Текст книги "Бандиты Запада"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Изучив протоколы, Альфред Кассаб приехал в Форт Брегг и все свои сомнения выложил начальнику отдела уголовных расследований полковнику Пруитту, который и до этого не верил в невиновность Джеффри Макдональда. Пруитт решил поднять дело. Выделив Кассабу восьмерых агентов, он приказал вскрыть "дом ужаса" на Кассел-драйв и обследовать его. Однако результаты дополнительного расследования не смогли убедить Министерство юстиции возбудить уголовное дело вновь. Прошло еще два года.

И только в 1975 году, благодаря настойчивости Кассаба и Пруитта, Министерство юстиции согласилось дать новый ход делу, хотя скорость его движения была минимальной. Препирательство сторон длились более трех лет. Перелом наступил в 1976 году, когда большое жюри присяжных в Северной Каролине выдвинуло против Джеффри Макдональда официальное обвинение. В ответ адвокат Берни Сигел обратился в апелляционный суд и добился того, что тот объявил нарушенными конституционные права его подзащитного и вновь восстановил его на работе в медицинском центре имени Святой Марии. Но Кассаб обратился в Верховный суд США с просьбой начать процесс по этому делу. И в июне 1977 года Верховный суд согласился принять дело к своему рассмотрению. Для Джеффри Макдональда это решение было подобно грому среди ясного неба. В одном из своих интервью он заявил: "С момента преступления прошло уже более семи лет и найти истину будет теперь очень трудно. Кто даст гарантию, что кто-то из свидетелей вдруг не ошибется и не возведет на меня напраслину?"

Новое следствие длилось два года. И в июле 1979 года Джеффри Макдональд предстал перед судом в Ралли, в штате Северная Каролина. На этот раз Берни Сигелю было гораздо труднее: судья Френсис Дюпри повел жесткую линию в отношении защиты. Во-первых, он не разрешил адвокатам использовать справки о психическом состоянии Макдональда в 1970 году, а во-вторых, пресек цитирование протоколов первоначального военного дознания. В ответ Сигел принялся напирать на безупречную биографию своего подзащитного. Но тут же нашлись свидетели, которые это опровергли. Оказалось, что Макдональд, уже женившись на Колетт, имел любовниц, что приводило к конфликтам в семье. По версии обвинения, это и могло спровоцировать конфликт в ночь с 7 на 8 февраля 1970 года. Вот как это могло выглядеть.

Во время ссоры Макдональд ударил жену кулаком в лицо и она упала. Защищаясь, она схватила деревянную дубинку, но Макдональд вырвал ее. В это время в спальню вбежала проснувшаяся от шума Кимберли. Вероятно, Макдональд не заметил ее и замахнулся дубинкой на Колетт. Однако та попала в голову подбегавшей сзади Кимберли, и от сильного удара она потеряла сознание. Макдональд поднял девочку с пола и отнес в другую комнату. Туда же вбежала и разъяренная Колетт. И драка между ними продолжилась. Ярость Макдональда перешла все границы, и он обрушил на жену град ударов. В результате он сломал ей обе руки и в конце концов добил ее шестнадцатью ударами ножа. Покончив с женой, он вдруг отчетливо понял, что отступать некуда и решил разыграть нападение неизвестных. Он взял нож и отправился в спальню девочек.

Чувствуя, что инициатива в зале суда уходит, защита попыталась воспользоваться сильным, по ее мнению, аргументом. В зал была приведена Хелена Стокли, та, что претендовала на роль "девушки в широкополой шляпе". За эти годы она вконец опустилась и являла собой жалкое зрелище. Она путалась в показаниях и так и не смогла объяснить, где она была в ту ночь. Сигел утверждал, что она была в доме Макдональдов, но обвинение с этим не согласилось. В свое время эта девушка называла в качестве своих соучастников нескольких мужчин, но все они оказались к убийству непричастны.

Прежде чем вынести окончательное решение, присяжные решили посетить дом, где произошла трагедия. Обвинение до мелочей просчитало этот ход. По словам Макдональда, в ту роковую ночь он отчаянно сопротивлялся, однако гостиная выглядела совершенно не пострадавшей. Макдональд заявил, что сейчас все в гостиной лишь на 5 процентов напоминает ту обстановку. Но материалы следствия утверждали обратное и уличали Макдональда во лжи. Все это в конце концов и перевесило чашу весов в пользу обвинения.

