Текст книги "Любовные хроники: Флинт Маккензи"
Автор книги: Эйна Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Глава 9
Пятидесятимильный путь до Уэйнесбурга прошел в приятной беседе. Гариет мило щебетала с торговцем виски и молодоженами, которые, как оказалось, ехали в Санта-Фе. А когда кучер останавливал дилижанс, притворялась спящей, чтобы не выходить из экипажа.
Они прибыли в Уэйнесбург уже к вечеру. Гарнет терпеливо дождалась, когда Флинт скроется в помещении станции, и только тогда выбралась из дилижанса, захватив сверток со своими пожитками. Оставаясь незамеченной, молодая женщина украдкой наблюдала, как Маккензи возвращается, перебрасывается на прощание парой слов с кучером, отвязывая Сэма, и уходит прочь.
К счастью, город оказался значительно больше Команч-Уэллса, поэтому Гарнет удавалось держаться от Флинта на большом расстоянии и незаметно следовать за ним.
Она вздохнула с облегчением, когда увидела, что он отдает Сэма в платную конюшню. Это означало, что ее бывший проводник намерен задержаться в городе по крайней мере до завтрашнего утра. Так оно и вышло – с седельными сумками через плечо Флинт заглянул в ближайшую гостиницу.
Выждав время, Гарнет проследовала за Маккензи. Называть свое настоящее имя до разговора с Флинтом она сочла неразумным и поэтому зарегистрировалась под девичьей фамилией. Служащий подал ей ключ:
– Ваша комната номер восемь в конце коридора, миссис Петтит.
– Я вижу, здесь остановился мистер Маккензи. – Гарнет сделала вид, что только что заметила знакомую фамилию в книге. – Мы ехали с ним в одном дилижансе.
– Именно так. – Портье дружелюбно улыбнулся. – Его комната номер семь – рядом с вашей. Надолго ли к нам?
– Пока не знаю. – Гарнет положила на стойку серебряный доллар. – Скорее всего до завтрашнего дня. Там будет видно.
– Общая ванная – первая дверь направо. Но если вы предпочитаете вымыться в номере, за дополнительные двадцать пять центов вам все устроят в комнате. Желаю приятного отдыха.
– Благодарю, сэр, – ответила Гарнет с преувеличенной бодростью: мысль о предстоящей встрече с Флинтом отнюдь не вселяла в нее уверенность.
В комнате она развязала пакет и, достав из него мужские штаны и рубашку, вышла в коридор и застыла у соседней двери. Наконец, собравшись с духом, Гарнет с бесшабашной решительностью кавалерийской атаки самого генерала Стюарта толкнула дверь.
Сбросив сапоги и повесив ремень с револьвером на спинку кровати, Флинт решил вздремнуть несколько часочков. Всю дорогу его глаза слипались, он еле сдерживался, чтобы не заснуть и не свалиться со своего высокого насеста рядом с кучером.
Взяв ключ с комода, он направился к двери. А вспомнив, как рыжеволосая не давала ему спать всю ночь, не сдержал улыбки – славно провели время. Чертовски не хотелось ее оставлять, но Флинт знал: у Гарнет достанет сил и мужества снести разлуку. И какого черта, сердился он на себя, какого дьявола он ее жалеет! Жалеть следовало себя. Гарнет юркнет в постель к своему троюродному братцу и там успокоится, а он будет долго-долго одиноко вспоминать их первую и последнюю ночь.
Он наклонился, чтобы вставить ключ в замочную скважину, и в это время дверь напротив, с треском распахнувшись, ударила его по макушке, а при падении он весьма ощутимо проехался по ней спиной.
Флинт лежал на полу и глядел в потолок, на котором кружились тысячи темных точек. Странно, что он не видел их раньше.
– Дорогой, ты в порядке?
Он тщетно боролся с головокружением. Какой уж тут порядок? Был бы в порядке, ему бы не слышался голос рыжеволосой, не мерещился ее аромат, а темные точки на потолке не сошлись бы в два прозрачных зеленых круга.
– Извини, дорогой.
Флинт застонал. Она!
Все сходилось: голос с хрипотцой, от которого по спине пробегали мурашки, зеленые глаза, светившиеся то теплом, то щемящей грустью, знакомая шелковистая грива пламенеющих на солнце рыжих волос, которые при лунном свете становились золотисто-каштановыми.
