Текст книги "Голован"

Автор книги: Федор Березин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

20. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Может быть, стало бы лучше, если б мы все оказались выбившимися из сил и завалились в спячку, пользуясь случаем? Может быть. Однако мы все были достаточно в бодром состоянии. Разве что водители машин подустали, но ведь остальные – все еще кровь с молоком. Потом поведение людей начало меняться. Нет, не у всех одновременно. Пожалуй, если бы не предупреждение Шоймара, я бы не насторожился. По крайней мере, не сразу. А так, я заметил изменения в настроении даже у самого себя. Могло ли оно быть реакцией на слова командира экспедиции? Но, каким же это образом? Он у нас, вроде бы, не гипнотизер.

Я почувствовал некоторую вялость. Такую же, как и большинства окружающих. Только эта была моей собственной. Можно было бы попытаться, списать настроение на изменение погоды. Но не получалось. По всем объективным признакам, было как раз наоборот. Рощица поблизости шелестела листочками, птички вокруг щебетали, приветствуя Мировой Свет, веселый ветерок поглаживал снова по-военному короткую стрижку (в преддверии дальнего похода мы все постриглись). Ощущения для жителя скученного мегаполиса, конечно же, экзотические. Но ведь еще вчера они порождали совершенно другое чувство – некой вновь обретенной свободы. Теперь все это стало до ужаса ненужным. Раздражало. Сон тоже не приходил. Пожалуй, даже если бы мне расстелили перину, все едино, ничего бы не получилось. Может и хорошо, что на мне висело порученное Жужем Шоймаром задание. Я делал обход, запрашивал о здоровье, производил замеры давления, температуры, интересовался стулом. И вообще-то видел, что некоторые уже несколько не в себе. Однако словесных жалоб покуда не наличествовало.

Это объяснимо. Народ в экспедицию состоял из добровольцев. Никто никого не неволил. Исключая, разве что, военных. Тех, понятно, прикомандировали приказом. Ну так, направили-то к нам не худших. Выбирали понадежнее. Вот и нет жалоб, потому как не пристало военным показывать слабину перед гражданскими шпаками.

– Как дела? Все нормально? – спрашивал я и шпаков и военных. Слышал какие-то односложные, вялые ответы. Всем, похоже, были до лампочки и мои вопросы, и многое прочее. Народ валялся, ничего не делая, но никто не похрапывал, никто не дремал. Все находились в каком-то отрешенном, но одновременно напряженном состоянии. Я и сам был не лучше. Мысли текли вяло, да и текли ли вообще? Но если текли, то сосредотачивались лишь в одном направлении. Чем я занимаюсь? Кому это надо? Зачем я должен выполнять приказы этого Жужа? Кто он такой? Чего я вообще здесь оказался? Короче, депресняк в полной мере. Но с какого лешего экваториальных лесов, до которых нам еще топать и топать, кстати, он охватил всех участников похода одновременно?

Еще через некоторое время неожиданно стало хуже. Я ощутил. Осмотр и расспросы прекратил. Сидел возле буса подавленный донельзя. Мысли бежали примерно в той же последовательности: «Ради чего я тут? Да и вообще, зачем все? Может лучше…» Тут я вспомнил, что Шоймар перед тем изъял у большинства, до того вооруженных, это самое оружие. Тогда обратил внимание лишь потому, что кто-то возмутился. Типа, что мы, мол, теперь почти выбрались из контролируемых цивилизацией территорий. Мало ли что? Столь далеко от столицы могут встретиться натуральные разбойники. Однако Шоймар настаивал. Что-то он такое знал. Но теперь думать о таких мелочах не хотелось. Вообще, не до логики стало.

Помню, что однажды до меня дотащился Жуж Шоймар. Выглядел он – хуже некуда. Вынужден признать, что мне, хоть я и штатный врач экспедиции, было от этого ни жарко и ни холодно.

– Плохо смотритесь, доктор! – промямлил Шоймар.

