Текст книги "Огонь под дождем"

Автор книги: Фэйрин (Фей) Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 7

Лейни провела бессонную ночь. Она сидела и смотрела в никуда, мучительно обдумывая решение, которое ей предстоит принять в ближайшие часы.

Первым ее побуждением было схватить Джои и бежать куда глаза глядят, как можно дальше от Хьюстона. Но, остыв немного, отказалась от этого намерения. Если бы она была одна, тогда – другое дело. Но она несла ответственность за Джои и не могла, не имела права вырывать его из привычной обстановки, лишать друзей, дома и стабильного быта, обрекая на неизвестность и безденежье. А потом ей пришлось бы решать проблему, связанную с поисками новой работы. Нет! Бегство ничего не решит.

Но она не могла также допустить, чтобы Джои попал в руки Спэнса. Слишком хорошо она знала отчима. Ему абсолютно не нужен Джои, но он мог отобрать сына, только желая отомстить ей, если не получит требуемые деньги. Ей стало страшно при мысли о той жизни, которая тогда ожидала бы мальчика. Нет, надо что-то делать! Надо предпринимать какие-то меры.

Тогда, может быть, обратиться за помощью к Розе и Ифрейну?

Она знала, что они имеют небольшой счет в банке, но все дело в том, что это их счет. Они никогда не были богаты, никогда не владели крупной собственностью, но всегда, по первому зову, были готовы прийти к ней на помощь. И, зная это, Лейни не считала себя вправе обременять их своими проблемами.

Значит, остается Рэнд? Он любит ее, и если она признается, что ей нужны пятьдесят тысяч долларов, он, несомненно, даст их. Но тогда Спэнс поймет, что Рэнд готов платить, ему этого покажется мало, и он будет требовать все больше и больше? Нет! Этого нельзя допустить. Она знала, что Рэнд не пожалеет состояния ради нее и Джои, и именно поэтому не будет к нему обращаться. Кроме того, проблема ведь не только в этом. Рэнд был известным человеком в городе, и если станет общественным достоянием тот факт, что он платит шантажисту, то это повредит как его репутации, так и его работе. Она допускала, что Рэнд сможет пренебречь своей репутацией, но он слишком дорожит всем, что касается его работы. Лейни не могла допустить, чтобы всякие досужие разговоры могли ранить и обидеть его. Она никогда не позволит, чтобы ему было плохо или больно из-за нее.

Столько лет она боялась полюбить мужчину. До сих пор видела только их отрицательные стороны. Но сейчас, как ни странно, притязания Спэнса привели ее к неожиданному выводу. Впервые она осознала, что любовь к Рэнду сделала ее благороднее, самоотверженнее. Эта любовь придала ей силы и решимости, чтобы отстоять не только себя, но и тех, кто ей очень дорог.

«Но парадокс состоит в том, – подумала она с горечью, – что именно теперь, когда все ее страхи, связанные с любовью к Рэнду и замужеством, наконец отступили, она вынуждена прервать свои отношения с ним. И раз это оградит Рэнда от неприятностей, раз оградит Джои – она это сделает». О себе, о том, что она сама останется страдающей и без защиты, она старалась не думать.

До сих пор Спэнс знал, что она бедна, и никогда не требовал от нее денег. Он сделал это сейчас потому, что воспринял ее отношения с Рэндом как неиссякаемый источник для его, Спэнса, обогащения. Она была уверена: если Рэнд уйдет со сцены, то Спэнсу ничего не останется, как отступить и оставить их с Джои в покое.

На рассвете после мучительных раздумий она, наконец, приняла решение и, прежде чем пойти на работу, постаралась немного отдохнуть. На фабрике день прошел как в тумане. Она не помнила, как работала, как двигалась, как ела, и на вопросы сослуживцев отвечала невпопад. Она знала только, что должна дожить до вечера, чтобы претворить в жизнь самое важное и самое болезненное для нее решение.

– Боже мой! Почему ты не сказала мне, что заболела? – озабоченно воскликнула Роза, увидев ее вечером.

