Текст книги "Бандиты Запада"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Между тем комиссар полиции Батлер, отвечавший за поимку Рейнольдса, Эдвардса и Уайта (теперь к ним прибавились Биггс и Вильсон) тоже не сидел сложа руки. Его агенты рыскали по всей стране, и эти поиски порой выходили даже за пределы Англии. Так, в мае 1965 года фотографии грабителей были показаны через искусственный спутник на другую сторону Атлантического океана – в США. И все же двое беглецов попали в руки полиции по собственной неосторожности.

21 апреля 1966 года был арестован Джимми Уайт. Он решил продать свою историю газетчикам, и полиция тут же прознала об этом. Его арестовали в его новом доме на берегу моря в Литтльстауне, в графстве Кент.

А 19 сентября 1966 года добровольно сдался Бастер Эдвардс. Он попытался разыграть спектакль и сообщил, что в ограблении почтового экспресса не участвовал, а был лишь нанят грабителями для уборки фермы в Лезерслейде. Однако у суда были веские доказательства вины Эдвардса и его хитрость так и не удалась – он получил 15 лет тюрьмы.

23 января 1968 года в далекой Канаде комиссар Батлер одел наручники на Чарли Вильсона, к тому времени превратившегося в преуспевающего торговца серебряной посудой и сменившего фамилию.

И наконец, 8 ноября 1968 года в английском городке Торкей, в графстве Девоншир был арестован неуловимый Брюс Рейнольдс. Как он сам рассказал следователям, он около 6 месяцев после ограбления проживал в Англии. Затем уехал в Мексику, где в течение двух лет вел жизнь богатого бизнесмена. Туда же вскоре приехали его жена и ребенок. В 1967 году Рейнольдсы переехали в Канаду, но после ареста Вильсона решили покинуть и эту страну. Пропутешествовав по США, Тунису, Франции, Рейнольдсы так нигде и не осели и вернулись на родину. Вскоре после этого Брюса арестовали. Состоявшийся суд приговорил его к 25 годам тюрьмы.

Финал этой истории одновременно оптимистичен и печален. Большинство активных участников ограбления были пойманы и получили весьма суровые тюремные сроки. На свободе до сих пор остается только один грабитель Рональд Биггс, который проживает в Бразилии. Там он женился на местной женщине и она родила ему ребенка. Именно потому, что он стал отцом-кормильцем бразильские власти и отказались выдать его английскому правосудию.

И, наконец, главный вопрос, который так и не разрешился в ходе расследования этого беспрецедентного уголовного дела – куда подевались похищенные деньги? Из 2 631 684 фунтов стерлингов полиции удалось обнаружить около 500 тысяч фунтов. Остальные два миллиона пропали бесследно.

Двенадцать задушенных женщин (1962–1964)

Одним из самых зловещих преступников в мире является так называемый «душегуб из Бостона», наводивший ужас на простых американцев в начале 60-х годов. А началась эта история в солнечный день 14 июня 1962 года, когда в свой родной город Бостон прибыл знаменитый американский космонавт Алан Б. Шепард. Тысячи жителей, стоя на тротуаре, восторженно приветствовали своего земляка, когда он проезжал в открытом автомобиле по улицам Бостона. Среди этих зрителей была и 55-летняя работница фабрики декоративных тканей Анна Слезерс.

После торжественной встречи, где-то около шести часов вечера, Анна вернулась к себе на квартиру в дом № 77 на Гэйнсбороу-стрит. Дома она сняла с себя верхнюю одежду, переоделась в голубой домашний халат и отправилась на кухню. В этой квартире она проживала одна уже более трех недель, после того как разъехалась со своим 25-летним сыном Юрисом. Тот страдал душевной болезнью и в последнее время пребывание с ним в одном доме доставляло женщине лишние хлопоты. В конце концов они приняли решение жить отдельно, но сын вполне справедливо претендовал на часть общего имущества в этой квартире. В тот вечер 14 июня он должен был приехать к матери, чтобы окончательно решить эту проблему, и мать с минуты на минуту ждала его прихода. Однако время приближалось к семи, а привычного звонка в дверь все не было.