Может и так, подумал я. И что с того? На себя посмотрел бы, начальничек. Однако вслух я не сказал ничего, не оттого, что боялся, или было неудобно. Просто не хотелось шевелить языком.

– Вы бы, Дар Гаал, заняли себя чем-то, – посоветовал Жуж. Звучало крайне неубедительно, не так, как обычно у Шоймара. – Займите себя чем-то простым. Перепакуйте снаряжение, например.

– Да оно у меня… – я махнул рукой. И так мол, ясно, что уложено как надо.

– Доктор Дар, – повторил Жуж Шоймар с натугой. – Я вам настоятельно советую. У вас депрессия, как и у всех окружающих. Я волнуюсь… Обязан волноваться. Кому-то может стать совсем плохо, а мой врач превратился в размазню. Вы же врач, Гаал. Вы же должны понимать, что за просто так у всех окружающих этого быть не может. Есть причина, понимаете? Думаете, мне охота ходить и подбадривать персонал? Я ели-ели двигаюсь. Дайте, кстати, чего-нибудь стимулирующее. Плохо мне, Дар. Ой, плохо!

Где-то что-то внутри меня вроде как заинтересовалось словами Шоймара. Но вообще-то все это было абсолютно до Края Сферы Мира. Это на счет его объяснений-загадок. На счет стимуляторов, тут мне пришлось все же пошевелиться – долг переборол пассивность. Я дал ему пару таблеток «бодреца». Пусть попрыгает, если охота.

Подействовало, между прочим, быстро. Правда, прыгать профессор Шоймар не стал. Зато он разговорился. И пожалуй, анализируя теперь издалека, не планировал он этих откровенностей. Но стимулятор, в купе с депрессией, сдвинул какие-то пружинки-ограничители. В некотором роде, стало можно то, что нельзя.

21. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Не знаю, прав ли Жуж Шоймар. Может, он сам это сочинил? Идея тянет на диссертацию по медицине. И почему я – медик – совершенно ничегошеньки не ведаю? Может, все-таки бред? Чистой воды инсинуация? Да, но с фактами не поспоришь. Ведь действительно было депрессивное состояние. Что-то сходное с тем, что испытывает подсаженный на наркотики без очередной дозы. Но все же, по-другому. Полное подавление активности, почти абсолютная апатия. А вот застрелиться – да, вполне так можно. Оружие Шоймар конфисковал не зря. Правда, если б и вдруг наскочили разбойники, банда наподобие не так давно повешенного по суду в столице Дезертира? Пожалуй, нас бы взяли тепленькими, даже если бы оружие осталось на руках. Однако суть не в том. Налицо явные признаки. Странно, что я с ними незнаком. Ведь я же бывал не только в столице. Даже на периферии приходилось, к тому же, не так давно, года два назад, кажется. Но два года – не месяцев, все ж. Выходит прав Шоймар.

Говорит, все начало действовать недавно. В смысле, система наконец-то включилась. Непонятно, почему Департамент Общественного Здоровья все же не предупредили? Хотя может, Департамент как раз и предупредили, а вот низовые звенья…

Но ведь всякое может случиться? Хотя слухи доходили. Смутные какие-то. Что мол, люди, попадающие в дальние провинции, испытывают какое-то время недомогание. Типа, происходит адаптация к местности. Даже какое-то мутное объяснение надыбали. А вот по Шоймару – все просто. Логика железная. И крыть нечем. Факт наблюдения большой группы. И у всех повально однозначные симптомы неожиданной депрессии.

Короче, по версии Жужа Шоймара, все дело в ПБЗ. Башнях противобаллистической защиты. Как известно, они влияют на верхние слои воздушной среды в окрестностях Мирового Света. Создают там некое поле, которое способно, при достаточной мощности воздействовать на баллистические ракеты – «континенталки». Сбивать их в сторону – отводить на другие участки Сферы Мира, лучше – в океанские просторы. Или вообще разрушать. Все по данной тематике засекречено о-го-го как! Так что узнать до какого уровня развилось реальное ПБЗ невозможно. Но и без специальных знаний ясно, что для того чтобы разделать головную часть ракеты в сотне километров высоты требуются мощности не слабые. Ну, а то, что электромагнитные волны действую на живую плоть, так то и младенцам ведомо. Еще как ведомо. Особенно тем, кто пережил БМАД.

А теперь, два плюс два. В смысле, если излучение распространяется непрерывно, так понятно, что у организма находящегося поблизости должно выработаться какое-то привыкание. Какие-то там гормоны прыскают что-то дополнительное в кровь, это все разносится куда надо. Вот бы провести подробное исследование! Тут бы можно было б и самому попробовать в Департамент Науки. Причем, с сов-секретным допуском, то есть, по военно-медицинской части. Однако пока останемся в поле общих идей. Причем, что обидно, не моих – профессионального медика и ветеринара – а Жужа Шоймара, который, вообще-то вроде как, историк. Странно в мире все перепуталось.

Словом, башни ПБЗ излучают «антиракетные» импульсы, а мозги наши к этому фону привыкают. Типа, как к курению. Живут себе, покуривают. И уже, получается, без этого и не могут. Но вдруг неотложные дела вышибают тебя прочь из новой столицы, и вообще на окраины. Вот тут и является расплата. Здрасьте! Не звали? А я уж туточки!

Излучения – ёк. Организм в панике, он же все еще продолжает по привычке всегдашнюю стимуляцию. Мозг тоже реагирует на изменение среды. Не понимает, что к чему, но реагирует же. Да, еще как реагирует. Еще раз повторю. Благо, что наш Жуж Шоймар вхож во всякие высшие инстанции. И там его, все же, соизволили предупредить. Отрыли наиглавнейшие боевые секреты. Типа, вот за этой границей башни ПБЗ еще не достроены – радарного поле ПБЗ там не будет. Не будет и всегдашней стимуляции мозга, а значит, через столько-то примерно часов, начнется реакция. Готовьтесь к повальной депрессии и ломке, ребятишки! Лучше, чтобы никто из вас не был в это время за рулем, или, там, на посту с автоматической винтовкой.

Благо – теперь мы это пережили. Разадаптировались в обратку, слава Мировому Свету.

22. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Я смотрел на карту и представлял наш дальнейший маршрут довольно отчетливо. В принципе, карту я тоже только представлял: ныне ее не было перед глазами. Однако и этих представлений хватало, чтобы понять, что в ближайшей перспективе всем окружающим гарантированы онкологические заболевания, или даже «смерть под лучом». Жуж Шоймар, конечно же, поразительная личность и душка, однако не до такой же степени? Требовалось что-то делать. Хотя бы возражать.

– В этом направление нельзя напрямую, профессор Жуж. Никак нельзя. Я думал, у вас есть какой-то план по обходу данного района.

– «Обходу данного района», – повторил Шоймар, театрально закатывая глаза. – В самом деле, доктор Дар? Это две с половиной, а то и три тысячи километров лишки. Вы уверены, что наша колесная техника выдержит подобный марш-бросок?

– Я не знаю, профессор. Но впереди пустыня, радиоактивная пустыня.

Жуж Шоймар поморщился. Оказывается не от моих возражений – от другого.

– Дар Гаал, я же вас просил. Не кличьте меня «профессором». Это войдет в привычку, все начнут повторять. И как-нибудь, в совсем не подходящей обстановке это уронит мой имидж в переговорах с какими-нибудь опасными встречными. Зовите «командиром», у нас все же полувоенная экспедиция, так что подойдет. Ну, на крайний случай – «господином». Тоже покатит как-то.

Тема уводилась в сторону, и допустить такого было нельзя. Сдаваться совсем не стоила, на карте было поставлено все. Причем, в буквальном смысле «на карте».

