Текст книги "Вторжение с Ганимеда"

Автор книги: Филип Киндред Дик

Соавторы: Рэй Нельсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

И как раз в этот момент радио снова очнулось:

– Неопознанный ионокрафт окружен! Всем патрульным кораблям открыть огонь на поражение!

– Настало время, – сказал Хранитель Времени, – подключиться к трансляции Общего Разума с родного мира, сэр. – Нервный маленький сущик указал на транслятор-усилитель в углу кабинета администратора.

– Что? – пробормотал Меккис.

– Сэр, вы уже в третий раз за этот месяц пропускаете слияние. Как же вы узнаете, что происходит дома?

– Сейчас у меня есть дела поважнее. Тем более, я все равно знаю, что там творится. Мои враги радуются моему отъезду. Какой же мне смысл подключаться и слушать их радостное блеяние?

Тут мрачно вмешался Оракул.

– Тьма наступает вовсе не с родного мира.

Хранитель времени молча удалился, и Меккис вернулся к своим «делам поважнее». Они заключались в чтении опубликованных работ блестящего, но крайне многословного терранского психиатра доктора Рудольфа Балкани. Меккис раздобыл микропленки книг, которые смогло обнаружить Бюро культурного контроля, и теперь уделял им все свободное время. Он еще никогда не встречал мыслителя, который настолько бы захватил его. Даже самое первое предложение в самой первой книге поразило его, словно выстрел.

«Количество людей на этой планете огромно, но все же конечно. Количество же людей внутри людей бесконечно. Следовательно, я один куда многочисленнее, чем вся человеческая раса».

Подобная мысль никогда бы не пришла на ум существу, привычному к телепатическому слиянию с Великой Общностью, но в ней имелся какой-то невероятный и в то же время убедительный эгоизм, совершенно фантастическая дерзость, будто обращенная к глубинной, доселе не затронутой части сознания Меккиса. Она как будто объясняла то плачевное состояние отношений между ним и другими представителями правящего класса Ганимеда. «Они все до единого, – думал он, – настроены против меня, хотя я знаю, что прав. Я был прав с самого начала. Как такое могло произойти, если Балкани неправ, если одно разумное существо и в самом деле не более велико, чем вся остальная раса, представителем которой оно является?»

Метод Балкани с его точки зрения был просто возмутителен. Вместо проведения систематических экспериментов, осторожного, шаг за шагом продвижения вперед по дорогое познания, Балкани попросту заглядывал в свое собственное уникальное сознание, а потом описывал то, что увидел. Он одним-единственным язвительным замечанием, не претендующим даже на минимальную вежливость, не говоря уже о научной честности, напрочь отбрасывая те или другие школы психиатрии. И все же его теории давали прекрасные результаты. Балкани, великий ученый, слепо внедрялся в неведомое, беспечно отбрасывая в сторону любые догматические представления, если они интуитивно казались ему ложными. Он вполне позволял и другим идти по своим стопам, подбирая крохи идей, проверяя их с научной точки зрения, чтобы творить чудеса.

Например, пользоваться методом обучения латентной телепатии, который реально работал.

Его методы психотерапии казались жестокой атакой на эго пациента, но, тем не менее, в течение нескольких недель могли излечить совершенно неизлечимые до сей поры душевные заболевания, такие как наркомания и запущенная шизофрения.

Его электромагнитная теория функционирования мозга открывала путь к частичному или полному контролю над сознанием.

Его пути измерения Синхронности, порождаемой шизофрениками и не имеющей причинно-следственной связи, постоянно изменяя картины действительности, как бы заставляли внутренний мир психа сотрудничать с окружающей действительностью в создании полуреального мира, где самые немыслимые фантазии, невзирая ни на что, превращались в действительность.

Неизвестно, что больше впечатлило Меккиса: результаты этих исследований или сам Балкани, как человек? Скорее, последнее. Меккис начал воспринимать себя как часть терранского психиатра, ощущая свое духовное единство с этим человеком, решившим противопоставить себя целой расе.

«Да, – подумал Меккис, – было бы интересно превратиться в ганимедского доктора Балкани».

