Текст книги "Карманная школа"
Автор книги: Феликс Кривин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
БЕЗЛИЧНЫЙ ГЛАГОЛ
Кто ни посмотрит на Безличный Глагол, сразу определит, что вид у него какой-то несовершенный. Но если обратиться за разъяснением к нему самому, он тотчас же ответит:
– Я лично считаю…
Безличный Глагол имеет право лично считать: ведь он главный член предложения. Когда началась кампания за сокращение предложенческого аппарата, он первый выразил готовность работать без Подлежащего. С тех пор Безличный Глагол – единственный главный член предложения, и слово его обязательно для всех: от Прямого Дополнения до последней Точки.
В штате у Безличного Глагола два Дополнения. Одно выполняет его прямые указания, другое – косвенные. Дополнения имеют при себе Определения, а те, в свою очередь, судя по Обстоятельствам, находящимся при них, тоже призваны играть не последнюю роль в предложении.
Но Безличный Глагол управляет всем единолично. Его не интересует коллективная мысль, он к ней совершенно не прислушивается. Второстепенные члены давно уже привыкли к самоуправству Безличного Глагола и даже не пытаются его критиковать. Косвенное Дополнение обычно высказывается по всевозможным отвлеченным вопросам, а Прямое, хоть и находит в себе смелость выражаться со всей прямотой, но как-то всегда получается, что оно больше дополняет главный член предложения, чем возражает ему. Что же касается других второстепенных членов, то Определения во всем согласны с Дополнениями, а Обстоятельства примыкают к Определениям.
Не изменяется Безличный Глагол, и ничего с ним не могут поделать. Еще бы! Он важная личность, он без Подлежащего работает!
КОРЕНЬ
Влаголе ВЫНУТЬ исчез Корень.
Все другие части слова остались на месте: и Приставка ВЫ, и Суффикс НУ, и даже Окончание ТЬ, известное своей неустойчивостью. А Корень – исчез.
Это был древний Корень ИМ, который веками существовал в самых различных словах нашего языка: ИМЕТЬ, СНИМАТЬ, ПОДНИМАТЬ и многих других. Сохранился он также в несовершенном виде глагола ВЫНИМАТЬ. И куда-то исчез при образовании совершенного вида.
– Странное усовершенствование! – язвило по этому поводу Окончание. – Чувствую, что скоро мне придется работать за всех.
– Вы не правы! – перебила его Приставка. – Может быть, с Корнем что-то случилось.
– Со всеми что-то случилось. Эти штучки нам известны. Но предупреждаю вас, на меня не рассчитывайте.
У меня и так работы хватает.
– Ну, ну, – примирительно сказал Суффикс. – Не нужно ссориться. Ясно одно: с этого времени мы должны обходиться без Корня.
– Мы должны его заменить, – предложила Приставка. – Я раньше обозначала только движение изнутри, – но теперь я возьму дополнительное обязательство.
– Я тоже, – сказал Суффикс. – Отныне я буду обозначать не только мгновенность действия. А ты, Окончание? Неужели ты останешься в стороне?
– А мне что, – пожало плечами Окончание. – Я здесь временно…
Но помощь Окончания не понадобилась. Приставка и Суффикс дружно взялись за дело и с успехом заменили Корень слова.
С первого взгляда даже не скажешь, что в слове ВЫНУТЬ нет Корня.
СКОБКИ
В конце предложения появился Вопросительный Знак. Но не успел он прочно занять снос место, как его окружили две Скобки.
– Не спрашивайте, не спрашивайте! – затараторили Скобки, сгибаясь дугой, что, конечно, должно было свидетельствовать об их глубоком уважении к Вопросительному Знаку.
– Почему же не спрашивать? – удивился Вопросительный Знак. – А если мне непонятно?
– А кому понятно? – спросили Скобки, но, тут же спохватившись, что они изменили своему правилу не спрашивать, сами ответили на свой вопрос: – Никому непонятно. Но никто не заявляет об этом публично.
– Я привык прямо ставить вопрос, если мне что-нибудь непонятно, – сказал Вопросительный Знак.
– Глупости! – возразили Скобки. – Мы знаем целые слова, которые легко могли бы стать членами предложения и прямо высказывать свое мнение. Но они на это не идут. Они становятся в скобки и так, между прочим, с места подают реплики.
