Текст книги "Пантеон (СИ)"

Автор книги: Фанур Галиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 58 страниц)

  Мое стремление достигнуть северного полюса во что бы то не стало подтолкнуло нас на выполнение очередного безумного плана. План придумал я, а волчица нехотя с ним согласилась. План заключался в следующем. Предполагалось стремительное перемещение вперед, но в отличие от предыдущих попыток, делать это следовало не напрямик, а спиралью. То есть плавными круговыми движениями против часовой стрелки, мы планировали двигаться по спирали, вокруг полюса, постепенно сближаясь с ним. Данный метод должен был помочь нам обмануть систему защиты полюса и позволить нам добраться до него, или хотя бы увидеть то, что там находиться со стороны. После этого я планировал вернуться на другую сторону разлома и начать двигаться в направлении южного полюса, с целью пройти по более менее густонаселенным экваториальным областям, наращивая наш резерв, приближаясь к уровню вастер лорда. Если конечно, нам получиться выжить на полюсе. Кто может знать, что могло прятаться за этой хитроумной системой обмана.

  Сказано – сделано. Нами был проведен грандиозный маневр. Мы непрерывно перемещались по спиральному маршруту, против часовой стрелки (по сути разницы в том, в каком направлении двигаться не было), постепенно тяготея к полюсу. Честно говоря, времени для этого маневра было нами потрачено весьма немало. Около двух месяцев постепенного безостановочного перемещения на максимальных скоростях, по тщательно анализируемой траектории, шаг за шагом, медленно, но верно, приближаясь к верхней оси планеты. Афину эта гонка доконала. Меня, признаться тоже. Мы оба хотели есть, хотели перестать бегать, хотели свалить отсюда, но оба упрямо продолжали двигаться вперед. В конце концов, нет худа без добра. Вместо того, чтобы вернуться сюда через неопределенное время, мы могли провести свою экспедицию прямо сейчас и позже не возвращаться в это унылое место.

  В конце второго месяца нашей гонки, нам, наконец, удалось преодолеть невидимый барьер, который доселе сбивал нас с пути. Спиральная траектория позволила нам несколько смягчить прохождение по заблокированной зоне (хотя топтались мы там около недели), хотя это и вызвало у нас определенные трудности. Например, нас едва не развернуло наоборот какой-то странной и практически неощутимой внешне силой. Лишь каким-то чудом, нам удалось проскочить зону барьера и оказаться за ним. После чего где-то около двух недель мы непрерывно двигались вперед по прежней траектории, ежеминутно приближаясь к полюсу.

  Открытие, которое нас ждало у северной оси планеты, оказалось поистине шокирующим. Я ожидал увидеть все что угодно, но только не лес, раскинувшийся на несколько десятков километров вокруг полюса. Лес состоял из тысяч странных растений, по виду напоминавших какую-то странную белесую субстанцию, наподобие застывшего пластилина. Светло-серые и местами белые ветви, имеющие приблизительно одинаковый рост под десять метров. Лес был густым. Сами деревья, расположенные в интервале около двух метров друг от друга имели толщину от метра до полутора, были покрыты большим количеством острых и длинных шипов совершенно белого и совершенно черного цветов. На кончиках некоторых из них свисали мелкие капли подозрительного вида фиолетового цвета. Не сомневаюсь, что это яд. Между деревьями все заросло кустарником того же самого растения с теми же самыми колючками. Листьев у этих растений не было, да и не нужны они в принципе в Уэко Мундо, не так ли? В общем, это был самый настоящий аналог тропического леса, только со специфичными растениями. Какая интересная находка. Лес представлял собой совершенный круг (судя по нашим обходным маневрам в процессе спиральной траектории), и окружал непосредственно полюс (так я назвал сам центр леса). Кажется, полюсом являлся длинный, практически стометровый столб, напоминающий острый шпиль башни. Столб был явно не естественным явлением. И лес, кажется, был предназначен для его защиты.

