Текст книги "Проклятый — обретя потерять (СИ)"

Автор книги: Эйвери Блесс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Эйвери Блесс
Проклятый – обретя потерять

Пролог

Стоя на краю утеса, восемнадцатилетняя девушка полным отчаянья взглядом следила за медленно всплывающим над горизонтом солнечным диском, понимая, что это последний рассвет в ее жизни. Короткой жизни, в которой она так ничего и не успела сделать.

– Ну что, Айрин, набегалась? А теперь пора возвращаться. Твои подданные ждут тебя.

Задумавшись над своей судьбой, молодая королева не услышала шума шагов остановившегося от нее на расстоянии нескольких метров мужчины. И это несмотря на то, что ждала его появления. Хотя, вполне возможно, что этого шума и не было. Опытные воины умеют ходить тихо. А этот воин был не просто опытным, он был одним из лучших. Именно поэтому Айрин не сомневалась, что куда бы она не убежала, этот преследователь ее, рано или поздно, но найдет. Больше даже склоняясь к рано. Так и получилось. А она надеялась, что у нее есть еще хоть немного времени. Но это был конец. Конец всему. Во всяком случае, для нее.

– Айрин, не глупи, – в грозном голосе воина послышались ноты нетерпеливого раздражения. – У меня нет времени на твои игры.

– Игры? – горькая усмешка искривила плотно сжатые губы девушки, – так для тебя вся эта война и тысячи смертей это только игра? Уходи откуда пришел. Я не хочу ни знать тебя, ни видеть, ни иметь общих дел. Оставь меня в покое. Все что было можно плохого, для меня и моей страны, ты уже сделал. Дай хотя бы умереть спокойно.

– Умереть? – серьезный взгляд мужчины прошелся по хрупкой девичьей фигуре. – Нет, ваше величество, у меня на вас совершенно другие планы.

– Знаю я ваши планы. Не быть этому. Я никогда на свяжу свою жизнь с тем, кого презираю. А вас я презираю всей своей душой.

Гордо вскинув подбородок, молодая королева, с брезгливостью и ненавистью, смело посмотрела в глаза того, на помощь кого еще совсем недавно так надеялась. Но как показала жизнь – зря.

На что Айрин рассчитывала, бросая откровенный вызов этому воину – непонятно. Скорее всего, это был крик отчаяния в надежде на… На что она надеялась – также непонятно, так как и сама прекрасно понимала, выхода из создавшейся ситуации только два: или с достоинством принять смерть, или существовать презираемой всеми и в первую очередь презирая себя, на потеху захватчикам. Такой жизни она не хотела. Слишком для этого девушка была горда. Ее королевство погибло – значит и ей здесь больше нет места.

Как только было принято решение, на душе сразу же стало легко и спокойно. Эти чувства тут же отразились на ее лице и во взгляде. Заметив изменения, воин сразу же напрягся. Его взгляд, наоборот, стал острым как лезвие меча.

– Айрин!

Предупреждающе протянув имя молодой королевы, мужчина сделал плавный шаг вперед. Он приготовился схватить свою жертву и больше никогда не отпускать. Ведь драконы никогда не выпускают из лап то, что посчитали своим. Не собирался Гард этого делать и сейчас. Тем более, когда цель уже была так близка.

В ответ на плавное движение главы клана черных драконов, девушка, склонив голову набок, не оглядываясь, сделала такой же плавный шаг назад, прямо к краю пропасти. Выскользнув из-под маленькой туфельки, мелкие камушки покатились по склону, падая в безду. Звука их падения слышно не было. Это вызвало довольную улыбку на лице несчастной. Ведь последнее говорило, что при падении с такой высоты, шансов выжить у нее нет. Что не могло ни радовать.

– Не глупи. Чего ты этим поступком добьешься? Кому сделаешь лучше? Уж точно не себе.