После шести с половиной часов совещания присяжные вынесли свой вердикт: Джеффри Макдональд виновен в непредумышленном убийстве жены Колетт и дочери Кимберли, убийство же 2-летней Кристен, по мнению присяжных, Макдональд совершил уже умышленно. Суд приговорил его к трем срокам пожизненного заключения. Когда Берни Сигел попросил отпустить его клиента под залог до подачи апелляции, суд ему отказал. Судья Фрэнсис Дюпри заявил: "Мы не мстили обвиняемому. Это был поиск истины, поиск правосудия".

И все-таки это еще был не конец этой поистине беспрецедентной истории. Через год Верховный Суд обнаружил ряд ошибок, допущенных в отношении Макдональда, и нашел возможным освободить его из-под стражи. Прокуроры подали новую апелляцию, и в декабре 1981 года суд вновь вынес приговор: виновен. Казалось, все это будет происходить до бесконечности, но 31 марта 1982 года Верховный суд окончательно подтвердил, что права подсудимого нарушены не были. И на свободу Джеффри Макдональд уже больше не вышел.

В 1984 году в США вышла книга Джо Макгинеса "Фатальное видение", в которой автор попытался ответить на многие вопросы, возникшие в ходе этого уголовного дела. Например, общественное мнение не смогло поверить в то, что Макдональд мог убить своих маленьких дочерей. Джо Макгинес в своей книге объяснил это тем, что в ту ночь Макдональд принял изрядную дозу амфитамина и не смог контролировать себя. Это объяснение выглядело убедительно (ведь Макдональд был врачом), однако сам он публично обвинил автора во лжи. Это не помешало через несколько лет Голливуду снять по ней художественный фильм, который имел в США оглушительный успех.

Кровь Италии (1971–1975)

В сознании обывателя Италия и ее преступность всегда ассоциировалась с мафией. Не оспаривая влияния мафии на итальянское общество, хочется отметить, что в 60-е годы по количеству умышленных убийств Италия не выделялась среди других стран Западной Европы. А с 1966 по 1970 год в Италии даже сократилось число убийств, и впервые ФРГ обогнала Италию в этой области.

В Италии, население которой в начале 70-х достигло 50 миллионов человек, ежегодно совершалось 700 – 800 убийств, из которых единицы только становились сенсацией, будоражащей всю страну. В этой главе мы познакомимся с двумя преступлениями подобного рода.

Сицилия всегда была ареной активных действий мафии. В декабре 1971 года на острове было совершено одно из самых жестоких преступлений, потрясших всю страну.

Город Марсала находится на востоке от Палермо и редко ассоциириуется с сицилийской мафией. В тот декабрьский день в городе пропали три несовершеннолетние девочки: сестры Нинфа и Вирджиния Маркезе и их подружка Антонелла Валенти. В тот день они, как обычно, отправились в школу, но домой не вернулись. Вечером родители сестер подняли тревогу (родителей Антонеллы в городе не было, они уехали на заработки в ФРГ).

В первый день полицейские надеялись, что девочки могли заблудиться. Были опрошены их одноклассники, однако они утверждали, что девочки собирались идти домой. Одна из школьниц сообщила, что видела, как к девочкам подошел незнакомый мужчина, заговорил с ними. Она утверждала, что никогда ранее этого человека не видела.

Полиция предположила, что девочек похитили. Возникал вопрос: зачем? Их родители были людьми среднего достатка и требовать с них денег было бессмысленно. Полиция выдвинула другую версию: девочек похитил маньяк. Поиски продолжались уже пятые сутки, когда в нескольких километрах от города на пустыре в недостроенной школе обнаружили труп одной из них. Она лежала на полу, а ее ноги, руки и голова были крепко обвязаны клейкой лентой. Вокруг трупа валялась обгоревшая бумага, видимо, преступник пытался поджечь свою жертву, но не смог. Убитой девочкой оказалась Антонелла Валенти.

Как только весть о страшной находке достигла города, людей охватило чувство негодования. Такого в Марсале давно не было.