  Подойдя к самому краю стены из деревьев, я потянул руку к одной из веток, чтобы отломать колючку с жидкостью. К моему удивлению, ветка сама начала притягиваться ко мне, причем не одна. И судя по скорости, ее цели были далеки от мирных. Пришлось сделать шаг назад.

  – Кажется они все живые, – сделала замечание волчица, внимательно принюхиваясь.

  – Да, мне тоже так кажется. Живой лес – хищник. Попади в путы этих растений и обратно не вырваться.

  – Согласна. И на этих шипах какая-то жидкость. Она напоминает какую-то сигнальную метку.

  – А разве это не яд?

  – Не думаю. Скорее метка.

  – Почему ты так думаешь?

  – Я не чувствую в них яда. У них очень сильный сладковатый запах, который скорее предназначен для отметки жертв особым образом, чтобы отслеживать ее.

  – Никогда не слышал, чтобы растения имели такую способность. Я думал, что оставлять метки – это чисто животная привилегия.

  – Ну, эти растения, как видите, защищают башню. Отметив нас этой жидкостью, они смогли бы за нами следить.

  – Логично. Ладно, нам нужно прорываться. Хотя для начала не мешало бы кое-что проверить.

  Я сорвался в сонидо, молниеносно преодолев какие-то несколько метров, одним махом оторвал одну ветку до того, как она успела отреагировать, и вновь оказался рядом с Афиной, бросая трофей себе под ноги. Внимательно осмотрев свою руку, я заметил несколько липких капель, которые размазались по моей руке. Окружающие ветки тут же начались подтягиваться к нам, словно они ощутили нас, не имея ни глаз, ни ушей. Значит, эти капли и в самом деле служат сигнальной меткой для деревьев. Причем, сами они не стараются оттираться, намертво прилипая к телу. Такая интересная жидкость, похожая на смолу или клей. Но, есть против нее достойное средство. Стоило мне покрыть руку покровом из огня, как эти капельки тут же испарились, а ветки словно ослепнув, потянулись обратно. Мы, между тем, полностью обратились во внимание к трофейной шипастой ветке. И она нас поразила.

  Ветка стахановскими темпами пускала корни, быстро направляя их под землю, начав регенерироваться и восстанавливаясь. Я посмотрел на место, откуда ее сорвал и обомлел. Там уже практически полностью отросла новая. Невероятная скорость регенерации и размножения. Даже оторванная частичка заново пускает корни и вырастает в новое дерево. В прорыве через такой лес нам потребовались бы серьезные средства. А ведь эти ветки и не использовать в качестве еды. Не успеешь сообразить, как они тебя самого оплетут и превратят в передвижную оранжерею. Если конечно, не убить данное растение самым эффективным средством – огнем. Или же огненной реацу. Окружив свою руку пламенным покровом, я вырвал уже пустившую свои корни на порядочную глубину за столь короткое время и начал удерживать в воздухе, подвергая его сильному воздействию пламенем. Ветвь забилась как какая-то змея, отчаянно пытаясь вырваться. Яростное сопротивление длилось около пятнадцати секунд, после чего ветвь перестала дергаться и пускать корни и шипы, а также жидкость, которой она обильно поливала мою руку и землю. В общем, метод истребления дерева сработал эффективно. Хорошенько опаленная (и с каких это пор мой пламенный покров способен на подобное), ветка была неподвижной. Моя рука начала разжижать ее, поглощая образовавшиеся духовные частицы. Поразительно, но эта древесина оказалась невероятно плотной по своему составу и втягивалась в мой организм очень медленно. Зато эффект после того, как эта незначительная ветвь оказалась во мне был просто потрясающим. Словно я только что откусил большой и аппетитный кусок адьюкаса. Мне было невероятно приятно и желание продолжить поглощать еще больше этих ветвей стало невероятно сильным.

  – Да, эти деревья воистину нечто. Такой маленький объем материи, а какая плотность и насыщенность. Просто невероятно!