Но все эти соблазны он оставил в пятидесяти милях отсюда – крепко спящими в гостиничном номере.
И тут им оказаться не было ни малейшей возможности. Если только… Существовало одно лишь объяснение.
Флинт Коллингсвуд Маккензи, ты умер и вознесся на небо!
Потом он вспомнил, как сияние этих глаз, каскад волос и волнующий шепот болезненно томили его чресла, и догадался: видимо, сбылись пожелания недругов, которые спали и видели его в аду.
Флинт несколько раз мигнул – зрение прояснилось, но рыжеволосой нигде не оказалось. Поистине, разыгравшееся воображение может свести человека с ума, подумал он с облегчением. Попробовал сесть, но тут вновь возникла рыжеволосая, опять уложила его на пол, обернула вокруг головы мокрое полотенце и велела не шевелиться.
– Ты?..
Флинт сбросил с головы полотенце и вскочил на ноги. Нет ничего такого, что нельзя бы было объяснить и исправить. Он подбежал к кровати и нахлобучил шляпу – ведь со шляпой на голове мужчине думается гораздо легче. Когда-то Флинта осенила догадка, что женщины нащупали слабую струнку у противоположного пола и поэтому требуют в своем присутствии шляпу снимать, чтобы лишить мужчин преимущества.
– Увязалась за мной! – сердито взревел он.
– Да, увязалась. Ехала в том же самом дилижансе. – Гарнет была настроена очень решительно, и это еще сильнее взбесило Флинта. Он сел на кровать, скрестив на груди руки.
– Я же сказал тебе «прощай»! Так какого черта тебя понесло вслед за мной?
Гарнет спокойно сложила одежду на комод.
– Ты забыл рубашку и брюки, которые мне одолжил.
Взбив подушку, Флинт откинулся назад. Он почувствовал удовольствие, даже был польщен, что вдовушка не оставляет его в покое. Решительная женщина. К его удивлению, тяга к ней пересилила гнев. Значит, не так просто порвать эту связь. Вот дьявольщина! Флинт припомнил, что только раз или два ему захотелось повторить ночь с девчонкой. Он заложил руки за голову.
– Хочешь меня убедить, что это была единственная причина?
– А какая могла быть еще? – невинно спросила Гарнет.
– Ладно уж, иди сюда, вдовушка Скотт.
От этих слов в груди у Гарнет екнуло и задрожали ноги, но она не сдвинулась с места.
– Если хочешь меня, ковбой, подойди сам.
Пока Флинт вставал и шел через комнату, горячая волна ударила ей в виски, пронизала каждую жилку, взбудоражила кровь. Их взгляды встретились, и они долго-долго не отрывали друг от друга глаз. Потом Флинт протянул руку. Гарнет чувствовала, как задрожала ее рука в его широкой, чуть шершавой ладони.
– Раз уж гналась за мной в такую даль, могла придумать причину и получше. Стоили ли старая рубашка и рваные штаны такого путешествия?
Он расстегнул ей блузку, пальцы скользнули внутрь, и губы потянулись к губам. Поцелуй был неспешным, долгим, всколыхнул чувство из самых глубин естества, и Гарнет отдалась ему без остатка. Губы Флинта казались твердыми и влажными, нетерпеливый язык заставлял сердце бешено колотиться.
– О Боже, Флинт, – задохнувшись, прошептала она, когда он наконец оторвался от ее рта. – Как я хочу… – Но не успела договорить, потому что он снова овладел ее губами.
Она почувствовала его жаркое прикосновение, когда широкие ладони легли на ягодицы и крепче прижали ее тело к возбужденной плоти. Копчики пальцев посылали стрелы желания, и они насквозь пронзали ее тело.
– Выкинуть бы твою задницу отсюда к чертовой матери, да уж больно она хороша, – прошептал ей на ухо Флинт.
– Только для тебя, – так же на ухо ответила Гарнет.
Его руки устремились вверх по спине, расстегнули лиф, начали его стягивать, и кисти Гарнет запутались в складках рукавов. А в следующий миг она почувствовала божественное прикосновение его пальцев к груди.
Флинт начал торопливо срывать с себя одежду, так что послышался треск разрываемой ткани. Потом схватил ее за плечи, отклонил назад и взял сосок в рот. Гарнет застонала и запрокинула голову – горячие волны желания накатывали одна за другой.