Тысяча полицейских с собаками прочесали каждый метр вокруг злополучной школы в поисках следов сестер, но тщетно.

Следственная группа под руководством прокурора города Чезаре Терранова днем и ночью допрашивала десятки подозреваемых и свидетелей, пытаясь отыскать хоть кончик той нити, которая могла бы привести к жестокому убийце. За этими поисками следила вся Италия, газеты чуть ли не ежедневно сообщали жителям Аппенин о результатах этого расследования. Прокуратура страны торопила Терранову – каждый безрезультатный день вызывал в обществе нездоровый ажиотаж. Прокурор на все запросы отвечал: "Следствие продолжается".

Между тем у сыщиков практически не было ни одной серьезной улики, позволявшей выйти на след убийцы. В школе рабочие затоптали все следы. Полицейские смогли лишь установить, что преступник дошел до школы пешком, оставив автомобиль в кустарнике в нескольких десятках метров от здания.

Единственной уликой была клейкая лента, в которую с головы до ног была замотана погибшая девочка. Эта лента и стала той «ниточкой», потянув за которую, сыщики размотали весь клубок.

Выяснилось, что лента была взята с местной картонажной фабрики. Проверив список всех работников фабрики, сыщики установили, что единственным мужчиной, который имел доступ к этой ленте и пользовался ей был некий 30-летний Микеле Винчи. Стали наводить о нем подробные справки и выяснилось, что он был… родным дядей погибшей девочки. И Терранова решил вызвать его на допрос.

Микеле Винчи явился в городскую прокуратуру без опоздания и выглядел весьма возбужденным.

Терранова вспомнил о похоронах несчастной Антонеллы, на которых Микеле Винчи рыдал так же безудержно, как и ее родители. На мгновение прокурору показалось, что он ошибается в своих подозрениях. После короткой паузы прокурор неожиданно спросил:

– Вы работаете на картонажной фабрике?

– Да. А в чем дело?

– Дело в том, что на всей фабрике только вы один работаете с клейкой лентой. Вот с этой. – И прокурор достал кусок ленты, которой была связана Антонелла. Винчи при виде ленты мертвенно побледнел.

– Именно этой лентой была связана ваша племянница. Мы нашли катушку, с которой лента была отмотана. На ней отпечатки ваших пальцев. Зачем вы убили Антонеллу?

В это мгновение Винчи сломался. Он закрыл ладонями лицо и глухо зарыдал.

– Это не я, – отчаянно проговорил он. – Я только помог им заманить девчонок, а потом спрятал их тела.

– Ты можешь показать, где находятся тела сестер Маркезе?

– Могу.

Утром следующего дня Микеле Винчи привел полицейских на окраину города, где в заброшенном колодце покоились тела сестер Маркезе. Они были связаны и убиты так же, как и Антонелла Валенти.

Когда газеты сообщили, что родной дядя зверски убил свою племянницу и двух ее подруг, люди отказывались верить. Впрочем, сам Винчи категорически отрицал свое участие в убийстве. "Это сделали "они", – все время повторял он, не объясняя, кого он имеет в виду. Сначала сыщики не верили в его заявления, но как оказалось, отецу Антонеллы в последнее время кто-то постоянно угрожал. И тогда он уехал в ФРГ, якобы на заработки. Дочь, судя по всему, была убита вместо него. Среди сицилийской мафии подобное убийство с так называемым «переносным» характером имеет весьма широкое распространение.

Сыщики попытались установить подлинные имена убийц, но сделать это так и не удалось. Отец Антонеллы не стал сотрудничать со следствием, предпочитая отомстить собственными силами.

В сентябре 1973 года в тюрьме было перехвачено письмо Винчи к жене, он писал: "Я ничего не скажу полиции. Пускай все думают, что виновен я. Делаю я это, чтобы спасти тебя и моих родных. Теперь ты знаешь, что это не я пытался сжечь Антонеллу. Я только похитил ее и увез из города. А потом эти негодяи подожгли ее… Надеюсь, что придет день, когда вы узнаете всю правду об этом преступлении…"

Однако вся подоплека этого страшного преступления так и осталась для большинства людей загадкой. Никто не сомневался в том, что трех девочек убили по приказу мафии, однако подлинные имена организаторов и исполнителей этого убийства так и не были никогда обнародованы. А вскоре новые, не менее громкие, преступления заслонили то, что произошло в Марсале. В 1975 году в Италии было совершено 739 убийств, но самым сенсационным оказалось то, что произошло в начале ноября в пригороде Рима. Жертвой его стал кинорежиссер с мировым именем Пьер Паоло Пазолини.

