Текст книги " Заурядный человек (СИ)"

Автор книги: Фил Бандильерос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– И ты злишься, потому что не хочешь видеть реальность такой, какая она есть. Если бы было так, ты бы не стал драться – ведь этим ты ничего не добился. Только испортил себе имидж среди других… Ты стал умнее? Ты стал сильнее? Ты изменился? Не вижу этого, ты такой же маленький ребёнок, которому нужно одобрение семпая, каким был десять лет назад… Который дерётся как животное и орёт как бабуин, – я отступил подальше, а Даймондзи, казалось, выдохся, но смотрел на меня волком.

– За кого ты меня принимаешь? – взревел он.

– За кусок мяса, – тут же улыбнулся я, выведя его из себя окончательно. Но разве я неправ? Кто он, если не кусок мяса, причём довольно большой? Видя наступающего Даймондзи, я решился использовать трюк от Миу-сан. Отступил на один шаг, и проделав прыжок с использованием ки, перемахнул через Даймондзи, переворот, я над ним, после чего использую единственный доступный вид удара – приземляюсь ему на голову, попутно ударяя своим ки по черепу громилы. От удара в темечко он заваливается, а я теперь уже оттолкнувшись от его тела, делаю ещё один кульбит из техники Миу-сан и приземляюсь на маты позади тела Даймондзи.

– Да… – протянул я, – тупой качок. Ладно, ваши условия я выполнил, за сим откланяюсь, судари, – я отвесил подобие вежливого поклона и вышел, оставив каратистов с квадратными глазами приводить Даймондзи-тяна в чувство.

Миу и её спутник двигались быстро, причём спутник покинул Миу и отправился в другую сторону, а Миу-сан почему-то шла наперерез мне, но остановилась около выхода из раздевалки. Моя сенсорики работала примерно на сотню метров, так что спутника Миу я быстро потерял, а девушка мялась недалеко от входа в клуб карате, но потом всё же залезла на крышу соседнего домика и села там, судя по всему.

Теперь – пришло время исполнить мечту подростка. Если быть точным – взять мотоцикл и повезти красивую девушку ужинать. Эх, жаль, что я прекрасно понимаю, как скоротечно это время – всё ведь меняется. Всё и изменится – не успею глазом моргнуть. А пятнадцать лет бывает раз в жизни. Шестнадцать-семнадцать тоже, а потом уже как-то не так всё. По-другому. И требования выше, и женщины уже другие, и дел всегда по горло, и некогда… Что-ж, весь мир – тлен, всё – фигня.

Быстро переодевшись в школьную форму, я вышел к Миу, тут же посмотрев в её сторону:

– Миу-сан! Миу-сан?

– Кенчи! – она обрадованно подлетела ко мне. – Ты победил!

– Немудрено, с использованием ки победить тупого качка. Готова?

– Угум, – она кивнула, и мы пошли. Мне ещё пришлось переодеться, под странные взгляды Миу, в кожанку и только тогда мы пошли-поехали.

* Следующий день *

Ужин состоялся на славу. Миу удалось разговорить на тему её биографии. Итак, она, оказывается, живёт в додзё. А додзё располагается в соседнем районе, причём уже давно. А я про него никогда ничего не слышал. Подозрительно это. Миу пригласила меня в их додзё, причём обещала, что там научат боевым искусствам. Даже карту нарисовала на салфетке, но…

Ёкмакарёк, такие карты наверное похлеще Сусанина будут – куда угодно заведут.

Значение этой странной схемы я понять не в силах. Какие-то линии, надписи, и прочая мелочь…

С этой салфеткой я и приехал домой, не переставая думать о том, как добраться до её мифического додзё. Это было бы интересно – посмотреть на место, где живёт Миу.

Утром я имел ошибку обратиться к маме и Хоноке за завтраком при расшифровке карты.

Нарисованная на салфетке, она тут же вызвала бурную реакцию:

– Это точно девочка рисовала! – заявила Хонока.

– Ну да, девушка.

– Так-так… – протянула мама, расшифровывая карту с другой картой в руках, – это примерно в девяти километрах от нас на юг… занимательно… – она вернула мне салфетку, – намерен сходить туда?

– Точно, – кивнул я, – сегодня и пойду.

