Текст книги "Вторая модель (Сборник) (ЛП)"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Из него высыпали солдаты. В униформе. Они развернулись цепью вдоль дороги и, слегка пригнувшись, начали пробираться к месту аварии. У них в руках были тяжелые винтовки. Достаточно профессионально они сняли дверь автомобиля и забрались внутрь.

– Один ушел, – донеслось до него.

– Должен быть где-то поблизости.

– Взгляни, этот живой! Это женщина. Начала выбираться. Все остальные мертвы.

Яростное проклятие.

– Чертова Лаура! Она должна была выпрыгнуть! Маленькая фанатичная дурочка!

– Может быть, у нее не было времени. Боже праведный, этот сук прошил ее насквозь.

Ужас и отвращение.

– Мы не сможем освободить ее.

– Оставьте ее. – Офицер, руководивший ими, взмахнул рукой, отзывая мужчин от автомобиля. – Оставьте их всех!

– Что делать с раненой?

Вожак заколебался.

– Надо ее добить, – наконец решил он.

Он взял винтовку и поднял приклад.

– Остальным рассыпаться в цепь и попытаться схватить ушедшего. Он, вероятно…

Толби выстрелил, и офицер сложился вдвое. Нижняя часть его тела медленно заскользила вниз, верхняя разлетелась на куски. Толби перевернулся и начал стрелять, крутясь. Прежде чем остальные в панике отступили к реактивному самолету и захлопнули люк, ему удалось застрелить еще двоих.

На его стороне было преимущество внезапности. Теперь оно исчезло. Их было больше – он был обречен. Насекомое уже поднялось в воздух. Они легко смогут засечь его сверху. Но он должен был спасти Сильвию. В этом состояла его главная задача.

Толби спустился вниз на сухое дно оврага. Он бежал без цели; ему некуда было идти. Он не знал местности, а пешком далеко не уйдешь. Поскользнувшись, он упал головой вниз. Боль и темнота. Он привстал на коленях. Револьвер исчез. Вместе с кровью он выплюнул несколько выбитых зубов. Толби дико уставился в пылающее послеполуденное небо.

Жужжа, насекомое удалялось к далеким холмам. Оно уменьшилось, стало черной точкой, мушкой, а затем исчезло.

Толби подождал еще минуту, затем начал пробираться по оврагу к разбитому автомобилю. Они улетели за помощью и вскоре вернутся. У него оставался единственный шанс. Если ему удастся оттащить Сильвию вниз по дороге в укрытие. Может быть к ферме. Назад, к городу.

Толби добрался до машины и застыл, изумленный и окаменелый. В машине по-прежнему оставалось три тела – два на переднем сиденьи и Пенн на заднем. Но Сильвия исчезла.

Они забрали ее с собой. Туда, откуда прилетели. Ее тащили к насекомому с реактивным двигателем – следы крови вели от автомобиля вверх к кромке оврага.

Содрогнувшись от ярости, Толби пришел в себя. Он залез в машину и снял револьвер Пенна с пояса. Посох Сильвии из айронита лежал на сидении. Он взял и его. Затем Толби пошел вниз по дороге, медленно и с опаской. Он нашел то, за чем их послали: мужчин в униформе, мрачно думал Эдвар. Они были организованны и охраняли центральную власть. В новом, только собранном реактивном самолете.

За холмами было правительство.

* * *

– Сэр, – окликнул его Грин.

Он озабоченно пригладил свои короткие белесые волосы, его юное лицо исказилось. Повсюду толпились горожане, техники и эксперты. Командиры были заняты повседневной рутинной работой. Грин протиснулся сквозь толпу к столу, где сидел Борс, поддерживаемый двумя магнитными стойками.

– Сэр, – снова произнес Грин. – Что-то случилось.

Борс поднял глаза, оттолкнув пластину из металлической фольги, и положил стило. Его глазные яблоки задергались, где-то глубоко внутри туловища взвыл мотор.

– Что же?

Грин подошел ближе. На его лице было выражение, которого Борс никогда прежде не видел. Выражение страха и мрачной решительности. Остекленевший, фанатичный взгляд, будто его плоть превратилась в камень.

