Текст книги "В плену страстей"
Автор книги: Ферн Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
ГЛАВА 2
Ночь была темна и тиха, когда наемный экипаж, везущий Сирену и Ригана ван дер Рисов, катился по безлюдным узким улочкам. Мрачная и молчаливая Сирена задумчиво смотрела сквозь грязное окно экипажа. Они направлялись из порта к дому Тайлера Синклера. Этим же маршрутом она ехала с фрау Хольц почти девять лет назад, когда прибыла в Лондон искать Ригана. Горькие воспоминания омрачили радость предстоящей встречи с Рэн. Размышляя о своем вынужденном пребывании в Англии, Сирена всегда вспыхивала ненавистью при мысли о Стефане Ленгдоне. Крепче прижавшись к Ригану, заворочавшемуся во сне, Сирена испытывала что-то похожее на страх. Как чувствует себя Риган, возвращаясь в Англию, и к тому же в дом своей бывшей жены? Интересно, как выглядит «прекрасный цветок» – Камилла – после нескольких лет семейной жизни с Тайлером? Сейчас, когда прошло столько времени, непосредственная как ребенок Камилла должна была стать взрослой женщиной со множеством хитростей и уловок. Станет ли она флиртовать с Риганом, и какова будет его реакция? Сирена вздохнула. Сегодня она не сможет это выяснить. Скоро рассвет. В доме Синклера все спят и, естественно, не готовы к приему гостей. Тайлер, конечно же, не рассердится, что они с Риганом приехали на две недели раньше, чем планировали: Тайлер никогда ничем не возмущался.
На губах Сирены заиграла невеселая улыбка при воспоминании о днях, проведенных в тюрьме Ньюгейт. По правде говоря, это событие было единственным, что раздражало доброго старину Тайлера. Сирена снова устало вздохнула. Как давно это было! Другое время, другая жизнь… Она непроизвольно протянула руку и дотронулась до Ригана, будто хотела убедиться, что он все еще здесь. Как приятно ощущать его крепкое, упругое тело! А каким беззащитным он кажется во сне! Темно-зеленые глаза Сирены на мгновение вспыхнули при мысли, что не такой уж Риган и уязвимый, разве только если дело касается Рэн. Как он радовался, когда видел Рэн, сжимал ее в объятиях и издавал звуки, которые произносят все отцы, глядя на своих обожаемых дочерей. Даже если бы Рэн была их родным ребенком, Сирена и Риган не смогли бы любить ее больше. Возможно, причина скрывалась в том, что они произвели на свет четырех здоровых сыновей, которые в один прекрасный день станут такими, как Риган и Калеб. Сирене всегда хотелось родить Ригану дочь, но это теперь не имело значения, ведь у них была Рэн, которая носила фамилию ван дер Рис, и Риган с Сиреной стали ей отцом и матерью. У малышки Рэн было пять братьев, которые не чаяли в ней души, особенно Калеб.
Экипаж вдруг резко остановился, и голова Ригана соскользнула с удобного плеча жены.
– Слава богу, Сирена, наконец-то мы приехали! Сирена взяла его за руку.
– А теперь, Риган, вспомни, что обещал мне. Ты не станешь требовать, чтобы разбудили Рэн. Утро уже скоро. С нашей стороны было бы мудро не будить и Тайлера с Камиллой. Ты обещал!
Риган нахмурился.
– Наверное, я был сильно пьян, когда пообещал тебе это, дорогая.
– Не пьян, дорогой. Просто ты был в очень… неудобном положении.
– Когда-нибудь я сумею обойти тебя, Морская Сирена! – с восхищением проговорил Риган.
– Я скучаю по детям и хотела бы вернуться на Яву как можно скорее. Ты и это мне обещал.
– Ты просто ревнуешь к Камилле. Я почувствовал это, как только мы вошли в воды Англии, – поддразнил ее Риган.
– Хватит болтать чепуху, Риган, я вовсе не ревную. Но если она сделает хотя бы один неверный шаг по отношению к тебе, это твои глаза я выцарапаю!
Риган содрогнулся: несомненно, Сирена способна на это. Он очень любил жену. Даже сейчас, родив четырех сыновей, она была стройной и проворной, как много лет назад, когда он впервые встретил ее. Сирена не догадывалась, что Риган знает о ее ежедневных упражнениях с рапирой. Он как-то подслушал, как жена говорила фрау Хольц, что это единственный способ сохранить форму.