Она почувствовала свои руки свободными, только когда Флинт снял с нее лифчик, обнажив налитые груди. Он щекой прижался к одной, провел по коже языком и стал развязывать поясок на юбке. Мгновение спустя та упала на пол вместе с панталонами.
Обнаженная Гарнет горела под его неспешным, изучающим взглядом. Но вот Флинт сдернул с себя остаток одежды, и она так же откровенно и жадно посмотрела на возлюбленного. Его тело показалось ей совершенным – ноги и торс были вылеплены на редкость гармонично.
– Почти совсем зажило. – Гарнет провела пальцем по свежему рубцу на плече, потом наклонилась и легонько коснулась губами. – А это откуда? – Она показала шрам на груди. – По виду старый.
– Старый, – согласился Флинт, подхватывая ее на руки и направляясь со своей ношей к кровати.
И там, на простынях, его обнаженное тело стало ее единственным укрытием. На этот раз поцелуй оказался жарким, как пламя.
– Сладкая, – пробормотал он. – Выпил бы всю.
– Пей! Я так тебя хочу! – вскрикнула Гарнет, ощутив на груди язык.
От сосков влажный след устремился ниже – к животу и к самому сокровенному.
– Ты что? – Она подняла голову, но когда его губы коснулись заветной плоти, не в силах перенести сладостного ощущения, застонала. Тело забилось в чувственном экстазе.
Когда дрожь поутихла и она открыла глаза, то встретилась с внимательным взглядом Флинта.
– Ты сама об этом просила. – Его погрубевшие пальцы коснулись ее сосков, и Гарнет ощутила новый всплеск страсти. То же испытал и Флинт. Взяв в рот сосок, он накрыл ладонью темный треугольник внизу ее живота. Гарнет судорожно вздохнула и развела ноги. На нее вновь нахлынула такая волна страсти, что она почти потеряла голову.
– Ну пожалуйста, Флинт, пожалуйста, – взмолилась она.
– Что ты? – Флинт поднял глаза. – Чего ты от меня хочешь?
– Сам знаешь. – Его рука продолжала сладостную ласку, и Гарнет застонала. – Возьми меня. Люби меня скорее.
Она попыталась обнять его за шею и снова прижать к груди голову, но Флинт поймал ее кисти и намертво притиснул к кровати.
– Я тебя не люблю. – Он накрыл ртом сосок и не отпускал до тех пор, пока Гарнет не принялась змеей извиваться под ним. – Ну-ка, рыжая, повтори. Ты знаешь, как надо сказать.
Гарнет смотрела на него широко раскрытыми глазами. На лбу Флинта выступил пот, все его мышцы напряглись.
– Пожалуйста, сделай это!
– Что сделать? Нет уж, рыжая, ты скажи!
Гарнет изогнулась под ним и обхватила ногами его бедра. Дольше Флинт выдержать не мог. Он приподнялся на локтях и через мгновение овладел ею. Женщина тут же уловила его ритм, и их сплетенные тела одновременно взлетели к вершине страсти. Испытав неземное наслаждение во второй раз, Гарнет вскрикнула, а флинт, на несколько секунд обмякнув, прислушивался к собственному прерывистому дыханию. Наконец он откатился в сторону и лег на спину. Гарнет приподнялась на локте и посмотрела ему в лицо.
– Ну что, рыжая, убедилась?
– В чем? – удивленно спросила она.
– Сама знаешь. К этой постели любовь не имеет ни малейшего отношения.
– Как ты можешь говорить о наших отношениях, будто мы не люди, а две колоды.
– А почему бы и нет? Нечего приукрашивать.
– Ты так рассуждаешь, потому что не хочешь признаться в своих истинных чувствах ко мне. И откуда тебе знать, что на душе у меня?
– А разве ты делаешь из этого тайну? За тобой не задержится – растрезвонишь по всему свету. Такой болтливой женщины я вообще никогда не встречал.
– А я ни разу не лежала в постели с таким неотесанным мужланом. Неужели ты думаешь, я позволила бы тебе сделать то… что позволила, – ее лицо залилось краской, – если бы не испытывала к тебе никаких чувств?
– Не обманывайся, милочка. Ты позволила бы то же самое хоть самому дьяволу!
– Похоже, мистер Маккензи, так оно и вышло.
Гарнет понимала, что Флинт над ней подтрунивает, как она сама только что подтрунивала над ним. Но сносить его насмешки вовсе не желала. Она вскочила с кровати и принялась одеваться.
– Но я готова отдать должное этому дьяволу. Он был великолепен. Я такого никогда не испытывала.
– Все потому, что смолоду прилепилась к мальчугану Бобби и старикашке Фредди. Стыдно, милая. Уж лучше бы запрячь чистокровную кобылу с битюгом.
Гарнет посмотрела на него с удивлением:
– А ты, Маккензи, оказывается, грубый пошляк.
– Вот, значит, как! В пылу страсти я Флинт, а в ясном утреннем свете снова стал Маккензи?
– Только не подумай, что таким образом я пытаюсь выразить свое уважение. Если бы мама узнала, кого я полюбила, она бы перевернулась в гробу! – Гарнет продолжала прихорашиваться.
Флинт рассмеялся, заложив руки за голову:
– Та самая мама, что научила тебя всяким хитроумным штучкам?
Женщина стремительно обернулась и возмущенно уставилась на возлюбленного:
– Послушай, Маккензи, обо мне можешь говорить все, что угодно, но маму не трогай!
– Извини, миссис Скотт, – покаянно проговорил Флинт. – Я не хотел обидеть твою мать. Наша воспитала своих сыновей так, что они не способны оскорбить порядочную женщину. Просто мне захотелось тебя немного позлить, чтобы увидеть, как сверкают твои изумрудные глаза.
Гарнет окинула откровенно оценивающим взглядом растянувшегося на кровати Флинта.
– Хоть ты не устаешь повторять, что я так и норовлю раздеться перед первым встречным, сам бесстыдно лежишь передо мной в чем мать родила.
– Хочу проверить, как это на тебя подействует, вдовушка Скотт.
Не в силах выдержать его взгляда, Гарнет поспешила отвернуться. Нагота Флинта ее, безусловно, волновала.
– А почему бы тебе тоже не величать меня по имени. Не забыл – меня зовут Гарнет[1]1
Гранат (англ.) – Примеч. пер.
[Закрыть].
– Что ж, можно. Но послушай, гранатовый – это и есть цвет твоих волос?
– Поэтому папа дал мне это имя. В тот самый день, когда я родилась. Бросил один-единственный взгляд – и назвал. – Она игриво посмотрела на Флинта: – Тебе нравятся мои волосы?
– Видал и получше. – Он встал с кровати и натянул штаны.
– А вот и не видел. – Гарнет подошла к нему и нежно поцеловала в губы. – Ничего особенного в них нет. Но тебе они почему-то приглянулись. Мало ли женщин с рыжими кудряшками – найдутся и покрасивее моих. Но забавно вот что, Маккензи: ты так вовсе не думаешь. – Она подобрала ботинки и задержалась у двери. – Потому что влюбился в мои.
– Эй, рыжая, – окликнул ее Флинт. – Обед ты заслужила!
– Приглашение принимается. – Гарнет кокетливо опустила ресницы. – Только давай устроим его в моей комнате попозже. А сейчас мне надо вздремнуть.
– Зачем? Набраться силенок к обеду?
– И тебе советую. Нам может понадобиться вся твоя энергия. – Она одарила его такой улыбкой, что Флинт моментально вскочил на ноги, но Гарнет уже оказалась за дверью.
Он покачал головой: эта женщина доставляла одно беспокойство, но стоило о ней подумать, и чресла обжигало огнем. Флинт порылся в седельной сумке и, достав купленную в Команч-Уэллсе бутылку виски, откупорил ее и сделал изрядный глоток. Да, от этой девчонки куча неприятностей. Но завтра он сумеет сбить ее со следа. Нечего бабам гоняться за ним по пятам. Он взбил за спиной подушку и уселся в постели, то и дело потягивая виски и думая о Гарнет.
– Куча неприятностей, – убеждал он себя, поднося горлышко к губам. – Дай только срок: наступит завтрашний день, и мы уж точно простимся.
Но впереди была еще целая ночь.
Глава 10
Когда через несколько часов Флинт ввалился к ней в комнату, Гарнет показалось, что он шатается. Должно быть, слишком много выпил, с сожалением решила она. К обеду была заказана бутылка шампанского, но если он пригубит еще хоть каплю, пожалуй, доставит уйму хлопот.
– Флинт, – объявила она, как только официант покинул комнату, – обед с шампанским обошелся недешево, но я выбрала все, что ты любишь.
Вместо того чтобы сесть за стол, они расстелили на полу одеяло и устроились друг против друга.
– Так за что выпьем?
Флинт поднял бокал:
– За нашу последнюю ночь.
Гарнет пригубила шампанского, и ее губы изогнулись в улыбке:
– Ты уверен, что она последняя? Неужели забыл, что за нашим столом гостит сама судьба?
– Судьба правит лишь тогда, когда речь идет о жизни и смерти. А если ты собираешься завтра снова увязаться за мной, лучше тебе сразу об этом забыть. Как бы не пришлось улепетывать обратно по собственному следу.
Гарнет казалась обескураженной тем, что он по-прежнему собирался ее бросить. Она поднялась, подошла к окну и посмотрела на Флинта.
– А мне кажется, когда настанет время ехать, ты сам позовешь меня с собой.
– Ошибаешься, милая.
Флинт осушил бокал. Гарнет наблюдала, как он наполнил его опять. Потом поднялся и на заплетающихся ногах двинулся к ней – золотистая жидкость плескалась через край ему на руку.
– Знаю, что ты задумала, дорогуша. Но меня не проведешь. – Язык его плохо слушался. Гарнет взяла Флинта за руку и слизнула с пальцев шампанское.
– И что же такого я задумала?
Флинт покосился на нее. Ароматный напиток сочился из уголка губ на подбородок, и Гарнет, поднявшись на цыпочки, осушила сладкую струйку языком.
Пальцы левой руки Флинт запустил ей в волосы. Гарнет слегка откинула голову, но тут же почувствовала, как сильная ладонь охватила затылок.
– Ты не подловишь меня и не заставишь делать то, чего я не хочу.
– А почему ты думаешь, что я стараюсь тебя подловить? – Его слова ранили. – Я тебя люблю.
– По-твоему, этого достаточно, чтобы и я испытал тоже?
– Разумеется. Никого лучше ты не найдешь.
Несколько мгновений Флинт насмешливо смотрел на нее, потом наклонился, и их губы слились в бесконечном поцелуе.
– Ничего у тебя не выйдет, – наконец произнес он, когда оборвалась сладкая истома поцелуя. – Завтра мы расстанемся. А сейчас займемся обедом. Он стоит уйму денег – нельзя позволить ему остыть.
Он опустился на одеяло. Но когда Гарнет попыталась устроиться напротив, схватил ее за руку и усадил рядом. Подавшись вперед, взял тарелку и поставил перед ней.
– Так будет лучше.
Когда с обедом было покончено, оказалось, что Гарнет почти не прикасалась к спиртному. Флинт налил остатки шампанского в свой бокал и плотоядно посмотрел на возлюбленную.
– А теперь десерт.
– Мы забыли его заказать.
– Тогда приготовим свой. – Он стиснул ее в объятиях и жадно поймал губы.
Поцелуй становился все более страстным. Гарнет обвила шею возлюбленного руками, Флинт опрокинул ее на пол, и она отдалась нарастающей неге. Ощущение грубой и чувственной мужской силы, не меньше, чем нескончаемый поцелуй, пробуждали желание. Оно захлестывало ее, бежало от губ к бедрам, а Флинт тем временем расстегивал блузку. Гарнет села, чтобы ему удобнее было ее раздевать, и услышала, как он хмыкнул, ничего не обнаружив под блузкой.
– Все предусмотрела.
– Мой лифчик ты порвал, – ответила она, снимая через голову блузку и отбрасывая ее в сторону.
Любовники опустились на колени и любовались друг другом. Их движения были неспешны – они знали, что впереди еще целая ночь. Флинт, поддерживая груди, целовал то одну, то другую твердую пуговку. Гарнет водила пальцем по его соскам и по очереди ласкала губами.
Флинт развязал ее юбку, и Гарнет распустила ремень на его штанах. Стоя, они раздели друг друга. Нижнего белья ни у одного из них не было. Потом снова опустились на колени. Флинт нежно уложил Гарнет на пол, сам вытянулся рядом и приютился на ее плече головой.
– Ты не пьешь? Тогда допью я. – Смакуя шампанское, он жадно разглядывал ее тело.
