Текст книги "Прийти, увидеть, покорить (СИ)"
Автор книги: Эйвери Блесс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
– Господин.
Обеспокоенный голос хейджада с трудом пробивался сквозь шум в моих ушах.
– Господин!
– Что такое, Ману?
– У вас открылось кровотечение.
Опустив руку на болезненно пульсирующее бедро, я почувствовал, как она тут же стала влажной. Смотреть в какой цвет окрасились мои пальцы, я не стал, и так все было понятно. Вот же демоны.
– Приведи лекаря.
– Слушаюсь, мой господин.
Как только парень выскочил из шатра, около моего ложа, на колени, опустился Аджит, приложив кусок ткани к моей кровоточащей ране.
– Разрешите дать вам совет, господин?
Мне было сейчас не до советов, но я слишком давно знал этого воина, чтобы легко отмахнуться от его слов. Тем более, что особой болтливостью он никогда не отличался. Каждый его разговор был всегда о деле, и ничего кроме пользы не приносил. Иначе, я бы его не приблизил к себе.
– Говори.
– Если вы хотите, чтобы госпожа, заинтересовалась вами и приняла вас как своего мужчину, вам стоит иначе себя вести с ней.
От услышанного мои брови удивленно поползли вверх. И даже, как-то сразу, головокружение прошло. А все потому, что я никогда не имел привычки обсуждать своих женщин с кем-либо и Аджид это прекрасно знал. Как бы там ни было, но сейчас мне захотелось узнать, с чего вдруг этот воин решил затеять столь странный разговор. Кроме того, возможно, он знает о девушке что-то такое, чего не знаю я. Все же этот воин постоянно находится рядом с Никой, охраняя ее.
– Я знаю, что она не наира, и что родилась госпожа не в нашем мире, а прилетела с планеты наших предков.
Нахмурившись, я окинул недовольным взглядом стоящего на коленях у моего ложа воина. Меня не устраивало, что уже столько людей знало о том, кто такая Ника и откуда она.
– Это она тебе рассказала о себе?
Также мне была неприятна мысль, что девушка могла довериться еще кому-то, кроме меня.
– Господин, вы знаете, я предан вам всей душой и никогда не нарушу ваш приказ. Именно поэтому не смел отходить от палантина, даже когда женщины разговаривали, делясь друг с другом своими секретами. Но я вам клянусь, тайна госпожи умрет вместе со мной, в любой время, как только вы прикажете.
Кивнув головой, в знак того, что принимаю клятву, я тут же задав тревожащий меня вопрос.
– Кто еще мог слышать их разговоры?
– Мазур. Он всегда едет со второй стороны паланкина. Более никто. Мы никого не подпускали близко к госпожам.
– Хорошо. С ним я переговорю немного позже. Так что ты мне хотел посоветовать?
– В мире, откуда прибыла госпожа, главенствуют женщины. Я не совсем понял, какое место занимают там мужчины, но из-за того, что их мало и они слабы здоровьем, о них надо постоянно заботиться. Их надо оберегать и защищать. Попав в наш мир, госпожа столкнулась с другими законами и правилами. У нас все наоборот. Мужчина, как глава, защищает всех членов семьи. Женщина же – будучи слабой тенью своего мужа, отца, брата или господина, должна подчиняться его воле. А теперь поставьте себя на место госпожи. Представьте, что вы попали в ее мир. Даже понимая головой, как он устроен и зная его законы, смоли бы вы подчиниться женщине признав ее главенство и выполнять все требования и приказы отдаваемые вам? Смогли бы вы стать тенью госпожи? – я попытался представить себе эту ситуацию, но у меня ничего не вышло. Какие глупости. Я и тень. Нет! Не быть этому никогда! Даже представлять такого не хочу. Раздраженно тряхнув головой, прогоняя глупые и ненужные мысли, я в ожидании посмотрел на довольного собой Аджида. – Вот видите. Для вас это неприемлемо. Уверен, для госпожи, было так же. Судя по тому, как уверенно она взяла командования на себя и как отдает распоряжения, девушка была не простым воином, а одним из командиров. При этом, несмотря на все известные нам факты, держится она очень хорошо. Пусть и не принимает полностью нашу жизнь, но хотя бы старается под нее подстроиться.
Не согласиться с выводами воина было сложно.
– Ладно, ты меня убедил. Ей тяжело привыкнуть к порядкам нашего мира, но у нее нет другого выхода.
– Да, вы правы, вот только вы же не хотите, чтобы рядом с вами была та, кто вас ненавидит, за то, что вы оградили ее от всего и всех, лишив свободы. А ведь, если вы будете ее принуждать к чему-либо и заставлять подчиниться себе силой, так и произойдет. Не проще ли ей дать то, к чему она привыкла?
Нахмурившись, я непонимающе посмотрел на воина, который, вместо того чтобы прямо рассказать, что он задумал, только то и делает, что говорит намеками.
– Это ты о чем?
– Госпожа привыкла, что о мужчинах надо заботиться. Так дайте ей эту возможность. Вы же сейчас, довольно серьезно ранены. Лекарь вам прописал, на ближайшее время, постельный режим и запретил самостоятельно передвигаться, а так же ехать верхом. Все эти дни, пока вы были без сознания, девушка отлично со всем справлялась, и с командованием нашим отрядом, и с заботой о вас, и с присмотром за остальных членах группы. Только Ману помогал ей ухаживать за вами, больше она никого к вам не подпускала. Разве что лекаря для осмотра. Она делал все сама, и кормила вас, и обтирала ваше тело несколько раз в день, и меняла повязки. Возможно, вам непривычна и неприятно такая забота, но именно благодаря ей, сейчас, у вас есть возможность сблизиться с госпожой Никой. Узнайте ее сами и дайте узнать себя. Позвольте себе немного отдохнуть. Не командуйте этот период девушкой, максимум давайте советы, как старший по званию, к такому послушанию она привычна, и не контролируйте каждый ее шаг. Доверьтесь ей. Обещаю, вы удивитесь увиденному. И не беспокойтесь, я всегда буду рядом с ней и, если она допустит ошибку, подскажу, как стоит поступить в той или иной ситуации. Госпожа никогда не отмахивается от советов которые ей дают, всегда внимательно прислушиваясь к словам собеседника.
Последнее прозвучало как упрек или мне показалось? Я скептически посмотрел в глаза Аджида. Отдать, пусть и временно, командование нашей группой женщине? Неужели он предлагает это серьезно? Но воин уверенно смотрел на меня не отводя взгляд в сторону. Ну что же, в его словах есть некоторый резон. Хуже, все равно уже не будет. Во всяком случае, я на это надеюсь.
Не успел я обдумать предложение приставленного к моей строптивой наложнице охранника, как, откинув полог, вовнутрь шатра, ворча себе под нос, зашел лекарь, а следом за ним влетела Ника. Окинув меня взглядом, она с беспокойством посмотрела на мою руку прикрывающую пятно крови расползающееся по моей одежде. Если еще мгновение назад, я собирался грубо прервать лекаря с его возмущениями, потребовав, молча, зашить рану еще раз и идти заниматься своими делами дальше, то сейчас, слегка прикрыв глаза, слабо застонал, внимательно следя за реакцией молодой женщины. И она не заставила себя ждать. Побледнев, девушка бросилась к ложу на котором я лежал и, отведя мою руку в сторону, быстрым, уверенным движением стала разматывать на мне саронг* (широкая полоса ткани, обернутая вокруг пояса у мужчин или середины груди у женщин и прикрывающая тело до щиколоток). Судя по скорости и ловкости с которой меня раздевали, делала это моя строптивая наложница не первый раз.
– Что произошло?
Вопрос Ника задала своему охраннику.
– Вы же знаете господина. Он захотел самостоятельно дойти до ложа, вот рана и открылось.
– Вся работа насмарку. Если опять воспаление начнется, то можно начинать готовить погребальный костер. Ослабленный организм господина, в случае ухудшения его состояния, просто уже не справиться с ситуацией. Как бы он не был крепок, но у всего есть предел. Господин Надкари достиг его, исчерпав все свои ресурсы. Вы же мне обещали, что присмотрите за ним.