«И, как обычно, Сирена оказалась права, – подумал Риган и погладил живот. – Слишком много вкусной еды и рома могут расстроить здоровье лучшего из мужчин…» Не то чтобы он злоупотреблял всем этим, но когда мужчина счастлив и спокоен, он забывает об осторожности и расслабляется. А сейчас Риган переживал самый счастливый период в своей жизни, и возвращение Рэн на Яву переполнит чашу его радости и довольства. Не хватало только Калеба. А если бы и Кэл решил жить с ними, Риган поклялся всеми святыми, что никогда больше не будет грешить. Может ли мужчина пообещать богу больше?!
– Постарайся вести себя тихо, Риган. Мы же не хотим перебудить весь дом!
– Дорогая, я пойду на цыпочках, будто у меня под ногами лежат яйца. Можешь не беспокоиться, что я разбужу твоего друга Тайлера.
– Лучше не искушай меня, Риган. Через несколько часов уже настанет утро, а пока тебе нужно поспать.
– Если ты пытаешься убедить меня, что я становлюсь немощным стариком, то попридержи-ка язычок, женщина! Я все еще в состоянии затмить этого Синклера, и тебе это хорошо известно. Хочу сказать тебе одну вещь: я вовсе не умираю от желания поскорее встретиться с ним или с Камиллой. Я дал слово, что мы уедем, как только представится подходящий случай. Я выполню обещание. Никакого шума! Я усну на твоих руках, и ты разбудишь меня с рассветом. Мне так хочется увидеть, какой юной леди стала наша Рэн!
Хихикая, как двое маленьких ребятишек, Риган и Сирена последовали за пожилым слугой наверх по винтовой лестнице.
– Это напоминает мне о том времени, когда я три дня провел в борделе Клариссы…
Риган усмехнулся и ущипнул Сирену за бедро.
– Если ты думаешь, что я стану расспрашивать о той маленькой шалости, мой дорогой муж, то глубоко заблуждаешься. Я поговорю с тобой об этом завтра, – прошептала она, гневно сверкнув глазами.
– Я просто оговорился, дорогая. Ты же знаешь, что временами я люблю похвастать. Это Дикстра провел там три дня. Я просто заглянул туда, чтобы узнать, как идут дела.
– Ты заходил в это заведение по своим личным делам, и нечего сваливать теперь на капитана Дикстру! – прошипела Сирена.
– Но, послушай, я действительно чувствовал себя в какой-то мере ответственным за него! В конце концов, это я привел его туда, а Кларисса… то, что она сделала… на самом деле… Ты права, поговорим об этом завтра. Я вдруг почувствовал такую усталость, что прямо глаза слипаются.
– Будь я на твоем месте, я бы спала с открытыми глазами весь остаток ночи, – зловеще предупредила его Сирена.
Как только дверь за слугой закрылась, Риган прижал к себе Сирену и страстно поцеловал. Боже, как же он любит ее! Риган специально поддразнивал жену, чтобы увидеть ее гнев. Именно таким способом Риган доказывал себе, что Сирена все еще любит его. Правильно он поступал или нет, ему нравилось делать это, а Сирена все понимала и подыгрывала ему. Боже, как он ее любит! Сейчас даже сильнее, чем когда женился на ней.
* * *
Когда Тайлер спустился по лестнице, на его лице было то же беспокойное выражение, что и вчера вечером. Он почувствовал, как заурчало у него в животе, когда экономка сообщила, что ночью неожиданно приехали ван дер Рисы и настояли, чтобы слуги не будили ни барона, ни баронессу.
– Баронесса спустится к завтраку? – спросила экономка.
– Баронесса чувствует себя неважно. Пусть кто-нибудь из горничных отнесет ей чашку чая с мятой и сладкую булочку где-то через час. Она спустится к нашим гостям к ленчу.
«Боже праведный, что же мне говорить Сирене?» – спрашивал себя Тайлер, усаживаясь завтракать. А может быть, он зря волнуется? Вдруг им понравится Малькольм Уэзерли? Нет, кроме Рэн, никто не любит этого модника. Камилла как-то заметила, что Малькольма можно воспринимать только в сумерках, а сейчас день только начинается, и у Сирены с Риганом острые глаза.