На мгновение подняв глаза, он обнаружил, что один из его секретарей-чизов уже больше минуты пытается привлечь его внимание.

– Господин администратор, Гас Свенесгард просит аудиенции!

– Я слишком занят. Что ему нужно? Он ничего не говорил?

– Он просит подкреплений в своей войне с нигами. Утверждает, будто сможет стереть их с лица земли, если ему доверят ганийские наступательные вооружения.

Сейчас Меккису вовсе не хотелось раздумывать о судьбе мятежных нигов – нет, он был всецело погружен в осмысление одного особо тонкого положения столь нелогичной логики труда доктора Балкани под названием «Центральная точка, Действие на расстоянии и Сверхчувственное восприятие». Он ответил секретарю:

– Дайте ему все, что он захочет. Приглядывайте за ним. И больше не беспокойте меня его просьбами.

– Но…

– Это ВСЕ. – Меккис кончиком языка нажал кнопку, и на экране перед ним возник следующий микрофильмированный разворот книги.

Пожав плечами, чиз удалился. Меккис тут же забыл о разговоре и снова погрузился в сумеречный мир «Центральной точки парафизики».

Когда Гас Свенесгард узнал о принятом администратором решении, он быстро переспросил секретаря-чиза:

– Значит, Меккис сказал, я могу получить все, что угодно?

– Совершенно верно, – подтвердил секретарь.

– В таком случае, – с широченной улыбкой начал Гас, – во-первых, я бы хотел, чтобы все ганийские боевые подразделения на данной территории были переданы под мое командование. Далее… – Он мечтательно прикрыл глаза. – Я бы хотел произвести некоторые изменения в структуре управления.

– Что вы о себе возомнили! – возмущенно воскликнул секретарь.

Гас усмехнулся и фамильярно хлопнул возмущенного секретаря по спине.

– Получается, сэр, что теперь я – король на горе. Вот кто я такой. – С этими словами он покинул здание штаба ганийских сил. Беспечно насвистывая, он отправился по своим делам, уже точно зная, что именно получил.

Пол Риверз разглядел далекое шоссе, по которому в ночи мчался огромный грузовик. Пол мягко коснулся пульта управления ионокрафтом и подумал: «А почему бы и нет?» Машина повиновалась довольно вяло… Однако он вскоре обнаружил, что догоняет трейлер.

«Ну вот», – сказал он себе и вырубил двигатель. Уже на излете ионокрафт нагнал трейлер и рухнул в открытый кузов. Удивленный водитель обернулся и через заднее окошко кабины разглядел Пола, который зловеще наставил на него лазер.

– Не останавливайся! – рявкнул Пол, стараясь перекрыть гул двигателя.

– Как скажешь, приятель, – с застенчивой улыбкой отозвался водитель, и снова уставился на дорогу. «Скорее всего, – подумал Пол, – он принял нас за угонщиков, и первое, что придет ему в голову – связаться с представителями закона. А уж те, понятное дело, окажутся на месте в считанные секунды».

Однако водитель оказался негром.

– Перси! – гаркнул Пол. – Возьми себя в руки и скажи водителю, кто мы такие! Быстро!

Перси растерянно поморгал, потом быстро прочитал мысли Пола и шофера и крикнул последнему:

– Эй, папаша, не узнаешь меня, что ли?

Водитель, не оборачиваясь, бросил взгляд в зеркало заднего вида внутри кабины и тут же отозвался:

– Нет, отчего же, я тебя знаю. И сдается мне, что ты – Перси Х. Моя бы воля, я и сам бы ушел к тебе в горы, кабы не жена да дети. Не будь меня, они уже давно бы перебили друг друга.

Тут он рассмеялся. Презрительно.

– Ты, случаем, не в сторону плантации Гаса Свенесгарда путь держишь? – спросил Пол. «Кажется, – с надеждой подумал он, – мы движемся в нужном направлении».

– К северной части, – ответил водитель.

– Вот и отлично, – с заметным облегчением сказал Перси Х. – Оттуда я уже и на своих двоих смогу добраться до друзей. – И спросил Пола: – Пойдете со мной?

