Текст книги "Пентагон должен быть разрушен!"

Автор книги: Федор Березин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

111
Доставка груза

И вот теперь наличествует следующая безальтернативная ситуация. Странно, что она возникла только сейчас, ибо ничего не мешало «амерам», раз они такие умные, использовать эти чертовы чудеса боевого электрического подавления раньше? Но, наверное, что-то все ж таки мешало.

Итак, еще не эпилог «Пульсара», но итоги. Все «компы» отряда мертвы или нуждаются в срочной реанимации в высокотехнологической мастерской. Отсутствует связь любых видов, из-за чего невозможно выяснить, где там воткнулись в препятствия обещанные вездеходы? Напоролись ли они на засаду или просто выясняют стоимость взятки на полицейском пропускном пункте? И значит, невозможно решить, что делать. Если даже идти им навстречу, то куда? Если углубляться далее в лес, а после уже в знакомые горы, то опять же насколько? Покажите направление возможного движения? В Россию-матушку самый прямой путь, по древнему писателю Жюль Верну, прямо через земное ядро. Если следовать в США, то есть во вроде бы на каком-то давнем этапе союзные южные штаты, то все едино, впереди столько совершенно «несоюзно» настроенных границ, что никак не выходит даже без учета километража. И вообще, как это делать с грузом? А если не с грузом, то куда его девать? Ну, с ранеными – ясно. По законам военного времени, в связи с безысходностью обстановки… В общем, приравниваем их к убитым в обоих смыслах. И вообще, что с грузом, что не с грузом – сотни, тысячи километров чужой территории. И в принципе, направление вообще не имеет значения. Таким же образом можно было и далее следовать на лодках. Может, до ближайшего шлюза, а вдруг, если повезет, и дальше. В простор Мирового океана. Там преимущество то, что не нужно напрягать ноги и тащить груз на горбу.

Положительные моменты. Взорвавшееся электронно-убийственное чудо оставило «в живых» плазменные винтовки. Так что оружие в норме, и можно принимать бой. Последний и решительный. Наверняка. Ибо что есть дальнобойность «плазмобоя», если электронные уши, глаза и все прочее «адью»? Хоть время известно – у лейтенанта Минакова, может быть именно на такой случай, в одном из секретных кармашков настоящие механические часы. И еще компас. Если невидимая глазу поражающая волна BGM-109Q не перемагнитила его красно-синюю стрелку. Возможно ли такое в действительности? Откуда это знать Герману, он же не физик? Но даже если полюса не поменялись, то что? Опять же сотни, тысячи километров севера-юга, ибо восток-запад ставит ограничения для тех, кто уже отправил плавсредства в свободное плавание.

И значит, ждем у моря погоды. Или прилета нового подарка от американского флота. Теперь он может оказаться нормально-поражающего действия, то есть осколочно-фугасного вида.

112
Любитель лошадей

Потом, ты ощущаешь себя в первую очередь в седле, а потом уже в пограничной службе все еще не развалившегося, горного государства Перу. Итак, у тебя есть опыт ориентировки на местности, а в седле ты держишься лучше начальников со стажем. Что там еще требуется, кроме само собой подразумеваемой выносливости? Стрельба из винтовки, умение маскироваться, читать следы и пользование системой позиционирования на геоиде Земли? Это все элементарно, Ватсон! Потом ты получаешь первый, второй и третий боевой опыт.

Возле ног кто-то пыльный, уже истекший кровью, но совсем не обсаженный мухами: здесь, в высокогорье, их экспансия кончается. Захвачены несколько таинственных мешков. Где-то ниже по склону валяется еще кто-то, явно мертвый даже с такого ракурса. Неизвестно, попал ли ты лично в кого-то из них. Но никто не будет проводить здесь извлечение и примерку пуль на примененные калибры. Весь отряд молотил и воздух, и контрабандистов общим совместным усилием.

Еще парочка скулящих, не слишком тяжело раненных, умоляют о чем-то командира Монтуфара. Тот слушает вполуха – размышляет, из какого наличного оружия он еще ни разу не бил в черепную коробку с близкой дистанции. Была охота напрягать родину в судебных издержках. Наконец надумывает. «Кольт», марка «детектив специальный». Ты морщишься, слыша выстрелы. Смотреть не хочется, но нужно показывать себя совсем взрослым.

