Текст книги "Энциклопедический словарь (С)"

Автор книги: Ф. Брокгауз

Соавторы: И. Ефрон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 84 страниц) [доступный отрывок для чтения: 30 страниц]

Свобода личности

Свобода личности или, что тоже самое, свобода гражданская – юридическое понятие (и вместе с тем юридический институт), отчасти сходное с юридическим понятием политической С., отчасти противоположное ему. Так называется совокупность прав человеческой личности, как таковой, независимо от ее принадлежности к той или иной политической организации – прав, неотъемлемых от этой личности ни в пользу государства, ни в пользу какой-либо иной личности. Политическая С. есть всегда принадлежность не отдельной человеческой личности, а целой политической организации: личная С. требует, наоборот, именно разграничения сферы прав отдельной личности и прав государства. С. в юридическом смысле этого слова не имеет ничего общего с С. в смысле философском; последняя противополагается причинности, тогда как первая нисколько не отрицает ее; она требует только независимости человека от стеснения какими-либо чисто физическими воздействиями извне не на волю, а на проявления воли, на деятельность. Классическая древность знала личную С. только как противоположность рабству; всякий, не находившийся в состоянии рабства, этим самым признавался свободным, хотя его С. подвергалась очень значительным стеснениям со стороны государства. Занятые борьбой за политическую С., древняя Греция и Рим вовсе не стремились к С. личности в современном смысле этого слова, т. е. к независимости ее от вторжений государства в область чисто личной жизни. Государство признавалось неограниченным; предполагалось, что оно может свободно распоряжаться личностью, жизнью, имуществом гражданина; оно могло предписывать гражданину определенные верования и определять склад его домашней жизни. В особенности велика была власть государства над личностью в древней Спарте, и лишь несколько слабее в Афинах, в других греческих государствах и в Риме. Закон Валерия и Горация (449 до Р. Хр.) ограничивал арест римского гражданина за долги и по другим причинам; но эта была частная мера, защищавшая плебеев против патрициев, вовсе не возводя в принцип личную свободу. Даже те мыслители древности, которые особенно живо чувствовали недостатки общественного строя (напр., Платон) в своих построениях идеального государства в этом отношении нимало не возвышались над современными им понятиями и допускали для государства вторжение в сферу личную, идущие крайне далеко. Именно этим (в значительной мере) объясняется крайняя легкость переходов в древних государствах от состояния политической С. к состоянию жесточайшего деспотизма (в Риме, напр., эпоха Суллы). Впервые сфера прав личности была выделена из сферы прав государства в евангельском учении, по которому кесарево следовало кесарю, а Божие – богу; другими словами, человеческая совесть изъята из-под контроля государства. Однако, средние века, заменившие власть государства властью католической церкви, не содействовали развитию гражданской С., и личность по прежнему осталась бесправной. Только в новое время возникло стремление отграничить такую сферу для человеческой личности, куда вовсе не может вторгаться государство – и в этом стремлении заключается черта, ярко характерная для нового времени, в противоположность древности и средним векам. Прежде обездоленные классы в борьбе за свои интересы старались обеспечить себя от деспотизма правительств посредством расширения круга лиц, принимающих участие в управлении. Теперь распространяется сознание, что народная масса также может быть деспотической и что необходимо принять меры для защиты личной С. от стеснений, откуда бы они не исходили. Впервые личность громко заявила притязания на С. в Англии, в XIII в., во время борьбы баронов с королевской властью. Великая хартия вольностей установила право свободного человека (без различия общественного положения) не подвергаться произвольному аресту, а также право его на недвижимое имущество. Другие права, входящие ныне в содержание понятия С. личности (С. слова, сходок и др.), еще не ограждались; даже право на личную С. в тесном смысле слова на практике признавалось очень слабо, в особенности в эпоху Тюдоров и Стюартов. В 1628 г. палата общин в петиции о правах просила короля, чтобы ни один свободный человек не был арестуем и подвергаем заключению незаконным образом. Петиция была утверждена королем и получила силу закона. Долго еще, однако, парламенту пришлось вести борьбу за правильное применение ее на практике, пока в 1679 г. Habeas Corpus Act не узаконил весьма удобного способа охраны личной свободе. Декларация прав 1689 г., посвященная вопросам государственного строя и отношения властей между собою, не касается прямо вопроса о С. личности, но содействовала упрочению политической, а, следовательно, косвенно и личной С. в Англии. С тех пор Англия делается классической страной С. личности, в особенности после того как в течение XYIII в. установилась полная С. слова, печати и ассоциаций. Все это достигнуто путем медленной борьбы; ни разу принцип С. личности не был установлен в теории полным и широко объемлющим вопрос юридическим актом; даже английская литература до XIX в. сравнительно мало интересовалась вопросом о правах и С. личности (у Локка и Блэкстона есть, впрочем, интересные рассуждения по этому вопросу). Его разработкой особенно охотно занималась французская литература XVIII в.; всего более для ее сделал Руссо, по учению которого личность имеет неотъемлемые прирожденные права и может отчуждать известную