– Я не больна, Роза. Просто устала.

– Ты выглядишь больной, – настаивала Роза. – Значит, ты больна.

– Роза! – заговорила Лейни после короткого раздумья. – Я должна увидеться с Рэндом сегодня вечером. Сможешь ли ты взять Джои к себе?

Лицо старой женщины озарилось радостной улыбкой.

– Ах, чудесно, девочка моя! Ты увидишься с добрым доктором Рэндом, и он вылечит тебя. – И, всплеснув руками, закончила: – Ас Джои нет проблем.

«Да, – молча согласилась Лейни, – с Джои нет проблем. Все проблемы с Рэндом». И с замирающим сердцем подумала, где найдет силы, чтобы выдержать предстоящие сегодня вечером испытания.

Рэнд был встревожен и из-под полуопущенных век растерянно наблюдал за Лейни. «Что-то случилось, – думал он. – Что-то очень серьезное». Он ощущал такой же болезненный комок в желудке, как тогда, в тот день, когда Лейни сказала, что не выйдет за него замуж.

Они сидели за кухонным столом, и Лейни только что налила им по стакану холодного чая, но сама пить не стала, а рассеянно водила пальцем по запотевшему стакану.

Он, как и все последние несколько недель, старался сохранить хладнокровие. Но, черт возьми! Кто знает, сколько требуется от него выдержки, чтобы устоять перед искушением схватить ее в охапку, затолкнуть в машину и отвезти к ближайшему судье, и там заставить ее выйти за него.

Оказывается, невыносимо трудно любить человека так сильно и ждать, пока он согласится стать твоим. Но Рэнд намерен в ближайшем будущем сделать ее своей и даже мысли не допускал, что Лейни ускользнет от него.

– Что случилось, Лейни? Я могу тебе помочь? – спросил он тихо.

– Что? – испугалась она, вскочив при звуке его голоса.

– У тебя такой вид, будто несешь на плечах все горести мира.

– Ничего подобного, – она попыталась засмеяться. – Но мне надо с тобой кое о чем поговорить.

– Я слушаю.

Она заставила себя поднять глаза и взглянуть на него. «Отступать нельзя, – думала она. Надо довести дело до конца». Только чтобы убедить его и в очередной раз напомнить себе, что делает это ради него, а также их с Джои блага, она облизнула губы и начала:

– Рэнд, я много думала и решила, что будет лучше для всех нас, если мы не будем больше встречаться.

Рэнд покачнулся, как от удара под дых. Он боялся этих слов с первой их встречи, и вот теперь они прозвучали.

– Лучше – для кого? – спросил он нарочито спокойно.

Бог мой! Это по ее вине появилось такое отчаяние в его глазах. Ее захлестнула острая боль, и она, боясь выдать себя, опустила глаза.

– Для тебя, – пробормотала она. – Меня… всех нас.

Он с силой ударил кулаком по столу.

– Черт возьми, Лейни! Я не позволю тебе делать этого! Мы же любим друг друга!

«Ах, эти его нежные руки, – думала она с отчаянием. – Это она заставила их сжаться в кулаки». Она отпила глоток чая, стараясь перевести дух.

– Мне жаль, Рэнд! Мне действительно жаль, но у нас нет другого выхода. Ты должен принять все как есть.

– Я не хочу ничего принимать. Мне н ужнатолько ты! Последние недели я думаю только о тебе. Я вижу тебя в операционной, я вижу тебя в кабинете, я вижу тебя в постели.

– Ты многого не понимаешь, Рэнд. Есть вещи, о которых я не могу тебе говорить.

«Только бы не выдать себя, – думала она в отчаянии. – Когда он уйдет, я смогу дать волю чувствам. Я смогу плакать и, наверное, не остановлюсь уже никогда».

– Рэнд! – продолжала она вслух. – Я видела, как моя мама пыталась жить ради человека, которого любила, ичто ей это дало. Я всего насмотрелась и теперь не смогу отдать тебе всю себя.