Пока женщина находилась на кухне, к дому со стороны окон ее спальни подкрался неизвестный мужчина. В руках он держал деревянную лестницу, которая как раз достигала окон третьего этажа, где обитала Анна Слезерс. Окна спальни были распахнуты настежь, и это облегчило незнакомцу его задачу.

Около половины восьмого вечера к дому матери на машине, купленной в рассрочку, подъехал Юрис. Поднявшись на третий этаж, он позвонил в дверь, однако мать на звонок почему-то не откликнулась. Подумав, что она могла задержаться у кого-нибудь из своих подруг, Юрис вернулся в машину и решил в ней дожидаться возвращения матери.

Ожидание затянулось почти на час, и за это время молодой человек успел выкурить четырнадцать сигарет. Когда он затянул пятнадцатую, его взгляд внезапно выхватил из темноты странный предмет, приставленный к стене дома. Выйдя из машины и подойдя ближе, Юрис видел, что это нечто иное, как деревянная лестница, приставленная к окнам спальни матери. Со смутным предчувствием беды молодой человек вновь поднялся на третий этаж и позвонил в дверь. Но в квартире стояла гробовая тишина. И тогда, не раздумывая больше ни секунды, Юрис разбежался и ударом плеча выбил входную дверь. То, что он обнаружил в квартире, повергло его в шок.

В обеих комнатах царил страшный беспорядок, все вещи вывалились на пол. Но самое ужасное он обнаружил на кухне: на полу в домашнем халате лежала его мать, на шее которой был туго затянут пояс от халата. Женщина была мертва. Первой мыслью была мысль о том, что мать покончила с собой. Юрис знал, что в последнее время на фабрике, где работала мать, сложилась крайне нервозная обстановка: работы становилось все меньше, фабрика работала неполную неделю и многим грозило увольнение. По этому поводу мать Юриса сильно переживала. Да и нелады в отношениях с сыном тоже угнетали ее. Поэтому первое сообщение Юриса в полицию по телефону было кратким:

– Приезжайте скорее, моя мать покончила с собой!

Полицейские, прибывшие к месту происшествия, в версию о самоубийстве не поверили. Судя по тому беспорядку, что царил в квартире, налицо было убийство с целью ограбления. Следователи из отдела по раскрытию убийств сошлись на этой версии. А вот дальше началось совершенно непонятное для Юриса. Следователи подвергли его многочасовому жесткому допросу, пытаясь выяснить, в каких отношениях он был с покойной матерью. Когда же он чистосердечно признался в том, что их отношения нельзя было назвать добрыми, он заметил в глазах допрашивающих его людей искры злорадного торжества. А тут еще полицейские установили, что Юрис содержался в одной из психиатрических клиник, а в дом матери прибыл для того, чтобы окончательно утрясти вопрос о разделе имущества. Наконец один из следователей не выдержал и задал вполне определенный вопрос:

– Наверно, вы были бы не против завладеть не только всем имуществом матери, но и ее квартирой?

– Вы что хотите сказать, что это я… что я собственную мать? догадался Юрис.

– А почему бы и нет? – не смутился следователь. – Ведь раньше вы вполне позволяли себе ругаться с нею, обзывать ее бранными словами, а может быть, даже и поднимать на нее руку. В один из таких моментов вы могли просто не совладать с собой и перегнуть палку. Так что будет лучше, если вы сами во всем сознаетесь.

Однако Юрис Слезерс не последовал этому совету и наотрез отказался признать себя виновным в убийстве собственной матери. Его подвергали непрерывным допросам в течение трех дней, но все было тщетно – Юрис отрицал свою вину. 18 июня полицейские вынуждены были отпустить его на свободу. Однако ему от этого легче не стало – никто не верил в его невиновность. И кто знает, чем бы обернулось для Юриса это недоверие, если бы 30 июня в Бостоне не произошла новая трагедия.