– Сэр, разведчики вошли в контакт с группой из Лиги, двигавшейся к северу. Они встретили их у Ферфакса. Инцидент произошел сразу же за первым препятствием на дороге.

Борс молчал. Со всех сторон чиновники, эксперты, фермеры, рабочие, промышленники, солдаты, всевозможный люд, все разговаривали, бормотали и нетерпеливо протискивались вперед, пытаясь добраться до стола Борса. Отягощенные грузом проблем, требовавших разрешения. Повседневный груз забот… Дороги, фабрики, медицинский контроль. Ремонт. Строительство. Производство. Координация и планирование. Чрезвычайные проблемы, которые Борсу необходимо было срочно рассмотреть и решить. Проблемы, которые нельзя было отложить на более поздний срок.

– Уничтожена ли группа Лиги? – спросил Борс.

– Один ее член убит. Один ранен и доставлен сюда. – Грин поколебался. – Один сбежал.

Борс довольно долго молчал. Вокруг него сновали и бормотали люди, но он их не замечал. Он тотчас притянул видеосканер и захватил открытый канал.

– Один сбежал? Эти слова мне не нравятся.

– Он застрелил троих наших разведчиков, включая командира отряда. Остальные перепугались. Они захватили раненую девушку и возвратились.

Борс поднял массивную голову.

– Они совершили ошибку. Им следовало засечь того, кто сбежал.

– Они впервые столкнулись с такой ситуацией.

– Знаю, – сказал Борс. – Но лучше было не трогать их вовсе, чем взять двоих и позволить третьему уйти. – Он повернулся к видеосканеру. – Дайте сигнал тревоги. Закройте фабрики. Вооружите рабочие команды и всех фермеров, умеющих держать оружие. Перекройте все дороги. Женщин и детей в подземные убежища. Подвезти тяжелые пушки и боеприпасы. Приостановить выпуск всей невоенной продукции и… – Он подумал. – Арестовать всех, кто находится под подозрением. Расстрелять всех, кто находится в списке «Ц».

Он оттолкнул сканер.

– Что это будет? – спросил потрясенный Грин.

– То, к чему мы готовились. Тотальная война.

– У нас есть оружие! – ликующе воскликнул Грин. – В течение часа здесь будет десять тысяч человек, готовых сражаться. У нас есть реактивные самолеты и тяжелая артиллерия. Бомбы. Бактериологическое оружие. Что такое Лига? Масса людей с рюкзаками на плечах!

– Да. Масса людей с рюкзаками на плечах, – повторил вслед за ним Борс.

– Что они смогут сделать? Как может организоваться толпа анархистов? У них нет структуры, контроля, нет центральной власти.

– В их руках весь мир. Миллиард человек.

– Индивидуумы! Всего лишь клуб! Свободное членство. У нас же – дисциплинированная организация. Все звенья нашей экономики действуют с максимальной эффективностью. Мы… вы… держим все под контролем. Все, что вам нужно сделать, это отдать приказ. Привести машину в действие.

Борс кивнул.

– Верно. Анархисты не могут координировать свои действия. Лига не может превратиться в организованную структуру. Это и есть парадокс. Правительство анархистов… на самом же деле – антиправительство. Вместо того, чтобы править миром, они бродят повсюду, чтобы убедиться, что ими никто не управляет.

– Собака на сене.

– Как ты сказал, это действительно клуб абсолютно неорганизованных индивидуумов. Без законов и центральной власти. Они не составляют общества – они не могут управлять. Все что они в состоянии делать, это мешать тем, кто пытается что-то построить. Творцы беспорядка. Но…

– Но что?

– Так было и двести лет назад. Они были не организованы. Безоружны. Огромные неорганизованные толпы, без дисциплины и управления. Тем не менее, они свергли все правительства. Во всем мире.

– У нас целая армия. Все дороги заминированы. Тяжелые орудия. Бомбы.

Бактерии. Все мы – солдаты. Мы составляем единый вооруженный лагерь!

Борс о чем-то задумался.

– Ты говоришь, что один из них здесь? Один из агентов Лиги?

– Юная девушка.

Борс сделал знак ближайшей бригаде обслуживания.

– Проводите меня к ней. Я хочу поговорить с ней в оставшееся время.