– Но ты – не твоя мама, – возразил он, не подозревая, что в точности повторял слова, некогда сказанные Розой.

– Я знала, что ты не поймешь.

– Ну, хорошо, ты права. Я действительно не понимаю. Но это не важно. Я согласен получить от тебя столько, сколько ты сама захочешь мне дать.

– Ты заслуживаешь гораздо большего.

– Но мне нужна только ты, Лейни.

Она отвернулась. Она знала, что разговор будет нелегким, но не подозревала, что это будет настолько больно. У нее ничего не получается. Единственное, что ей удалось, – это оторвать их друг от друга. Что еще должна она сказать, чтобы убедить его?

Он потянулся через стол и взял ее руки в свои.

– Лейни, послушай меня. Я люблю тебя. Я хочу жениться на тебе, но смирился, когда ты сказала «нет». Я уважаю твое решение и в последнее время не навязываю тебе свою волю, не так ли? Я пытался играть по твоим правилам, потому что старался сделать тебя счастливой.

«Вот оно! Это то, что надо!» – вдруг подумала она. Он только что подсказал ей единственную причину, которая убедит его, что им необходимо расстаться. Она посмотрела на него. То, что она собиралась сделать, – нечестно и несправедливо по отношению к нему. Хватит ли у нее мужества на это? Но дело не в том – хватит или нет. Надо закончить этот трудный для них обоих разговор… Разговор, который заставляет кровоточить их сердца.

Сделав над собой последнее усилие, она с трудом выговорила:

– Но я несчастлива!

– Что? – оторопев, воскликнул он.

– Ты не сделал меня счастливой.

– Но ты говорила, что любишь меня! – возразил Рэнд в замешательстве.

– Я любила тебя по-своему, но факт остается фактом. Я – несчастлива.

Воспоминание о растерянности, написанной на его лице, и о боли, звучавшей в его голосе, будет мучить ее всегда. «Куда девался смех? – спрашивала себя Лейни. – Где те чувства радости, счастья и упоения любовью, которые испытывала она в последнее время?» Все ушло куда-то, оставив и ее и его.

– Прощай, Рэнд, – она поднялась. – Все уже сказано.

Он тоже поднялся.

– Прощай, Лейни, – повторил он, не веря тому, что говорит.

«Привет, Боже! Это я – Джои. Мне надо поговорить с тобой, я ничего не понимаю. Что-то у нас происходит. Все было так хорошо у Лейни и Рэнда. Он даже попросил ее выйти за него замуж! Но она сказала «нет». Я очень скучаю по Рэнду. Я люблю его и хочу, чтобы Лейни тоже его полюбила. Ты не можешь заставить ее полюбить Рэнда? Боже! Верни его назад! – он открыл глаза, немного помолчал и стал медленно подниматься, но вдруг, вспомнив что-то, снова опустился на колени. – Прости, я чуть не забыл. Аминь!»

Рэнд страдал. Он чувствовал себя так, будто кто-то сделал ему операцию на сердце, а об анестезии забыл. Все последующие дни, при малейшей свободной минуте, он вспоминал и обдумывал слова Лейни. Он вспоминал их с начала до конца, а потом – наоборот, затем раскладывал по частям и снова собирал воедино, но, как ни старался, так и не мог понять, что произошло. «Ее поведение лишено смысла», – думал он.

Он допускал, что Лейни требовалось время, чтобы осмыслить свое отношение к браку, но не делать же из этого проблему? Он был готов отдать под заклад все свое состояние и поспорить, что она сама не верила ни единому своему слову и страдала так же, как и он. Сейчас его не волновала причина ее поведения; он был уверен, что, рано или поздно, все узнает. Но он недоумевал: как, каким образом заставить ее передумать? Если она отказывается от встреч с ним, как сможет он добиться своего?

Он никогда не сталкивался с подобным и не знал, как вести себя. Навалившаяся на него проблема ни в какое сравнение не шла с нападением на какой-то вражеский лагерь в Монтаразе или даже с операцией на больное сердце пациента. Но он не терял надежды и верил, что так или иначе решит ее.

