нэтсуорти и Эстер Шоу.

– О черт! – возопил Пеннироял, вдруг как-то судорожно дернулся и, не удержавшись на матрасе, свалился в воду.

– Меня обеспокоили замеченные мной определенные противоречия между рассказом девочки и изложением событий в междугородном бестселлере вашей милости «Золото хищников», – невозмутимо продолжал Шкин, все так же стоя на краю бассейна, опираясь на свою черную стальную трость и наблюдая, как мэр с брызгами барахтается в воде. – Поэтому я решил предоставить вашей милости возможность купить девочку, прежде чем ее отчет станет достоянием общественности и… смутит многих поклонников литературного таланта Нимрода Пеннирояла. Цена, естественно, соответствует товару повышенного спроса… Скажем, тысяча золотых монет?

– Никогда! – громогласно заявил Пеннироял, нащупав наконец ногами дно в мелкой части бассейна и выпрямляясь со всем достоинством, с каким может выглядеть престарелый джентльмен в золотистых плавках из парчовой ткани. – Вы просто заурядный гангстер, Шкин! Вам не запугать меня своей несуразной попыткой… а-а-а… э-э-э… Но ведь это неправда? Конечно, это неправда!

У Эстер Шоу не было дочери! Во всяком случае, Анкоридж же затонул, не так ли? Пошел ко дну вместе со всей командой…

– Задайте этот вопрос ей, – предложил Шкин жизнерадостным тоном, указывая кончиком трости на Рен. – Вот вам сама мисс Нэтсуорти, ее и спросите!

Пеннироял уставился на Рен такими вытаращенными от страха глазами, что на мгновение ей стало почти жаль его.

– Ну, девочка? – произнес он с глупым видом. – Что скажешь? Ты действительно утверждаешь, что приехала из Анкориджа?

Рен сжала кулаки и набрала в грудь побольше воздуха. Теперь, когда прямо перед ней находился тот самый пресловутый предатель и злодей, она была меньше всего уверена в успехе своего плана.

– Нет, – ответила Рен.

Шкин, опешив, повернулся к ней лицом.

– Конечно, это неправда, – добавила она, сумев даже изобразить короткий, натянутый смешок. – Анкоридж затонул в арктических водах много лет назад. Это известно любому, кто читал вашу расчудесную книгу, профессор Пеннироял. А я – просто невезучая Пропащая Девчонка из Гримсби.

По дороге сюда она обдумала свою историю под разными углами и решила, что вряд ли удастся уличить ее во лжи. Конечно, если о ней спросят у Пропащих Мальчишек, все они скажут, что Рен не из их числа, а Селедка вдобавок знает о ее настоящем происхождении. Но с какой стати Пеннироялу верить им, а не ей? В крайнем случае она может сказать, что Шкин подкупил их, чтобы получить подтверждение своим словам.

– Я никогда в жизни не была на Анкоридже, – твердо заявила Рен.

У Шкина от ярости раздувались ноздри.

– Ну, хорошо! А Жестяная Книга, на ней стоит штамп правителей Анкориджа – как ты объяснишь это?

У Рен был заготовлен ответ и на этот вопрос.

– Я привезла ее с собой из Гримсби, – сказала она с невинным видом. – Это подарок вашей милости. Пропащие Мальчишки украли ее многие годы тому назад так же, как мы присвоили кучу других вещей из разных городов. Анкоридж потерпел крушение и покоится на дне океана. Никто не может жить на дне океана.

– Но она сама убеждала меня, что является дочерью Эстер Шоу! – злился Шкин. – С какой стати ей было врать?

– Это все из-за чудесных книг, написанных вашей милостью, – продолжала разыгрывать невинность Рен, с обожанием глядя на мэра. – Я каждую перечитала по нескольку раз. Стоило моей пиявке присосаться к очередному городу, я в первую очередь грабила книжный магазин, надеясь добыть новую публикацию Нимрода Пеннирояла. А мистеру Шкину наврала про мое винляндское происхождение только из желания встретиться с вами, если он возьмет меня с собой. И вот моя мечта сбылась!

Рен искренне улыбнулась, довольная тем, что лгать оказалось совсем нетрудно, и гордая своим умением делать это так естественно. Ее выдумка не блистала остроумием, но ложь ВОРДЕТ научила девочку: тебе поверят скорее, если говорить то, что хотят от тебя услышать.

– Поначалу я думала и дальше притворяться, профессор, – продолжала Рен, – так как мне хотелось, чтобы вы взяли меня к себе в прислуги. Даже если бы мне поручали самую грязную работу, я, по крайней мере, жила бы поблизости от автора «Золота хищников» и… и всех других книг. – Она смиренно опустила глазки. – Но как только я увидела вас, сэр, сразу поняла, что ни за что не смогу лгать вам в лицо, и тогда решилась рассказать всю правду.