Пол бросил взгляд на Джоан Хайаси и ответил:

– Нет, там мы с Эдом с вами расстанемся.

– И Джоан возьмете с собой?

– Да, думаю, так будет безопаснее.

– В наше время нигде нельзя считать себя в безопасности, – язвительно заметил Перси Х.

– Так, значит, вы хотели бы, чтобы она навсегда осталась такой, какой ее сделал Балкани?

После недолгой паузы Перси Х ответил:

– То есть, вы спрашиваете меня о ее состоянии? И это при вашем-то усилителе?

В этот момент над их головами пронесся ионокрафт, потом еще и еще.

– Куда они подевались? – послышался голос из полицейского радио. – Они исчезли!

Из приемника послышался другой голос. Голос человека, смирившегося с неизбежностью.

– У нигов есть это новое оружие. Я слышал о нем по телевизору. Теперь они могут делать себя невидимыми.

Пол Риверз не смог удержаться от легкой улыбки, услышав, как один из полицейских вполголоса пробормотал:

– Когда эти ниги нужны, их днем с огнем не сыщешь.

9

Чтобы добраться до пещеры, где было упрятано самое загадочное из всех видов оружия, то, что некогда отыскал Гас Свенесгард, им пришлось очень долго подниматься в гору. Все буквально выбились из сил.

Перси Х, сидящий в тени скалы, изучал инструкцию, приложенную к довольно обыкновенному с виду устройству, отдаленно напоминающему высокочастотный генератор.

– Нет, вы только взгляните, – наконец обратился он к группе своих людей, которые расположились вокруг и отсутствующими взглядами пялились в пространство.

Парни принялись рассматривать инструкцию, передавая из рук в руки. Потом один из них заметил:

– Доктор Балкани.

Линкольн поднялся, подошел к Перси Х, уселся возле, взял инструкцию и принялся ее перелистывать.

– Не больно-то хотелось бы использовать эту малышку, – сказал он. – Похоже, имелись серьезные причины не применять ее во время войны.

– Может, белым червелизам так и казалось, – задумчиво протянул Перси, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.

– Возможно, возможно, – пробормотал Линкольн, вытаскивая свои старенькие очки в роговой оправе, и надевая их. – Я мог бы согласиться с тобой насчет остальных захваченных нами устройств. Они оказались очень полезными, хотя и довольно пугающими.

– Пугающими? – раздраженно переспросил Перси.

– Ну, сам ведь знаешь, все эти штуки придуманы для того, чтобы создавать иллюзии, – нахмурился Линкольн. — Но что-то здесь не так. Ты когда-нибудь видел иллюзию, которая оставляет следы на земле? А такую, которая может убить человека?

– Нет, – ответил Перси. – И никогда не увижу.

– Это тебе так кажется. Говорю тебе, дружище, в этом оружии есть нечто неправильное. Стоит использовать его хоть раз – всего один только раз! – и ты становишься другим. Ты начинаешь сомневаться, что реально, а что – иллюзорно, да и вообще существует ли хоть что-то реальное?

– Однако это не помешало тебе воспользоваться оружием, верно? – спросил Перси.

– Да, всеми его видами, кроме этого. Эта штука – нечто совершенно иное. В инструкции говорится, что ее никогда не испытывали: более того, ее вообщеневозможно испытать. Никто, даже тот парень, который ее изобрел, не знал точно, как она действует, но, судя по тому, что творят остальные…

– Если мне придется воспользоваться, – мрачно отозвался Перси, – я это сделаю. Нет такого оружия, которое было бы чересчур мощным. «Даже, – подумал он, – если это одно из изобретений Балкани».

Добродушному, старенькому и трясущемуся доку Бернсу потребовалось порядочно времени, чтобы с помощью рентгена обнаружить в руке Гаса Свенесгарда мгновенно убивающее устройство, вживленное под кожу ганийскими техниками. Но стоило его найти, само удаление оказалось делом несложным.

– Ну вот, будто гора с плеч, – вздохнул Гас, закуривая дешевую сигару из бакалейной лавки и с интересом разглядывая органическую повязку на руке. – А вы уверены, что где-нибудь в моем теле не вставлена еще одна такая штучка?