Путь в додзё был гораздо проще, чем нарисовала Миу. Что заставляет её плутать огородами? Никто не может понять женщину, что поделать…

Пришлось одеваться попроще – кто знает, кого я там встречу? Вдруг, родственники Миу не такие уж и приветливые? Ох, одни вопросы, вопросы, вопросы. Хотя зачем мне это знать? Как будет, так и будет. Главное – там могут научить боевым искусствам. А дальше тянуть нет смысла. Религия – это точно не моё.

Я выехал и погнал по улочкам – хорошо, что утром в выходной траффик не такой, как обычно – дороги свободны, нет смысла постоянно мучать тормоза и стоять перед каждым светофором.

До додзё я доехал за десять минут и слезши с байка, поискал глазами кого-нибудь…

Большие двери – просто таки огромные ворота, выгравированная табличка над ними с названием додзё – Рё Дзан Паку.

Приют героев, как мило. А недостатком самомнения они не страдают, однако.

Ни звонка, ничего такого заметно не было. Специально поискал и, не найдя, думал, войду так, авось, не накинутся…

Дверь оказалась слишком тугой – я её даже не сдвинул с места. Вдруг, можно сказать, внезапно, почувствовал за спиной сильную, очень сильную Ки и над моей головой появилась рука, которая одним движением пальца распахнула ворота. Вот это силища! Я обернулся и увидел… пресс. Передо мной стоял мужик, больше двух метров ростом и с густыми блондинистыми волосами. Мускулатура такая, словно он статуя.

– Что ты здесь ищешь, отрок? – спросил он глубоким басом, ухмыльнувшись в густую бороду.

– Если быть точным, то ищу себя, – тем же тоном ответил я, – а если не совсем точно, то ищу додзё «Рёдзанпаку». Миу-сан дала совет прийти сюда…

– О, а вы поладите с Акисаме-саном, – хохотнул великан, – прошу, проходите… – он прошёл первый в додзё и я последовал за ним, – меня зовут Фуриндзи Хаято, старейшина этого додзё…

– Вы учите здесь карате? – спросил я, когда поравнялся с великаном.

– Да, карате мы тоже учим, – согласился он, но отвлёкся. Я тоже посмотрел в ту же сторону – там был ещё один великан – огромная гора мышц, руки и ноги были замотаны эластичными бинтами.

– Апппа! – с воинственным кличем он одним ударом перебил макивару и я срочно активировал технику божественного ока – такое шоу пропускать нельзя. Великан только раззадорился и принялся крушить площадку с криками «Апа! Апа!». Что это?

– Апа? – попробовал я привлечь его внимание, но мне тут же заткнул рот старейшина:

– Тихо. Иначе он совсем слетит с тормозов!

По-моему, он уже слетел с тормозов, так как начал крушить стену с использованием Ки. Удары у него – вообще атас!

– Апачай, успокойся! – прокричал Фуриндзи-сан и названный успокоился вроде-бы, обернувшись к старейшине.

Великан повёл меня дальше. Через тридцать метров я поравнялся с одним из зданий додзё и почувствовал внутри две сильные ки. Одна, причём, была очень похожа на мою, а другая – обыкновенная, но сильно развитая. Я заглянул и…

Посреди комнаты стояла девушка, лет семнадцати, в коротенькой юбчонке и высоких колготках-лосинах, с мечом за поясом. На моё внимание она отреагировала, достав меч из ножен. Красивая, очень-очень-очень красивая. Всё, я влюбился! Готов на сто процентов идти на край света и так далее…

Вторая ки скрывалась под полом, и когда девушка провела показательный круговой удар, из-под пола, отодвинув панельку, выскочил китаец лет пятидесяти, маленький, сухощавый, с фотоаппаратом и в зелёной китайской одежде, и начал щёлкать девушку. Не, ну какой извращенец, а? Я конечно тоже любитель прекрасного, но не до такой же степени! Он меня, в общем, обидел.

Старейшина приблизился сзади, тихо, и когда девушка начала спорить с китайцем, бросая в того сюрикены, спас меня от одного из них, или вернее не спас, так как я успел отклониться, за счёт техники божественного ока, которую ещё не успел «выключить». Увидев сюрикен раньше. И ведь специально в меня метнула, сволочь! Ну ничего, я тебе это ещё припомню!

Старейшина поймал сюрикен двумя пальцами и удивлённо вскинул густые брови, видя, как я отклонился.