* * *

Сильвия молча наблюдала, как мужчины в униформе что-то вносили в комнату, кряхтя. Они подошли к кровати, составили вместе два стула и заботливо положили на них свой массивный груз.

Затем быстро пристегнули защитные распорки, связали стулья, ввели в действие защелки и слегка отступили.

– Все в порядке, – произнес робот. – Вы свободны.

Мужчины покинули комнату. Борс повернулся к Сильвии лицом.

– Машина, – прошептала она, побелев. – Вы машина.

Борс молча кивнул. Сильвия с трудом приподнялась. Она была слаба. Одна нога – в прозрачной пластиковой оболочке. Лицо забинтовано, правая рука сильно болела. В окно через шторы пробивалось позднее послеполуденное солнце. Цветы. Трава. Изгороди… За ними виднелись здания и фабрики.

В течение последнего часа небо было заполнено реактивными аппаратами. Их большие стаи возбужденно сновали между городом и далекими холмами. На дороге гудели автомобили, таща за собой пушки и другое военное снаряжение. Мужчины маршировали плотными колоннами, одетые в серое солдаты с винтовками, шлемами и противогазами. Бесконечные ряды фигур, одинаковых в своей униформе, словно отштампованных с одной матрицы.

– Их здесь много, – сказал Борс, указывая на марширующих мужчин.

– Да.

Сильвия увидела, как двое солдат пробежали мимо окна. На еще гладких юношеских лицах было выражение тревоги. У пояса болтались каски. Длинные винтовки, фляжки. Счетчики Гейгера. Противогазы, неуклюже завязанные вокруг шеи. Юнцы были перепуганы. Чуть старше шестнадцати. За ними следовали другие. Просигналил грузовик. Солдаты присоединились к остальным.

– Они идут сражаться, – продолжал Борс, – за свои дома и фабрики.

– Все это снаряжение… Вы сами его производите, не так ли?

– Совершенно верно. Наша промышленная организация совершенна. Мы абсолютно продуктивны. Наше общество устроено рационально. По-научному. Мы полностью готовы к встрече с подобными чрезвычайными обстоятельствами.

Внезапно Сильвия осознала, что это за чрезвычайные обстоятельства.

– Лига! Один из нас ушел от вас. – Она приподнялась. – И кто же? Пенн или мой отец?

– Не знаю, – бесстрастно сообщил робот.

Сильвия чуть не задохнулась от ужаса и отвращения.

– Мой Бог, – простонала она. – Вы совсем нас не понимаете. Вы руководите людьми, но у вас не может быть сострадания. Вы всего лишь компьютер. Один из старых правительственных роботов.

– Вы правы. Мне двести лет.

Она ужаснулась.

– И вы жили все это время. Мы думали, что уничтожили вас всех.

– Я избежал этой участи. Я был поврежден. Меня не было на месте. Я находился в грузовике, направлявшемся в Вашингтон. Я увидел толпы и сбежал.

– Двести лет назад. Легендарные времена. Вы действительно видели события, о которых нам рассказывают. Давние времена. Великие марши. День, когда пали правительства.

– Да. Я видел все это. Группа приверженцев правительства собралась в Вирджинии. Эксперты, чиновники, опытные рабочие. Позже мы прибыли сюда. Это место находится вдали от торных путей.

– К нам доносились слухи о сохранившихся остатках старого строя. Но мы не знали, что происходит, где и как.

– Мне повезло, – пояснил Борс. – Я избежал разрушения благодаря счастливой случайности. Все остальные были уничтожены. То, что вы видите здесь, создавалось долгое время. В пятнадцати милях отсюда находится кольцо холмов. Это чашеобразная долина – со всех сторон горы. Мы блокировали все дороги, придав препятствиям форму природных оползней. Никто здесь не появляется. Даже в Ферфаксе, в тридцати милях отсюда никто ничего не знает.

– А эта девушка, Лаура…

– Разведчица. Мы держим отряды разведчиков во всех населенных районах в радиусе до ста миль. Как только вы вошли в Ферфакс, мы уже о вас знали. Был отправлен воздушный отряд. Чтобы избежать вопросов, мы подготовили вам гибель в автокатастрофе. Но один ваш спутник скрылся.

Сильвия покачала головой.