После оказывается, что это были не просто контрабандисты. Наркоперевозчики. Туда им и дорога. Тебе дают первую лычку. Потом, при случае, еще.

А как-то ты на хоженой-перехоженой трассе попадаешь под вертолетную многостволку. Точнее, ты как раз не попадаешь. Все достается другим. Настрелявшись вволю, этот гад спокойно отваливает прочь. А ведь говорят, что на вооружении Перу стоит достаточное количество истребителей. Наверное, все-таки недостаточное: ПВО ненадежно. Вертолет, разумеется, без опознавательных знаков, но понятно, явился из соседней Колумбии. И ясно, он не с ее вооруженных сил – личная армия какого-нибудь барона. Крейсерская скорость старичка Bell 206А «Джет Рейнджера» сто девяносто км в час. На лошади его не догнать. Да и нет уже той лошади. Так, прячешься за растерзанным большой пулей, бездыханным, недвижным туловищем.

Отряд заметно редеет. И сопротивляющемуся пограничной экспансии государству Перу требуются молодые господа офицеры. Ты первый кандидат на обучение. Ну что ж, ты уже умеешь пользоваться винтовкой, лошадью и радио. Почему бы задарма не обучиться умению жать кнопочки полевого компьютера? Говорят, там еще учат математике и тактике. Ну что же, и это можно стерпеть за то, чтобы полюбоваться городом Лима.

Конечно, там нет лошадей. Придется покуда позаниматься девушками. Не помешает, даже для страны. Инков на свете не очень много, не то что каких-нибудь китайцев.

113
Доставка груза

И кто-то обменивается мнениями, явно бессмысленными, о том, что…

– Если идти вдоль канала, да даже куда угодно, очень скоро выйдем к населенному пункту. Тут пересечение мировых торговых путей, а все эти события начались недавно, до сей поры полным-полно приезжих. Так что можно затеряться, на любом переговорном пункте выйти на связь с нашими по контактным телефонам и…

«В стране война, непонятно какая, может гражданская, – вот что можно было бы на такое ответить. – Идет тайная, да, в принципе, почти явная агрессия нескольких государств. Наше формирование слишком малочисленно для открытого столкновения с любой из задействованных здесь сил. Мы лишь острие иглы. Если острие обломалось, какой в нем остается прок?»

Все в этом мире повторяется, размышляет далее лейтенант Минаков. Сейчас повторяется Африка, тот бой, когда против них выставлялась элитная пехота Америки. И когда эта пехота внезапно осталась без всей своей превосходящей мощи. Никто ей тогда не помог. И значит…

– Нужно бросить все лишнее, – распоряжается он, преодолевая тихий галдеж. – Ни в «компах», ни в светоусилителях толку больше нет. Лишние граммы-килограммы. Давайте шевелитесь. Все еще не кончилось. Никто по нам более ракету не пошлет. Уверен, они уже догадываются, что мы сперли. Может, только сомневаются сколько – одну? две? Если знают, что больше, то тем более. В ближайшее время должно последовать нападение пехоты. Но время у нас есть. Дабы иметь перевес, они обязаны находиться в стороне от эпицентра подрыва. Наш груз будет притягивать их как магнит. Но в нем же и наш собственный шанс на спасение – даже если с посланными за нами машинами что-то случилось, Центр не бросит нас здесь на произвол судьбы. Давайте! Роем яму, хороним к черту всю электронику!

Он выдерживает паузу и добавляет:

– И всех геройски погибших, разумеется.

Бессмысленный базар сразу обрывается, и все начинают шевелиться.

Наверное, сегодня им бы был доволен Потап Епифанович. Ну что ж, майор, вы сейчас в стороне от местной суеты. Думайте, гадайте в своем Новом Центре, как будете выпутывать «Пульсар» из передряги.