Тайлер откусил кусочек сладкой булочки и принялся энергично жевать. Еще пара булочек и две чашки кофе с ромом – или рома с кофе? – и он будет готов ответить на любой вызов, если, конечно, у них нет с собой рапиры или абордажной сабли. Черт побери! Тайлер почувствовал, что здорово запьянел, а ведь еще только утро. Быть зарезанным в самом расцвете лет!
– Не нужно кофе, дай мне бутылку, – потребовал он у служанки.
– Но, барон Синклер, ваша копченая селедка готова, кухарка приготовила ее специально для вас.
– Селед… селед… селед… – пьяно заикал Тайлер. – Ребенок – это всего лишь ма-а-аленькая селедка, вот кто он такой!
– Либо мне изменяют слух и зрение, либо ты пьян, – раздался с порога мелодичный голос Сирены. – Рассвело всего два часа назад, а ты уже навеселе.
«Должно быть, Камилла прибегла к некоторым старым трюкам, раз Тайлер начинает утро со спиртного», – подумала она. Тайлер не был пьяницей; по крайней мере, раньше. С другой стороны, сам факт женитьбы на Камилле мог стать причиной пьянства. Разве Риган не слишком часто прикладывался к бутылке за время своего недолгого брака с этим светловолосым созданием? На лице Сирены заиграла широкая улыбка, когда она погладила по голове Тайлера, мгновенно взмокшего от стыда и страха.
– Я все могу простить тебе, Тайлер, потому что ты так великодушно согласился принять в своем доме нашу Рэн и заботиться о ней.
Тайлер протянул вошедшему Ригану дрожащую руку, но так и не сумел пожать ее.
– Ты похож на рыбу, выброшенную на берег, Синклер, – подозрительно прищурившись, заметил Риган. – Ни один уважающий себя мужчина не пьет спозаранку в этой проклятой стране.
«Без сомнения, здесь не обошлось без Камиллы», – хмуро подумал он. Волею судьбы ему было суждено побывать в шкуре Синклера, но бог благосклонно отнесся к нему, и Риган каждый день благодарил господа за свою удачу.
Тайлер считал ван дер Рисов замечательной парой. Риган был сильным и ловким, как двадцатилетний юноша. Только легкая седина на висках говорила Синклеру, что они не виделись почти девять лет. К радости своей, Тайлер отметил, что время пощадило и Сирену. Все те же озорные искорки вспыхивали в необычайно зеленых глазах; когда-то распущенные, развевающиеся на ветру волосы были теперь уложены в степенную прическу, но фигура ее все еще оставалась девичьей. Перед мысленным взором Тайлера возник образ Сирены, какой она была на борту своего корабля: длинные загорелые ноги в коротко обрезанных бриджах; кристаллики соли, блестевшие на коже; темные распущенные волосы… Тайлер знал, что и теперь за ее широкими юбками и пристойными манерами все еще скрывается прекрасная Морская Сирена.
– Расскажи нам, как идут твои дела, – попросила Сирена.
Тайлер вздрогнул. Черт ее побери! Она видит, что его что-то беспокоит, но не подает вида, хотя наверняка знает, что это связано с Рэн (он прочел это в зеленых, как море, глазах). Делать нечего, придется все рассказать ван дер Рисам.
Тайлер расправил плечи и повернулся спиной к сидящей паре. Он устремил взгляд на дерево за окном, качавшееся на утреннем ветерке, и порхающую вокруг него птичку.
Сирена с Риганом обменялись взглядами и терпеливо ждали, когда он заговорит.
– Ты никогда не считался моим большим другом, ван дер Рис, – начал Тайлер, – но ты, Сирена, всегда была для меня как сестра. Я согласился присматривать за Рэн и выступать в роли ее опекуна, пока она находится здесь в академии. Я делал все возможное, но ты, Сирена, совершенно задурила ей голову многочисленными историями о Морской Сирене. Мне было трудно поверить, что наша маленькая романтичная Рэн очень хитра. Камилла говорит, что все молодые девушки впечатлительны и лукавы, она называет это женскими уловками. Я собираюсь сказать вам, что Рэн вообразила, что влюбилась, и хочет выйти замуж за человека по имени Малькольм Уэзерли – молодого денди, щеголя самого низкого пошиба.