– Каким же образом вы сохраняете все это? Разве люди не восстают? – спросила она с трудом заняв сидячее положение. – Они должны знать, что произошло повсюду. Как вы управляете ими? Сейчас они идут в своих униформах. Но будут ли они сражаться? Можете ли вы положиться на них?

Борс медленно ответил.

– Они доверяют мне. Я принес с собой огромный запас информации, утраченной в остальном мире. Есть ли где-нибудь еще на Земле реактивные самолеты и видеосканеры? Я сохранил это знание. У меня есть резервная память, синапсические катушки. И поэтому они имеют все эти вещи. Вещи, о которых вы знаете лишь из туманных воспоминаний, смутных легенд.

– Что произойдет, когда вы умрете?

– Я не умру! Я вечен!

– Вы уже изношены. Вас надо переносить. И ваша правая рука – вы едва можете пошевелить ею! – Голос Сильвии был резок и безжалостен. – Вся ваша оболочка изъедена ржавчиной.

Робот зажужжал, мгновение казалось, что он неспособен говорить.

– Мои знания остаются, – проскрежетал наконец он. – Я всегда буду в состоянии общаться. Фаулер сделал радиосистему. Даже когда я говорю… – Он прервался. – Даже тогда все находится под контролем. Я продумал все аспекты. Я поддерживал эту систему двести лет. Она будет функционировать!

Это произошло в мгновение ока. Носком ботинка она зацепила стулья, на которых покоился робот, яростно толкнула их ногой и руками; стулья поползли, покачнулись…

– Фаулер! – вскрикнул робот.

Сильвия тряхнула еще раз. Ослепительная боль пронзила ногу. Она прикусила губу и плечом надавила на ржавую оболочку робота. Он взмахнул руками, яростно зажужжал, а затем два стула медленно разошлись. Робот соскользнул с них на пол и лежал на спине, беспомощно размахивая руками.

Сильвия с трудом, сцепив зубы, сползла с кровати. Она смогла добраться до окна, ее сломанная нога беспомощно волочилась за ней. Робот лежал, похожий на брошенный мешок, размахивая руками, яростно щелкая глазами-линзами, его ржавые механизмы скрежетали.

– Фаулер! – снова вскрикнул он. – Помоги мне!

Сильвия, достигнув окна, вцепилась в задвижки. Они не поддавались. Она схватила со стола лампу и бросила в оконное стекло. Стекло разлетелось рядом с ней – сноп смертоносных осколков. Она подалась вперед… и в этот момент обслуживающая бригада ворвалась в комнату.

Фаулер задохнулся при виде робота, лежавшего на спине. Странное выражение появилось на его лице.

– Взгляните на него!

– Помоги мне! – снова вскрикнул робот. – Помоги мне!

Один из мужчин схватил Сильвию за талию и потащил ее назад к кровати. Она отбивалась и кусалась, вцепившись ногтями в щеку мужчины. Он бросил ее на кровать лицом вниз и выхватил пистолет.

– Лежать! – задохнулся он от бешенства.

Остальные склонились над роботом, стремясь посадить его в прежнее положение.

– Что случилось? – спросил Фаулер.

Он подошел к кровати с искаженным лицом.

– Он упал?

Глаза Сильвии светились ненавистью и отчаянием.

– Я столкнула его. Я почти добралась. – Грудь ее тяжело вздымалась. – К окну. Но моя нога…

– Отнесите меня обратно в мою резиденцию! – закричал Борс.

Обслуживающий персонал поднял его и отнес вниз в холл, в его личный кабинет.

Спустя несколько мгновений он уже сидел, трясясь, за своим письменным столом, со стучащими внутри механизмами, обложившись бумагами.

Вскоре ему удалось подавить панику, и он попытался приступить к работе. Он должен был управлять. Монитор перед ним ожил. Вся система была в движении. Он с отсутствующим видом наблюдал, как его заместитель посылал облако черных точек, реактивных бомбардировщиков, стартовавших словно мухи и быстро исчезнувших.

Система должна быть сохранена. Он повторял это снова и снова. Он обязан спасти ее. Должен организовать людей и заставить их ее спасти. А если люди не будут сражаться, не будет ли все обречено? Ярость и отчаяние охватили его. Система не может сама сохранить себя; она не была вещью в себе, чем-либо, что могло быть отделено от людей, живущих в ней. В действительности, это был народ. Они были идентичны. Народ должен сражается за самосохранение, тем самым за сохранение системы.