– Поосторожнее с вином, – решила предостеречь его Гарнет. Желание вновь распалило ее.
– Может, рыжая, ты и права.
Она закрыла глаза, предвкушая его горячее, сладостное прикосновение. Но внезапно вздрогнула, потому что ощутила на груди не горячую ладонь, а холодные капли. Гарнет в недоумении уставилась на возлюбленного: Флинт разлил еще немного шампанского и начал слизывать влагу с ее тела.
Осязание холодных капель и обжигающего до безумия языка всколыхнуло желание, и Гарнет вся отдалась любовной истоме, пока не поняла, что ее мужчина лежит недвижим.
– Флинт?..
Он не ответил, и Гарнет приподняла его голову. Она смотрела на него, не веря собственным глазам.
Величайший любовник вовсю храпел!
– Даже Фредерик не позволял себе такого пренебрежения, – разочарованно пробормотала она.
Схватив подушку, она сунула ее Флинту под голову. На одеяле по-прежнему стояли тарелки. Гарнет собрала их на стол и накрыла Флинта одеялом.
Тело было мокрым, и ей захотелось смыть следы дневной любви. Но она решила не ограничиваться влажной губкой, а принять настоящую ванну. Одевшись, Гарнет спустилась в холл и отдала распоряжение. Через несколько минут два мальчугана не старше одиннадцати-двенадцати лет вкатили в комнату ванну и принялись таскать ведра с горячей и холодной водой. Они глазом не повели, увидев спящего на полу мужчину. Когда они покончили с ванной, Гарнет велела им убрать остатки обеда.
Закрыв дверь, она посмотрела на Флинта. Поднятый в комнате шум не потревожил сего мужа – ее бывший проводник спал как убитый.
Гарнет долго нежилась в ванне, наслаждаясь теплой водой. А когда та стала остывать, молодая женщина вылезла и собралась было устраиваться спать, но передумала и решила сначала зашить разорванный лифчик.
Ей потребовалась иголка с ниткой, и она решила, что все это найдется в седельных сумках Флинта. Отыскав ключ в кармане его штанов, она уже в который раз оделась и направилась в соседнюю комнату. Ремень с револьвером был перекинут через спинку кровати, а ружье и седельные сумки свалены на столе рядом с пустой бутылкой из-под виски. Накануне этой бутылки здесь не было.
Гарнет схватила седельные сумки и была уже у двери, но в последнюю минуту решила, что, пожалуй, стоит прихватить и оружие, и, сгибаясь под всей этой тяжестью, вернулась к себе. Она запирала дверь, когда в конце коридора раздались голоса и топот сапог.
Выждав, пока все стихло, Гарнет выглянула из номера и заметила, что дверь в комнату Флинта приоткрыта. Внутри разговаривали. Заподозрив неладное, женщина стала прислушиваться.
Она чуть не вскрикнула, узнав голос Булвипа Мура.
– Думаешь, он убрался из города, Бодин?
– Ну нет. За комнату еще не уплачено, – ответил его бывший сосед по столику в баре.
– А может, увидел нас и все-таки смылся? – Кроме этих двоих из бара, в комнате находился кто-то еще, – Что думаешь предпринять, Бодин? – К ужасу Гарнет, вопрос был задан голосом четвертого, который явно не сулил Флинту ничего хорошего.
– Вы, ребята, проверьте салуны. Где-нибудь он должен быть. Наверняка забавляется со шлюхой.
«Ну, спасибо вам, мистер Бодин», – подумала про себя Гарнет, а голос между тем продолжал:
– Я поговорю с барменом, не видел ли он Флинта поблизости. А ты, Прайс, на случай если он все же захочет улизнуть, отправляйся на дорогу и проверяй всех, кто едет из города.
– Но я никогда не видел Маккензи и не смогу узнать, даже если встречу, – возразил один из незнакомцев.
– Чего проще, – проворчал Бодин. – Маккензи высок, с большой густой бородой. Волосы черные, он зачесывает их назад и перехватывает узким ремешком. И вот еще что: Маккензи оборваннее и грязнее нашего Булвипа. Но если увидишь его, держи ухо востро. Флинт имеет обыкновение таскать на поясе «кольт» и распоряжается им быстрее, чем гремучая змея своим жалом. И бьет точно в цель, как и все его чертовы братья. Так что в случае чего кликни остальных. Я не хочу, чтобы Маккензи ускользнул от нас и на этот раз.