их часть, но только добровольно, посредством общественного договора. Однако, тот же Руссо признавал «необходимость существования суверена, который все может; ибо сущность верховной власти состоит в том, что она не может быть ограничена: она может все, или она ничто». Учение о неограниченности власти государства и о прирожденных правах человека объединялись у Руссо в очень оригинальную систему, по которой неограниченный суверен – государство – существует именно для охраны прав личной С. Практической и вместе теоретической разработкой вопроса о личной С. занялся конгресс Виргинии. опубликовавший (1776) знаменитую Декларацию Независимости, за которой последовали почти дословно ее повторяющие декларации других американских колоний. Все они вполне проникнуты духом учения Руссо. В конституцию Соединенных Штатов (1787 – 89) они включены не были; вообще, в этой конституции всего один лишь пункт – о политических преступлениях и о суде присяжных – имеет отношение к вопросу о С. личности. За то этим вопросом заняты поправки 1793 г. к только что перед тем изданной конституции; ими запрещается конгрессу издавать законы о введении какой-либо религии или о стеснении С. совести, слова, печати, сходок и ассоциаций; народу предоставляется право иметь и носить оружие; запрещается военный постой в частных домах в мирное время; признается неприкосновенность личности и жилища. В гораздо более полном и обстоятельном виде формулировка прав личности заключается в конституциях отдельных штатов; в большей их части, не исключая даже конституций, получивших окончательную редакцию в конце ИХ в., заключается повторение принципов Декларации Независимости. Так, напр., 1-я глава конституции штата Калифорния 1879 г. прямо озаглавлена: «Декларация прав» и гласит: «все люди от природы свободны и независимы и имеют некоторые неотъемлемые права, к числу которых принадлежит право пользоваться жизнью и С. защищать их, право приобретать, владеть и охранять собственность, право стремиться к безопасности и счастью и достигать их... Свободное исповедывание религии навсегда обеспечивается в этом штате... Пользование актом о личной С. (Наbeas corpus) может быть приостанавливаемо только в случае мятежа или неприятельского нашествия... Право судиться судом присяжных должно быть обеспечено для всех... Каждый гражданин может свободно говорить, писать и публично выражать свои мысли обо всем, подвергаясь ответственности только за злоупотребление этим правом... Народ должен иметь право свободно собираться для обсуждения общественных интересов... Личность и жилище должны быть ограждены от всяких произвольных арестов и обысков»... На тех же принципиальных началах построена французская Декларация Прав человека и гражданина 1789 г.: «все люди родятся и остаются свободными и равными в своих правах...», цель всякого политического общества есть охрана естественных прав человека. Это суть права на С., на собственность, на безопасность и на противодействие притеснению". Затем декларация дает весьма ясные теоретические определения понятий С. и собственности, при чем первое из них сделалось общепринятым в литературе: «С. состоит в праве делать все то, что не вредит другим; поэтому пользование естественными правами каждого человека не имеет иных границ, кроме тех, которые обеспечивают за другими членами общества пользование этими же самыми правами. Эти границы могут быть определены только законом... Собственность есть право неприкосновенное и священное; никто не может быть лишен его, разве только когда этого очевидно требует общественная необходимость, законным путем установленная, и при условии справедливого вознаграждения». Далее, в нескольких специальных статьях декларация раскрывает частное содержание понятия С.; в его состав входят: С. от произвольного ареста; право не подвергаться наказанию иначе, как по суду и на основами закона; полная С. совести, слова и печати (о праве сходок и ассоциаций не упомянуто). Все это выражено в той же теоретической, отвлеченной форме, а не в форме законоположения (напр. «Свободное сообщение мыслей и мнений есть одно из наиболее драгоценных прав человека»). В той же теоретической форме эти постановления вошли в конституции 1791, 1793 и 1795 гг.; затем они исчезли из французских конституций и лишь однажды появились вновь, в конституции 1848 г. («Французская республика имеет принципом С., равенство и братство; основой она имеет семью, труд, собственность, общественный порядок»). Изложение этих принципов в форме деклараций в новейших конституциях заменяется формулированием тех же принципов, имеющим более юридический характер, а именно так назыв. «конституционными гарантиями прав личности». Во многих конституциях обе формы встречаются рядом; так, уже в конституции 1791 г. находится положение, имеющее форму конституционной гарантии: «законодательная власть не может издать никакого закона, который парализовал бы или препятствовал осуществлению естественных и гражданских прав, перечисленных в настоящей главе и гарантируемых конституцией». В конституции VIII г. неопределенное и широкое положение первых конституции о свободе от произвольного ареста заменяется точным, вполне юридически формулированным, тезисом: «для того, чтобы постановление об аресте могло быть приведено в исполнение, 1) в нем должна быть определенно указана причина ареста и закон, на котором он основан; 2) оно должно исходить от власти, законом на то уполномоченной; 3) оно должно быть объявлено лицу, которое подвергается аресту, и это лицо должно получить с него копию». Частью в форме деклараций, частью в форме конституционных гарантий эти положения перешли почти во все европейские конституции XIX в.; все они так или иначе признают С. личности и гарантируют ее. Исключение составляет Англия, где вовсе нет писанной конституции и гражданская С. регулируется частными положениями уголовного и полицейского права, а отчасти даже просто обычаем (так, свобода печати в Англии не гарантируется никаким законом). Другое исключение составляет французская конституция 1875 г., в которой о С. личности не говорится ни одного слова. Тем не менее на практике она признается в новой Франции в гораздо большей степени, чем во Франции всех предыдущих эпох, хотя все-таки в значительно меньшей степени, чем в Англии или Америке. Исключение статей о С. личности из конституции объясняется опытом, показавшим, что ни торжественные декларации прав личности, ни включение положений о гарантах в конституцию, не обеспечивает в действительности этих прав, и что истинная гарантия может быть дана только правильной организацией законодательной, исполнительной и судебной власти, позволяющей личности отстаивать свои интересы, а, следовательно, и важнейший интерес – свободу, в связи с культурным развитием страны. Из ныне действующих конституций особенно полно и отчетливо формулирован принцип С. личности в конституции бельгийской, где эта формулировка имеет характер отчасти декларации («печать свободна»), отчасти и преимущественно конституционных гарантий («цензура не должна быть устанавливаема»). Господствующие взгляды на С. личности XIX в. весьма резко отличаются от взглядов на нее XVIII в. в двух отношениях. Во-первых, в XVIII в. пытались примирить С. личности с неограниченностью власти государства; в XIX в. общепризнанным является мнение, что эти два принципа взаимно исключают друг друга и что С. личности может развиваться только на счет власти государства, которая вовсе не должна быть неограниченной. Во-вторых, в XVIII в. принцип С. личности конструировался, как принцип естественного права; люди признавались свободными и равными от природы и по рождению; поэтому существовало стремление точно определить границу этой С. на основании теоретического и отвлеченного анализа. Хотя мнение это сохранилось даже в таких поздних юридических актах, как калифорнийская конституция 1879 г., но в действительности в XIX в. никто серьезно его не поддерживал. Напротив, в настоящее время более или менее твердо установлен принцип, что С. личности возникла, как принцип права, сравнительно поздно, развивалась медленно и постепенно, развивается еще поныне и будет развиваться и впредь; нельзя, поэтому, указать точно определенного, раз навсегда, для всех времен и народов, содержания этого принципа; граница между сферами государства и личной С. изменялась и должна изменяться. Определение С. в Декларации Прав («С. состоит в праве делать все то, что не вредить другим») дает лишь очень недостаточное указание для раскрытия содержания этого понятия, так как «вред для других» есть нечто крайне неопределенное и растяжимое; то, что при одних условиях может быть признаваемо оскорблением и, следовательно, вредом для другого, при других условиях является законным выражением мнения; действие, которое сегодня признается за оскорбление общественной нравственности или за публичный соблазн, завтра может быть допущено совершенно свободно; действие, которое сегодня считается опасным для жизни и здоровья других (колдовство), завтра оказывается совершенно безвредным. В настоящее время в содержание понятая личной С., как оно разрабатывается в литературе и в юридической практике передовых в этом отношении стран, входят: во-первых, все виды личной С., которые касаются главным образом материальных интересов человека; таковы: а) личная С. в тесном смысле слова, т. е. С. от произвольных обысков и арестов, а также С. передвижения без разрешения начальства (паспорта) как в пределах территории определенного государства, так и вне его, а следовательно, и право отказываться от подданства; б) личная собственность; в) С. торговли, труда и промышленности. Во-вторых, те виды С., которые касаются моральных интересов человека; таковы: а) С. совести; б) С. собраний; в) С. слова и печати; г) С. сходок собраний, союзов и ассоциаций; д) С. обучения; е) тайна почтовой корреспонденции. В Америке, сверх того, в это понятие включается, обыкновенно право носить оружие. Ни один из этих видов С. не может, однако, быть признан неограниченным и нигде таким не признается. С. обучения, напр., естественно ограничивается законами об обязательном обучении, которыми государство требует от каждого гражданина, вступающего в жизнь, определенного минимума знаний; С. торговли ограничивается не только системой пошлин и налогов, но и надзором за ее добросовестностью (меры против фальсификации продуктов, контроль за продажей ядовитых веществ и т. д.); даже наиболее ценимая С. совести подвергается некоторому ограничению в том отношении, что религия не дает права совершать действия, преступные с точки зрения существующего права, или отказываться от действий, обязательных с той же точки зрения; признается только безусловно необходимым, чтобы ограничения налагались не иначе, как на основании закона, и чтобы у каждого гражданина была возможность законным путем бороться за изменение этих границ в желательном для него направлении. Гарантия гражданской С. лежит в С. политической. При всей неопределенности содержания принципа С. личности, то расширяемого, то суживаемого, можно сказать утвердительно, что во всех европейских странах в течение XIX в. понимание этого принципа, в общем, все расширялось и что ему предстоит еще дальнейшее расширение.

Литература. Вопрос о С. личности и об ее отношении к государству затрагивается почти во всех общих сочинениях по государственному праву и политике; о нем можно найти весьма интересные рассуждения у Маккиавелли, Боссюэ, Бодена, Локка, Пуффендорфа, Монтескье, Руссо, Блэкстона и др. Характеристику взглядов древности па С. и сравнение их с современными см. у Фюстель Куланжа, в III книге «Гражданской общины античного мира». Характеристике прав личности посвящена прекрасная глава у Эсмена, в «Общих основаниях конституционного права» (рус. пер. СПб. 1898 или М. 1899, т. 1). Историю борьбы за личную С. в Англии представляет книга В. 9. Дерюжинского: «Habeas Corpus Акт» (Юрьев, 1895), историю борьбы за права слова и сходок – Jephson, «The platform, its rise and progress» (Лпц, 1892) и статья Дерюжинского: «Публичные митинги в Англии» («Вестник Европы», 1892, 2 – 3). Лучшее специальное исследование «о границах деятельности государства» представляет книга под этим заглавием Вильгельма ф.Гумбольдта, написанная в 1791 г., но напечатанная впервые только в 1851 г. (pyccкий перевод в приложении к книге Гайма, «Вильгельм ф. Гумбольдт», М., 1899). Все позднейшие сочинения носят явственный отпечаток сильного влияния этого сочинения, не исключая и книги Дж. Ст. Мидля «On Iiberty» (Л., 1859; «О свободе», перев. Неведомского, 2 изд., СПб., 1882). См. еще Jules Simon, «La liberte» (П., 1859); Laboulaye, «L'etat et ses limites» (5 изд., П., 1871); его жe, «Le parti liberal» (U., 1864).

В. В – в.

Свободные хлебопашцы

Свободные хлебопашцы – особый разряд вольных крестьян, созданный в царствование Александра I. При самом вступлении своем на престол Александр I обнаружил желание облегчить положение крепостных крестьян. Самою важной мерой в этом отношении было решение не отдавать казенных крестьян в частную собственность. Кроме того, был поднять вопрос о запрещении продажи крестьян без земли. Вследствие нерешительности молодого императора и крепостнических тенденций большинства его окружавших, этот вопрос остался нерешенным, но в ноябре 1802 г. С. П. Румянцев представил государю проект «постепенного уничтожения рабства», который, с некоторыми изменениями, получил 20 февраля 1803 г. силу закона. Проекта Румянцева сводился к следующему: 1) право владения крестьянами принадлежит исключительно людям благородным; они же получают право отпускать крестьян на волю целыми селениями, на известных условиях; 2) помещики, увольняющие крестьян целым семейством, могут наделять каждого уволенного участком земли по своему желанию; 3) селения могут выкупаться на свободу, внеся установленную их владельцем плату сразу или же уплачивая ее в течете известного срока; 4) разрешается приобретение не полной свободы, а только «законного утверждения земли» за крестьянами, с платой соответствующего оброка; 5) неисправных плательщиков следует отдавать в рекруты, ежели они годятся, а если нет, то «в какую-нибудь государственную работу». Проект этот вызвал сильное противодействие со стороны крепостников, особенно со стороны Г. Р. Державина, бывшего в то время министром юстиции. На этот раз, однако, крепостникам пришлось смириться, и указ был издан. Содержание нового закона было следующее: разрешается отпускать крестьян родовых и благоприобретенных имений на волю, как по одиночке, так и целым селением, но с обязательным наделением их землей; условия, заключенные обеими сторонами, представляются на утверждение Государя; крестьяне, не исполнившие своих обязательств, возвращаются на прежнем основании своим помещикам. Все получившие свободу на основании нового закона, если не пожелают приписаться к другим сословиям, могут оставаться на своих землях, образуя «состояние свободных хлебопашцев», платя в казну подушный оклад наравне с владельческими крестьянами и отбывая рекрутскую и земские повинности наравне с казенными. С. хлебопашцам даруется право полученную землю продавать, оставлять в наследство, с одним только условием – не раздроблять на участки менее 8 дес.; они могут покупать землю, переселяться и т. д. В добавление к этому указу были выработаны особые правила, данные министру внутренних дел в руководство при рассмотрении договоров крестьян с помещиками. эти правила охватывают 2, 3 и 4 пункты вышеизложенного проекта Румянцева. При утверждении договоров крестьян с помещиками министр внутренних дел должен был наблюдать, чтобы помещик не обезземеливал крестьян, оставшихся у него крепостными, и чтобы каждый С. хлебопашец получал определенный участок в собственность. Закон 20 февраля 1803 г. в действительности не имел и не мог иметь того значения, которое ему приписывал Румянцев в своем проекте, тем более, что государственный совет старался вообще сузить его применение. Когда в следующем году после его издания возник вопрос относительно освобождения крестьян в родовых имениях посредством завещания, на основании этого закона, государственный совет нашел, что действие нового закона не может распространяться на подобные случаи, так как родовым имением можно располагать только по закону, а не по завещанию. Таким образом был отрезан путь к наиболее удобному примению нового закона. Неудивительно, поэтому, что очень немногие воспользовались им. С этой точки зрения закон о С. хлебопашцах не имел большого значения, но он понемногу приучал русское дворянство к мысли, что рано или поздно, на тех или других условиях, ему прийдется отказаться от своего права на рабов: он поддерживал надежды врагов крепостного права и – что еще важнее – способствовал распространению убеждения, что крестьяне должны быть освобождены с земельным наделом. Безвредный для дворянства по существу, закон 20 февраля 1803 г. вызвал,. однако, ожесточенную оппозицию со стороны крепостников. Растопчин, гр. Звадовский, Державин и мн. др. проклинали Румянцева, обвиняли его во всевозможных преступлениях, заявляли, что он из-за желания получить два аршина голубой ленты продал дворянство и т. д. Однако, нашлись и люди, встретившие новый закон с восторгом, может быть более сильным, чем он заслуживал. М. В. Храповицкий, в оде, посвященной этому закону, восхваляет заботливость Государя о несчастных рабах, рисует яркими красками положение крепостных и заканчивает следующими словами:

 
Исчез бича всегдашний страх!
Свободный хлебопашец он.
Его под кров приял закон!
 

Г. Лучинский.

В 1813 г. был учрежден комитет для рассмотрения особенных случаев по увольнению помещичьих крестьян в С. хлебопашцы. В 1823 г. было разъяснено, что С. хлебопашцы, исполнившие свои обязанности относительно их бывших помещиков, могут переходить в градское звание и другое податное состояние. В 1848 г. С. хлебопашцы были переименованы в «государственных крестьян, водворенных на собственных землях»; это же наименование было одновременно дано и «безоброчным» крестьянам, выкупавшимся на свободу, на основании указа 1847 г., при продаже имений с публичного торга. В 1835 г. было подтверждено запрещение освобождать крестьян с землей иначе, как по правилам о С. хлебопашцах. На основании закона 1803 г. было в царствование императора Александра I 160 случаев освобождения, при чем получили свободу 33782 душ муж. пола; кроме того, в 1807 г. выкупились на свободу крестьяне кн. А. Голицына в Воронежской губ., в числе 13371 душ, за 5424168 руб., получив эту сумму в ссуду от казны; всего перешло в разряд С. хлебопашцев с 1803 по 1825 г. 47153 душ. муж. пола. В царствование императора Николая I был всего 251 случай освобождения, при чем освободилось 67149 д. м. п.; таким образом, закон 1803 г. имел и при Николае I большее применение, чем закон 1842 г. об обязанных крестьянах, на основании которого получило свободу лишь около 25 тыс. душ муж. пола. Почти все крестьяне, воспользовавшиеся указом 1803 г., принадлежали к населению Великороссии. Условия увольнения крестьян помещиками были довольно различны. Некоторые (немногие) помещики отпускали крестьян без всякой платы, большинство – за определенную, самую разнообразную (в среднем от 100 до 200 руб. с души муж. пола) плату, вносимую единовременно или с рассрочкой, или с обязанностью исполнять барщину; в некоторых случаях казна помогала крестьянам выкупаться на свободу. Из случаев отпуска на волю крестьян в С. хлебопашцы большими массами выдается увольнение гр. Орловой-Чесменской в 1838 г. 5518 душ муж. пола в Серпуховском у. Московской губ. и гр. Бутурлиным, в 1841 г. – около 12000 душ муж. пола в Воронежской губ. Случаев неисполнения крестьянами принятых на себя обязанностей было всего три (с 477 душ.) за все время действия закона о С. хлебопашцах: в этих случаях крестьяне вновь возвращались в крепостное состояние. Всего числилось С. хлебопашцев по 7-й ревизии (1817) – 23187 (очевидно – без крестьян кн. Голицына), по 8-й (в 1835 г.) – 65311, по 9й (в 1851 г.) – 137034 душ муж. пола. Ср. Вешняков, «Крестьянесобственники в России» (СПб., 1858 В. И. Семевский, "Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX в. (СПб., 1888).