Пазолини родился в 1922 году в Болонье в семье офицера итальянской армии. Матерью его была дочь одного деревенского богача из области Фриули. Как позднее признается сам Пьер Пазолини: "Именно пребывание во Фриули было для меня очень важным, так как именно там я стал марксистом… Сразу после войны местные поденщики начали борьбу против крупных землевладельцев области. Впервые в жизни я столкнулся с классовой борьбой и без всяких колебаний встал на сторону поденщиков".

Стоит отметить, что марксистские воззрения у Пазолини не шли дальше обычных деклараций, он был, что называется "экстетствующим марксистом". В то время он часто проводил время в кругу простых крестьян, но настоящего сближения между ними не было.

В 1950 году 28-летний Пазолини переехал в Рим и занялся литературной деятельностью. В 1955 году свет увидела одна из самых известных его книг "Продажные парни", а через четыре года появился роман "Жестокая жизнь". Одновременно с этим он пишет киносценарии, в их числе в соавторстве с Федерико Феллини "Ночи Кабирии". В начале 60-х Пазолини решает связать свою жизнь с кинорежиссурой. Однако Феллини упрекнул его в дилетантизме, а знаменитый кинорежиссер Лукино Висконти заявил, что Пазолини лучше писать стишки и не лезть туда, где он ничего не смыслит.

Несмотря на столь уничижительные отзывы мэтров, Пазолини не изменил своего решения. Один за другим в 60-е годы вышли: «Аккатон», "Мама Рома", "Евангелие от Матфея" (кстати, на роль Христа в этом фильме П. Пазолини пригласил Е. Евтушенко, однако того не выпустили из СССР), "Птицы большие и малые", "Царь Эдип". Как писали критики, "первые его картины сочетали в себе неореалистическое внимание к деталям быта и метафорическое возвышение конфликтов на уровень общечеловеческой трагедии. Излюбленной темой Пазолини было обличение тлетворного влияния религиозного морализма".

Церковь записала Пазолини в число своих врагов. В 1963 году за киноновеллу "Овечий сыр" он был даже приговорен к 4 месяцам тюремного заключения за оскорбление религии. Правда, прокурор республики этот приговор отменил. Не меньший гнев церкви вызвали "Евангелие от Матфея" и «Теорема». Последний фильм аббат Бертье назвал "сакрализацией секса", добавив, что "в нем нет ничего христианского и человеческого".

П. Пазолини почти не обращал внимания на все эти обвинения, считая их не обоснованными. Он заявлял: "Говорят, что у меня три идола – Христос, Маркс и Фрейд. Но это все пустые слова. На самом деле мой единственный идол – действительность…"

Справедливости ради скажем, что в этой «действительности» Пазолини больше всего интересовали теневые стороны, отчего главными героями его фильмов становились нищие, проститутки, уголовники и т. д. Его последний фильм "Сало, или 120 дней Содома" (1974) по роману маркиза де Сада пошел дальше его прежних картин: были показаны садомазохистские оргии, поедание человеческого дерьма, кровь, слезы, унижение, смерть. Как писали критики: "Показав порок с максимальным натурализмом, Пазолини желал вызвать у зрителей страх, омерзение и отвращение ко злу, которое всем сердцем ненавидел сам".

Как это ни странно, но жестокость через несколько месяцев после завершения фильма настигла и самого Пазолини. Он принял жуткую смерть, как бы вышедшую из той мрачной кинодействительности, которую он создавал последние 15 лет своей жизни.

Трагедия произошла в ночь на 2 ноября 1975 года в небольшом городишке Остия, неподалеку от римского аэропорта. Пазолини в ту ночь отправился в этот городок в поисках развлечений – он искал очередного любовника (Пазолини был гомосексуалистом). Возле одного «бистро» он заметил группу парней, среди которых он выделил 17-летнего симпатичного юношу. Это был некий Пино Пелоци. Остановив свою роскошную спортивную "Альфа Ромео", Пазолини не вылезая из машины, попросил показать дорогу на одну из здешних улиц. Это был предлог. Пелоци сначала отказался, но Пазолини пообещал за эту пустяковую услугу приличную сумму, парень оказался в машине.