Дракон внимательным взглядом следил за каждым движением и эмоцией той, кто отчаянно не хотела признавать его своим повелителем и мужем. А последнее ему было особенно важно. Ведь только после проведения их совместной с Айрин брачной церемонии в храме семи богов, он сможет считаться не номинальным, как сейчас, а вполне законным королем и правителем Даргории.

Нет. Он и так наденет на свою голову корону, можно даже сказать, что уже надел, но именно освященный жрецами союз, сделает его в глазах окружающих не поработителем и захватчиком, а спасителем целого народа. Взяв в жены Айрин, ему проще заткнуть пасти всем недовольным. Да и этих недовольных будет гораздо меньше. Это и было причиной того, что сейчас он не решался приблизиться к одиноко стоящей на самом краю утеса хрупкой девичьей фигурке. Дракон не хотел, чтобы его действия подтолкнули девушку к бессмысленному поступку. Именно поэтому, Гард продолжал убеждать непокорную королеву в неизбежности их союза.

– Айрин, ты последняя из могущественного рода Лактеонов. Неужели, своим глупым поступком, позволишь ему прерваться? Вот так, даже не в бою, а непонятно где. В бесславии и полной неизвестности. И все это, вместо того, чтобы с честью принять испытания судьбы, посланные тебе богами? Разве брак со мной такое несчастье, что вместо него стоит накладывать на себя руки? Тем более, что твой отец сам предлагал мне вступить в этот союз. И ты, насколько я помню, также была не против. Что же изменилось с тех пор?

Прожигая ненавидящим взглядом стоящего напротив нее воина, молодая королева гордо вскинула голову.

– Все. Все поменялось. Тогда был жив мой отец, наше государство процветало, а подданные радовались каждому дню. Сейчас же и мой отец, и мой брат мертвы, земли моего королевства сожжены войной и пропитаны кровью моего народа. Те единицы, что выжили, оплакивают своих родных и свою судьбу. Ведь впереди их ждет жалкое существование и все, на что они могут рассчитывать, это на подачки твоих драконов. Драконов, которые презирают людей. А ведь еще не так давно они были свободны и равны вам. Не все, но все же. А сейчас они как рабы, кланяются за краюшку хлеба. После вашей помощи их, как и меня, не ждет ничего, кроме рабства и подчинения воле тех, кто вместо того, чтобы прийти на помощь, когда враг только подошел к границе Даргории, и плечом к плечу встать с нашими воинами в один ряд, на защиту общих земель, явились как стервятник на вонь от трупов, когда даргорийцы, в попытке защитить свой дом, почти все погибли. Драконы явились только после того, как к богам отправились все маги и лучшие воины, цвет нации Даргории. Вы просто добили разрозненные остатки Саладорской армии, а не спасли нас. И все потому, что спасать уже было некого. Вы устроили пиршество своей победы на костях наших погибших героев. Вы не спасители, вы шакалы, которые явились, почуяв запах разложений, чтобы набить свое брюхо падалью. Вы не победили Саладорские войска, вы добили тех трусов, что сбежали с поля боя, испугавшись смерти от мечей моих воинов. Поэтому ничего, кроме презрения у меня и не вызываете.

Слушая обвинения девчонки, Гард прожигал ее своим взбешенным взглядом, понимая, что с ее стороны, все именно так и выглядит. Ведь она ничего не знает о разговоре Леонидаса и главы черных драконов. Даргория давно не участвовала в военных кампаниях. Это было мирное, торговое государство. Да, армия у королевства была и неплохая, воины были обучены, вот только почти ни у кого из них не было опыта реальных битв. А он предупреждал, что не надо встречать Саладорцев в открытом поле. И вообще, стоило потянуть время до первых заморозков, дать на откуп несколько поселений, а после завести в Нарадийские болота, и когда вражеская армия увязнет в трясине, взять ее в кольцо и атаковать. Вот только Леонидас посчитал использование такого плана ниже своего достоинства и мало того, что встретил неприятеля, не организовав защиты для своей армии, так он еще и не дождался подкрепления со стороны драконов. Айрин права в одном, когда черные драконы прилетели, спасать было уже особо некого и все, что им оставалось, это отомстить за погибших. Вот только выжившим это не помогло и разрушенные дома населению не вернуло.

