Текст книги "Коронованный череп"

Автор книги: Фергюс Хьюм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Тут резкий стук в дверь заставил баронета вздрогнуть. После смерти господина Боуринга его нервы определенно сдали.

– Войдите! – нервно воскликнул он, а когда двери открылись, медленно произнес: – А, это вы мисс Уор-ри!.. Я занят.

– Мне очень жаль, – сказала тощая гувернантка, сжимая на груди тонкие руки. – Но завтра утром я уезжаю в город, и у меня не будет времени поговорить с вами.

– Я действительно не понимаю, о чем тут говорить, – холодно объявил сэр Ганнибал. – Вы хотите уйти, хотя сейчас для этого не самое подходящее время. Впрочем, теперь, с этим наследством, все проще. Завтра, мисс Уорри, вы получите полную зарплату за год, и тогда мы можем попрощаться навсегда.

– О, нет… не навсегда, – вздохнула Софи и запустила руку в бархатную сумочку, свисавшую с ее запястья, а потом выудила оттуда носовой платок. – Я не могу потерять вас из виду.

– Ну, ну, вы всегда сможете приехать и повидаться с Дерикой.

– Я говорила о вас, мой милый сэр Ганнибал, – простонала женщина.

– Я очень благодарен вам, мисс Уорри, но уверен, что вы переживете без моей компании.

– Никогда! Никогда! – и предсказательница закатила глаза к потолку. – В такое время мое место рядом с вами! Вам сейчас не обойтись без кого-то из старых друзей.

Сэр Тревик вздрогнул, хотя комната была очень теплой и в ней не было никаких сквозняков.

– Что вы имеете в виду? – быстро спросил сэр Тревик.

– Обвинения этой ужасной женщины.

– Пф! Ерунда! Она не сможет ничего доказать.

– А есть что доказывать? – поинтересовалась гувернантка, опуская платок.

– Н-нет, конечно, ничего такого нет, – пробормотал баронет, чувствуя себя неуютно под взглядом ее серых глаз.

– Но люди так подозрительны, – продолжала Софи. – Они выслушают обвинения госпожи Крент, потом еще добавят от себя, и…

– Им нечего добавить, – быстро прервал ее сэр Ганнибал. – Я, как уже говорил, все это время находился здесь, на ярмарке, а убийство произошло за много миль отсюда. Нет ничего, что могло бы связать меня с этим преступлением. К тому же, между нами говоря, мисс Уорри, я никогда не смог бы хладнокровно убить своего ближнего.

– Люди редко убивают хладнокровно, – со значением пробормотала гадалка. – Резкое слово или два, удар – и все кончено.

– Ну, в этом случае был выстрел из пистолета, – сухо сказал старый аристократ. – А вы, мисс Уорри, тоже собираетесь обвинить меня в совершении преступления?

Гувернантка всплеснула руками:

– Нет, нет, конечно! – воскликнула она, взмахнув платком. – Дорогой сэр Ганнибал, как вы можете так плохо обо мне думать?! Но люди… Вы же знаете, как они болтливы и подозрительны. О вас станут говорить и не такое.

– Пусть говорят.

– Это может принести вам неприятности.

– Пф! Шестьдесят тысяч в год помогут мне закрыть все рты.

– Ну, – протянула мисс Уорри, убирая платок. – Если хотите, я оставлю вам свой адрес. Быть может, мне удастся помочь вам.

– В каком смысле?

– Быть может, мне удастся помочь вам, – повторила Софи, направляясь к двери.

Сэр Тревик преградил ей дорогу.

– Вам известно что-то, способное пролить свет на это преступление? – поинтересовался он.

– Я этого не говорила. Но в моих силах помочь вам.

– Это как-то связано с черепом, который вы упоминали?

– Связано без сомнения. Ох… – гадалка всплеснула руками и усмехнулась. – Вы можете положиться на меня, сэр Ганнибал, – и, сделав реверанс, она покинула библиотеку, оставив хозяина расстроенным ее таинственными намеками.

– Что она знает о Мертвой голове? – спросил он сам себя с беспокойством. Но мисс Уорри не было в библиотеке, и ответить было некому.

Глава VI Дипломатия миссис Крент

«Деньги не приносят счастья!»