– Что за ерунду ты там плетешь, Синклер? – вскакивая со стула, воскликнул Риган.
Сирена поняла намерение мужа и крепко схватила его за руки.
– Риган, давай выслушаем его! – взмолилась она.
– Спасибо, Сирена, – тихо поблагодарил Тайлер. Он совсем протрезвел и продолжал рассказ:
– Представьте себе, я до последнего времени не подозревал ни о чем и узнал это совершенно случайно. Вот что я выяснил: Рэн встречалась с этим Уэзерли в академии. Поехав в город за покупками, она случайно познакомилась с ним. Рэн встречалась с Малькольмом без ведома учителей и директриссы. Вот что я имел в виду, когда говорил о ее хитрости или уловках – как вам будет угодно. Хочу быть честным до конца и расскажу все. После того как воспитательница делала вечерний обход, Рэн убегала и встречалась с Уэзерли где-нибудь на первом этаже. Однажды ночью директрисса долго не могла уснуть и решила сходить в библиотеку за книгой. Там-то она и застала влюбленных, как она выразилась, в «возмутительных объятиях». После этого директрисса принялась расспрашивать Рэн, у которой хватило здравого смысла рассказать правду. Все это довели до моего сведения с просьбой забрать Рэн с занятий. Она пришла в мой дом вместе с подругой Сарой Стоунхам, которая тоже принимала участие в этом деле: она впускала Рэн обратно в спальню после любовного свидания. Ее родители должны приехать в Лондон через несколько дней, чтобы забрать ее домой. Боюсь, что это происшествие шокировало их. Они пуритане, – добавил Тайлер, будто это обстоятельство являлось объяснением всему.
– Ваша Рэн – очень решительная молодая леди, – продолжил он, – и мы вынуждены были позволить ей встречаться с Уэзерли. Если бы мы не согласились, Рэн убежала бы с ним – так она заявила. Что мне оставалось делать, Сирена? Правильно я сделал или нет, но я подумал, что лучше удержать девочку здесь до вашего приезда, а вы уж сами решите, как с ней поступить. Только богу известно, что стало бы с ней, если бы Рэн выполнила угрозу и сбежала с этим щеголем. Вот и все, – закончил Тайлер, оборачиваясь; щеки его покрывал легкий румянец.
– Черт возьми, Синклер! – зарычал Риган. – Я доверил тебе свою дочь – и что из этого вышло?! Мы попросили тебя всего лишь о маленьком одолжении, и ты не сумел с этим справиться! Слава богу, что у тебя нет собственных детей!
В глазах Тайлера появилось какое-то мучительное выражение.
– Понимаю твое возмущение, – мрачно заявил он, – но через несколько месяцев я сам стану отцом. Мне очень жаль, что так случилось. Больше мне нечего добавить.
Сирена откинулась на спинку стула, глаза ее стали задумчивыми.
– Здесь нет твоей вины, Тайлер. Я все понимаю, и ты поступил правильно. Рэн – очень впечатлительная девочка; по крайней мере, была такой, когда уезжала от нас. Я надеялась, что со временем она перерастет эту особенность характера. Но не только я забила ей голову историями о Морской Сирене. Фрау Хольц тоже рассказывала девочке о моей отчаянной храбрости. Я ни в чем не обвиняю тебя, мой старый друг, и Риган тоже. В данный момент он просто огорчен, но когда все обдумает и взвесит, то поймет: твоей вины здесь нет. Это мы во всем виноваты. Было ошибкой отсылать девочку из дома в столь раннем возрасте. Необходимо было дольше опекать ее и дарить больше родительской любви: Нет, это наша с Риганом вина. Теперь нам нужно все спокойно обдумать и прийти к какому-то решению. Мы не можем оттолкнуть Рэн от себя, потому что слишком любим ее. Естественно, мы обязательно поговорим с ее избранником, поговорим и с родителями ее подруги. Счастье, что мы приехали раньше и сами решим эту проблему. Ты согласен со мной, Риган? – Сирена мягко дотронулась до его руки.