Ситуация изменилась сразу, как только машина отъехала от «бистро». Пазолини положил свою ладонь парню на бедро и предложил «развлечься» где-нибудь в безлюдном месте, пообещав 20 тысяч лир. Для безработного паренька это были огромные деньги. Он согласился.

Они заехали в самый дорогой ресторан в городе, и голодный Пино вкушал там деликатесы, которых раньше и в глаза никогда не видел. Он заметил, что его спутника все узнавали, радостно кивали ему, а Пино никак не мог понять почему. В свои 17 лет он просто не знал, кто такой Пьер Паоло Пазолини.

После ресторана они приехали на морской пляж, где Пазолини, судя по всему, бывал неоднократно. Здесь захмелевший Пазолини и соблазнил паренька первый раз. Заплатил обещанные 20 тысяч. А после этого предложил любовь "другим способом", Пино категорически отказался. Но Пазолини был агрессивно настроен и, не желая отпускать жертву, предложил миллион лир. Для Пелоци это было целое состояние, но и это не изменило решения парня. Он попытался убежать, но Пазолини крепко обхватил его руками и повалил на землю. Пино отчаянно сопротивлялся, но его противник, спортсмен-каратист, был сильнее его. И в это мгновение под руку паренька попала доска, лежавшая на земле. Схватив ее, Пино ударил ею насильника сначала по голове, а затем, когда тот упал, стал наносить удары в пах, в грудь. Отключив на несколько секунд противника, Пино вскочил и бросился к стоявшей поблизости "Альфа Ромео". В это мгновение очнувшийся Пазолини попытался подняться, но рванувшая с места машина раздавила его.

Обезумевший Пелоци гнал машину с такой скоростью, что на первом же перекрестке попал в поле зрения полицейских. Кроме этого, им было странно видеть за рулем такой машины столь юного водителя. За "Альфа Ромео" была послана погоня, которая завершилась задержанием Пелоци.

Доставленный в полицейский участок, тот рассказал всю правду о том, что произошло несколько минут назад на пустынном пляже. Когда полицейские приехали на указанное место, они нашли изуродованный труп мужчины. Как установят эксперты, у Пазолини было сломано десять ребер, раздавлено сердце, половые органы, сломаны челюсть, правая рука и даже наполовину вырваны уши.

Это убийство потрясло Италию. И хотя творчество Пьера Паоло Пазолини принимали далеко не все, смерть, которую он принял в ночь на 2 ноября, ужаснула. Соратники погибшего всерьез подозревали неофашистов, которые после выхода в свет фильма "Сало, или 120 дней Содома" неоднократно угрожали режиссеру. Однако состоявшийся вскоре суд назвал единственным виновником смерти режиссера Пино Пелоци и приговорил его к 10 годам тюрьмы. В своем последнем слове тот заявил: "Я защищал свою жизнь и не хотел его смерти. Это было не убийство, а несчастный случай".

Пино Пелоци провел в тюрьме 9 лет и 7 месяцев и 10 дней. За последующие 10 лет он умудрился еще шесть раз угодить в тюрьму. А клеймо "убийцы Пазолини" осталось за Пино Пелоци на всю жизнь.

Маньяки Америки (70-е годы) – 1973-1977

В 70 – 80-е годы США «подарили» мировой криминалистике сразу нескольких серийных убийц, имена которых до сих пор заставляют содрогаться американцев. Если бы в Америке было нечто похожее на лондонский музей восковых фигур мадам Тюссо, то в «комнате ужасов» этого музея нашлось бы место и для этих монстров.

Дин Аллен Коррл проживал в городе Хьюстоне и работал рядовым электриком на одном из местных предприятий. Все, кто сталкивался с ним, характеризовали его с самой лучшей стороны. Соседские ребятишки боготворили его – он всегда угощал их конфетами, катал на своем мотоцикле, а по воскресным дням сажал в свой грузовик и отвозил на соседний пляж купаться.