Сэр Ганнибал быстро понял, что эта пословица, безусловно, верна, по крайней мере, в его случае. С тех пор, как он прибыл из Африки, чтобы обосноваться в Санкт-Эвалдсе, его жизнь была довольно спокойной, несмотря на вечные неприятности с деньгами. Но теперь именно то, что неприятности были устранены, вынесло его в бурный водоворот событий. Сплетни, как и предсказывала мисс Уорри, раздули обвинения в его адрес. Среди местных жителей росли подозрения в том, что старый аристократ и впрямь был замешан в убийстве.

Конечно, никто не был достаточно смел или нагл, чтобы выйти и открыто обвинить сэра Тревика. Случись это, баронет мог бы положить конец скандалу прямым отрицанием своей причастности к убийству.

Вместо этого люди шептались о том, как кстати пришлась Тревику смерть миллионера, подарившая ему приличный доход. В чайных салонах, в гостиных замужних дам, в трактирах и на перекрестках – везде обсуждали сэра Ганнибала. Никто не был в состоянии объяснить, каким именно образом он мог оказаться причастен к преступлению, так как всем было известно, что во время убийства баронет находился на ярмарке. Поэтому начались толки о сообщнике, которому баронет приказал скатить камень на шоссе, а если жертва переживет аварию, завершить дело при помощи револьвера. Мотив преступления был очевиден: наследство. Ни для кого не было секретом, что Ганнибал отчаянно нуждался в деньгах.

– Все это ерунда, – объявила мисс Энн Стреттон, которая, несмотря ни на что, защищала аристократа. – Сэр Ганнибал просто не способен на такое злодейство.

Она сказала это господину Пенрифу – не совсем подходящему слушателю для подобных откровений, так как Ральф явно ревновал ее к баронету.

– Не понимаю, почему вы считаете, что он не способен на убийство, – угрюмо прорычал Пенриф. – Любой бы сделал подобное ради денег.

– Не стоит всех судить по себе, – с презрением произнесла мисс Стреттон.

– При чем тут я? Все знали, что он в отчаянном положении. Впрочем, я понимаю, почему вы его защищаете. Вы же собираетесь выйти за него замуж!

– Это он хочет жениться на мне, – девушка довольно рассмеялась. – Но я не совсем уверена, что приму его предложение.

– Энн, вы отлично знаете, что я люблю вас.

– Мой дорогой Ральф, вы бываете очень милы и к тому же неплохо выглядите. Но все-таки у вас очень мало денег, и ваша мать не склонна сдавать свои позиции. Она – хозяйка вашего дома.

– Она сделает все, как вы пожелаете, если вы выйдете за меня замуж, – объявил молодой человек.

Мисс Стреттон покачала головой.

– Ваша мама не любит меня, – таков был ее ответ. – Она всякий раз радуется, когда я ухожу от вас. Я всего лишь бедная художница, но она считает меня недостаточно хорошей, чтобы быть достойной носить фамилию Пенриф.

– Но я-то думаю, что вы более чем достойны! Мисс Энн Стреттон, вы должны выйти за меня замуж.

– Нет. То есть… Я не могу дать вам ответ сейчас.

Господин Пенриф побелел от ярости:

– Значит, вы хотите выйти замуж за старика?

– Он не так уж стар и отлично сохранился. Кроме того, Ральф, у него доход шестьдесят тысяч в год.

– К тому же он – убийца.

– У вас нет права так говорить, – резко ответила Энн.

– Я буду говорить, что хочу и когда хочу.

– Как грубо! Да уж, хорошим же мужем вы бы мне были!

– Нет! Нет! Вы меня не так поняли, – только теперь Пенриф осознал, что зашел слишком далеко. – Можете поправить меня, если хотите, но я не думаю, что вы и в самом деле мечтаете выйти замуж за этого старика. Нам с вами будет хорошо вместе. Мы будем счастливы.

– Гм… Я в этом не так уверена, – ответила девушка. Но, не желая прогонять его и лишаться запасного варианта, она добавила: – Простите, но я пока не могу дать вам ответ.

– Вот как, – проворчал Ральф. Его обычно красное лицо стало и вовсе алым. – Вы выйдете за меня замуж, если сэр Ганнибал откажет вам!