Они существовали столько, сколько существовала система.

Он видел марширующие колонны солдат с бледными лицами, направлявшиеся к холмам. Его древние устаревшие синапсические катушки заискрились и трепетали, пока наконец не вернулись в обычное состояние.

Ему было двести лет. Жить он начал очень давно, в другом мире. Этот мир создал его; и благодаря ему этот мир все еще существовал, все еще функционировал, хотя и в миниатюре. Его образцовый универсум, его создание. Его рациональный контролируемый мир, в котором все аспекты полностью организованы, проанализированы и интегрированы. Оазис на пыльной, выжженной планете распада и молчания.

Борс разложил свои бумаги и начал работать над первоочередной проблемой перехода от экономики мирного времени к полной военной мобилизации. Необходима тотальная военная организация всех мужчин, женщин, детей, единиц снаряжения и единиц энергии под его руководством.

* * *

Эдвард Толби осторожно приподнялся. Его одежда превратилась в лохмотья. Он потерял свой рюкзак, продираясь через кустарник и ветки. Лицо и руки кровоточили. Он был полностью истощен.

Внизу под ним была долина. Огромная чаша. Поля, дома, дороги. Фабрики. Механизмы. Автомобили.

Он наблюдал уже три часа. Бесконечные ручейки солдат текли из долины к холмам, по дорогам и тропам. Пешком, в грузовиках, автомобилях, бронемашинах и тягачах. Над ними – скоростные юркие реактивные истребители и огромные ревущие бомбардировщики. Сверкавшие корабли заняли позиции над войсками и приготовились к сражению.

К грандиозной битве. Считалось, что ведение крупномасштабной войны сегодня, через двести лет, уже невозможно, что войны канули в лету. Но сейчас оно существовало, это видение из прошлого. Он видел войну на старых видеозаписях, которые демонстрировались в лагерях Лиги. Таинственная армия-привидение возродилась, чтобы сражаться. Громадная масса орудий и солдат, готовых стрелять и умирать.

Толби осторожно спустился вниз. У подножия склона, усеянного валунами, солдат остановил мотоцикл и настраивал передатчик и антенну. Толби, пригнувшись, умело начал обходить его и оказался сзади. Юнец-блондин нервно копался в груде проводов и реле, облизывая губы и оглядываясь по сторонам. При каждом звуке он хватался за винтовку. Толби глубоко вдохнул. Юнец, склонившись над силовым трансформатором, стоял спиной к нему. Сейчас или никогда!

Одним прыжком Толби достиг мотоцикла, поднял пистолет и выстрелил. Винтовка солдата отлетела в сторону.

– Ни звука, – прохрипел Толби и огляделся.

Поблизости никого не было, главная дорога находилась в полумиле отсюда. Солнце садилось, и тень падала на холмы. Поля, еще недавно зелено-коричневые, стали фиолетовыми.

– Руки за голову, стать на колени, – скомандовал он.

Юнец бесформенной грудой опустился на колени.

– Что вы намерены делать? – Он заметил посох из айронита и побледнел.

– Вы агент Лиги!

– Молчать, – приказал Толби. – Прежде всего, расскажи, кто твой командир?

Юнец, запинаясь, выложил все, что знал. Толби внимательно слушал. Он был удовлетворен. Обычная монолитная структура. Как раз то, что он и предполагал.

– Наверху, – вмешался он. – На самой верхушке, кто представляет высшую власть?

– Борс.

– Борс?! – поразился Толби. – Это не имя. Звучит как… – Он понял. – Мы должны были догадаться! Старый правительственный робот. Все еще действующий.

