Текст книги "Пантеон (СИ)"

Автор книги: Фанур Галиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 58 страниц)

  Если я правильно все понял и не ошибаюсь, то на данный момент страной правил фараон, по имени Сети. Точнее говоря, правило два фараона – Сети, и его соправитель, по имени Рамсес, который являлся сыном первого. При упоминании имени Рамсес, я в первую очередь вспомнил имя фараона Рамсеса II, который, если не ошибаюсь, был одним из самых знаменитых фараонов и вел завоевательные походы. Учитывая то, что нынешний тандем также не отличался особым миролюбием и славился как грозные и могучие завоеватели, то вполне возможно, что соправитель старого фараона Сети и есть будущий Рамсес II. А если так, то мне надеяться на наблюдение строительства пирамид лучше не стоит. Слишком поздно. Времена строителей пирамид закончилось, хотя их царство до сих пор процветало. Ну да ладно. И у нынешних фараонов есть свои тайны. Самая примечательная их них заключается в том, что практически все пустые, с которыми нам удалось пообщаться, не помнили другого фараона. То есть, вся огромная масса пустых, которая накапливалась в течение нескольких десятилетий, появилась именно в период правления нынешнего царя. Не было пустых, которые сказали бы, что видели предыдущих повелителей страны, не было и тех, кто помнил бы восхождение на трон нынешнего. Они все были пустыми эпохи Сети, и это значило, что при завершении жизни предыдущего фараона, все пустые его времени были просто истреблены. В чем же заключалась такая схема? Неужели шинигами проводили истребление пустых в Египте лишь тогда, когда умирал один фараон, и после восхождения другого, до его смерти, они спокойно сидели на границе и смотрели, как тут размножается очередная армия пустых, после чего снова наступала грандиозная чистка. Подобная стратегия напоминала больше образ жизни пресловутого Зараки Кенпачи, смысл жизни которого – битва, чем нормальный и жесткий расчет, в котором не допускается появление излишне крупных сил пустых в зоне ответственности. Представляете, сидеть и ждать, пока накопиться достаточно врагов, чтобы устроить резню и получить войну в таком объеме, что на последующие годы правления очередного царя ощущений хватит сполна. На фоне этого наблюдения мои старые предположения о строгих и ответственных отшельниках – шинигами просто теряла смысл. Странная тенденция.

  Я уже упоминал о странной силе и власти жрецов над пустыми. Очень скоро мною были сделаны еще более интригующие наблюдения. Как известно, люди смертны. Они гибнут в различных ситуациях, по различным причинам, но не найдется человека, который смог бы сказать, что он смог обмануть смерть. Это правило относилось и к могущественным египетским жрецам в различных храмах, при дворе фараона и т.д. Эти люди также умирали, их души также оказывались вне тела, но они никогда не покидали храмы. А также, они никогда не превращались в пустых. Они просто испарялись где-то в глубинах многочисленных помещений, и больше их никто не видел.

  Другие души никогда не демонстрировали ничего подобного, они сами никогда не шли в храмы, после своей смерти. Их единственным выходом являлось либо трансформация в минуса, либо побег из родной страны, где ими занимались специальные люди (имею в виду шинигами). На счет вельмож стопроцентной уверенности не было. Часть из них либо отправлялись в храмы после смерти, где они также исчезали, а другая часть оказывалась привязанной к своим богатствам. Так сказать, наглядный пример попытки утащить с собой все свое добро. Хотя от него уже нет никакого толка. Среди пустых оно не имеет никакой ценности (нашему брату давай больше другого 'золота'). Впрочем, нет правил без исключений. Некоторые могут сохранить свои старые убеждения даже после смерти....

  Честно говоря, мне было суждено получить ответ на все мои вопросы опять же неожиданно, и одновременно, в предполагаемый период. Это был особенный день для всей страны, и особенным он стал и для меня.

  Все началось с того, что умер фараон Сети. Стоит ли спрашивать, какой эффект это породило в стране. Масштабный траур, шевеления в высших сферах государства, началась передача власти новому фараона. Но эти политические ходы не были столь интересны, когда имеешь возможность наблюдать то, что скрыто от людских глаз! Например, было достаточно необычно то, что души фараона я так и не смог увидеть. Ровно, как и тело. Оказалось, что помещение, где производилось мумифицирование тела мертвого повелителя страны Нила полностью построено из особого камня, которое не пропускает души. Как известно, в материальном мире для пустых нет препятствий, и они могут спокойно пройти сквозь любые стены, потолки, полы и т.п. А вот факт создания стен из материала, способного остановить духовные сущности (скорее всего камень секи) уже наводил на определенные размышления. Нас не хотели пропускать вовнутрь и демонстрировать тем самым процесс мумификации. Так как этим процессом занимались люди с очень большим опытом в жреческом деле, то вполне неудивительно, что дух фараона вообще куда-то испарился. Если рядовые члены жреческой касты исчезали бесследно, то стоит ли удивляться тому, что это происходило и с главой государства, признанного как живой бог? По-моему, это вполне закономерно, ведь сам по себе фигура фараона уже божественна и имеет огромную теократическую власть в этой стране. Так что исчезновение его души только доказывало его принадлежность к высшему обществу посвященных в тайны жрецов, а также, возможно, и шинигами, которые должны были вскоре себя проявить не только как приграничный контроль. Смерть фараона справедливо должна была запустить тот механизм, который очистил бы страну от такого наплыва пустых.

  У меня не было желания просто так вторгаться в покои усопшего, чтобы выяснить нужную мне информацию. Если жрецы умеют воздействовать на простых пустых, то кто знает, вдруг им доступны знания и о возможностях нейтрализации мне подобных. Приходилось наблюдать со стороны, не упуская никаких деталей, и одновременно замечать, что активность пустых в стране возрастает. На фоне смерти и отправления в загробный мир бога, думаю и смерти многочисленных его подданных тоже думаю, смотрелось соответствующим образом. А их гибло немало, так как многочисленные толпы пустых устраивали целые облавы на живых людей, поедая их души, а, иногда не завершая свою деятельность, втягивались в схватки друг с другом (что было странно, на фоне старых взаимоотношений). В итоге, за тот период времени, пока мумию фараона так и не выводили из того самого помещения, где оно находилось, и устраивать похороны не собирались, количество пустых в стране заметно увеличилось. Причем, росла численность более агрессивных пустых, лишенных разума, сосредоточенных только на поедании людских душ.

  С момента смерти фараона и его мумификации, до того момента, когда его мумию вынесли из того самого помещения, где мумифицирование производилось, длилось 70 дней. Все это время мы постоянно наблюдали за дворцом фараона, непрерывно следили и за разгорающейся непростой ситуацией с пустыми и простыми душами. Как правило, мы следили за происходящим с двух точек. Одну из них занимал я, а другую – Афина. Ну и еще, стоит упомянуть и про то, что около пятидесяти пустых первого поколения занимали выгодные позиции по всему периметру, ведя наблюдение и регулярно докладывая о любых изменениях в обстановке. Подверженные зову, эти пустые не могли противостоять власти адьюкаса, и поэтому исполняли любую нашу волю. И хотя общаться с ними все же было не слишком удобно, но эта сложность постепенно сходила на нет, по мере того, как Афина ускоренным темпом дополняла свои знания о местном языке, а я время от времени считывал эти знания у нее из памяти, используя общее соединение. Да и сам тоже времени не терял, старался пополнить свои знания, запоминая новые слова и грамматические конструкции. Выходило несколько неуклюже и криво, но для общения типа 'поди туда – принеси то' было более чем достаточно. Временами один из нас двоих отправлялся в Уэко Мундо с целью поиска более колоритной добычи, нежели простые одичавшие пустые первого поколения. Как правило, для этих целей приходилось использовать менее продвинутых соплеменников, так как наша эффективность в действиях по отдельности падала. Вот и ловили мы отдельных слабых адьюкасов, или же просто поглощали гиллианов. Плюс в нашей системы охоты заключался в том, что нам было не нужно было после отлова добычи переносить ее в Мир Живых. Было достаточно ее поглотить уже в Уэко Мундо, а потом лишь передать часть поглощенной материи партнеру через соединение. Удобно, особенно по отношению к гиллианам, которых было бы сложно транспортировать.

  Похороны фараона стали тем самым событием, которое и дало мне ответы на все мои вопросы о таинствах этой страны....