– Похвально, похвально, – одобрительно произнес Пеннироял. – И кстати, совершенно справедливо. Ты же понимаешь, я тебя насквозь вижу. Впрочем, как ни странно, у тебя действительно есть легкое сходство с несчастной Эстер. Это-то и привело меня в замешательство в первый миг. Та молодая женщина была очень и очень дорога мне, и до сих пор меня терзает глубочайшее сожаление, что не сумел спасти ее!

«Ах ты, гад пакостный!» – подумала Рен, а вслух сказала:

– Наверное, теперь мне придется уйти с мистером Шкином, сэр. Наверное, ему захочется продать меня хоть за какие-то деньги. Но я, по крайней мере, испытываю радость от того, что мне посчастливилось общаться с величайшим писателем нашей эпохи!

– Ничего подобного! – Пеннироял с трудом перевалился через край бассейна, встал на ноги в образовавшейся под ним луже и отмахнулся от девушек, бросившихся к нему с полотенцами, халатами и переносной ширмой для переодевания. – Покончим с этим, Шкин! Эта восхитительная, образованная юная леди продемонстрировала отвагу, решительность и здравость своих литературных суждений. Я запрещаю вам продавать ее вместе с обычными рабами.

– Но я должен возместить свои издержки, ваша милость. – Шкин побледнел от злости и едва сдерживался, чтобы не дать ей выход.

– Тогда я покупаю ее, – заявил Пеннироял. Он никогда не испытывал сочувствия к другим людям, но в данном случае не хотел, чтобы эта смышленая девочка пострадала за любовь к его творчеству. Опять же, по закону расходы на содержание рабынь-горничных уменьшают облоговые платежи. – У жены всегда найдется применение для дополнительной прислуги в доме, – пояснил мэр, – особенно теперь, когда работы прибавилось в связи с приготовлениями к фестивалю Луны. Вот что, даю вам за нее двадцать золотыми. Это очень хорошая цена!

– Двадцать? – оскалился Шкин, сделав вид, что о такой сумме и говорить смешно.

– Продана! – отрезал Пеннироял. – Деньги вам передадут. А на будущее, дорогой друг, вот тебе мой совет: постарайся не быть таким легковерным. Нет, подумать только – какой нормальный человек поверит, что эта девочка родом из А-ме-ри-ки! Совершенный абсурд! Шкин слегка поклонился:

– Как скажете, ваша милость. Пусть будет абсурд. – Он протянул руку: – Будьте любезны, Жестяную Книгу.

Пеннироял как раз перелистывал металлические страницы, но после слов Шкина захлопнул книгу и прижал к груди:

– Ну уж нет, Шкин. Вы же слышали: девочка специально привезла ее, чтобы подарить мне!

– Это моя собственность!

– Неправда! Контракт с городским советом гласит, что вашей собственностью являются все Пропащие Мальчишки, которые попадутся к вам в сети. Но данный предмет уж никак не похож на мальчишку. Скорее всего, это какой-то зашифрованный документ Древних. И я, как мэр Брайтона, вижу свой долг в том, чтобы оставить его у себя, скажем, для детального изучения.

Шкин некоторое время молча ел глазами сначала мэра, потом Рен. Наконец ему удалось выдавить на лице улыбку.

– Несомненно, мы встретимся снова, – многозначительно бросил он девочке и, щелкнув пальцами в знак своим людям следовать за ним, повернулся кругом и широко зашагал к выходу.

Пеннирояла обступили его девушки, закрыв хозяина ширмой для переодевания. На несколько минут Рен осталась без присмотра. На лице ее играла улыбка от радости за себя и свою находчивость.

Пусть она по-прежнему в неволе, но теперь уж не простой рабыней, а в доме самого мэра! Ее будут хорошо кормить и одевать и нагружать работой не тяжелее чем, к примеру, разнести лишний раз среди гостей пирожки на подносе. И у нее будет возможность повстречаться с разными интересными людьми. В частности, с красивыми авиаторами, которые могут согласиться доставить ее на своих летательных аппаратах домой, в Винляндию.

Рен жалела только о том, что ей не удалось перетащить сюда с собой Селедку. Она чувствовала себя ответственной за этого мальчика и очень беспокоилась, как бы работорговец Шкин не стал срывать на нем свою злость. В то же время Рен не сомневалась, что в итоге все будет в порядке. Так или иначе, она найдет способ вырваться на свободу, а затем, возможно, как-нибудь поможет Селедке.

