Текст книги "Красные звезды. Полная трилогия"

Автор книги: Федор Березин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 92 страниц) [доступный отрывок для чтения: 33 страниц]

10
Роботы. Их заменители и молитвы

– Послушайте, Роб, – обратился к начальнику Центрального разведывательного управления Луи Саржевский, – мы с вами сейчас в маленьком коллективе имеющих отношение к делу людей. И я хочу узнать ваше мнение по поводу перспектив агентурной разведки там.

– Господи, Луи, мы ведь уже раскладывали все по косточкам, – скривился Роб Турбиц.

– И все-таки?

– О геополитической неопределенности мы все вволю наслушались у прошлого докладчика. Но я могу, конечно, кое-что добавить. К примеру, по поводу космонавтики. В отличие от названной области, там, в Мире-2, не вакуум, как вначале своей речи любезно доложил господин Эпштейн, потому там не требуются для поддержания жизни агента никакие сложные устройства. Роботизация же в настоящее время не дошла еще до уровня, когда в нормальных условиях механизм может хотя бы приблизительно сравниться с человеком. Да, разумеется, мы бы сумели отправить туда некую подслушивающую станцию, которая бы имела возможность фиксировать происходящее вокруг во всяких видах излучения, однако для получения свежей информации нам бы пришлось все время дергать ее туда-обратно. Да, для не слишком свежей можно было бы послать туда некоего технологического монстра с тысячью свободных ячеек памяти или видеокассет. Но, в первом случае, мы очень скоро вынуждены будем строить около центра передачи десяток электрических станций, лучше всего атомных, а во втором – информация потеряет оперативность. А кроме того, где гарантия, что нашу станцию не обнаружат и не начнут использовать ее для дезинформации, изучения или еще чего-нибудь? Для нейтрализации придется снабжать ее какими-то приборами самозащиты или самоликвидации, но диапазон вполне допустимых ситуаций невозможно перечислить, адекватно реагировать на них способна только достаточно разумная система – таковых в настоящее время ни одна страна мира еще не изобрела. А чтобы найти для нашей мифической машины безопасное и в то же время оптимальное для сбора информации место, все равно придется посылать впереди человека – единственный известный нам разумный вид. Так что будем реалистами. Конечно, использование агента не исключает и использование техники. Идеальное решение в нашем случае, как и в большинстве вообще, – это умелое сочетание обоих способов. Словом, агентурному отдается предпочтение. А кроме того, нам нужны еще и личные впечатления наблюдательного человека. Он, мы надеемся, увидит и ощутит то, что недоступно никакой машине. Пожалуй, это все. – Начальник ЦРУ замолчал.

– Подождите, Роб, – остановил его возвращение в ряды слушателей Саржевский, – а как насчет отдачи предпочтения российской стороне?

Роб Турбиц кивнул, соглашаясь с важностью заданного вопроса:

– В связи с указанными нашим уважаемым геополитиком факторами, от нас с вами не зависящими, тайны Мира-2 скорее всего находятся на другом полушарии Земли. Если уж посылать разведчика, так в самое логово потенциального врага. Конечно, можно было бы послать американца, но, учитывая предполагаемые «вредные» для жизни факторы, – никто не улыбнулся черному юмору, даже сам докладчик, – вероятность не обнаружить себя, а значит, не только выжить, но и добыть максимально возможное количество интересной информации, больше все-таки у русского и к тому же – москвича. Нам приходится с этим мириться, учитывая важность проделываемой работы. Наше счастье, что в настоящее время мы с Россией не в конфронтации.

– Послушайте, господин Турбиц, – спросил облаченный в гражданскую одежду командующий НОРАД, – существует или нет риск какого-то тайного контакта российского правительства нашего мира с тем?

– Наш генералитет, как всегда, на высоте – зрит в корень, – улыбнулся Роб Турбиц. – Но, на сегодняшнем этапе все происходящее находится под контролем. Кроме того, ситуация покуда настолько неопределенная – допущение на допущении, что все-таки основывать отношения с союзником желательно на доверии. Понятно, таковые высказывания не соответствуют принципам разведки, однако мы слишком мало знаем о Мире-2. По сути, мы не знаем ничего. И единственное, что мы можем сделать для посланного в неведомое человека, это молиться за его везение. Возможно, господь бог един для обоих параллельных миров.