114
Любитель лошадей

Тебе перепадает не только Лима. Перу, оказывается, достаточно большая страна. Тебя бросают туда-сюда, но дело даже не в этом. Внезапно оказывается, что у тебя есть способности к языкам, в плане английского, так что ты вполне годен для годика обучения в центре мира – США. Вот там ты с тоской вспомнишь не только горные пастбища – и столицу тоже. Здесь эмансипация, феминизм и прочий сопутствующий кризис межполового общения. Простые и веселые испаноязычные девушки родины будут вспоминаться не только днем, но и по ночам, во сне. Разумеется, днем ты гонишь их образы прочь, затеняешь пультами стереоимитаторов и жидкокристаллическими планшетами. Никак нельзя опозорить родную Южную Америку тем, что тебя выгонят за неуспеваемость. Надобно грызть гранит науки как полагается. Ты даже преуспеваешь. Может, в плане возбуждения сенсорной перчатки мальчики янки и способны дать тебе фору. А вот на почве общей сообразительности и памяти… Благо, в твоем родном «имении» было не слишком сытно на ниве телевизионно-развлекательных программ, так что твои природные способности не затерлись сорняками видеоклипов и теперь дают всходы.

При луне, когда не проводят ночных занятий, девичьи образы покинутой столицы не получается затенить интегралами. Ну что же, ты в метрополии индивидуализма. Кому какое дело до твоих снов?

А в общем, в столь хваленой Америке ничего сколько-нибудь интересного. Ну да, вроде бы народ много богаче. Если честно, то не просто «много» – неизмеримо богаче. Зато сколько же у них проблем! Разумеется, буквально все какие-то надуманные. Сплошной сумасшедший дом. И бог с ним. Никто ведь не предлагает здесь остаться, так что как-нибудь дослужим в обитаемом острове и вернемся домой с победой.

И естественно, с офицерскими звездами.

115
Доставка груза

Потом со скрытого и даже не посветлевшего с рассветом неба на них свалился подарок – дождь. Понятное дело, это не был весенний дождик родной, среднероссийской полосы – тут был тропический шквал, навалившийся стеной.

– Кто-то там, наверху, услышал наши молитвы, – прокомментировал Минаков, перекрикивая стихию. – Это наш шанс, ребята. Шевелим «ластами». Сейчас мы почти уравнены в возможностях с вооруженными аппаратурой. Закапываем всех наших мертвых и неисправную механику здесь. Потом бросок в сторону. Думаю, полкилометра хватит. Там избавимся от зарядов.

– Что, все-таки бросаем, лейтенант? – спросил техник Кошкарев.

– Уверен, нас берут в клещи. Лучше освободить руки для боя, а ноги для бега. Кроме того, идти налегке – это еще один шанс на жизнь. Ибо если выслеживают именно нас (что возможно, слишком долго мы плавали), то в случае попадания в засаду есть вероятность не умереть под пулями сразу. Нашим неизвестным врагам нужно знать, где мы «потеряли» заряды. Они попытаются взять нас в плен, а такой шаг несколько уравняет позиции. Давайте, шевелите ногами, руками!

Но все они и так уже двигались как заводные. Группа временно разделилась. Пока одни продолжали закапывать погибших людей и умершие «панцири» здесь же, где застал ливень, другие уже тащили заряды вдаль. Время было слишком дорого. Теперь, без аппаратуры связи, они понятия не имели, сколько будет идти дождь. Может быть, и часы, но может, всего минуты. Порой тропический ливень обрывается так же внезапно, как и начинается. Сейчас «Пульсар» был наверняка скрыт от всевидящих американских, и кто знает, чьих еще спутников. Но учитывая, что столь неслабый дождь способен вымыть из атмосферы стелющийся из города Панамы дым, то как только он кончится, «Пульсар» окажется перед средствами космической разведки как на ладони.

Так что все работали, копали мокрую землю так же, как передовик пятилеток Стаханов лет сто назад.

116
Любитель лошадей

Ты мечтаешь о славном городе Лима? О девушках-красавицах, потомках «дочерей солнца», кои будут падать к твоим ногам при возвращении? Уйми душу, тебя учили не для этого. Мишура жизни будет потом. Век двадцать первый. Все сколь нибудь значимые страны раздираются сепаратистскими тенденциями. А если не раздираются? Соседи помогут.