* * *

Набиско Шкин не относился к тем, кто дает волю эмоциям, и к моменту, когда фуникулер доставил его обратно на брайтонскую палубу, полностью совладал со своей яростью. В Перечнице с обычной холодностью поздоровался с мисс Уимс и приказал ей:

– Приведите ко мне этого малолетнего Пропащего Мальчишку.

Некоторое время спустя он невозмутимо сидел у себя в офисе, молча наблюдал, как Селедка с жадностью поглощал вторую порцию шоколадного мороженого, и слушал его рассказ о вояже «Аутоликуса» в Винляндию. Несомненно, мальчик говорил всю правду, однако бесполезно пытаться использовать его для дискредитации мэра: слишком юн, легко поддается внешнему убеждению, и, если дело дойдет до суда, адвокаты Пеннирояла безжалостно разделаются с ним. Шкин в задумчивости закрыл глаза, стараясь вообразить Винляндию.

– Ты совершенно уверен, мальчик, что сможешь отыскать это место?

– О да, мистер Шкин, – заверил его Селедка с набитым мороженым ртом.

Работорговец улыбнулся ему поверх кончиков сложенных домиком пальцев.

– Хорошо. Очень хорошо, – одобрительно проговорил он. – Вот что я скажу тебе, мальчик: время от времени мне встречается среди рабов кто-то весьма полезный либо слишком разумный, чтобы с таким расставаться. Мисс Уимс, например. Тебе тоже может повезти, если докажешь мне свою преданность.

Селедка тревожно улыбнулся в ответ:

– То есть вы не продадите меня в рабство этим дьяволам в Нуэво-Майя, сэр?

– О нет! Нет! – заверил его Шкин, отрицательно качая головой. – Хочу, чтобы ты послужил мне, Селедка. Для начала тебя кое-чему обучат. А летом следующего года, когда наладится погода, снаряжу экспедицию, которую ты поведешь в Анкоридж-

Винляндский. Надо думать, за этих винляндцев или анкориджан, как бы они себя ни называли, дадут хорошую цену на рынке рабов!

Селедка выслушал эту тираду с широко раскрытыми глазами и ухмыльнулся:

– Да, мистер Шкин! Спасибо, мистер Шкин!

Шкин откинулся в кресле. Его настроение снова стало превосходным. Он все же отомстит Пеннироялу, открыв всему миру, что Анкоридж не погиб. Ну, а вероломную маленькую ведьму по имени Рен ждет другое возмездие. Посмотрим, как она порадуется, когда корпорация «Шкин» обратит в рабство всех ее родных и друзей.

Глава 15
ДЕТИ МОРСКИХ ГЛУБИН

Пиявка «Винтовой червь» была построена задолго до того, как на вооружении Пропащих Мальчишек появились дистанционно управляемые краб-камы. Ее бортовая радиостанция давно вышла из строя, а потому никоим образом не могла принять брайтонское послание. Соответственно Том, Эстер и Фрейя не получили возможности удостовериться, перевесит ли желание Коула встретиться со своими родителями чувство преданности друзьям. Оставив без внимания призывы ВОРДЕТ, «Винтовой червь» заплыл на север, в глубокие и холодные воды Гренландской котловины. Тем же летним днем и примерно в то же время, когда Рен лицом к лицу столкнулась с Пеннироялом, в поле зрения пассажиров пиявки наконец появился Гримсби.

Том уже побывал однажды в подводном городе, но Эстер и Фрейя знали о нем только по описаниям Тома. Обе разом приникли к иллюминатору, стараясь рассмотреть получше, пока Коул вел судно на сближение.

Когда-то Гримсби являл собой гигантскую плавучую производственную платформу, но затонул, и теперь его останки покоились на склоне подводной горы. Он постепенно покрывался маскировкой из водорослей, ракушек и ржавчины, контуры зданий и гребных колес стали неразличимы до такой степени, что стерлась граница между городом и горой.

– А где же огни? – удивился Том.

Одним из сохранившихся у него наиболее ярких воспоминаний о логове Пропащих Мальчишек было сюрреалистическое сияние электрического света в окруженных морской водой окнах городской ратуши. Ныне весь город лежал во тьме.

– Что-то не так, – проговорил Коул.

Внезапно послышался звук легкого удара об обшивку пиявки. В свете луча носового прожектора плавали деревянные обломки и куски оторванной пластмассы. «Винтовой червь» явно проплывал мимо следов какого-то крушения.

– Да здесь все вымерло! – вырвалось у Эстер, но она тут же замолчала: если так, значит, Рен, вероятно, тоже умерла.