11
Адреналиновая бомба

– Милая девушка, – обратился он к очередной проходящей мимо москвичке, – а не хотите ли вы пройтись со мною в кино?

И тогда она словно очнулась ото сна, вернулась на грешную землю, поднимая на него глаза. И она споткнулась – ноги потеряли ориентацию, надеясь на вырастающие распахивающиеся крылья, а он успел подхватить, бессознательно подставляя руку и немного нагибаясь – она не отличалась большими пропорциями.

– Спасибо, – сказала она, вновь приобретая вертикальную устойчивость. Но он не смел отпустить руку, хотя уже произносил «Пожалуйста». И его заготовленная, отработанная теоретически программа стерлась, сталкиваясь с подставленным шлагбаумом, давая полный скоротечный сбой шпаргалкам отработанных действий. И тогда их мечущиеся, не видя сканирующие местность, глаза снова состыковались, и краткосрочная память произвела перезапись на долговременное хранение и, более того, погнала голограмму-образ по кругу внутри электронного облака черепной коробки, выводя увиденное из конкретной временной календарной привязки, ставя его приоритетно выше над временем и пространством, эдакую реализовавшуюся мечту. Это была идеально сработавшая психофизиологическая ловушка, давным-давно изобретенная природой для млекопитающих и даже еще ранее, для их предков. Не дай бог попасть в этот силок в одиночестве, иногда проще умереть, чем выпутаться, но те, кто проваливаются в эту пропасть на пару, обретают новую вселенную.

– Меня зовут Роман, – произнес он, краснея как рак.

– Очень приятно, а я – Аврора. – И она тоже залилась краской сверху донизу. Есть такая штука – адреналин.

И они уже шли рядом, и направление для них не имело значения – наше пространство анизотропно, если вы помните – все направления едины, а может, все дороги ведут в Рим?

12
Мелкий песок в колесо Фортуны

Известно, что лишняя соломинка ломает хребет верблюду. В какой момент конкретно произошел перелом, когда мизерные рассогласования поступков исторических и не замеченных этой наукой личностей начали менять реальность – нельзя выявить, однако наметить временной период и очертить географический регион – вполне можно.

(Только возникает вопрос, не есть ли то, что свершилось там, более вероятной реальностью, а значит, более правдивой историей? Не слишком ли сильно случай подыгрывал Гитлеру? Не были ли все грани выбрасываемых им кубиков заполнены шестерками? Ведь сколько раз за два предшествующих года войны он прошел по лезвию случая и сколь долго ему еще должна была улыбаться удача? Да и остановил он экспансию в дальнейшем, только когда жернова удачи уже совсем сточились, а костяшки постирались от непрерывного антивероятного трения: мы же все-таки живем в реальном мире, и нельзя окончательно пренебрегать законами природы. Нельзя постоянно заглатывать добычу, большую хищника по объему, весу и потенциальной силе. А ведь он заглатывал!)

В ночь шестого апреля тысяча девятьсот сорок первого года немецкие войска вторглись в Югославию. Согласно первоначальному замыслу, вторжение осуществлялось с территории всех приграничных государств, кроме Греции, которая тоже подверглась агрессии. Тем не менее, несмотря на широту размаха: одновременные наступления из Австрии, Венгрии, Румынии, Болгарии, а также активизацию окопавшихся в Албании горе-союзников – итальянцев, наступление готовилось в спешке и не везде войска смогли действовать активно. Размеры трех югославских групп армий внушали уважение в количественном отношении: около миллиона двухсот тысяч солдат, если бы им еще и технику соответствующего уровня… Но и техника немцев на то время не являлась верхом совершенства. Их легкие танки «Т-1» имели всего два пулемета и столько же членов экипажа. Несмотря на мизерную для танка массу – менее пяти с половиной тонн, из-за слабого бензинового движка он не мог, даже в идеальных условиях, разогнаться до сорока километров в час, а вокруг была гористая местность. Коллега этого инженерного чуда – «Т-2» – был помощней, в полтора раза тяжелее, так же никудышно бронирован – лишь от пуль, но зато имел двадцатимиллиметровую автоматическую пушку и, как-никак, сто восемьдесят снарядов в комплекте. Спасало превосходство в авиации – три к одному.

