Текст книги "Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь…"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Но авторы подобных произведений довольно успешно прикрываются щитом социалистического реализма, не подозревая, что во время непримиримой идеологической борьбы их «стандарты» работают на руку идеологическим врагам, нанося удар самому направлению социалистического реализма.

Как советским гражданам и художникам, нам больно видеть пустые залы, где демонстрируются фильмы, изображающие дорогие для всех нас события…

Мы хотели, чтобы на наш фильм пришел массовый зритель, и мы решили возродить в своей работе принципы и приемы, рожденные революционным искусством первых лет Советской власти, которое само по себе уходило глубочайшими корнями в народные, балаганные, площадные представления…

Образы революционеров решены, в соответствии с гротесковым решением отрицательных персонажей, в условно-романтическом ключе, а центральный образ большевика Воронова – в героико-романтическом плане…

Леонид Ильич! Мы не утруждали бы Вас своим письмом, если бы не гордились результатами нашего труда, если бы не считали свое произведение гораздо полнее отвечающим художественным принципам социалистического реализма, чем десятки унылых фильмов на революционно-историческую тему, не заинтересовавших широкого зрителя…

В настоящий момент картина изуродована. И люди, малохудожественно образованные, глумятся над нашей работой.

Мы требуем восстановления авторского варианта. Мы просим Вас лично посмотреть фильм в этом варианте и, если это в Ваших силах и возможностях, принять для беседы некоторых членов нашего коллектива».

Время для письма было выбрано самое удачное – накануне Нового года, когда генсек, как и все граждане, пребывал в прекрасном расположении духа. Это сыграло свою роль – работу над фильмом разрешили продолжить.

Тем временем продолжаются съемки фильма «Служили два товарища». 18 декабряна борту теплохода снимали кульминацию – самоубийство Брусенцова. В шесть вечера Высоцкий самолетом покинул Одессу.

20 декабряВысоцкий с Золотухиным едут на «Красной стреле» в Ленинград. В дневнике Золотухина читаем: «Всю ночь в „Стреле“ болтали с Высоцким – ночь откровений, просветления, очищения.

– Любимов видит в Г. (Г. Полока) свои утраченные иллюзии. Он хотел так себя вести всю жизнь и не мог, потому что не имел на это права. Уважение силы. Он все время мечтал «переступить» и не мог, только мечтал. А Г., не мечтая, не думая, переступает и внушает уважение. Как хотелось Любимову быть таким! Психологический выверт – тут надо подумать, не совсем вышло так, как думалось. Думалось лучше.

Чудно играть смерть. Высоцкому страшно, а мне смешно, оттого, что не знаю, не умею и пытаюсь представить, изобразить. Глупость какая-то…»

В те дни в «Интервенции» снимали финальные кадры: Бродский схвачен и в тюремной камере досиживает последние часы перед казнью. Тюрьму снимали в 3-м павильоне «Ленфильма». В этом эпизоде Высоцкий и Юлия Бурыгина, игравшая соратницу Бродского по подполью, пели песню о «деревянных костюмах».

1968

Начало года Высоцкий встретил ударно: играл в спектаклях, снимался в кино. Так, уже 1 январяон участвовал в утреннем спектакле «Антимиры». О том, как ему, да и другим актерам, было тяжко играть этот спектакль, лучше не вспоминать.

3 январяВысоцкий вышел на сцену родного театра в спектакле «Павшие и живые».

11–12 январяна «Мосфильме» Высоцкий работал на съемочной площадке фильма «Служили два товарища». В мосфильмовском павильоне № 10, в декорации «гостиница „Париж“ в Севастополе», снимался эпизод, где Брусенцов, застрелив по ошибке своего приятеля, молоденького адъютанта генерала Миронова Сережку Лукашевича (эту сцену снимут позже), беседует с врачом Сашенькой (Ия Саввина). В эти же два дня Высоцкий усиленно репетировал будущий эпизод – с конем Абреком. Конь попался покладистый, и больших трудностей в общении с ним у актера не возникало.