– Исключено, – заверил его док Бернс, укладывая инструменты в стерилизатор и включая его.

Гас сделал глубокую затяжку, подсознательно стараясь запахом дыма заглушить больничный запах, запах дезинфекции, которым буквально пропитался воздух в операционной дока Бернса.

– Знаете, док, – задумчиво проговорил Гас, – может, вы еще и не в курсе, но складывается впечатление, что вы – восходящая звезда на политическом небосклоне.

– Хм-м, – недоверчиво хмыкнул док Бернс.

– Именно так, сэр. – Теперь, когда смертоносное устройство было удалено, Гас испытывал необыкновенный душевный подъем. – Поверьте на слово, но в настоящее время червяк-администратор так погружен в книги, что совершенно не обращает внимания на то, что творится в Теннесси. И знаете, кто у нас сейчас реально заправляет всеми делами?

– Интересно, кто же? – насмешливо спросил док Бернс.

– Я! – с удовлетворением воскликнул Гас. – Вот кто! Причем, у меня обширные планы. Как бы вы отреагировали, если бы я сказал, что вовсе не собираюсь кончать с этими нигами? Я напротив, намерен заключить с ними сделку.

– Я бы сказал, что у тебя не все дома, – коротко ответил док Бернс.

– Послушайте, док. Эти самые ниги захватили несколько принадлежащих мне штучек, более чем странных вещиц, оставшихся с войны. Сейчас они пытаются использовать их, но сами настолько невежественны, что просто не догадываются – с такими машинами, как эти, они могут доставить весьма серьезные неприятности ганийским червякам. Не исключено даже, что появилась бы возможность отвоевать обратно всю Землю. Поэтому, док, человек, обладающий подобным оружием, мог бы взять под контроль эту планету.

– Гас, лично я советую тебе заниматься своим делом и стараться слишком-то не высовываться.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское, – сказал Гас, хлопая дока по спине.

Через полчаса Гас уже сидел в кресле-качалке в хижине одного из своих доверенных Томов, держа в руках орущий транзистор.

– Не обращай внимания на музыку, – сказал Гас. – Это просто для того, чтобы нас никто не смог подслушать, если в этом твоем домишке кто-нибудь натыкал жучков или пытается подслушать нас с помощью направленного микрофона.

– Интересно, мистер Свенесгард, о чем о таком секретном вы хотите со мной поговорить? – спросил Малыш Джо, невысокий худощавый Том, который всегда знал свое место.

– Я хочу, чтобы ты отправился в горы, Малыш, – сказал Гас, по-отечески кладя руку на плечо негру.

– Кто? Я? Идти туда, к этим диким людям?

– Я хочу, чтобы ты переговорил с тем, кто у них теперь самый главный, когда ганийские червяки захватили Перси Х.

Ты должен сказать ему, что, мол, я хотел бы заключить с ними сделку. Скажи, Гас хочет объединить с ними силы. Разумеется, командовать буду я, а они могут организовать нечто вроде штаба, который станет мне помогать. Скажешь им, мол, я думаю – нет же, Господи,я уверен! – мы можем надрать задницу ганимедянам. Под моим командованием, с их оружием и людьми.

– А это обязательно, мистер Свенесгард? – дрожащим голосом спросил несчастный Малыш Джо.

– Да, ты обязательно должен сделать это, – подтвердил Гас.

– Хорошо, мистер Свенесгард. Тогда, думаю, на той неделе я к ним и схожу.

– Нет, не на следующей, Джо.

– А когда? Завтра?

– Сегодня, Малыш Джо. Прямо сейчас.

– Ну что ж, так тому и быть, мистер Свенесгард. Как скажете, – с несчастным видом кивнул Малыш Джо.

Майор Рингдаль беспокойно мерил шагами гостиную дома доктора Рудольфа Балкани в Осло, столице Норвегии.

– Помнится, в свое время вы разработали для ооновцев какое-то электронное устройство, воздействующее на мозг, не так ли? – наконец сказал он.

– Да, хорошее получилось оружие, – ответил Балкани. – Даже слишком хорошее: они не решились им воспользоваться.