– Что вы хотите этим сказать? – резко спросила Энн. – Позвольте мне заметить, господин Пенриф, – неожиданно ее тон стал совсем официальным, – что я не та женщина, которой можно отказать. Сэр Ганнибал хочет на мне жениться. И у меня есть тому доказательства, – и тут ее рука скользнула в карман платья.

Господин Пенриф проследил за ее движением.

– Он написал вам письмо? – спросил он настороженно.

– Может быть, – неопределенно ответила девушка. – Во всяком случае, я пока не решаюсь принять его предложение, – она, скривившись, посмотрела на влюбленного молодого человека. – Конечно, я могла бы стать миссис Пенриф, но лишь на определенных условиях.

– Условиях! – молодой человек уставился на свою возлюбленную с открытым ртом.

Энн положила на его руку свою миниатюрную ладонь.

– Мой дорогой Ральф, – продолжала она серьезным тоном, – о сэре Ганнибале ходит много разных слухов, которым я не верю ни на минуту. Я слышала, что вы говорили о нем разные гадости. Однако если вы желаете, чтобы мы оставались друзьями, я попрошу вас держать язык за зубами.

– Вот, значит, каково ваше условие? – проговорил господин Пенриф, и лицо его побледнело от гнева. – Ну что ж, я расскажу правду о сэре Ганнибале в полиции. Тогда его повесят, а вы станете моей женой.

– Значит, вам есть что сказать?

– Не сомневайтесь! Я знаю, что вы намерены выйти за него замуж, я же решил, что этого не допущу. Энн, он убийца!

Энн Стреттон ахнула:

– Как вы можете так говорить? Что вам известно?

– Я знаю парня по имени Полуин…

– Это слуга сэра Тревика!

– Да. Так вот, этот Иосия Полуин говорил, что сразу после того, как мы – вы и я – покинули праздник, сэр Ганнибал уехал куда-то на мопеде.

– Смешно! Вы ехали так медленно, что мы бы непременно встретились с ним на дороге.

– Нет, потому что он поехал другой дорогой.

– Все равно он не мог проехать туда так, чтобы его никто не видел, – сухо заметила Энн.

– А Полуин утверждает, что Тревик именно так и сделал. Сел на мопед и уехал, оставил дом и покатил в сторону карьеров. Именно тех карьеров, что неподалеку от места преступления, – тут Ральф ехидно усмехнулся. – Так что я считаю, что сэр Ганнибал отправился туда и убил господина Боуринга, потом развернул мопед и вернулся на праздник до конца вечера. Он легко мог обернуться в полчаса, а то и еще быстрее.

– Я в это не верю, – объявила мисс Стреттон. – И я попрошу вас: не трогайте сэра Ганнибала. Он мой друг, и я не дам его оклеветать.

Молодой человек осклабился:

– Будущая леди Тревик не хочет, чтобы ее мужа повесили.

– Не мелите чепухи. Виселица ему не угрожает.

– Угрожает, и еще как. В любом случае ему придется оставить Санкт-Эвалдс. Тут все настроены против него, и если он останется, толпа его просто линчует.

Несомненно, так могло случиться – Энн была в этом уверена. К тому же она сама задавалась вопросом: не сэр ли Ганнибал в самом деле убил господина Боуринга. На быстром мопеде – а девушка знала, что баронет отлично водил мопед – он мог быстро добраться до карьера, где произошло убийство. Другая дорога в самом деле существовала, и по ней до места преступления можно было добраться незаметно. Тревик мог приехать туда задолго до Боуринга, а потом с помощью рычага сбросить на дорогу массивный камень. А застрелив миллионера, он легко мог вернуться на дорогу, где оставил мопед, и через двадцать минут после совершения преступления уже снова быть с гостями, обеспечив себе алиби. В таком ключе все выглядело весьма неприятно, по крайней мере, для баронета.