Лейни страдала не меньше. Дни без Рэнда тянулись мучительно и тоскливо, и это было гораздо хуже, чем она предполагала вначале. Да еще ей пришлось выдержать натиск Розы и Джои.

Роза, узнав об их разрыве, объявила ее сумасшедшей, пообещала умыть от нее руки и тут же, крепко прижав к своей необъятной груди, предложила поесть – все это за две минуты.

С Джои ей было труднее. Узнав, что Рэнд больше не придет, он затих и с тех пор едва ли произнес десяток слов.

И, наконец, оставался Спэнс. Лейни объявила ему, что не сможет дать требуемые деньги, и надеялась, что он уйдет и оставит их в покое. Но ошиблась. Вначале Спэнс не поверил, но прошло несколько дней и он убедился, что Лейни и Рэнд действительно не встречаются. Но, вопреки ее ожиданиям, он продолжал приходить к ней каждый день. Он не сдавался и искал способ извлечь от нее хоть какую-нибудь выгоду. Правда, пока еще не решил, какую.

– Рэнд! – восторженно закричал Джои.

– Привет, плюшка! – Рэнд схватил мальчика на руки и крепко прижал к себе. – Я так скучал по тебе.

– Ты, правда, скучал? – Джои счастливо засмеялся и крепко обнял его за шею своими пухленькими ручками. – Лейни сказала, что ты больше не придешь, но я знал, я верил, что она ошибается.

Рэнд поднял глаза и увидел Лейни. Она стояла у дверей в спальню и, похоже, только что вышла из ванной. На ней был надет короткий белый халат, а голова замотана светлым полотенцем по типу «тюрбан».

Уже две недели прошло с тех пор, как Рэнд видел ее в последний раз и держал в своих объятиях. По дороге сюда он разрабатывал тщательный план, но, увидев ее, забыл обо всем. И, если бы не Джои, сейчас схватил бы ее в объятия и не отпускал. Поэтому он был рад присутствию мальчика, и даже благодарен ему.

Он опустил Джои на пол и кивнул ей.

– Лейни?

– Что ты делаешь здесь, Рэнд? И почему ты не позвонил?

– Я уже был терпеливым и подчинялся твоим правилам… Куда это нас привело? Теперь я буду действовать по-своему.

Лейни запахнула полы халатика и почувствовала, как материал прилип к ее влажной коже. Перед этим, услышав стук в дверь, она испугалась, подумав, что пришел Спэнс, и даже не стала вытираться. Теперь же она почти жалела, что это не Спэнс, потому что со своей неприязнью к нему она справлялась успешно, а вот со своими чувствами к Рэнду ей справиться не под силу.

– Джои! – приказала она. – Иди к Розе и останься там ненадолго.

– Ну, Лейни!

– Сделай, как тебе говорит сестра, – поддержал ее Рэнд.

– Хорошо! Но когда я вернусь, ты будешь еще здесь?

Рэнд бросил быстрый взгляд на Лейни и повернулсяк Джои.

– Не знаю. Но если я уйду, я обязательно вернусь к тебе, о'кей?

– О'кей! – счастливо засмеялся Джои и выбежал за дверь.

Лейни была готова скрежетать зубами. Она должна думать только о Джои. Рэнд не должен ее беспокоить. И вообще, зачем он снова здесь?

Он заметил искорки гнева в ее глазах. Медленно подошел к ней и остановился на расстоянии, достаточном, чтобы дотронуться до нее. Что он и сделал.

Его длинные пальцы нежно прикоснулись к ее шее.

– Я скучал по тебе.

Она резко отстранилась от него, как в тот вечер, когда они встретились впервые.

– Не делай этого.

Он улыбнулся, почувствовав, как вздрогнуло все ее тело, и скрестил руки на груди.

– Как тебе здесь жилось?

– Отлично! Лучше, чем когда бы то ни было, – сама того не сознавая, она, подражая ему, тоже скрестила руки на груди. Но прежде он успел заметить напряженные соски под ее халатиком.