– Складывается впечатление, – заметил Рингдаль, – что перед тем, как мы захватили Перси Х, его последователи завладели этим адским оружием. Оно было спрятано в Теннесси, в районе Смоки-Маунтинс. Ганийская Великая Общность крайне обеспокоено этим. А как, собственно, это оружие действует?

– Результат его воздействия довольно необычен. Каждый попавший под его влияние продолжает воспринимать действительность, но только в виде галлюцинаций. А это вызывает быстро развивающуюся душевную изоляцию. Человек, подвергшийся воздействию аппарата, на самом деле, строго говоря, не изолирован – он по-прежнему воспринимает окружающий мир, но не в состоянии отличить воображаемого от действительности. Самым же восхитительным аспектом действия прибора является то, что он воздействует исключительно на систему чувственного восприятия. При этом познавательные способности, лобные доли мозга остаются не затронутыми. Жертва сохраняет способность ясно мыслить, только теперь данные, получаемые незатронутыми высшими нервными центрами, не могут быть объективно оценены или преобразованы в… – Балкани все рассказывал и рассказывал, хотя история и не сохранила его рассказ до конца. Наконец совершенно выдохшийся Балкани вытащил из кармана пиджака квадратную серебряную коробочку, достал из нее пилюлю и проглотил.

– Так вы утверждаете, – сказал Рингдаль, – что оператор этого устройства в той же степени подвергается…

– Основным достоинством оружия, – ответил Балкани, – является вовсе не то, что оно не уничтожает, а напротив, оберегает своего оператора. То есть, оператор точно так же дезориентирован, как и его жертва. Воздействие происходит через единую центральную точку, в которой объединены все разумы в данном поле синхронности. Поэтому, скорее всего, воздействие аппарата скажется на всех разумных существах планеты, а возможно, и на ганимедянах, поскольку у них на Земле имеются представители-телепаты.

– Возможно, ниги и не против самоубийственного аспекта этого адского оружия.

Улыбающийся Балкани взял наугад из коробочки еще одну пилюлю из своей скромной, но изысканной серебряной коробочки.

Снега в горах все еще было полно.

Вершины гор скрывал густой туман. На землю опускались сумерки.

Кругом все замерло. Стихло даже стрекотание сверчков. На сухую ветку плавно спикировала ворона и пристально уставилась вниз – в заросли высокой травы. Ветерок ерошил перья птицы, но она не оставляла своего насеста, вглядываясь во что-то внизу.

В траве наблюдалось какое-то движение, медленно движущаяся чернота, постепенно уходящая в песок. Это была кровь.

Там лежал полускрытый травой труп, который кому-то предстояло обнаружить завтра утром. Невысокий и худощавый мертвый негр лежал лицом вниз, причем, совершенно обнаженный. Малыш Джо.

На спине его красовалась выжженная лазерами надпись, явно адресованная Гасу:

МЫ НЕ НУЖДАЕМСЯ В ТЕБЕ, БЕЛЫЙ ЧЕЛОВЕК

10

– Ниг-парты движутся через сосновую рощу, квадрат 27-39, – механическим голосом доложила следящая система. – Около семи человек. Повторяю, семи.

Гас находился в ионокрафте, возглавляющем эскадрилью из десяти автономных разведчиков-бомбардировщиков. Он объявил в микрофон:

– Держаться как можно ближе к земле, вне поля зрения объектов в указанном квадрате.

Остальные ионокрафты тут же подтвердили получение приказа.

«Теперь, когда с ними нет Перси Х, который едва ли не нянчил их, они, скорее всего, стали чересчур беззаботными, – подумал Гас. – Не стоило им появляться прямо при свете дня. Да уж, это было по-настоящему глупо».

– Окружайте их! – бросил Гас в микрофон. – Рассейтесь, а когда займете нужные позиции, доложите. Только обязательно оставайтесь на уровне верхушек деревьев. И старайтесь не попадаться им на глаза. – «Ведь, кроме всего прочего, – подумал он, – у них на руках то самое оружие».