Из-за того, что много людей погибло, огромные территории Даргории остались без хозяев. Все их занял клан черного дракона.

Возможно, со временем, молодая королева все это узнает и поймет, но сейчас она не готова слышать об ошибках своего отца, повлекших гибель их королевства. Ей легче винить во всем случившемся кого-то со стороны. Так девушке проще было перенести утрату. Ну и пусть. Главное, чтобы она глупости не делала. А для этого Гард попытался достучаться до ее здравомыслия. Она же королева и должна думать о своем народе, а не упиваться горем.

– Это все слова и никому не нужные эмоции. Пройдет несколько лет, люди отстроят дома, забыв о старых потерях, создадут новые семьи, в которых появится множество детей и все, что вас гнетет сейчас, моя дорогая невеста, покажется чем-то незначительным. Такова жизнь и человеческая сущность.

– Незначительным?! – услышав слова дракона, Айрин, возмущенно вскрикнув, стала прожигать воина взбешенным взглядом. – Неужели вы действительно считаете, что смерть близкого и родного человека, это что-то незначительное? Что легко можно забыть того, кого любил всем сердцем и душой? Что мать забудет свое умершее дитя, даже если у нее родится еще с десяток малышей? Что вдова поспешит вступить в следующий брак сразу же, как только похоронит своего мужа? Что дети забудут своих, погибших по вашей вине родителей и будут спокойно радоваться новой нищенской жизни, на которую их обрекли, опять же вы?

– Да, память людей коротка и вы быстро забываете и хорошее, и плохое, что произошло в вашей жизни, занятые насущными проблемами.

– А у драконов хорошая память?

Айрин не просто так задала свой вопрос. Она уже знала как отомстит Гарду за смерть отца и брата, а также за гибель своего королевства. Не чувствуя подвоха в словах девушки, мужчина спокойно ответил.

– Да, драконы никогда ничего не забывают.

Ответ убедил девушку в правильности ее решения. Сделав малюсенький шаг назад и почувствовав под пятками пустоту провала, молодая королева решительным взглядом окинула напрягшегося воина.

– Это хорошо, что вы все помните. Значит, и мои слова не забудете. Слушайте внимательно и запоминайте. Я – королева Даргории, Айрин Лактеон, проклинаю весь род черных драконов, как тех, кто недостоин иметь вторым обликом гордого и смелого зверя. Быть вам всем теми, кем вы показали себя моему народу, нарушив клятву верности своему королю и сюзерену, а также позволив погибнуть моим родным и подданным. И только та сможет вернуть драконам их истинный облик, кого всем сердцем полюбит Гард Калагионский, если она добровольно последует моим путем.

Пока девушка своим чистым и звонким голосом, вкладывая в него все свои эмоции, сердце и душу, накладывала проклятие, Гард не мог пошевелить ни единым мускулом. Он пытался ее остановить, но не мог не только пошевелиться, но и издать хоть какой-нибудь звук.

Закончив, молодая королева, воздела руки к небесам, прося их принять ее проклятие, отклонилась назад и беззвучно стала падать вниз, в дымку облаков, окружающих скалу. Как только Айрин пропала с поля зрения воина, он смог пошевелиться. Мгновение и уже не человек, а дракон ринулся вниз, не собираясь позволять последней из рода Лактеонов погибнуть. Ведь тогда ее предсмертное обращение к богам неминуемо исполнится.