– О, вижу, тут ты справился без моей помощи. Опасно тут болтаться без дела… – недовольно сказал он.

– Да, вы правы. Можно случайно влюбиться, – усмехнулся я, на что старейшина ещё больше поднял свои густые брови и расхохотался.

Так мы и дошли до отдельно стоящего домика. Фуриндзи-сан вошёл внутрь, а я был за его спиной.

Через несколько секунд разговора старейшины с кем-то послышалось громогласное

– Чтоооо? Ученика? Старик, ты в своём уме?

Он посмотрел на мой откровенно отрешённый вид и начав давить ки, попытался запугать:

– Если возьму ученика, он помрёт через три дня!

Будь на моём месте простой человек, уже бежал бы отсюда со скоростью света. Я же флегматично пожал плечами:

– Все умирают рано или поздно, – философски изрёк я, – те, кто цепляются за жизнь – умирают, а те, кто бросает вызов смерти – живут… – мой самурайский флегматизм, с полным, даже в ки отражаемым пофигизмом к вероятности склеить ласты, привели Сакаки в полную прострацию. Он отхлебнул сразу пол бутылки пива и обратился к старейшине:

– Ты кого ко мне привёл?

– Отрок желает учиться у тебя, Сакаки-кун, – пробасил старейшина.

– Нет, нет, и нет… – отмахнулся тот и ушёл подальше.

– Вот незадача-то, – потёр бороду старейшина, – неудобно мне за него…

– Не стоит, – улыбнулся я старейшине, – такова судьба. Есть у вас другие учителя?

– Пойдём в дом, темно уже… – пригласил меня старейшина. Судя по всему за нами наблюдало всё додзё – чувствовалось ки Миу-сан, Сигуре и китайца, названного Ма Кенсеем, ещё кого-то, а так же Апачай, который даже и не скрывался, в отличии от остальных.

Войдя в дом, я прошёл вслед за старейшиной и сел, где предложили. Великан приземлился напротив меня:

– У нас есть мастер Джиу-Джитсу, Акисаме. Думаю, тебе у него лучше учиться…

– Полагаю, мне лучше довериться вам, Фуриндзи-доно, – кивнул я. – Кстати, а кто остальные?

– Остальные? – не понял Великан.

– Кажется, я понял, кто Акисаме. Он единственный из всего додзё, кого я не видел, но судя по Ки, именно он наблюдал за мной вчера… – старейшина сильно удивился:

– Как ты это понял?

– Ки. Техника божественного ока. Он и Миу-сан вчера за мной следили. Правда, я не так хорош в сенсорике, поэтому не смог сразу опознать его здесь. Кстати, он стоит через стенку и слушает нас, как и все остальные… – улыбнулся я.

– Всем выйти! – скомандовал Фуриндзи и, наконец, все учителя повылазили из своих норок. Китаец был под полом, Сигуре – под потолком, Акисаме – за стенкой, Сакаки – за дверью, рядом с Апачаем.

– Ох, ну вечно вы подслушиваете, – сварливо начал старейшина. Хотя я уверен, он прекрасно знал о том, что они там подслушивают.

Все сели напротив меня, рядом со старейшиной. Я повернулся в сторону, где почувствовал знакомую ки:

– Миу-сан, а ты кого ждёшь?

Миу вышла из-за перегородки. Кстати, без очков, и с распущенными волосами, от чего выглядела ещё шикарней. Но до уровня Сигуре-сан немного не дотягивает, да…

– Ты правда хочешь тренироваться в нашем додзё? – спросил старейшина, попытавшись надавить на меня своей ки. Остальные не отставали, поэтому им почти это удалось. Тут играет мой главный бонус – мне просто пофиг.

– Иначе бы я не пришёл сюда.

Китаец достал из-за пазухи какой-то свиток и показушным движением развернув его, протянул мне:

– Вот контракт.

Мне пришлось углубиться в чтение сего документа… О законах и правилах составления контрактов они слышали?

Особенно мне понравился пункт «если ученик помрёт, додзё ни в чём не виновато». Ужас в моих глазах они трактовали по-своему:

– Это обычный контракт! – тут же пояснил китаец.

– Я понял. Только составлен он… только не говорите, что у вас нет юриста.

– Хорошо, не скажу, – кивнул китаец, протянув руку. – Вступительный взнос – двадцать тысяч йен.