– Командир Шоймар… – взвесил я словосочетание на языке: нет, не смотрелось. Но ныне вопрос заключался не в фонетике. – Господин Шоймар, я врач, и на свою беду насмотрелся лучевых поражений в превеликом множестве. Разве цели экспедиции – исследовать, за сколько здоровые дяди превращаются в какающих кровью инвалидов? Перед нами радиационно загаженная местность. Пустыня! И мы…

– Дорогой Дар Гаал, я в курсе. – Шоймар снова поморщился. – И не повышайте тон. Наша звонкая полемика привлекает нежелательных зрителей. «Начальник спорит с главным доктором». Настораживающая картина. Не нервируйте народ. Идите сюда.

Мы сделали паузу, отодвинулись в сторонку. Жуж Шоймар порылся в наплечной сумке, достал свернутую карту. Похоже, все нужное он всегда носил при себе.

– Глядите сюда, док! Как видите, да, наверняка, еще и помните, это не совсем пустыня. Совсем недавно это была довольно плотно заселенная местность. Метрополия Империи, если что.

– Именно потому она сейчас и пустыня. В смысле, не заселена. – Каждый врач должен обладать упорством оборонительного дота, иначе ему не сдюжить ни с болезнями, ни с больными.

– Тем не менее, эта местность не покрыта песком. Если огибать города, она даже вполне проходима для колесной техники (ну, очень надеюсь). В основном, вы правы, Дар. Там, где падали достаточно грязные бомбы, местность заражена. Причем, зоны заражения разрастаются. Ветр а не остановишь, как вы понимаете. Однако у меня перед вами преимущество, док. Вы обладаете только общедоступной информацией. Ну, пусть даже «открытости некой категории», то есть, «для младшего и среднего медицинского персонала». У меня же есть кое-что получше. Тут, – Шоймар ткнул в уже разложенную карту, – наличествует не просто отмеченное красным радиационное пятно. У меня здесь распределение с четким обозначением уровней по районам.

Я усомнился. Должен был усомниться.

– Сколько лет… Ну, или, там, месяцев этим данным, профессор Жуж? Допускаю, у вас есть какие-то «прострелы» сделанные с аэро-зондов с датчиками. Но они берут пробы воздуха с очень больших высот. То, что на поверхности Большой Суши, может не соответствовать тому что…

Шоймар раздраженно отмахнулся.

– Эта карта составлена по наземным пробам. Пробы брали люди, и они успешно прошли. Причем, не только в одну сторону.

– Там были люди? – я, наверное, почти выпучил глаза. – Откуда? Академия… Департамент Науки посылал разведчиков специально?

– Нет, конечно. – Шоймар изобразил подобие улыбки. – Тут собраны данные контрабандистов, военных и еще от всяких случайных источников.

– То есть, источники ненадежны, команди… господин Шоймар?

– Есть надежные, есть и ненадежные. А чего вы хотели, док? Но данные систематизированы. Они прошиты в общую схему, перекрестно проверены. В общем, это лучшее, что у нас сейчас. Тихо, доктор Дар! Дайте закончу. Однако у нас есть годные для прохождении маршруты . Я… точнее, некий отдел, по моей просьбе… просеял розу ветров. Если нам повезет, то есть, они не очень ошиблись, то мы должны пройти в игольное ушко.

– В смысле, Жуж? Вы считаете, что в этой брошенной людьми клоаке, есть местности, кото…

Он снова нетерпеливо меня перебил:

– Естественно, доктор! Некий фон будет. Куда же денешься. Но, учитывая нашу скорость, мы успеем прорваться. А еще… – Он нырнул в ту же наплечную сумку и извлек упаковку таблеток. – Вот, доктор Гаал. Мы примем по…

– Я знаю, что бывают йодированные таблетки, – перебил я в свою накопившуюся очередь. – Я даже их принимал как-то. И даже не единожды. Первый раз еще под Энеро, когда командование ожидало «колотушку» на голову от еще не распавшегося Голубого Союза. Но пронесло. Я не очень верю в эти таблетки, Жуж Шоймар. Это…

– Эти нового вида, док. Совсем нового. Еще не пущены «на поток». Проходят испытания. Нам, честно говоря, потому и дали их вволю, что лишние испытания в полевых условиях фармацевтическому концерну не помеха. Так что примем, и вперед.