Легкое прикосновение жены и ее спокойные интонации умиротворяюще подействовали на разгневанного голландца, но голос Ригана звучал отрывисто, когда он обратился к Тайлеру:
– Давай выпьем, Синклер, чтобы показать, что ни я, ни моя жена не в обиде на тебя. Мы оба хорошо знаем, что Рэн способна на многое. Она не раз обводила меня вокруг пальца, будучи еще ребенком. Боюсь, когда дело касается женщин, мы, мужчины, становимся бессильны.
– Очень благородно с твоей стороны, ван дер Рис, – с облегчением произнес Тайлер. – Если мы объединим наши усилия и все хорошенько обсудим, то сможем найти выход из положения. Рэн нельзя выходить замуж за этого болвана. Если мы будем исходить из этого, то обязательно найдем верное решение. А сейчас почему бы нам не отведать копченой селедки?
Пока Сирена и Риган завтракали, Рэн одевалась. Она настороженно наблюдала, как Сара приводит себя в порядок. Рано или поздно здравомыслящая Сара начнет наказывать ее за роман с Малькольмом. Единственным человеком, который, кажется, стоял на стороне Рэн, была Камилла. Она как-то сказала, что нет ничего прекраснее первой любви. Наверное, Камилла знает в этом толк. Не она ли влюбилась в Тайлера, когда ей было всего шестнадцать!
– Ты готова, Сара? – спокойно спросила Рэн.
– Да, и я умираю от голода. Надеюсь, кухарка приготовила сегодня что-нибудь вкусненькое.
Так, видно, обычно разговорчивая Сара не расположена к беседе. Может быть, она наконец поняла, что Рэн не собирается обращать внимания на ее злобные замечания в адрес Малькольма? Что известно этой пуританке о любви?!
Обе девушки спустились по широкой винтовой лестнице, покрытой толстым ковром цвета темно-красного бургунского вина. Внезапно Рэн приложила палец к губам, призывая Сару вести себя тихо. Девушка нахмурилась. Голоса, которые услышала Рэн, очень напоминали голоса Сирены и Ригана. Не может быть! Они должны приехать только через две недели… Это они! Издав звук, похожий на воинственный клич, Рэн сбежала по оставшимся ступеням, оставив позади недоумевающую Сару. Ворвавшись в столовую, девушка бросилась в объятия Сирены и стиснула ее изо всех сил. Убедившись, что Сирена не плод ее воображения, Рэн кинулась к Ригану.
Позабыв о тревогах, мучивших его всего лишь минуту назад, Риган почувствовал, как расплывается в улыбке, когда прижал к себе смеющуюся девушку. Сирена со слезами на глазах наблюдала за счастливой парочкой.
– Когда вы приехали? Почему меня не разбудили? Тайлер рассказал вам о Саре? Как я рада вас видеть! – восхищенно щебетала Рэн. – Познакомьтесь с моей подругой Сарой. Иди сюда! – она кивнула девушке, стоящей на пороге.
Когда все познакомились и девушки принялись за еду, Риган откинулся на спинку кресла и, извинившись, прикурил сигару. Он умирал от желания курить, но не хотел уходить в библиотеку Тайлера из боязни что-либо пропустить.
Сирена взяла инициативу в свои руки и заговорила первой:
– Ну, малышка, похоже, обязанности Тайлера по отношению к тебе закончились. Ты готова вернуться на Остров Пряностей и снова жить с нами? Мы очень скучали без тебя!
– Дорогая Сирена, разве обязательно обсуждать это прямо сейчас? Я так рада видеть вас обоих, что не хочу говорить ни о чем, кроме вас! Расскажите, как там мальчики и что слышно о Калебе?
Если Рэн и заметила, как напрягся Риган, то не подала виду, набивая рот копченой селедкой.
– Мальчиков ты просто не узнаешь, – сказал он. – Они так выросли, что я сам их с трудом узнаю. Все они светловолосы, как снопы пшеницы, но у них такие же зеленые глаза, как у матери. Калеб все еще возит грузы для Голландской Ост-Индской компании и преуспевает в этом деле. Нам не на что жаловаться, кроме того, что мы скучаем по нашей маленькой девочке и хотим, чтобы она вернулась домой и мы бы снова зажили единой семьей.