Хорошая такая цена, скажу я вам. Ладно, заплатим… но подписывать контракт я не буду ни за что – слишком уж он выглядит филькиной грамотой.

Я достал кошелёк и вывалил из него деньги – было у меня с собой пятьдесят штук. Я отсчитал двадцать тысяч, пожаловавшись старейшине:

– Хорошие такие у вас цены…

– В Рёдзанпаку сейчас финансовые трудности, – старик пригладил бороду. – Но благодаря Миу мы ещё как-то держимся…

– Миу же школьница, и всё равно занимается вашими финансами? – полюбопытствовал я.

– Не только, – китаец свернул контракт, – она ещё отвечает за уборку, стирку и готовку тоже.

– Ай, как не стыдно, – вздохнул я, – столько взрослых мужиков и мучаете бедную девочку домашней работой за всё додзё…

Кажется, удалось их пристыдить, так как взгляд потупили все. Я ещё раз вздохнул.

Старик представил мне наконец последнего члена додзё:

– Коэтсудзи Акисаме. Мастер Джиу-джитсу. Способный учитель, может многому тебя научить, – он отхлебнул чая и продолжил, – но ты можешь этого не пережить…

Ожидаемый эффект достигнут не был – напугать меня смертью не так то и просто.

Акисаме подошёл поближе. Классический японец в кимоно. Он посмотрел на меня исподлобья и хмыкнул. Миу нагнулась к моему уху и зашептала:

– Не беспокойся, Акисаме-сан довольно разумный человек…

Как будто остальные тут неразумные… хотя за Апачая говорить не берусь…

Разумность – сложное понятие. Акисаме провёл меня к себе и там уже начал пытки.

Начать он решил с испытания выносливости – именно так. Он привязал мне к рукам какие-то металлические шипы, усадил в позу орла и дал в руки кувшины килограмм по пять весом, с требованием сидеть так. Ещё на голову какую-то чашку поставил, в которую налил горячей воды. Пытка продолжалась часа два – сенсей сел рядом с чашкой чая в руке и подливал себе из чайничка. Я терпеливо сносил это час, после чего попытался войти в медитативное состояние. Концентрироваться на дыхании… после двух уколов под рёбра, тут же затянувшихся под действием ки, пришлось отбросить эту мысль. Постоянный поток Ки, который подпитывал мышцы и снимал усталость, помогал мне не сдаться – иначе, на своих силах, пять минут и готово…

Акисаме заинтересованно поглядывал в мою сторону, но заговорить пришлось мне:

– Сенсей, зачем эта тренировка нужна?

– Что бы испытать твою выносливость, – сообщил мне Акисаме, – только так ты сможешь постичь смысл боевых искусств.

– Довольно утомительное занятие – вздохнул я, – ладно, попробую… – я ещё раз попробовал медитировать, сконцентрировавшись на дыхании и, о чудо, у меня получилось. И даже не вспорол себе бока.

Зимой солнце садится рано, поэтому время было ещё раннее, несмотря на кромешную темноту. Я просидел так полчаса в медитации, тут только Коэтсудзи, видя, что мне откровенно по барабану его испытание, задумался, пригладив свои жиденькие усики.

– Кенчи, ты не устал?

– Пока у меня есть ки, я не устану, а медитации позволят мне просидеть так до утра и даже дольше.

– Понятно, – стрельнул глазами Акисаме. – В таком случае перейдём к другой тренировке!

Сенсей достал откуда-то старую покрышку и верёвку, освободил меня от пут и привязав верёвкой покрышку, положил её перед собой, дав мне другой конец. Сам сел в неё.

– Вы хотите, что бы я это тащил за собой? – не понял я.

– Ошибаешься! – прокричал Акисаме. – Ты побежишь. В парк и обратно. Шагом-марш!

Остальные провожали нас взглядами.

Вот это было действительно адской тренировкой – пользоваться ки учитель запретил. Пробежка была чудовищной…

После всего, когда я, еле волоча ноги, дополз до додзё, он проводил меня к своему домику и я тут же вырубился… Он ещё что-то сказал про настоящую тренировку… видимо, тут действительно додзё монстров…

Обратно домой я тупо не пошёл – один хрен разницы – что там, что здесь буду ночевать – только сбросил смску маме о том, что не приду…

========== 4. Прямолинейность ==========

        Кажется, меня никто так и не потревожил за ночь, потому как проснувшись в пять утра я не обнаружил никого рядом. Меня не разбудили. Странно всё это.