– Это же Грабиляриум! – потрясенно прошептал Коул.

По правому борту мимо скользило большое здание, в котором он провел значительную часть своего детства, а теперь безжизненное и открытое океану, а вокруг огромных, с зазубренными краями пробоин в его стенах вращался всевозможный мусор. Форштевень «Винтового червя» коснулся трупа мальчика, и тот завертелся в медленных сальто-мортале. Мертвые тела плавали также в затопленном прозрачном пластиковом переходе, соединяющем Грабиляриум и ратушу.

– Генератору тоже крышка, – заметил Коул, минуя здание с когда-то куполообразной кровлей, раздавленной, как яичная скорлупа. Голос бывшего Пропащего Мальчишки звучал сдавленно и глухо. – Ратуша вроде в порядке. Только не видать никого. Посмотрим, можно ли попасть внутрь.

Прошло шестнадцать лет с тех пор, как Коул сбежал отсюда, но за эти годы он тысячи раз мысленно подводил пиявку к стояночным причалам. И теперь уверенно повернул «Винтового червя» к подводным воротам в основании ратуши. Они были открыты, сквозь них стремительными бросками перемещались в разных направлениях стайки серебристых рыбок.

– И здесь никого, – размышлял вслух Коул. – Ворота всегда запирались, а вход сторожили дежурные подлодки.

– Может, нас запрашивают по радио, а мы не слышим? – с надеждой предположил Том.

– Что будем делать? – спросила Фрейя.

– Конечно, заплывем внутрь, – ответила за всех Эстер. Она поправила револьвер за поясом и нож за голенищем высокого ботинка. Если в здании выжило хоть сколько-нибудь Пропащих Мальчишек, им предстояло узнать, каково мериться силой с дочерью Валентина.

«Винтовой червь» вошел в туннель. Впереди открылись автоматические ворота, а потом закрылись за пиявкой.

– Аварийное энергоснабжение работает, – сказал Коул. – Это уже кое-что…

– Значит, надо быть готовыми к западне, – ответила ему Эстер. – Нас могут ждать.

Но «Винтового червя» никто не ждал и не встречал. Пиявка всплыла в одном из круглых бассейнов в полу стояночного причала, и пассажиры выбрались наружу. Вентиляторы астматически сипели, не в силах разогнать холодный застоявшийся воздух. Кромешную тьму лишь кое-где нарушали несколько тусклых красных лампочек аварийного освещения. В огромном помещении, где на памяти Тома всегда было оживленно из-за постоянного присутствия Пропащих Мальчишек и пиявок, теперь царил полный покой. Причальные краны грустно застыли над покинутыми бассейнами, похожие на скелеты динозавров в музее без посетителей. Грузовая подводная лодка с широким, почти шарообразным корпусом стояла с открытыми люками у самого дальнего причала. Полуразобранная пиявка лежала в ремонтном доке, но не наблюдалось никаких признаков присутствия механиков, которые бы ею занимались.

Том достал из рундучка «Винтового червя» электрический фонарь и пошел впереди, стараясь убедить себя, что вот-вот увидит Рен, здоровую и невредимую, выбегающую навстречу с распростертыми объятиями. Ему почудилось, что, когда луч фонаря пару раз попал в чернильную темень под подъемными кранами, один или два краб-кама поспешили спрятаться во мраке. Больше ничто не шевелилось.

– Где все? – прошептал он.

– Вон один выглядывает, – ответила ему Эстер.

Под большой полураскрытой дверью в задней стене стояночных причалов лежал, поджав колени к груди, мертвый мальчик, ровесник Рен. Глаза его были раскрыты и смотрели в сторону вновь прибывших. Эстер протиснулась мимо Тома и вошла в дверь, перешагнув через труп. В коридоре лежали еще с полдюжины тел, все со смертельными ранениями, нанесенными мечами и металлическими штырями, выпущенными из гарпунных ружей.

– Похоже, Пропащие Мальчишки передрались между собой, – предположила Эстер. – Очень мило с их стороны избавить нас от лишнего труда.

Том осторожно переступил через мертвого мальчика и посмотрел вверх. Холодные капли упали ему на лицо.

– Это здание протекает, как ржавая консервная банка, – пробормотал он.

– Дядюшка знает, как все исправить, – раздался голос Коула. В нем звучала такая уверенность, что все обернулись. Казалось, он и сам удивился своему тону. – Дядюшка создал Гримсби, – как бы оправдываясь, пояснил Коул. – Сам, без чьей-либо помощи, сделал герметичными несколько помещений и собственными руками построил первую пиявку.