Через день 40-й механизированный корпус агрессоров, действующих в Македонии, прорвался в глубь страны на пятьдесят километров. Уже через четыре дня немецкие части планировали войти в контакт с итальянцами, завязнувшими в Албании.

Грядущая потеря союзниками Югославии вела к неминуемой утрате Греции, потеря последней грозила теоретически возможной бомбардировкой (вряд ли захватом) Крита, это, в свою очередь, влекло утрату контроля над северо-восточной частью Средиземного моря и, по принципу домино, могло планово обернуться переходом пока нейтральной, находящейся в растерянности Турции на сторону Оси – из чего неизбежно вытекало грядущее полное вытеснение Англии из восточного Средиземноморья, прекращение подпитки ресурсами военного контингента в восточной Африке, сдача Египта, Суэцкого канала и черт знает чего еще. Пахло новой катастрофой, подобной скоростной потере Франции, когда пришлось изгаляться, топя в портах флот бывшего союзника. Как в детской сказочке про репку, все ухватывалось одно за другое, и нужно было поторопиться, раскручивая эту логическую карусель в обратную сторону. Черчилль настаивал, описывая будущие кошмары в случае пассивности. Вначале, как всегда, рассчитывали переложить всю работу на других, но когда окончательно стало ясно, что от Штатов в ближайшее время активности не предвидится, решились действовать сами, тем паче что в северной Греции окопался собственный английский экспедиционный корпус – более шестидесяти тысяч солдат и офицеров, как-то неудобно было снова повторять Дюнкерк. Из Александрии вышли транспорты с пополнением, а в Адриатическое и Эгейское моря внаглую вошли соединения королевского флота.

13
Книжная витрина

Панин с интересом разглядывал книжную витрину. Авторы были представлены скупо, все больше революционные классики да «великие вожди и учителя». Обложки были солидные, без попугайной пестроты, привычной Панину по своему родному миру. Страницы и переплеты из качественной бумаги. Но брошюр тоже хватало. Все те же «учителя», но попадалась и беллетристика, обычно с похожими друг на друга комбайнами или танками. Встречались писатели-иностранцы. Те, что писали про танки, чаще были, судя по именам, с далеких периферий; все больше переводы с корейского, вьетнамского или банту. Панин подумал, что это явно свидетельствует о распространении революции вширь, даже без всяких выводов аналитиков. А вообще, выбор был слабый, но Панин уже знал, что многое распространяется по спецраспределителям. В том числе и книги. А если дают, то и берут. Ясный день, не по читательским интересам идет распределение. По табели о рангах. У кого больше кресло – у того и библиотека шире. Здесь еще не грянула информационная революция: книги в электронном виде – дело далекого коммунистического будущего, об этом пишут фантасты ближнего прицела. Кстати, фантастики в магазине нет – никакой. Дефицит. Вот только объявление насчет подписки на полное собрание сочинений Казанцева. Нет, не свободное. Оказывается, для ветеранов войны. Принцип: «от каждого по способности, каждому по труду» соблюден. Для всех остальных – не ветеранов войн и труда – существуют общественные библиотеки с читальными залами.

14
Щебень в колесо Фортуны

Седьмого апреля три английских линкора, прикрытые самолетами досрочно введенного в строй после повреждений, полученных десятого января, авианосца «Илластриес», с дистанции двадцать километров обстреляли порт Дуррес в Албании. Девять главных 406-миллиметровых калибров старичка-линкора «Нельсон» прошлись по итальянским военным транспортам, разгружающим пополнение. Этот кошмар продолжался полтора часа. А пока крупные корабли вносили смятение на суше, два крейсера вышли навстречу транспорту, неосмотрительно появившемуся в зоне их огня в открытом море. Одного залпа хватило вполне. И хотя все английское соединение, попугав противника, спешно развернулось к югу, унося ноги от предсказуемых действий германской авиации, итальянцы уже были в шоке.