– Даже не прошли испытания? – Я почти передразнил начальника. – И вы рассчитываете, что…

– Да, я рассчитываю, Дар Гаал, – сказал Жуж Шоймар неожиданно холодно и спокойно. – Я очень рассчитываю. Я, в конце-концов, верю, что нам просто элементарно повезет. И не только в плане преодоления этой зараженной зоны. Я надеюсь добраться до джунглей Топожвари-Мэш, и осуществить задуманное. Во что бы-то не стало, доктор Гаал. Да, будет риск, и, не хотелось бы, но будут и неизбежны, жертвы. Я рискую, Дар. Рискую, как и все мы.

Шоймар уставился мне в глаза очень внимательно. О, Мировой Свет, готов поклясться, в его зрачках наличествовала мольба. Они просили, эти зрачки.

– Я рискую, доктор Гаал. Но какова альтернатива? Что вы лично можете предложить? Экспедиция донельзя опасна, да! И что? Запретить ее? Развернуть технику обратно? Уж, поверьте мне на слово, Дар Гаал. Я пробил кучу барьеров еще там, в новой столице. На моем пути были десятки дядей в больших креслах. Причем, дядей, не чета вам, Дар. Гораздо, гораздо более серьезных. Я смог их всех обойти, обогнуть их кресла по касательной. Так неужели, меня сможет остановить какой-то доктор-ветеринар? Вы мне нужны, Дар, не спорю. Но если что, я вполне смогу обойтись и без вас. Правда, жертв в пути может тогда случиться больше, чем без хорошего врача. Ну что ж, переживем. Решайте сейчас и сразу. Вы со мной, или нет? И повторюсь, я все рассчитал, и все взвесил. Уж где-где, но на первых этапах моя экспедиция не загнется точно. Мы пройдем эту пустыню за двое суток. То есть, самые зараженные области. Потом еще суток двое. Но там фон станет не больше теперешнего здесь. Радионуклиды, Гаал, они, любезные, разносятся по всему миру. Ветр а , понимаете ли.

Потом он еще долго говорил, тыкал меня в карту. Давил цифрами. Заставил самого тискать карманный арифмометр. То есть, проверять кое-что из его выводов. К концу этого спора я был весь в поту. Да и Шоймар тоже. Но он победил, а я сдался. А куда было деваться? Жуж Шоймар меня даже не припугнул – так, посмеялся напоследок:

– За сколько вы доберетесь назад пешком, Дар? Да и вообще, какое «доберетесь»? На время экспедиции, внутренние взаимоотношения регулируются по законам военного времени. Вы знаете, что делают с дезертирами на фронте, Дар Гаал?

Короче, я сдался с потрохами. Но, Мировой Свет свидетель, мы ведь с Шоймаром были по одну сторону баррикады. Куда я мог деться, если тоже хотел попасть в те волшебные, совершенно не зараженные радиацией джунгли – экваториальный рай – Топожвари-Мэш?

23. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Все вокруг люди опытные. Даже все гражданские знают, что такое зараженная территория. О военных и говорить нечего. Правда, мне пока не выпадало случая пооткровенничать с гвардии-ротмистром Маргитом Йо или с кем-то из присных его. Так что не в курсе, приходилось ли кому из них пробиваться с боями сквозь расчищенный атомным артналетом укрепрайон «голубых». Может, и приходилось. Меня, благо, Выдувальщик Сферы Мира все-таки уберег. Прорыв наш тогда так и не получился, потому как тирианцы, уже отколовшиеся от Голубого Союза и действовавшие на свой страх и риск, опередили – вдарили по нам. Благо, по соседнему корпусу – генерал-аншефа Лёкинца. Пока их добивали, мы успели драпануть. В смысле, «отойти на заранее спланированный рубеж обороны». Его, правда, пришлось спешно ковырять саперными лопатами с нуля. Мне есть что вспомнить – романтики полные штаны. Это помогает. Отвлекает от нынешних трудностей и неурядиц. Особенно сейчас. Ибо разговаривать невозможно – все в респираторах. Кое-кто в противогазах, но это, пожалуй, лишка.