Коул повел головой, трогая пальцами горло. Шрам от веревочной петли сохранился, пальцы нащупали его твердый выступ – напоминание о страхе и ненависти, которые бывший Пропащий Мальчишка испытывал к Дядюшке в последние дни своего пребывания в Гримсби. Однако до этого Коул любил Дядюшку, долго-долго. И теперь, вернувшись и обнаружив родной Грабиляриум в руинах, а товарищей мертвыми, он ощутил, что страх и ненависть исчезли, осталась только любовь. Ему вспомнилось умиротворение и чувство безопасности, когда, свернувшись в клубок на койке, на протяжении всей ночи слушал Дядюшкин шепот из динамиков на потолке. И все в мире казалось просто и ясно, а жизнь – счастливой.

– Дядюшка знает лучше, – промолвил Коул.

Вдруг впереди, в темноте коридора, что-то зашевелилось. Эстер выхватила пистолет, но прежде чем она успела выстрелить, Фрейя повисла у нее на руке, а Том завопил:

– Эстер, нет!

Эхо его голоса разнеслось по лестничной клетке и боковым коридорам, и чье-то лицо, на мгновение возникшее в луче фонаря, тут же исчезло: человек отпрянул и затаился во мраке.

– Не бойся, – обратилась к невидимому незнакомцу Фрейя, опережая Эстер и протягивая перед собой руки. – Мы тебя не тронем.

Темнота вдруг наполнилась шорохами и шарканьем ног. В свете фонаря заблестели многие пары глаз. Крадучись, выбирались из своих убежищ дети Гримсби с перепачканными и бледными лицами. Все они были совсем малыши, которые еще не доросли до настоящих Пропащих Мальчишек. Некоторым, возможно, исполнилось девять-десять лет, большинство еще младше. Их огромные, испуганные глаза неотрывно смотрели на взрослых. Одна девочка, постарше и побойчее остальных, подошла вплотную к Фрейе и спросила:

– Вы наши мамы и папы?

Фрейя присела перед девочкой, так что ее лицо оказалось на одном уровне с детскими.

– Нет, – сказала она, – к сожалению, мы не ваши родители.

– Но ведь мамы и папы приедут? – прошептал другой ребенок.

– По монитору говорили…

– Сказали, что они здесь рядом! – Маленький мальчик потянул за руку Коула, требовательно глядя на него. – Сказали, что мы должны приплыть к мамам и папам, и многие большие мальчишки поплыли, а Дядюшка не разрешил…

– …А когда другие мальчишки стали их не пускать, они подрались и поубивали друг друга!

– А те уплыли. Ни одной пиявки не осталось!

– Мы хотели с ними, а нас не взяли, говорят, места нет и что мы слишком маленькие…

– И все стало взрываться! – сказала смелая девочка.

– Дура, это уже потом стало взрываться! – поправили ее. – Бомбы стали взрываться!

– Бабах! – закричал самый маленький, размахивая руками для наглядности. – Бабах!

– Погас свет… Вода стала течь…

Все заговорили разом, сгрудившись вокруг лучика света из фонаря Тома. Эстер протянула было руку к одному из них, но мальчик отпрянул от нее и прижался к Фрейе.

– Здесь есть девочка по имени Рен? – спросила Эстер. – Она наша дочь.

– Ее похитили, – пояснил Том. – На борту пиявки «Аутоликус».

Маленькие лица повернулись к нему, непроницаемые, как чистые страницы. Старшая девочка сказала:

– «Аутоликус» не вернулся с задания. За последние три недели ни одна из пиявок не вернулась.

– Тогда где же Рен? – не выдержав, закричал Том. Сначала его ужасала мысль, что найдет дочь погибшей. Однако возможность вообще не встретить ее казалась не менее страшной. Он переводил взгляд с одного испуганного лица на другое. – Что здесь происходит, во имя Куирка?

Дети с опаской попятились от него.

– Где Дядюшка? – спросил Коул.

Фрейя улыбнулась ему, показывая детям, что он хороший и надо ответить на вопрос.

– Тоже, наверное, смотался, – заметила Эстер.

Коул отрицательно покачал головой:

– Только не Дядюшка. Он ни за что не оставит Гримсби.

– Кажется, он наверху, – сказал какой-то мальчик.

– Он слишком старый, – с сомнением возразил другой.

– Да, он вообще не выходит из спальни, – согласился третий.

Коул кивнул:

– Ладно. Поговорим с ним. Он расскажет толком, что случилось и где может быть Рен. – Спутники внимательно смотрели на него. Коул обернулся к ним и улыбнулся: – Все будет в порядке, вот увидите. Дядюшка знает лучше.