Юнец решил воспользоваться шансом. Он вскочил на ноги и стремглав бросился прочь. Толби поднял пистолет. Пуля попала юнцу в голову. Он упал навзничь и затих. Толби быстро снял с него униформу, оказавшуюся слишком малой для него. Но мотоцикл был что надо. Он видел их на видеопленках. И когда был маленьким, страстно хотел иметь такой. Небольшой скоростной мотоцикл, чтобы нестись на нем куда глаза глядят. Теперь он им овладел. Спустя полчаса он уже мчался по ровному широкому шоссе в направлении к центру долины и зданиям, выраставшим на фоне темневшего неба. Его передние фары рассекали темноту. Он все еще вилял из стороны в сторону, но постепенно осваивал мотоцикл. Толби прибавил газу, дорога выстреливала ему навстречу деревья и поля, стога сена, фермерские постройки. Она была забита войсками, спешившими ему навстречу – они двигались на фронт. Лемминги, идущие к океану, чтобы утонуть. Тысячи, десятки тысяч, завернутых в металл марионеток. Увешанных револьверами, бомбами, огнеметами. Здесь была только одна неувязка. Им не противостояла никакая армия.

Парадокс! Для ведения войны необходимы две стороны, а возрождена была только одна.

Не доезжая мили до зданий, он свернул с дороги и тщательно припрятал в стоге сена мотоцикл. Какое-то время он раздумывал, оставить ли свой посох из айронита, но в конце концов взял его вместе с пистолетом. Он всегда носил свой посох – символ Лиги.

Он представлял союз кочевников-анархистов, пешком патрулировавших мир, агентство по защите свободного общества. Он перебежками передвигался в темноте к ближайшим зданиям. Мужчин здесь было уже меньше. Женщин и детей вообще не было видно. Впереди натянута колючая проволока, явно под электрическим напряжением. За ней находились вооруженные до зубов солдаты. Луч прожектора то и дело пересекал дорогу. За ним маячила радарная установка, за ней – мрачные бетонные кубы. Это были огромные правительственные здания.

Наблюдая за прожектором, он вычислил амплитуду его движения. В его свете выступали лица солдат, бледные и перепуганные. Юнцы. Они никогда не сражались. Это был их первый опыт. Когда луч прожектора удалился, он встал и побежал к проволоке. Автоматически часть заграждения отошла в сторону. Двое в форме, поднявшись, неуклюже преградили ему путь штыками.

– Ваши документы! – потребовал один из них. Юные лейтенанты, мальчишки с трясущимися губами. Играющие в солдатиков. Жалость и презрение охватили Толби. Он резко засмеялся и шагнул вперед.

– Прочь с дороги!

Один из них озабоченно включил карманный фонарик.

– Стой, назови пароль на сегодня! – И штыком преградил путь, руки у него тряслись.

Толби опустил руку в карман, мгновенно вытащил пистолет и, когда луч прожектора начал уходить в сторону, выстрелил в обоих. Штыки со звоном упали на землю, а он нырнул вперед. Со всех сторон послышались вопли и заметались неясные фигурки. Поднялась беспорядочная стрельба.

Ночь осветилась. Он бегом обогнул угол, пробежал мимо склада, перелетел лестничный пролет и очутился у громадного здания.

Он вынужден был действовать быстро. Сжав свой айронитовый посох, Толби нырнул в мрачный коридор, стуча башмаками. Сзади за ним в здание ворвались солдаты. Молнии энергии взорвались рядом, и целая секция потолка обрушилась за ним. Он добрался до лестницы и быстро начал подниматься. Оказавшись на следующем этаже, Толби нащупал дверную ручку. Что-то позади него щелкнуло. Он полуобернулся, поднял револьвер…

Ошеломляющий удар заставил его распластаться у стены, револьвер выпал из руки. Призрак наклонился над ним, сжимая винтовку.

– Кто вы? Что вы здесь делаете?

Не солдат. Мужчина со щетиной на подбородке, в грязной рубашке и мятых брюках. Глаза опухшие и красные. Пояс для инструментов: молоточки, плоскогубцы, отвертки.

Толби с трудом поднялся.

– Если бы у вас не было винтовки…

Фаулер отступил чуть назад.

– Кто вы? Рядовым запрещено находиться на этом этаже. Вы это знаете… – тут он увидел посох из айронита. – Ради всего святого! – мягче произнес он. – Вы тот человек, которого они не смогли взять. – Он засмеялся. – Вы тот, кто сумел уйти.

Пальцы Толби сжали посох, но Фаулер мгновенно отреагировал. Дуло винтовки вздрогнуло и очутилось на уровне глаз Толби.

– Полегче, – предупредил Фаулер.