В тот день буквально в нескольких кварталах от Гэйнсбороу-стрит, где 14 июня была убита Анна Слезерс, в собственной квартире была обнаружена мертвой 68-летняя Нина Михольс. Она была задушена нейлоновыми чулками, которые убийца хладнокровно затянул на ее хрупкой шее. После этого убийца устроил в доме настоящий обыск, перевернув содержимое шкафов и комода.

Первой реакцией полицейских была мысль о том, что это дело рук Юриса Слезерса. Его уже собирались арестовать, но тут произошло еще одно убийство, к которому Юрис явно не имел никакого отношения.

2 июля в предместье Бостона Линне в доме № 73 по Нью-холл-стрит в своей собственной квартире было обнаружено тело 65-летней Эллен Блэйк. Она лежала в одной пижаме на кровати в спальне и на шее у нее «красовался» тугой узел из ее собственных нейлоновых чулок. Как и в двух предыдущих случаях квартира была ограблена.

В ходе следствия полиция выяснила, что покойная была ярой мужененавистницей и вот уже 35 лет не впускала к себе в дом ни одного мужчину. Замки на дверях и окнах были в полном порядке, и возникал вопрос каким образом убийца смог проникнуть в дом? Открыть дверь незнакомому мужчине Эллен Блэйк не могла. И вот тогда кто-то из сыщиков предположил, что убийцей могла быть… женщина, которая была знакома с покойной. Активная разработка этой версии продолжалась несколько дней. Полиция выяснила, что все знакомые Эллен Блэйк имели твердое алиби.

Пока полиция отрабатывала «женскую» линию преступлений, бостонские газеты раздули из этого дела сенсацию. Уже 3 июля подробные описания всех убийств под заголовками типа: "Бостонский душегуб продолжает действовать!" появились на передовых полосах местных газет. Общественность города обвиняла полицию в бездействии, та отвечала стоическим молчанием. Лишь однажды один из сыщиков, ведущих расследование, посетовал: "Своим подробным описанием убийств вы только мешаете следствию. Теперь каждый псих будет охотиться за старушками и выдавать себя за "бостонского душителя".

Как показали дальнейшие события, он оказался прав: целая серия новых убийств буквально потрясла город. 28 июля в собственной квартире была обнаружена задушенной 85-летняя Мэри Муллен, 19 августа – 75-летняя Ида Ирга, а 20 августа – 67-летняя Джейс Сэлливан. Каждое новое убийство сопровождалось настоящей истерией на страницах местных газет, и читающая публика была доведена чуть ли не до сумасшествия. Например, газета "Геральд трибюн" писала: "Когда на купола церквей и крыши домов опускается вечер, перепуганные женщины спешат домой, и при этом можно заметить одну особенность: огромные собаки волокут за собой на поводках дряхлых старух. Во всем Бостоне и в его окрестностях невозможно теперь приобрести большую собаку. Продавцы собак и городские питомники вынуждены отказывать многим женщинам в их желании купить собаку. Многие хозяйки просто выменивают у торговцев своих дорогих пуделей и болонок на дешевых, но крупных дворняг, чтобы чувствовать себя в безопасности. Другие женщины запасаются баллончиками со слезоточивым газом, газовыми пистолетами, свистками, дубинками, кладут с собой в постель заступы и топоры, берут уроки дзюдо и японской борьбы".

Никогда еще Бостон за все 300 лет своего существования не подвергался такой всеобщей панике. Ее стремительному распространению способствовало и то, что полиция города была явно бессильна, хотя в отсутствии старания ее трудно было упрекнуть. Гражданам города был сообщен номер специального телефона, по которому они могли сообщить обо всем, что имело хоть какое-то отношение к этой серии убийств. Граждане звонили день и ночь, однако ни одно из этих сообщений так и не привело полицию к реальному преступнику. Тогда полиция привлекла различного рода экстрасенсов и прочих ясновидцев, которые обещали без труда изобличить убийцу. Однако и эта категория добровольных помощников оказалась несостоятельной.

