Текст книги "Дейр (другой перевод)"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Что со мной?

– Ты опять за свое, идиот! Какого дьявола на него набросился?

Пошатываясь, Эд поднялся: – Не хотел оставлять свидетеля…

– И поэтому он у нас сейчас появился! Вонг, я не отдавал приказа! Мне что, повыбивать вам все зубы до последнего?

Вонг угрюмо пробурчал:

– Думаю, жеребяк уже постарался за вас. – Он сплюнул два зуба в ладонь и вынул из гнезда расшатавшийся третий.

– Лучше бы он вас прикончил! Отныне вы под арестом. Немедленно возвращайтесь в фургон. Тюрк, возьмите вожжи. Мистер Ноконвуд, присмотрите за Вонгом. При малейшей попытке к неповиновению – убейте! Без всяких колебаний!

– Есть, сэр!

Громко хлопнула дверь. Все дружно обернулись к башне Смотрителя. Оттуда донесся скрежет задвигаемого засова. Встревоженные голоса. Окна второго этажа ярко осветились.

Эд Вонг прокомментировал:

– Пока мы тут. ушами хлопали, Игстоф прокрался домой.

Теперь нам его уже не достать!

Судя по перемещению света в башне, Смотритель поднимался вверх по винтовой лестнице. На шестом этаже, под самой крышей, он с фонарем задержался. Серебристый диск луны прорезала темная нить шеста, выдвинутого вертикально над крышей здания.

Цвет шеста в темноте не угадывался, но Джек видывал такие над конусами кадмусов раньше и знал – они из драгоценной меди. Никто не ведал подлинного назначения таинственных медных прутьев, но поговаривали, что те служат жеребякам для ворожбы.

И сейчас при виде этого демонического рога у Джека защемило сердце. Вонг же вообще ударился в панику – выпученные глазки суматошно забегали как бы в поисках укрытия.

– Да уж, наколбасили с лихвой, – бросил Чаксвилли. – Пора бы и удочки сматывать. – Он повернулся к своему фургону.

Эд пригнулся и подхватил с земли увесистый булыжник. Не успел Джек и рта раскрыть, чтобы остеречь, как Вонг набросился на командира со спины.

Чаксвилли, обладавший поистине жеребякским чутьем, успел, должно быть, что-то заподозрить – и до окрика Джека он уже начинал оборачиваться, мгновенно ухватившись за рукоять шпаги. Но обнажить клинок не успел – камень угодил точно в висок и швырнул Чаксвилли навзничь.

А в следующий миг кончик его шпаги, успевшей сменить хозяина, уперся Джеку в горло. Тот замер.

– Раньше или позже это все равно случилось бы! – заорал Эд. – Так что разницы никакой! Джордж, тащи веревку покрепче! Таппан, заберешь Чаксвилли к себе в фургон, и про кляп не забудь!

– Ты не рехнулся, Эд? Что ты затеваешь? – спросил Джек.

– Вношу маленькие поправки в схему, братец! – ощерился Эд окровавленным ртом. – Махонькие такие поправочки. Всех, кто помоложе да погорячей, Чаксвилли уже достал своей сверхосторожностью. Мы начинаем действовать. Здесь и сейчас же. Никому не позволю становиться между мной и Полли! У меня двадцать пять бойцов, настоящих крутых парней, а не жалких слизняков, и мы хоть сию минуту готовы штурмовать ваш кадмус. Чаксвилли их домой отослал… Ха! Как бы не так – все они тут, только в тени пока держатся.

Вонг не соврал – уже минуту спустя раздался топот множества ног и собралась толпа распущенных по домам. Эд наспех ввел вернувшихся в курс дела, забрался в передний фургон, и караван тронулся.

Джека, связанного, но все же без кляпа, небрежно забросили за спину Вонга, на ящики с оружием.

– Чаксвилли вас не простит! – крикнул Кейдж. – Молитесь!

– Чаксвилли – это уже пройденный этап, битая карта! – отозвался кузен. – Знаешь, что ждет его вскоре? Героическая смерть на острие атаки! Да-да, Джек! Имя нашего бравого командира откроет мартиролог – список первых жертв войны с пожирателями собак. – Эд грубо заржал.

Он еще продолжал веселиться, когда вдали над деревьями всплыл яркий оранжево-сиреневый шар, озаривший поднебесье от горизонта до горизонта.