Решив потратить время с пользой, я встал и пошёл искать кого-нибудь. Никого в додзё в такую рань не оказалось, и я, обнаружив в одной из комнат тренировочный манекен, решил пока отработать… нет, даже не настоящие удары, а их ки-составляющую – удары Апачая были очень уж интересные. Правда, движения сложные, но в подсознании у меня будет несколько дней для непрерывной отработки. Это обнадёживает…

Сев в том же домике, где проснулся, в позу лотоса, я погрузился в медитацию и оказавшись в привычной темноте подсознания, вырисовал перед собой Апачая. Удары он наносил быстро, при этом помогал себе ки, многократно усиливая их. Без ки такие быстрые движения повредили бы сосуды в руках. Я принялся за отработку ударов один за одним. По виртуальному манекену. Мне это быстро надоело – смысла нет никакого. Пока не подтяну физическую силу такой удар только травмирует мою собственную руку. Тяжко вздохнув, я вывалился из медитации и встав, пошёл на тренировку. Заставим Акисаме-сана отрабатывать заплаченные денежки!

Но сходу найти Акисаме-сана не удалось, зато я встретил Сигуре-сан.

– Сигуре-сан! – улыбнулся я ей, подойдя ближе, – утро доброе.

– Кенчи… кун… – произнесла она с задумчивым видом.

– Он самый, Сигуре-сан. А я тут искал Акисаме-сана, что бы начать тренировку.

– Не видела… – она развернулась, что бы уйти, но я решил рискнуть здоровьем:

– Сигуре-сан, а вы чему-нибудь учите?

Она смерила меня очень пристальным взглядом, после чего прыгнула на крышу соседнего дома со словами:

– За мной…

Вот так загадочная женщина… я последовал за Сигуре-сан. Хорошо ещё что прыгать научился у Миу, иначе не успел бы ни за что. Сигуре бежала впереди, после чего спрыгнула вниз.

Я последовал за ней. Она привела меня в классический японский домик. В отличии от европейских японские интерьеры были слишком уж… минималистичны. Зал для тренировок – маты на полу и расставленное вдоль стен оружие.

– Чему… ты хочешь научиться… – спросила она, делая паузы между словами.

– Ну… вы, кажется, занимаетесь оружием… – я посмотрел на стены, – у меня пока что нет достаточной физической формы для фехтования. Но, думаю, основы то вы можете пояснить?

– Хорошо… – она прошла вглубь дома, отодвинув дверку и через минуту вернулась оттуда, неся в руках что-то большое. Этим большим оказались тяжеленные стальные накладки на ноги и руки.

– Одень, – она протянула мне их. Я еле удержал – тут не меньше тридцати килограмм!

Кое-как я справился со шнурками, после чего, с трудом встав, спросил:

– Что дальше?

Сигуре кинула мне деревянный меч, который я еле поймал – из-за утяжелителей была сильная инерция и двигаться было непривычно, как и тяжело. Перехватив меч, я выставил его перед собой. Сигуре тут же набросилась на меня, став наносить быстрые удары. За счёт своей техники я видел их, но отразить уже не успевал…

Но некоторые удары всё же успевал отбить, тогда Сигуре накидывалась с удвоенной скоростью и мне перепадало. Но всё же сопротивляться пришлось. Это было ещё хуже, чем Коэтсудзи, так как у того надо было просто сидеть, да и вес был раз в пять меньше.

Если бы не ки и сопутствующая регенерация, то мне бы пришлось умереть от потери крови и гематомы всего тела – Сигуре била куда только глаза глядят. Мне пришлось смотреть и запоминать её движения, что бы вовремя вставить в свои. К сожалению, она не уклонялась, поэтому пришлось на неё напасть… зря я это сделал, так как она посчитала, что взяла слабый темп, и, уклонившись, опять на меня набросилась.

Через четыре часа я почувствовал усталость, несмотря на постоянную подпитку с помощью внутренней энергии, и попросил Сигуре остановиться. К тому моменту она уже перешла на свой обычный меч и без зазрения совести оставляла на мне царапины, порой довольно глубокие. Огонь, а не девушка. Я точно влюблён.