Десять разведчиков-бомбардировщиков разделились, направляясь в разных направлениях. Гас на своей машине завис на противоположной стороне хребта, где не опасался обнаруженных следящей системой ниг-партов. «Если я застану их врасплох, – сказал себе Гас, – они станут легкой добычей. Отплатим ублюдкам за то, что они сделали с Малышом Джо».

Свист турбин, поддерживающих ионокрафт на одном месте, был настолько тихим, что Гас слышал крики лесных птиц. Он надеялся, что ниги не располагают современным оборудованием, способным засечь негромкий звук турбин, вычленить его из прочих звуков вроде шума ветра, свистящего в окрестных ущельях.

При включенном автопилоте Гасу не оставалось ничего другого, как откинуться на спинку кресла, курить и нежиться на солнце, погрузившись в мечты. «Так или иначе, – твердил он себе, – Гас Свенесгард обязательно пробьется наверх». Даже успешное проведение операции по уничтожению ниг-партов, которую провалили ганийцы, одно это сделало бы его самым вероятным кандидатом на высший в Теннесси пост… А может быть, и на что-то большее. Почему бы ни стать главой чизов всего североамериканского континента?

Он начал прикидывать, что именно скажет Меккису после умиротворения нигов. «Я – человек из народа, – заявлял Гас своему воображаемому собеседнику-ганийцу. – Любой простой человек увидит во мне себя самого, поймет, что его чаяния полностью совпадают с моими. Люди, увидев, что парень вроде них самих забрался на самую верхушку, сделаются более миролюбивыми».

В принципе, все обстояло не совсем так. Но все же, приблизительно – так… Ниг-парты были все еще живы и отчаянно брыкались – само собой, дело это временное. Однако этот факт следовало учитывать.

В этот момент стали поступать давно ожидаемые им сигналы с других кораблей. Когда Гас убедился, что они заняли намеченные позиции, он объявил в микрофон:

– О’кей! Открывайте огонь на поражение! – После этого он отдал приказ пилоту подняться над уровнем хребта, чтобы наблюдать за ходом операции. У него не было ни малейшего желания принимать участие в нападении и рисковать собственной шеей. Оказавшись над гребнем, Гас увидел, как остальные разведчики-бомбардировщики с разных сторон несутся на цель, расположенную в миле отсюда. Гас, само собой, ожидал, когда взорвется первая бомба.

Но взрыва так и не последовало.

– Что случилось? – рявкнул Гас в микрофон.

Послышался визгливый голос сущика.

– Их там нет!

– То есть, как это? – спросил Гас, поспешно бросив взгляд на пеленгатор. – Приборы утверждают, что они все еще на месте! – Но в этот момент его охватило какое-то странное, неясное чувство. Когда оно прошло, он снова взглянул на пеленгатор. Само собой: там не было ни следа ниг-партов. – Что происходит? – взвыл он с ноткой паники в голосе.

Следя за слетающимися со всех сторон ионокрафтами, пилоты которых явно не понимали, что делать дальше, он заметил и еще кое-что. Нечто куда худшее. Глаз. Огромный немигающий глаз на склоне горы, который наблюдал за ним. А потом вся гора начала двигаться, словно живое существо. Она протянула длиннющую руку, похожую на щупальце осьминога, и одним резким движением смахнула два бомбардировщика-ионокрафта.

Резко развернув свой собственный ионокрафт и бросив его вниз, за бровку хребта, Гас на мгновение ощутил, что в пустом соседнем кресле кто-то сидит. Перси Х, насмехающийся над ним.

– Я неважно себя чувствую, – заявил оракул.

– Я затребовал от тебя прогноз, – презрительно заметил Меккис, – а ты только и можешь ныть, как тебе плохо.

– Мне не хочется заглядывать в будущее, – отозвался сущик. – Именно из-за этого я плохо себя и чувствую.

Меккису и самому было не по себе. «Возможно, – подумал он, – я слишком много читаю. И, тем не менее, остановиться не могу – ответ где-то там, в этих фантастических теориях Балкани. Чем больше я читаю, тем больше убеждаюсь в этом.

Взять, например, концепцию выборочной осведомленности. Ведь она может хоть что-то объяснить насчет кажущихся реальными иллюзий, о которых нам постоянно докладывают. Разум выбирает из массы чувственных ощущений только те, которые, с его точки зрения, заслуживают внимания. Он полагает, что их нужно воспринимать, как «реальные». Но кто же знает, что именно отвергает наш мозг, что остается за пределами восприятия? Возможно, эти так называемые иллюзии на самом деле иллюзиями вовсе и не являются, а представляют собой абсолютно реальные вещи, которые обычно отфильтровываются из общего потока чувственных данных нашим интеллектуальным стремлением к логическому и постоянному миру. Почему же они до сих пор не были способны повредить нам? Потому, наверное, что то, чего мы не знаем, повредить нам не может. Неизвестное…»

Доктор Балкани!

Меккис изумленно уставился на бородатого, напряженно уставившегося на него человека, сидящего в кресле напротив и курящего трубку. На глазах у изумленного ганийского администратора человек начал растворяться и вскоре исчез окончательно.

Содрогнувшись всем телом и едва не завязавшись узлом, Меккис сказал себе: «Я должен продолжать. Времени остается в обрез».

– Успокойся, дружище! – велел Перси одному из бойцов, который, похоже, на мгновение впал в истерику.

– Да говорю же тебе, я все еще невидим! – воскликнул несчастный.

– Я выключил прожектор еще час назад, – сказал Перси, как бы нечаянно прислоняясь к дереву. – Ты попросту не можешь оставаться невидимым. Ведь я-то же вижу тебя!

– Зато я себя не вижу! – воскликнул в отчаянии ниг-парт. – Я подношу руку к глазам и, поверь, дружище, там нет абсолютно ничего!

– Слушай. Линкольн, – сказал Перси, оборачиваясь к своему заместителю. – Ты видишь этого парня?

– Само собой, – ответил Линкольн, прищуриваясь сквозь свои очки с трещиной в стекле и неоднократно поломанной роговой оправой.

– Может, еще кто-нибудь не видит этого человека? – спросил Перси, поворачиваясь к остальным бойцам, сидящим и стоящим вокруг него.

– Да нет, мы все его отлично видим, – пробормотал кто-то.

Предводитель ниг-партов снова повернулся к «невидимке».

– Ладно, бери свой проектор, и трогаемся.

– Нет, дружище. Больше я в жизни не дотронусь ни до одной из этих проклятых штук. Ни за что на свете.

– То есть, ты отказываешься подчиниться приказу? – спросил Перси, вскидывая лазерное ружье.

– Полегче, Перси, – заметил Линкольн, мягко отводя ружье в сторону. – Я сам понесу его проектор.

Перси поколебался, потом пожал плечами, соглашаясь с предложением Линкольна.

К ночи они добрались до одного из своих укрытий и пересчитались. Парня, который считал себя невидимым, с ними не оказалось.

– Так он действительно исчез, – заметил кто-то.

– Ничего подобного, – возразил Линкольн. – Он просто сбежал и направился на плантацию Гаса Свенесгарда.

– Что? – воскликнул Перси. – А ты, значит, вот так просто взял да и дал ему уйти? Если тебе было известно, что он дезертир, почему ты не пристрелил его?

– Всех не перестреляешь, Перси, – мрачно огрызнулся Линкольн. – С тех пор, как ты начал использовать эти проекторы иллюзий, от нас сбежало довольно много парней… И если ты не прекратишь, еще очень многие последуют их примеру.

– Мне уже поздно останавливаться, – сказал Перси. – С помощью этого оружия я действительно могу пробить брешь в рядах этих вонючих чизов, могу доказать им, что они вовсе не могут считать себя непобедимыми. А без этих устройств наше поражение – всего-навсего вопрос времени.

– В таком случае, – терпеливо ответил Линкольн, – советую использовать их на полную мощность. Причем, чем быстрее, тем лучше. Пока с тобой еще остается хоть немного людей.

Поначалу дезертиры проникали на плантацию Гаса Свенесгарда поодиночке и парами, затем стали появляться более крупными группами. Гас, подозревая подвох, первых расстрелял, но потом осознал, что именно происходит, и стал отправлять их в тюрьму, сооруженную на скорую руку. Кончилось тем, что он допрашивал пленников в холле своего отеля.

С самого начала не вызывало сомнения одно. Все дезертиры страдали тем или иным расстройством психики, причем, у некоторых наблюдалась ярко выраженная галлюцинаторная параноидная шизофрения.

Самой распространенной галлюцинацией было убеждение, что Перси Х не захвачен, а по-прежнему руководит, скрываясь в горах, или что он каким-то чудом бежал и вернулся в горы. Для пущей уверенности Гас позвонил в Осло и переговорил с доктором Балкани. Психиатр уверил его, что и Перси Х, и Джоан Хайаси по-прежнему пребывают под замком.

– Значит, им просто хочется так думать, – пробурчал себе под нос Гас, вешая трубку.

Прочие иллюзии поражали разнообразием и отсутствием единой картины. Единственным «типичным» случаем мог служить Джефф Бернер, некогда капитан в разношерстной армии Перси Х.

После того, как в холл привели Джеффа, Гасу не понадобились способности телепата, чтобы немедленно определить – это старый опытный вояка.

– Ты Джефф Бернер? – спросил Гас, прикуривая сигару и удобно разваливаясь в мягком кресле. Джеффу, само собой, садиться никто не предлагал.

– Так точно, – кивнул мрачный чернокожий.

– Так точно, сэр , – сурово поправил его Гас. «С этими африканцами ничего не добьешься, – сказал он себе, – если не привить им должного уважения».

– Сэр, – покорно повторил Джефф.

– А теперь скажи мне, почему ты сбежал от ниг-партов?

Бывший ниг-парт начал нервно переминаться с ноги на ногу, потом ответил:

– Все из-за этих мысленных проекторов. От них у меня начались всякие там видения.

– Какие именно? – Гас постарался, чтобы этот вопрос прозвучал по-доброму и с симпатией. Он знал: наилучших результатов добиваешься, если обращаешься с нигами, как с детьми, которыми они, в сущности, и являются. «Пусть они воспринимают меня, – сказал он сам себе, – как кого-то вроде доброго отца».

– Да разные. Включаешь, бывало, машину, воображаешь себе что-нибудь, и это вроде как становится реальным. Только… Иногда, когда выключаешь машину, иллюзии никуда не деваются. И ты продолжаешь видеть их… Порой по нескольку дней.

– А ты сам, например, что себе представлял?

Именно этот момент допроса доставлял Гасу наибольшее удовольствие. Каждая история казалась более фантастической, чем предыдущие.

– Понимаете, сэр, – неуверенно начал ниг, – это началось, когда мы с двумя другими бойцами отправились за припасами и провиантом на ферму, что на окраине вашей плантации. В тот раз нам пришлось нелегко, потому что тот фермер, его жена и двое сыновей не давали нам приблизиться, поливая из лазеров. Мы решили, что ваши ребята скоро заметят вспышки, и на нас обрушатся ионокрафты. Вот я и подумал, что неплохо бы было получить какое-никакое подкрепление с помощью этой самой машины иллюзий – всего-то какой-нибудь десяток-другой человек, чтобы нагнать на фермера страху. И на тебе – эта штука прислала двадцать четыре человека, причем, все они сражались как ветераны, а потом помогли нам донести припасы до базы. Все бы ничего, да вот только мне до сих пор невдомек, как это иллюзия может тащить на себе ящик консервов. А самое удивительное, что когда я отключил машину, эти двадцать четыре человека никуда не исчезли. Они остались со мной в горах и ели, как кони. Да, сэр, буквально, как кони. В принципе, я был не против. Я даже подружился с одним из этих ребят. Он оказался настоящим товарищем. Мы целыми часами болтали с ним, причем он, похоже, знал все на свете. Никогда в жизни еще не встречал такого умного парня. Звали его Майк Монах, он родился и вырос в Нью-Йорке. Майк говорил, что присоединился к Перси Х потому, что никак не мог найти работу. Он, вроде, так шутил, но в этой шутке была и доля правды. Много кто примкнул к Перси потому, что никому больше они были не нужны.