Погрузившись в завесу из облаков в попытке поймать тело мятежной королевы, дракон никак не ожидал, что вынырнет оттуда не опасным зверем, наводящим страх на своих врагов, а презираемой всеми птицей с хищным клювом, лысой кожистой головой, голой длинной шеей и покрытым черным оперением телом. Как только Гард понял, что с ним произошло, тишину гор прорезал яростный, полный отчаяния и боли клекот стервятника. И сколько ни пытался бывший дракон нырять и выныривать из дымки облаков, окружающих одинокую скалу, ему так и не удалось вернуть своего огнедышащего зверя. Найти тело проклявшей его девушки Гарду так же не удалось.

Глава 1

– Ольга, приготовься. Следующей выходишь ты. Инструмент настроила? Струны не ослабли. Проверь еще раз.

Мой преподаватель, казалось, нервничала в тысячу раз больше меня. Ну да, не так часто ее ученика пробуют на место концертмейстера второй группы скрипок в Академический Симфонический Оркестр Национальной Филармонии. Вторая скрипка – это не первая, но все равно, даже это недостижимая мечта для многих музыкантов. А со временем… О том что может быть со временем, я пока думать не хотела. Нечего делить шкуру неубитого медведя. Для начала надо победить в этом прослушивании, а после уже думать о чем-то большем. Но сначала успокоить свою наставницу. В ее возрасте не стоит так сильно волноваться.

– Да, Серафима Борисовна, настроен.

– А смычок, хорошо наканифолила? Дай проверю.

Преподаватель нетерпеливо протянула руки. Взяв мои скрипку и смычок, она сыграла несколько нот, после чего, успокоившись немного, вернула все мне.

– Не переживайте вы так, Серафима Борисовна. Все будет хорошо. Вы же помните, на всех последних репетициях я ни разу не сбилась и все отыграла без ошибок. Вы замечательный педагог и отлично меня подготовили. Все будет хорошо.

– Ну как же не переживать, девочка моя, это же такой ответственный момент. И да, ты помнишь этот кусочек, – мой педагог напела момент, о котором она говорила, – сделай ми выше и протяжнее, а соль, наоборот, как бы оборви. Чтобы звучало драматичнее.

Напоминать старушке, что мы все это уже обсуждали и ни один раз не стала. Я просто наиграла то, о чем она мне говорила.

– Да, да. Вот так. Молодец. Ты все правильно поняла.

С трудом сдерживая снисходительную улыбку, я поблагодарила за подсказку своего преподавателя. Серафима Борисовна же, сделав несколько глубоких вдохов, наконец-то стала понемногу успокаиваться.

И вот я дождалась когда объявили мое имя. Преподаватель, в последний раз обняла меня, тихо прошептав на ухо.

– Извини меня, за нервы. Я знаю, что технически ты готова к конкурсу. Только помни, помимо академической игры судьи оценивают еще и эмоции, которые скрипач вызывает своей музыкой. Заставь их прочувствовать мелодию и ту боль, что она передает. Только в этом случае у тебя будет шанс получить это место. Потому что твои соперники очень сильны и не менее талантливы, чем ты. Насколько бы ни было виртуозным исполнение артиста, если он не вызывает своей игрой никаких эмоций, то не быть ему ни концертмейстером второй группы скрипок, ни, тем более, первой. Про то чтобы стать всемирно известным солистом и говорить нечего.

Кивнув головой, что все поняла, я уверенно прошла в центр сцены, после чего вежливо поздоровалась с судьями, с дирижером и, конечно же, с музыкантами из оркестра расположившегося за моей спиной. Надеюсь, у меня все получится и мы с ними еще не единожды сыграем вместе.

Для прослушивания мы моим преподавателем выбрали прекрасную музыку американского композитора Джона Уильямса из фильма "Список Шиндлера". Я, как только услышала эту мелодию, сразу же в нее влюбилась. Она такая нежная, чувственная и трогательная, что никого не оставит равнодушным. В нее просто невозможно не влюбиться с первой ноты, с первого аккорда.

