Текст книги "Дом вечной любви"

Автор книги: Фэйрин (Фей) Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 6

Легкий туман опустился на скалы. Шум океана и крики чаек громко раздавались в утренней тишине.

Куин уже два дня наблюдал за Кетлин, находя ее очень красивой. Сегодня на девушке было легкое белое платье, в котором она казалась такой же воздушной, как и окружавший ее прозрачный туман.

– Доброе утро, Кетлин, – приветствовал он ее, подойдя достаточно близко.

– Доброе утро. Я не знала, что кто-нибудь уже проснулся.

– Ровно в шесть часов, неважно, в какой точке земного шара я нахожусь, мои глаза открываются. А почему вы так рано просыпаетесь?

Кетлин рассмеялась.

– Я всегда любила в эти часы гулять по утесам. Еще будучи маленькой девочкой, я слезала с кровати и прибегала сюда. В это время это место как будто принадлежит мне. И так будет всегда. Даже сейчас, когда идут строительные работы, я тайком пробираюсь сюда до прихода рабочих.

Лицо Куина выразило сожаление.

– Простите, что вторгся в ваше одиночество.

– О, не извиняйтесь. Я даже рада, что мы встретились. Я не видела вас вчера, и у меня такое чувство, что вы избегаете попадаться нам на глаза.

– Вы и так были очень добры, позволив мне остаться. Я, по крайней мере, не хочу досаждать вам.

Кетлин с удивлением посмотрела на него.

– Скажите, возвращение в Суонси не обмануло ваших ожиданий или вы разочарованы?

Куин медленно улыбнулся.

– Мои ожидания полностью подтвердились.

– Я рада.

– Как теперь поживает ваша семья? Я слышал, что ваш дядя Селдон, сенатор Деверелл, собирается предложить свою кандидатуру на пост президента?

Девушка рассмеялась.

– Да, это так. Эксперты утверждают, что, если он решится на это, то победит. Дядя Джекоб по-прежнему председатель правления, но его сын Коналл последнее время гораздо лучше ведет дела Девереллов.

– А ваша мать?

– У нее все отлично. Сейчас она в отъезде.

Через минуту Куин произнес.

– Я думаю, ваш дед принял верное решение, оставив Суонси вам, Кетлин.

Сквозь прозрачную пелену тумана она посмотрела на дом.

– Дедушка считал, что поскольку я – единственная из Девереллов, которая родилась здесь, то у меня особая связь с Суонси. Этот особняк всегда имел особенное значение для нашей семьи, но Джейк чувствовал, что из четырех его детей и двух внуков я одна могла видеть в доме то, что видел в нем мой прадед Эдвард. Может быть, это благодаря тому, что я провела здесь много лет с матерью и Рамоной. Суонси был моим другом с самого детства.

– А теперь вы хотите разделить его с другими, – мягко сказал Куин. – Это восхитительно.

Кетлин пожала плечами.

– Ну, не совсем. Мое решение вызвано разными причинами.

– Но готов поспорить, что главное – это ваша любовь к Суонси.

– Иногда мне хочется попросить вас рассказать о том времени, когда вы были здесь. Я люблю слушать такие истории.

Куин отвернулся, чтобы она не заметила выражение его лица.

– Будущее Суонси гораздо ярче, чем его прошлое, Кетлин. Поверьте мне. Посмотрите, рыбачья лодка появилась из тумана. Очаровательная картина, не так ли?

Девушка проследила за его взглядом.

– Лодка сидит глубоко в воде, наверное, уже с уловом. Должно быть, они пробыли в море несколько дней.

Нико тоже смотрел на рыбачью лодку из окна своей комнаты. Он уже видел ее раньше, и что-то в ней беспокоило его. Взгляд Нико опять вернулся к Кетлин и человеку, с которым она разговаривала.

Куин О'Нил тоже беспокоил его, даже слишком. Если бы Нико знал, что Кетлин так рано отправится на прогулку и встретится с Куином, он бы пошел вместе с ней. Этот человек уже второй день жил в доме, но еще никак не проявил себя. Нико чувствовал, что Куин также присматривается к нему, как и он. Может быть, О'Нил действительно был тем, кем назвался, но Нико серьезно в этом сомневался. Тем не менее он был уверен, что сможет с ним справиться.