Ты снова, как бы ударом-пассом от Северного в Южное полушарие, отфутболен в перуанские горы. Теперь это не грань соприкосновения с Колумбией – разворот сто восемьдесят градусов. Ближайшая страна-враг – Боливия. Однако и до нее чапать и чапать. И слава Великому Инки, ты не послан штурмовать шеститысячник Уаскаран – партизаны-сепаратисты не против риска, однако альпинистские рекорды не их стиль. Их цели? Разве у тебя было время читать прессу? Да и какая разница, у тебя приказ.

Еще у тебя восемьдесят четыре человека личного состава. Смотрят косо. Они тебя еще не знают. Зато разочарованы в своем старом командире. Неделю назад он пропал вместе с трехмесячным денежным довольствием роты, а также джипом и водителем. К сожалению, пересчитанные по пальцам одной руки спутники слежения не задействуются по столь мизерному поводу. Единичная перестройка их траекторий переплюнет не только зарплату роты, но и всю их совместную будущую пенсию. Позже старого командира найдут. Правда, частично. Его засушенная голова будет красоваться насаженной на деревянную пику в отстоящем за восемьдесят километров селении. Для здешних мест это не расстояние, но ведь тут и измерение времени другого ракурса. Пару дней пути по взгорьям и долинам. Ведь восемьдесят км – это по прямой, но люди не птицы, а вертолет в двадцать первом веке – штука дорогостоящая. Вполне допустимо, что старый командир подразделения ничего не крал. Но теперь ищутся виновные по другому поводу. За неимением, забьют палицами местного старосту. Солдатские палицы – не есть признак регресса. Как раз наоборот – это есть возрождение древних национальных традиций, нечто сходное с рельефным орнаментом древнеперуанских городов. Возможно, через такой ход удастся возродить и находящуюся в кризисе медицину, ведь во времена инков страна была впереди планеты всей по трепанации черепов.

Приданный подразделению американский инструктор наблюдает за признаками национальной самобытности со скукой. Приелось. А вот прибывший из Америки транзитом через Лиму Гроот Анисето – в некотором замешательстве. Но если ты поклонник культуры бога Солнца, то должен уважать колорит собственной древности. Как альтернативу, ты можешь поддерживать общение с представителем самой передовой цивилизации Земли нынешнего времени. Однако номинальный сородич Писарро, даже несмотря на изрядную практику Анисето в английском, интересуется только делом. Он честно отрабатывает свои «новые» доллары, выделяемые из каких-то тайных фондов ЦРУ.

– Надрезы вот здесь и здесь, – говорит он на корявом испанском. Но понимать не особо надо, все и так наглядно, доступно и пронимает до мозжечка. Идет обучение культуре снятия скальпов. Похоже, возрождение колорита процветает не только в Южной, но и Северной Америке.

Между фазами обучения рота ловит партизан. У особо отличившихся воинов – скальпы на поясе, в районе десяти штук.

Однако сепаратистов в горах по-прежнему видимо-невидимо. Один из их отрядов носит название «Чаркас». Перемешивается большой тигель истории. Ведь это тоже колорит, когда-то здесь жили индейцы с таким прозвищем. Ну что же, в свое время Великий Инка Тупак Юпанки покорил их между делом, совершая знаменитый военный поход на юг, в Чили. При нем площадь империи превысила миллион километров. Ладно, у Гроот Анисето более скромные цели. Он просто выполняет приказы, ловит сепаратистов и продолжает обучаться древней американской премудрости.

Взаимопроникновение культур – как это мило!

А столица Лима пока подождет. Так же, как и жалованье. Не стоит ради него рисковать головой, в прямом и переносном смысле одновременно.