Отыграв, я удовлетворенно опустила скрипку и, поблагодарив оркестр, удалилась за кулисы.

На выходе со сцены меня встретил грустный взгляд Серафимы Борисовны. В чем дело, неужели я где-то ошиблась? Нахмурившись, подняла неуверенный взгляд на преподавателя.

– Я плохо сыграла?

– Нет, нет. Ты сыграла чисто и без единой ошибки. Вот только…

– Что только?

Я не могла понять, что же не так.

– Ничего, Олечка, ты молодец. Просто молода еще.

Несмотря на заверение учительницы, мое хорошее настроение куда-то пропало. Я понимала, что где-то недотянула. Разобраться бы еще, где именно. Надо будет завтра, на свежую голову, просмотреть запись конкурса. Возможно, тогда я пойму, что именно не понравилось Серафиме Борисовне. Но это уже будет завтра, сегодня же мне надо дождаться оглашения результатов.

И я их дождалась. Второе место. Вроде бы и неплохо, вот только в данном прослушивании, что второе, что последнее, уже все равно. Так как пусть скрипка и вторая, но она одна. Я же со своим местом, могу рассчитывать только на то, что меня пригласят на еще одно прослушивание, если контракт с музыкантом будет разорван или по какой-либо причине не подписан. Ну, или еще могу получить место в общем оркестре, но это тупиковый путь, для того, кто мечтает стать всемирно известным музыкантом.

Наблюдая за группой, состоящей из поздравляющих победителя друзей и родственников, что собралась у центрального выхода из консерватории, я поняла, что не хочу идти через эту радостно гомонящую толпу. От одной мысли, что кто-то посмотрит на меня с жалостью или сочувствием, в животе все завязывалось в болезненный узел. Именно поэтому, резко развернувшись ко всем спиной, быстро заспешила в сторону запасного выхода.

Оказавшись на улице, я полной грудью вдохнула холодный вечерний воздух. Осень не столь давно захватила главенство над природой и окрасила деревья в золотые и огненно-красные цвета.

Я еще никогда не покидала консерваторию через запасной выход. Именно поэтому, оглянувшись по сторонам, растерянно замерла. Впереди передо мной простирался центральный городской парк. Одинокие фонари, на фоне общей ночной темноты, выглядели редкими островками света. И ни одной живой души вокруг.

Поежившись от пробравшегося сквозь теплое пальто холода, я решила все же вернуться назад и выйти как все, через основной выход. Рисковать и идти по плохо освещенному парку, да еще и ночью, ну или поздним вечером, было глупо.

Дернув за дверную ручку, я поняла, что сегодня явно не мой день. Замок захлопнулся. В надежде, что я ошиблась, попробовала подергать еще несколько раз. Мои попытки открыть дверь были тщетными. В раздумье, что же мне делать, я оглянулась назад и увидела, как несколько и так тусклых фонарей, пару раз мигнув, окончательно погасли. Это меня не на шутку испугало. И я стала со всей силы колотить в дверь, сначала кулаками, а после еще и ногой. Мне казалось, что поднимаю невообразимый шум. Вот только никто не пришел посмотреть, кто его создает. Дверь по-прежнему оставалась закрытой.

Злясь на свою глупость, я стала осматриваться по сторонам. Здание филармонии было построено отдельно от всех других сооружений и находилось на склоне холма. Кроме того, оно, по периметру, было обнесено невысоким каменным забором. Он был всего метра полтора высотой, но в концертном платье мне через него не перелезть. Значит, все же придется идти через парк.

Стук моих каблуков, разносясь по округе эхом, неприятно резал слух. Из-за чего я постоянно оглядывалась, напряженно всматриваясь в темноту. Несмотря на мое страстное желание как можно быстрее добраться до цивилизации, срезать путь и сходить с дорожек я не хотела, но это было только до того момента, как услышала тихие шаги позади себя. Сначала, подгоняемая страхом, нервно оглядываясь по сторонам, я стала идти быстрее. А когда увидела несколько темных силуэтов и поняла, что преследователь не один, то уже не разбирая дороги кинулась вперед.