Другое дело Кетлин. Нико не думал, что их отношения зайдут так далеко, хотя она больше доверяла ему в постели, чем в своем доме. Иногда Нико чувствовал себя последним негодяем. Но ночью, когда они любили друг друга, он забывал обо всем, кроме нее. Несмотря на свою нечистую совесть, Нико знал, что сделает все, что в его силах, добьется правдой или неправдой, чтобы остаться с Кетлин.

С еще большей решительностью, когда девушка была занята, он продолжил свои поиски на чердаке. Это было самое подходящее место, где могло что-нибудь сохраниться с давних времен. Нико решил, что не может дальше держать Кетлин в неведении и обманывать ее, какова бы ни была реакция на это. Меньше всего он хотел причинить ей боль.

Туман рассеялся, выглянуло солнышко. Куин и Кетлин шли к дому. Нико нежно улыбнулся, глядя сверху на девушку. «Нет, – подумал он. – Я не хочу обидеть ее, хочу только любить».

Гроздья стеклянного винограда, свисающие с потолка на разной высоте, образовывали причудливое дерево. Каждая кисть заливала радужным светом комнату Нико в тот вечер. Он лежал на кровати, свежий после душа с полотенцем вокруг бедер, оперев голову на руки.

Недалеко от него сидела Кетлин и расчесывала серебряной щеткой волосы. При каждом движении ночная сорочка переливалась золотистым цветом.

– Никак не могу поверить, что из ста рулонов обоев, доставленных сегодня, ни одни не подошли, – недоумевала она.

– Почему ты не можешь в это поверить? – отсутствующим тоном спросил Нико, так как с увлечением наблюдал за женским ритуалом. С каждым новым прикосновением щетки к волосам ее длинные пряди еще больше блестели и оживали.

Кетлин помолчала, обдумывая ответ.

– Не знаю. Мне казалось, если речь идет о Суонси, то все занятые в его восстановлении люди будут работать с душой, – неожиданно она рассмеялась, наполняя теплом и его, и комнату. – Наверное, я кажусь глупой, да?

– Не думаю, что ты далека от истины. Люди, работающие в доме, кажутся очень добросовестными.

– Да, это так. Ведь многие из них выросли в этой местности и у них есть родственники, которые работали на нашу семью. Предки некоторых даже помогали строить дом. Но поставщики из дальних районов, с которыми мне приходится иметь дело, никогда не видели Суонси.

– Все образуется само собой.

– Я знаю. Но у нас все еще нет электричества.

– Я не против свечей.

– Когда ты говоришь об этом, я тоже.

Кетлин нежно улыбнулась, и Нико сразу почувствовал, что его наполняет желание. В любую секунду страсть могла помешать ему выполнить задуманное, а этого нельзя допустить.

– Я хочу кое-что рассказать тебе, Кетлин.

Бросив щетку на стул, она опрокинула Нико на кровать, оказавшись прямо над ним. Кетлин быстро поцеловала его и уперлась подбородком в поставленные ему на грудь руки.

– Ты хмуришься? Почему?

– Из-за того, что собираюсь сказать тебе. – Нико грустно улыбнулся. – Но когда ты лежишь на мне, Кетлин, я думаю только об одном.

– А что в этом плохого? – спросила она и поцеловала его в подбородок.

– Ничего. Но… – выскользнув из-под нее, Нико достал из шкафа шорты и надел их.

Кетлин села, с беспокойством глядя на него.

– Что бы это ни было, наверняка что-то плохое, раз ты оделся.

Он усмехнулся.

– Я сделал так потому, что, если мы оба будем раздеты, то я не смогу даже на несколько минут забыть, как сильно хочу тебя.

Она вздохнула.

– О'кей, Нико, говори!

Несколько секунд он собирался с мыслями, стараясь подобрать слова.

– Кетлин, мне хочется, чтобы ты знала, что я систематически обыскиваю твой дом. Я специально приехал в Суонси из-за своих поисков.

Краска медленно сошла с лица девушки.

– Что?

– Это правда, – с трудом продолжил Нико. – Однажды ты застала меня, когда я обыскивал стол в кабинете. Помнишь?

– Да, но ты же сказал, что пишешь письмо своей прабабушке и тебе нужна ручка.

– История, которую я придумал, если кто-нибудь зайдет в кабинет и обнаружит меня.