Мисс Стреттон была из тех дамочек, которые быстро принимают выгодные для себя решения. Она, как правильно догадалась Дерика, была авантюристкой и не стеснялась в средствах, когда ей требовалось добиться своего. В этом случае она была рада слышать об опасности, угрожающей сэру Ганнибалу, поскольку это давало ей шанс спасти его, заслужив тем самым вечную благодарность новоиспеченного богача. Аристократ был готов жениться на ней, и даже если он и в самом деле совершил убийство, стоил он сейчас шестьдесят тысяч фунтов в год. Правда, у господина Пенрифа тоже были деньги, и он был сильно влюблен в мисс Стретгон, вот только его мать ее ненавидела. Кроме того, Ральф мог взбунтоваться после свадьбы: в нем была некая природная грубость, а сэр Ганнибал был джентльменом, баронетом, богатым человеком и имел легкий характер. Именно он был тем мужчиной, за которого Энн хотела бы выйти замуж, поэтому после разговора с Пенрифом она решила поговорить с сэром Тревиком и напугать его рассказом Ральфа о том, что видел Полуин. Это помогло бы ей вынудить Ганнибала уехать в Лондон и взять ее в жены. А потом они на несколько лет поехали бы за границу, пока скандал, связанный с этим преступлением, не утихнет, и все стало бы хорошо.

Составив план действий, мисс Стреттон взялась за дело. Она спешила воспользоваться отсутствием Дерики: эта острая на язык юная дама действовала ей на нервы. А посему мисс Стреттон немедленно отправилась в гости к сэру Тревику.

– Сэр Ганнибал дома? – спросила она, когда ей открыли.

– Да, мисс, – ответил слуга. – Но он занят.

– Я хочу увидеть его. Скоро ли он освободится?

– Не могу сказать. С ним миссис Крент.

– О… – протянула Энн. Ей было очень интересно, о чем госпожа Крент говорила с баронетом. – Ну, тогда я подожду. Я собираюсь в Лондон и хотела бы увидеть сэра Ганнибала, прежде чем покину Санкт-Эвалдс.

Слуга, зная, что эта юная художница – большой друг его хозяина, сразу отвел ее в гостиную. Та была небольшой, как и все комнаты в доме, и имела французские окна, выходящие на небольшую террасу. Подойдя к окну, чтобы полюбоваться на пляж и залив, мисс Стреттон услышала два голоса. Потом она вспомнила, что библиотека расположена рядом с гостиной и что у нее тоже были французские окна, выходящие на террасу. Заглянув за угол, гостья увидела, что одно из окон открыто, а четкость голосов подсказала ей, что разговаривающие стоят как раз у самого окна. Со своего места мисс Энн хорошо слышала то, о чем говорили в библиотеке. Поэтому она осторожно присела в кресло у окна, решив воспользоваться выпавшим шансом и подслушать эту беседу. Голос сэра Ганнибала она узнала сразу – изысканный и приятный. Другой, женский, но гораздо более грубый, скорее всего, принадлежал Марии Крент. Не подозревая, что их кто-то слышит, хозяин дома и сиделка говорили на повышенных тонах. Энн слушала их очень внимательно.

Если бы она могла видеть сквозь стену, то увидела бы, что миссис Крент сидит у стола возле открытого окна. Дородная женщина была одета в черное, но, видимо, этот цвет ей не нравился, и она добавила к своему наряду желтый платок и несколько серебряных украшений. Кроме того, у нее была красная кожаная сумочка и зеленый зонтик, который странным образом контрастировал с платьем. Ее лицо было краснее обычного, и она часто вытирала его лиловым платком. Сэр Ганнибал, изысканный и хорошо воспитанный, кривился от присутствия этой женщины в своей библиотеке. Но он ничего не мог сделать, так как госпожа Крент пришла по делу и им было что сказать друг другу. В тот момент, когда мисс Стреттон «присоединилась» к их разговору, Мария многословно излагала свои претензии по поводу наследства покойного.

– Я прослужила господину Боурингу двадцать лет, – грубым голосом заявила она. – И он обещал заботиться обо мне.

– Он оставил вам сотню в год, – невозмутимо проговорил баронет.

– Это ничего не значит. Это – гроши! Я хочу от вас по меньшей мере тысячу.

– Что?! И это после того, как вы, миссис Крент, обвинили меня…

– Сэр… – пожилая женщина поднялась и сложила на груди пухлые руки. – Прошу прощения за те слова. Я была не в себе, когда это говорила. Я совершенно уверена, что вы не имеете никакого отношения к случившемуся.

– Хорошо! Тогда, возможно, госпожа Крент, вы расскажете об этом местным жителям и газетчикам и вернете мне популярность и доброе имя, которое я потерял из-за ваших беспочвенных обвинений?

– Я не слышала, чтобы кто-то плохо говорил о вас.

– Это не так, – спокойно возразил сэр Ганнибал. – Все в округе, кажется, считают, что это я убил Боуринга, и, судя по всему, это результат ваших диких обвинений.

– Мне очень жаль, что так вышло, – запнулась Мария, отчаянно пытаясь умилостивить собеседника. – Пожалуй, я сказала лишнего. Но знаете, сэр, – многозначительно добавила она, – пусть об этом я никому и не говорила, но мистер Боуринг опасался смерти от вашей руки.

Сэр Тревик изучал собственные ногти, не поднимая глаз.

– У господина Боуринга не было никаких оснований так думать, – медленно проговорил он. – Это правда, что в Африке мы вместе занимались бизнесом, и он не очень-то хорошо со мной обходился. Но он сполна загладил свою вину, оставив мне деньги.

– И все думают, что вы и убили его из-за денег.

– Они не правы, я в тот день не покидал этого места. А ваша история, миссис Крент…

– Простите, что я так сказала… – поспешно перебила она. – Им не следовало так легко верить каждому моему слову. Я расскажу всем, что вы не имели ничего общего с убийством.

– А вы знаете, кто это сделал, миссис Крент?

– Нет, сэр, я знаю не больше, чем новорожденный ребенок. Но если вы хотите, чтобы люди замолчали, то для этого есть средство.

– Какое же?

– Выдайте вашу дочь замуж за Моргана. Тогда все будут знать, что деньги вернулись к законному наследнику, и ваше имя будет очищено.

– Меня скорее обвинят, если я заставлю свою девочку выйти замуж за сумасшедшего.

– О, нет-нет-нет, – запротестовала экономка, обмахиваясь платком. – Морган не так уж плох. Им легко управлять, хотя сейчас у него и в самом деле не лучшие времена. Мы с Дженни его очень любим. Так что же вы собираетесь делать, сэр Ганнибал?

– Я еще не думал об этом, – раздраженно сказал баронет, выглядевший крайне утомленным. – Я очень устал от всех этих слухов и обвинений. Но я не могу согласиться на то, чтобы Дерика вышла замуж за Моргана.

– Но, сэр… – задумчиво протянула миссис Крент, чьи маленькие красные глазки ни на секунду не выпускали из поля зрения лицо Тревика. – Предположим, мы объявим что мисс… мисс… я имею в виду вашу дочь… собирается замуж за Моргана… Узнав об этом, люди замолчат. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы замять скандал.

– Моя дочь не выйдет замуж за сумасшедшего, – снова повторил баронет.

– Вам нужно лишь объявить о свадьбе, – настаивала Мария. – Только чтобы заставить их замолчать, сэр!

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался сэр Ганнибал, и подслушивавшая разговор гостья мысленно повторила этот вопрос.

Ни он, ни мисс Стреттон не могли понять, к чему клонит пожилая гостья, у которой, казалось, в рукаве был припрятан козырь. В ответ на вопрос Тревика она лишь многозначительно улыбнулась.

– Рука руку моет, сэр.

– Миссис Крент, я настаиваю, чтобы вы объяснили мне, о чем идет речь.

– Послушайте, сэр, – тут гостья развела в стороны свои пухлые руки, – я всего лишь простая женщина, у меня тяжелая жизнь. Если вы поклянетесь на этой Библии, – она достала из сумочки маленький томик, – что положите мне тысячу в год, я устрою все ваши дела.

– То есть вы хотите сказать, что в самом деле знаете, кто убил господина Боуринга? – спросил Тревик, с яростью отодвинув стул.

– Нет же, – едко возразила госпожа Крент. – Но если вы поклянетесь дать мне тысячу в год, а затем объявите, что ваша дочь выйдет замуж за Моргана, ваша репутация будет восстановлена.

– Не понимаю, как…

– И не поймете, пока не поклянетесь, – она протянула книгу сэру Ганнибалу.

Баронет сгорал от любопытства, желая узнать, что же все-таки известно этой женщине. Он уже отчаялся придумать, как ему восстановить свою репутацию в глазах жителей Санкт-Эвалдса, и потому выхватил Библию из рук гостьи.