– Это сигнал Мюррея! – вскричал Эд. – Его ракета! Должно быть, из кадмуса увозят Полли!

Кнуты погонщиков сочились кровью. Голоса сорвались до хрипа. Задницы от бешеной тряски покрылись синяками. Адский грохот колес, удары об острые углы ящиков да резкая боль в туго скрученных запястьях никак не позволяли Джеку сосредоточиться.

Гонка казалась бесконечной, однако закончилась довольно скоро. К моменту когда под веревками на запястьях у Джека обильно проступила кровь, а горло пересохло от проклятий, караван въехал во двор усадьбы. Во двор родного дома.

Спрыгнув с козел, Вонг заколотил в запертые ворота амбара.

В окошко сеновала выглянул Зеб, один из дворовых, округлил глаза и уже через мгновение гремел засовами. Створки ворот распахнулись, и фургоны один за другим въехали внутрь. Вонг велел Зебу снова запереть.

С трудом встав на колени, Джек разглядел отца, который поднимался с тюка шерсти в самом углу. Старый Кейдж моргал спросонья – судя по отметинам на лбу и щеках, он в неудобной позе коротал в амбаре всю долгую ночь.

Где мать и сестры? Понятно, о налете им знать не полагалось, но разве в состоянии живой человек безмятежно почивать под весь этот трам-тарарам? И как отец объяснил матери, что ночь проведет не в своей постели? Пожалуй, вся секретность затеи с самого начала шита белыми нитками – но какое это имеет значение теперь, когда верх взял Эд?

Раздался негромкий стук в ворота. Зеб приоткрыл калитку и впустил Джоша Мюррея. Обычно смуглый, парень был сейчас пепельно-бледным, губы тряслись, а зубы звучно лязгали.

– Вид-д-дели ракету? – с трудом выдавил он.

– Видели-видели! – нетерпеливо бросил Эд. – Что она означала?

– Я заметил спускавшегося с холмов Клиза, ну, Птицебоя то есть! Со стороны гор. Ну, ты ведь знаешь, он ушел уже две недели назад. А сейчас вот, понимаешь, вернулся. – Джош уставился на Эда, как бы ожидая одобрения; тот кивнул: продолжай, мол, слушаем внимательно. – И вот он спускается в кадмус, этот, ну… второй слева, если лицом к ручью. Вот. Идет время, он все там; затем – где-то с час назад – появляется, понимаешь. А вместе с ним, сообрази, Р'ли и Полли О'Брайен тоже. Разводят костер, сидят, мясо жарят, понимаешь, треплются и треплются без конца… А рядом лежат такие большие сумки, вроде дорожных. Вот, значится, как. Смотрю-смотрю, а ничего и не происходит. Но я-то просек – если Полли показалась, да еще в такой компании, и сумки опять же… Это может означать лишь одно, понимаешь? – Внезапно Джош поперхнулся и мучительно закашлялся. – Черт побери, Эд, давай потолкуем снаружи! У меня снова астма разыгралась от этих поганых единорогов!

– Чтобы любой прохожий дотумкал, что здесь что-то затевается? Стой где стоишь и терпи! И давай без лишних подробностей – не роман сочиняешь!

Джош скривился:

– Ладно-ладно, только не пеняй потом, когда меня скрутит! Какой к черту я тогда боец? Ну, так вот… Как я врубился, Полли явно собралась податься в Тхраракию. А чего, спрашивается, тогда сидит и ждет? Не поймешь! А подслушать не могу, далеко. И подползти стремно… Эти жеребяки, ну, ты и сам знаешь, – за милю учуют, где кто глазом моргнет. Что, скажешь, не так?

– Ты потяни еще мне, потяни!.. – прикрикнул на него Эд.

Джош снова задохнулся:

– У, мерзкие твари! Не бесись ты, Эд! Ну, так вот, значит, решил я все-таки рискнуть и подобраться поближе. Ты знаешь, это я умею. Хорошо умею. Но тут смотрю – что-то в лесу шевелится. Идет, то бишь, по лесу. Что-то большое. А как разглядел, не поверишь – волосы дыбом! Это я не для красного словца, Эд! Точно дыбом встали! И мурашки по коже! Просто счастье, что я еще не успел с места сдвинуться! Но и так чуть в штаны не наложил, понял! Тебе бы такое увидеть!

– Да что ж такое ты увидел-то, скажешь в конце концов или нет? взвизгнул Вонг.

– Огромный, с башню… Зубищи – во! Каждый с три медвежьих! Хвостом хоть деревья валить! Я глазам-то своим не сразу поверил…

– Придушу просто тебя и сейчас же, чтоб мне провалиться!..

– Эд, да там был дракон! Настоящий дракон! – Джош обвел слушателей взглядом, проверяя произведенное впечатление.

А впечатление было, и немалое. Эд мигом сообразил, что, если немедленно не предпринять что-либо, ситуация может выйти из-под его контроля.

– Все в полном порядке! – гаркнул он. – Плевать нам на дракона, мы его раздраконим! Готовимся к штурму! Всем разгружать фургоны! Тем, кто с новым оружием обращаться не умеет, внимательно прочесть наставления! И шевелитесь, живее – рассвет на носу!

От воцарившейся суматохи Джека отвлекли два наблюдения разом. Он заметил Чаксвилли, выбиравшегося с чьей-то помощью из недр фургона, а также обратил внимание на странное поведение отца. Старый Кейдж, с обнаженным ятаганом в руке пробираясь сквозь толпу, направлялся прямиком к нему. Взгляд старика был замутнен слезами, да и борода – хоть выжимай.

– Сын мой, – заговорил Кейдж таким необычным тоном, что Джек вздрогнул. – Тони поведал нам: мне и твоей матери… Просто больше был не в силах это скрывать… держать в себе.

– Что-то стряслось, сэр?

– Он уверяет, что видел, как ты лобзал это… эту сирену – Р'ли. И миловался с ней.

– Ну?

– Ты признаешь это? – Голос старика звучал по-прежнему глухо, как из склепа.

Джек выдержал мрачный взгляд отца: – А почему бы и нет? Не вижу в том сраму!

Отец заревел, как взбесившийся медведжинн. И занес клинок. Вонг перехватил и резко вывернул карающую десницу.

Сталь зазвенела по полу. Уолт даже не попытался поднять ятаган скорчившись, он мычал от боли. Не теряя времени даром, Эд тут же завладел драгоценным клинком.

Только теперь, баюкая быстро распухающую кисть и растерянно оглядываясь, Уолт начал помаленьку приходить в себя.

И кое-что замечать. До него дошло наконец, что Джек, равно как и его командир, скручен по рукам и ногам.

– Что это значит, мистер Чаксвилли? – воскликнул он.

Чаксвилли, с почерневшей от запекшейся крови щекой, кратко просветил хозяина. Уолт окаменел – для него это было уже чересчур. Удар за ударом, и не знаешь, на какой реагировать прежде. В результате старик и вовсе потерял способность соображать и действовать.

– Сейчас нам предстоит кое-какая работенка на вашей ферме, мистер Кейдж, – сообщил Вонг, многозначительно поигрывая сверкающим лезвием. Надеюсь, мы можем рассчитывать на ваше содействие?

– Это мятеж, да? – бессильно выдохнул на глазах одряхлевший Уолт. – А почему Джек связан? За командира заступился?

– Джек у нас в полном ажуре! – добродушно улыбнулся Эд. Сталь в руках осчастливила его необыкновенно. – Просто на минутку потерял голову. Но сейчас-то он уже сообразил что к чему и мыслит, полагаю, в верном русле. А, братец? Что скажешь? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Конечно, близость с сиреной – вина нешуточная. Кто другой за это, глядишь, не погладил бы по головке – казнил на месте, без лишней волокиты. Но мы же не дикие звери! Ты, в сущности, ведь просто позабавился – а, Джек? Сирены такие аппетитные! Разве удержишься? Черт, одна только загвоздочка – как бы Бесс не прознала! Боюсь, может неправильно понять. Если кто-нибудь ей доложит, конечно. А кому это нужно, Джек? Ничего-то Бесс и не узнает. И знаешь почему, Джек? Потому что первым, кого ты прикончишь сегодня, будет… Кто? Ну, угадай-ка! Смелее!

– Р'ли, – глухо выдавил Джек.

Эд довольно кивнул:

– Ну вот! С первого раза и в яблочко! Он у нас большая умница. Понимает, чем искупить свои грехи! А замолишь грех, Джек, вернешь нашу с тобой дружбу. Не говоря уже о церковном отпущении… Моя дружба, Джек, дорогого нынче стоит. Да ты и сам прекрасно понимаешь. Не вчера на свет появился!

Пленников избавили от пут. С Чаксвилли, даже низложенным, рядовые заговорщики вели себя повежливей и не без Опаски. Один из занятых на разгрузке поинтересовался:

– Ну и что нам делать теперь со всем этим добром – а, Эд? Столько оружия и боеприпасов, а с какой стороны браться, никто не знает!

– Естественно, – фыркнул Чаксвилли. – Шустряки недоделанные! Кровушки, видите ли, захотелось! А сообразить, что новое оружие без длительных тренировок – груда бесполезного хлама, так мозгов не хватило. Вы что же, полагаете, я против вашей затеи потому, что жеребяков жалею? Вас, дурней, мне жаль! Что пользы в ружье, если зарядить его не умеешь и как правильно целиться толком не знаешь! А кто из вас сумеет управиться с осадным орудием? А с огнеметом? Пни вы стоеросовые, вы проиграли, даже не начав битву!

– А вот черта тебе лысого! – обозлился Вонг. – Братва! Кто прочел инструкцию, а ну, заряжай!

Назначив к орудию канониров и выделив расчет – таскать стеклянного монстра, – он добрый час муштровал свое воинство.

– Стрелять только в упор и прямой наводкой! – поучал Эд тоном бывалого вояки. – От одного грохота жеребяки наложат в штаны, хотя откуда у них… Но навоняют точно!

– Твои-то вояки уж точно наложат, не промахнутся, и с первого же выстрела, – пробурчал Чаксвилли.

Наконец отряд двинулся в путь. Колонну возглавили Чаксвилли с Джеком, при шпагах, но у каждого за спиной по охраннику со взведенным пистолетом. Следом шагал Вонг, вдохновленный удачным пока оборотом дела. Прикосновение к стали словно подменило его, переполнило бесшабашной удалью. Пока путь пролегал по тракту, Эд даже подбадривал свое маленькое войско, затягивая песни и провозглашая звучные лозунги.

Вскоре дорогу пришлось оставить – свернули на лесную тропу, ведущую к кадмусам. Почти немедленно орудийные колеса намертво, увязли в грязи. Вытащить пушку явно было им не по силам, даже объединенными стараниями.

– Бросай ее к чертям собачьим! – велел наконец Эд, отдуваясь. – И без пушки управимся.

Несколько удрученные потерей, ослабившей и без того сомнительную огневую мощь, дальше «ужи» двигались навстречу битве без былого задора. На нарушителя тишины, хрустнувшего веткой или звякнувшего амуницией, хором шикали.

Наконец их от луга отделяла только последняя полоска кустов. У входа в один из кадмусов догорал костерок – и ни единого жеребяка на часах.

– Огнеметчики – в первую шеренгу! – вполголоса скомандовал Эд. Соблюдать тишину! – шикнул он на болезненно пыхтящего Джоша. – Всего кадмусов – двенадцать. По моему сигналу дадим прикурить восьми внешним. К двум из оставшихся – по два бойца на каждый выход. И чтобы живым никто не ушел! Остальные делятся пополам. Я с первой группой врываюсь в правый кадмус. Джош, тебе поручается левый. Чаксвилли – впереди нашей группы, Джек – точно так же у Джоша. Мистер Кейдж, вам чья компания больше по нраву?

Выпучив глаза, Уолт потерянно мотнул головой и прохрипел: – Не знаю. Куда поставите.

– Тогда ступайте за сыном. Вдруг да сумеете удержать от измены и дезертирства! Если что, хватайте за воротник!

Прежний Уолт, каким Джек знал отца всю жизнь, за такое оскорбление тут же сшиб бы охульника с ног. Теперь же старый Кейдж лишь растерянно прохныкал, хлопая глазами:

– Ребятки, а стоит ли сжигать добро в подземельях? Там хватит на всех, да и мне еще останется! Это же, в конце концов, моя собственность. Зачем все жечь подчистую? Не по-людски это как-то…

– Ради всего святого, отец! – не выдержал Джек. – Что ты несешь? Какое еще добро? Подумай лучше о море крови, которая…

Увесистая зуботычина Эда заткнула Джеку рот. Отпрянув, он ощутил соленый привкус во рту.

Уолт растерянно заморгал: 93 – После всего, что сделал… что натворил… ты еще смеешь мне… О чем только ты думаешь?

Мгновение спустя отряд уже подкрадывался по лужайке к кадмусам.

Стояла полная луна. Единственными звуками, нарушавшими ночное безмолвие, были шорох осторожных шагов по траве, приглушенный кашель Мюррея да сиплое его же придыхание.

Черные провалы входов в кадмусы выглядели совершенно пустыми. Но Джека не покидало ощущение устремленных на него из темноты глаз, взгляда сквозь прицел. Заныло даже место на груди, куда вот-вот должна вонзиться стрела.

Вонг шепнул Мюррею: – Где, по-твоему, Полли? Может, успела уйти, пока собирались?

Сверкая в потемках белками глаз, Джош, задыхаясь, ответил:

– Вот уж чего не знаю… того не знаю! Да и знать не желаю. А чего мне хотелось бы знать – так это… куда дракон подевался?

Эд фыркнул: – Единственный дракон, которого ты мог видеть, Джош, прячется на дне твоей фляги!

– Ох, не говори! Когда пью, хоть одышка проходит. А сейчас – слышишь какая? Куда, черт его подери, мог он скрыться?

И тут, точно накликанный, на слова Джоша пришел ответ – над полем прокатился чудовищный рев. Он прилетел сзади, из лесу. Это было нечто неслыханное – рык линяющего медведжинна на фоне этого пещерного баса показался бы сущим дискантом.

Бойцы обернулись – и ахнули.

Тварь, выбиравшаяся из-за деревьев, поражала самое смелое воображение. Массивное, в несколько раз выше человеческого роста туловище легко переносили гигантскими скачками могучие задние лапы. Трехпалые передние, каждая как бревно в обхвате, на фоне задних казались разве что не игрушечными.

Да и зажато в каждой отнюдь не по игрушке – по великанской палице из ствола молодого греминдаля.

В лунном свете блеснули чудовищные клыки. Голова дракона – с жутким гребнем посреди высокого хитинового лба, крутыми надбровными дугами, острыми ушами, по-собачьи выступающей мордой, бульдожьей челюстью и в ужасных морщинах – все-таки отдаленно напоминала человечью. Из уголков ухмыляющейся пасти свисали длинные усы – каждый волосок толщиной с палец.

В ответ на раскаты драконьего рева, потрясшего, казалось, сами небеса, отдался эхом еще один, со стороны ручья – не менее зловещий. Те, у кого хватило смелости обернуться, увидали второго дракона.

Бешеный вопль Эда сумел привлечь внимание лишь ближайших к нему бойцов:

– Огнеметы! Огнеметы – к бою! Живее! Пламя их отпугнет!

Страх – плохой пособник в бою. С полдюжины огнеметчиков, побросав снаряжение, уже задали стрекача. Остальные пытались справиться с малознакомым устройством дрожащими непослушными пальцами.

Одному все же удалось поджечь сопло у аппарата: небеса озарила высокая струя жаркого пламени. Но пала она вовсе не на стремительно надвигающихся чудищ, под огнем оказались люди – из тех бедолаг, что еще не удрали. Огнеметчик суетливо повернул раструб куда следует, но, увы, слишком поздно!

С полдюжины бойцов с истошными воплями катались по траве, догорая в своей одежде. Один попытался добежать до ручья, но затих на полдороге.

Струи огня все же задержали дракона. Чудище развернулось и, мгновение помешкав, бросилось в обход, предполагая напасть с тыла, где огнемет причинил бы больше ущерба своим, нежели противнику.

– Цельтесь из ружей в брюхо! – заорал Эд. – Там, где бело, там у гадов мягче!

Ухватив двумя руками двухствольный кремневый пистолет, он подал пример – нажав на оба спуска разом.

Грохот остановил чудовищ – приумолкнув, они ошарашенно озирались по сторонам. Однако вреда драконам выстрел как будто не причинил, крови на светлых их подбрюшьях не появилось.

Кое-кто из бойцов, сумев все же превозмочь панику, изготовился к залпу. Несколько стволов, заряженных неопытной рукой, дало осечку, но с дюжину выстрелов прогремело. Пораженный шальной пулей, упал один из своих.

Просыпая в суете порох, роняя пули, бойцы одеревеневшими пальцами перезаряжали ружья. Драконы надвигались молча, целые и невредимые. Они были уже слишком близко к людям, чтобы пускать в ход огнеметы. Тем не менее один из монстров швырнул бревно – чудовищная палица, просвистав над головами, с жутким хрустом врезалась в грудь единственного огнеметчика, отбросив его далеко на траву. Струя из беспризорного огнемета продолжала нещадно полосовать луг.

Дохнуло смрадом – кося людей ужасным хвостом, чудище пронеслось мимо Джека. Он чудом спасся, вжавшись в гладкую землю. Над головой просвистела бронированная масса; позади раздался смачный удар и хруст костей. Кому-то повезло куда как меньше.

Несколько мгновений Джек лежал, утратив способность действовать и даже соображать и лишь мечтая слиться с травой.

Затем оторвал от земли лицо, обернулся – позади лежал отец.

Лежал на спине, на губах лопались кровавые пузыри, правый локоть вывернут под невозможным углом.

Но ничего более Джек разглядеть не успел – гигантская туша устремилась на него снова. Он опять вжался в содрогнувшуюся под ней землю. Огромная пятипалая ступня с когтями в человеческий локоть, мелькнув впритирку с его головой, унеслась, казалось, обратно к небесам, чтобы не появляться более.

Но вскакивать Джек не спешил – он успел заметить, что след в след за первым драконом мчался и второй – с Джорджем Хау, неудачливым отпрыском древнего рода, в зубах. Тот истошно вопил и сучил ногами. Челюсти неумолимо сжимались.

Толстяк хрустнул посередине, как галета, фонтаном брызнула кровь. «Папочка!» – прохрипел Хау напоследок и безвольно обмяк.

Первый дракон обернулся и заговорил – на лепетухе, – если только можно назвать этот громовой рык речью: – Ну как, сестрица, всласть потешилась, отвела душу?

Второй не ответил – жевал. Несколько частей того, что еще недавно было наследником славного рода, пало на траву.

Откатившаяся в сторону голова Джорджа оказалась у Джека под самым носом. В открытых глазах словно читался немой укор. И приговор: «Твоя очередь!» Вскочив, Джек рванул прочь очертя голову. Он не сознавал, куда несут ноги, и очнулся лишь в проеме кадмуса. Нырнув в темноту головой, Джек ожидал чего угодно – вплоть до падения в глубокое подземелье – но только больно ушибся локтем о гладкий пол на уровне луга. Только тогда осмелился оглянуться назад.

Его примеру последовали другие. Точно завороженные все неслись к тому же убежищу. Отчаянно размахивая ятаганом, всех опережал коротконогий Эд. Когда беглецы уже вваливались в проем кадмуса, с земли поднялся еще один из бойцов, с опозданием собравшийся с духом, и попытался совершить спасительную перебежку к кадмусу. Но мало преуспел в том.

Драконы как раз снова притихли; раненые, если и были, заткнули себе рты; воцарившуюся после кровавой какофонии звенящую тишину нарушал лишь доносившийся даже через пол-луга отчаянный свист из легких Мюррея.

Один из драконов в три огромных скачка настиг несчастную жертву. Гигантская тень накрыла отчаянно ковыляющего бедолагу, дубина взметнулась к небесам и раздалось ужасающее чмоканье. Это был Джош – свист из легких тут же затих. Он не страдал более своей астмой. Обезглавленный, он лежал в луже собственной крови – уже бездыханным…

Дальнейшего Джек увидеть не успел – толпа ворвавшихся в кадмус оттеснила его в глубь ниши входа. Джека бил озноб, голова шла кругом, но он сумел сообразить, что имеет перед остальными беглецами крохотное преимущество – их силуэты четко различались на фоне, проема, а его видеть они не могли.

И не составит особого труда вернуть себе отцовский ятаган – один резкий удар по руке Эда и готово!

Сказано – сделано: уже через мгновение клинок, не отлетев даже на пол, вернулся к законному владельцу. Эд взревел в ярости и, замахав кулаками, попытался дотянуться до обидчика вслепую. Джек отступил вглубь и крикнул из темноты:

– Осади-ка назад, Эд! А то враз порежешься!

В темноте грянул выстрел, ослепив на мгновение, – пуля с противным визгом оцарапала мочку уха. Джек мигом упал, опередив уже залп. Ринувшиеся во тьму вслед за пулями мстители тут же смешались в кучу малу. Никто толком не видел противника, никто ничего не разбирал – яростные удары вслепую тут же снова валили любого, кто поднялся, на пол.

Внезапно всех ослепил свет факела, просунутого в зев входа. О Джеке мгновенно позабыли – факел был зажат в огромной трехпалой лапе. Лапе дракона.

Стены помещения, где они оказались, выглядели, да и были, прочными. Никаких признаков хода в кадмус не угадывалось – похоже, строители отличались особым хитроумием. Подрывать стены бомбами, не выходя при этом наружу, – чистой воды самоубийство. А наружу носа не высунешь – дракон.

Тупик. Они в ловушке.

Ружья были всего у четверых. У одного порох кончился, остальные суматошно перезаряжали.

Не мужество, но отчаяние побудило Джека к атаке. Выскочив на освещенное огнем пространство, он отважно встретил изучающий мрачный взгляд дракона. Даже успел заметить, как вспомнилось впоследствии, почерневший гнилой клык в пасти чудища. И ударил бесценным клинком наотмашь. Сталь не подвела большой палец дракона вместе с пылающей веткой шлепнулся оземь. Джек пригнулся, чтобы подхватить факел, – в затылок хлестнула струя прохладной драконьей крови. От страшного рева, отраженного стенами тесного помещения, едва не лопнули перепонки. Джек выпрямился – и тут же швырнул горящую ветвь в противников-людей. Он еще успел заметить напоследок, что драконий палец, глубоко засевший когтем в древесине, отлетел вместе с факелом. Рев позади сменился громоподобным хныканьем на лепетухе:

– Мой пальчик! Коротышка! Верни мне мой пальчик!

Просьбу Джек разобрал, но отвечать дракону вовсе не собирался. Он застыл, глядя на стену за спинами сгрудившихся вояк. В прочной коричневой субстанции кадмуса плавно открывался проем в человеческий рост. Джек отказался от безумного намерения прорваться мимо подраненной твари в лес и ринулся к проходу, сильно надеясь, что ослепленные факелом враги дадут ему некоторую фору.

Так оно и вышло.

Преследователи взвыли, вслед грянул выстрел, но Джек уже сворачивал за угол. Он оказался в странном узком коридоре.

Тишина позади свидетельствовала, что проход снова закрылся.

Очень скоро Джек понял, что на сей раз вляпался крепче прежнего. Стены странного коридора сомкнулись вокруг груди, мягко облепили, сдавили пожестче, почти до хруста в ребрах, как ладонь великана. Какой-то отросток из стены, точно живой, заткнул рот и нос, не давая дышать. Последнее, что Джеку запомнилось, – отчаянный приступ паники. И темнота.

Свет и звуки – как сквозь вату.

Голос Р'ли: – Он умер?

– Джек Кейдж? – Мужской, незнакомый.

– Нет, его отец.

– Выживет. Если захочет.

– О, Исцелитель Душ, почему ты всегда говоришь, словно при Посвящении?

– Но ведь слова Посвящения правдивы, не так ли?

– Очевидно… но звучат весьма и весьма банально. Разумеется, Уолт Кейдж захочет умереть, когда узнает, кому обязан жизнью. Он ненавидит нас. Очень.

– Его собственный выбор.

Джек с трудом разлепил веки. Рассеянный свет струился из серых жемчужин, гроздьями свисавших с потолка и стен круглого помещения. Джек лежал подле зеленоватой стены на каком-то мягком возвышении. Он приподнялся и потянулся к ближайшей жемчужине. Джек ожидал, что ее поверхность раскалена, но пальцы обожгло холодом. Юноша обернулся.

Напротив стояли Р'ли и Полли О'Брайен. Рядом с ними, на таком же ложе, как и он сам, с закрытыми глазами и мертвенно-бледным лицом – отец. Поправляя повязки, над ним склонился Иат, лекарь местных вайиров. Он что-то нашептывал больному на ухо.

– Йат, как там отец? – дрогнувшим голосом спросил Джек.

– Не мешай ему сейчас, Джек! – прошептала Р'ли. – Когда Йат врачует, ему нельзя отвлекаться. Я могу ответить за него. У твоего отца тройной перелом правой руки, два треснувших ребра справа, очень сложный перелом правого бедра и, возможно, внутреннее кровотечение. Сейчас он в шоке. Мы делаем все, что только в наших силах.

Джек похлопал себя по карманам. Р'ли догадливо протянула самокрутку и поднесла огонек.

– Спасибо! – Джек выдохнул горький дым. – А теперь поведай, что за чертовщина стряслась со мной самим? Я помню лишь, как сомкнулись стены…

Р'ли с улыбкой взяла его за руку:

– Найди мы прежде время для разговоров о чем-либо, кроме как о себе, ты бы уже знал, что представляет собою кадмус. Это живое существо, Джек, полурастение-полуживотное. Вроде дерева татам. В незапамятные времена кадмусы – несколько меньше размерами, чем нынешние, – были гигантскими обитателями недр и жили близко к поверхности в симбиозе с медведжиннами или мандрагорами – с любым, кто добывал им пищу с поверхности: мясо и злаки. В обмен кадмус предоставлял кров и надежную защиту. Если жилец прекращал оплачивать свое пребывание, он сразу же сам становился врагом и рисковал войти в обеденное меню кадмуса. Я сказала «предоставлял», Джек, но это лишь оборот речи, – продолжала Р'ли. – Раньше кадмусы разумом не обладали, во всяком случае в общепринятом смысле. А потом вайиры, восстанавливающие рухнувшую цивилизацию, вывели новую породу – огромных и почти разумных кадмусов, удовлетворяющих почти все наши потребности. Как этот. Он снабжает нас свежим воздухом, постоянным и ровным теплом, светом, а главное гарантирует полную безопасность. В сущности, у нас здесь семейка из дюжины кадмусов – по числу рогов, которые выходят на поверхность.

– И все? Так просто? И весь мистический флер вокруг кадмусов ничего не значит? Никакой вековой загадки, одни лишь бабьи россказни?

– Мы никогда и ничего не скрывали от людей, Джек! Это ваши собственные выдумки. Вашим вождям выгодно держать народ в тупом неведении, окутав кадмусы атмосферой черной магии и прочих кошмаров.

Шпильку в адрес человечества Джек пропустил мимо ушей:

– А как вы сноситесь с кадмусом? Как разобрал он, например, что я враг?

– Прежде всегo кадмуса следует приручить. Вначале предлагаем ему пищу на пробу, причем через определенные устьица. Кадмус постепенно привыкает к твоему внешнему виду, запаху, весу – и раскрывает перед тобой свои стены. Потом мы еще долго приучаем его к определенным реакциям и остаемся хозяевами или партнерами, сколько этого пожелаем. Пока продолжаем кормить. Всех незваных гостей кадмус захватывает и терпеливо держит до нашего решения: выпустить или отдать ему на съедение.

Р'ли протянула руку к одной из жемчужин-светильниц: – Взгляни-ка!

С приближением пальцев жемчужина ярко засияла, с удалением – померкла до прежнего рассеянного блеска. Но после трехкратного повторения процедуры свет все же усилился и уже не померк, когда Р'ли отвела руку.

– Видишь, его нужно еще и уговаривать! Таков уж характер у нашего кадмуса. Послушный, но после третьей просьбы.

Голова у Джека шла кругом, он уже не знал, о чем и спрашивать… Налет на обоз, Эд со своими сюрпризами, Полли, драконы, собственное будущее – Джек замычал, как от зубной боли.

Р'ли встревожилась – Джека это даже обрадовало, ибо косвенным образом отвечало на измучивший, самый больной вопрос. И побудило его задать:

– Что ты подумала, увидев меня среди нападавших?

Склонившись, Р'ли поцеловала возлюбленного в губы:

– Я все знаю. И раньше знала. У нас свои источники сведений.

– Я должен был послать их к дьяволу с самого начала!

– Ага, и разделить судьбу с Вавом!

– Так ты и это знаешь. Давно ли?

– Нет, не очень. Пойми, Джек, у нас есть определенные… каналы.

– Может, вам известно и о тайном обществе «УЖ»?

– Конечно, известно.

Йат поднял голову и сделал нетерпеливый жест.

– Мы мешаем ему врачевать твоего отца, – шепнула Р'ли. – Давай лучше пройдем в соседнее помещение.

Когда Джек следом за Полли переступил порог, Р'ли трижды провела ладонью по краю проема. Дверь исчезла – как бы стянулась в точку, как зрачок на солнце.