Активность союзников вдохновила кое-кого из тех, кто уже опустил голову и сложил лапки, готовясь к неминуемому. Югославские силы безопасности положили в Загребе целый взвод, но смогли арестовать лидера усташей Кватерника. Эта, казалось бы, мизерная в мировом масштабе, акция сразу обезглавила хорватских фашистов. Более того, неизвестные лица, скорее всего разведывательная английская группа (подробности так и остались невыясненными) в упор расстреляла из автоматов тайно прибывшего в Югославию штандартенфюрера СС Везенмайера. И он не смог организовать добровольную сдачу Загреба, когда немецкие танки прорвались к городу.

В Словении начальник штаба 1-й группы армий Рупник не осмелился ослушаться приказа верховного командования об аресте самозваного национального совета, готовившего сдачу приграничной провинции без боя. Совет организовался не без помощи немецких спецслужб шестого апреля, в момент вторжения.

Чувствуя за спиной крепкий тыл, 1-я и 2-я группы югославских армий, прикрывающие западные границы, решили стоять насмерть. Попытка профашистских элементов 108-го пехотного полка захватить штаб 4-й армии поначалу удалась, однако уже через два часа их с боем выбили из Беловара. Арестованных командование группы армий спешно передало на попечение военного трибунала. Уже к утру несколько десятков предателей расстреляли и по радио передали приговор по всем вооруженным силам. Это резко охладило пыл всем подобным вылазкам на ближайшие несколько дней.

Однако силы были все еще слишком неравны, но югославская армия уже не бежала, а медленно отступала под напором авиации и танков. На пятый, шестой, седьмой день сопротивление на территории Словении и Хорватии все еще продолжалось. Там, в нашем мире, все это решилось на пятый. А здесь блицкриг терпел крах. Более того, после нового налета английской палубной авиации на Албанию (что имело совсем малую военную ценность – простая демонстрация солидарности) итальянские части завязли на границе, как и много месяцев назад, при первой попытке. Больше того, в некоторых местах югославы прорвали их фронт. Развить успех было нечем, но прецедент был налицо. В условиях затянувшейся войны югославское правительство продолжило проведение мобилизации – армия пополнялась.

Все происходящее прямым образом отразилось на защитных свойствах соседнего государства. В той, нашей, истории немецкие части, быстро вытеснив югославов с границ Македонии, смогли обойти греческую линию обороны и, обогнув Дойранское озеро, ударить в тыл греческой армии «Восточная Македония». Здесь, хотя немцы смогли взять Салоники девятого апреля, греческая армия, отрезанная от своих, все равно не капитулировала. А английский флот во главе с авианосцем «Формидебл» уже бомбил и расстреливал большими калибрами немецкие части из залива Термаикос. Учитывая это и то, что гораздо больше, чем намечено, сил завязло в югославской Македонии, гитлеровские войска поостереглись развивать наступление в глубь Греции. Кроме того, активность со стороны кораблей союзников потребовала отвлечения значительного количества авиации 4-го воздушного флота, пришлось свести к минимуму демонстрационные бомбардировки крупных городов, так подавляюще действующие на психику атакуемых.

Отсутствие явной угрозы со стороны прорвавшейся в Грецию 12-й немецкой армии позволило не спеша организовать отход и закрепление на новой линии обороны, протянувшейся от горы Олимп на востоке, до озера Бутринти на западе. Англо-греческие войска начали спешно окапываться. А в тылу, в греческих портах, уже разгружались английские военные транспорты с техникой и войсками. История поворачивала в новое русло, в пока еще не ясное направление. Немцы завязли. Гитлер был вынужден снять с восточного фронта готовые к бою части и бросить их в югославо-греческую мясорубку.