«Сейчас, скажи это сейчас, Рэн, – молила про себя Сирена. – Не делай Ригану еще больнее, иначе он никогда не простит тебя. Будь честной, малышка! Сделай это сейчас, скажи все, что необходимо, прямо сейчас! Ты должна догадаться, что Тайлер рассказал нам о твоих планах».
Рэн тщательно избегала пронзительного взгляда Сирены.
– Вы рассказали мне обо всех, кроме фрау Хольц и Хакоба. Как они поживают? Как я скучаю по фрау Хольц, – Рэн вздохнула, послав Ригану улыбку.
– Ты же знаешь, что фрау Хольц вышла замуж за Джейкобуса, теперь это самая счастливая пара. Они посылают тебе наилучшие пожелания и с нетерпением ожидают твоего возвращения.
«Расскажи все!» – продолжала безмолвно умолять Сирена, но Рэн по-прежнему игнорировала мысли матери.
По всему было видно, что Сару смущает поведение подруги. Она положила на стол салфетку и посмотрела на Тайлера с немой просьбой. Верно догадавшись о значении этого взгляда, барон поднялся из-за стола.
– Прошу вас извинить, но я обещал Саре показать книгу, которую приобрел вчера. Она хочет сделать подарок своему отцу.
Риган вежливо встал, а Сирена улыбнулась уходящей девушке. Теперь они остались наедине с Рэн, и помощи от подруги не последует.
В столовой воцарилась тишина. Каждый ждал, что другой что-нибудь скажет. Девочке было прекрасно известно, что Риган может переждать любой тропический ураган. Никакие удрученные взоры не спасут ее от этого разговора. Риган ждал. Рэн с трудом проглотила подступивший комок и посмотрела прямо в глаза отцу.
– Уверена, что Тайлер уже рассказал вам…
– Нам с Сиреной хотелось бы, чтобы ты сама рассказала обо всем, – спокойно произнес Риган. – Мы очень разочарованы, что ты не сочла нужным написать нам о своих планах на будущее.
– Письмо не дошло бы до вас вовремя! – жалко воскликнула Рэн. – Я знаю, что вы оба, наверное, огорчены, но такое иногда случается. Женщина встречает мужчину, и они влюбляются в друг друга. Между тобой и Сиреной разве не было так? Я ничего не могу поделать со своими чувствами. Так уж вышло. Уверена, вам обоим понравится Малькольм, а вы ему. Он очень любит меня и, думаю, станет мне хорошим мужем. С вашего одобрения, конечно, – поспешно добавила девушка.
Сирена немного отодвинулась назад, предоставив Ригану право вести беседу. Он гораздо лучше мог поладить с Рэн, чем она сама.
– Начнем с того, юная леди, что мы с Сиреной были не мальчиком и девочкой, а мужчиной и женщиной, а ты еще ребенок. Мы послали тебя в Лондон, чтобы получить образование, а не для того, чтобы ты потеряла голову из-за первого обратившего на тебя внимание денди. В мире полно мужчин, подобных Малькольму Уэзерли. Мы надеялись, что ты научишься здраво рассуждать. И что мы узнаем? Директрисса исключила из школы не только тебя, по и твою подругу. А сейчас скажи-ка мне, Рэн, разве допустимо вовлекать в свои проделки другого человека? Подумай, что должны испытывать родители Сары? Помогая тебе, девушка поставила пятно на свою репутацию. Ты поступила необдуманно. Разумная женщина так не сделала бы, поэтому мы с Сиреной хотим знать о твоих чувствах к Малькольму Уэзерли. Кажется, ты слишком быстро выросла. Если твой избранник собирается просить твоей руки, боюсь, я вынужден буду ему отказать.
Глаза Рэн сузились, а затем вспыхнули.
– Сирена была всего лишь на год старше меня, когда вышла за тебя замуж, – холодным тоном произнесла она. – И ты, Риган, не мой отец, поэтому, если ты откажешь Малькольму, я сбегу вместе с ним.
Если бы она нанесла удар в сердце, то и тогда бы не смогла ранить Ригана больнее. Сирене захотелось шлепнуть Рэн по губам. Как смеет она говорить так?
– Риган – единственный отец, которого ты когда-либо знала. Извинись перед ним немедленно! – гневно потребовала Сирена.
– А ты не моя мать! – неожиданно закричала Рэн, сама поразившись чудовищности сказанного.