– Значит, ты не скучала по мне?

– Абсолютно! – холодно сказала она, чувствуя, как теряет все точки опоры.

– Прекрасно! – И вид у него был такой, будто он обдумывает диагноз. – И причина того, что ты так отскочила от меня, конечно, не в том, что ты взволнована. Ты просто забыла меня, не так ли?

Он протянул руку, дотронулся до полотенца, обмотанного вокруг ее головы, и сдернул его. Шелковистые волосы упали на плечи черным блестящим каскадом. Она враждебно взглянула на него.

– Ты не должен был приходить, Рэнд.

– Почему?

Она была готова закричать от отчаяния, почувствовав, как мгновенно затрепетала каждая клеточка ее тела. – Потому что, если ты помнишь, я говорила, что мы не должны больше встречаться.

– О, да! Я все помню. В моем сознании запечатлено каждое слово, сказанное тобой в тот вечер. Но у меня есть и другие воспоминания. – Он взглянул на расщелину между её грудей, виднеющихся в глубоком У-образном вырезе халатика. – Я помню, как выглядит твое тело без одежды; я помню, как смотрят твои глаза, когда я раздеваю тебя.

Его хриплый голос пронизывал ее сладкой дрожью, и она, сознавая, что барьер, возведенный ею, сейчас рухнет, опустила голову и глухо простонала:

– О, Рэнд! Зачем ты пришел?

Он подошел к ней вплотную, взял ее лицо в свои ладони, притянул к себе и крепко прижался к ее губам. Его поцелуй был долгим, проникновенным, страстным. Он требовал ответа, и Лейни, не в силах совладать с собой, ответила. Ее сердце отчаянно колотилось, и к тому же она сознавала, что они одни. «И можно заняться любовью еще один-единственный раз, и никто никогда не узнал бы», – думала она.

Он распахнул на ней халатик, и рука его осторожно скользнула к ее груди. Она простонала и изогнулась, но тут услышала его низкий, хриплый смех. Она знает, что он хочет большего, чем заниматься с ней любовью. Лейни с силой оттолкнулась от него, и он неохотно ее отпустил.

– Вот зачем я пришел к тебе, – прошептал он. – Я не видел тебя слишком долго.

«Слишком долго?» – она тоже могла сказать, с точностью до минуты, как долго это было. Но она не могла позволить, чтобы один поцелуй все испортил. Она уже почти ускользала от него и не должна была возвращаться назад.

Пытаясь овладеть собой и справиться с дрожащими ногами, она пересекла гостиную и подошла к окну. Она не имеет права забывать, что их встречи небезопасны. Спэнс никогда не должен получить возможность навредить Рэнду.

Справившись с собой и кое-как уняв дрожь в ногах, она повернулась.

– Пожалуйста, уходи!

– Значит, ты не передумала?

– Конечно, нет! Я не понимаю, почему вдруг ты решил обратное. Я отвечаю за каждое сказанное в тот вечер слово. А теперь, пожалуйста, уходи.

«А что он ожидал, – тоскливо думал Рэнд. – Что она упадет в его объятия сразу же после первого поцелуя? Разве то, что разрушено между ними, так легко восстановить?» Проклиная все на свете, он опустил руки в карманы.

– Хорошо! Я уйду, но вначале сделаю то, зачем пришел.

Она предусмотрительно сделала шаг назад и уперлась спиной в стенку.

– Не понимаю.

– Я пришел предложить тебе работу.

– Предложить что? – Если бы не стена за спиной, она бы упала.

– Ра-бо-ту, – повторил он и, надевая маску деловитости, уселся на стул.

– Боже праведный! Какую?

– Если не ошибаюсь, я уже говорил тебе о клинике для бедняков, которую я создал, – нарочито равнодушно продолжил он, закидывая ногу на ногу. – Она предназначена, в основном, для мексиканских эмигрантов.

Она кивнула, стараясь не выдавать своего интереса.