Ничего плохого не мог сказать о Каррло и местный пастор. Дин часто приходил к нему и интересовался, не может ли он чем-нибудь помочь церкви.

Единственное, что вызывало некоторое неудомение, так это то, что до сих пор он не был женат. Ему было уже 30 лет, но ни одна девушка так и не переступила порог его холостяцкой квартиры. Правда, все объяснялось просто – он был гомосексуалистом. Девушки его не интересовали, зато молодые люди от недостатка его внимания не страдали. Наиболее активными любовниками Коррла были 15-летний Дэвид Брукс и 14-летний Элмер Хенли.

Вплоть до 1970 года Коррл не проявлял никаких патологических отклонений и его сексуальная жизнь не выходила за рамки дозволенного. Однако позже в Коррле как будто проснулся зверь: для полного сексуального удовлетворения ему требовалось насиловать, затем привязывать свои жертвы к "доске пыток", резать и в конце концов убивать. Причем это должны были быть исключительно подростки-мальчишки 10 – 16 лет. Все они попадали в дом Коррла одним путем: их приводили его старые приятели-любовники Брукс и Хенли. Обычно они подъезжали на машине к ватаге знакомых парней и предлагали кому-нибудь прокатиться. Затем следовало предложение "заехать на вечеринку к одному парню, где будут наркотики и девочки". Возражений обычно не возникало. За каждого юношу Коррл платил поставщикам по 10 – 20 долларов.

Когда родители исчезнувших детей заявляли в полицию, та не слишком усердствовала в поисках. Похитители были осторожны и забирали подростков из неблагополучных семей. Полиция считала таких детей склонными к побегам и поэтому тревогу не поднимала.

Свои жертвы Коррл истязал несколько дней, иногда и в компании со своими приятелями. Сначала трупы закапывали в сарае, где хранилась моторная лодка. Когда же свободного места стало мало, тела начали вывозить на грузовике на берег Мексиканского залива в Кальвестон и зарывать на территории местного пляжа, куда по воскресеньям на том же грузовике Коррл возил местную детвору.

С 1970 по 1973 год Коррл с товарищами убили таким образом более 30 подростков. Жертв могло быть и больше, если бы на третий год не наступил конец этой кровавой вакханалии.

7 августа 1973 года Элмер Хенли «подцепил» на дороге "сладкую парочку": 20-летнего парня и его 14-летнюю подружку. И хотя в «коллекции» Коррла не было ни одной представительницы слабого пола, Хенли решил рискнуть и предложил своим попутчикам "заехать на одну вечеринку". Парень с девушкой согласились.

Коррл встретил их очень радушно, но тут же увел Хенли в соседнюю комнату и едва не набросился на друга с кулаками.

– Ты зачем привел эту бабу? – сверкал глазами Коррл. – Я их терпеть не могу.

– Прости, Дин, но уж больно парень хорош. Не бросать же было его из-за этой девки.

Последний аргумент, видимо, показался Коррлу убедительным, и он успокоился. Вскоре они вернулись к гостям.

Тот вечер развивался по давно отрепетированному сценарию: сначала жертвы накачали наркотиками, а затем привязали к "жертвенному столу". Причем Коррл, внезапно разъярившись на Хенли, решил привязать к столу и его.

– Чтобы впредь не приводил в дом девчонок, – зло произнес Коррл.

Сначала Хенли подумал, что это всего лишь шутка, но, когда в руках у Коррла блеснул нож, Хенли осознал, что его жизнь висит на волоске.

– Дин, прости меня! – завопил он. – Хочешь я сам пущу кишки этой девчонке.

Последняя фраза остановила разгоряченного наркотиками Коррла. Несколько секунд он обдумывал слова друга, потом одним движением разрезал путы.

– Докажи, на что ты способен, – произнес Коррл и вложил в руки приятеля "жертвенный нож".

И Хенли с ножом в руке шагнул к "сладкой парочке".

Когда с ними было покончено, убийцы приступили к упаковке трупов. Их завернули в старые тряпки. Пока Коррл возился с телом парня, Хенли стоял у него за спиной и тяжелым взглядом сверлил его затылок. Видимо, то унижение и страх, которые он испытал сыграли в тот миг свою роль. Хенли явственно представил себе, как Коррл заворачивает в грязные тряпки его изрудованное тело. Кажется, Коррл почувствовал тяжелый взгляд приятеля и начал медленно поворачиваться к Хенли. Однако тот уже все решил. Одним движением выхватив револьвер, он пять раз нажал на спусковой крючок.