– Я дам вам доход в тысячу фунтов в год, если вы исправите положение вещей, – объявил он и поклялся в этом, поцеловав обложку с крестом.

– Ну а теперь, – с улыбкой проговорила Мария, забирая священную книгу у него из рук, – нужно объявить всем, что мисс Тревик выйдет замуж за Моргана, и тогда никто не поверит, что вы убили его отца.

– Моя дочь никогда не выйдет замуж за Моргана, – повторил баронет в третий раз.

– Разумеется, не выйдет, – торжествующе воскликнула миссис Крент. – Морган уже женат, и не на ком-то, а на моей дочери Дженни!

Глава VII Бегство

– Морган уже женат, и к тому же на вашей дочери? – с удивлением повторил сэр Ганнибал, а затем лицо его прояснилось. – Это, безусловно, облегчает дело…

– Конечно, сэр. Мисс Тревик не сможет выйти замуж за бедного мальчика, зная, что он муж моей дочери. Итак, вы видите, сэр, что если вы объявите, что готовы позволить Моргану, который является законным наследником, жениться на вашей дочери, люди скажут, что вы невиновны.

– Не совсем понимаю вас, – сухо ответил баронет. – Хотя… Конечно, если объявлю об их браке, люди решат, что я действую исходя из лучших побуждений. Но если брак все же возможен, я ни за что не позволю ему совершиться!

– Этого никогда не произойдет! – с жаром воскликнула миссис Крент. – Дайте мне, Моргану и его жене, то есть моей дочери Дженни, тысячу в год, и оставьте нас в Грандже, и я сделаю так, что вы, сэр, в глазах общества станете невинным, как новорожденный младенец.

– Грандж? Миссис Крент, вы и его хотите добавить к сделке?

Как и все невоспитанные женщины, Мария легко вышла из себя. Теперь, когда она, по ее мнению, почти уговорила баронета, ей совершенно не улыбалось получить отказ. Казалось, еще чуть-чуть, и она лопнет от переполняющей ее ярости.

– Уверена, что прошу не так уж и много, – заявила она, вскочив со своего места. – Морган – сын господина Боуринга, и это он должен иметь доход шестьдесят тысяч в год. Ума не приложу, почему старый Боуринг все оставил вам, но он всегда был негодяем. И если вы не согласитесь с моими справедливыми требованиями, я все свои силы положу на то, чтобы доказать, что именно вы виновны в его смерти.

– Ерунда. Это невозможно!

– Нет ничего невозможного для униженного и оскорбленного, – продолжала упорствовать госпожа Крент. – И позвольте мне сказать, сэр, я не вчера родилась! Как вы со мной, так и я с вами! Ежели не желаете быть мне другом… – задыхаясь от ярости, она сжала пухлые кулачки.

Тут сэр Ганнибал решил, что лучше отступить. Конечно, тот факт, что Морган уже женат, ему на руку: так он может безбоязненно объявить, что Дерика станет женой Боуринга-младшего. Это заявление даст всем понять, что в расчете на этот союз покойный и написал завещание, а значит, и у сэра Тревика не было никакого резона убивать миллионера. Ради того, чтобы вернуть себе доброе имя, баронет с легкостью бы пожертвовал тысячью в год. Но идея отказаться от Грандж, где он собирался жить сам, не вызывала у него восторга.

– Все по порядку, миссис Крент, – рассудительно произнес аристократ. – Вы получите деньги, и пока я не приму какого-то окончательного решения, вы будете продолжать жить в Грандже.

Мария кивнула, собираясь уходить.

– А на вашем месте, сэр, я бы отправилась прямиком в Лондон, – серьезно сказала она.

– Почему же, госпожа Крент?

– Сегодня базарный день, и люди в торговых рядах непременно станут говорить о вас и вашей причастности к убийству, – объяснила экономка. – Если вас увидят на улице, то могут линчевать. Я даже не удивлюсь, если к вам сюда заявится толпа с факелами и вилами. Рабочие любили мистера Боуринга, он всегда хорошо им платил, и они мечтают поквитаться за него.

Сэр Ганнибал ахнул.

– Что за нелепость! – с негодованием воскликнул он. – Если бы я был виновен, если бы против меня существовали какие-то улики, то, я уверен, полиция бы давным-давно меня арестовала. Я свободный и уважаемый человек, и я не обязан доказывать всем этим людям, что не имею никакого отношения к смерти своего друга!

– Свободный – да, – фыркнула Мария. – И все потому, что вы богаты и титулованы. Все знают, что для таких, как вы, законы не писаны. Один закон для богатых, другой – для бедных. Но уважаемый? Отправьтесь в Санкт-Эвалдс и посмотрите сами, как вас уважают. Впрочем, это не мое дело. Мне пора, сэр.

– Минутку, миссис Крент. Где состоялось бракосочетание вашей дочери и Моргана?

– Ну уж нет, сэр! Пока я не получу свои деньги, я буду молчать. Без меня вы ничего доказать не сможете, и, несмотря на вашу клятву, я не больно-то вам доверяю. Я считаю, что вы каким-то образом замешаны в этом убийстве, но ради Дженни промолчу. Она ведь тоже хочет получить часть денег как миссис Боуринг, и вам придется заплатить и ей, сэр…

Сэр Тревик вновь ахнул от негодования, но его гостья быстро вышла из комнаты. Баронет собирался последовать за ней и потребовать, чтобы она доказала свои обвинения, но по зрелом размышлении решил, что такое поведение будет недостойно, и остался стоять на месте, глубоко задумавшись.

Его мысли были не из приятных. Он отлично понимал, что если люди начнут копаться в его прошлом, то обнародуют все его дела в Африке с господином Боурингом, а тогда уж все, без сомнения, решат, что он совершил это убийство. Баронет вздрогнул, подумав, что бы случилось, если бы все это стало уделом гласности или об этом узнала бы госпожа Крент. С тех пор, как он унаследовал богатство, каждый выход в город давался ему с трудом: он то и дело ощущал на себе угрюмые взгляды, но ему и в голову не приходило, что на него могут наброситься посреди бела дня. Поэтому, поразмыслив разумно, сэр Тревик решил, что лучше ему воздержаться от поездки в Санкт-Эвалдс или в поселение рабочих. Две недели, прошедшие с момента убийства господина Джона Боуринга, полностью изменили его жизнь. Раньше он был бедным, но уважаемым, теперь стал богатым и находящимся под подозрением…

До ушей аристократа донесся угрюмый рев, исходивший со стороны города. Ганнибал вскочил на ноги. Неужели то, что говорила миссис Крент о людях, готовых напасть на него в собственном доме, было правдой? Быть может, рабочие даже созреют для того, чтобы напасть на него в его собственном доме и отомстить за смерть богатого арендатора. Впрочем, подобная мысль была слишком абсурдна, и сэр Ганнибал отмахнулся от нее, усмехнувшись. Однако ему очень хотелось, чтобы Дерика была рядом и помогла ему принять правильное решение.

И провидение прислало помощь баронету в форме мисс Стреттон, которая прошествовала по террасе и подошла к французскому окну. Она тоже слышала далекий рев и, зная, какие ходят слухи, опасалась, что пророчество миссис Крент может сбыться в ближайшее время. Впрочем, ей это было лишь на руку, ведь такое развитие событий давало ей шанс спасти сэра Ганнибала и таким образом получить его вечную благодарность.

– Мисс Стреттон… Энн, – проговорил хозяин дома, заторопившись к окну, где стояла девушка. – Какая добрая фея прислала вас сюда?

– Моя любовь привела меня к вам, – проговорила Энн. Заходя в комнату, она закрыла за собой французское окно, чтобы приглушить новую волну далекого шума.

– Любовь? – несмотря на свое недоумение, сэр Ганнибал развел руками. – Моя дорогая, так вы готовы выйти за меня замуж?

Мисс Стреттон достала из кармана письмо – то самое, которым дразнила ревнивый взгляд Пенрифа.

– Вы и в самом деле делаете мне предложение? – спросила она.

– Неужели я выразился недостаточно ясно?

– Да. Вы просите меня стать вашей женой, но не говорите, когда свадьба.

– В тот самый миг, моя дорогая, когда вы согласитесь выйти за меня замуж. Мы пойдем в церковь сегодня, если пожелаете.

– В Санкт-Эвалдсе?

– Почему бы и нет?

Мисс Энн Стреттон присела, отстранившись от сэра Ганнибала, который, казалось, готов был задушить ее в объятиях.

– Пока вы говорили с госпожой Крент, я находилась в соседней комнате, – ничуть не смущаясь, объявила она. – Я не собиралась подслушивать, но случайно услышала несколько слов! – таким образом она намекнула, что ей стал известен весь разговор.

– О, я не против! – стремительно воскликнул баронет. – Между нами не будет никаких секретов. Выходит, вы знаете, в каких гадостях обвиняет меня эта женщина?

– Да, но я не верю в это.

– И не верьте! – повторил сэр Тревик, вновь приходя в ярость. – Нет, я, конечно, ничего такого не делал. И с этим убийством у меня нет ничего общего! Я все время был здесь, прогуливался по пляжу, после того как вы с Ральфом уехали. И думал о вас.

Художница хотела было упомянуть о рассказе Полуина про мопед, но по зрелом размышлении не стала этого делать. Разъяснить этот момент можно было бы и позже. А она собиралась еще сказать, что рабочие в городе и в самом деле сильно взволнованы.

А Ганнибал любовался лицом возлюбленной, ничуть не думая об опасности и не обращая внимания на доносящиеся издалека зловещие звуки.

– Конечно, я знаю, что вы невиновны, – быстро объявила девушка. – Только вот большинство местных жителей думает по-другому, и они готовы напасть на вас прямо в вашем доме и устроить самосуд.

– Чепуха, моя дорогая, – скептически заметил старый аристократ. – Англия – страна законности и порядка. Где-нибудь в глуши подобное, конечно, может случиться, но здесь… – он пожал плечами.

Энн распахнула окно, и в комнату ворвались рассерженные голоса толпы, собиравшейся у дома баронета.

– Послушайте, – сказала она. – Целая орава перед домом.

– Но полиция… Полиция!

– Полиция очень мало что может сделать против разъяренной толпы.

– Я приложу все силы, чтобы негодяи, устроившие все это, оказались за решеткой, – с ненавистью произнес сэр Тревик. В его голосе не было страха, лишь гнев. – Обвинять меня в смерти Боуринга попросту смешно! – добавил он. – Я должен сам поговорить с ними, – и старик направился к открытому окну, в то время как несколько человек, перебравшись через живую изгородь, заспешили к дому.

Энн быстро втянула его обратно и закрыла окно.

– Нет! – резко объявила она. – С нетрезвыми мужланами спорить бесполезно. Ганнибал, послушайте! Вот что я придумала. Господин Пенриф одолжил мне свою коляску, я оставила ее у черного входа. Вы спрячетесь в ней, и я отвезу вас на станцию Гвинн. А там вы спокойно сядете на экспресс до Лондона.

– Но тем самым я признаю себя виновным! – в смятении воскликнул баронет.

– Но это лучше, чем погибнуть от рук разъяренной толпы, – возразила художница, – все это отребье не станет слушать ваших оправданий.

– Однако тогда меня арестует полиция.

– Тем лучше: в тюрьме вы будете в безопасности! Ну, сэр Ганнибал, – нетерпеливо добавила она. – Лондон или суд Линча? Вы едете?

Аристократ задумался на несколько секунд, однако решение ему помог принять камень, который влетел в дом, разбив одно из окон.

– Я выйду, – поспешно сказал он. – Подгоняйте коляску к тому месту, где мы познакомились.

– На проселочной дороге через пять минут, – быстро объявила девушка. – И не задерживайтесь, чтобы написать записку дочери. Я потом вернусь к ней и все объясню. Идите к черному входу, а я поговорю с этими людьми.

В этот миг сэр Тревик и в самом деле подумал, что лучше всего сделать так, как говорит его гостья. Позорное бегство уязвляло его гордость, но давало шанс, оказавшись под защитой закона, доказать свою невиновность. Баронет поспешно поцеловал Энн и, надев пальто и шляпу, направился в заднюю часть дома, где собрались испуганные слуги. Несколько успокаивающих слов, и он выскочил на проселочную дорогу, где уже стояла коляска. В любое мгновение аристократ ожидал услышать из дома звуки бьющегося стекла или увидеть, как разъяренная толпа выворачивает из-за угла, чтобы убить его. Он ждал, наверное, минут пятнадцать.