– Там нужны люди со знанием двух языков. Я думаю, ты их знаешь, да?

– Конечно. Поэтому я и хочу обучать людей испанскому.

– А думала ли ты когда-нибудь, что сможешь применять свои знания на практике уже сейчас, до того, как закончишь колледж?

– Нет! – твердо сказала она. – Я об этом не думаю. Во-первых, мне далеко до окончания колледжа; во-вторых, я не могу оставить Джои. Если я пойду работать в офис в нижней части Хьюстона, мне придется уходить из дома в семь часов утра и возвращаться в семь часов вечера. Я думаю, что лучше подождать, пока получу диплом, и тогда буду работать и отдыхать в те же часы, что и Джои.

Он внимательно рассматривал ее и, заметив, как она прижимается к стенке, подумал: «Чего она так боится?»

– Я вижу, что ты хорошо обдумала свое будущее.

– Я вынуждена.

– Похвально. У тебя будет блестящее будущее… и очень одинокое.

Она оторвалась от стенки и возмущенно воскликнула:

– Рэнд!

«Вот это уже лучше», – мысленно одобрил он.

– Как бы там ни было, – продолжил он подчеркнуто вежливо, будто и не заметил угрозу в ее голосе. – Мне хотелось бы предложить тебе выбор.

– Такого у меня нет, – возразила она, думая не только о работе.

– В моей клинике есть вакансия секретаря, для человека, знающего два языка. Я надеюсь, что ты обучалась в школе машинописи, не так ли?

– Да, но мои навыки весьма скромные.

– Не важно. Приобретешь с практикой. Самое главное, что ты можешь переводить с английского языка на испанский и наоборот. Ты вроде бы можешь, да? – поддразнил он ее.

– Да.

– Хорошо. У тебя будет гибкий график. Ты сможешь работать в удобные для тебя часы. И, главное, будешь зарабатывать в два раза больше, чем сейчас.

– Два раза?

– А может быть, и три.

– Рэнд…

– А если тебя пугает, что я буду рядом, не бойся. Я работаю в клинике только два дня в неделю.

– Этого не стоит делать. Ты согласен?

– Нет! – ответил Рэнд, но, заметив мелькнувшую в ее глазах уязвимость, почти затравленность, смягчился. – По крайней мере, подумай о моем предложении, Лейни. У тебя будут хорошие условия для работы, более интересное занятие и оплата, которая намного облегчит твою жизнь. И еще: подумай о будущем, о котором ты так печешься. Ты не всегда сможешь учиться вечером. Не проще ли тебе откладывать понемногу деньги, чтобы, когда наступит время, перейти на дневное обучение.

Он затронул мечту, втайне ею лелеемую: получить образование на дневном отделении. Но теперь все мечты превратились в кошмар.

В его предложении много отрицательных моментов, и она, наобум, выбрала один из них.

– У меня нет машины.

– Клиника расположена по основному маршруту автобусной линии.

– У меня нет одежды, подходящей для работы в офисе.

– Эта клиника простая. Твои джинсы и пуловеры подойдут как нельзя лучше. А потом, запомни: наши пациенты – бедные люди.

Как все просто получается в его рассказе! Если бы так было и в действительности! Тем не менее нельзя забывать о деньгах. Спэнс не появлялся уже несколько дней, но она была далека от мысли, что он снял ее с крючка. Он еще объявится. Если она будет работать в клинике, то сможет начать откладывать деньги и, может быть, отдать Спэнсу, пусть даже и не все пятьдесят тысяч долларов, но небольшая сумма все же лучше, чем ничего. Вдруг это его устроит и он оставит их в покое?

С другой стороны, она прекрасно понимала, что работа в клинике вдребезги разобьет ее решимость держаться подальше от Рэнда. Но они могут не возобновлять личные отношения, тем более, что он сам сказал, что работает там только два дня в неделю. И, что совсем немаловажно, – эти часы он будет занят с пациентами.

Подняв глаза, она встретилась с его изучающим взглядом.

– Итак?

– Мне надо подумать.