Он слегка повернулся – вверх по лестнице спешили солдаты, громыхая сапогами. Мгновение он колебался, затем махнул винтовкой в сторону лестницы перед ними.

– Вверх, пошли.

Толби моргнул.

– Что…

– Вверх! – Дуло винтовки уткнулось в Толби. – Быстрее!

Сбитый с толку анархист ринулся вверх по лестнице. Фаулер следовал за ним по пятам. На третьем этаже Фаулер резко толкнул его в дверь дулом винтовки, прижатой к спине. Он очутился в коридоре с массой дверей.

Бесконечные офисы.

– Идите! – рычал Фаулер. – Туда по холлу. Быстрее!

Толби двинулся, его мысли смешались.

– Какого дьявола вы…

– Я бы никогда не смог сделать этого, – выдохнул Фаулер ему в ухо. – Даже через миллион лет. Но это надо сделать.

Толби остановился.

– Что это?

Они с вызовом смотрели друг на друга, лица перекошены, глаза сверкают.

– Он здесь, – бросил Фаулер, указывая дулом винтовки на дверь. – У вас единственный шанс. Используйте его…

Толби колебался лишь мгновение. Затем бросил:

– Хорошо. Я сделаю это.

Фаулер последовал за ним.

– Будьте осторожны. Не горячитесь. Здесь есть несколько КПП. Идите прямо все время, сколько сможете. И, ради бога, поспешите!

Последние слова Толби едва расслышал. Он уже бежал вперед. Достигнув двери, рванул ее.

Солдаты и офицеры были застигнуты врасплох. Толби метнулся вперед, а они кинулись врассыпную. Пока они барахтались по полу, нащупывая свое оружие, Толби проскользнул в другую дверь и промчался мимо перепуганной девушки за письменным столом, с открытым ртом и расширившимися глазами.

А вот и третья дверь.

Юноша со светлыми волосами и возбужденным лицом вскочил и схватился за свой пистолет. Толби, безоружный, оказался в ловушке. Солдаты были уже близко. Он крепко сжал свой посох и отпрянул назад, а блондин-фанатик выстрелил наугад. Пуля пролетела мимо, обдав его жарким дуновением.

– Грязный анархист! – вскрикнул Грин.

Лицо его исказилось, он выстрелил еще раз и еще.

– Ублюдок, шпион!

Толби метнул свой посох, вложив в бросок всю свою силу. Посох описал дугу, едва не размозжив голову Грину, но в последний момент тот уклонился. Ловкий и проворный, он, скалясь, прыгнул вперед. Посох ударился о стену и покатился, звеня, по полу.

– Твой дорожный посох! – выдохнул Грин и выстрелил.

Пуля была умышленно направлена мимо. Грин играл с ним, словно кошка с мышкой. Толби наклонился и прыгнул вперед, схватив посох. Грин с горящими глазами наблюдал за ним.

– Брось его снова! – прорычал он.

Толби прыгнул. Он застиг юнца врасплох. Грин от столкновения упал, но сразу же пришел в себя и начал душить Толби. Тот был тяжелее, несмотря на изрядное истощение после нелегкого пути через горы. И все-таки сил у него оставалось очень мало. А Грин был в прекрасной форме. Его мускулистое проворное тело вырвалось из захвата анархиста. Руки Грина вцепились в горло противника, тот ударил его в пах. Юнец отшатнулся и сложился вдвое от боли.

– Все в порядке, – выдохнул Грин с искаженным и потемневшим от боли лицом.

Его рука нащупала пистолет. Дуло глянуло Толби в лицо… В этот момент половина головы Грина исчезла. Руки его разжались, и пистолет упал на пол. Тело постояло несколько мгновений, а затем рухнуло на пол, как груда тряпья.

Толби заметил блеск дула винтовки в руках мужчины с набором инструментов на поясе. Тот энергично махнул ему:

– Быстрее!

Толби помчался вниз по устланной коврами лестнице, освещенной двумя большими мерцавшими желтыми лампами. Толпа чиновников и солдат беспорядочно следовала за ним, крича и стреляя куда попало.

Он рванул на себя толстую дубовую дверь и остановился.

Перед ним была огромная роскошная комната. Драпировки, великолепные обои. Лампы. Книжные шкафы. Толстые ковры. Потоки тепла. Монитор. В дальнем конце громадный письменный стол из красного дерева… Блеск роскоши прошлого.