11 январяпоявилась одна из первых обширных публикаций о песенном творчестве Высоцкого, которая когда-либо выходила на просторах необъятной страны. Статья называлась «Толпа послушна звонким фразам…», была опубликована во владивостокской газетой «Ленинец» и принадлежала перу Владимира Попова. Приведу лишь некоторые отрывки из этой обширной публикации: «В последнее время на „длинной дистанции“ династии „трагических клоунов“ выделился новый лидер – Владимир Высоцкий. Современный уровень развития техники магнитофонной записи позволил ему достичь такого уровня популярности, о котором даже и не мечтали ни Саша Черный, ни Игорь Северянин…

В своих лучших песнях Высоцкому иногда удается, изложив довольно сложные проблемы предельно простым способом, достичь тонкой иронии над обывателем, издевки над стереотипами мышления. К сожалению, это получается у Высоцкого очень редко, значительно чаще он просто впадает в плоский примитивизм, усиливая его своей всеобщей стилевой эклектикой и дилетантизмом. ( «Если б водка была на одного», «Христос», «Зачем мне считаться шпаной»и др.).

Некоторые его поклонники считают, что Высоцкому удается затронуть в душе человека какие-то особые струны, которые до него никто не смог заставить зазвучать. Возможно, в этих словах есть доля правды. Но, с одной стороны, человеческая душа пока еще не сладкозвучная арфа, все струны которой поют высоко и благородно. А с другой стороны, популярность Высоцкого определяется тем, что сейчас наши поэты-песенники переживают известный кризис, а святое место массовой песни никогда не бывает пусто. Вспомним хотя бы печально знаменитые «Ландыши» и «Мишку» – они тоже претендовали на исключительную популярность, но с появлением действительно хороших песен канули в неизвестность. Вернее всего, именно такая судьба ожидает и песни Высоцкого. Следует отметить, что некоторые песни коллег Высоцкого по жанру значительно интереснее и оригинальнее. Это «Париж», «Клоун» Ю. Кукина, большинство песен Б. Окуджавы, некоторые песни Ю. Кима и Ю. Визбора. Они намного интеллигентнее, тщательнее отделаны, и им обеспечена более долгая жизнь…

Ведь всерьез как поэзию песен Высоцкого не принимает никто, даже самые яростные из его сторонников.

Его песни и не могут быть поэзией: все они убийственно однообразны. И однообразны не формой, а своим содержанием, внутренним наполнением.

И если они получили популярность, то остается только посочувствовать эстетическим вкусам аудитории, испытывающей восторг при исполнении песен Высоцкого…»

19 январясъемки с Высоцким продолжились. В тот день в той же декорации сняли следующие сцены: приятель Брусенцова Сашка Лукашевич (Николай Бурляев) поднимается к нему в номер и, шутки ради, врывается туда с криком «Руки вверх!», держа в руках… зажигалку в форме пистолета; Брусенцов выхватывает из-под подушки револьвер и стреляет в приятеля; Брусенцов беседует с Сашенькой. Вечером того же дня Высоцкий дал концерт в МГУ, на химическом факультете. 21-госостоялся еще один его концерт – в столичном НИКФИ.

22 январясъемки «Товарищей» продолжились. Сняли следующие эпизоды: Сашка Лукашевич идет по коридору гостиницы; Брусенцов лежит в постели с девицей. 23-гобыл отснят эпизод, где Брусенцова берут под домашний арест.

24 январяВысоцкий съездил в Ленинград, где продолжалась работа над фильмом «Интервенция». В тот день на «Ленфильме» были отсняты крупные планы Высоцкого и Булыгиной из эпизода «в тюрьме».

25 январяВысоцкому стукнуло 30 лет, и по этому случаю в Театре на Таганке был устроен роскошный междусобойчик (после спектакля «Добрый человек из Сезуана»), на который собралась чуть ли не вся труппа. Высоцкий, который вот уже несколько месяцев был в «завязке», здесь вдруг взял да и «развязал». Причина нашлась банальная: кто-то нашептал Высоцкому, что после того как он «завязал», он превратился в стяжателя, стал хуже писать. И он в это поверил.

На следующий день с утра Высоцкому еще хватило сил съездить на «Мосфильм» и закончить съемки в декорации «гостиница „Париж“, но сразу после них он себя уже не сдерживал. И на вечерний спектакль „Павшие и живые“ заявился в театр чуть ли не „на бровях“. Как вспоминает работник театра А. Меньшиков: « 26 январяВысоцкий пришел на «Павшие и живые» не в форме (в спектакле он играл Чаплина и Гитлера). Я остался посмотреть спектакль и вдруг вижу, что Высоцкий какой-то не такой… Он вышел в костюме Чаплина, но шел не чаплинской походкой. Начал говорить текст, говорил его правильно… Но потом стал повторяться. Три раза он бормотал одно и то же. Зрители недоумевали, но слушали внимательно, мало ли что… В третий раз Володя текст недоговорил… Смехов махнул рукой: «Музыка!» И стал напяливать на Высоцкого гитлеровский плащ. Прямо на сцене ему рисовали челку и усики, и начинался текст на немецком языке, который Володя придумал сам… Но тут он снова начал говорить что-то не то… До этого я никогда не видел Высоцкого в таком состоянии, но тут догадался. Побежал за кулисы. Высоцкий уже исчез. Помню, что плакала Нина Славина… Золотухин так переживал, что на сцене не допел до конца свою песню… В общем, для всех это было шоком! Я уже довольно давно работаю актером и знаю, что когда на сцене выпивший актер, то за кулисами это воспринимается подчас как цирк. Все почему-то веселятся, комментируют. А здесь все были в отчаянии…»

Любимов отстранил Высоцкого от ближайших спектаклей, но на репрессиях не настаивал. 29 января, по причине болезни Высоцкого, была отменена съемка в «Служили два товарища» – там должны были снимать разговор Брусенцова в блиндаже. К слову, срыв Высоцкого породил целую эпидемию срывов и у других участников съемок: спустя несколько дней из-за любви к «зеленому змию» не явились на съемки режиссер фильма Евгений Карелов и актер Ролан Быков.

1 февраляВ. Золотухин записал в своем дневнике следующие строчки: «Запил Высоцкий – это трагедия. Надо видеть, во что превратился этот подтянутый и почти всегда бодрый артист. Не идет в больницу, очевидно, напуган: первый раз он лежал в буйном отделении и насмотрелся. А пока он сам не захочет, его не положат…»

И все же 2 февраляродные уговаривают Высоцкого лечь в «Соловьевку». В театр на спектакли его возят оттуда на служебной машине. С Золотухиным отношения у него разладились: кто-то из завистников нашептал ему, будто Золотухин заявил, что ему одно противно – играть вместо Высоцкого с больной ногой. Однако чуть позже недоразумение между друзьями будет улажено.

7 февраляВысоцкий вновь объявился на съемочной площадке фильма «Служили два товарища». В тот день прошли досъемки его эпизодов в декорациях «гостиница „Париж“ и „блиндаж“.

11 февраляВысоцкий играл в «Антимирах» и «Павших и жиых», 12-го– в «Пугачеве», 13-го– в «Жизни Галилея», 15-го– в «Десяти днях…», 16-го и 19-го– в «Пугачеве».

19 февраляпо ТВ показывают фильм «Живые и мертвые», где у Высоцкого всего лишь коротенький эпизод – веселый солдат в грузовике. Этот показ Высоцкий наверняка не видел: в тот день, после «Пугачева», он вместе с Золотухиным едет в Ленинград на озвучку «Интервенции».

21 февраляВысоцкий снова выходит на съемочную площадку фильма «Служили два товарища»: в тот день сняли эпизод «в блиндаже», где Брусенцов прибывает на фронт и представляется полковнику (Р. Янковский), после чего советует направить прожектора на Сиваш. Но полковник поначалу его осаживает – дескать, каждый поручик метит в Бонапарты, – но затем все-таки отдает такую команду.

24 февраляВысоцкий играет в «Послушайте!».

В этот же день в дневнике В. Золотухина появляется запись следующего содержания: «Отделился от жены. Перехожу на хозрасчет. Буду сам себя кормить, чтоб не зависеть ни от чьего бзика. Теща отделилась по своей воле. А мне надоела временная жена, жена на один день. Я сам себе буду и жена, и мать, и кум, и сват. Не буду приезжать на обед, буду кормиться на стороне и отдыхать между репетициями и спектаклями в театре.

Высоцкий смеется:

– Чему ты расстраиваешься? У меня все пять лет так: ни обеда, ни чистого белья, ни стираных носков. Господи, плюнь на все и скажи мне. Я поведу тебя в русскую кухню: блины, пельмени и пр.»

25 февраляВысоцкий играет в «Павших и живых» и в «Пугачеве», 26-го– в «Десяти днях…»

27 февраляВысоцкий вновь снимается в «Товарищах» – в эпизоде «блиндаж»: сняли второе появление Брусенцова в блиндаже, когда полковник, отбросив спесь, советуется с ним, что делать дальше. В тот день съемки этого объекта были завершены.

28 февраляна Таганке шли «Десять дней, которые потрясли мир».

1 мартаприступили к съемкам другого эпизода – «в каюте». Это там поручик Брусенцов объясняется Сашеньке в любви и требует, чтобы она вышла за него замуж. 4 мартасъемки эпизода были продолжены. На следующий день сняли постельную сцену – Брусенцов и Сашенька лежат в постели и мило беседуют. Из окончательного варианта фильма эту сцену вырежут по причине ее «непристойности».

Вечером 5 мартаВысоцкий играл в «Жизни Галилея», а на следующий день отправился в Ленинград, чтобы посмотреть смонтированную «Интервенцию». Попутно он дал концерт в ДК пищевиков, после которого сильно поссорился со своим школьным товарищем и оператором «Интервенции» Евгением Мезенцевым. Последний вспоминает: «Я жил рядом с этим ДК, мы с Володей сначала зашли ко мне, а потом пошли на концерт. Там была обычная картина: толпа, милиция. Мы еле прошли, я устроился где-то на балконе. Толпа свистела, орала; изгнала со сцены каких-то певцов, которые тоже должны были в этот вечер здесь выступать. Потом пел Володя: неплохо, но не „ах“, и когда мы вышли на улицу, я сказал:

– Володя, ты что-то тут недорабатываешь. Нельзя же быть кумиром толпы!..

Володя очень обиделся, и после этого разговора мы с ним надолго разошлись…»

Вернувшись в Москву, Высоцкий сразу бросился к Золотухину и наговорил ему кучу комплиментов: мол, ты идешь в ленте первым номером, играешь великолепно и все такое прочее. Золотухин был польщен.

Спустя несколько дней наступила очередь уже Золотухину говорить Высоцкому комплименты. Высоцкий дал прочитать другу свой прозаический дебют – рассказ «Репортаж из сумасшедшего дома» (идея его написания пришла к Высоцкому во время пребывания в «Соловьевке») – и Золотухину прочитанное понравилось. О чем он тут же и сообщил автору.

7 мартаВысоцкий дал концерт в ленинградском учреждении «Энергосетьпроект». Были исполнены следующие песни: «Вот разошлись пути-дороги вдруг…», «Всего один мотив…», «Их восемь – нас двое…», «На стол колоду, господа…», «Марш аквалангистов», «Сколько чудес за туманами кроется», «Песня самолета-истребителя»и др.

8 мартаможно смело назвать днем Владимира Высоцкого на ТВ. В тот праздничный день по «ящику» показали сразу два фильма с участием Высоцкого: «Стряпуха» (10.30) и «Саша-Сашенька» (21.15). И хотя сам артист считал роли в этих фильмах своим актерским недоразумением (в обоих его даже озвучивали другие актеры), однако это событие все равно можно считать неординарным – фильмы с участием Высоцкого в те годы по ТВ крутили крайне редко.

12 мартас Высоцким случается новый конфуз. На днях ему предложили написать несколько песен для пектакля Театра сатиры «Поживем дальше, увидим больше», и он соглашается. Однако на читку пьесы приходит подшофе. В процессе чтения Высоцкого так развезло, что дочитать до конца текст он уже не может. Валентин Плучек отбирает у него текст и дочитывает его сам.

Вечером Высоцкий уже «в норме» и играет Хлопушу в «Пугачеве».

13 мартаВысоцкий улетает в Архангельск, куда его пригласил старый друг его отца командующий Архангельским гарнизоном генерал-лейтенант Ф. Бондаренко. На постой гость остановился в общежитии обкома комсомола. И в тот же день вечером, в 20.00, состоялся его первый концерт в АЛТИ. На следующий день он уже выступал в другом месте – дал три концерта в Доме офицеров. Как гласит легенда, один из этих концертов был прерван где-то на середине. Вроде бы Высоцкий позволил себе выругаться матом (в строчке «…мне и на фиг не нужна чужая заграница» вместо «фиг» сказал слово покрепче), и выступление было прервано.

15 мартаВысоцкий уже в Москве – играет в «Десяти днях…».

16 мартав главной газете страны «Правде» было опубликовано короткое сообщение о съемках фильма «Сюжет для небольшого рассказа». На фотографии, сопутствующей заметке, была запечатлена Марина Влади в роскошной белой шубе в окружении двух известных советских актеров: Юрия Яковлева и Николая Гринько.

18 мартаВысоцкий играет Маяковского в «Послушайте!».

20 мартаВысоцкий учудил уже в родном театре: явился нетрезым на «Десять дней…». Директор театра Николай Дупак запретил ему выходить на сцену, и Любимов назначил вместо Высоцкого Золотухина. А того будто черт дернул за язык сказать: «Буду играть только за 100 рублей». Это была шутка, но многие расценили это как предательство. Высоцкий стал срывать с себя костюм Керенского: «Я ухожу… Отстаньте от меня…» Золотухин бросился за другом, а тот у самого выхода его буквально ошарашил: показал ему записку, где черным по белому было написано: «В моей смерти прошу никого не винить!..» К счастью, у Высоцкого это был всего лишь секундный порыв отчаяния: на следующий день он уже протрезвел и улетел с концертами в Куйбышев.

Между тем в театре его отъезд был расценен как издевательство. Вместо того чтобы прийти и покаяться за вчерашнее, он, видите ли, вздумал концерты давать. 22 мартав театре был вывешен приказ об увольнении Высоцкого по статье 47 КЗоТ. Перед этим Золотухин ходил к Дупаку, чуть ли не в коленях у него валялся, умоляя не вешать приказ до появления Высоцкого, но директор и слышать ничего об этом не хотел. «Вот он у меня уже где! – резанул себя ладонью по горлу Дупак. – Хватит с ним нянькаться, хватит!»

23 мартаВысоцкий объявился в Магадане. Попал он туда случайно: ждал в аэропорту самолет на Одессу, чтобы продолжить там съемки в «Служили два товарищи», но, как пелось в его же знаменитой песне «Москва – Одесса», «опять не выпускают самолет». А вот на Магадан самолет почему-то пустили. Вот Высоцкий и улетел туда, благо в Магадане у него и друг закадычный имелся – Игорь Кохановский. Он работал в газете «Магаданский комсомолец», куда Высоцкий первым делом и направился. Но друга на месте не оказалось. Тогда кто-то из сотрудников дал Высоцкому домашний телефон Н. Кошелевой, которая могла знать, где находится Кохановский. И та действительно помогла – разыскала Игоря. Вечером того же дня у него в доме Высоцкий пел для доброго десятка человек. Пел всю ночь. А утром друзья отправились гулять по Магадану, зашли в редакцию того же «Магаданского комсомольца». Потом они хотели найти какой-нибудь зальчик, где Высоцкий мог бы выступить с концертом (очень деньги были нужны), но ни одна организация пустить к себе Высоцкого не захотела – все испугались возможного гнева властей. А вечером Высоцкому сообщили, что в городской Театр имени Горького из Одессы пришла срочная телеграмма, где его срочно просили вылететь на съемки. Но как вылететь, если денег на билет у Высоцкого не было? Выручили магаданские товарищи – сложились по чуть-чуть и вожделенный билет купили. Но прежде чем улететь, Высоцкий успел дать еще один концерт – на квартире у Н. Кошелевой. По словам ее мужа Виктора: «Все знали, что после ужина Владимир Семенович улетает. Было грустновато, простыл и след от вчерашнего безудержного веселья, хохота, шуток… Сначала пел Кохановский, потом гитару взял Высоцкий. Спел песни Кохановского „Бабье лето“, „Как у Волги иволга“, затем читал стихи – Есенина, Шекспира, Вознесенского…»

На съемочной площадке фильма «Служили два товарища» Высоцкий объявился 24 марта. В тот день в одном из павильонов Одесской киностудии был доснята постельная сцена в эпизоде «в каюте» (Брусенцов ночует у Сашеньки). А 25 мартасъемки были перенесены в порт: там сняли эпизод, где у Брусенцова хотят отнять Абрека, а он защищает его с такой яростью, что отниматели в панике разбегаются. В этой сцене Высоцкий выглядел очень убедительно: разозленный последними событиями в театре, он с такой яростью размахивал плетью, что режиссер был просто счастлив, отсняв эпизод чуть ли не с первого дубля.

26 мартасъемки в порту продолжились: сняли сцену, где Брусенцов и Сашенька пробираются сквозь толпу к пароходу. В тот же день сняли трюковой эпизод: падение Брусенцова в воду. Причем поначалу в планах режиссера было, что вместо Высоцкого в воду будет падать дублер, но актер настоял: только я! И после каждого падения его растирали спиртом, что Высоцкому нравилось больше всего.

28 марта, отснявшись в очередном эпизоде «в порту», Высоцкий улетел в Москву. Там его поджидали плохие новости. На Галилея вместо него приглашен Николай Губенко, готовятся замены и в другие спектакли с его участием. Кажется, приказ об увольнении – не шутка.

Утром 27 марта 1968 годав дождливом московском поднебесье нашел свою погибель первый космонавт Земли Юрий Гагарин. Вместе с ним в испытательном самолете погиб летчик Серегин. Официальная версия гласила, что авария произошла из-за неисправности самолета. Но в народе упорно ходили слухи о том, что летчики погибли по пьянке. Сегодня уже трудно определить первоисточник возникновения этого слуха, но держался он довольно долго и стойко и, может быть, специально распространялся теми, кто хотел оставить в тайне истинную причину этой трагедии. Через четыре года после гибели Ю. Гагарина Владимир Высоцкий посвятил ему стихотворение:

 
Я первый смерил жизнь обратным счетом.
Я буду беспристрастен и правдив:
Сначала кожа выстрелила потом
И задымилась, поры разрядив.
Я затаился, и затих, и замер,
Мне показалось, я вернулся вдруг
В бездушье безвоздушных барокамер
И в замкнутые петли центрифуг…
 

Тем временем друзья Высоцкого предпринимают очередные шаги по его спасению. 31 мартаЗолотухин и еще несколько актеров Таганки были у его отца, пытались выработать вместе с ним план совместных действий. План такой: уговорить Высоцкого принять амбулаторное лечение у профессора Рябоконя. Высоцкий на это предложение соглашается: по нему лучше Рябоконь, чем ненавистная «Соловьевка». К тому же Рябоконь – единственный шанс не вылететь из театра.

 
Я лежу в изоляторе —
Здесь кругом резонаторы, —
Если что-то случается —
Тут же врач появляется…
У них лапы косматые,
у них рожи усатые,
И бутылки початые,
Но от нас их попрятали…
 

2 апреляВысоцкий принял первый сеанс лечения. Еле живого его отвез из клиники домой Вениамин Смехов. К вечеру Высоцкий уже оклемался и вовсю шутил с коллегами, обсуждая перипетии утреннего сеанса. Шутки не вышли боком: спустя несколько дней администрация Таганки согласилась оставить Высоцкого в труппе. Правда, его заставили подписать договор с разного рода унизительными поправками. 9 апрелясостоялся первый выход Высоцкого на сцену театра после длительного перерыва: он играл Маяковского в «Послушайте!». 14-гоон уже играл Галилея. И снова – буря оваций, рукопожатия, тюльпаны. А вот другая роль – Мотяков в спектакле «Живой» – от Высоцкого в те дни уплыла – его с нее сняли в приказном порядке.

14 апреляВысоцкий играет в «Жизни Галилея».

16 апреляВысоцкий вышел на съемочную площадку фильма «Служили два товарища». Съемочная группа уже вернулась в столицу, и на «Мосфильме» в тот день сняли эпизод, где Брусенцов и Сашенька венчаются в храме. Съемки шли с половины восьмого утра до пяти вечера. 22–23 апрелябыли сняты крупные планы Высоцкого и Саввиной для эпизода «в храме». На этом съемки фильма были благополучно завершены.

Вечером того же дня Высоцкий играл в «Пугачеве».

А Театр на Таганке, между тем, лихорадит. 23 апреля, вместо отмечания четвертой годовщины, Юрию Любимову приходится идти на городскую конференцию театрального актива, которая проходит в помещении Театра имени Ленинского комсомола. Там ему вставляют по первое число за его упорство в постановке «чуждого социалистическому искусству» спектакля «Живой». 28 апреляна Таганке проходит собрание коллектива, который единогласно выражает доверие своему руководителю.

26 апреляфильм «Служили два товарища» смотрела генеральная дирекция «Мосфильма». Нареканий не было, кроме одного: было приказано вырезать постельную сцену с Брусенцовым и Сашенькой.

1 мая, сразу после спектакля, Смехов пригласил к себе домой Высоцкого и Золотухина. Однако настроение у гостей отнюдь не праздничное. Как пишет Золотухин: «Грустно. Некоммуникабельность. Люся (жена Высоцкого. – Ф. Р.) очень изменилась, нервная, подозрительная. Сплетни о Высоцком: застрелился, последний раз спел все свои песни, вышел из КГБ и застрелился.

Звонок:

– Вы еще живы? А я слышала, вы повесились.

– Нет, я вскрыл себе вены.

– Какой у вас красивый голос, спойте что-нибудь, пожалуйста…»

2 маяВысоцкий играет в «Павших и живых» роль Кульчицкого. 7-го и 16-говыходит на сцену в спектакле «Десять дней, которые потрясли мир».

22 маяВысоцкий в компании со своей женой отправился в Киев, чтобы на тамошней Киностудии имени Довженко записать к фильму «Карантин» песню «Давно смолкли залпы орудий». Вечером того же дня они были в гостях у руководителя местной печати Г. Лубенца, где Высоцкий дал домашний концерт. Там Высоцкий так перебрал, что наутро не сумел подняться. И Людмила Абрамова улетела в Москву одна. Спустя несколько часов Высоцкий пришел-таки в норму, сел в самолет и успел на вечерний спектакль «Послушайте!».

Два дня спустя он отправился в Ленинград, чтобы увидеть перезапись «Интервенции» (фильм буквально замордовали поправками). Увиденное его расстроило: цензоры заставили Полоку повырезать многие эпизоды с его участием. Уже в Москве Высоцкий жаловался Золотухину: «Нету меня в картине, нету – все вырезали! Так надеялся я на этот фильм, так надеялся!» «А фильм-то получился?» – спросил Золотухин. «Конечно, получился. И Полока говорит, что все в порядке. А Высоцкого нету». Эх, знал бы Высоцкий, какие неприятности ждут его в скором будущем…

27 маяВысоцкий играет в «Десяти днях…», 28-го– в «Павших и живых», 30-го– в «Жизни Галилея». После чего угодил в люблинскую больницу. Там его застал выход зубодробительной заметки о нем в газете «Советская Россия» ( 31 мая). В заголовок ее была вынесена строчка из его песни – «Если друг оказался вдруг…». Авторы публикации, некие Потапенко и Черняев, комментировали недавние гастроли Высоцкого в Куйбышеве и при этом оскорбительных эпитетов не жалели. Так и заявляли, что вместо горячо любимых народом песен из фильма «Вертикаль» Высоцкий исполнял песни, которые обычно крутят на магнитофоне во время разного рода пьянок и вечеринок.

Высоцкий продолжает находиться в больнице и на спектакли ездит оттуда. Так, 4 июняон участвовал сразу в двух представлениях: «Антимиры» и «Павшие и живые».

5 июняв Госкино СССР смотрели «Интервенцию». Высоцкий тоже там был, причем не один, а со своей супругой. Обсуждение, которое состоялось сразу после просмотра, супругов обнадежило: фильм если и критиковали, так только малость. Во всяком случае, «Короткие встречи» долбали куда круче, а он в прокат все-таки вышел. Пусть и малым экраном.

9 июняВысоцкий играет в «Пугачеве». Играет на пределе своих сил и возможностей, поскольку за несколько часов до представления получил очередную публичную оплеуху. В тот день все в той же «Советской России» была опубликована очередная нелицеприятная публикация о нем. Название у нее было хлесткое – «О чем поет Высоцкий», и авторов опять двое: преподаватель консультационного пункта Госинститута культуры города Саратова Г. Мушта и журналист А. Бондарюк. Судя по тексту, с творчеством Высоцкого оба автора были знакомы понаслышке, иначе не приписали бы ему две чужие песни – одну Кукина, другую – Визбора. Но и в той части, где речь шла о песнях Высоцкого, у них тоже было перевернуто все с ног на голову. Приведу лишь несколько отрывков из статьи: «Мы очень внимательно прослушали, например, многочисленные записи таких песен московского артиста В. Высоцкого в авторском исполнении, старались быть беспристрастными. Скажем прямо: те песни, которые он поет с эстрады, у нас сомнения не вызывают, и не о них мы хотим говорить. Есть у этого актера песни другие, которые он исполняет только для „избранных“. В них под видом искусства преподносятся обывательщина, пошлость, безнравственность. Высоцкий поет от имени и во имя алкоголиков, штрафников, преступников, людей порочных и неполноценных. Это распоясавшиеся хулиганы, похваляющиеся своей безнаказанностью („Ну, ничего, я им создам уют, живо он квартиру обменяет…“).

Во имя чего поет Высоцкий? Он сам отвечает на этот вопрос: «Ради справедливости и только». Но на поверку оказывается, что эта справедливость – клевета на нашу действительность. У него, например, не находится добрых слов о миллионах советских людей, отдавших свои жизни за Родину… Высоцкому приятна такая слава, которая «грустной собакой плетется за ним». И в погоне за этой сомнительной славой он не останавливается перед издевкой над советскими людьми, их патриотической гордостью…

Все это совсем не так наивно, как может показаться на первый взгляд: ржавчина не вдруг поражает металл, а исподволь, незаметно. И человек не вдруг начинает воспринимать и высказывать чужие взгляды. Сначала это просто сочувствие преступникам на том основании, что они тоже люди. Сначала – вроде шутя о милиции, которая «заламывает руки» и «с размаху бросает болезного», а потом возникает недовольство законом, правосудием.

«Различие между ядами вещественными и умственными, – писал Лев Толстой, – в том, что большинство ядов вещественных противны на вкус, яды же умственные… к несчастию, часто привлекательны».

Привлекательными кажутся многим поначалу и песни Высоцкого. Но вдумайтесь в текст, и вы поймете, какой внутренний смысл таится за их внешностью.

Мы слышали, что Высоцкий хороший драматический артист, и очень жаль, что его товарищи по искусству вовремя не остановили его, не помогли ему понять, что запел он свои песни с чужого голоса».

Высоцкий принял статью близко к сердцу, хотя его приятель Кохановский и сообщил ему, что никаких оргвыводов она не повлечет: один его знакомый, работавший в «Совраске», по секрету сказал, что Высоцкого велено «только припугнуть». Но Высоцкий-то знал, что такие публикации бесследно не проходят. Поэтому без ответа это дело решил не оставлять и стал обдумывать письмо в свою защиту.

10 июняВысоцкий вместе с Золотухиным пробовался на главные роли в картину «Хозяин тайги», которую на «Мосфильме» собирался снимать Владимир Назаров. Золотухину предстояло сыграть роль участкового милиционера Сережкина, Высоцкому его антипода – бригадира сплавщиков с криминальным прошлым Николаева. Пробы проходили в 13-м павильоне с 11.00 до 23.50.

11 июняВысоцкий в очередной раз лег в больницу. Выписался он 15-гои предстал перед коллегами не в лучшем виде – сильно похудевшим. Однако на следующий день уже вышел на сцену Таганки в спектакле «Жизнь Галилея». После чего пару дней отлеживался дома. А по его души повадились приходить ходоки аж из других концов страны, обеспокоенные очередными слухами, что Высоцкого посадили, он повесился, утопился. Вот как об этом вспоминает А. Чердынин: