Текст книги "Пантеон (СИ)"

Автор книги: Фанур Галиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 58 страниц)

  – Хм, я даже сам перестал понимать, что вообще происходит. Вроде, все идет по плану, но черт его знает. Сдается мне, что он отчаянно сопротивляется пустофикации.

  – С чего вы решили, что шинигами способен стать пустым? Это ведь невозможно.

  – До сегодняшнего дня я думал, что это не так, и до сих пор продолжаю так думать. Кстати говоря, мне кажется, что ему кое-чего не хватает для идеального процесса пустофикации. Урлук, не мог бы ты сходить и принести сюда немного древесного сока? Ну и прихвати с собой еще и немного древесины.

  – Как скажете, господин Арес.

  Я вошел в камеру и присел на корточки рядом с едва живым шинигами, который до сих пор продолжал отчаянно бороться за свою жизнь без маски. Только вот он до сих не осознал того факта, что теперь ему этой маски никогда не снять и даже ее отсутствие в данный момент не говорило, что ее нет вообще. Нет, проводник превращался в пустого. Боролся, сопротивлялся, хватался за каждую соломинку, чтобы удержаться на поверхности и не погрузиться в пучину тьмы и хаоса, но продолжал превращаться. Его тело не рассыпалось на частицы, потому что его реацу было достаточно сильным, а воля внушала уважение. Но пустофикация была необратима. Выворачивающиеся неестественным образом конечности, означало то, что процессы преобразования его тела в тело пустого шли полным ходом. Не столь быстро, конечно, но не суть важно. Формируемый внутренний пустой делал все методично и четко, захватывая все изнутри. На полную трансформацию просто не хватало сил. Я прекрасно чувствовал это, ведь пустой был частью моей сущности.

  Урлук обернулся довольно быстро. Принеся довольно емкий бутыль, заполненный древесным соком и целый ворох кусков дерева, которые, как я понял, были сорваны только что, он сложил это рядом со мной.

  – Что вы собираетесь с ним делать дальше?

  – Его внутренний пустой слегка ослабел. Реацу, что я ему дал была потрачена на заполнение его внутреннего мира и преобразование сущности шинигами изнутри. Поэтому теперь ему не хватает сил на полное преобразование снаружи. Так что, ответ очевиден. Внутреннему пустому надобно помочь. Под питать его, дать силы для финального превращения. Кстати говоря, у меня родилась одна замечательная идея. Посмотрим, получиться ли ее реализовать.

  Я взял в руки одну из веток и, повертев в руках, посмотрел на адьюкаса, который стол рядом со мной. Невольно задумался о том, что он стал достаточно сильным и верным последователем после поглощения дополнительного компонента усиления в виде тартариума, и теперь спокойно удерживал под контролем свою группу.

  – Урлук, открой ему рот.

  – Что?

  – Рот. Держи его открытым.

  – Понял.

  Адьюкас схватил своими лапами голову и развел челюсти шинигами. Тот не подал признаков жизни.

  – Пришло время очередного эксперимента!

  Я взял и запихнул ветку ему в рот, просовывая внутрь по пищеводу. Проводник тут же поперхнулся, попытался вырваться из хватки, но я не собирался позволять ему портить мне настрой. Коснувшись его груди свободной рукой, тут же подал реацу, подавляя его, а также насыщая внутреннюю сущность пустого энергией, чтобы тот начал осваивать получаемую материю. Хм, не знаю, пошло ли все точно так, как я задумал, или нет, но ветка скрылась внутри его тела и перестала ощущаться. Я, не задумываясь, запихнул внутрь очередную ветку. Та также скрылась внутрь. Так продолжалось до тех пор, пока вся древесина не вышла. После этого влил ему в глотку весь бутыль с древесным соком. Все исчезло внутри ставшего необъятным желудка.

  – Можешь отпускать, Урлук. Теперь осталась лишь моя работа.

  – Понял.

  Я коснулся головы шинигами, и настроился на волну внутреннего пустого, устанавливая соединение и получая возможность непосредственно заниматься освоением полученной материи, направлять ее куда следовало. Процесс занял около часа, по завершению которого, я вышел из внутреннего мира шинигами и дал мысленную команду произвести финальное превращение. После чего стоя рядом с Урлуком минут десять наблюдал, как тело шинигами вытягивалось, покрывалось какими-то почками, которые начали расширяться, деформируя изначальный человекоподобный облик в нечто странное и противное. Из неоткуда выросли дополнительные конечности (ну, так мне казалось на тот момент), голова опухла, в ней возникли антенны как у слизняков, появился длиннющий хвост. Когда этот монстр сформировался вроде бы полностью, первой мыслью, которая пришла мне в голову, и которую озвучил за меня адьюкас, было, что я создал из человека гусеницу. Но потом пришлось от этой мысли отказаться, так как после этого форма начала стабилизироваться. Громадное вытянутое склизкое существо начало менять форму, опухать, твердеть, покрываться достаточно интересными узорами. И под конец, образовавшаяся чертовщина лопнула. Оболочка треснула в нескольких местах, отслоилась и выпустила наружу довольно странное существо, которое вызвало у меня неоднозначные чувства. Человекообразное тело, покрытое совершенно белым экзоскелетом, плотно обтягивающее корпус. Голова существа была полностью покрыта оскалившейся маской, лишенную отверстий для носа. На месте глаз были круглые стекляшки (или что-то вроде того), которые были единственным черным объектом во всем теле. На груди у него был необычный провал, который углублялся приблизительно на пять-шесть сантиметров. Видимо, это нечто имитировало дыру пустого, но она была не сквозной. Дополнением к общей картине служили торчащие из-за спины странные листья зеленоватого цвета. Необычность листьев заключалось в том, что они напоминали большие ладони с множеством длинных пальцев (штук десять на одном листе). Листьев было четыре. Две пары. Первая пара начиналась в районе пояса и тянулись до колен, прикрывая сзади ноги. Вторая пара начиналась в районе плеч и тянулась до пояса. В общем, весьма своеобразное зрелище.

  – Господин Арес. Пожалуй, я с этого дня не стану сомневаться в ваших решениях. Впервые вижу нечто подобное. Очень странная форма у него. Напоминает какую-то бабочку, но форма настолько приближена к человеческой.

  – Она человекообразна потому, что сущность пустого сформировала новую оболочку непосредственно над его телом. Кстати говоря, ничего не напоминает?

  – Листья говорят о том, что те ветки и сок попали именно в то горло, которое следовало.

  – Верно. Протестируем образец. Привет друг мой. Как себя чувствуешь?

  – Как будто я заново родился. Чертовски больно, непривычно, все вокруг ярко.

  – Мда, сказать такое о темной камере это конечно странно, но ничего. В голове есть что-то, или кроме умения говорить ничего не осталось?

  – Простите, господин Арес, я вас не сразу узнал.

  Новоявленный пустой опустился на колени передо мной, демонстрируя свою абсолютную преданность.

  – Хм, а вы уверены, что у него на самом деле такое лояльное отношение к вам? Учитывая то, из-за чего вы вообще подвергли его пустофикации, это смотрится как минимум, подозрительно.

  – На сто процентов конечно не уверен, но видишь ли, сейчас его внутренний пустой находиться снаружи и контролирует это тело. Сущность шинигами у него внутри, и сдерживается там. Теперь старая личность обитает в его внутреннем мире и не имеет воздействия на реальность. А пустой – это моя сущность, частица моей силы. Что подразумевает его преданность. Вот и все.

  – Впечатляет. А его способности шинигами теперь потеряны?

  – Не сказал бы. Пустой пользуется реацу своего шинигами. А в идеале, он возможно, даже сможет пользоваться кидо. Я на это надеюсь, по крайней мере. Ну а на счет меча, то ты и сам понимаешь.

  – Его занпакто теперь отдельная сущность.

  – Да. Пойдем, кстати взглянем и на нее. Кстати говоря, наш новый коллега, пока побудет здесь. Пока не придет в себя после трансформации.

  – Понял. Охрану не снимаем.

  – Ну, как дула, дорогуша? Вижу, ты неплохо срослась со своим новым телом.

  – А, это вы....

  – Какая-то у тебя странная реакция.

  – Нормальная для девушки, оказавшейся в теле черт знает чего. Да еще и явно рассчитанного как мужчина. Да еще и запертой в камере из этого странного стекла и находящейся под охраной падших среднего звена.

  – О, тогда все ясно. Дам тебе совет на будущее. Раз уж ты теперь одна из нас, то старайся впредь не пользоваться терминологией проводников. Падшие среднего звена не особо любят, когда их так называют. А вот когда их называют адьюкасами, им это кажется даже стильным, что ли.

  – Что за бредовое слово?

  – Может оно и бредовое, но отныне ты сама представляешь собой вид адьюкасов, так что не думаю, что тебе стоит так произносить термин, характеризующий тебя саму.

  – Как скажете.

  – На счет твоего тела. Видишь ли, сами пустые, или как вы их называете, падшие, по сути, не имеют половых различий. У них нет половых органов, они не способны размножаться привычным образом, а половыми признаками являются по сути лишь самосознание как мужчины или женщины, ну и, собственно говоря, голос. Ты осознаешь себя как женщина, так что ты и являешься женщиной. Достигнешь уровня вастер лорда, или же, иначе говоря, падшими высшего звена, то в тебе проявятся именно женские особенности.

  – Спасибо за объяснение.

  – Не нужно так иронизировать. Я здесь, чтобы ввести тебя в курс действий, познакомить тебя с местным укладом, ну и познакомиться. Начнем именно с этого. Я – Арес. Эта крепость принадлежит мне и все здешние пустые подчиняются мне. То есть, всем заправляю я. А как твое имя?

  – При жизни меня звали Агейп. А раз я не являюсь сущностью клинка, то думаю, нет смысла именовать себя названием этого оружия.

  – Агейп значит. Интересное имя, признаться. Итак, Агейп, позволь объяснить тебе все то, что с тобой произошло. Ты больше не являешься частью мира проводников душ. Теперь ты составляющая нашего темного мира, имя которому Уэко Мундо. Твоя сущность живет внутри этого тела, которое очень скоро полностью преобразуется в нечто иное под влиянием твоей силы. Я пока точно не могу знать, что это будет за форма, и каковы будет твои способности, но думаю, что получиться довольно интересно. В новом теле ты находишься на уровне адьюкаса. ИП 1 был создан именно как пустой третьего поколения, хоть и довольно слабый, но вместе с твоей силой, вы можете потянуть на среднестатистического адьюкаса. Говоря вы, я имею в виду только тебя. Просто хотел обозначить то, что тело раньше было не твоим. Итак. Являясь бывшим занпакто, ты должна сохранить свои боевые навыки, твоя память полностью сохранилась, а тот кусок железа, которым ты сражалась против меня, должен давать тебе определенные преимущества в бою. Но вместе с тем, ты являешься именно пустым, что означает, что тебе отныне и впредь будут доступны сильные и слабые стороны нашего вида. Под слабостями я подразумеваю то, что ты, являясь частью иерархии обитателей нашей пустыни и звеном в пищевой цепочке, должна подчиняться воле вышестоящих существ. А именно всех тех, кто выше тебя по уровню развития. Это называется следование зову. Ты, наверное, не заметила, но уже с самого начала нашего разговора, ты подвергаешься моему зову и с этой минуты ты не имеешь права меня ослушаться и будешь следовать моим приказам.

  – Хм, а ваш зов как-то меняет восприятие мира или отношение к вам?

  – В зависимости от степени воздействия. Можно из подчиненного вытрясти все мозги и заставить себе служить на уровне слепого фанатизма. Можно же просто установить своеобразный контроль, при котором подчиненный будет думать и действовать полностью самостоятельно, строить коварные планы (при этих словах я слегка поменял интонацию), но стоит пользователю зова поманить пальцем, как он окажется перед ним и будет махать хвостиком, как собачка. Ты ведь знакома с такими существами, которые называются собаками?

  – Вы что, меня за недоразвитую домоседку принимаете?

  – Это был провокационный вопрос. Не дуйся. В общем, я применил стандартный контроль на твоем теле.

  – Почему я не хочу вас убить за то, что вы сотворили со мной? Ведь вроде бы должна, но не хочу.

  – Тело пустого хранит в себе огромное количество закладок в голове и программ для действия в той или иной ситуации. Над ИП 1, тело которого сейчас ты занимаешь, я успел немного поработать на досуге. Думаю, эти изменения, да и факт того, что создателем этого тела являюсь также я, сказались на твоей личности.

  – И что вам от меня надо? Какова моя роль в вашем плане?

  – Роль в плане? Боюсь что пока чисто символическая. Ты была экспериментальным материалом, без обид. Но я уверен, что со временем, из тебя выйдет неплохая боевая единица.

  – Не слишком радужно.

  – А ты как хотела. Всему есть своя цена. Твой бывший партнер заупрямился, и ты поплатилась за это.... Ладно, не подумай ничего такого, просто я пока думаю. Решу, пристроим куда-нибудь. А пока мне пора.

  Громадный по меркам нынешнего времени флот начал осуществлять высадку не менее масштабного десанта. Сотни судов, которые, если не ошибаюсь, именовались триремами, 'причаливали' к берегу, прорывая своими острыми 'бивнями' песок местного пляжа, и из нее тут же прыгали на берег воины, одетые и вооруженные бронзой, и тут же бросались на штурм заранее заготовленной песчаной косы, которую защищали бойцы Приама. За несколько десятков минут боя, морской берег наполнился десятками трупов, из которых торчали стрелы, которыми ловкие троянские лучники буквально осыпали своих врагов. Количество греческих воинов изначально стремительно росло, по мере прибытия новых судов, а троянцев становилось все меньше и меньше. Пока подкрепления из города не прибыли, местные были в явном проигрыше. Мда, оборону действительно можно было бы организовать и получше. Помниться, по мифам, прибытие греческого флота встречало огромное войско во главе с Гектором, но здесь такого невыгодного для себя варианта развития событий греки явно избежали. Наверняка, уже вернувшись с войны, вояки из Эллады решили слегка приукрасить свои подвиги. Такого всегда хватает, а уж на фоне войне с врагами на другом континенте, то и подавно.

  Битву я наблюдал сидя на крыше храма Аполлона. Вот ведь троянцы странные. Могли бы этот храм построить за городскими стенами. Но нет, установили прямо на берегу моря. Хотя, кто разберется в тонкостях местной религии. Ну да ладно, это, по сути, не важно. Гораздо важнее то, что я с интересом следил за полем боя, видел как отряд греков быстрыми темпами пробивался к храму, ломая сопротивление троянцев. Особенно выделялся молодой мужчина, одетый в черную броню, который демонстрировал просто невероятные боевые навыки, убивая своих врагов без малейших проблем. Сила, скорость, реакция, выносливость – все эти показатели у него были на очень высоком уровне. Для человека, облаченного в броню, он двигался даже через чур быстро. Удар его копья прошивал щиты, а ударом своего щита он опрокинул пару неудачливых своих противников. Да, это определенно был Ахиллес – легендарный воин, сын Пелея, если не ошибаюсь. Внешне он, конечно, был совершенно не похож на Бреда Пита, который играл его в фильме, но меня это не волновало. Примечательным для этого воина было то, что от него исходила какая-то своеобразная аура. Я не понял, была ли это аура следствием реацу в теле, или же чем-то другим, но он определенно отличался от других людей. И эта аура обеспечивала ему какую-то сверхъестественную защиту. Несколько раз стрелы отлетали от его тела, даже не поцарапав. Вне всякого сомнения, легенда о неуязвимости героя древнегреческих легенд явно не появилось на пустом месте.

  Ахиллес оказался человеком бескомпромиссным в вопросах религии. Дойдя до ступеней храма, он тут же направился внутрь, где занялся уничтожением жрецов. Те отчаянно кричали, взывали к своему богу, но их враг, не задумываясь, вырезал их всех, причем, без малейшей жалости. В этот миг мне даже стало как-то не по себе. Стоило ли принимать такого жестокого убийцу в свои ряды? Нет, я понимаю, что пустые далеко не ангелы, и я сам в принципе особой лояльностью к врагам не отличался, но у пустых убийство обусловлено инстинктом самосохранения. Убьешь ты или убьют тебя. Но вырезать тех, кто по сути ничего плохого тебе не сделал и даже не был вооружен – это уже слишком. Впрочем, я позже отбросил эти размышления на почве морали, и продолжил наблюдать за действием. Прям как в фильме, к храму прискакал отряд конных воинов, которых возглавлял уже известный мне Гектор. Хм, неужели все пойдет так, как в свое время снял режиссер 'Трои'. Кажется, нет. Конники оказались достаточно неплохими воинами. До прибытия к храму они уже столкнулись с одним из отрядов греков. Наконечники копий были окровавлены, на щитах виднелись зарубки и следы попадания ударов копий. Вот сейчас они обрушили свой праведный гнев на воинов, пришедших с Ахиллесом. Действуя жестко, причем, весьма эффективно, они устроили на ступенях храма кровавую бойню, уничтожив одну треть отряда, что была в здании. Гектор продемонстрировал чудовищную силу. Ударом копья нанизал в оригинальный вертел сразу парочку своих врагов, игнорируя факт наличия у тех бронзовых доспехов. Вытащил меч, и один из греков стал короче на голову. Внушительно! Неужели не будет убийства Патрокла и все решиться прямо здесь, на ступенях храма? Так то, ничего страшного, в любом случае я рядом и могу тут же завербовать их.

  Однако кровавой дуэли между двумя сильнейшими воинами двух сторон не последовало. Вышедший из глубин храма Ахиллес, а вместе с ним весь его отряд, а также подтягивающийся к зданию отряд под предводительством двух громил внушительного роста, подействовали на царевича отрезвляющею. Быстро оценив ситуацию, и решив отомстить за зверства позже, он дал команду к отступлению. Его воины не стали спорить с решением предводителя и немедленно последовали за ним. Правда, без короткого обмена удара все же не обошлось. Раздраженный бегством противника, Ахиллес метнул свое копье, с твердым намерением пригвоздить того к земле. Однако копье встретилось со щитом, пробило его, но тут же улетело в сторону вместе с ним. Царевич оценивающе посмотрел на него и, позаимствовав копье у своего товарища, провернул аналогичный фокус. Метательное оружие молниеносно достигло тела врага, но тот не стал рисковать и слегка изменив положение своего корпуса, с легкостью уклонился. Правда, копье все же нашло себе жертву. Ударившись о каменную стену, оно отскочило и ударило одного грека в затылок древком.

  Троянцы молниеносно оказались на своих конях и ускакали до того, как подкрепление греков достигло храма. А я остался, наблюдать за сценой, которая неожиданно развернулась уже между предводителями отрядов. Прибывший один из громил, тут же недоверчиво посмотрел на трупы у стен храма и как-то косо посмотрел на Ахиллеса. Хм, неужели увидел в действиях последнего что-то предосудительное?

  – Ахилл, что за безумие ты здесь вытворял? Храм Аполлона не должен был стать полем битвы!

  Виновник 'торжества' лишь махнул рукой.

  – Не стоит об этом говорить, Аякс. Это война, а войны без жертв не бывает. А полем брани может стать даже Олимп.

  – Не гневи богов! Мы потеряли немало судов, пока преодолевали Море из-за недовольства Посейдона! Хочешь, чтобы и Аполлон на нас ополчился?

  – Если бы Аполлону было бы дело до его храма, то он давно бы уже меня покарал. Раз уж я все еще жив, значит Аполлон на нашей стороне и недоволен тем, что наши враги ищут у него спасения. А вообще, какая разница в том, что здесь произошло? Война на то и война, чтобы на ней умирать и завоевывать себе славу. Завтра будет битва, в которой мы завоюем свою славу, а также ощутим на себе гнев богов, и предстанем перед судом Аида.

  Великан, названный Аяксом, недовольно смотрел на своего 'коллегу', тот же стоял, демонстрируя свое полное спокойствие. Правда потом ему надоело терпеть такой взгляд и схватив меч, одним ударом обезглавил бронзовую статую Аполлона, стоявшую у самого входа в храм. Реакцию это вызвало неоднозначную, даже среди подчиненных Ахиллеса. Некоторые воины даже были готовы броситься на своего повелителя, чтобы не попасть под гнев разъяренного бога солнца.

  – А это для того, чтобы Аполлон понял, что во всей этой резне виноват лишь я, и чтобы убил меня своими руками. Это ведь такая честь, умереть от руки бога.

  Усмехнувшись, воин направился к своему кораблю, а его воины, несколько замешкавшись, последовали за ним. Аякс, молча, пропустил союзников, смотря на валяющуюся в крови голову статуи. Потом он поднял взгляд к небу и неожиданно окаменел, посмотрев на меня в упор. Судя по расширившимся от страха глазам и побледневшей коже, которая до этого напоминала бронзу из-за загара, я не был пустым местом в его глазах, то есть его глаза могли меня видеть. Интересно! Чтобы проверить сей факт, оказался вне поля его зрения и увидел, как он тут же начал недоверчиво озираться. Точно, потерял меня из виду! Ясно, значит, я не ошибся в своем предположении. Аякс, ты зачислен в список.

  Для шинигами, ответственного за Трою начались очень сложные будни. Если в первый день вторжения убитых было еще не так много, то на следующий количество падших воинов перевалило за несколько тысяч. Да, грандиозная по местным масштабам битва между двумя армиями оказалась очень кровопролитной. В ходе сражения погибло немало воинов, которых я заприметил еще во время высадки, демонстрировавших прекрасные способности, среди которых оказался и муж, ищущий справедливости – царь Спарты Минелай, сраженный Гектором. Этих воинов по окончании битвы, я сразу же собрал вместе (это оказалось не очень сложно, благо увидев облаченного в черный плащ человека души сразу же с покорностью останавливались и ждали свою участь), и переправил в Уэко Мундо, где с ними провернули примерно тоже, что и с убитыми шинигами – сделали из них аналог мумии и закрыли в гробах до момента, пока нельзя будет ими заняться вплотную. Это делалось для того, чтобы законсервировать души, предотвратить быстрое разложение цепи судьбы.

   Не берусь описывать ход всей троянской компании, так как в принципе это была та же самая война, что и описанная в мифах, легендах, ну и продемонстрированная в фильмах. Она не длилась десять лет, даже не полгода, а всего полтора месяца. Сразу за битвой у стен города развернулось троянское контрнаступление, в ходе которого лагерь греков был взят штурмом, и обращен в пепелище. Часть кораблей, что находились наиболее близко, также пострадали от огня, которым их щедро поливали троянцы. Погибли такие воины как Аякс, которому не повезло столкнуться в бою с Гектором, а также Агамемнон, которого сразила шальная стрела. Самым, наверное, интересным с точки зрения канона мифов, оказалась смерть Патрокла, в котором проснулся патриотизм (Ахиллес как и в оригинале поссорился с Агамемноном уже на первый день вторжения и отказался сражаться вместе со своими людьми), и решившем, что он в состоянии тягаться с царевичем троянцев. Правда его убили без малейших проблем, и, наверное, даже чисто случайно. Зато это вызвало гнев Ахиллеса, который вместе со своими воинами помог отразить троянское нашествие и потом бросился за Гектором, пылая праведным гневом. Их схватка состоялась здесь же, в лагере греков, и, по сути, прошла она невероятно быстро. Два воина нанесли лишь по одному удару копьями, и этого хватило, чтобы оба воина упали на землю, поразив друг друга. Копье Ахиллеса пробило щит и панцирь Гектора, после чего добралось до сердца сына Приама, а копье последнего лишь ранило грека в плечо. Наверное, если бы не та таинственная защитная аура, то удар пришелся бы в сердце, но копье было неведомым образом отклонено в наиболее безопасную для воина сторону. Результат оказался налицо. Царевич пал, а грек получил серьезное повреждение плечевого сустава. У него по ходу, после этого левая рука перестала двигаться.

  Дальнейшая компания была не столь интересной. Греки оказались в невыгодном положении, лишенные припасов, на вражеской территории, с противником, который находился за каменными стенами, для преодоления которых не было осадных орудий, и даже лестниц (пожар был знатным). В результате они решили провернуть фокус с троянским конем. Построили из дерева громадного коня, набили его наиболее профессиональными воинами, и оставили на берегу, а сами отплыли. Забавно, но идея себя не оправдала. Троянцы хмуро рассмотрели коня, верховный жрец сделал вывод, что это дар Посейдону для того, чтобы тот был милостивым к грекам во время их возвращения на родину, а потом предложил, что было бы неплохо такой дар богам установить в городе. Только вот его идею никто не поддержал. Аристократы и члены царской семьи, потерявшие в войне немало своих родственников и друзей, отметили, что греки вторгнувшись на их землю и совершив святотатство в храме Аполлона, должны получить за это свое 'вознаграждение' от пострадавшей стороны и их бога. А 'вознаграждением' должно было стать лишение покровительства морского бога во время путешествия, что можно было бы сделать одним простым способом – сожжением жертвы. Несмотря на отчаянные протесты жреца (в его действиях я уловил какую-то заинтересованность в результате), царь не слишком сильно торопился делать выбор, а потом неожиданно махнул рукой и пошел в направлении города. За ним последовала и его свита, оставив коня на берегу, совершенно не беспокоясь о его судьбе. Я был несколько удивлен такому развитию событий, а потом решил, что незачем мне больше терять время, и превратил коня в большой факел, слушая, как отчаянно вопят воины-греки. Не знаю, что послужило причиной падения Трои, но греки точно не имели к этому никакого отношения.

  Я был доволен результатами военных действий. Троя осталась стоять на своем месте, троянский конь сгорел в огне, а греки убрались восвояси. Что касается тех воинов, которые сидели внутри коня, такие как Ахиллес, Одиссей (жалко, что он так и не совершит свое длительное путешествие в стремлении достигнуть родного дома), то их души оказались в моих руках. Очень скоро они присоединились к своим товарищам по несчастью в гробах, обмотанные тряпьем из волокон дерева. В принципе, за всю войну мною было собрано около сотни воинов, которые показались мне наиболее интересными и перспективными для дальнейшего развития. Ахиллес, Аякс, Агамемнон, Гектор, Одиссей, Минелай, Нестор – такие известные личности в свою очередь составили своеобразную жемчужину коллекции. Остальные были не столь известны, но они составляли подавляющее большинство.

   Не могу не упомянуть одну сцену, которая развернулась в самый последний момент, и, честно говоря, заинтриговала меня даже больше, чем то, что я увидел за весь ход троянской войны. В тот момент, когда троянский конь превратился в большое кострище, а находящиеся внутри него люди отчаянно пытались выбраться наружу, морская гладь неожиданно пошла волнами и из пучины вылетела молодая женщина, облаченная в блестящую как чешуя рыбы одежду, и бросилась на помощь заключенным внутри. В своей руке она держала большую раковину, заполненную водой и пеной. Стоило ей достигнуть костра, то тут же из раковины вылетела стремительная и невероятно мощная струя воды, которая обрушилась на пламя, стремясь потушить его. Поток воды был мощным, огонь тут же начал гаснуть, а воины внутри явно ощутили поддержку и перестали отчаянно вопить от боли. Странная женщина демонстрировала просто ошеломляющие способности и даже высокий уровень реацу. Интересное, кто это мог быть?

  Я не мешал ей делать свое дело, лишь спокойно сидел в сторонке и поддерживал пламя своей реацу, желая увидеть все, на что она способна. Рядом со мной стоял шинигами и молча, смотрел на эту сцену.

  – Знаешь, кто это? – спросил я у него.

  – Без понятия. На падшую вроде не похожа, маски и дыры нет. Проводником тоже не является. Духовная сила несколько иная, необычная. По видимому, она очень сильно старается спасти этих бедолаг, которых ты решил поджарить. Может покровитель кого-нибудь из них?

  – Не знаю. Не будешь вмешиваться?

  – Мы с тобой договорились, что ты будешь делать здесь все что угодно в приемлемых масштабах, а я не буду в это вмешиваться, пока дела меня не касаются напрямую. Ты затеял этот костер, а она пытается его потушить. Значит, это твои проблемы.

  – Логично. Ладно, пойду с ней поговорю.

  – Ты там осторожнее. Не хочу, чтобы ты случайно активировал свои мины.

  – Постараюсь. Иди в город, смотри, как бы они не разорвались.

  Я использовал сонидо и мгновенно оказался рядом между ней и конем, остановив водную струю ударом руки, заряженной балой. Она отшатнулась и тут же отпрыгнула назад, словно до этого меня не замечала. Хм, и в самом деле реацу у нее странная. Не шинигами и не пустой. Занятно.

  – Кто вы такая? И зачем вы вмешались в мой обряд жертвоприношения?

  – Обряд жертвоприношения! Да как вы помели устроить такое с моим сыном!

  – Сыном? Оба на, только не говори, что тебя зовут Фетида.

  – Откуда вы знаете мое имя?

  – Неужели это правда? Выходит вы мать Ахиллеса? Интересно. Неужели вы одна из нереид? Жена так называемого Пелея, отца того парня, который сейчас жариться в огне?

  – Нереида? Да, я нереида! А вы кто и что вы творите?

  Неужели боги Олимпа существуют? Ведь нереиды это часть того самого пантеона, и имеет очень тесную взаимосвязь с ним, если судить по греческим легендам. Так, нужно это проверить.

  – Мое имя Арес.

  При этих словах женщина тут же побледнела, словно увидела приведение. Так, становиться интереснее и интереснее!

  – Бог войны?

  – Ты что-то о нас знаешь?

  – Но ведь вас не существует! Это просто миф!

  – Забавно слышать это от той, которая сама по сути является частью того же самого мифа, разве нет? Нереиды, помниться, тоже далеко не часть обыденной жизни местных обывателей.

  – Я не намерена вам что-то рассказывать! Вытащите моего сына оттуда!

  – Стоп, стоп, так уж сложилось, но условия здесь ставлю я. Это жертвоприношение предназначается мне, и я никуда не уйду, пока не получу свое. Твой сын входит в список тех, кто мне нужен. Так что давай обо всем по порядку, иначе я сделаю так, что он испытает перед смертью все доступные мучения, которые мне известны.

  – Я могу вас убить!

  – Попробуй. Только вот незадача, я сильнее.

  При этих словах я выплеснул свою реацу наружу, вызвав у нее легкое шоковое состояние. Да, она хоть и обладала большим уровнем реацу, но не была ровней даже адьюкасу.

  – Признаю, вы очень сильны. Пожалуйста, освободите моего сына. Он единственный из моих детей, кто остался в живых после рождения. Я не могу его потерять.