  В тот момент, когда двери того самого помещения с телом фараона открылась, и оттуда вынесли саркофаг с мумией, мне стало сразу ясно, что дело тут, грубо говоря, не чисто. На какой черт тело надо было выносить в середине ночи, и составе особой процессии, состоящей исключительно из жрецов, увозить из дворца и направиться в сторону пирамид Гизы. В этой процессе не было ни единого представителя царской семьи, ни единого воина, ни единого вельможи. Были только жрецы, общей численностью полторы сотни человек, и естественно, саркофаг с мумией. Я, правда, не был на тот момент уверен, что там стопроцентно находиться мумия. Саркофаг имел особые черты, которые вызывали очередные вопросы. Он состоял из какого-то серого материала, схожего с камнем. Этот материал словно поглощал вокруг себя духовные частицы и создавал некую иллюзию черной дыры, в которую проваливалась любое проявление духовной энергии. Справедливо можно было бы задать вопрос, зачем изготавливать саркофаг для мумии фараона из данного вещества. Что он скрывал внутри себя?

  Процессия двинулась в путь по пустыне, максимально скрытно, а за ними потянулись десятки людских душ, в которых я узнал души мертвых жрецов, которые, даже несмотря на то, сколько времени прошло с момента их смерти (а за этот срок любая обычная душа давно сделалась бы пустым). Это было просто невероятно. В течение ночи, до самого утра, эту группу постоянно догоняли все новые и новые души, и присоединялись к этакому призрачному сопровождению. В итоге получалось, что на последний путь фараона провожали не только его жрецы, но и умершие подданные. Подоспевшие позже души обладали более низким пожизненным социальным статусом, но в этой толпе душ все двигались в одном почетном строю.

  Мы сопровождали похоронный 'кортеж' на почтительном расстоянии, не желая привлекать к себе излишнего внимания и получить определенные санкции по отношению к своей персоне. Весь путь от Фив до пирамид Гизы занял около двадцати дней. Не знаю, почему жрецы не использовали более быстроходный речной транспорт, чтобы сэкономить время, но кажется, в этом тоже заключалась какая-то своя мистическая часть ритуала. За все время, в течение которого они двигались по пустыне, количество душ росло непрерывно. Общая численность их достигла до полутора тысяч. Из всех городов, из всех поселений, мимо которых проходила эта масса душ, к ней словно магнитом подходили все новые сопровождающие царя в путь в иной мир. А вот пустые предпочитали к кортежу не соваться. Они даже не появлялись на горизонте, хотя мы и ощущали их реацу.

  Доставка саркофага к пирамиде Хеопса оказалась сюрпризом. Подумайте сами, на какой черт тащить тело фараона к гробнице другого фараона, в то время как для него самого уже оборудовали отличную усыпальницу, которой и в самом деле сложно найти аналогов.

  Здесь кортеж встречала другая процессия, состоящая опять-таки из жрецов, а также несколько сотен людских душ. Встреча состоялась глубокой ночью, после чего саркофаг поместили на целый день в местный храм, выставив круглосуточную стражу из жрецов, которые, кажется, следили скорее не за людьми, а за представителями моего вида, то есть пустыми. Некоторые из них, например, неотрывно наблюдали за тем местом, что заняли мы с Афиной. Стоило нам переместиться в другое место, наблюдатель тут же развернулся в этом направлении. Сдается мне, что он мог нас видеть. Но я не торопился использовать эту возможность для получения нужной мне информации. Что-то назревало, и у меня не было желания портить возможный ритуал. Ожидалось раскрытие карт, и увидеть их комбинацию было не просто моей целью. Кто знает, вдруг у меня после этого появиться информация, которая поможет достигнуть нужного мне уровня сил. Вряд ли, конечно, но кто знает, что может дать наблюдение за этими странными людьми.

  Саркофаг в храме продержали около суток. Как только наступила ночь, жрецы направились к пирамиде и открыли ее основной вход, после чего десять из них занесли саркофаг вовнутрь, во все остальные встали вдоль основания. Многочисленные души разделились на четыре равные части, занимая места перед каждой гранью пирамиды. Начиналось что-то таинственное, и я просто не мог оставаться в стороне. Не хотелось бы не иметь возможности наблюдать за тем, что происходит внутри.

  Я направился к пирамиде, намереваясь проникнуть туда и посмотреть на ритуал (обидно признавать, но это было очередное опрометчивое решение моего 'гения'). Несмотря на всю свою решимость, мне, как оказалось впоследствии, к счастью, сделать этого мне не дали. В моей голове появился панический страх перед этой пирамидой. Такое чувство, словно меня неожиданно шарахнуло мощным зарядом электричества, и тут же я переместился как можно дальше, и только тут заметил, что к пирамиде направились ближайшие к этому месту пустые. Через некоторое время, они остановились на почтительном расстоянии от пирамиды. А в скором времени сюда начали подтягиваться пустые уже с более дальних районов. Их количество росло непрерывно, они начали образовывать этакое кольцо вокруг монументального сооружения, находясь позади кольца простых душ и жрецов.

  За ночь численность пустых вокруг пирамиды возросла до таких масштабов, что мы с Афиной скромненько отошли как можно дальше от пирамиды, чтобы не оказаться в зоне возможного тотального истребления. Их было столько, что мне показалось, будто здесь собрались все пустые Египта. Вся та колоссальная армия минусов подтянулась к месту какого-то грандиозного действа. Десятки тысяч пустых, собравшиеся со всей страны, составили такое грандиозное кольцо, которое буквально кишело, словно муравейник. От такой страшной концентрации в окружающее пространство выделялась ужасная реацу, которая при нормальных условиях просто не могла бы не привлекать к себе других обладателей подобной силы. Но по какой-то причине этого не происходило, зато я невольно ощущал, как воздух словно бы вибрировал, а по всему телу пробегали разряды энергии. Поразительно, но ведь если просто подумать, то даже вся эта громадное количество пустых по логике едва составили бы десяток адьюкасов, да что там, всего пять пустых третьего поколения. То есть, если бы мое тело расщепили бы на все составляющие меня простые пустые, то и их количество составило бы изрядное количество. Только, почему-то их суммарной реацу почему-то в разы превосходил уровень более чем десятка адьюкасов высокого уровня.

  В какой-то момент, я ощутил, как в мою голову вторглась чья-то воля, которая призвала немедленно следовать к пирамиде. Это было ужасно. Такое чувство, словно рядом с тобой прозвенел громадный колокол, который мгновенно выбила из моего мозга все прочие мысли. Только приказ, которому я должен был следовать. Тело немедленно дернулось вперед, и тут же рядом раздались быстрые шаги. Афина, судя по всему, также следовала воле призвавшего нас. Впереди нас мелькнула сплошная приливная волна пустых, которые бросились вперед. Они бежали, толкались, прыгали, рвались, старались как можно быстрее добраться до своего пункта назначения. Афина меня стремительно обгоняла, хотя и не использовала сонидо, а я в свою очередь, старался не отставать. В голове был странный гул, который все никак не стихал. От каждого шага он становился только громче и громче. Пока от этого не разболелась голова. Словно в череп впилось сверло, пробило его и теперь свирепствовало в мозгу. И эта боль от бега только усиливалась. Сначала я терпел, но потом она стала просто невыносимой. В глазах потемнело, моя реацу бешено пульсировала. Я рухнул на колени и схватился за голову, стараясь таким образом заглушить боль. Отсутствие движения слегка помогло мне, однако тут на меня обратил тот, кто отдавал мне приказ. Рядом со мной снова словно раздался звон колокола, но это вызвало еще большую боль, и я окончательно рухнул на землю. В голове что-то пульсировало. Такое большое, сильное, страшное. Пульсировало так зловеще, словно непрерывно твердило: 'Вставай! Иди! Иди! Вставай!'. Эта команда заставляла мое тело судорожно пытаться вскочить, а в голове эти попытки отражались ощущениями раскалывания черепа. Чужая воля была сильна. Ее мощь была просто чудовищной, она заставляла меня делать то, что явно собиралось меня убить, а боль во всем теле – это было лишь сигналом организма, воплем инстинктов, реакцией моей сущности на все это, попыткой оказать сопротивление.

  Я попытался сконцентрироваться на этой команде, и максимально заглушить ее, чтобы вернуть себе контроль над своим телом. На каждую мысленную команду, мне удавалось лишь отрицательно отвечать 'Нет! Нет! Нет!' С каждым разом становилось все больнее. И чем больше была боль, я чувствовал, как в меня вторгается воля кого-то, кто был в разы меня сильнее, и то, как меня словно обволакивает чья-то реацу. Это была не мощная аура, которая оказывала страшное физическое давление. Нет, это был тонкий слой, который покрыв мое тело, превратился в проводник этой самой сильной воли, а моя голова стала приемником сигнала. Было необходимо немедленно разорвать этот контакт, пока эта безумная мощь не заставила бы меня идти на закланье добровольно. Я незамедлительно схватился за свой плащ и потянул его в сторону с целью стянуть с себя. Тот ощутил мою волю и расстегнулся в области груди, позволяя себя снять с верхней части тела, оставаясь застегнутой только в районе пояса. И стало спасительным выходом. Бешенный огненный шквал вырвался наружу, создавая вокруг меня пылающую ауру. Тонкая оболочка из странной реацу держалась вокруг меня, но долго продержаться под натиском огня ей не удалось. Как только исчез проводник, исчезла и воля, контролировавшая меня. Правда, головная боль никуда не делась, но ко мне вернулся полный контроль тела, а это слегка оказало положительный эффект моему сознанию. Боль стала не столь страшной, и я, наконец, смог обратить внимание на то, что творилось вокруг меня. А также на то, как Афина в нескольких сотнях метрах от меня ползла к пирамиде, буквально заливаясь слезами. Судя по ее виду, ее также терзала страшная боль, но в отличие от меня, ее тело не смогло полностью отторгнуть враждебную волю и теперь отчаянно пыталось двигаться.

  Я бросился к ней, стараясь удерживать свой покров на максимальной отметке. Та странная аура все еще ощущалась вокруг, словно она только и ждала момента, когда пламя исчезнет, или, по крайней мере ослабнет, чтобы снова установить контроль надо мной. Вокруг волчицы также ощущался плотный слой этой реацу. Было необходимо немедленно рассеять этот слой, чтобы вернуть мою спутницу.

  На то, чтобы преодолеть эти метры потребовалось меньше пары секунд. Сонидо, благо, позволяло сделать это очень неплохо. Опустившись перед ней на колени, я попытался немедленно слиться с ней воедино, чтобы создать общий огненный покров. Однако моя затея не удалась. Плащ Афины никак не отреагировал на попытки установить контакт. Он сохранял обычную форму, совершенно не воспринимая меня, что уже наводило на неприятные мысли. Что-то мешало нам. Черт! Я немедленно выплеснул всю свою реацу, чтобы создать очень мощную огненную ауру, желая одновременно покрыть ей и Афину. Это в принципе удалось, только вот даже стерев вокруг нее слой враждебной реацу, у меня снова не получилось установить общую связь с ней. Не только физическую, но и вербальную. Все мои попытки докричаться до нее окончились полным провалом. Она только подвывала, лежа с полностью закрытыми глазами, с которых ручьями текли слезы. Сброс контроля не помогал ей прийти в себя. И кажется в этом была моя вина. Уничтожив сущность врага вокруг, я оставил ее частицу внутри волчицы, в ее разуме, отрезав от окружающего мира своим пламенем. Волю врага было необходимо вытеснить своей силой, а чужая сила лишь снимала внешние эффекты. Трижды черт! Эта сила угрожала убить ее, превратить в безмозглую куклу, которая должна была лишь выполнить одну функцию: дойти до пирамиды, как это делали все остальные пустые. Было необходимо, чтобы волчица сама освободилась из контроля неведомого противника.

  Я сжал кулаки и в ярости ударил землю. Черт! Я был бессилен. Было необходимо что-то немедленно делать, пока она не сошла с ума. Но что? Попытаться вторгнуться в ее разум? Но как? Без плаща это просто невозможно. Или возможно? Ведь плащ – это часть ее тела, которая перекочевала ей от меня. И он долгое время находился в связке со мной, даже находясь на ней. Можно попытаться.

  Я оперся об нее своими руками, впился когтями в ее тело и тут же сосредоточил на ней всю свою волю. Тут, кстати, здорово помогла моя собственная головная боль. Она вызывала во мне злость, которая вызвала ответную реакцию. Реацу Афины слегка изменилась. Будто она потянулась к моей, стараясь защититься от моей агрессии. Стоп, если так, то почему бы не вызвать всплеск реацу волчицы, заставив ее отреагировать на мою негативную ауру? Постаравшись максимально ужесточить свою реацу, и использовав всю свою агрессию на ней, начал подавать ее в тело Афины, а она неосознанно начала сосредотачивать свою силу у этого места....

  Спустя некоторое время мои попытки удались. Афина, кажись, окончательно взбесилась от сильной боли, которую я только подогревал, и выплеснула свою силу наружу в виде очередной огненной бури. Это положительно сказалось на самочувствии волчицы. Она открыла глаза и взглянула на все осмысленным взглядом.

  – С тобой все нормально, Афина?

  – Голова болит. Господин Арес, у меня не получается двигаться.... Со мной что-то не так. И почему-то я ощущаю злость по отношению к вам.

  – Если так, то хорошо. Ты в состоянии поддерживать покров?

  – Да. Кажется, этот покров мне помогает избавиться от боли. Только я быстро слабею... Я раньше никогда не использовала покров на таком уровне самостоятельно.

  – Хорошо. Нам нужно отойти подальше от пирамиды. Там будет легче, надеюсь. Но нельзя упускать то, что они собираются сделать. Не для того мы вытерпели эту боль.

  – Господин Арес. Помните, вы заставили меня поклясться, чтобы я немедленно укусила вас за руку, как только вас потянет на очередную авантюрную выходку. Стоит ли мне сейчас это сделать?

  – Через некоторое время я наверняка успею пожалеть об этом, но сейчас я уверен, что для таких радикальных мер время еще не наступило.

  – Как знаете, только учтите, что в следующий раз, если он конечно будет, я буду вынуждена откусить вам руку.

  – А ты разговорилась. Хотя и выглядишь неважно.... Хватит разговоров. Дай, я тебе помогу. И убери слегка свой покров. Он на этот раз отчаянно жжется.

  – Это же ваша способность? Почему она наносит вас вред?

  – Просто на этот раз я силой заставил его создать. Этим можно объяснить и твою злость.

  Мы наблюдали за происходящим под пирамидой практически с горизонта. Далеко от пирамиды, в полном огненном покрове, регулярно прислушиваясь к своим ощущениям и стараясь не упустить любое проявление той чужеродной и могучей воли, которая едва не бросила нас на смерть. А в том, что это была бы именно смерть, я не сомневался. С большим страхом я взирал на те орды пустых, которых толпились под пирамидой, каждой клеточкой своего тела ощущая, как оттуда исходит страшнейшая аура смерти, боли... и самопожертвования. Десятки тысяч пустых гибли в этой страшной давке, сливаясь в бешеном потоке силы в единую плотную материю и словно впитывались в грани 'гробницы', испаряясь со странным шипением. Это шипение напоминало звук жира в раскаленной сковороде. То же шипение, те же брызги черной массы о землю. На местах этих брызг возникали другие пустые. Черные, мелкие, и какие-то знакомые что ли? Вот только где я мог видеть этих существ, ума не приложу. Впрочем, по сути дела, это тоже не важно, ибо и эти пустые следовали примеру остальные. Бросались в кипящее безумным жаром прорву пустых и также стремительно исчезали, как и возникали. Жрецов не было видно. Их тела давно исчезли среди туш минусов, ровно как и души людей, которые первыми исчезли под облицовкой пирамиды.

  Эта была жертва! Грандиозная, чудовищная, невиданная жертва, на которую бросили десятки тысяч существ, которые все эти годы только и ждали именно этого часа. Часа, когда они смогли бы умереть, исчезнуть, испариться в едином порыве чьего-то безумного гения. Все это имело только одно объяснение – наращивание силы! Бывший живой бог Египта нуждался в силе после смерти, и теперь он ее получал. Таковым был результат ритуала, на который пошли жрецы. Таковым был сам ритуал! С чего я это взял? Да с того, что пирамида служила гигантским концентратором энергии всех этих пустых и душ внутри одной человеческой души! Внутри саркофага не было мумии. Там лежала сама душа фараона, и она теперь должна была переродиться в нечто более могущественное и стать самым настоящим богом для своей страны. Вот зачем были созданы пирамиды! Или же вот для чего их еще можно приспособить!

  Армия пустых испарилась, словно ее и не было! От всего увиденного мне даже стало не по себе! Да, я тоже в принципе создан таким же образом. Да, и внутри меня покоятся тысячи пустых первого поколения. Возможно, даже десятки тысяч. Гиллиан, образованный из сотен пустых для нас уже даже не пища. Мы питались адьюкасами, которые в разных случаях состояли из почти что сотни гиллианов. Но, не видя все эти существа, когда мы поглощаем их, мы испытываем меньше эмоций, чем при виде тупо истребленных орд себе подобных. В этом было нечто странное, бесчеловечное. И как только люди могли до такого додуматься?

  В этот миг на вершине пирамиды появилось Нечто. Темная точка, которую не могли разглядеть даже более зоркие, нежели мои, глаза Афины, возникшая словно из неоткуда. На какой-то момент все вокруг резко утонуло в первозданной тишине. Такую тишину мне приходилось слышать впервые. Это не то, когда ты забиваешь себе уши чем-то, чтобы не услышать то, что происходит снаружи, и это даже не то, когда вокруг ничего не слышно, но ты ощущаешь какой-то гул внутри себя. Это была самая настоящая тишина, чистая, затягивающая, обволакивающая, и проникающая в мозг, вызывающая чувство расслабленности, покоя. Я не слышал ничего. Ни то, как вокруг меня пылал огонь, ни то, как рядом стояла Афина, и ни то, что происходило у меня в голове. Не было ни единой мысли, а просто так взять и нарушить эту идиллию я был просто не в состоянии. Вся моя природа противилась любому порыву, который смог бы скомкать этот манящий своим величием момент. Момент, который хотелось растянуть на века. А потом в ночном небе вспыхнул яркий свет. Звездное небо словно померкло от этого ослепительно белого луча, который ударил на вершину пирамиды, и скрыло в своем чреве черную точку. Сам луч, ударившись об острие верхушки великого сооружения, словно разбился как водный поток, и начал стекать по граням пирамиды. От этого света сами грани вспыхнули, словно это была громадная лампа, которой стремились озарить ночную мглу.

  Из белого луча в это же время отделилось пять точек, которые остановились на уровне вершины пирамиды, и заняли своеобразное положение, которое можно было бы назвать точками пентаграммы. В тот же момент из луча вынырнула черная точка, которая заняла свое положение в самом центре образовавшейся точечной геометрической фигуры. А уже через какое-то мгновение, из самой пирамиды вылезла еще одна точка, которая имела своеобразный темно-синий оттенок, которая заняла положение недалеко от образовавшейся фигуры.

  Это таинство продлилось не долго. Вдруг верхняя точка пентаграммы отделилась от нее, и ее место заняла центральная черная точка. А место центральной черной точки поспешила приспособить под себя зеленая. Заново собранная пентаграмма незамедлительно нырнула в белый луч и исчезла там, в то время как сам луч резко втянулся обратно в небо, снова оставляя пирамиду при свете ставших видимыми, звезд. И все бы ничего, да вот только отделившаяся точка неожиданно возникла рядом с нами. Оказалось, что ее размеры были вполне себе приличными. Сгусток яркой белой энергии в два с половиной метров высоту, и около полуметра в ширину. Этакий объемный эллипс, человеческих размеров.

  То, что произошло дальше для меня, наверное, стало настоящим моментом истины, и самым интересным открытием. В какой-то миг я почувствовал, как мой огненный покров спадает, и прежде чем успел об этом подумать, покрова уже не было. Причем, не только моего, но и Афины. Его словно сдуло, потушило, или какой еще можно подобрать термин для подобной ситуации. Я был шокирован этим не меньше, чем всем тем, что произошло пару минут назад с армией пустых. Всей моей реацу вдруг тупо не стало. Словно меня попросту опустошили. Хотя нет, это будет неверным утверждением. Она была, только не была мне подвластна. Этот Некто в светящемся ореоле просто перехватил над ней контроль! А без реацу я – адьюкас, был совершенно бессилен. Сражения между духовными сущностями строятся на основе схваток реацу. Отсутствие реацу говорит только об одном – об отсутствии шансов на выживание. Мы оба теперь были просто бесполезными существами, лишенными малейших возможностей сопротивляться в случае нападения. Контроль над чужой реацу автоматически может означать и контроль над телом! Нечто было чем-то или кем-то такого уровня, до которого мы не смогли бы дорасти и за многие годы, возможно, даже за столетия.

  – Какой же вы интересный экземпляр, голубчик!

  Голос, кажется, прозвучал у меня в голове. Язык говорящего был абсолютно мне понятен, тембр голоса, вообще, был знаком мне еще по прошлой жизни. Словно со мной разговаривал мой старый знакомый, которого я уже и не надеялся бы услышать. Но, как это понимать? Не мог же он оказаться в этом мире, и теперь так свысока разговаривать со мной!