Услышав упрек, девушка, виновато опустила голову, взяв меня за руку.
– Я больше его не оставлю и прослежу, чтобы ничего такого, в будущем, не повторилось.
– А будущего, госпожа, может и не быть. Слишком много хозяин потерял крови, поэтому еще не известно, чем сегодняшнее происшествие для него закончится.
Ворча и запугивая молодую женщину последствиями моих неосторожных действий, лекарь принялся накладывать новые швы на мое бедро. Мне больших усилий стоило ни единым движением не выдать того, что я не в бессознательном состоянии. Не хотелось бы напугать или насторожить Нику. Да и обиженная на мою последнюю попытку выставить ее из моего шатра, наложница, несмотря на ее обещание лекарю, могла сделать то, чего не позволила бы себе ни одна другая из моих женщин. А именно, встать и, без моего на то позволения, уйти к себе. А ведь я ей за это самоуправство, как бы это необычно не прозвучало, ничего не сделаю. Другую бы наказал, лишив своего внимания и подарков, а то и удалив от себя или, вообще, продав, а ей ничего не сделаю и даже не упрекну.
Успокоительно поглаживая мою левую руку своими нежными пальчиками, девушка не отрывала взгляд от занятого работой старика.
– Вы же не дадите ему умереть?
– Я – нет, надеюсь, и вы, сделаете все, что от вас зависит, чтобы этого не допустить. Не позволяйте ему самостоятельно двигаться и тем более вставать. Давайте ему как можно чаще пить настойку из трав, что я вам передал. Когда господин придет в сознание, постарайтесь его попоить мясным бульоном, а если он захочет есть, то дайте отварного мяса. Но немного. Не оставляйте его одного. Никогда. Так, что еще…, а да, пошлите-ка госпожа, за моими вещами. Я, пожалуй, добавлю в укрепляющую смесь, немного успокоительных травок, чтобы господин подольше спал. Сон, для него, сейчас самое лучшее лекарство.
Услышав просьбу лекаря, Ника тут же подскочила и бросилась выполнять ее. Не успел полог шатра опуститься за девушкой, как старик обратился уже ко мне. Оказывается, мое притворство, для него не осталось незамеченным.
– И я не шутил, господин, по поводу погребального костра. Так что, если не хотите в ближайшее время отправиться в гости к богам, соблюдайте постельный режим, – открыв глаза, я, молча, кивнул головой, показывая, что понял намек. – И еще, не мне указывать вам, но таким алмазом, как госпожа Ника, любой из повелителей кабинафси, с удовольствием украсил бы свою праздничную пагари* (тюрбан). Послушайте старика. Не обижайте ее. Берегите. И помните, она будет рядом только с тем, кого сама выберет. И я бы хотел, чтобы этим достойным мужчиной стали вы. Вот только знайте, единственное, что ее может связать с вами и из-за чего она откажется от горячо любимой ею свободы – это любовь. В любой другой ситуации, неволе, она предпочтет смерть. Впрочем, как и вы, мой господин. В этом вы с ней очень похожи, как и во многом другом.
– Спасибо за совет, ачарья* (уважаемый учитель).
Как только Ника вернулась, лекарь ушел. Я же, выпив предложенный девушкой напиток, притворился что заснул, для того, чтобы погрузиться в свои мысли. Ведь мне было о чем подумать.
Сегодня меня заставили взглянуть как на создавшуюся ситуацию, так и на действия девушки, с новой стороны. Необычной и неожиданной. И пока у меня есть время и возможность, надо решить, что именно делать и как все же стоит поступить, а еще, как себя вести со свободолюбивой и такой желанной наложницей. Ведь, с одной стороны, как бы там ни было, пусть и под моим принуждением, но Ника, при свидетелях, подтвердила, что приняла меня как своего господина и защитника. Вот только для нее это ничего не значит. Даже, несмотря на ее обеспокоенность за меня и мое здоровье, я понимал, что пока я нахожусь только в ее мыслях, а хотелось бы поселиться в сердце этой восхитительной и такой необычной девушки. Ведь она уже окончательно и бесповоротно заняла мое.
Глава 28
– Так, молодец. У тебя все отлично получается. Теперь, медленно выдыхаешь, только именно медленно и также медленно напрягаешь мышцы брюшного пресса, одновременно с этим выпрямляя правую ногу, которая лежит на мяче, пяткой вперед. Тяни сильнее пятку. Еще сильнее. Да, так. Как только из легких весь воздух вышел, в течение десяти секунд держишь ногу в напряженном состоянии продолжая тянуть пятку. Чувствуешь, как равномерно, начиная от бедра, напряглись все мышцы. Именно этого мы и добивались. При этом вторая нога должна быть полностью расслабленной, как и остальные части тела. Мы работаем только с отдельно взятой группой мышц. Да, все правильно. Теперь полностью расслабься, так чтобы ощутить легкость во всем теле и медленно вдыхай, наполняя каждую клеточку своего организма кислородом.
– Чем-чем?
Направленный на меня удивленный взгляд, напомнил мне, что не все известные мне слова и обозначения, на этой планете понимают. Махнув рукой, чтобы мой временный пациент, не обращал внимание на непонятные названия, продолжила занятие.
– Когда будешь выдыхать, повторяем все тоже самое, что только что делал, только в обратную сторону. Работаем все так же медленно, но теперь уже подтягиваешь ногу к себе, сгибая ее в колене. Молодец. Меняем ногу. Перемести мяч под другую стопу. Не торопись, – окидывая меня недовольным взглядом, Виджей все же делал то, о чем я его прошу. И что мне особенно импонировало, делал это молча, разве что грозно сопя. – Да, я понимаю, что ты не привык все делать медленно. Но именно так надо.
Ну, или почти молча.
– Ника, объясни мне еще раз, зачем я, лежа на полу, играюсь, как ребенок с мячом, вместо того, чтобы мы провели нормальную, усиленную тренировку.
– Виджей, о какой нормальной тренировке может идти речь, если ты хромаешь? Еще утром, после массажа, ты можешь работать с одинаковой нагрузкой на обе ноги и руки, а вот уже к вечеру, синхронности в движениях нет. Ты, то правое бедро бережешь, перенося весь свой вес на левое, то левая рука, работает у тебя только в защите. А с помощью этих упражнений мы гораздо быстрее и укрепим твои пострадавшие мышцы, и заставим твои конечности работать, как и прежде. Или ты собираешься еще полгода хромать и сражаться только одной рукой?
Надкари капризничал как малый ребенок, то ему не так, это ему не этак. То ему скучно, посиди со мной, то поговори со мной и расскажи о своей жизни. Правда, он и сам, с удовольствием, делился воспоминаниями о своем детстве, о брате, о матери и об отце. Все оказалось не так печально, как мне думалось. Удивительно, но в этом жестоком мире, было место и для радости, и для любви, и для детских игр, и для шалостей. Особенно последнее у меня вызывало улыбку, а то и смех. Ну не могла я представить маленького Виджея, подбрасывающего наложницам отца в бассейн разного вида рептилий или жуков.
С каждым днем мне все больше и больше нравились, как наши разговоры, так и наше совместное времяпрепровождение. Но, иногда, безопасник становился невыносимым. Я и сама не люблю болеть, но мне казалось, что уж если заболел, так выполняй все прописанные тебе назначения и положенные процедуры, тогда и выздоровеешь быстрее.
Мы уже три дня как прибыли в Джаврагельман и четыре дня как Виджею разрешили самостоятельно передвигаться. Безопасник довольно быстро идет на поправку. Обе раны затянулись, но при этом они, все равно, время от времени, беспокоили грозного воина. Если с утра, он был весел и легок на подъем, то ближе к вечеру появлялась скованность в движениях и хромота, а с ними и раздражительность. И с этим надо было что-то делать и желательно как можно быстрее, все же сейчас наступили не самые спокойные времена и вскоре Надкари понадобится все его мастерство и сноровка.
– Хорошо, я еще могу понять необходимость этих странных занятий с поврежденной ногой и рукой, но здоровыми-то, зачем делать то же самое?
Устало вздохнув, присела на корточки рядом с занимающимся на полу мужчиной, чтобы проконтролировать и его дыхание, и то как он выполняет необходимые упражнения.
– И на здоровые и на пострадавшие мышцы и суставы надо давать одинаковое напряжение, чтобы позже не было перекосов и той же хромоты. Это очень действенный реабилитационный курс. Он уже давно используется на Земле. Мне самой его когда-то пришлось пройти. Так что могу тебя заверить, если будешь выполнять все мои указания, в скором времени забудешь о недавних травмах и ранах.
Еще секунду назад, относительно спокойно катающий ногами мяч Виджей, резко перекатившись, повалил меня на спину, после чего улегся сверху, придерживая вес своего тела на локтях в попытке не раздавить меня и возмущенно поинтересовался.
– Что значит, опробовала на себя? Что-то я не припомню, чтобы ты мне рассказывала, что у тебя была настолько серьезная травма, что нужны были бы помощь лекаря и эти твои упражнения.
Последнее время мы часто шутливо боролись и дурачились. Поэтому меня уже не напрягали вот такие импульсивные порывы мужчины. С одной стороны, Надкари, вроде как, и подмял меня под себя, а с другой, знаю, достаточно показать, что мне это не нравится и он перекатится на спину, посадив меня себе на живот. Да и выскользнуть я могу, если понадобиться.
Удивительно, но ранение на безопасника благотворно повлияло. После инцидента, когда из-за его самоуправства, открылось кровотечение и он чуть не умер, Виджей стал как-то более спокойнее и покладистее, что ли. Уступив мне командование нашей группой, мужчина начал выполнять все наставления лекаря, не рвался ходить, пока ему не разрешили и принял мое ухаживание за ним и опеку. Правда, он все же допросил пленных и двоих из них, тем же утром увели в лес. Больше я их не видела. Нараян же остался с нами и уже выполнял простейшие поручения. Память к парню так и не вернулась. Но для него, как по мне, это сейчас, скорее благо, чем наказание. Иначе, боюсь, этого воина, постигла бы та же участь, что и его напарников по оружию.
– Так ты расскажешь, что с тобой произошло?
Скрывать правду я не видела смысла, поэтому и ответила честно.
– Обычная неосторожность с моей стороны. Я тогда еще только училась пользоваться флайбортом. Ну и, не удержавшись, упала с него, сломав ногу и пару ребер.
– Флайборт?
– Это такая летающая доска, – ухватив Надкари за кончик его косы, я слегка потянула его волосы на себя, намекая, что неплохо бы меня уже отпустить. – Ты опять прервал занятие.
Перекатившись, мужчина оказался снизу, я же верхом на нем. Хотела было сразу же встать, но Виджей придержав меня за бедра, удерживая в сидячем положении у себя на животе.
– Знаешь, иногда слушая тебя, я жалею, что не могу увидеть все те чудеса вашей науки, о которых ты рассказываешь. Летать среди звезд, мгновенно излечиваться от недугов, понимать все языки.
– Про, мгновенно выздороветь – это преувеличение, но мы, действительно победили большинство болезней, да и ранения лечатся значительно быстрее. И знаешь, – взяв кончик косы лежащего подо мной мужчины в руки, я стала задумчиво им водить по груди Надкари, вырисовывая только мне одной известные завитушки и узоры, – возможно, тебе все же посчастливиться все это увидеть, если корабль ксенов, хотя бы частично уцелел. Во всяком случае, я на это надеюсь. Улететь на нем не улетишь, так как их разведчик, как и мой тральщик, был предназначен для полета в космосе на короткие дистанции, а не для взлетов с поверхности планеты, но вот собрать из запчастей прибор, чтобы послать сигнал бедствия на Землю, можно будет попробовать. Правда, я не уверенна, что сигнал дойдет до цели, все же расстояние слишком большое, но я не перестаю надеяться на то, что, возможно, меня все же ищут где-нибудь в ближайших системах, отследив ионный след оставленный моим кораблем после перемещения.
Печально усмехнувшись, я посмотрела в окно. Мне мало верилось, что удастся осуществить то, о чем говорю. Но я все равно продолжала надеяться на чудо. Все же этот мир для меня чужд и мне хотелось бы вернуться домой. Вот только если это и случиться, то значительно позже, ведь сначала мне надо спасти население этой планеты от тан называемых богов. Только после этого я смогу позволить себе вернуться домой. И, возможно, даже заберу с собой Дарху и Ману. Если мои друзья захотят со мной полететь на Землю.
Почувствовав как мужские пальцы с силой сжимают мои бедра, я отвлеклась от своих грустных мыслей, посмотрев удивленно на нахмуренного Виджея.
– Ты хочешь улететь?
Поерзав на животе безопасника, намекая, что можно и ослабить свою хватку а то и, вообще, дать мне подняться, я задала ответный вопрос.
– А ты бы на моем месте, если бы появилась возможность вернуться домой, разве не воспользовался бы ею?
Отпустив бедра, Надкари задумчиво стал поглаживать ткань скрывающую мои ноги. От его прикосновений приятное тепло разошлось по всему телу. Я уже не первый раз ловлю себя на том, что мне нравится не только самой дотрагиваться до этого мужчины, но и когда он касается меня.
– Неужели наш мир настолько плох, что за все то время, которое ты уже здесь, так и не появилось причины, по которой захотелось бы остаться?
Закусив нижнюю губу, я внимательно рассматривала лежащего на полу мужчину, продолжая играться кончиком его косы. На меня это действовало успокаивающе. Я поняла, на что или, точнее, на кого он намекает. И не только это, но и то, что все эти дни меня медленно, но уверенно, приучали к своим прикосновениям и объятиям, к своему постоянному присутствию и к своему обществу. И я, как тот глупый мотылек, даже понимая, чем мне все это может грозить, все равно летела навстречу к обжигающему мои крылья огню. Как бы там ни было, но тяжело быть одной. Я к этому не привыкла. Все же дома у меня большая семья: мама, папа, тетушки и множество сестричек. На работе, тоже большой коллектив из подруг, сослуживцев и подчиненных. В одиночестве можно было побыть, разве что, закрывшись в своей комнате или каюте, да и то, недолго. И вдруг очутиться совершенно одной в огромном и довольно жестоком мире, оказалось не так уж и легко. Морально, во всяком случае. Мне жизненно необходимы рядом те, о ком я могу заботиться.
Именно поэтому, большую роль в нашем сближении с безопасником сыграло то, что я почувствовала себя нужной ему, а еще он стал ко мне относиться иначе. Надкари больше не давил на меня своим авторитетом и значимостью, ничего не требовал, стал прислушиваться к моему мнению и доверять мне. Я понимаю, ему это далось не так легко, как кажется на первый взгляд и ценю, но и при этом постоянно жду, что вот, не сегодня, так завтра, он станет таким же как был прежде.
Я думала, это все прекратится, когда мы прибудем на место. Но нет. Даже здесь, в доме своего дяди, он не стал относиться ко мне иначе. Правда и я, по своей личной инициативе, уступила некоторым местным традициям, чтобы не привлекать к нам, абсолютно ненужное, внимание посторонних.
Когда мы подъехали к Джаврагельману, без дополнительных напоминаний и указаний, прихватив накидку, пересела в палантин к Дархе. А когда мы оказались уже в доме дяди Виджея, то я сняла с себя все полномочия по командованию нашим отрядом. Все же мы уже были в безопасности. Да и не я хозяйка дома. Разве что еще контролировала, чтобы Надкари продолжал выполнять все назначения лекаря. Но, положа руку на сердце, мужчина выздоровел. И как бы мне ни было приятно ухаживать за ним, в моих услугах он особо больше не нуждался.
За время, в течение которого я была сиделкой, мы с безопасником сильно сблизились, поэтому мне не хотелось бы его обидеть, ни прямым отказом, ни словом, ни своими недомолвками. А еще не хотелось обещать ему то, что не уверена, что смогу исполнить, или давать призрачную надежду на наше совместное будущее. Как бы там ни было, а становиться чьей-либо тенью я не собиралась. Ни сейчас, ни в будущем. Это не значит, что главенство в моих, возможных отношениях должно оставаться за мной, но хотя бы равноправное партнерство необходимо, чтобы было. Хотя, о чем это я? Виджей мне ничего не предлагал. Я, вообще, не понимаю толком, чего именно он от меня хочет, или чего ждет, кроме, разве что секса. А вот от последнего я уже и сама бы не отказалась. Вот только, боюсь, если начну проявлять активность, Надкари испугается и передумает. Все же в их мире, инициатива со стороны женщин неприемлема. Сам же он, почему-то, все время ходит вокруг да около. Первоначально, я все списывала на ранение и его общую слабость, но, судя по нашим тренировкам, Надкари уже почти полностью восстановился. Почему же тогда он дальше прикосновений не идет? Ведь, судя по тому, как мужчина меня к себе прижимает, он меня хочет. Или он, в принципе, хочет, а кого уже не важно? Тогда почему отказался от девушек, присланных дядей? Возможно, мне все же стоит взять инициативу в свои руки, но не действовать открыто, а просто намекнуть, что я не против дальнейшего развития отношений. Правда, без серьезных намерений. Про последнее думать еще рано. Сначала надо разобраться со всеми проблемами, возникшими по моей вине на этой планете.
Вот только ничего предпринять я не успела. Виджею надоело ждать моего ответа. Резко перекатившись, безопасник опять оказался сверху. Всматриваясь, некоторое время, в мое лицо, он неожиданно тихо прошептал.
– Ника, я больше не могу ждать.
А когда я, удивленно приподняв брови, переспросила: «О чем это ты?» мужчина, тихо застонав, уперся лбом мне в плечо.
– Я хочу, чтобы ты стала моей. И только моей.
Понятней мне не стало. У меня, конечно же, было предположение, о чем Надкари говорит. И от этого предположения, в животе все предвкушающе сжалось. Но, наши миры и традиции настолько отличаются, что я вполне могу и ошибиться по поводу его желания. Слишком уж широкое понятие охватывает понятие, быть моей. И тем более настораживает его уточнение, про, только его. Да, я уже и сама хочу, чтобы Виджей стал моим первым мужчиной. Но, не настолько я потеряла голову и охвачена желанием, чтоб вот так вот попасться на слове, согласившись на непонятно что. Поэтому решила, все же, для начала уточнить, какой именно смысл вкладывает лежащий на мне мужчина в свои слова.
– А можно, поточнее?
Вместо ответа прозвучал еще один болезненный стон. Нет. Так дело не пойдет. Накрутив на свой кулак косу Надкари, я потянула за его волосы, чтобы приподнять голову мужчины и посмотреть ему в глаза. Но мне этого не дали, впившись в мои губы горячим, страстным поцелуем. Не веря в случившееся, я на мгновение замерла, в ожидании, что же будет дальше. Нет, страха не было. Вот только, я хотела увидеть взгляд Виджея, поэтому еще раз потянула его за волосы, в попытке привлечь к себе внимание и все же получить ответ на свой вопрос. Но у меня ничего не вышло. Меня только сжали сильнее в объятиях и тогда, плюнув на все, я ответила на поцелуй не менее страстно, теперь уже сама прижимая к себе голову мужчины. Не хочу, чтобы он останавливался. Пусть все произойдет здесь и сейчас.
Как это не было бы печальным, но звезды сегодня были не на нашей стороне. Из одежды на мне осталась только макхела* (нижняя часть одежды обмотанная вокруг талии), и чадор, и риха валялись где-то рядом, вместе с шервани* (длинный, до колен, пиджак с воротом стойкой, украшенный вышивкой) Надкари. Моя открытая горячему мужскому взгляду грудь изнывала, требуя больше и больше прикосновений и ласк, о них же просила и я, тихо постанывая и извиваясь. Мои губы горели от поцелуев, а в голове был туман, когда все это прервал громкий стук в дверь. После чего раздался виноватый голос Ману.
– Извините господин, но прибыл, со срочным извещением, посланник от Камала. Он ждет вас в малом зале.