– А как же быть мне? Ведь я должен задать вопрос…
– И задавайте себе на здоровье! Только проявляйте в этом вопросе больше сдержанности, больше достоинства. Вместо того, чтобы прямо спросить, – выразите сомнение. Тогда никто не подумает, что вы чего-то не знаете, а. наоборот, будут считать, что вы знаете больше других. Так всегда думают о тех, кто выражает сомнение.
Вопросительный Знак очень внимательно выслушал эти слова, но, очевидно, все же не сумел их как следует усвоить. Появляясь в тексте, он по-прежнему прямо ставит вопрос, нисколько не заботясь О том, что его обвинят в невежестве.
И только появляясь и тексте в окружении Скобок. Вопросительный Знак ведет себя иначе. То ли он дорожит их мнением, то ли просто жалеет эти Скобки, которые так почтительно склоняются к нему, – во всяком случае, в их окружении Вопросительный знак не задает вопросов.
Он только выражает сомнение, – и это действительно выглядит гораздо солидней, достойней и даже мудрей (?).
БЕГЛОЕ Е
Вызвали Е из алфавита. – Ну как у вас там? – Полный порядок. Все на местах, каждый работает над своей темой.
– А над какой темой вы работаете?
– «Некоторые проблемы шестого места как места, находящегося между пятым и седьмым». Тема трудная, но интересная.
– Придется вам на время ее оставить. Думаем на править вас в текст. Узнаете хоть живое слово, а то застоялись в своем алфавите.
– А в какое слово меня посылают?
– Слово хорошее: ДЕНЬ. Бодрое слово, светлое. И не очень сложное: всего один слог. Так что справитесь.
– Вы думаете?
– Конечно, справитесь. Вы там будете единственным гласным, и решающий голос будет ваш. Главное – хорошо организовать работу.
Е пробует возражать, ему не хочется расставаться с алфавитом, с «Некоторыми проблемами шестого места…», – но что поделаешь! Приходится отправляться в текст.
В слове ДЕНЬ Е стоит на видном месте, ему удобно, спокойно, совсем как в алфавите.
Но вот слово начинают склонять: ДНЯ, ДНЮ…
В чем дело? Куда девалось Е?
Нет его, оно сбежало. Испугалось косвенного падежа.
Вот какое это Е, всю жизнь проведшее в алфавите. В трудную минуту на него не рассчитывайте.
ЧАСТИЦЫ И СОЮЗЫ
Было. В предложении это единственное слово, которое состоит из двух слогов: БЫ и ЛО. Дружные слоги, тесно спаянные. Недаром в предложении им все завидуют.
Частица ЖЕ, стоящая неподалеку от них, особенно пристально наблюдала за этой счастливой парой. Однажды она сказала своему соседу, местоимению ТО:
– Я давно знаю эту частицу БЫ. Мы в грамматике стояли в одном параграфе. И вот – она уже устроила свою жизнь…
То-то! – ответило ТО. – Не надо зевать. Я вот сколько времени стою возле вас, а вы – ноль внимания. Будто я и не местоимение, а так, ни то ни се.
Частица ЖЕ придвинулась к нему поближе и сказала:
– Вы не обижайтесь. Просто я раньше не думала об этом. Пока не увидела эту БЫ. Она всегда была такой нерешительной, только и знала, что строила разные планы, и вот – подумайте!
– Чего там думать! – небрежно заметило ТО. – Надо действовать.
– А как действовать? – спросила ЖЕ, прекрасно понимая, о чем идет речь.
– Известно как – соединиться!
Частице ЖЕ неудобно было сразу ответить согласием, и, пользуясь ее молчанием, ТО продолжало: – Не забывайте, что я местоимение, я в любую минуту могу занять место существительного!.. А с вами мы составим прекрасный союз…
Частица ЖЕ придвинулась еще чуточку ближе, но – молчала.
– ТОЖЕ, – мечтательно произнесло ТО. – Чем плохой союз? Пишется слитно, даже не через черточку.
Дольше крепиться ЖЕ не могла.
– Я согласна! – закричала она, бросаясь к местоимению и забывая при этом не только грамматические правила, но и простейшие правила приличия. – Давайте соединяться! Ну скорее же, скорее!