– Стой, Сигуре-сан, стой! – остановил я её…

– Что? – не поняла она.

– Довольно. Моё тело не выдержит больше.

– Хорошо… – Сигуре вложила меч в ножны и я отвязал утяжелители. Интересная тренировка – всё тело ноет, хотя махал я только руками и двигал ногами. Зато каким лёгким я показался себе, когда их снял! Это рай на земле.

Утро уже было не раннее и я спросил у мастера:

– Сигуре-сан, может, выпьем чаю?

– Завтрак… ещё не начался… – отказалась она.

– Ну так я приготовлю, – пожал я плечами.

– Ты умеешь готовить чай? – она показала тень эмоции. Ох, ну и красавица же!

– Ну да. Правда, я не так уж и хорошо готовлю, как Миу-сан, но всё же… кое-что умею.

– Хорошо. Сигуре закинула ножны за спину, и вышла, оставив меня в зале. Сквозь бумажную дверь она сообщила:

– Переоденься.

Да, я вспотел и очень сильно вспотел. Принять душ – та ещё задачка. Но, слава богу, в додзё с этим проблем не было – в домике Сигуре, а это её жилище, за дверью обнаружился душ, да и одежда у меня была, но только школьная форма. Я быстро сбегал за ней к мотоциклу, так как она была свёрнута в маленьком багажнике, и прихватив одежду, побежал обратно. Перед этим, правда, всё же воспользовался аптечкой из мотоцикла и перевязал самые тяжёлые ранения, которые быстро не затягивались. Кровь то я остановил, но… на плечах и торсе было много порезов. Затянутся за пару часов, но…

Вместе с Сигуре мы пошли в сторону кухни.

Кухня в Рёдзанпаку была летняя, то есть отдельно от основного дома, там Миу и трудилась. Жалко её – надо будет предложить свою помощь. Но сейчас – я воспользовался своим «божественным оком» и увидел Миу, она была за кухней.

– У тебя интересные тренировки, – сказал я, что бы поддержать беседу, – если бы не ки, то я бы и пяти минут не продержался.

– Боец должен использовать ки, – буркнула Сигуре, идущая рядом.

– И всё же, тренировки Акисаме-сана не учитывали использование ки.

– Фехтованию учатся после контроля… ки… – ответила Сигуре.

– Вот как… – я задумался, – я обучался контролировать свою ки в буддистском храме. Я пришёл туда, когда мне было семь лет и настоятель научил меня... контролю.

Сигуре, казалось бы, заинтересовалась. Я же кое-что захотел у неё выяснить:

– Ки Акисаме-сана и твоя не такие, как у других… – я задумался, как повежливее сказать, всё же – перерождение – довольно тяжёлая процедура. Я то с трудом вообще остался в этом теле, а не сломался. Вот тут Сигуре, кажется, заинтересовалась.

– Что… ты имеешь в виду?

– Перерождение… – она вздрогнула, – знаю, это не та тема, которую хочется обсуждать за завтраком, – поднял я руки, – и всё же, я рад, что встретил тут таких же, как и я.

– Вот как… – она сильно задумалась, бросая в мою сторону заинтересованные взгляды.

Мы вошли в кухню – я быстро поставил чайник на огонь и поискал по шкафчикам чай. Он оказался на верхней полке. А чай у них в додзё хороший, нечего сказать. Сигуре наблюдала за всеми моими манипуляциями и, кажется, запоминала. После того, как я залил в заварничек кипяток, взял его и чашки, и пошёл в маленький обеденный зал рядом с кухней. Там можно было попить чаю. Сигуре-сан я вручил чашки и мы сели около маленького столика.

Колдунство над чашками завершилось – удалось найти пачку печенек и мы приступили. Лучшего момента, что бы поговорить, наверное, не выдастся.

– И всё же, твои тренировки интересные. Но я не понимаю, как тебе удаётся пропустить ки через меч? Он же не живой…

– Меч… – Сигуре нахмурилась, – как ты догадался?

– Техника божественного ока. Ты её не знаешь? – удивился я.

– Нет, – Сигуре отхлебнула ещё немножко из чашки.

– Я научу. Это одна из буддистских техник, не относящихся к боевым искусствам. Очень полезная…

Сигуре заинтересовалась, судя по выражению глаз.