Гарнет нырнула обратно в комнату и различила звяканье шпор, когда заговорщики прошли по коридору. Выглянуть из двери она не решилась – кто-нибудь мог обернуться и обнаружить ее. Но одно она уяснила совершенно точно: негодяев не меньше четырех.
Она заперла дверь и бросила взгляд на стол, куда свалила седельные сумки и оружие. Слава Богу, догадалась вынести их из комнаты до прихода бандитов. По крайней мере когда Флинт проспится, то не окажется беззащитным. Гарнет не сомневалась, что у Бо-дина и его головорезов не дрогнет рука уложить наповал безоружного.
Она поспешно подошла к Флинту, встала подле него на колени и принялась трясти за плечо.
– Флинт, вставай, – жалобным голосом взмолилась она и тряхнула сильнее. Кто знает, когда надумает вернуться Бодин со своими людьми. И не приведи Господь, застанет его в таком беспомощном состоянии.
Она метнулась к кувшину, но он оказался пуст. Проклиная все на свете, зачерпнула им воду из ванны и плеснула Флинту в лицо.
– Вставай! – На этот раз слова прозвучали громко, как приказ.
– Сию секунду… – Он резко сел, но тут же повалился опять и крепко заснул.
– Навязался на мою голову пьяница, – пробормотала Гарнет и потянулась к его «винчестеру». Она никогда не стреляла из автоматического карабина, но полагала, что это проще, чем из привычного «спенсера». Но хоть и считала себя приличным стрелком, сдержать почти полдюжины головорезов не рассчитывала.
Она растерянно оглянулась, но тут ее взгляд упал на ванну. В теперешнем состоянии Флинта спрятать не удастся, но можно так изменить его вид, что Бодин его не узнает. Первым делом нужно его отмыть.
– Флинт, просыпайся. – Она снова начала его трясти.
– Сейчас, сейчас, – невнятно отвечал он и тут же падал опять.
– Черт тебя подери! – рассердилась Гарнет, отбросила одеяло и взяла Маккензи за лодыжки.
Голова Флинта стукнулась об пол, и женщина поволокла его к ванне, хотя и понимала, что ей никогда в жизни не поднять такую громадину.
– Просыпайся, Флинт. Ну давай же, давай? – повторяла она. – Вставай! – Он открыл глаза, и Тарнет помогла подняться ему на ноги. – Ну зачем ты вымахал такой верзила? – Казалось, он спал стоя. – Не двигайся. Просто стой где стоишь. – Придерживая его и не давая упасть, Гарнет подцепила ногой стул и пододвинула к себе. Свободной рукой подтолкнула его к Флинту. Тот рухнул на сиденье, и она быстро ухватила Маккензи за плечи, не позволяя свалиться на пол.
И тут же облегченно вздохнула. Хоть что-то! Однако несмотря на все ее усилия, до ванны по-прежнему оставалось несколько футов.
– Ну… помоги же мне… Флинт… – бормотала она. – Мне… нужно… запихнуть тебя… в ванну. Я тебя в ней утоплю. – От непосильной работы грудь ее вздымалась; на минуту, чтобы перевести дыхание, Гарнет присела на корточки, но в тот же миг Флинт начал валиться со стула. Она метнулась вперед и успела его перехватить, сделала последний рывок и наконец дотащила до ванны.
– Ну, теперь вдохни поглубже! – Гарнет резко толкнула стул и опрокинула Флинта в ванну.
Он шумно вынырнул, с лица и волос ручьями стекала вода.
– Что?.. Что такое?
– Ничего, Флинт. Я решила, что тебе захочется принять ванну вдвоем.
– Залезай, крошка. – Он глуповато ухмыльнулся.
– Сейчас, сейчас, дорогой.
Флинт подтянул ноги к подбородку, положил на колени голову и через несколько секунд спал безмятежным сном.
Гарнет порылась в седельных сумках. Учитывая его заросшую волосами наружность, она не рассчитывала обнаружить бритву, но натолкнулась на ножницы. А для бритья сгодится и нож.
– Ты меня наверняка убьешь, – вздохнула она и принялась кромсать его бороду ножницами. А когда волос осталось совсем немного, намылила лицо и Начала брить.
Покончив с бородой, Гарнет отступила назад и со страхом уставилась на Флинта.