Не привыкшая к отступлению, она продолжала хлестать изумленных родителей:
– Я никогда не просила вас подбирать меня с улицы. Я никогда вас ни о чем не просила. Я работала на вас и фрау Хольц. Я вносила свою лепту и хотела делать больше, но вы мне не позволяли. Я никогда не собиралась приезжать в Лондон и учиться в этой модной школе. Вы настояли на этом! Я просила, умоляла вас, но вы оба говорили, что делаете это ради моего блага. И что же теперь? Неужели я не заслужила счастья? Как вы можете отказать в единственном, о чем я прошу? Я попросила вас первый раз за все годы, что вы заботились обо мне. Ответь мне, Сирена! И ты, Риган! – девушка почти кричала. – Теперь я вижу, что вам нечего сказать!
По щекам Рэн покатились слезы. Она бросилась к двери, чуть не сбив с ног горничную с тяжелым подносом.
Полными слез глазами Сирена и Риган смотрели вслед убегающей Рэн. Сирена крепко сжала руку мужа.
– Она не это хотела сказать, уверена, что не это. Девушки всегда болтают всякую ерунду, когда рассержены. Сейчас она считает, что влюблена. Нам нужно проявить терпение и дать ей понять, что мы молимся, чтобы все завершилось благополучно. Мы не должны поддаваться гневу и говорить лишнее. Мы взрослые люди и обязаны действовать как родители. Прошу тебя, Риган, не обижайся. Я этого не вынесу.
Риган обнял жену.
– Ты права, как всегда. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь Рэн, – задумчиво проговорил он.
В комнату ворвался взволнованный Тайлер. Увидев выражения лиц Сирены и Ригана, он почувствовал, что сейчас у него разорвется сердце. Не в силах найти слова утешения, он предложил супругам еще кофе.
Сирена перевела взгляд с застывшего лица Ригана на беспомощное лицо Тайлера, а потом уставилась на сверкающее серебро и хрусталь на обеденном столе. Она должна была что-то сказать, чтобы облегчить мучения Ригана. Подумать только! Рэн влюблена! Невероятно! И, если верить словам Тайлера, в денди!
Сирена машинально теребила пальцами богато украшенную серебряную ложку, а ум ее лихорадочно работал. Женское чутье подсказывало, что надо промолчать, но как можно спокойно смотреть в удрученное лицо мужа? Он ранен в самое сердце. В глубине души Сирена знала, что Риган лелеял тайную надежду, что Рэн и Калеб однажды найдут свое счастье друг в друге. Жаль, если это останется только мечтой…
Тайлер первым нарушил молчание. Голос его звучал тихо и сдержанно.
– Время. Возможно, время поможет нам решить эту проблему. Когда Рэн вернется на Яву, все уладится.
– Скажи, Тайлер, как можно излечить разбитое сердце? – холодно спросила Сирена.
Лицо Ригана оставалось непроницаемым.
– Разлука…
– Усилит ее чувства, – закончила предложение Сирена.
– Рэн такая же пылкая, как и Сирена, – заявил Риган. – Если она вообразила, что влюблена, никакие разговоры и увещевания не помогут. Мы должны разработать какой-нибудь… план, чтобы заставить ее увидеть, кем на самом деле является этот дурачок. Тайлер, а что думает по этому поводу Камилла?
– Честно говоря, не знаю, и мне не хотелось бы сейчас обременять ее этой проблемой. Подожди, Сирена, скоро ты ее увидишь. Она давно не та девочка, которую ты когда-то знала, – глаза Тайлера засветились, и лицо озарила гордая улыбка. – Когда Уэзерли заметил беременность Камиллы, я увидел, что в ее присутствии он испытывает дискомфорт. Он старался не смотреть в ее сторону. Мне ужасно хотелось расквасить его холеную физиономию. Единственное, что меня сдерживало, – это любовь к Рэн. Но, заверяю вас, я чувствую, что он считает Камиллу чем-то непристойным и не хочет осквернять себя, находясь с ней в одной комнате. Я не драматизирую, поверьте. Я видел это собственными глазами.
Камилла же просто счастлива, что скоро станет матерью, и не обращает внимания на его реакцию.