– Ты… учишься с Миу? – спросила она заинтересованно.

– Да, мы в одном классе, – медленно кивнул я, – очень… интересная девушка. Тебе так не кажется?

– Нет… – Сигуре отвернулась, а я, подождав немного, продолжил:

– Странно. Все в Рёдзанпаку интересные. Ты – самая интересная, – Сигуре дёрнула бровью, после чего я, приняв это как знак внимания, продолжил. – Но я здесь слишком мало. Надеюсь, мы поладим.

Сигуре не ответила… она задумалась. Безумное чаепитие продолжилось. После того как чай немножко поостыл, разговор вновь начался. Сигуре спросила:

– Когда ты… начал изучать ки?

– Когда мне было семь лет. Я медитировал и раньше, но тогда ещё не мог сознательно влиять на ки. Настоятель местного храма, Матсуэда Шинджи, многому меня научил.

– Чему? – искренне заинтересовалась она.

– Только две техники. Но мне этого достаточно. Техника «божественного ока» и «медитация тройного цветения» …

– Никогда…  не слышала… – заинтересованно сказала Сигуре.

– Я научу. Полезные знания…

– Спасибо, – она слабо улыбнулась краешками губ. Через пару минут спросил уже я:

– Интересно, чем занимаются мастера в додзё? – спросил я. – Только тренируются.

– Нет, – тут же опровергла мои мысли Сигуре, – иногда… появляется работа.

– Понятно, – я уткнулся в чашку с чаем.

Мы потихоньку изничтожали запас печенек, подливая себе чая из заварника, обдумывая сказанное. Сигуре не вытерпела на третьей минуте молчания:

– Ты… будешь учиться в додзё? – она с интересом посмотрела на меня. – Ещё… не передумал?

– Почему-бы мне передумать? – пожал я плечами. – Для обычного человека такие тренировки покажутся адом… Но, как я и сказал вчера – тот, кто цепляется за жизнь, умирает, а тот, кто бросает вызов смерти – живёт.

Сигуре задумалась ещё раз, и теперь надолго.

– Интересная мысль… – сказала она.

– Это не я сказал. Один самурай. Давно.

Вместе с Сигуре мы ещё некоторое время молча пили чай. Она молчала, причём задумчиво глядя перед собой, а я подливал ей чай, пока в чай в чайнике не закончился. Сигуре посмотрела на последнюю чашку. Так как чашечки были маленькие… что-тут пить-то?

Она задумчиво посмотрела на меня и спросила, чего я не ожидал:

– Ты… странно ко мне относишься, – она чуть склонила голову, – почему?

Что ответить в такой ситуации? Обычный человек наплёл бы какую-нибудь чушь, но я придерживался своих принципов. Говори правду, будь невозмутим, смотри на мир проще. Подумав над тем, насколько инертен я стал в таких вопросах, я поднял на неё взгляд. Сигуре смотрела выжидающе.

– Честно? Я в тебя влюбился, – сказал я будничным тоном.

– Понятно, – по удивлённому лицу Сигуре нельзя было понять, о чём она думает. Оказывается, о другой девушке:

– А Миу… – она задумчиво посмотрела на моё лицо.

– Миу – нет. Это не значит, что совсем нет. Любовь – сложная штука.

Сигуре непонимающе моргнула, помолчав несколько минут. Она, как я понял, любит тишину. После чего Сигуре искренне улыбнулась:

– Ты тоже интересный человек.

Как раз в этот момент вошла Миу-сан. И что она могла подумать застав улыбающуюся Сигуре, что уже нонсенс, рядом со мной, тоже улыбающимся?

Кажется, приревновала, так как развернулась и деревянной походкой отправилась обратно, со словами «извините, что помешала».

Я решил закругляться:

– Думаю, пора заканчивать чаепитие.

Девушка, не говоря ни слова, встала и поправив одежду, вернув на лицо маску невозмутимости, отправилась по своим делам. Я остался собирать чашки и относить их на кухню…

А там была, кто бы вы подумали, Миу.

– Миу-сан! – улыбнулся я ей. – Извини, что начали чаепитие раньше положенного.

Миу стояла ко мне спиной.

– Ничего, Кенчи-сан, – она дёрнулась, чуть не обрезав палец острым ножом, – я понимаю... Тебя Акисаме-сан искал…

– Ох, тогда побегу!