В сентябре 1962 года в процесс поисков подключились специалисты электроники. Созданная ими электронная машина на основе допросов всех ранее подозреваемых людей, а также выводов следствия за три предыдущих месяца, «нарисовала» портрет предполагаемого убийцы: им был мужчина в возрасте до 40 лет, скорее всего страдающий психическим заболеванием и мстивший пожилым женщинам за свои детские унижения, которым он скорее всего подвергался со стороны собственной матери. Полиции в течение двух месяцев пришлось проверить около 35 тысяч человек, из которых 10 тысяч состояли на учете у психиатра. Однако и эти поиски не привели к положительному результату. Маньяк оставался неуловим и явно не собирался останавливаться.

После трех с половиной месяцев перерыва "бостонский душитель" вновь дал о себе знать, на этот раз несколько изменив свой «почерк». 5 декабря в нескольких сотнях метров от места, где было совершено первое убийство (Анны Слезерс), была в собственной квартире задушена чернокожая Софи Кларк. В отличие от предыдущих случаев, была убита 20-летняя студентка, которую преступник вдобавок еще и изнасиловал. Однако на этот раз маньяк был менее осторожен, чем ранее. Прежде чем попасть в квартиру Софи Кларк, он позвонил в соседний дом, где проживала некая миссис Марчелл и представился работником ремонтной фирмы. Но женщина сказала, что в доме, кроме нее находится ее муж, и «ремонтник» спешно ретировался. Как описала миссис Марчелл это был мужчина приблизительно тридцати лет.

Местная полиция и ее начальник Макнам были озадачены: либо "бостонский душитель" решил изменить почерк, либо в городе объявился еще один маньяк, который работает под душителя, но убивает исключительно молодых. Последнее предположение вскоре нашло подтверждение. 31 декабря в своей квартире была изнасилована и задушена 23-летняя секретарша Патриция Бизет. Затем последовала почти полугодовая пауза, но 8 мая 1963 года смерть от рук душителя приняла 23-летняя студентка Беверли Сэменс.

К тому времени горожане уже перестали панически реагировать на каждое сообщение о "бостонском душителе": судя по всему, они смирились с существованием неуловимого убийцы, который невольно превратился в одну из "достопримечательностей" тогдашнего Бостона. Этому чувству способствовало и то, что паузы между преступлениями заметно увеличились. Например, после убийства 8 мая затишье длилось четыре месяца – 8 сентября была убита 58-летняя Эвелин Корбин. Затем последовала пауза в 2,5 месяца, и 23 ноября (на следующий день после трагической гибели президента США Д. Кеннеди) была задушена 23-летняя студентка художественного института Джоанна Графф. Убийство президента США затмило это, 11-й по счету, удушение.

Однако 4 января 1964 года город вновь вздрогнул: на этот раз в собственной квартире была убита самая молодая жертва «душителя» – 19-летняя Мэри Сюлливан. Причем преступник изуродовал труп и оставил рядом с ним цветную открытку с поздравлением по случаю наступления Нового года. Это переполнило чашу терпения бостонских граждан. И на следующий день после убийства 12-ой женщины демонстранты блокировали здание Главного полицейского управления. В ответ полиция попыталась разогнать несанкционированную демонстрацию с помощью дубинок, и тогда волна возмущения охватила весь 500-тысячный город. Ситуация сложилась критическая, и вечером того же дня с обращением к гражданам выступил генеральный прокурор штата Массачусетс Эдвард В. Брокк. Он заверил бостонцев в том, что лично займется расследованием преступлений, во главе специальной комиссии из лучших сыщиков страны. Отметим, что это была вторая комиссия подобного рода в США (первая называлась комиссией Уоррена и была создана распоряжением нового президента страны Линдона Джонсона 29 ноября 1963 года для расследования обстоятельств гибели Д. Кеннеди). И хотя обе комиссии состояли из лучших криминалистов страны, расставить все точки над «i» они так и не сумели.