Она даже не догадывалась, к чему он клонит, но знала: если за этим скрывается что-то плохое, ей будет больно. Кетлин чувствовала себя совершенно беззащитной из-за любви к нему. «Все не так плохо, как звучит», – думала она, отказываясь делать выводы.

– Я не понимаю, что ты хочешь сказать этим?

– Подожди немного, не мешай, а то запутаешь меня. Я старался избавить нас от этого, но с сегодняшнего дня решил, что между нами не должно быть секретов.

– Не пугай меня, Нико!

Он опустился перед ней на колени и взял за руку.

– Не бойся. То, о чем я хочу тебе рассказать, важно только для людей, давно умерших, и для одной больной старой женщины. Постарайся не забывать об этом.

– Хорошо.

– Это касается твоего прадеда Эдварда и его первенца и законного наследника. Джон – мой прадед.

– Твой кто? – от потрясения Кетлин перешла на шепот.

Нико сжал губы.

– Я понимаю, как это, должно быть, трудно для тебя, но выслушай меня. Я говорил тебе, что Елена больна, а недавно она рассказала мне о том, как много лет назад жила в Италии. Это произошло однажды вечером, еще до ранения. Я, как обычно, пришел навестить ее. История настолько фантастична, что мы и сейчас сомневаемся, правда ли это?

– Что же она такое рассказала?

– Тем молодым человеком, которого она встретила в семнадцать лет и вышла за него замуж в тысяча девятьсот шестнадцатом году, был Джон Деверелл.

Кетлин как-то странно посмотрела на Нико.

– Джон погиб на войне, поэтому Эдвард разыскивал его, – она на минуту задумалась. – Ты думаешь, Елена и Джон действительно были женаты?

– Я рассказываю тебе только то, что сообщила мне Елена. Тебе известно что-нибудь о Джоне?

– Нет. И не уверена, что кто-нибудь из нашей семьи что-нибудь знает о нем.

– Дифренцы тоже ничего не знали, кроме того, что мужа Елены зовут Джон. Конец истории она рассказала мне в ту ночь. В тысяча девятьсот тринадцатом году, когда Джону было восемнадцать лет, он покинул Америку и отправился путешествовать. Мне кажется, у него возникли проблемы с отцом, но Елена ничего определенного об этом не сказала. В Европе вспыхнула война, охватывая страну за страной, но Джон не захотел вернуться домой. Он слишком любил независимость. В конечном счете, война закрутила его, он вступил в Итальянскую подпольную организацию. Там Джон был недосягаем для своего отца. Вскоре они с Еленой встретились и поженились, а в тысяча девятьсот семнадцатом году его убили. Если верить словам Елены, Эдвард ничего не знал ни о ней, ни об их браке с Джоном, ни тем более о ребенке, зачатом перед его смертью. Когда родился малыш, Елена назвала сына Джованни – Джон. Это мой прадед.

Кетлин молча смотрела на Нико, потрясенная его рассказом.

– Европа была разрушена войной, – продолжал он. – Елена, оставшись совсем одна с младенцем на руках, написала Эдварду о своем браке с Джоном и об их ребенке. Она внесла имя сына в свою семейную Библию рядом с подписью его отца, вложила между страницами письмо, в котором все объясняла, свидетельство о браке, запаковала и отправила в Америку. Джон говорил ей, что Эдвард Деверелл очень тяжелый человек, но Елена была уверена, что увидев документы, он не сможет отрицать тот факт, что у него есть внук, и тут же пошлет за ними. Но проходили дни, месяцы, годы, а Эдвард так и не ответил.

– Почему? – спросила Кетлин. – Если предположить, что все это правда, конечно.

– Даже не знаю. И она тоже. Елена сказала мне, что была так сердита и обижена, что опять взяла свою девичью фамилию. А через несколько лет, скопив немного денег, она приехала в Америку. Конец этой истории известен. Елена стала работать на одном из этих потогонных предприятий по пошиву одежды. Она была очень проворной и трудилась не покладая рук. В конце концов, ей повезло: Елена открыла свой собственный магазин. Дела шли успешно, и со временем он стал известен, как универмаг «Дифренца».

– Но, если она была так рассержена, почему приехала в тот же город, где жил Эдвард?

Нико усмехнулся.