Утром Элмер Хенли явился в штаб-квартиру полиции Хьюстона и рассказал все, что знал. Сначала ему не поверили, но, когда в доме были обнаружены сначала три трупа, а в сарае еще пятнадцать тел, полиция была в шоке. Подобного Хьюстон не знал за всю свою историю.

Между тем то, что происходило в Нью-Йорке через три года после описанных событий, хотя и выглядело иначе, было не менее ужасным. В 1976 году в этом крупнейшем американском городе объявился маньяк. Преступник насиловал свои жертвы и безжалостно кромсал их ножом. Обычно он настигал их ночью, подкарауливая в различных местах. Шесть девушек было убито и семерых он тяжело ранил.

Его кровавая охота началась 29 июля 1976 года. В тот день он напал сразу на двух девушек: 18-летнюю Дону Лорис он застрелил, а ее подругу тяжело ранил. Сначала местная полиция посчитала это заурядным нападением некоего пьяного женоненавистника, но, после того как в течение последующих дней произошло еще два нападения со смертельным исходом, стало ясно, что в городе объявился маньяк. На ноги были подняты огромные силы, но преступник был на удивление хитер и изворотлив. К поискам маньяка, которого газетчики успели прозвать "сыном Сэма", подключились даже экстрасенсы. Так, знаменитый Ури Геллер, побывав на одном из мест преступления сообщил, что убийца из района Йонкерс. Но это было слишком расплывчато – в указанном районе проживало без малого сто тысяч человек.

А женщины продолжали гибнуть. К 1977 году он убил пятерых и трех тяжело ранил. Жители города пребывали в постоянном страхе, и в ночные часы улицы Нью-Йорка становились безлюдными. Все это отразилось на доходах игровых заведений, которые находились под патронажем известного нью-йоркского мафиози Кармине Галанте, и он отдал приказ своим людям во что бы то ни стало уничтожить маньяка. Мафия взялась за дело довольно рьяно, подняла на ноги всю свою агентуру и даже выставила на улицах города собственные патрули. Маньяка попытались поймать даже на "живую наживку" одну из обученных женщин отправили на прогулку по ночному городу, установив за ней скрытное наблюдение. Однако маньяк не клюнул на уловку.

Тем временем средства массовой информации выжимали из этого дела максимальную прибыль. Некоторые американские издательства и кинокомпании заключили договоры на книги и сценарии о похождениях "сына Сэма". Газеты буквально захлебывались от подробностей убийств, и читатель порой не мог понять, чего больше в этих статьях – ужаса или восторга перед неуловимым преступником.

Сам он также с увлечением читал статьи о себе, аккуратно вырезал их и складывал в специальный альбом. Это занятие доставляло ему огромное наслаждение. Однажды он даже подыграл газетчикам. В одной из статей некий журналист, рассуждая о нем, предположил, что надвигается годовщина со дня первого преступления, и эта дата наверняка будет «отмечена» новым убийством. "А что", – подумал преступник и действительно напал на 20-летнюю девушку. Это стало его последним преступлением.

Нью-йоркской полиции удалось выследить его в августе 1977 года.

Было известно, что на свои преступления он выезжает на легковом автомобиле. Когда он совершил очередное нападение, полицейские оперативно оцепили весь район и тщательно прочесали все автомобильные стоянки. В результате проверки талонов на парковавшиеся в тот вечер машины они вышли на автомобиль 24-летнего Дэвида Берковица. Как выяснилось, он в свое время проходил военную службу в Южной Корее и вернулся на родину законченным наркоманом. После службы он устроился на почту, но рвения на работе не проявлял. Жил он один в районе Йонкерс, и соседи отзывались о нем как о малообщительном человеке. Именно он оказался тем, кто в течение года сеял страх в огромном Нью-Йорке. За свои кровавые преступления он был приговорен к 315 годам тюрьмы, хотя многие американцы справедливо считали, что его место на электрическом стуле.