Так в предложении появилась еще одна пара.
Поначалу этот союз был счастливым, хотя ТО очень скоро поняло, что теперь ему уже никогда не занять места существительного. Частица ЖЕ была тому явной помехой. Но ТО с удовольствием отказалось от своих честолюбивых планов, принеся их в жертву тихим семейным радостям. Что же касается его подруги, то о ней нечего и говорить.
– Вот теперь и мы ТОЖЕ! – заявляла она при каждом удобном случае, независимо поглядывая на слово БЫЛО.
Но счастью этому скоро пришел конец.
Дело в том, что после образования нового союза в предложении явно что-то нарушилось. Виной тому было слово ЧТО, которое стояло совсем рядом с ЖЕ, если не считать разделявшую их незначительную Запятую.
Теперь слово ЧТО оказалось единственным свободным словом во всем предложении. И ему, естественно, захотелось с кем-нибудь соединиться.
Сначала оно попыталось перетянуть к себе частицу БЫ. Но БЫ оказалась не частицей, а самым настоящим корнем слова.
– Если бы не ЛО, – отвечала она, – тогда другое дело. Я-то и в частицах не пропаду, а оно без меня – что значит?
– Но я хочу, чтобы…
– Нет, ЧТОБЫ меня не устраивает. У ЛО я, как видите, на первом месте, а у вас буду только на втором. И кроме того, учтите, что БЫЛО все-таки глагол, а не какой-нибудь союз ЧТОБЫ.
Что поделаешь? Пришлось отвергнутому ЧТО обратить свои взоры в другую сторону. Здесь его выслушали гораздо внимательнее. Частица ЖЕ сразу прикинула, что ЧТО-то же ТО, только с лишней буквой, и потянулась к своему соседу. Ее даже не смутила Запятая, которая все еще стояла между ними.
Узнав об измене, ТО сразу отделилось от частицы ЖЕ и вспомнило о том, что оно местоимение. Оно уже подыскивало в соседних строчках существительное, которое можно было бы заменить, и даже не вспоминало о своей бывшей частице.
А частица ЖЕ только обрадовалась этому. Она тянулась к своему соседу и настойчиво шептала:
– Ну, теперь я свободна, теперь мы можем соединиться! Ну что же ты?
– Я бы радо, – отвечало ей ЧТО, – да тут, видишь ли, Запятая…
Так и не удалось им соединиться.
И осталось в предложении – ТО ЖЕ, ЧТО БЫЛО.
ТРИ ТОЧКИ
Сошлись три Точки, разговорились.
– Как жизнь?
– Что нового?
– Да все то же!
У Точки, известно, жизнь точечная. О ней вспоминают только в самом конце, когда уже к предложению нечего добавить. А ведь как хочется попасть в незаконченное предложение, по-настоящему выразить себя!
– А что, если нам всем вместе попробовать? В отдельности каждая из нас, может, и немного значит, а втроем…
– И правда, попробовать?
– Только бы найти подходящее предложение.
Точки настораживаются и начинают следить за текстом. Это – законченное, это – законченное… Вот!
Точки бросаются в незаконченное предложение и как ни в чем не бывало становятся за последним словом.
Очередное Слово, которое уже готово было сорваться с пера, чтобы занять свое место в предложении, вдруг замечает Точку.
– Откуда вы взялись? Вы здесь не стояли!
– Нет, стояла!
– Вы не могли здесь стоять!
– Успокойтесь, пожалуйста! – вмешивается в разговор вторая Точка. – Она стоит лично за мной, а вот вас я что-то не видела.
– Но вы здесь тоже не стояли! – возмущается Слово, болтаясь на кончике пера.
– Она не стояла?! – изумляется третья Точка. – Придите в себя! Она же стоит за мной!
Слово видит, что точкам этим не будет конца, и, перебирая в уме все знакомые крепкие слова, отправляется обратно в чернильницу…
ОШИБКА
Никто не заметил, как она появилась в диктанте.
Жизнь текла спокойно и размеренно, ложась на страницу Строгими чернильными рядами. Существительные и прилагательные жили в полном согласии, дополнения безропотно подчинялись сказуемым, буква Ы держалась на почтительном расстоянии от шипящих.
И вдруг – Ошибка.
Первым ее заметило О. Оно широко раскрыло рот от удивления, толкнуло Йот, который оказался ближайшим его соседом, так, что у того шляпа подскочила на голове, и они вместе вскрикнули:
– Ой!
– Тише! – зашипели на них шипящие. – Чего шумите?
Но шипящим не пришлось объяснять, в чем дело. Они уже и сами перешептывались между собой:
– Ошибка! Ошибка! Ошибка!
Наконец. Ошибку заметили все. Твердый Знак подошел к ней и сказал:
– Извините, вы нарушаете правила.
– Какие еще правила? – не поняла Ошибка. – Я не знаю никаких правил.
– Правила следует знать! – строго объяснил Твердый Знак. – Без этого нельзя появляться в тетради.
Но тут случилась Запятая. Она сама чувствовала себя здесь не на месте, а потому сочла своим долгом вступиться за Ошибку.
– Оставьте ее, – сказала Запятая. – Разве вы забыли, что на ошибках учатся?
Ошибка ухватилась за эти слова:
– Да, да, учитесь на мне! – И вдруг заплакала: – Как я стану жить, если на мне не будут учиться?
– Пожалуй, – смягчился Твердый Знак, хотя мягкость в данном случае противоречила правилам грамматики. – Учиться никогда не мешает.
И все стали учиться на Ошибке.
– Скажите, – спрашивало у нее Дополнение, – вот я, например, подчиняюсь Сказуемому. Но, может, лучше подчиниться кому-нибудь другому?
– Это правда, что нельзя все отрицать? – осведомлялась Отрицательная Частица. – Мне-то все равно, я могу и утверждать, если буду знать, что именно это от меня требуется.
Ошибка не успевала всем отвечать, и тогда на помощь ей пришли другие ошибки. Слова и знаки учились прилежно, старались изо всех сил.
И никак не могли понять – за что им поставили единицу?
Добро бы учиться было не на ком, а то – ошибок полным-полно… Но может, все-таки недостаточно?
ПОДСОЛНУХ
Маленькое Семечко подпрыгивало на ветру и кричало высокому Солнцу:
– Послушайте, послушайте! Вы можете на минутку опуститься на землю? У меня к вам важное дело, мне нужно с вами посоветоваться!
Важное дело есть важное дело, – это и Солнцу понятно. И вот оно опускается на землю, правда, медленно, не так, как хотелось бы нетерпеливому Семечку.
– Понимаете, – объясняет Семечко, не дожидаясь, пока Солнце приземлится. – я хочу стать таким, как вы. Только не знаю, что нужно для этого сделать. Способности у меня есть, это и специалисты подтверждают, но все остальное…
Солнце уже село на землю и внимательно слушало Семечко. А оно все бежало к нему и все говорило:
– Главное, что я не могу оторваться от земли. Если бы не земля, я бы уже давно…
Семечко не кончило этой мысли: Солнце вдруг ушло под землю.
Что делать Солнцу под землей? Может быть, там Семечко сможет досказать ему свое дело? И Семечко полезло под землю…
Трудно сказать, встретилось ли Семечко с Солнцем под землей, но вышло оно из-под земли совсем другим, на себя не похожим. Больше того: оно даже стало похоже на Солнце. Все, кто его видел, это сразу замечали.
Кто помог Семечку, кто ему дал совет: Солнце. Земля или Человек, часто навещавший его в поле, – неизвестно.
Может быть, Солнце – потому что и сейчас, став маленьким солнышком на длинной ножке, бывшее Семечко тянется за ним, поворачивает голову в его сторону.
А может быть, Земля – потому что бывшее Семечко крепко держится за нее, больше не хочет улетать на небо.
А может быть, – Человек. Человек вообще все может.
НОЛЬ
Надоела Нолю холостая жизнь.
«Так вот живешь и ничего не значишь, – подумал он. – Надо множиться!»
Стал Ноль искать, с кем бы помножиться. Выбирал, выбирал – все не по нраву. Единица слишком тоща. Тройка горбата. Семерка косо стоит, еле на ногах держится. Все Нолю не так, видно, высокие у него требования.
