Текст книги "Коми народные сказки"

Автор книги: Федор Плесовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

ЛЕКАРЬ-МУЖИК

Жили в одной деревне два брата. Младший брат семейный, с детьми, бился, как рыба об лед. А старший брат был бездетный и богатый. Младший однажды пошел к старшему.

– Дай, – говорит, – лошадь съездить за дровами.

Заворчал старший брат, но дал клячу и сани, а вот хомут и сбрую не дал.

– Хомут и сбруя, – говорит, – новые, ты их порвешь, поезжай как хочешь.

Младший брат вышел, взял лошадь, привязал сани к хвосту и поехал. Пустые сани кое-как дотащила лошадь до леса. Мужик нарубил дров, наложил полные сани, хотел ехать домой; лошадь дернула, хвост оторвался, сани остались на месте. Что будешь делать, коли так вышло!

Добрался младший к старшему брату. Вот, мол, сани ты дал, лошадь дал, а хомут-сбрую не дал. Вот и оторвался хвост у твоей лошади.

Ух, как старший брат рассердился!

– Беспутный, – говорит, – куда хочешь девай бесхвостую лошадь. Год, – говорит, – придется работать за моего коня.

Целый год младший брат работал батраком. Богатый брат семью его подкармливал: когда дает хлеба, когда нет. Ну, наконец, срок вышел. Младший брат и говорит:

– Спасибо. Год работал, худого ничего не сделал.

Потом нанялся к мельнику в работники, опять на год.

Мельник спрашивает:

– Сколько просить будешь за работу?

– Хорошо корми, одевай, обувай – вот и вся цена, – отвечает батрак.

Согласился мельник, обещал: как год кончится, приготовит пир. Ешь, сколько хочешь, а что останется – все пойдет батраку.

Целый год батрак работал, старался – сено возит, дрова колет. Вот и год кончился. Работник и говорит:

– Давай, хозяин, расчет.

Хозяин приказал приготовить пир. Попировал батрак, а мельник и говорит ему:

– Что осталось – все твое, возьми для семьи.

Батрак завернул в скатерть остатки, попрощался и пошел. Идет и напевает: «Самому мне нынче любо… для семьи несу обед, пироги и хлеб, и рыбу. Никому не дам ни крошки. Пусть жена моя и дети до отвала поедят».

Навстречу ему старик с палкой.

– Куда ходил, мужик?

– А вот, – отвечает, – за один обед год работал. Что осталось, несу семье.

– А не накормишь ли меня?

– Я никому не дам ни крошки.

– А ты разве не знаешь меня? Я ведь сам господь, как же ты мне не дашь?

– Ну, если б господь был, так бы не мучал меня. Год в поте лица я работал и один обед заработал. Даже тебе не дам.

И не дал. Дальше зашагал. Немного прошел, и смерть ему идет навстречу. Попросила ее накормить. Испугался мужик, расстелил скатерть и накормил ее. Смерть и говорит:

– Благодарю, мужик. Что же я тебе хорошего сделаю? Как отплачу? Вот что, мужик, давай будем заодно жить. Я тебе помощницей буду, станем людей лечить. Я самых богатых заставлю болеть. А ты приходи и смотри: если я сижу у ног – берись лечить, а если у головы сижу – не берись, умрет.

Обрадовался мужик, согласился.

Вот вернулся домой. Пообедал, семью накормил, и от годового заработка ничего не осталось – все поели домашние.

А в избе у мужика заночевал богатый купец. Дочь его заболела. Сутки, вторые и третьи прошли, она все хворает. Мужик вспомнил о словах смерти.

– Погоди, – говорит купцу, – схожу посмотрю на больную, может, и вылечу твою дочь.

Приехал мужик в дом к купцу. Видит – смерть у ног больной сидит. Мужик и говорит:

– Нет, хозяин, ее никто не сможет вылечить. Очень уж тяжело она болеет. Но я попробую, может, и подлечу.

Заплакал купец.

– Если сможешь, ничего не пожалею. Давай, попробуй, добрый человек, полечи, может, и поправится моя дочь!

Мужик велел истопить баню и приготовить десять ведер щелоку.

– Я, – говорит мужик, – лекарства дома сделаю и приду.

А сам по дороге собрал травы, заварил как чай и разлил по бутылкам.

Вернулся он к купцу с лекарствами. Больную дочь свели в баню. Мужик попарил ее, натер травами, напоил лекарствами. И случилось чудо: девушку под руку увели в баню, а обратно она на своих ногах вернулась, выздоровела. Ушла от нее смерть. Купец стал спрашивать, сколько нужно за лечение.

А мужик отвечает:

– Давай, чего не жалко, и хватит.

Купец дал муки три мешка, жита, разное варево. Дочь-то ему дороже, чем мешок муки, дочь-то он сильно любил.

Вернулся мужик домой, привез жита и вареного мяса. Вся семья довольна. Вскоре у другого купца сын заболел.

Купец пришел к мужику и зовет его посмотреть на больного. Согласился мужик. Глядит, а смерть опять у ног. Лекарь говорит: возьмусь, мол, может что и выйдет. Лекарства-то еще есть немного того, что я из целебной травы сделал.

Опять велел затопить баню. Вымыл, выпарил, дал больному лекарства. И поправился сын купца – смерть ушла от него.

Купец за лечение щедро заплатил мужику. Слава о нем везде пошла. Мужик стал богатеть. Деньги у него появились, дом построил. Хорошо зажил. Его все зовут.

Где смерть у изголовья, там он лечить отказывается.

– Этот, – говорит, – умрет, грейте теплую воду, чтобы обмыть.

Он уходит, а больной и, правда, умирает. А других вылечивает.

Старшему брату завидно стало: как это его брат-батрак разбогател.

Решил он прикинуться больным. Любопытно ему, что скажет брат, сможет ли отличить больного от здорового.

И богач сказался больным. Позвали лекаря-мужика.

Пришел мужик-лекарь и видит: сидит смерть у изголовья богача. Отвечает мужик:

– Не могу я его вылечить. Лучше, невестка, согрей теплую воду, чтоб обмыть брата.

Только вышел лекарь, вскочил с постели богач и расхохотался:

– Немного же мой братец в лечении понимает! Обманывает добрых людей. Судить надо его за это!

Проговорил богач эти слова и грудью о косяк вдруг стукнулся, хлопнулся на пол и умер.

Жена заплакала, позвала лекаря-мужика. Да он ничем помочь не мог.

И до сих пор лекарь-мужик живет на свете и больных лечит.

ДВА БРАТА

В одной деревне стояли рядом избы, где жили два брата. Старший бездетный был, жадный, хитрый, он целовальником стал – владельцем кабака – и разбогател, а у младшего, простого и доброго человека, подрастало девять дочерей, но жил он бедно-пребедно.

Говорит бедняку его жена:

– Иди, милый, на заработки, а то есть нечего. Послушался бедняк и пошел на заработки. А денег на дорогу взял с собой всего четвертак. Проходил он мимо кабака и подумал: зайду-ка я к целовальнику-брату, он меня угостит. Зашел бедняк и просит:

– Эй, братец-целовальник, угости вином.

– А много ли у тебя денег, братец!

– Четвертак, – говорит.

– На четвертак, не взыщи, не дам вина, – отвечал богатый брат.

Делать нечего, вышел бедняк из кабака трезвый и зашагал дальше. Добрался до предлинного моста, что висел высоко над бурной рекой. А мост ветхий, от ветра шатается. На старом настиле уже и досок нет. Одни жерди остались. Страшно через мост перебираться. Бедняк хотел было вернуться, да слышит, ворон ему каркает:

– Кар-р, иди через мост, тогда счастье найдешь!

Бедняку так хотелось счастья, что с трудом, но перебрался он по жердям через мост. Только перебрался, вышел к нему горбатый старик, стал просить:

– Переведи меня по мосту на тот берег. Сам-то я не перейду по скользким жердям.

Долго просил старик, бедняк все отказывался, но потом пожалел старого горбуна, перевел его через мост на другой берег. Там старик принялся расспрашивать бедняка:

– Куда, милок, путь держишь?

– Иду на заработки. Дома есть нечего.

– Ты постой, я дам тебе барана.

Старик зашел под мост, вывел барана, не простого, а с золотой шерстью.

– На, – говорит старик бедняку. – Веди барана домой, поставь на стол и прикажи: «Ой, барашек мой, встряхни ты шерстинки, что огни!» Барашек встряхнется, с каждой шерстинки посыплются золотые червонцы.

Взял бедняк золотого барашка и вернулся в деревню. У самой околицы увидел зеленую елку. Залез бедняк под раскидистые ветки и подумал: «Сейчас попробуем здесь!» И быстро проговорил:

– Ой, барашек мой, встряхни ты шерстинки, что огни!

Барашек встряхнулся, с каждой шерстинки посыпались золотые монеты. Бедняк очень обрадовался и подумал: дай-ка, зайду к брату-целовальнику. Теперь угостит он меня дорогим вином, есть у меня теперь чем заплатить.

Зашел мужик в кабак, стал хвастаться перед братом.

– Я, – говорит, – теперь богаче тебя!

Целовальник, конечно, не верит, а бедняк взял барашка, поставил на стойку и приказал:

– Ой, барашек мой, встряхни ты шерстинки, что огни!

Барашек встряхнулся, с каждой шерстинки по золотой монете упало. Целовальник обрадовался, собрал все золото и как следует напоил бедняка красным и зеленым вином. Тот опьянел и заснул. Правда, барашка-то он поблизости от себя держал. Но целовальник, пока бедняк спал, подменил золотого барашка на простого, только шерсть этого барашка выкрасил в желтый цвет.

Наутро проснулся бедный брат, взял барашка, домой побрел. Пришел к себе в избу и говорит:

– Ну, дочки, жена, садитесь за стол, посмотрите, какое я диво принес.

Поставил барашка на стол и крикнул:

– Ой, барашек мой, встряхни ты шерстинки, что огни!

Барашек не встряхнулся и никаких денег с шерстинок не посыпалось. Жена рассердилась на мужа, стала ругать его и начала опять посылать на заработки.

– Ты иди, а мы, – говорит, – барашка зарежем и съедим.

А бедняк не понимает, куда девался его баран. Думает, не мог же родной брат подменить барана! Нечего делать. Мужик опять отправился на заработки. Шел, шел, опять дошел до того же длинного-предлинного моста над бурной рекой. С трудом перебрался на другой берег, а там опять старик просит перевести его через мост. Перевел его бедняк и на берегу начал жаловаться:

– У меня ничего не вышло с барашком.

Старик его утешает:

– Не горюй. Я дам тебе волшебную скатерть, которая тебя накормит и напоит.

Зашел он под мост, принес скатерть, дал ее бедняку.

– Как только расстелишь эту скатерть, скажи такие слова:

 
Скатерть, скатерть, расстелись,
И на стол еда явись,
Хлеб и вкусное питье
Пусть придут в мое жилье.
 

И появится на столе, что душе угодно, еда-питье и вино каждому отдельно, хоть сто человек сядет за стол.

Бедняк взял скатерть и вернулся назад в родную деревню.

У околицы сел под раскидистой елью.

– Дай-ка попробую, правда ли, что эта скатерть волшебная.

Расстелил бедный брат скатерть, сказал заветные слова:

 
Скатерть, скатерть, расстелись,
И на стол еда явись,
Хлеб и вкусное питье
Пусть придут в мое жилье.
 

И появились кушанья, питье и вино, все, что душе угодно. Удивился бедняк, потом взял скатерть и опять зашел к старшему брату-целовальнику.

– Я, – говорит, – опять разбогател. Не нуждаюсь в тебе. Теперь сам могу угощать!

Расстелил пошире скатерть прямо перед братом-целовальником, сказал заветные слова, и опять появились на скатерти всякое кушанье и питье. Принялся бедняк пить-есть и людей угощать. А потом опьянел и заснул. Целовальник снова подменил скатерть, простую подсунул мужику. Наутро проснулся бедняк. Пришел домой.

– Ну, дочки, садитесь за стол, жена, – говорит, – иди тоже.

Сели они вокруг стола, расстелил он скатерть, сказал заветные слова. Да ничего не вышло. Жена опять стала ругать бедняка, опять поколотила.

– Иди на заработки, да зря не шатайся, а делом займись.

Делать нечего. Опять побрел мужик. Шел, шел и снова добрался до ветхого длинного моста. Сам перешел и старика перевел. Тот спрашивает бедняка:

– Куда же ты опять идешь?

– Опять, – говорит мужик, – иду на заработки.

И рассказал все, что случилось с ним.

А старик только для вида спрашивал. Он сам волшебник был, конечно, знал, куда делись барашек и скатерть. Вот и говорит старый горбун:

– Я подарю тебе молодецкую сумку, чтобы она помогла, надо произнести заветные слова:

 
Ой сума, моя сума,
Ты воров сведи с ума.
Двух парней-богатырей
Выпускай да поскорей!
 

И случится чудо. Выскочат из сумки два молодца-богатыря, – что прикажешь, то и сделают.

Повесил бедняк сумку на плечо, вернулся в родную деревню. Подошел к раскидистой ели, открыл сумку, произнес заветные слова и мигом выскочили оттуда два молодца с дубинками. Сильно поколотили бедняка.

– Зачем, – говорят, – промотал златорунного барашка и волшебную скатерть?

Испугался бедняк и быстро произнес волшебные слова:

 
Ой сума, моя сума,
Ты воров сведи с ума,
Только спрячь, да поскорей
Молодцов-богатырей.
 

И молодцы обратно залезли в сумку, а бедняк зашел к целовальнику.

– Я ведь, – говорит, – опять принес добычу.

Обрадовался целовальник. Думает: «Будет мне пожива!» Бедный брат открыл сумку и сказал заветные слова:

 
Ой сума, моя сума,
Ты воров сведи с ума,
Выпускай-ка поскорей
Молодцов-богатырей.
Пусть, что взял богатый брат,
Мне он все вернет назад.
 

И тотчас выскочили два молодца с дубинками и начали целовальника бить.

– Ну-ка, где баран с золотой шерстью, где скатерть, вернешь ты их или нет?

Богатый брат-целовальник быстро привел золоторунного барана и скатерть принес.

А бедный брат велел спрятаться молодцам, повесил сумку через плечо, взял скатерть и барана с золотой шерстью и отправился домой. Дома собрал жену, детей, родню и соседей.

– Давайте, – говорит, – садитесь за стол, теперь можно пировать.

Расстелил он скатерть, сказал вещие слова, и питье-еда появились на столе. Все досыта наелись. Жена в пояс мужу поклонилась. Дочки отца поблагодарили. Начали они выходить из-за стола.

Но мужик их остановил, поставил на столе барана с золотой шерстью и говорит:

– Ой, барашек, ты встряхни все шерстинки, что огни.

Барашек встряхнулся, и посыпались золотые монеты. Мужик и домашним, и родным подарил золото, а потом рассказал все, что с ним приключилось.

СОЛДАТ, СКУПОЙ МУЖИК И ЗЛОЙ ЦАРЬ

Прослужил солдат царю двадцать пять лет и отправился домой. Шел он, шел и под вечер добрался до лесной деревни.

Мороз трещит, месяц за тучи хоронится, а в деревне все дома на запоре. Куда ни стучался солдат, нигде не отпирают, а мороз его пробирает и пробирает.

Глядь, в одной богатой избе раскрылась калитка, хозяйка по воду пошла. Солдат скорей шмыгнул в дверь, пробрался в избу. Там, на печке, хозяин спит. А солдат полез на полати.

Вернулась с полными ведрами хозяйка, увидала незваного гостя, разбудила мужа и велела солдата прогнать.

А мужу скучно-прескучно, вот он и говорит солдату:

– Если будешь рассказывать сказки, оставлю тебя ночевать, а не будешь – выгоню на мороз.

Солдат обещал рассказывать. Принялась хозяйка на стол накрывать. Чего-чего только к ужину не собрала: и похлебку мясную поставила, и горячую кашу, и мед, и сдобные пироги.

Уселись хозяин с хозяйкой. Сами ужинают, а солдата не приглашают. Солдат, как волк, проголодался; не долго думая, он соскочил с полатей и… за стол.

– Чего лезешь, если не зовут? – спрашивает хозяйка.

А солдат в ответ:

– Нельзя без еды, хозяева. Мне надо, чтоб мои сказки силы набрались.

– Ну, пусть набираются! – разрешил богач и протянул солдату большую ложку.

Вот после ужина хозяйка постелила себе перину на полу, а ее муж и солдат легли на полатях.

– Начинай сказку, – говорит мужик.

Солдат и начал рассказывать:

– В одной деревне жили-были муж с женой…

Рассказывал солдат, рассказывал, и вдруг приключилось чудо. Превратились оба, и служивый и хозяин, в бурых медведей и убежали в дремучий бор. Вырыли себе берлогу под зеленой елкой и стали жить-поживать, на боку лежать и свою лапу сосать.

Пришла весна-красна, медведи из берлоги вылезли. Глядь-поглядь, на лугу корова пасется. Они ее разорвали и съели.

Наутро солдат-медведь говорит медведю-мужику:

– Сегодня мы пойдем на то пастбище, куда твоих коров выгоняют. Увидит нас твоя жена, закричит, созовет твоих батраков, они меня поймают, а ты убежишь.

Мою шкуру сдерут и повесят сушить, а сами пойдут за лошадьми. Ты не зевай, укради мою шкуру. Если украдешь и спрячешь, мы опять будем людьми, а не украдешь – придется нам всегда оставаться медведями.

Медведь-мужик послушался медведя-солдата и утром побежал на крутой бережок, на весеннее пастбище, где его коровы гуляли, а жена на камне сидела, пряжу пряла и стадо пасла.

Кинулись медведи на коров. Сразу троих задрали. Увидела это хозяйка, закричала, кликнула батраков, что рядом пахали. Прибежали батраки с вилами и палками. Мужик-медведь убежал, медведя-солдата батраки связали и шкуру с него содрали, на березу повесили. Сами побежали лошадь запрягать, чтоб медведя в деревню увезти.

Тут медведь-мужик к березе подбежал, да как дернет за шкуру. Дернул и кубарем вниз полетел.

Огляделся, что такое? Сидит он в своей избе на полу. Еле-еле свечка теплится, в трубе метель воет. Проснулась жена, спрашивает, что случилось.

– Как что? – отвечает хозяин. – Мы с гостем-солдатом трех наших коров съели.

Засмеялась жена, говорит:

– Ну, где там съели. Вы оба на полатях спали и во двор не выходили.

Не поверил мужик. Побежал с фонарем в хлев, а там все коровы целехоньки.

Наутро проснулся солдат, жалуется, что у него все болит, не может, дескать, с места сдвинуться. Вот он сутки лежит, и другие лежит, и третьи. Не выдержал жадный хозяин, стал просить служивого, чтоб он уходил.

– Я уйду, когда выздоровею, – отвечает солдат, – а до этого за каждый день стану тебе платить серебряный рубль.

Тогда это большие были деньги. Обрадовался хозяин. Не знает, как солдату угодить. Пролежал солдат у мужика год и три месяца. За каждый день заплатил солдат серебряными рублями. Набрал хозяин целое ведро серебра и запер его в шкаф.

Вот простился солдат, а хозяин пошел во двор навоз убирать.

Вернулся домой, отпер шкаф. Хотел жене богатство показать.

Жена в ведро заглянула, не своим голосом закричала. Лежат в ведре не серебряные рубли, а куски бересты.

Мужик бросился к уряднику, рассказал ему, как было дело, урядник и сотские догнали солдата, отдали его под суд. Не знали судьи, как им быть. Дело дошло до царя. А царь был злой-презлой. Он приказал отрубить солдату голову.

Говорит солдат царю:

– Я мужику давал деньги, не бересту. А тебе я двадцать пять лет честно прослужил… Отпусти ты хоть на пять минут с белым светом проститься.

Царь позволил. Но едва солдат вышел на крыльцо, как откуда ни возьмись полилась вода. Все больше ее, все больше. Вот уже первый ярус под водой, царь на второй побежал, а вода его догоняет. Полез царь на крышу, вода и крышу залила. Забрался царь на трубу, вода за ним до колен дошла.

Вдруг видит царь: плывет лодка. Там рыбак сидит. Закричал царь:

– Я здешний царь, спаси меня!

– А что проку с царя, – отвечает рыбак. – Пойдешь ко мне в батраки, возьму в лодку, не пойдешь – не возьму!

Нечего делать. Согласился царь. Рыбак посадил его в лодку и привез в свою избенку, что неподалеку стояла. И царь за шестьдесят рублей нанялся в батраки, на все лето.

Вот царь все лето рыбу ловил и сети чинил. Осень пришла, он попросил расчет. А рыбак дал ему шестьдесят рублей и говорит:

– Пойди в город, купи белой муки и мяса, наделай пельменей и начни торговать.

Царь послушался рыбака, купил муки и мяса, наделал пельменей, стал торговать. Выгодно продал и опять пошел новыми пельменями торговать. И еще, и еще… Пересчитал деньги, глядь, у него не шестьдесят рублей, а двести сорок.

«Хорошо у меня торговля идет!» – подумал царь и решил замешать оставшуюся муку. Только принялся тесто ставить, глядь, а в муке отрубленная рука.

Испугался царь. Хотел находку спрятать, но хозяин дома это заметил и сказал квартальному.

Пришел квартальный, отдал царя под суд:

– Кто тебя знает, может, ты все время делал пельмени из человечьего мяса.

Судьи судили-рядили и присудили царю-пельменщику голову отрубить. Царь своим ушам не верит. Да какое! Уже палач с топором явился. Заплакал царь, стал просить, чтоб его пощадили.

Тут солдат, что у окна стоял, повернулся к царю. Пять минут прошло. Повернулся и просит царя:

– Не руби мне голову!

– У меня у самого рубят, – отвечает царь.

Удивились придворные царским словам. А царь огляделся и понял, что сидит он по-прежнему во дворце, а палач пришел солдата казнить.

Простил царь солдата и щедро его наградил. А солдат в родную деревню отправился и, наконец, до дома добрался, хорошо там зажил и до сих пор живет-поживает, добро наживает.

ПЕРЯ-БОГАТЫРЬ

Возле Лупьинского лиственника, в Комму – Пермской стороне, жили-были в старину три брата: Антипа, Мизя и Перя.

Антипа ушел на службу – воином стал, Мизя принялся землю пахать, а младший, Перя, молодой, неженатый, сделался охотником.

Наденет, бывало, лыжи длиной в три сажени, возьмет острое копье, лук да стрелы и уйдет на лов…

Догонит он лося или оленя, поразит копьем и принесет добычу домой.

Просторны были лесные угодья Пери, на сотни верст кругом он расставлял силки, но бегал так быстро, что все ловушки успевал осмотреть до обеда.

Бродит, бродит, бывало, день-деньской по дремучему лесу, а ночью наломает пихтовых веток, костер разведет и спит у огня.

Вот каков он, Перя-богатырь!

Раз в деревне Лупье стал мужик избу ставить. Устроил он помочь и позвал соседей бревна возить. Вместе со всеми поехал в лес и Перя-богатырь.

Мужики повалили деревья, очистили их от сучьев и коры, принялись бревна возить. Перя отобрал себе самые крупные. А лошаденка-то у него была никудышная. Тужится, тужится, никак с места воз не сдвинет. Начали соседи перешептываться:

– Вот так Перя! Сам богатырь, а лошадь – кляча.

Обиделся Перя. Выпряг лошадь, ухватился за оглобли и вытащил на дорогу воз.

Удивились соседи богатырской силе молодого Пери.

А хозяйка как услыхала, что он на себе бревна приволок, испугалась: чем теперь кормить Перю? Пожалуй, такой богатырь сразу съест все припасы!

Угадал Перя хозяйкины думы и говорит:

– Принеси из леса побольше зеленого мха, свари его да посоли, вот мне и ужин готов!

Сели помочане[13]13
  Помочане – люди, приглашенные на какую-либо работу.


[Закрыть] за стол. Всем хозяйка кашу подала, один Перя из большущего котла ест вареный мох. Ест да похваливает.

Засмеялся один из соседей, по имени Мелю-Мишка.

– У меня, – говорит, – в хлеву свинья, и та к хлебу приучена. Принесешь ей вареный мох – отворачивается.

А богатырь не любил, когда его вышучивали. Сам никого пальцем не трогал, а заденешь его – вспыхнет, как солома от огня.

Наутро вышел хозяин во двор, где вчера помочане бревна свалили, а там нет ни одного бревна. И догадался он, что это Перя отомстил за обиду, полученную на пиру.

Знал хозяин, что у Мелю-Мишки был неподалеку поставлен сруб для новой избы. Пошел туда. Глянул, а сруб полон бревен. Стоят мужики, хозяин и Мелю-Мишка, затылки чешут, не знают, как тут быть. Подумали, подумали и отправились к Пере. А богатырь у себя дома за столом сидит, вареный мох ест да похваливает. Поклонились мужики ему в пояс, попросили прощения.

Расхохотался Перя так, что снег с крыши посыпался. Но не стал ломаться, пошел к срубу, вытащил бревна, приволок их во двор и положил на прежнее место. Вот каков был Перя-богатырь!

Однажды случилась беда. На русскую землю пошла войной орда степного хана. Не правдой – хитростью побеждала орда. У степного хана было большое-пребольшое железное колесо. В колесе сидел человек, вертелся, как белка, и гнал колесо. Оно катилось, давило людей, и никто не мог его остановить. А сверху ордынцы огнем горючим и стрелами осыпали всех, кто осмеливался преградить путь страшному колесу. Народ в ужасе бежал в леса.

Но вот дружинник Антипа пришел к русскому князю и сказал:

– Есть у меня брат Перя-богатырь, не позвать ли нам его на подмогу?

Обрадовался князь, закричал:

– Скачи на тройке за братом! Если он сломает железное колесо, я ему подарю половину своих владений.

Антипа с княжеским придворным поскакал на самой быстрой тройке к брату. Целую неделю ехал. Наконец, добрался и рассказал Пере, какая беда приключилась. Богатырь в ответ:

– Что ж, надо добрым людям помочь!.. Скачи, братец, на тройке обратно в Комму, я тебя пеший догоню, за три дня туда на лыжах добегу!

– А если я на войну уйду, как без меня князь тебя узнает? – спрашивает Ангина.

Перя говорит:

– Где я стану жить, люди по лыжам узнают, лыжи возле дома поставлю, они у меня длинные, в стреху[14]14
  Стреха – нижний, свисающий край крыши деревянного дома.


[Закрыть] упрутся концами. А самого меня узнают по росту. Да еще по рукавицам: не страшен мне мороз, мои рукавицы всегда за пояс заткнуты.

Уехал Антипа, а Перя еще сутки дома прожил, потом побежал на лыжах в Комму.

В самую пору прибыл богатырь, уже к самому городу подкатывалось железное колесо. Вокруг искры сыплются. На оси колеса богатырского роста ордынец вертится. А колесо катится по полю, людей давит, огонь мечет… Падают убитые, разбегаются живые…

Перя-богатырь навстречу колесу, как стрела, полетел. Лицо звериной шкурой завязал, чтобы не обжечься. Ухватился он за спицы и прыгнул на ось, напротив ордынца. Первым делом Перя недруга наземь скинул, потом колесо остановил, опрокинул его и разорвал на части.

Увидели ордынцы, что богатырь разломал колесо, испугались и ускакали обратно в свою степную сторону…

А в Комму началось ликование. Русский князь устроил в честь Пери-богатыря пир на весь мир. Три дня гуляли гости, а на четвертый князь говорит:

– Проси, удалой молодец Перя, у меня, что хочешь: золото бери, куниц бери! Полцарства бери!

А Перя в ответ:

– А на что мне твои меха, я сам куниц ловлю, красным девушкам дарю. И золото мне ни к чему. В лесу без него живут. И полцарства мне не нужно. В лесу я сам царь, меня медведь и тот боится.

Задумался князь и говорит:

– Ишь ты какой! Я и не знал, что такие бывают. Откуда ты родом? Брата твоего я видел, а вот кто твоя мать, кто отец, кто сестры?

– Отец мой – лесной костер, моя мать – березовое изголовье, пихтовая постель, а вольная воля – моя сестра, и без них я жить не могу, – молвил Перя-богатырь.

Подивился князь таким словам и подарил богатырю шелковую сеть, чтобы куниц ловить. А еще подарил грамоту, зырянскими буквами написанную. И было там сказано, что Перя и его потомки могут навечно Лупьинским лиственником владеть.

Попрощался Перя с князем – и домой. Там сразу пошел в лиственник новое владение смотреть и расставить шелковую сеть. Да не знал богатырь, что попал он, как нарочно, туда, где сам Вэрса-леший охотился.

Леший тут как тут! Шапка, будто большущая еловая шишка, зеленую бороду ветер треплет.

Нахмурил брови Вэрса и спросил богатыря, как он посмел в его владениях охотиться.

– Это не твои, а мои угодья. Вот читай княжескую грамоту, – сказал Перя.

Не умел читать Вэрса.

– Мне эта грамота не указ, – говорит. – Давай лучше состязаться, на палке тягаться. Кто победит, тот и станет владеть угодьями: то ли наша лесная нечисть, то ли ты, Перя, со своими земляками.

Нашел богатырь палку, привязал ее крепким ремнем к березе. Концы ремня обернул вокруг ствола и завязал.

С одного края уцепился за палку Перя, с другого – Вэрса. Вэрса рванул палку, да так, что береза затрещала.

– Что это трещит? – спрашивает леший.

– Твой хребет! – отвечает богатырь.

Испугался Вэрса, не захотел больше состязаться.

– Ладно, владей лиственником. И давай жить дружно!

Перя поверил лешему. Но Вэрса решил его погубить.

Свалил богатырь высокую сосну, зажег нодью – негаснущий костер, и улеглись они у костра спать, леший и Перя. Вэрса и спрашивает Перю:

– А какой удар для тебя смертелен: удар меча или удар топора?

Зевнул Перя, отвечает, что не боится он ни меча, ни топора, боится только раскаленного копья с серебряным наконечником.

А копье с серебряным наконечником как раз у лешего было. Он его под голову положил и захрапел.

Перя же потихоньку встал, вырвал из земли березу, притащил к костру, положил на свое место и плащом закрыл. А сам взял лук и стрелу, спрятался под елкой.

Среди ночи встал Вэрса, раскалил на костре свое копье с серебряным наконечником, да как ударит в накрытый плащом березовый ствол. Копье насквозь пробило березу.

– Ну и крепок был Перя! – сказал леший и еще раза два стукнул копьем по березе.

– Да еще как крепок! – отвечал Перя и пустил в лешего острую стрелу.

Бросился леший бежать, а богатырь – следом, осыпает его стрелами. До самого жилища преследовал лешего.

С той поры Перя, его землями и потомки всегда охотились в Лупьинском лиственнике.

Вот каков был Перя-богатырь!

Женился он на сильной, высокой красавице. Жил сто двенадцать лет. Берег грамоту и шелковую сеть. А потомки Пери, Мизи и Антипы до сих пор живут на земле Коми. Все они славятся добрым сердцем и сильными руками.