Как это ни странно, но после создания бостонской комиссии серийные убийства женщин внезапно прекратились. Официальные лица усмотрели в этом свою заслугу и громогласно заявили, что убийца испугался и перестал совершать преступления. Другие заявляли, что маньяк излечился или просто покончил с собой. Осенью 1964 года комиссия по расследованию серийных убийств в Бостоне была официально распущена, так и не ответив на вопрос кто же был душителем? Награда в 120 тысяч долларов, обещанная генеральным прокурором, так и осталась невостребованной.

Но история с "душителем из Бостона" на этом не закончилась. В июне 1966 года в США вышла книга Герольда Фрэнка (это был псевдоним знаменитого адвоката Ли Бэйли) под названием "Бостонский душегуб", которая в течение двух недель стала бестселлером. В этой книге была названа фамилия некоего Альберта де Сальво, который, по мнению автора, и претендовал на звание "душителя из Бостона". Однако состоявшийся в январе 1967 года суд, хотя и назвал Сальво виновным, однако совсем в иных преступлениях, среди которых не было ни одного убийства. Таким образом, "душегуб из Бостона", так же как 80 лет назад лондонский Джек-потрошитель, остался загадкой в мировой истории криминалистики.

Твари (1962–1965)

В мировой истории криминалистики не много найдется примеров, когда семейные пары превращались в хладнокровных маньяков. Великобритания же «подарила» миру сразу несколько подобных примеров, один из которых имел место в начале 60-х годов.

Главный герой этой жуткой истории – Иэн Брейди – родился в 1934 году в Шотландии. Отца своего он не знал: тот не стал связывать себя семейными узами и исчез еще до того, как мальчик появился на свет. Не повезло Иэну и с матерью: оставшись одна с ребенком на руках, она приехала в Глазго и там вскоре отдала мальчика на воспитание неким Слоунам. И хотя последние постарались сделать все, чтобы Иэну было хорошо в новой семье, дурная наследственность мальчика сводила все их старания на нет. Иэн был ребенком "себе на уме", никаких авторитетов не признавал и своих новых воспитателей практически в грош не ставил. В результате еще несовершеннолетним, он совершил кражу со взломом, быстро попался и угодил в тюрьму.

Преступление, совершенное Иэном, тянуло на минимальный срок, и английское правосудие снисходительно отнеслось к подростку: вскоре он вышел на свободу. Слоуны его не приняли, и он отправился в Манчестер, где теперь проживала с мужем-ирландцем его мать. Появление блудного сына было встречено прохладно – она и раньше не испытывала к нему теплых чувств, а теперь, когда у нее появилась новая семья, он стал ей и вовсе в тягость. Для отчима Иэн оказался просто чужим человеком, да еще со сложным характером. И все же какое-то время они были вынуждены жить под одной крышей. В 1960 году произошел желанный для всех разъезд: Иэн снял отдельную квартиру в доме № 16 по Уорлд Брук-авеню.

Стоит отметить, что одинокая жизнь Иэна не отличалась разнообразием: случайные женщины, алкоголь и чтение нацистской литературы – вот все, на что он был способен. Из-за пристрастия к выпивке его несколько раз выгоняли с работы, и до начала 1961 года он так и не сумел закрепиться ни на одном рабочем месте. Но в январе 1961 года ему повезло: одна из химических компаний в Манчестере взяла его на службу в качестве младшего клерка.

Тот январь круто изменил и личную жизнь Иэна. 16 января он познакомился с 22-летней работницей той же химической компании, где работал сам, Майрой Хиндли. Майра была обыкновенной провинциальной девушкой, доверчивой настолько, что Иэну не составило особого труда вскружить ей голову и подчинить себе полностью. Уже через месяц после их знакомства девушка писала в своем дневнике: "Не уверена в том, что я ему нравлюсь… Я люблю его все больше. У него простуда, и я бы хотела ухаживать за ним".