Наконец приглядел Восьмерку. Симпатичная Восьмерка, кругленькая, даже будто на Ноль похожа, только поуже в талии. Подкатился к ней Ноль с одной стороны, подкатился с другой, а потом – чего долго раздумывать! – пошел множиться.
Собрались Восьмеркины родственники. Все старые цифры, солидные. 88, 888, даже 88888, очень большая величина, и та пришла, не погнушалась. Только жених на родственников – ноль внимания. Что ему их многозначность? Он сам Ноль, не кто-нибудь!
– Ты, – говорит Ноль Восьмерке, – должна понимать, что такое семья. Как я сказал, так и все, без разговоров!
– Я постараюсь! – обещает Восьмерка.
Робкая, безответная она была, да и засиделась в восьмерках, только и мечтала, как бы помножиться. И вот – помножились.
Доволен Ноль. Важный такой стал, степенный. А Восьмерки при нем и не видно. Затер он ее, затер совсем, до того затер, что потом никто и сказать не мог, куда девалась Восьмерка.
Вот как это выглядело:
0Х8-0.
И опять остался Ноль один.
– Не повезло мне с Восьмеркой, – оправдывается он перед ее родственниками. – Слишком уж она смирная была, ни в чем не перечила. С такой и жить неинтересно.
Стал Ноль искать себе другую пару. Нашел Пятерку – цифру тоже ничего. Правда, с Восьмеркой ее не сравнить, не те пропорции, но ведь теперь Нолю и выбирать-то особенно не приходится.
На этот раз Ноль повел себя иначе. «Ну его, это умножение! – подумал. – С этими домостроевскими обычаями, чего доброго, опять жену в гроб загонишь! Нет уж, лучше по-современному: записаться и жить».
Записались они с Пятеркой. Пятерка и Ноль. Хорошо получилось: 50. Пятерка выросла в десять раз, а Ноль – уж неизвестно во сколько. Семья все-таки много значит!
Доволен Ноль.
– Вот как, – говорит, – вышло. Ты простой Пятеркой была, а теперь кем стала?
– Да, теперь..
– Именно теперь! – не унимается Ноль. – Именно теперь, когда я взял тебя, когда ты со мной на равных правах.
– На равных… – эхом отзывается Пятерка.
– Может, скажешь, не на равных? Я тебя даже вперед пропустил, ты всегда впереди меня. Разве ты не чувствуешь этого?
– Чувствую…
– Ты как будто даже не рада?
Это были долгие разговоры. Сначала Пятерка терпела, думала: ну, поговорит Ноль на радостях и успокоится. Да не тут-то было. Чем дальше, тем Ноль больше распаляется. Зудит и зудит – нет спасения!
Чуть свет – уже начинает:
– Вспомни, кем ты была. Уже ночь, а он все еще:
– Не забудь, кем ты стала.
Не выдержала Пятерка.
– Лучше уж, – говорит, – я простой Пятеркой буду, чем так радоваться.
И ушла от Ноля.
Остался Ноль в одиночестве и не поймет: что случилось? Так хорошо жили, и вот – покинула его Пятерка. За что, скажите пожалуйста?
А ему, Нолю, теперь, как никогда, подруга нужна. Стар он стал, здоровье совсем сдало. Еле-еле нашел себе какую-то Двойку. Горбатенькая Двойка, кривая, но все-таки цифра!
Долго Поль соображал, долго прикидывал, как бы и на этот раз маху не дать. Выведал, с кем Двойка в задачнике встречалась, как вела себя в таблице умножения, какие у нее были плюсы и минусы. Узнал, что Двойка ведет дневник, в дневник заглянул. В дневнике тоже было все в порядке: двойка как двойка, к тому же по математике.
«Пора закругляться!» – решил Ноль. И сразу приступил к действию.
– Давайте соединимся!
– Ишь, старый хрыч! Если хочешь сложиться, так и говори, а нет – проваливай.
– Я сложусь, я сложусь, – заторопился Ноль. – Я всегда готов, ты не сомневайся!
Так и сложились они:
2 + 0.
Два плюс Ноль… А чему же равняется?
2 + 0 = 2
Вот и доигрался Ноль, домудрился. Нет Ноля. Конец ему пришел.