117
Дополнительная плата

И снова не получается отдыхать. Даже сейчас, после тяжелой, в сумасшедшем темпе, работы под проливным дождем. Ибо мало того что по-прежнему нет обещанных джипов, так нет еще и никакой связи. И вместо того чтобы дремать под шуршание шин, преобразовывающих в движение последние капли выдавленной из земли нефти, требуется чапать по лужам своими собственными ногами. Надо уходить от этого места, поскольку именно здесь поблизости врыты в мокрую землю похищенные намедни заряды. Кто знает, может, враг сумеет запросто найти их и так? Вдруг без кевларо-свинцовой защиты спецхранилища они прямо-таки горят звездами на экране усовершенствованного «Авакса», а то и центра космического наблюдения? Однако если нет, то негоже попадать в плен и быть могильщиками собственной, смазанной потом, а главное большой кровью, работенки. Надо уходить как можно быстрее, ибо всем и каждому ясно, что просто так, для развлекухи, никто крылатыми ракетами не стреляется. Тем более со специальной, противоинженерной начинкой. И надо вообще-то не просто уходить, спотыкаясь и падая в грязи, а бежать спринтерами. Сложившимся обстоятельствам нет до вашей усталости и желания спать абсолютно никакого дела. И даже перекусить некогда, хотя где-то за спиной значится плитка шоколада. Только глотнуть, запив дождевой водичкой, взбадривающие таблетки – чудеса биохимии, умеющие раззадоривать нервы и вытряхивать в реальную действительность скрытые в организме резервы.

Уходим, совсем не так, как планировалось в идеале. Свои собственные, утопающие в грязище ноги – это вовсе не то, что неистощимые металлические голени: имеется значительная разница в ощущениях. И хочется вообще-то помочь ногам хоть чем-то. И если покуда куда-то подевалась бравая решительность увеличить власть энтропии, произведя преобразование раненых в мертвых, что в принципе предусмотрено арифметикой любого серьезного десанта, ибо именно этим действием жадная старуха энтропия подкупается: тогда можно показывать ей кукиш и увеличивать скорость; то неужели нельзя сбросить к черту остатки кевларовой защиты? Ведь что от нее толку, когда только первым блюдом против вас электромагнитные удары по местности? Однако и этого нельзя, ибо еще одно из общеизвестных правил десантника: если уж попался – продай себя подороже. И значит, уходим, не бросая ни легкую броню одежды, ни тем более родные плазменные винтовки. Их аккумуляторы еще не совсем пусты: великое счастье, что явившаяся с неба боеголовка не способна вмешиваться в химию и рвать короткие цепи плазменных разрядников.

А вот шлемы все-таки приходится снять. Ощущение непривычное, и голова ныне является твоей ахиллесовой пятой. Однако теперь отсутствует дополнительное лазерное зрение, ушные локаторы и прочие премудрости. И значит, в удобном защитном коконе шлема ты обречен на предательскую, вполне возможно, убийственную тишину. В бою у необеспеченных электроникой органы восприятия должны быть открыты миру. А голова обязана вертеться как радиолокатор.

И вот уходим, прислушиваясь к внешнему, затаившемуся за деревьями миру. Разумеется, если против тебя нормально экипированная армия, ты можешь ничего не обнаружить до последнего мгновения. Даже тогда, когда назначенная тебе очередь разорвет воздух, ибо современное оружие в своем большинстве снабжено хорошими сбалансированными глушителями. Это почти обязаловка.

Идем, раздвигаем листья. Нам нет никакого дела до капающей с них воды. Мы уже и так мокры от пота и дождя гораздо более, чем в период путешествия по Панамскому каналу от воды переселяющегося в океан озера Гатун.

118
Новая морская формация

Сегодня на собрании экипажа кэптену в очередной раз был задан вопрос: «Кто такой капитан Немо, в честь которого назван лодочный фонтан? И не есть ли он первый во флоте…» Дальше пошла нецензурщина (несмотря на полную победу демократии, некоторые слова под запрет все-таки попали), оскорбительная для представителей «новой морской формации».

«Всем и вся удовлетворенные, а потому спокойные и выдержанные», представители «новой формации» кинулись в драку. Кэптену Хеллеру пришлось разнимать.

В общей сутолоке кто-то присветил ему повыше глаза, кто-то нежно приобнял за талию, а еще кто-то облапал.