15
Открытый шпионаж

Панин сидел не где-нибудь, а в общественной библиотеке. Вот насколько он обнаглел и прижился в Москве-2 за последнее время. На входе он, как положено, предъявил паспорт, на самом деле не паспорт – копию, искусно созданную в лучшей лаборатории ФСБ по образцу, добытому накануне и заблаговременно переправленному в свою собственную Вселенную. Кроме паспорта, он предъявил такую же искусно имитированную книжицу кандидата наук, поскольку библиотека, в которой он заседал, была не просто средоточие бумажной мудрости, а святая святых всех прочих аналогичных хранилищ – это была Библиотека имени В. И. Ленина. Стоило ли для его мелких на сегодня целей использовать столь мощную штуковину? Абсолютно не стоило, и он, между прочим, это прекрасно понимал. Поскольку он всего лишь смотрел подшивку газет этого же года, все было равносильно использованию тяжелого орудия по воробьям. Наверное, ему просто хотелось проникнуть в одну из святынь этого мира, а может, просто сравнить свои ощущения, ведь там, у себя, он бывал в этом заведении. А вообще-то он, конечно, охамел. Кто мог знать наверняка, не ведут ли за каждым из читальных залов наблюдения специальные агенты неусыпного КГБ?

Что он искал в подшивках газет? Он искал упоминания о доблестных боях с обнаглевшим империализмом, о нарушениях территориальной целостности вод родного Тихого океана, о нотах протеста против притязаний пентагоновской военщины на исконно социалистические территории островов Науру или еще чего-либо подобного. Но ничего не было. Абсолютно ничего. На некоторое очень малое мгновение проскочила мысль, не есть ли этот мир не единственный параллельный, и не было ли вторжение произведено еще откуда-нибудь? Но разве его прерогатива была решать столь глобальные вопросы? Конечно, не его, и потом, с чего бы это надо было верить тому, что написано, то есть не написано в газетах под названием «Правда» или «Красная звезда»? И не есть ли молчание как раз свидетельство о чем-то?

Сюда бы отдел Люка Безеля, о котором упоминал Ричард, или чего покруче, тоскливо размышлял Панин, листая бесчисленные страницы об успехах боевой и политической подготовки и укреплении братства дружественных армий Варшавско-Парижского договора, а также об эксплуатации негров и мексиканцев на заводах Дюпона и Моргана, повальной наркомании и кастовом делении в армии США, о воспитании ее в духе ненависти и неуважения к народам с иной культурой и жизненными принципами.

Так, сказал себе Панин, прикрывая очередную стопку подшивок, чем займемся теперь? Однако обучение на разведчика не прошло даром. Он давно знал, что в настоящее время основной пласт разведывательной информации добывается из анализа открытых источников, тем более от него и требовали общей картины, а не какой-то строгой конкретики. Будем думать, решил Панин, думать и думать. Многократный обмен ударами между флотами не привел к развязыванию новой мировой войны. Но это, понятно, – гипотеза академика Сулаева: поскольку системы находятся в постоянном неравновесном состоянии, они к нему привыкли, вызвать потоплением нескольких корабликов мировой пожар проблематично. Кстати, не такой уж это казус, присущий только этому миру. В нашу родненькую Вторую мировую никакая из сторон не решилась применить химическое оружие, хотя на разных этапах все стороны находились как в критическом, так и в безусловно доминирующем положении… Однако почему нет сообщений даже вскользь, даже искаженных и обработанных цензурой, ведь в стычках, безусловно, потонули суда огромного водоизмещения, перегибла куча военно-морского народу? Не свидетельствует ли это о том, что стороны, кроме всего, обменялись между собой секретными нотами и заподозрили не просто морские бои, а что-то принципиально новое, вмешательство иррациональных сил? А почему, собственно, нет? Хм, сказал себе Панин мысленно, а просмотрим мы что-нибудь на грани науки и фантастики, «Технику – молодежи» какую-нибудь или… (что еще здесь бывает?). Кто мешает обнаружить на этих несерьезных страницах отображение нешуточной кулуарной дискуссии, рассказики легко-фантастические об иных мирах и измерениях, но с внезапными комментариями академика, например?

Панин, не покраснев, ощутил себя гением и рьяно приступил к исследованиям.