  – Господин Арес, вы уверены, что это безопасно?

  – Честно говоря, не особо. Но есть способ проверить это. Давай пока отойдем от леса подальше и подождем реакцию моего тела на возможное отравление. Уже после этого начнем думать, как прорываться к башне.

  – Как прикажете.

  Мы устроили себе стоянку в нескольких сотнях метров от леса, где просидели несколько дней. Все это время я непрерывно следил за своим состоянием, а волчица следила за лесом, опасаясь какой-либо агрессивной реакции. Но агрессии по отношении к нам не последовало, так что эти несколько дней были для нас вполне себе нормальным отдыхом. Если конечно, не учитывать голод моей спутницы, которая ничего не ела уже довольно давно, что было чревато возможным регрессом. Я волновался на счет этого, но ничего поделать не мог. Без подтверждения безопасности новой пищи мы не имели права рисковать еще и ее здоровьем.

  Несмотря на то, что нам обоим было чем заняться, никто из нас ничем не занимался. Мы оба были голодны. Афине требовалась еда для скорейшего самовосстановления и во избежание регресса, а мне просто хотелось удовлетворить свое желание поглощения. В общем, нам было не до подготовки и освоения новых способностей. Поэтому, как только я решил, что достаточно нам ожидания, мы оба с нетерпением бросились к лесу. Хотя около него действовал только я. Покрыв все свое тело покровом, мне удалось практически вклиниться в эту растительную среду, вызвав нешуточную реакцию со стороны этих самых растений, которые испуганно шарахались от меня прочь, хотя и не могли преодолеть законы физики и переместиться. Впрочем, мне было достаточно и того, что крупное дерево, которое я заприметил, осталось практически без группы поддержки в виде многочисленной мелочи в виде кустарника, что дало мне идеальную возможность срубить его. Сконцентрировав в своей руке балу, я ударил ее по стволу, вызвав мощный взрыв и выбросил оказавшееся чудовищно тяжелым дерево как можно дальше от той массы растений, что составляло лес. Афина хотела броситься ко мне на помощь, но я остановил ее.

  – Не подходи, пока я не уничтожу в нем жизнь. Иначе это слишком опасно!

  Пробормотав что-то, вроде 'как прикажете', она отошла в сторону, стремясь не мешать мне. А я начал операцию. Создав пламенный шар (незавершенную версию негативного серо), мне пришлось пролить огонь на дерево и окружающее пространство, уничтожая возможность корням, которые чудовищной скоростью уже начали прорываться под песок. В тот же миг мой плащ начал обвивать ствол дерева, не давая ему возможности преодолеть пламя, которое горело на земле, и сам по себе также создавал огонь, медленно, но верно убивая растение. Конечно, убить его оказалось не так легко, как маленькую ветвь. Дерево было невероятно сильным, оно извивалось не хуже взбешенного адьюкаса, одновременно умудрившись буквально прошить плащ своими сотнями острейших шипов, а также множеством мелких, но невероятно твердых веток. Удерживать этого монстра было очень сложно, приходилось помогать плащу и пламени дополнительными ударами руками, опутанными зловещим красным свечением балы. Удары, казалось, проходили практически бесполезно. Наносимые повреждения незамедлительно срастались, оставляя на их месте весьма своеобразную клейкую субстанцию, до боли напоминающую ту самую жидкость, которая каплями сочились из шипов. Эта субстанция в отличие от сигнальной метки обладал куда большей живучестью, сопротивляясь пламени и практически не испаряясь достаточно долго, чтобы начать склеивать мои пальцы между собой, а также серьезно блокируя подвижность плаща. Одним словом, это была очень сильная субстанция, обладающая очень мощным эффектом клея.

  За весь этот жутковатый бой с этим не менее жутковатым растением – монстром – деревом, остальной лес непрерывно шумел, резко то шарахаясь от меня подальше, то наоборот, поближе. Он, казалось, стремился одновременно и помочь своей составной частице, и в то же время спастись самому от пламени, которое, я в пылу схватки ожесточенно выпускал вокруг себя, порождая настоящее зарево пожара, сдобренного отличной подачей воздуха. В общем, лес пугало мое пламя, в то же самое время, оно ощущало, как страдает его частичка. За свою безопасность мне не приходилось беспокоиться. Даже в случае неожиданной атаки со стороны растений (как бы это странно не звучало), меня в любом случае прикрыла бы Афина. В мощи ее серо сомневаться не приходилось, так что можно было быть спокойным.

  Процесс схватки занял у меня немалым полчаса. Весьма долго, на фоне того, что даже с самым сильным из встреченных мною ранее адьюкасов, при всей его подвижности и физической силе, а также живучести, мы расправлялись не дольше пяти минут. Но результат стоил того. В конце концов, не каждый день мы сталкивались с сущностью, которая имела плотность очень сильного адьюкаса и при этом обладал десятиметровым ростом и полутораметровой толщиной. Целый праздник жизни, стоит отметить. Я оттащил ствол дерева как можно дальше от леса, практически на расстояние до двух сотен метров и рассек его напополам мощным ударом руки. Дерево больше не дергалось, будучи полностью уничтоженным (имею в виду его жизненную силу) в моем огненном покрове. Честно говоря, имей какой-либо пустой подобную живучесть, это было бы просто настоящим бедствием. Обладая такой огромной жизненной силой, способностью к регенерации, а также еще и подвижностью и средствами нападения, такой пустой мог бы стать серьезным противником, способным на весьма пугающие дела. Оставалось надеяться, что в центре леса мы не столкнемся с такими вот живучими обитателями башни.

  Мой плащ незамедлительно приступил к поглощению столь жирного куска (если по отношению к растительной пище можно применить такой эпитет), а я сам устроился рядом, наблюдая за тем, как с подобной деятельностью справиться Афина. А наблюдать было за чем. Конечно, сначала стоит заметить, что за последнее время для волчицы сама суть моей реацу стала если не привычной, то не пугающей вообще. Она могла спокойно питаться пищей, которая подвергалась обработке моей реацу, могла также спокойно находиться рядом со мной, в то время как я использовал покров. Чего, отмечу, раньше она не могла переносить вообще. Также, как и другие пустые, с которыми я сталкивался, применяя свой покров из пламени. Вне зависимости от поколения. А после того, как на ней появился новый дополнительный элемент, как часть моего плаща, она практически обзавелась образцом моей реацу непосредственно в самой себе. Поэтому, даже длительная подверженность моей реацу не являлось для нее проблемой. Гораздо более интересным явлением были ее попытки взять этот самый плащ под контроль. Как оказалось, ей это было не под силу. Во-первых, плащ на ней служил несколько иначе, адаптируясь не только к ее телосложению, но и образу мышления, реацу, образу поведения. Плащ у нее стал таким же естественным покровом, как меховая шкура у настоящего волка. И он подстраивался согласно этим параметрам, служа скорее как надежный щит, чем как подвижное устройство для поглощения пищи. Во-вторых, даже став частью ее тела, плащ, тем не менее, сохранил свои приоритеты и обладал своей собственной реацу. Если призадуматься, то эта часть плаща содержала в себе приблизительно одну десятую ее резерва. То есть, хоть волчица и стала обладателем дополнительной порции реацу, данная реацу для нее была все же не родной, а скорее как арендованной. На языке так и висело слово 'анклав'. И эта одна десятая ее реацу обладала особым эффектом. Эффектом приказчика, как я назвал этот странный случай. Моя реацу по отношению к реацу Афины являлась господствующей. Я отдавал ей приказы, я был ее сильнее, она же эти приказы выполняла, и она была меня слабее. Не намного, но тем не менее. Итак, если мыслить логически, то плащ, обладая МОЕЙ реацу, являлся неким подобием господина в ее теле, обладающего самостоятельностью и не желающего признавать ее как хозяйку. Плащ просто инстинктивно не мог признавать ее своей госпожой и центром, а себя периферией, лишь потому, что он воспринимал себя если не продолжением меня, то, по крайней мере, представителем моей воли в ее теле. Этакий приказчик помещика в его поместье. И хотя объем реацу Афины превосходил объем реацу плаща почти в десять раз, он не признавал ее над собой. Максимум равноправие, но никак не подчиненный/хозяин. Ее превосходство в реацу и чистой физической силе была соразмерна его господской реацу (аристократизму). Конечно, не будь меня рядом, плащ скорее всего подчинился бы ей безоговорочно, но пока он ощущал рядом с собой 'большую землю', он не поддавался. Со мной он не смог бы так сыграть, хотя и в моем теле его реацу была соизмерима одной десятой нашей общей. Просто по отношению к нему я все же тоже был господином.

  Итак, плащ отказывался ей подчиняться, хотя вот одну занятную особенность он все же сохранил. А именно независимый аппетит, который связь с волчицей делала только сильнее. И как результат, ее новый покров также создал кокон вокруг ее доли и начал поглощение. Хотя и не скажешь, что ее скорость была такой же. Но все начинается с малого. В любом случае, было чему радоваться.

  – Господин, как вам удается контролировать свой плащ? Что бы я ни делала, он отчаянно сопротивляется мне. Я пыталась установить с ним контакт, но это все бесполезно. Он просто игнорирует меня. Хотя я и не могу сказать, что не чувствую его. Он ощущается так же, как и, скажем, мой хвост, или лапы.

  – Не волнуйся, Афина, рано или поздно плащ перейдет под твой контроль. Просто сейчас он не может тебя воспринимать как свою хозяйку, так как в нем еще слишком сильна моя составляющая. Если мы продолжим активно наращивать свои силы, то, полагаю, весьма скоро он станет полностью контролируем.

  – Почему вы так считаете? Лично я вот, не могу пока этому верить. Он даже набросился на еду сам, а ведь мне самой заставить его делать это не получалось.

  – Отделившись от меня, он потерял связь с моим телом и моей реацу. Очень скоро питающая его реацу полностью станет твоей. Его реацу будет перекроена под тебя полностью, и именно ты будешь решать, что ему делать, а не наоборот. Не беспокойся. Даже сейчас, поглощая такую массу материи, он автоматически передает реацу тебе, так как он сам не в состоянии ее накапливать в себе, после чего, возьмет ее обратно, уже в своих целях. Только тогда это будет уже полностью твоей реацу. Твоя реацу начнет циркулировать в покрове и он перестанет воспринимать тебя как равноправного, если даже не более низкого, чем он сам, индивида. Ты станешь для него госпожой, и твои решения станут его руководством.

  – И все-таки, господин Арес, где вы только раздобыли такую странную вещь, как этот плащ? Я впервые сталкиваюсь с такой странной материей, обладающей своим если не разумом, то хотя бы инстинктами.

  – Это часть моего тела. Так что будь благодарной за то, что я передал тебе ее, а не уничтожил тебя, не поглотил, во избежание завершения своей эволюции.

  Мои слова может и вышли жестокими, но она поняла намек. Она все-таки весьма умная. Надеюсь, факт того, что вероятность поглощения частицы плаща остановит мою эволюцию, невероятно мала, она поймет не слишком скоро. С чего я решил, что это факт? Да с того, что мне почему-то кажется, что даже оторванная частица плаща будет продолжать заниматься своим любимым делом, а именно расщеплением и поглощением живой материи. Пусть ее даже поглотят, эта частица сама затем поглотит поглотителя. Я бы больше испугался именно того, что плащ может самостоятельно регенерировать в какой-то самостоятельное и опасное существо, способное принести гораздо больше бед, нежели прекращение эволюции. Ведь сама по себе эволюция для человека, дело десятое. Человек вообще все свою жизнь существует в одном поколении, без всяких эволюционных скачков. Эволюционирует человечество, но не сам человек.

  – Господин, а как вы собираетесь пробиваться сквозь этот лес. Если с одним единственным деревом столько хлопот, то, как же быть с тысячами этих растений. А ведь там не только они. Кустарники, лианы, корни, в конце концов.

  – Корни?

  – Да. Смотрите, на месте сваленного вами дерева уже растет новое.

  Я посмотрел на то место, откуда притащил ствол дерева и сильно удивился. Причем, очень сильно. Пенек, что оставался на месте ствола теперь служил основой для двухметрового ростка, с толщиной практически в тридцать сантиметров. И это за столь короткое время. А ведь через сутки мы и вовсе не найдем следа моего удара. Как же это все-таки поразительно. Да, кажется именно в корнях все дело. Ведь недаром каждая оторванная ветка так быстро тянется к земле, пуская корни, и недаром они быстро гибнут, если им не давать укорениться, сжигая корневые отростки. Вот и весь секрет. Тут дело либо в недрах полюса, дающего такую силу растительности, либо в чем-то другом. Есть, в общем, пища для размышлений. Еще больше меня волновало не это. Нет, было кое-что, что беспокоило меня гораздо больше. Этим чем-то было такое явление, как коллективный разум. Или же единый разум в проявлении большого количества материальных тел. Лес не являлся совокупностью деревьев, кустарников и всевозможных других мелких растений. Скорее другое. Кустарники, деревья и прочая растительность были строительным материалом огромного и единого существа, которое являлось лесом. На эту мысль подталкивал тот же странный феномен с мощной корневой системой. При такой густоте лесного покрова, а также при такой согласованности всех растений при моем к ним приближении, было бы невозможно, чтобы корневая система всех них была бы не связана в единую сеть. Или же точнее, они имели одну единую корневую систему, которая являлось одним единым существом. Вся верхняя часть была скорее верхушкой айсберга, всего лишь внешним проявлением огромной сущности. Страшно даже представить себе, какое противодействие мы встретим, реши мы начать прохождение по этому пространству. Это же все равно, что идти по живому минному полю. Пугающая перспектива. Особенно на фоне того, сколько это минное поле тянулось. Десятки километров. Просто кошмарная перспектива! Любой здравомыслящий человек (говорю человек, хотя имею в виду не только данный вид существ), просто бы развернулся и предпочел удрать отсюда. Вот так вот. Но нежелание соваться в минное поле нивелировалось не менее острым желанием добраться до башни. Зачем мы вообще пришли сюда, если до цели рукой подать?

  – Господин?

  – Что?

  Я несколько отвлекся, увлекшись своими умозаключениями, так что возникшая пауза несколько затянулась.

  – Я спрашивала, как нам пробиваться к башне. Не думаю, что через этот лес можно будет легко пройти, учитывая его плотность и сопротивление.

  – Да, я как раз об этом и думал. Есть вариант с использованием огненного покрова.

  – Но господин, этот покров возможен только для вас. Я же говорила, что не могу контролировать плащ.

  – Покров из огня – это не способность плаща. Это моя собственная реацу, которая вырываясь, приобретает вид огня и покрывает мое тело. Но не суть этого важно. Твой покров на данный момент, является практически полностью идентичной моей. Пока твоя реацу не сильно на него повлияла, так что, объединившись с тобой в единую цепочку, я думаю, смогу передавать тебе свою реацу и создавать вокруг тебя пламя. Это позволит нам перемещаться по лесу в относительной безопасности, находясь в единой связке.

  – Я все же боюсь, что среди большого количества ваш покров нас не спасет. Вы же видели, как они сопротивляются. И это снесенное дерево. Что будет, если их будет много, и они будут стоять на земле всеми своими корнями?

  – Понимаю твое беспокойство. Но не думаешь, же ты, что я представитель партии зеленых?

  – Кто?

  – Не важно. В общем, думаю прорыв, с применением негативного серо будет более менее успешен. И это в пламенном покрове.

  – Ну, если так....

  – Не жалей этот лес, Афина. Он восстановиться даже раньше, чем мы доберемся до башни. Гораздо важнее то, как быстро мы туда доберемся и посмотрев все, вернемся обратно. Так что, как только закончим с этим стволом дерева, так сразу же начнем.

  – Как прикажете. Только вот я не жалею лес. Я его боюсь. Он словно какой-то хищник, который только и ждет, когда в его сети попадутся такие жертвы, как мы.

  – Хм, я надеюсь, что твои страхи окажутся пустяковыми. Иначе нам не стоит надеяться на хороший исход нашего путешествия.

  – Это уж точно.

  До конца завершения процесса поглощения мы оба сидели и внимательно следили за лесом, который, казалось бы выжидал и тоже готовился к предстоящему столкновению. Я бы сказал, он собирался радушно нас встретить, хотя, надеюсь, его радушие обойдет нас стороной, или хотя бы не будет слишком убийственным. Кто знает, на что способна эта огромная масса растительной материи, которую я представлял не как массу сильных и мощных адьюкасов, а как какую-то громадную тушу страшного и неведомого хищника, ожидающего свою добычу. Как только стволы деревьев были полностью нами поглощены, мы оба вернули плащам их естественную форму (Афина в принципе, только наблюдала за тем, как ее плащ выполняет требуемую задачу, правда без ее воли). После этого я отдал команду своему плащу потянуться к телу волчицы и установить контакт. Тот выполнил требуемое, превратившись в несколько веревок, которые незамедлительно притянулись к телу Афины и прилипли к ней. С ее стороны временно возникло легкое противодействие. Ее плащ отказывался терять столь широкую автономию, но в конце концов сдался под напором 'метрополии'. Как только соединение было установлено, я ощутил тело волчицы практически полностью, словно мог видеть ее изнутри. Оценил скрываемый ею и ее плащом уровень реацу (который как-то неожиданно сильно подскочил), ее эмоциональный фон, даже сам ощутил какие-то странные чувства по... по отношению к самому себе (никогда не думал, что это кажется настолько смущающим, когда видишь себя со стороны и одновременно пытаешься себя оправдать, причем, совершенно искренне). В общем, между мной и Афиной возник весьма интересный контакт, который был близок к ментальному. Разве что мысли друг друга читать не могли (за волчицу не ручаюсь). Я получил практически полный контроль над ее покровом и теперь мог экспериментировать с созданием огненной завесы над нами обоими. Подозреваю, конечно, что создав такой покров над нами обоими, я буду сильно истощен, но иногда приходиться идти на жертвы ради достижения своих целей. Передавая ей по плащу свою реацу, мне надо было всего лишь создать пламя и покрыть им нас обоих. Причем, инициация покрова осуществлялось и ее плащом, что должно было облегчить мне его создание, одновременно снижая мои собственные расходы (плащ Афины должен был создавать пламя, поглощая также и ее собственную реацу). Попытка оказалась успешной с первой попытки. Наверное потому, что создание покрова было мной отработано до автоматизма, а растягивание плаща и поддержание на нем этого пламени было для меня также совершенно нормально. Плащ волчицы же просто 'вспомнил' как это делается и, имея полный контакт с моим резервом, спокойно воспроизвел нужный режим. Таким образом, нужный нам защитный 'доспех' был создан практически сразу и нам оставалось лишь начать наше углубленное изучение 'ботаникой'. Переместившись к самому краю леса, я запустил одно негативное серо прямо в лес, порождая безумную пляску огня, круша ударной волной сотни стволов на своем пути, также сжигая мелкий кустарник. Дорога на сотни метров вперед была открыта. И мы начали наш путь.

  Первые километры нашего пути оказались более менее удобными и без особых проблем. Чудовищная разрушительная сила негативного серо была удобным способом крушить этот лес, создавая удобную тропу в нем. Деревья, и прочая мелочь были просто сметены, от могучих стволов оставались лишь безжизненные поленья, по которым мы и скакали по пути к полюсу. Шагать по самой земле было бы несколько опасно. Разрытая серо земля обнажила мощную корневую систему, которая получила страшные повреждения и теперь наполняла образовавшуюся борозду странной зеленоватой жижей, которая плескалась с весьма пугающим видом, напоминая какую-то кислоту. Но вот, чем дальше мы углублялись в лес, тем сложнее оказывалось пробиваться. Негативное серо, обладающее столь чудовищной силой, теряла свое воздействие на деревья, что росли глубже, и дальность поражающего эффекта становилась все меньше и меньше. Здесь встречались деревья, толщиной в два и даже два с половиной метра, местные кустарники горели куда неохотнее, а земля рыхлилась намного хуже, зато жижа выходила отовсюду, мгновенно испаряясь непонятным густым паром, который остыв, оседал на нашем теле, создавая странный налет. Благо, наши плащи быстро поглощали эту пленку, иначе наши тела бы тупо сковало и мы стали бы жертвой этого страшного леса, на чью территорию мы ступили столь нагло. Хуже всего стало тогда, когда нами было преодолено километров пятнадцать – двадцать. Именно здесь поражающая мощь негативного серо потеряла свою эффективность настолько, что выстрела в упор стало хватать всего на какие-то десять метров. А ведь впереди нас ждали еще десять километров пути, с еще более мощными деревьями и кустарником. Я обернулся и взглянул назад. Мое предположение оказалось верным. Лес стремительно восстанавливался. На расстоянии где-то пяти километров дорога уже заросла. Конечно, деревьев пока не было, но мощный кустарник был уже вровень росту человека. А ведь мы только достигли половины.

  Наш наступательный порыв пришлось ускорить, ужесточая наше воздействие. Приходилось идти вперед, запуская по несколько негативных серо, чтобы преодолеть сотню метров, причем Афина теперь также мне активно помогала своими серо и мощными зарядами балы. Это было кстати, учитывая то, что здешние мощные деревья не только активно сопротивлялись нашему наступлению, но и тянулись к нам. Именно эти деревья и блокировали залпы балы, которые неплохо прикрывали нас от многочисленных длинных ветвей. Вдобавок было тяжело шагать. Под ногами нас то и дело пытались остановить мгновенно вырастающие кустарники, а также та самая клейкая зеленая жижа, действующая как самый настоящий клей. Нас спасало только наше пламя, которого по-прежнему боялись эти растения, а также эти субстанции....

  Последние километры показались нам просто каторжным трудом, когда нам приходилось не просто идти вперед, но и яростно сражаться. За сотню метров мы успевали выстрелить десятками серо, сотнями бала, а также яростно работать когтями. Пламенный покров перестал приносить пользу, так как он уже не отпугивал крупные деревья. Нас спасало лишь физическая сила, мощные залпы серо, а также большая подвижность, чего не хватало растениям. Естественно, такая яростная битва сильно нас измотала. Мне даже пришлось прикрепить к своей спине несколько кусков дерева, которые, будучи облаченные в кокон, служили подпиткой как мне, так и Афине, которой передавалась моя реацу. Скажу вам, от соединения была своя польза. Мы понимали друг друга без слов, прекрасно чувствуя то, что один из нас собирается сделать и прекрасно подстраиваясь под стиль другого. В итоге, именно это соединение и спасло нас в процессе нашего прорыва. Если бы не эта связь, не думаю, что я смог бы добраться до башни, ни в одиночку, ни с волчицей вместе, даже при условии возможности ею создавать покров пламени самостоятельно. Мы стали единым механизмом, великолепно работая вместе, и именно это позволило нам прорваться....