Но, как быстро бы я не бежала, все равно чувствовала, еще немного и меня догонят. Сделав отчаянный рывок, увидела, что оказалась у какой-то небольшой, полуразрушенной постройки. Шаря по ней руками, нашла дверной проем и нырнула вовнутрь. Много времени мне не понадобилось, чтобы догадаться, это старый заброшенный туалет. Забившись в дальний угол, я закрыла рот рукой, пытаясь заглушить свое тяжелое дыхание. Еще бы и сердце, которое звучало как барабанная дробь, уговорить успокоиться и тогда меня точно не найдут.

Сидя в кромешной темноте, я прислушивалась к звукам снаружи. И когда услышала приглушенные мужские голоса, сильнее вжалась в старую кирпичную стену. В голове билась только одна мысль «Только бы не нашли».

Неожиданно вход в строение подернулся серой дымкой. В течение нескольких секунд эта легкая дымка превратилась в густой светящийся туман. Теперь я уже закрывала рот, чтобы не закричать, так как из тумана вышел странно одетый пожилой мужчина. Окинув заброшенную постройку беглым взглядом, незнакомец посмотрел на меня, сжавшуюся в углу старой кабинки туалета.

– Ольга?

Услышав свое имя, я медленно кивнула.

– У нас мало времени. Точнее, у тебя. Ты жить хочешь? Это непраздный вопрос. Те, кто снаружи, скоро тебя найдут. Их трое. Убьют тебя не сразу, а позже, значительно позже. Думаю, ты догадываешься, что они с тобой будут делать следующие несколько часов?

В подтверждение слов незнакомца, мужские голоса снаружи стали ближе и громче. Они явно приближаются, что не сулило мне ничего хорошего. От страха и осознания неизбежного слезы одна за другой заскользили по моим щекам. Нет, нет, только не так. Я не хочу. Господи, за что?

– Не плачь, девочка, я могу тебе помочь. Спасти от этих насильников и подарить несколько месяцев, возможно, лет, жизни. Но, только, если ты добровольно согласишься помочь моим подопечным.

На то, чтобы ответить, у меня не было сил. Я боялась, что если уберу руки ото рта, то звуки моего рыдания сразу же привлекут тех, кто снаружи и тогда мне уже ничего не поможет. Сбежать я не смогу, так как сама загнала себя в угол. Подойдя ближе, незнакомец присел около меня на корточки.

– Хорошо, тогда слушай и запоминай. Мои подопечные, это черные драконы и они на грани вымирания. Спасти их сможет только та, кого полюбит глава драконов. Я очень надеюсь, что именно ты будешь той, кто растопит его сердце. И когда это случиться, ты добровольно должна будешь сброситься со скалы. Шансов выжить не будет. Но это случится нескоро и у тебя будет возможность пожить какое-то время, правда, не в этом мире. Здесь твое время подошло к концу. Выбирай быстрее. Остаешься и умираешь от рук насильников, или отправляешься со мной, а когда я скажу, прыгаешь добровольно со скалы?

Разве это выбор? Раздавшийся за стеной похабный, пьяный смех, помог мне принять окончательное решение довольно быстро.

– Хорошо, я согласна, только заберите меня отсюда.

– Пошли.

Протянув руку, чтобы помочь мне подняться, незнакомец направился в туман, из которого вышел несколько минут назад, таща меня на буксире. Прижав свободной рукой к груди футляр со скрипкой, на подгибающихся от страха и усталости ногах, иду за ним. Входя в туман, столкнулась взглядами с одним из своих преследователей. Он подсвечивал себе дорогу мобилкой. Правда, сейчас та была опущена вниз, а вот зажатый во второй руке нож, он направил на меня. Закрыв глаза, я окончательно скрылась в дымке перехода.