Вполне вероятно, что если бы этой девушке попался совсем другой человек, то ее судьба могла сложиться совсем иначе. Как и тысячи ей подобных английских девушек, встретив свою любовь вышла бы замуж, родила детей и была бы вполне добропорядочной женой. Однако Майре Хиндли была уготована иная участь: человек, которого она полюбила, был сексуальным извращенцем, и его фантазия на этот счет не знала границ. Постепенно втянув Майру в свои сексуальные игры, Иэн вскоре завел специальный альбом, в котором он хранил порнографические снимки собственных сексуальных оргий. Эти фотографии могли бы составить конкуренцию самым разнузданным порноизданиям, которые Иэн тоже коллекционировал и с удовольствием читал наряду с нацистской литературой. Заставляя это делать и Майру, которая вскоре пристрастилась к подобного рода изданиям не менее, чем он. В своих любовных забавах они, наверно, испробовали все, о чем могла только пожелать их развращенная натура: от традиционного секса до садомазохизма. Однако Иэну и этого было мало, и он бредил новыми острыми ощущениями. Его кумирами были знаменитые американские бандиты начала 30-х годов Бонни и Клайд, сексуальная ненормальность которых восхищала его даже больше, чем их подвиги на ниве банковских грабежей. Давнишняя мечта перещеголять их и толкнула Иэна на путь сексуальных преступлений: он предложил Майре заманивать в их дом подростков и подвергать их изощренным пыткам. К тому времени девушка была уже всецело в его руках, поэтому ни малейшей попытки воспротивиться с ее стороны не последовало.

Первой их жертвой стала 16-летняя Полина Рид, которая прекрасно знала Майру и ее любовника. Поэтому, когда Майра перед их походом на танцы предложила Полине зайти к ним, девушка не заподозрила в этом ничего подозрительного. В доме она сразу попала во властные руки Иэна. Девушку сначала напоили вином, а затем жестоко изнасиловали. После нескольких часов изощренных издевательств Иэн задушил несчастную, а под покровом темноты ее тело отвезли к заброшенному болоту и там закопали.

Пропавшую Полину Рид полиция искала несколько недель, но безрезультатно. Все это время убийцы внимательно следили за ходом поисков и делали соответствующие выводы на будущее. Видимо, напуганные размахом поисков, они какое-то время остерегались выходить на свою кровавую охоту, хотя искушение повторить однажды испытанное было велико. Терпения маньяков хватило на три месяца.

23 ноября 1962 года Майра Хиндли пришла в одну из компаний по аренде автомобилей и взяла напрокат легковой автомобиль. Через несколько часов Майра, Иэн и 12-летний Джон Килбрайд, с которым они познакомились на улице, отправились в автомобильную прогулку за город. Их путь лежал на заброшенные болота в Сэддлуортской пустоши, туда, где нашла свое последнее пристанище 16-летняя Полина Рид.

Доверчивого подростка ждала ужасная участь: его изнасиловал Иэн, затем он достался не менее ненасытной Майре. Издевательства длились несколько часов и завершились к вечеру, когда парочка испробовала все, что желала их извращенная натура. После этого мальчика хладнокровно задушили и закопали там же, на болотах.

И вновь полиции не удалось выйти на след преступников. Они были настолько осторожны, что старались похищать свои жертвы без свидетелей, и если возникало хоть малейшее подозрение вне успехе задуманного, то на преступление они не шли. Например, их одолевало огромное искушение расправиться с 12-летней дочерью соседки Иэна, которая иногда ездила с ними на болота погулять, однако боязнь разоблачения не позволила им совершить это.

Их третьей жертвой стала 12-летняя Кейт Беннет, а следом за ней в декабре 1964 года 10-летняя Лесли Дауни. В тот роковой день она шла по дороге и ее увидели убийцы. На предложение "доброй тети" прокатиться на машине девочка согласилась, и ее увезли на болота, где она и приняла мученическую смерть. И вновь не оказалось ни одного свидетеля.