Я сполоснул чашки и чайник, и убежал, оставив Миу готовить завтрак.

Акисаме-сан обнаружился около своего домика. Там была вообще большая зала для тренировок – даже больше, чем у Сигуре-сан.

– Где ты был! – тут же заорал Коэтсудзи, как только я приблизился. – И почему на тебе школьная форма?

– Извините, Коэтсудзи-сан! – тут же ответил я начальству. – Не обнаружил вас после пробуждения.

– И решил сбежать от тренировок? – зловеще спросил он.

– Никак нет! – вытянулся я по стойке смирно. – Обнаружил Сигуре-сан и попросил её потренировать меня!

– Вот как… – Акисаме тут же смягчился, – и как?

– Ну… Сигуре-сан хороший учитель! – улыбнулся я. – Она меня немного побила своим мечом, а я её чаем напоил.

– Вот как? – уже удивлённо сказал Акисаме. – Странно.

На мой взгляд ничего странного не произошло, но я оставил эти мысли при себе. Акисаме, как только закончил крики, повёл меня на площадку для тренировки. Там уже он заставил меня снова облачиться в тренировочную одежду. Вид изрубленной и окровавленной одежды ввёл его в небольшую задумчивость, и он разрешил заниматься как есть, в одних штанах, которые были почти не повреждены. На голову мне снова встала плошка с горячей водой, а в руки кувшины.

В землю были врыты десятка три-четыре брёвнышек, на разном удалении, и Коэтсудзи, встав рядом, заставил меня идти между этих колышков… Ох, и нетривиальная же задача!

Правда, я нашёл способ схитрить после того как третий раз получил палкой по голове.

– Коэтсудзи-сенсей, а можете показать, как правильно выполнять это упражнение?

– Запросто.

Он встал между колышков, а я врубил технику божественного ока. Ки он не использовал – только собственный вестибулярный аппарат. Только сейчас до меня дошло, что значит переступать двумя ногами сразу. Это как в танце, где нужно продолжать движение вокруг своей оси, таким образом изменяя только угол разворота голени, но не смещать стопы, что бы они оставались параллельны друг другу.

Я попросил тайм-аут на несколько минут и сел в медитацию. Этой техникой медитации, насколько я понял, никто не пользовался, так как она была чисто буддистской. И такая прелесть прошла мимо мира боевых искусств? Похоже, что да.

Я выпустил свою ки, сняв все внутренние ограничители, и сосредоточившись на подсознании.

Выстроить полный аналог той площадки оказалось просто, и я приступил к тренировкам.

Через час я стал замечать, что колышки расставлены в каком-то порядке. Попробовав повторить нужное движение, я понял, правда, только с сотого или тысячного раза – колышки позволяют двигаться зигзагообразно. Причём правильно пройти площадку можно, лишь двигаясь правильным образом. Я ещё немного потренировался в движении ногами и вышел из медитации, вобрав в себя всю ки, которая была разлита в воздухе.

Как я уже говорил, вид эта техника имеет впечатляющий, так как пространство вокруг необходимо наполнить невообразимым количеством энергии. После того как туманная дымка рассеялась, я встал.

– Охохо, – хохотнул Коэтсудзи, который сел в позу лотоса на деревянный столбик макивары, – Миу рассказывала об этом. И что же ты сможешь сделать с помощью техники? – спросил Акисаме. – Сколько бы техник ты не выучил, твоё тело слабо. Ты должен тренировать тело, Кенчи-кун!

– Знаю, Акисаме-сан, – кивнул я, – эта техника позволяет лучше понять своё подсознание и управлять им… в какой-то мере.

Я встал около площадки и взяв в руки горшки, прошёл всю площадку в ритме танца. Это удивило Акисаме-сана, который заинтересовался медитативной техникой.

– И что-же ты сделал? Это какое-нибудь жульничество?

– Нет, сенсей. Жульничество – глупость по своей природе. Эта техника называется медитация тройного цветения… она позволяет погружаться в подсознание, в пустое пространство, подобное сну, и в нём создать силой мысли объект тренировок. Позволяет использовать его, тренироваться, возможно даже, создать себе спарринг-партнёра из подсознания и проводить мысленные спарринги… хотя слово «мысленные» тут не совсем точно, – задумался я, – скорее моделирование. Точно, моделирование.