Даже мелкие цифры, которые всегда ниже Ноля стояли, и те не удержались:
– Ну и дурак был этот Ноль! Круглый дурак!
ТОЧКА НА ПЛОСКОСТИ
Не знала Точка ни забот, ни тревог, но пришло время и ей подумать о своем месте на плос-
кости.
– Я хочу стать центром окружности! – заявила Точка.
Что ж, по законам геометрии все точки равны и каждая из них может стать центром окружности. Для этого нужны только циркуль и карандаш, и ничего больше.
Но едва лишь к ней прикоснулся циркуль, Точка завопила:
– Ой! Больно! Ой! Что вы колетесь?!
– Но вы хотели стать центром окружности, – напомнил Циркуль.
– Не нужен мне ваш центр, не нужна мне ваша окружность, оставьте меня в покое!
Оставили Точку в покое. Но ненадолго. Должна же Точка занять какое-то место на плоскости!
– Я хочу стать вершиной угла, – заявила Точка на этот раз.
По законам геометрии вершиной угла тоже может стать каждая точка. Для этою на прямую, на которой она находится, достаточно опустить перпендикуляр.
Стали опускать на прямую перпендикуляр.
– Вы что, ослепли?! – закричала Точка при виде Перпендикуляра. – Вы падаете прямо на меня. Разве вам мало места на плоскости?
Растерялся Перпендикуляр, повис в воздухе.
– Погодите, дайте-ка мне, – сказала Секущая. – У меня эта Точка станет вершиной сразу четырех углов.
Но не тут-то было. При виде Секущей Точка прямо-таки забилась в истерике.
– Не секите меня! – рыдала она. – Я не привыкла, чтобы меня секли!
Что было с ней делать? Махнули на Точку рукой. Не стала она ни центром окружности, ни вершиной угла, а осталась простой точкой на простой прямой, параллельной тысячам других прямых.
ПРОСТАЯ ДРОБЬ
У Числителя и Знаменателя – вечные дрязги. Никак не поймешь, кто из них прав. Числитель толкует одно, а Знаменатель перетолковывает по-своему. Числитель говорит:
– У меня положение выше, почему же я меньше Знаменателя?
А Знаменатель свое:
– Я-то числом побольше, с какой же стати мне ниже Числителя стоять?
Поди рассуди их попробуй!
И ведь что вы думаете – была такая попытка. Целое Число, которому надоело это брюзжание, сказало им напрямик:
– Склочники несчастные, чего вы не поделили? В то время, когда у нас столько примеров, столько задач…
– Тебе, Целому, хорошо, – проворчал Знаменатель, и Числитель (в первый раз!) согласился с ним.
– Знаменательно! – воскликнул Числитель. – Знаменательно, что именно Целое Число делает нам замечание!
– А кто вам мешает стать Целым Числом? Сложитесь с какой-нибудь дробью.
– Ладно, обойдемся без ваших задач и примеров, – сказал Числитель, а Знаменатель, придвинувшись к Целому Числу, выразил эту мысль более категорически:
– Проваливай, пока цело!
Целое Число махнуло на них рукой и приступило к очередным задачам.
А Числитель и Знаменатель призадумались. Потом Числитель нагнулся, постучал в черточку:
– Послушайте, – говорит, – может, нам и впрямь с другой дробью сложиться?
– Э, шалишь, брат, – возразил Знаменатель, – хватит с меня и одного Числителя!
– Если уж на то пошло, – обиделся Числитель, – мне тоже одного Знаменателя предостаточно.
Еще подумали.
Потом Знаменатель стал на цыпочки, постучал в черточку:
– Слышь, ты! А если нам так стать Целым Числом, без другой дроби?
– Можно попробовать, – соглашается Числитель. Стали они пробовать. Числитель умножится на два, и Знаменатель – не отставать же! – тоже на два. Числитель на три – и Знаменатель на столько же.
Умножались, умножались, совсем изнемогли, а толку никакого. Та же дробь, ни больше ни меньше прежней.
– Стой! – кричит Знаменатель. – Хватит умножаться. Делиться давай. Так оно вернее будет.
Стали делиться.
Знаменатель на два – и Числитель на два. Знаменатель на три – и Числитель на столько же. А дробь – все прежняя.