– Для этого нужно знать Елену. На вид она хрупкая женщина, но горда и упряма, как дюжина взрослых мужчин. Елена рассказывала мне, что никогда даже не пыталась иметь дело с кем-нибудь из Девереллов, хотя были времена, когда они могли создать мощный и влиятельный союз. Все эти годы она презирала их, считая, что, если они не хотят видеть ее в своей семье, то ей это и подавно не нужно, – его улыбка погасла. – Но Елена хочет вернуть эту Библию, где имя ее сына стоит рядом с подписью его отца.

Кетлин смотрела на Нико, ничего не понимая, в голове все перемешалось.

– После ранения я решил использовать время своего выздоровления, чтобы помочь ей в поисках. Кроме того, мой шеф настаивал, чтобы я уехал из города.

По лицу девушки Нико понял, какие чувства она испытывала. Он признался ей во многом и надеялся, что Кетлин все еще доверяет ему, но успокоить ее было нечем.

– Нико, почему ты мне сразу все не рассказал, а обманывал и искал за моей спиной?

Он ждал этого вопроса и не знал, как увернуться от него.

– Кетлин, что бы ты сделала, заявись я к тебе и скажи, что мне нужно оправиться после ранения, нанесенного королем наркобизнеса, а заодно обыскать твой дом, чтобы найти доказательства, что я являюсь членом вашей семьи?

– Я бы захлопнула дверь прямо перед твоим носом.

– Правильно.

– Но после того, как мы узнали друг друга…

– Не забывай, я не уверен, что все это правда. Мне не хотелось, чтобы ты думала, будто я использую тебя или хочу что-то отобрать.

– Но ты и так использовал меня, – возразила Кетлин.

Он был мужественным и отважным человеком. Но как трудно сказать всю правду о том, что сделано! Нико страдал от мысли, что может потерять Кетлин.

– Ты должна понять, что по сравнению с ситуациями жизни и смерти, с которыми я имею дело почти каждый день, эта показалась мне совершенно безобидной. Да, сначала я, действительно, использовал тебя, но только, чтобы помочь Елене обрести покой. Ни в коей мере я не хотел навредить тебе, более того, чувствовал себя виноватым почти с самого начала.

– Но не настолько, чтобы во всем признаться.

«Она не в состоянии понять меня», – с отчаянием подумал Нико, но тут же отбросил эти мысли. Нет! Ей придется все-таки понять и простить его, он не выпустит ее из комнаты, пока не добьется этого.

Нико поднялся с коленей и сел на кровать.

– Я бы слишком многое потерял, если бы ты не поверила мне. Поэтому я откладывал и откладывал этот разговор. Мне не хотелось причинять тебе боль, Кетлин. Я пустил все на самотек. Я негодяй, но я негодяй, который любит тебя. Несмотря ни на что не забывай об этом!

Она почувствовала, что ей не хватает воздуха.

– Ты любишь меня?

– Больше жизни.

Кетлин с трудом верила своим ушам.

– Ты любишь меня? Почему же не говорил мне об этом?

Вся любовь и нежность, которую он испытывал к этой женщине, отразились в его улыбке.

– Как только я увидел тебя, то сразу понял, что пропал. Я изо всех сил старался не влюбиться в тебя, но… – Нико помолчал. – Кетлин, что ты думаешь обо всей этой истории с Еленой и Джоном?

– Даже не знаю, – честно призналась она. – А сейчас я вообще не могу об этом думать. – Кетлин вдруг рассмеялась и обвила его шею руками. – Ты любишь меня! – произнесла она с восторгом.

Он тяжело вздохнул.

– Кетлин, мы должны еще поговорить о Библии и о письме, которое я разыскиваю.

Девушка коснулась рукой его лица.

– Нико, конечно, я удивлена этими новостями. Любой бы чувствовал то же самое на моем месте, если бы ему сообщили, что на его генеалогическом дереве может появиться целая новая ветвь. Но зачем тратить время на разговоры о том, что может оказаться неправдой. Особенно теперь, когда я хочу сообщить тебе что-то очень важное.

– Кетлин…

– Я люблю тебя, Нико.

Он ошеломленно уставился на нее.

– Ты, и правда, так считаешь, или это только слова?

Кетлин весело рассмеялась.

– Почему я должна говорить то, в чем не уверена?

Совсем сбитый с толку, Нико взъерошил волосы.

– Не знаю.

– Неужели ты не хочешь, чтобы я любила тебя?

– Боже, о чем ты говоришь?

Выражение крайнего изумления на его лице подтолкнуло девушку к действию. Она встала и грациозно выскользнула из золотистой ночной сорочки, представ перед Нико совершенно обнаженной.

– Люби меня, Нико!

Полностью покоренный, глухо застонав, он потянулся к ней и положил рядом с собой. Огни над ними, проходя сквозь разноцветное стекло виноградных гроздей, отбрасывали пурпурный свет на кожу Кетлин. У Нико потекли слюнки, а тело наполнилось силой. И он склонился, чтобы вкусить этого виноградного нектара.

Глава 7

Его комнату обыскали. Нико понял это сразу, как только на следующий день вошел в нее после прогулки. Все вроде бы лежало на своих местах. Но шестое чувство подсказывало ему, что осмотр был проведен очень профессионально.

Куин О'Нил. Больше некому.

Бригада рабочих все время находилась в доме, с тех пор как Нико прибыл сюда, но ничего необычного не происходило. Кроме того, Кетлин знала их всех. Лишь Куин был чужим в Суонси.

Сначала Нико решил, что этот человек прибыл по его душу. Он даже не подумал, что Куин мог приехать сюда из-за Кетлин. Пора было действовать.

Нико быстро вышел на улицу и, не обнаружив машины Куина, поднявшись наверх, позвонил Амарилло.

– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал, – сказал он, как только его друг снял трубку.

– Нужно кого-нибудь убить? – поинтересовался тот.

Нико усмехнулся. Уже не первый раз он благодарил Бога, что Амарилло был на его стороне.

– Я еще не уверен. Все зависит от того, что ты раскопаешь. Здесь появился человек по имени Куин О'Нил. Используй все свои связи, но выясни, кто он такой?

– Что он сделал?

– Мою комнату обыскали. Я уверен, что он искал значок и пистолет.

Тон Амарилло сразу же изменился.

– Немедленно уезжай оттуда. Ты подвергаешь себя опасности, Нико. Два дня назад я сообщил тебе, что приготовил тихое местечко на побережье.

– Я не могу оставить его здесь с Кетлин, пока не узнаю, кто он такой. Кроме того, не думаю, что Куин появился здесь из-за меня. В этом случае его бы снабдили необходимой информацией и фотографиями. Но если он интересуется Кетлин, то Куин обыскал мою комнату, чтобы выяснить, кто я такой и какую представляю для него опасность.

– Ты имеешь в виду то, что он видел вас вместе?

– Да.

– Мне это не нравится, Нико.

– Поверь, я делаю все не для того, чтобы доставить себе удовольствие. Мы обсудим это позже, а пока делай, что я сказал. Куин куда-то уехал, поэтому у меня нет номера его машины, но вот его приметы.

Лицо Кетлин озарилось, когда она увидела вошедшего к ней в кабинет Нико.

– А я думала, где ты и чем занимаешься?

Он облокотился на стол и поцеловал ее.

– А я думал о том, почему бы нам с тобой не совершить побег?

– Побег?

– Не хочешь ли ты ненадолго исчезнуть из дома? Покататься. Сходить в кино. Где-нибудь позавтракать. Все, что угодно. И чем дольше, тем лучше.

Кетлин усмехнулась.

– Чувствуешь себя взаперти?

Нико выпрямился.

– Не думаю, что «взаперти» – подходящее слово. В конце концов Суонси побольше некоторых государств.

– Ну, не совсем так, – возразила она со смехом.

– Почти так. Но я неугомонный и не успокоюсь, пока не побываю в другом месте.

Поморщившись, Кетлин взглянула на кипу бумаг, лежащих перед ней.

– Твои дела могут подождать.

Приняв решение, она отодвинулась от стола и встала.

– Ты абсолютно прав. Давай поедем в город. Я хочу тебе показать его, а в одном прекрасном местечке мы можем позавтракать.

– Звучит заманчиво.

Девушка возбужденно хлопнула в ладоши.

– Хорошо! А теперь нам нужно выбраться отсюда, но так, чтобы меня никто не остановил и ни о чем не спросил.

– Иди быстро, ни на кого не обращая внимания, и делай вид, что ничего не происходит. Если нам немного повезет, мы выберемся отсюда прежде, чем кто-нибудь заметит твое отсутствие.

– Отличный план! Я согласна.

Двое рабочих обратились к ней, но мисс Деверелл лишь странно посмотрела на них. Больше никто не пытался остановить их. Благополучно достигнув веранды, они даже рассмеялись от собственного везения.

– Нам удалось! – весело сказала Кетлин.

Смех Нико умолк, когда он увидел поднимающегося к ним по ступенькам Куина.

– Не совсем.

Тот холодно кивнул Нико, но улыбнулся Кетлин.

– Привет. Что это вы оба задумали?

– Мы хотим убежать на целый день, – заговорщицки произнесла девушка. – Но вы должны пообещать, что никому не скажете об этом.

Куин торжественно приложил руку к сердцу.

– Обещаю. Вы просто бежите или в какое-то определенное место?

– Просто, – сказал Нико, ему не хотелось говорить Куину, где они будут.

– Мы собираемся в город, – вмешалась Кетлин.

Куин так посмотрел на Нико, что у того в голове зазвенели тревожные колокола. Было очевидно, что Куин так же доверял Нико, как и тот ему. Обыск в комнате подтверждал это. Но почему?

– Я только что вернулся оттуда, – сказал Куин, обращаясь к Кетлин. – Очаровательное местечко, и, надо сказать, оно нисколько не изменилось с тех пор, как я последний раз был там.

– А когда точно это было? – спросил Нико. – Не помню, чтобы вы упоминали об этом.

Куин осуждающе усмехнулся.

– Да я и сам уже не помню. С годами у меня притупилось чувство времени.

– А что вы делали в городе? – поинтересовалась Кетлин.

– Ничего особенного. Просто немного побродил, посетил некоторые места, которые давно не видел.

– И там действительно ничего не изменилось? – снова спросила девушка.

– Почти нет. О, я думаю, добавилось один или два слоя краски, и, конечно, церковь уже построили. Но мне показалось, что, как и раньше, те же семьи владеют теми же магазинами. У помадки, по крайней мере, тот же вкус. Грешен.

Кетлин рассмеялась.

– А, вы побывали в кондитерской. Мы тоже заглянем туда, – обратилась она к Нико. – От помадки, которую они там готовят, просто умереть можно.

От этой фразы по телу Нико прошла дрожь.

– Нам пора отправляться, – тихо сказал он.

– Ты какой-то ужасно спокойный, – Кетлин изучающе взглянула на Нико. – Тебя что-то тревожит?

Он безмолвно и устало отругал себя. Нико совсем забыл, что Кетлин очень тонко все чувствует. Все его мысли были заняты Куином. Он удивлялся, зачем тот обыскал его комнату?

– Нет, я не огорчен, прости меня. Боюсь, я не очень подхожу для компании.

Они решили перекусить в кафе, устроенном под бывшим навесом для лодок в конце длинного пирса. Внутри деревенского ресторана поблескивал медный котел, а стены украшали канаты. Их столик находился возле большого окна и был покрыт пластиковой скатертью. За стеной катил свои волны океан.

– Тебе и не нужно быть хорошей компанией, Нико, – возразила Кетлин. – То, что ты со мной, уже делает меня счастливой.

Его темные глаза сузились, когда он посмотрел на нее.

– Тебе говорил кто-нибудь, как ты прекрасна?

Она безуспешно пыталась проглотить внезапный комок в горле.

– В данный момент не могу припомнить и раза.

– Тогда можно мне сказать? Ты прекрасна!

– Ты хочешь, чтобы я покраснела?

Нико взял девушку за руку.

– Мне нравится, когда ты вся краснеешь.

– Я вся не краснею. Может быть, щеки немного…

– Нет, краснеешь, и я докажу тебе это сегодня ночью. Все, что мне нужно сделать, начать целовать в…

– У вас есть все, что вам нужно?

Они обернулись. Возле стола стоял светловолосый мальчик лет пяти.

– Моя мама послала меня спросить вас об этом. Она приказала спросить именно так.

Кетлин улыбнулась.

– Привет, Томми! Послушай, я всегда не узнаю тебя, ты так быстро растешь!

Он важно кивнул.

– Я знаю, – засунув руки в карманы своей курточки, мальчик взглянул на Нико. – Не хотите ли отведать брусничного напитка, который готовит моя бабушка? Он очень вкусный. Сегодня утром она приготовила целых две полных кастрюли.

– Неужели? И ты нам его очень рекомендуешь?

Мальчик кивнул.

– Я уже выпил сегодня целую чашку, а больше мама не позволила.

Нико усмехнулся.

– Думаю, это самая лучшая рекомендация. Я тоже выпью целую чашку. А ты, Кетлин?

– Почему бы и нет? Подумаешь, лишних пять фунтов!

– Лучше пить его с мороженым, – сказал Томми. – Так вкуснее.

– Поверим тебе на слово, – согласился Нико.

Томми улыбнулся во весь рот.

– Я пойду скажу своей маме.

– Сообразительный малый, – усмехнулся Нико.

– Даже слишком, – добавила Кетлин. – Как ты уже догадался, это и есть семейный бизнес. Брат Томми ловит омаров, а отец готовит их.

– Они были очень вкусные.

Кетлин взяла ложечку и растолкла в стакане листик мяты размером с серебряный доллар.

– Ты хорошо с ним обращался. Тебе когда-нибудь хотелось иметь своих детей?

Нико удивленно приподнял бровь.

– Я никогда не думал об этом. Очень тяжело быть полицейским и иметь семью.

– Но это же не значит, что у тебя никогда не будет своей семьи. Мне кажется, твои родные играют важную роль в жизни Нико Дифренца?

– Очень, – с улыбкой ответил он. – В этом мы похожи с тобой.

– Да, правда, хотя мы и редко видимся, тем не менее близки.

Нико задумался, потом осторожно продолжил.

– Кроме одного члена семьи.

Кетлин удивленно посмотрела на него.

– Кого ты имеешь в виду?

– Твоего отца. Мне интересно узнать о нем.

Она пожала плечами.

– У меня его никогда не было, если не считать, конечно, момента зачатия.

– А что произошло? Он оставил вас с матерью, когда ты была еще ребенком?

– Это произошло до моего рождения, мимолетный роман.

Нико взял Кетлин за руку.

– Грустная история. Тебе тяжело было расти без отца?

– Нет, конечно, нет. Мне трудно судить о том, чего я никогда не имела.

– В это трудно поверить.

Девушка сморщила лицо.

– Ну, честно говоря, мне тоже. Но моя мама страдала больше меня, хотя никогда не показывала этого.

– Тебе неприятно говорить об этом?

– Только не с тобой. Мне никогда не было стыдно за то, что я незаконнорожденная. Те времена, когда это считалось позором, давно прошли.

– Тогда почему вы с матерью жили в таком уединении в Суонси первые шесть лет твоей жизни?

– Мне кажется, эти годы были нужны ей, чтобы смириться с тем, что произошло. И мы не всегда были одни. Наша семья часто навещала нас.

– Ты чувствовала себя счастливой в Суонси?

Кетлин улыбнулась.

– Я, да, но помню, что мать была очень несчастна, и презираю своего неизвестного отца больше всего за то, что он сделал с ней, – быстро проговорила она. – Но все это в прошлом, а меня интересует кое-что в настоящем.

– И что же?

– Итак, ты уже совсем поправился.

– Да, – согласился Нико. Кетлин кивнула.

– Я думаю о твоей работе и о том, как долго ты еще пробудешь здесь?

– Хочешь побыстрее от меня отделаться?

Нико мысленно представил всю ситуацию.

Дело Натана Ретига пока не закрыто, он где-то поблизости и ищет его. А тут еще объявился этот Куин. Нико не мог оставить Кетлин одну с этим человеком до тех пор, пока не выяснит, кто он такой и что ему нужно. Кетлин также испытывала смятение. Нико признался ей в любви, но ничего не предложил…

– Ты лучше меня знаешь, что это не так.

Он встал, наклонился через стол и поцеловал девушку на виду у всех. Потом сел, снова взяв ее за руку.

– Я знаю, что твоя работа здесь, а моя – в Бостоне. Не представляю, как, но мы решим эту проблему. Ты будешь со мной, чего бы мне ни стоило это.

«Пока все наладится, – подумала Кетлин, – хоть эти слова послужат утешением и дадут надежду». Успокоившись, она улыбнулась, а к тому времени, когда мать Томми поставила перед ними поднос с брусничным напитком и мороженым, девушка уже беззаботно смеялась.

– Я так наелась, что не смогу съесть на десерт помадку!

Прошло полчаса. Теплый ветерок волновал гладкую, сверкающую, как черно-зеленый драгоценный камень, поверхность маленькой глубокой бухточки, покачивая мачты парусных шлюпок. Деревянные здания всевозможных цветов: голубые, как яйца, малиновки, желтые, как солнце, зеленые, как лес, темно-красные, как спелая вишня, с пирамидальными крутыми крышами и окнами, заставленными геранью, стояли на берегу.

– Кондитерская прямо перед нами, – сказала Кетлин, держа Нико за руку.

– Неужели ты хочешь помадку после того, что мы только что съели на завтрак? Где ты все разместишь?

Она рассмеялась.

– Я же не говорю, что съем помадку прямо сейчас. Они продают ее навынос, – девушка многозначительно приподняла бровь.

Нико снисходительно улыбнулся. Когда у Кетлин было игривое настроение, для нее не существовало проблем.

– А, понял, навынос…

– Правильно. Мы положим ее в сумку и возьмем с собой. На вечер.

– Ты и помадка, – промурлыкал он. – Такого я даже и не ожидал!

Сделав вид, что испугалась, Кетлин хлопнула себя ладонью по лбу.

– О нет! Что же мне делать, если помадка понравится тебе больше, чем я?

Нико посмотрел на нее с любовью и желанием.

– Исключено.

– Но ты же еще не пробовал помадку, – ласково проговорила Кетлин.

– Нет, но зато я пробовал тебя.

– Попробуй еще раз, – прошептала она, прижимаясь к нему.

Вздохнув, Нико наклонил голову, чтобы поцеловать девушку, потом его язык проник в ее рот.

– Поехали домой, – страстно прошептал он.

Кетлин вздрогнула оттого, что сам того не сознавая, Нико назвал Суонси домом.

– Как только купим помадку. Кроме того, мы уже пришли…

– Здесь?

– Здесь, – кивнула она в сторону большой стеклянной витрины. – Посмотри, он собирается приготовить новую порцию.

По ту сторону витрины полный мужчина с приятным лицом выливал горячую помадку на холодную мраморную плиту.

– Это Пол Масгрудер, – сказала Кетлин. – Он владелец этого магазина.

Она прижалась к Нико, а он обнял ее за талию. Они стояли и смотрели, как Пол взял скребок и начал слоями складывать темно-коричневый шоколад.

– Что, по-твоему, я думаю, глядя, как ты стоишь перед этим окном? – прошептал Нико ей на ухо.

– Понятия не имею, – безразлично ответила Кетлин, но восхищенное выражение ее лица говорило об обратном.

Помадка уже стала толстой, и Пол щедро посыпал ее сверху орехами. Зная, что за ним наблюдают, он устроил из этого целое представление, торжественно вдавливая орехи в темную блестящую поверхность.

В стекле витрины отражались лодки в гавани, проходящие мимо люди, пес, гоняющий низко летящую птицу. Но Нико интересовало только выражение лица Кетлин, то, как она наслаждалась видом приготовления конфет.

За последние дни он уже узнал, какая Кетлин бывает разная: страстная и необузданная в постели, деловая и романтичная, когда дело касалось возвращения Суонси к новой жизни. А сейчас перед ним – маленькая шаловливая девчонка, которая любит наблюдать, как готовят сладости. Он обожал каждую из них.

– Если мы немедленно не поедем домой, – прошептал Нико ей на ухо, – я займусь с тобой любовью прямо здесь.

На следующий день Нико занялся осмотром одного из чердаков. Теперь Кетлин знала, зачем он это делал, но ему совсем не нравилось подобное занятие, и, если бы не данное обещание… В доме было много чердачных комнат, но эту Нико решил осмотреть последней.

Он верил бессвязной истории, рассказанной ему Еленой, и дал слово сделать все, что в его силах, чтобы помочь ей. Но ему вряд ли бы удалось это, если бы не помощь Кетлин. Поэтому Нико последний раз копался в вещах, принадлежащих ее семье. На этом его расследование закончится.

Без особого энтузиазма он опустился на колени перед очередным пыльным сундуком, вставил отмычку в старый замок и немного поколдовал с заржавевшим механизмом, пока тот не открылся. Откинув крышку, Нико стал рыться в содержимом: стеганые одеяла, старые письма, тесьма, другие предметы. Он уже вывалил половину на пол, когда увидел пакет. Завернутый в простую коричневую бумагу и перевязанный бечевкой, он был украшен маркой семидесятилетней давности.