Риган увидел, как сузились темно-зеленые глаза Сирены, и почувствовал, что приговор Уэзерли подписан: человек, у которого материнство вызывает отвращение, никогда не завоюет расположения ван дер Рисов. Мысль, что какой-то мужчина считает беременность уродством, была выше понимания Ригана. Лично для него Сирена никогда не была так прекрасна, как тогда, когда носила его детей. Даже к концу срока, когда она становилась тяжелой и неуклюжей, Сирена вся светилась изнутри, что делало ее похожей на Мадонну.
Риган встретился взглядом с женой и не был удивлен, увидев, что ее глаза тепло засияли. Как хорошо они понимали друг друга!
Тайлер заметил, как супруги обменялись взглядами, и ощутил себя лишним. Прочистив горло, он отодвинул свой стул от стола.
– Мне нужно заняться кое-какими делами. Продолжайте завтрак без меня. Риган, может быть, ты захочешь прогуляться с Сиреной в саду? Мы стараемся содержать его в том же виде, что и при моей матери, но она большую часть работы выполняла сама, а мы с Камиллой полностью возложили заботу о нем на садовника.
Сирена улыбнулась.
– Тайлер, не считай себя обязанным развлекать нас с Риганом. Мы не собираемся навязывать тебе свою компанию. Кроме того, нам надо подумать о том, как поступить с Рэн. Не обращай на нас внимания и занимайся своими делами. Ты согласен со мной, Риган? – спросила она мужа, толкнув его под столом ногой.
Риган чуть не вскрикнул от боли, но сдержался и выдавил из себя улыбку.
– Конечно, конечно, Синклер! Убери с лица озабоченное выражение. Рэн – наша дочь, и мы сделаем для нее все, что сможем. Мы очень ценим твое отношение к девочке и все, что ты делал для нее в течение этих трех лет. И нам жаль, что она заставила волноваться тебя и Камиллу. Теперь мы берем все в свои руки и очень надеемся на успех.
Сирена одобрительно улыбнулась. Она бы лучше не выразилась. Все должно сработать, она проследит за этим. И если Уэзерли еще больше ухудшит положение, она просто заколет его и тем самым положит конец этой истории. И жизнь Ригана снова станет спокойной и радостной. Никому не позволено заставлять Ригана переживать. Это касается и ее собственных детей. Она сделает все, что в ее силах, чтобы никогда больше у Ригана не было такого выражения лица, как после вспышки Рэн. Риган принадлежит только ей, Сирене, и никто, кроме нее, не имеет права причинять ему страдания.
Супруги бесцельно бродили по саду барона. Сирена то и дело касалась ярких цветов, наслаждаясь компанией Ригана.
– Я хочу кое-что сказать тебе, дорогой, – наконец произнесла она. – Это мой маленький сюрприз, который я приберегала для особого случая. Тебе совершенно необходимо поднять настроение, а единственный человек, который может это сделать, – Калеб… Он здесь, Риган! Он ждет нашего приезда уже две недели. Калеб должен был доставить в Англию груз и обещал дождаться нас. Ну что, обрадовала я тебя хоть чуть-чуть?
Риган усмехнулся.
– Конечно же, обрадовала, но я готовил такой же сюрприз для тебя. Фаррингтон написал мне, что Калеб задержится здесь, чтобы проверить вложения своего капитала. Я скрывал это от тебя до подходящего момента, – он заключил Сирену в объятия. – Я, кажется, догадываюсь, что ты замышляешь. На сцене появляется Калеб, покоряет Рэн – и все счастливы и довольны. Но, дорогая, возможно, у Кэла другие планы. Знаю, знаю, – проговорил он, когда Сирена попыталась возразить, – Кэл сделает все, о чем бы мы его ни попросили, но помни: ты держишь в руках две жизни. Ты заваришь кашу, а потом уйдешь в сторону, оставив все на милость Всевышнего. Я слишком хорошо помню твои слова, когда Рэн и Калеб виделись в последний раз. Ты сказала, что она – судьба Кэла. Я тоже так считаю, но он уже давно не мальчик. Он мужчина.
– А Рэн превратилась в молодую женщину. Прекрасную молодую женщину, которая может вскружить голову любому мужчине, – ответила Сирена. – Она – его судьба. Я чувствую это здесь, – сказала она, положив руку на сердце. – Иногда и Всевышнего нужно слегка подтолкнуть.