За столом сидел призрак, просматривая груды бумаг. Его внешний вид разительно контрастировал с великолепием обстановки. Это была огромная, изъеденная коррозией металлическая оболочка, гнутая и позеленевшая, вся в заплатах. Древняя машина.

– Это вы, Фаулер? – спросил робот.

Толби медленно продвигался вперед, сжав посох из айронита. Робот резко повернулся.

– Что это? Позовите Грина и снесите меня вниз, в убежище. С одного из постов на дороге сообщили, что агент Лиги уже…

Робот умолк. Его холодные, механические линзы-глаза впились в человека. Он щелкал и жужжал в удивлении.

– Я вас не знаю.

И тут он увидел посох из айронита.

– Агент Лиги, – произнес робот. – Вы тот, кто прорвался через заграждения. – Третий. Вы явились сюда. И не уйдете обратно.

Его неуклюжие металлические пальцы шарили среди предметов на столе, затем в ящике. Он нашел пистолет и неловко его поднял.

Толби выбил его, и он, звеня, покатился по полу.

– Беги! – закричал он роботу. – Беги!

Робот оставался недвижимым. Посох Толби опустился на его «голову».

Хрупкий сложный мозговой блок робота был разнесен на куски. Катушки, провода, реле посыпались на его стол. Все механизмы были разбиты.

Робот приподнялся в кресле, затем накренился и осел, растянулся во весь рост на полу. Многочисленные детали покатились во все стороны.

– Великий Боже, – произнес Толби, увидев все это впервые.

Трясясь, он наклонился над остатками машины.

– Да, ну и развалюхой же он был!

Его окружили служащие.

– Он убил Борса!

Изумленные потрясенные лица.

– Борс мертв!

Медленно подошел Фаулер.

– Вы убили его, все в порядке. Все кончено.

Толби стоял, сжимая в руках свой посох из айронита.

– Бедняга, – произнес он кротко. – Абсолютно беспомощный. Он сидел здесь, а я пришел и убил его. У него не было возможности спастись.

В здании начался настоящий бедлам.

Охваченные горем солдаты и чиновники бродили, как потерянные. Они натыкались друг на друга, собирались в группки, что-то восклицали и отдавали бессмысленные приказы.

На Толби никто не обращал внимания. Фаулер собирал остатки робота. Подобно Шалтай-Болтаю, сброшенному со стены, он никогда больше не взберется наверх.

– Где женщина? – спросил Фаулера Толби. – Агент Лиги, которую они привели.

Фаулер медленно выпрямился.

– Я проведу вас.

И он повел Толби по забитому людьми холлу в то крыло здания, где находился госпиталь.

Сильвия встала, опасливо всматриваясь в двух мужчин, вошедших в комнату.

– Что происходит?

И тут она узнала своего отца.

– Папа! Слава Богу! Так это ты сбежал!

Толби захлопнул дверь, чтобы избавиться от хаоса звуков в коридоре.

– Как ты себя чувствуешь? Как твоя нога?

– Поправляется. Что случилось?

– Я убил его. Робота. Он мертв.

На мгновение воцарилось молчание. Снаружи, в холле, служащие носились взад и вперед. Новость быстро распространялась.

Растерянные солдаты оставляли свои посты и слонялись без дела, собираясь в плотные группки под стенами здания.

– Все кончено, – сказал Фаулер.

Толби кивнул.

– Знаю.

– Они устали сидеть на корточках в своих стрелковых ячейках, – пояснил Фаулер. – Они будут растекаться по домам. Как только узнают новость, начнут дезертировать и бросать свое снаряжение.

– Хорошо, – проворчал Толби. – Чем скорее, тем лучше.

Он прикоснулся к винтовке Фаулера.

– Вы, я надеюсь, также.

Сильвия стояла, глубоко задумавшись.

– Ты полагаешь…

– О чем ты?

– Не сделали ли мы ошибку?

Толби устало вздохнул.

– Зачем об этом думать?

– Он делал то, что считал правильным. Они построили свои дома и фабрики. Это целый мир. Они избавились от многих богов. Я наблюдала за всем этим в окно. Это заставило меня думать. Они сделали так много. Так много.