Безобразие удалось прекратить только после того, как третий помощник – лейтенант-коммандер Чаритас применил собственное недемократическое изобретение – приспособленный под самодельные резиновые пули «кольт випер», когда-то изначально тридцать восьмого калибра, но в настоящее время в три раза большего. Похоже, в период между вахтами он не терял время даром и тренировался в меткости. Если бы Лоджи Хеллер не знал доподлинно, что Чаритас не является представителем «новой морской формации», то сейчас его можно было бы в этом заподозрить, ибо каждая его пуля попадала точно в выбранную цель. Целью же являлись «мягкие места» личного состава атомохода.

Через час после инцидента кэптен Хеллер потребовал лейтенанта-коммандера к себе, точнее в кают-компанию. С некоторых пор приглашать офицеров, а тем более нижние чины, для общения в собственную каюту стало не принято. Да некоторые могли бы и вообще не явиться, ибо мало ли какие слухи пошли бы среди команды после такого посещения? Более того, по прибытии на базу они бы имели полную свободу маневра в написании жалобы на командира корабля, который якобы делал завуалированную попытку их совращения. Возможно, при наличии капеллана все было бы проще и командная цепочка действовала бы эффективнее. Просто кэптену требовалось бы таскать его с собой везде и всюду в качестве бесстрастного, образцового свидетеля. Однако капеллана на судне давненько не водилось – приходилось выкручиваться самим. Так что, в редкое время безлюдная, кают-компания являлась идеальным местом для «задушевных» бесед.

– Послушайте, лейтенант-коммандер, – сказал Хеллер Чаритасу, – я вам, конечно, благодарен за помощь в наведении порядка, но… Вы ведь не военный полицейский, правда? Вы ведь ракетчик, правильно? Зачем же вы берете на себя несвойственные должности функции.

– Извините, сэр, но мне кажется, что если бы я не вмешался, они бы вас вообще изнасиловали.

– Господи, Чаритас, что вы такое несете? Не сгущайте краски.

– Я наблюдал дело со стороны, кэптен. Вы же были в центре событий, так что у нас априорно разные точки зрения на происходящее.

– Вы понимаете, что наши… представители «новой формации» подадут на вас рапорта за нанесение увечий? Мало того что мне придется принимать меры, так еще они заверят свои синяки на зад… на «рабочих органах» у бортового медика и по прибытии на берег обратятся в суд за иском.

– Да бросьте, сэр, – махнул рукой Чаритас. – Вы разве не понимаете, что времена несколько изменились? Сейчас флот ведет войну. Да и на берегу вроде бы не все гладко. Сейчас судам и трибуналам будет не до того.

– Ну, вы наивный, лейтенант. Вы что, не разумеете, что как ни загружены сейчас суды, явно выигрышным делом они тут же займутся? Процесс о том, как в костном, непрогрессивном флоте ущемляют права… э-э… «новой морской формации», привлечет внимание прессы, а ведь судьям для рейтинга только этого и надо. К тому же, почему вы думаете, что все юристы на суше сейчас заняты по уши? В нашей стране адвокатов поболее, чем во всех остальных вместе взятых, – командир корабля достал сигарету и закурил. Вообще-то это тоже являлось нарушением прав окружающих. Уже не первое десятилетие в США пропагандировался здоровый образ жизни. Так что, раскуривая в общественном месте, кэптен Хеллер снова подвергался риску рапортов-жалоб. – И кстати, Чаритас, касательно войны, которую ведет флот. Вы нарушили самое главное правило подводника. Ваше орудие власти – я о «кольте» – слишком сильно шумит. Может, сдадите его мне на хранение?

– При всем уважении, кэптен Лоджи, я этого не сделаю. Разумеется, вы можете отдать официальный приказ – мне придется подчиниться. Но поймите, у меня на берегу жена и две официально зарегистрированные любовницы. А здесь, в отсеке хранения «томагавков», у меня пятнадцать тезок нашего «Кита». Мало того что иногда я боюсь оставаться с ними наедине, так еще если у меня на поясе не будет моего «випера», они совсем отобьются от рук. Вместо того чтобы протирать ржавчину, они будут зажиматься по углам. Вы что, хотите, чтобы наши ракеты сгнили?

Лоджи Хеллер раздавил сигарету о тарелку и воззрился на смятый окурок. Не являлось ли это символом уничтожения мужского начала?

В общем, капеллан на борту «Голубого кита» требовался донельзя срочно.