Мы все внутри машин. Никого на крышах, никого на броне. Броня, по идее, несколько снижает фон. Хотя у нас не танки, и у колесных бронеходов броня противопульная. Высокоэнергетическая частица проходит ее за так. Или не проходит, но тогда, сталкиваясь с местной кристаллической решеткой, дает вторичное излучение. Если же частица пробивает первый слой брони, то, проскочив через пропахший солярой воздух кабины, она неизбежно внедряется в ту же броню, но уже изнутри. Веселое дело эта атомная физика. Куда ни кинь, везде клин. И неизвестно, что собственно лучше: попасть под первичное или под вторичное излучение? Однако конкретно нам всяческий вторичный фон не грозит. У нас нет даже брони, мы пиликаем через зараженную зону в двухэтажном городском бусе. Всяческие альфа-частицы пробивают эти стекла и пластик, не замечая (надеюсь!). Все мы жертвы эксперимента Жужа Шоймара. Добровольные жертвы. Так что жаловаться не имеет смысла. И даже посетовать не получится. В респираторах не слишком удобно говорить.

Наша небольшая колонна – два бронехода, три грузовых трехосника и давешний, краденный бус – идет довольно бодро. У Жужа Шоймара, и вправду, нужная карта. Поскольку все окна в бусе задраены, а кондиционер не работает с давних времен – возможно, он вообще демонтирован, – а народ потеет, и может даже попукивает не в шутку, то дышать особо нечем. Так что не в респираторе и противогазах дело. Кое-кто пытается дремать. Во всяком случае, сидит, прикрыв глазенки. Военным не положено даже такого счастья. Солдаты, хоть и внутри, но на страже, и автоматы в готовности. Вообще-то, по логике вещей, надо быть полными кретинами, чтобы заниматься грабежом караванов в этой зараженной местности. Но мало ли? Тот, кто подался в разбойники, и так немного не в себе. С чего бы ему верить в присутствие вещей, которые вооруженным глазом не видны? Например, в радиационное заражение местности? Хотя конечно, после БМАД – Большого Махания Атомными Дубинами – подобные тупенькие повывелись. Однако кроме всего, ходят слухи о каких-то мутантах. Шоймар говорит – вранье. Я тоже не верю. Для мутаций требуется срок, а что там прошло после БМАД? Какой-то пяток годков. Это у бактерий может за это время вывестись куча новых штаммов, с людьми все-таки сложней. Вот в следующем поколении, мы наверняка получим добрый выводок мутаций. Возможно, проявятся даже полезные. Сам черт, да и Выдувальщик Сферы, ногу сломит, разбираясь с причудами поврежденных фенотипов. В общем, не исключено, что появятся люди, устойчивые к фону. Вот те, как раз, вполне смогут разбойничать даже на этой запущенной, оставленной большими млекопитающими, местности.

Почему говорю, «большими»? Потому что лично наблюдал мелких. Прямо отсюда, через бусовское стекло четко видел пяток несущихся наперегонки крыс. Потом что-то еще, но что именно рассмотреть не удалось: колонна несется по возможности стремительно, нам не до смотрин. Если мы и будем заниматься зоологией, то не в этих местах. Тем не менее, один раз, вроде как, успел заметить на придорожном столбе птицу. Огромаднейшую ворону. Хотя, не шевелилась. Мировой Свет знает, может, уже окочурилась и попросту распухла от жары?

Но, в общем-то, впечатлений мало. И слава Выдувальщику! И дай Мировой Свет, чтобы их в этой пустыне не имелось и впоследствии тоже.