Цепь жутких преступлений Иэна и Майры тянулась два с половиной года, и все это время полиция даже близко не приблизилась к убийцам. Тела детей не были найдены, и поэтому все они приходили по категории без вести пропавших. А преступники, упиваясь безнаказанностью, продолжали изощряться в придумывании все новых и новых пыток. Например, Иэн предложил Майре записывать все на магнитофонную ленту и даже делать фотографии. Предложение тут же было опробовано на 11-летней девочке, которую убийцы заманили к себе в дом.

Кроме этого, Иэн и Майра практиковали выезды на болота и там занимались любовью возле могил своих жертв. Иногда они друг друга фотографировали, и эти снимки украшали их альбом. Одна из фотографий выглядела так: Майра сидит на траве и глядит на небольшой холмик, под которым покоится тело одной из несчастных.

Между тем развязка этой истории неумолимо приближалась. Возмездие должно было свершиться, и оно свершилось.

За два года чудовищных преступлений Иэн и Майра так и не насытились кровью и мучениями своих жертв и более того – убийства стали для них смыслом жизни. Постоянная жажда крови, нацеленность на все новые и новые убийства привели к тому, что в какой-то момент они утратили привычную осторожность и совершили роковую ошибку.

В октябре 1965 года они решили привлечь к себе в компанию еще одного участника. Иэн забраковал всех своих приятелей, и тогда Майра предложила мужа своей родной сестры Морин – Дэвида Смита. Этот молодой симпатичный парень давно нравился Майре, и она не прочь была заняться с ним групповым сексом. Иэн согласился.

Дэвид Смит был известен местной полиции как мелкий правонарушитель. Знавший об этом, Иэн частенько подтрунивал над Смитом, заявляя следующее: "Ты, Дэвид, никогда не станешь настоящим мужчиной и будешь вечно носить ярлык мелкого хулигана. Тебе самому не хочется совершить что-нибудь настоящее? Например, грабани кого-нибудь по-крупному, чтобы и полицейские умылись и ты взял бы кучу денег. Если хочешь знать, я богаче тебя во много раз. Только это нечто большее, чем деньги. Это власть, Дэвид. Полная власть над человеком. Если хочешь, я могу тебе это продемонстрировать. Приходи ко мне домой и я приобщу тебя к этому делу".

Так или примерно так говорил Иэн Смиту, и он в конце концов решился зайти в дом на Уорлд Брук-авеню. И то, что он увидел, заставило его содрогнуться.

Когда он пришел Иэн, Майра и некий 17-летний Эдвард Эванс, успев принять изрядную долю спиртного, были навеселе. Приход Смита они встретили восторженно и тут же предложили ему выпить. Тот не отказался. Когда вино было выпито, Иэн внезапно поднялся из-за стола и удалился в соседнюю комнату. Когда же он появился вновь, в руках у него был маленький топорик.

– Твоя жизнь сейчас в моих руках. Как захочу, так и будет, обратился он к Эдварду.

В комнате повисла гробовая тишина. Эдвард вскочил и бросился бежать. Он уже был у входной двери, когда Иэн настиг его. Не дав парню опомниться, он со всей силы обрушил топорик ему на голову. Обливаясь кровью, тот рухнул и затих.

Смит сидел уже абсолютно трезвый и испуганно взирал то на Иэна, то на Майру. Лицо его побледнело, и холодная испарина явственно проступила на лбу. Видя это, Майра внезапно рассмеялась и подсела к Смиту:

– Имей в виду, что с этой минуты ты наш соучастник. Не будешь перечить, и все будет в порядке.

Смит не смог отвести глаз от топора, с острия которого капала кровь.

– Возьми полиэтиленовый мешок и заверни в него этого дохляка. И приберись в прихожей, – с угрозой приказал Иэн.

Смит наконец очнулся и бросился выполнять приказание, но через несколько секунд влетел в комнату с перекошенным лицом. Иэн и Майра уже успели заняться любовью: пролитая кровь возбудила их.