– Обманщик ты, Маккензи! Ничего ужасного в тебе нет. Под всей твоей порослью вполне симпатичное лицо. И намного моложе, чем я думала. – Она провела пальцем по тонкому шраму, прорезавшему правую щеку. – Скажу откровенно, ты даже красив.
Гарнет нетерпеливо повела плечом, отбрасывая ненужные мысли, и вернулась к тому, что необходимо было сделать сейчас. Обрезав волосы чуть ниже ушей и смахнув их губкой с плеч, она отошла назад и, взглянув на творение своих рук, затрепетала.
– Ты красив, Флинт. Очень красив. Но боюсь, тебе это не понравится. Только не забывай, что я сделала это, чтобы спасти твою задубелую старую шкуру.
Теперь перед Гарнет встала новая задача – вытащить Флинта из ванны. Она взяла егоза кисти, потянула вперед и перевесила через край. А потом, упершись ладонями в ягодицы, опрокинула на пол.
Следующие четверть часа ушли на то, чтобы его одеть. Вспомнив пренебрежительное замечание Бодина о неряшливой наружности Флинта, Гарнет схватила полотенце и смахнула пыль с его сапог и шляпы.
– Уж теперь-то тебя никто не узнает, – наконец удовлетворенно пробормотала она и, нахлобучив ему на голову шляпу, заломила на его любимый манер.
Но улыбка слетела с губ Гарнет, когда настала пора справиться с новой преградой: как вывезти Флинта из города? Пришлось бы надолго оставить его одного, чтобы нанять в конюшне карету или фургон – ехать в седле Флинт был явно неспособен.
Гарнет стянула с сундука расшитую дорожку и покрыла ею голову, надеясь, что ее примут за идущую в церковь богомолку.
Нынешним утром, преследуя Флинта, она заметила платную конюшню. И теперь, сторонясь главной улицы и скрываясь в тени, устремилась прямо к ней.
Хозяин в ответ на ее вопрос, сколько стоит нанять карету или фургон, с любопытством посмотрел на нее:
– Вы нездешняя, мэм? Что-то я вас раньше не видел.
– Нездешняя, – призналась Гарнет, беспокойно озираясь.
Хозяин, прихрамывая, подошел к ней:
– У вас проблемы, мэм?
– Да, муж заболел, и я должна увезти его из города.
– Если он заболел, почему бы, наоборот, не оставить его здесь и не показать доктору Адамсу?
– Доктор ему не поможет, – не моргнув глазом возразила Гарнет.
– Есть у меня одна повозка. Не бог весть что, но до Морган-Крик довезет. А там хозяин конюшни мой брат – оставите повозку у него.
Хозяин проковылял к стене и снял с крюка сбрую.
– Запрягите вон того жеребца. – Гарнет указала на стоящего в соседнем стойле Сэма. Она понимала, что утром ее и без того ждали крупные неприятности, и не решалась оставить жеребца в городе.
– Не могу, мэм. Он принадлежит… – Хозяин осекся на полуслове, и Гарнет заметила догадку, блеснувшую в его глазах. – А не имеет ли это отношения к двум громилам, которые недавно заходили сюда и задавали много вопросов о Флинте Маккензи?
– Понятия не имею, о чем вы говорите. – На лице Гарнет появилось неподдельное изумление.
– Конечно, конечно, – согласился хозяин конюшни, но по его выражению было ясно, что обмануть его не удалось. Однако свои соображения он оставил при себе.
Но и у Гарнет не хватило сил притворяться.
– Умоляю, сэр, не говорите никому, – попросила она.
– Не беспокойтесь, мэм. Пожалуй, я запрягу двух лошадей. У меня как раз есть кобыла со сбруей. С двумя вы поедете гораздо быстрее.
Гарнет тут же сообразила, что, когда они выедут из города, ей понадобится вторая лошадь.
– Сколько вы за нее возьмете?
– Я вам говорил, мэм, что лошадь со сбруей. Я прошу за нее двадцать долларов.
У Гарнет денег не было, но она знала, что у Флинта они есть.
– Согласна, – быстро проговорила она. – Рассчитаемся, когда приведете лошадь. Мы остановились в гостинице «Пастушья», комната номер восемь. Но вести… мужа… через холл я не рискну. Придется выбираться через окно. Оно выходит на дорогу за гостиницей.