Увидев Смита, Иэн понял, что произошло нечто непредвиденное. Даже не надев брюки, он вышел в прихожую. Эдвард лежал с полуоткрытыми глазами и стонал. Иэн грязно выругался. И отправился на кухню. Оттуда он вернулся с обрывком электрического шнура, который через несколько секунд захлестнулся на шее Эдварда.

Несколько дней Дэвид Смит не выходил из дома. Он лежал на кровати в доме с наглухо закрытыми дверями и окнами и дрожал от страха. То ему казалось, что вот-вот войдет Иэн и заставит следовать за ним, то ему мерещилось, что за ним пришла полиция. Через несколько дней Смит, вконец измученный кошмарами, принял окончательное решение. Рано утром он вышел из дома и из ближайшего телефона-автомата позвонил в полицию.

Дежурный полицейский знал Смита как мелкого дебошира и, грешным делом, подумал, что он просто изрядно выпил и таким образом хочет подставить своего дружка. Однако в ответ на шутливую реплику полицейского Смит заорал таким голосом, что полицейский едва не упал со стула. В результате сообщение он принял и тут же доложил своему начальству.

Через некоторое время к дому Иэна Брейди подошел мужчина в белой форме хлебопека с несколькими буханками хлеба в руках. Это был полицейский Боб Тэлбот. На его звонок в дверях вскоре появилась полуодетая Майра. Увидев «хлебопека», она успела произнести только одну фразу: "Хлеб у нас уже есть!", но тот отстранил ее и прошел в квартиру.

Иэн лежал на кровати и сосредоточенно писал объяснительную, почему он не может выйти на работу. Увидев незнакомого мужчину, он спросил:

– Чем обязан?

– Я – полицейский Тэлбот, – ответил гость, – и собираюсь осмотреть вашу квартиру. Что у вас в соседней комнате? Дайте мне ключ.

Лежавший все это время Иэн поднялся на ноги.

– Вы пришли по совету Дэвида Смита? – спросил он.

– Вы совершенно правы, мистер Брейди, – ответил Тэлбот.

Услышав это, Иэн тяжело вздохнул и, повернувшись к Майре, отчетливо произнес:

– Все кончено, дорогая. Отдай ему ключ.

В соседней комнате все еще лежало завернутое в полиэтиленовый мешок тело Эдварда Эванса.

В первые часы Брейди держался, на удивление, невозмутимо и сразу сознался в убийстве Эванса. Однако в его интерпретации это выглядело иначе, чем говорил Дэвид Смит. Он заявил, что с Эвансом познакомился в пивной, после чего они отправились догуливать вечер на квартиру Иэна. Там между ними вспыхнула ссора и Брэйди в пьяном угаре убил своего собутыльника. Вот и вся история. Однако следователь Артур Бенфилд имел все основания не верить ни единому слову Брейди. И вот почему.

После ареста Иэна и Майры в квартире на Уорлд Брук-авеню была найдена ученическая тетрадь, в которой обнаружился странный список имен. Вторым номером в нем стояло имя 12-летнего Джона Килбрайда – мальчика, который бесследно пропал еще два года назад. На вопрос следователя Брейди невозмутимо ответил: "Он был моим добрым приятелем".

Между тем полицейские выяснили, что 23 ноября 1962 года, в день, когда пропал Килбрайд, Иэн и Майра брали на прокат автомобиль и выезжали на болота. Но в какое именно место? Задержанные отвечали, что это было давно, что они уже об этом забыли. И тут на помощь пришла 12-летняя дочь соседки Брейди, которая часто ездила с убийцами в эти места. Она и привезла полицейских на островок среди болот. Именно там в результате тщательных поисков вскоре были найдены останки убитых подростков.

Еще одна серьезная улика была обнаружена в переплете молитвинника Майры – квитанция от камеры хранения. В одной из ее ячеек полицейские нашли два чемодана, полные порнографических журналов, орудия садомазохизма и, самое главное, фотографию одной из жертв. На снимке была запечатлена маленькая девочка, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту.