Текст книги "Игрушка палача. Том 1"

Автор книги: Евлампий Бесподобный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 6

Говорят, когда попадаешь на тот свет к своим предкам, перед этим проходишь через божественный свет создателя. Тот самый свет, который нельзя увидеть простым человеческим глазом и по которому летишь на сумасшедшей скорости сквозь вселенную в эпицентр начала всех начал.

В какой-то момент ей тоже показалось, что она проваливается куда-то очень и очень глубоко. И это чувство падения ощущалось так явственно, всеми клеточками тела (а может и души). Разве что продлилось оно недолго и, скорее, походило, на провал в абсолютно чёрную бездну, а ни в какой тебе божественный золотой свет. После чего и вовсе превратилось в выворачивающий наизнанку душу кошмарный бред.

Она снова бежала по развалинам разрушенного и охваченного всепожирающим огнём города, в клубах густого свинцового дыма едва ли различая что-либо вокруг себя. Бежала и пыталась кричать. Звать срывающимся голосом Алия, в то время как в груди и в животе всё буквально скручивало сумасшедшей болью, которая пыталась то ли разорвать в клочья все внутренности с сердцем, то ли, наоборот стянуть их в один сплошной надрывно пульсирующий комок. От подобного жуткого страха недолго и вовсе свихнуться, особенно, когда не знаешь, куда бежать и где искать.

«АЛИЙ! АЛ-И-ИЙ!» – но самое страшное, она никак не могла закричать во весь голос. Ей постоянно что-то мешало. Пережимало горло изнутри и заглушало любой выходящий из него звук едва не стократно.

Но потом она всё-таки его нашла, оказавшись в тёмном лабиринте из непонятных стен, постоянно меняющих свою будто живую фактуру. Впрочем, как и всё, что их тогда окружало.

«Боже, Алий! Я думала, что потеряла тебя!» – и хотя густые тени творящегося в мире хаоса скрадывали часть лица молодого мужчины, Элия знала, что это её жених. Чувствовала, как всегда его чувствовала рядом с собой. Особенно когда он обхватил её щёки и скулы своими немаленькими ладонями, пытаясь заглянуть ей в глаза и уже больше никогда от себя не отпускать.

«Этого никогда не случится. Слышишь? Мы предназначены друг другу самими богами. Это наша судьба, которую никто и ничто не сможет ни уничтожить, ни разрушить…» – он хрипло шептал едва узнаваемым голосом, который отдавался раскалённой пульсацией у неё в голове и под кожей. И она ему верила. Не могла не верить. Вся её сущность верила каждому его слову и знала, что он говорил чистую правду. Как будто это действительно было давным-давно предрешено и ничто, как и никто, не могло этого изменить уже никогда.

«Мы одно целое. Ты часть моей души, как и я часть твоей. У нас одно сердце – одно на двоих. Если оно остановиться у кого-то в груди, то перестанет биться и у другого…» – как же ей хотелось разрыдаться под губами любимого, который зачитывал ей сейчас сбивающимся сиплым шёпотом брачные клятвы. Те самые, которые принято было произносить у свадебного алтаря во время священного обряда венчания. Только сейчас Алий выговаривал их не торжественным голосом на глазах у сотни свидетелей, а обжигал ими ей кожу на лице, осыпая жаркими поцелуями и медленно затягивая в свои смертельные объятия. Всего пара мгновений, и она уже плавиться и всхлипывает под влажными и глубокими толчками его ненасытного языка, а её обнажённая кожа буквально пылает под плотным трением чужого нагого тела – огромного, мускулистого, неподъёмного… Кажется они уже на чём-то лежали… а может парили в воздухе, но ощущения действительно были невероятными. Одновременно и болезненными для истерзанной души, и головокружительно сладкими для растворяющегося в этом сладком угаре тела.

«Ты моя! Навсегда! Отныне и вовеки веков!» – Алий почти уже рычит, и Элия совсем не узнает его голоса. Впрочем, как и дальнейших ощущений. Она чувствует, что её всё так же сильно обнимают, гладят по спине, ягодицам и бёдрам, вжимая в чужую плотную плоть… Запускают пальцы в волосы на затылке, с лёгкой болью стягивая локоны у корней в кулак, и ей, как ни странно, это всё нравится. Она продолжает плавиться и таять во всём этом безумии, окутанная с головы до ног более сильной сущностью и сминающей на раз чужой волей. Хотя и понимает, где-то на очень отдалённых задворках своего спящего подсознания, что всё это ей в новинку. Она никогда раньше ничего подобного ещё не испытывала, как и не знала, кому именно принадлежали руки, губы и само тело, сковавшие её полностью в своей титановой клетке.

Может поэтому ей и не хотелось «открывать» глаз? Смотреть в лицо того, кто на самом деле пытался её сейчас затянуть в свою адскую бездну?

«Ты меня слышишь, Элия?.. Моя! Навеки вечные!» – вот тогда-то она и узнала его голос, и рассмотрела его демонический лик, когда он, прервав свой жадный поцелуй, снова над ней приподнялся и заглянул ей в самую душу своими жуткими глазищами. И да… это был ОН! Тот Жнец или даже Чёрный Жрец…

* * * * *

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы дёрнуться всем телом, снова испытывая чувство резкого падения в чёрную пустоту, и очнуться уже окончательно.

Элия немощно всхлипнула, так как закричать у неё снова не получилось, и открыла глаза. После чего ещё какое-то время, ничего не понимая, вглядывалась в полусумрак, пытаясь рассмотреть окружающее её пространство, как и определить, что вообще происходит. Где она? Как сюда попала?

Девушка скользнула рукой по непонятному, гладкому и очень плотному покрытию, на котором лежала, всего через один локоть наткнувшись на препятствие из холодной стенки.

– Великие Пращуры!.. Алий!

Похоже, кошмар и не думал заканчиваться, а по ощущениям, как нынешним, так и быстро вернувшимся после недавно пережитого ада, и вовсе только-только начинался.

– Алий! – закричать опять ни черта не вышло. Голос куда-то пропал. Или же она его сорвала ещё там, у них в общине.

Милостивые Боги! Нет! Пожалуйста! Это не могло быть правдой.

– Мама! Герт! Алий!

Попытка привстать и рассмотреть то место, в котором она сейчас находилась, почти ничем не закончилась.

– Тише ты, истеричка! Чего раскудахталась? Хочешь, чтобы из-за тебя нас тут всех приложили шоковым разрядом в триста вольт? С этих тварей станется…

Наконец-то она догадалась перевернуться на живот и посмотреть в ту сторону, откуда до неё долетел чей-то приглушённый громкий шёпот. И вроде как всё стало на свои места, когда она увидела перед собой прозрачную перегородку, закрывавшую единственный выход из той глухой камеры, в которой она находилась неизвестно уже сколько времени. И, судя по ударившей в затылок резкой слабости и сильному головокружению, она могла пролежать здесь без сознания очень даже долго.

Но самое шокирующее её ещё только-только ожидало, когда все недавние опасения подтвердились, и ей удалось подтянуться ближе к надёжно перекрытому выходу из тёмной ячейки и увидеть через своеобразное окошко то, что творилось за его пределами.

– Милосердные прародители! Где мы? – вопрос сорвался с языка сам собой не верящим в происходящее надрывным голосом. Глаза тоже не могли принять того, что видели. Причём, пришлось всматриваться в представший перед ними кошмар ещё какое-то дополнительное время, чтобы окончательно привыкнуть к сумраку огромного и практически ничем не освещённого помещения (если не считать слишком тусклых зелёных ламп на очень высоком потолке).

Она даже не знала, какое именно слово подобрать к тому, что увидела. Назвать данное сооружение клеткой или клетками, тоже не поворачивался язык. Оно, скорее, напоминало собой ступенчатую стену из бесконечных рядов глухих ячеек, в которых, как покойников в морге, держали явно вполне себе живых людей.

– В одном из грузовых отсеков товарного аэролёта. Летим уже несколько часов к Большой Земле.

– К-куда? – Элия поискала напряжённым взглядом то место, откуда, как ей казалось, доносился незнакомый девичий, почти детский голосок. Даже чуть было не вжалась носом в стеклянную дверцу с круглыми дырками эдакой примитивной вентиляции.

– К материку, принадлежащему Единому Содружеству объединённых Трёх Континентов. Того самого проклятого нашими богами Тёмного Мира, где живут настоящие нелюди и бесы в нечеловеческом обличие. Тебе ведь рассказывали в детстве страшные истории об этом жутком месте? О тех, кто называет себя истинными последователями Высшего Мирового Порядка?

Да, Элия увидела её, почти девочку-подростка лет четырнадцати-пятнадцати, не больше. Круглое, припухлое и чумазое личико быстро повзрослевшего ребёнка в обрамлении всклоченных и очень грязных волос не совсем чётко проступило из «окошка» противоположной ячейки, где-то ещё на два ряда выше от уровня камеры Эл. Причём девушка заметила далеко не одно любопытствующее лицо в других соседних окнах. Хотя остальные бодрствующие попутчики совершенно не спешили подключаться к их беседе. И, судя по их количеству, и едва просматривающимся затылкам неподвижных обитателей прочих ближайших ячеек, здесь не было вообще ни одной свободной камеры. А прикинуть их общее число хотя бы на глаз… Увы, но это оказалось, в буквальном смысле слова, непосильной задачей.

Сколько бы Элия не всматривалась то в один конец помещения, то в другой, увидеть край рядов этих жутких клеток ей так и не удалось. Но, хотя бы пол оказался не так далеко от её тюремного бокса. Где-то в трёх метрах (может чуть больше) под оным. И то, похоже, это ещё был не конец, поскольку она рассмотрела даже не сам пол, а сквозную решётку, под которой продолжали уходить ещё дальше глубоко вниз нижние ряды камер. И там, далеко внизу, их так же освещали тусклые зелённые лампы, больше похожие на аварийные.

От подобной картинки у кого хочешь дико закружится голова и напрочь пересохнет во рту и в горле.

– И… как долго мы уже туда летим? – ей хотелось проглотить вставший в глотке сухой ком, но ничего не вышло. Ну, хотя бы не стала задыхаться от накрывшей её с головой паники. Ведь она понятия не имела, как именно сюда попала, и что стало со всеми её родными, в том числе и с Алием.

Какие бы воспоминания ей сейчас не подсовывала услужливая память, верить в то, что ей запомнилось до её нынешнего пробуждения совершенно не хотелось. Да и как в такое поверишь, как и в происходящее прямо сейчас и вокруг?

– Очень долго. По моим скромным подсчётам, уже не менее десяти часов. Если вдруг захочешь в туалет, придётся ходить под себя. Считай, ты уже никто. Как та курица или поросёнок, которого везут на ярмарку для продажи в общей клети. Но, если вдруг получится, можешь попытаться ещё раз заснуть. Главное, не устраивай сценок и не требуй себя освободить. Подобные номера тут быстро пресекаются.

– Нет! Это какая-то дурная шутка! Это не может быть правдой!

Но уже было поздно. Реальность уже поглотила Элию по самую макушку, забравшись под кожу и в вены едкой кислотой в виде неконтролируемой паники. Сжимая свою ледяную клешню на горле девушки, как снаружи, так и изнутри.

Она даже было неосознанно потянулась к шее, словно надеясь стряхнуть с себя эту невидимую удавку, но тут же похолодела от очередного приступа ужаса до самого мозга костей. Ведь её пальцы нащупали… Нащупали настоящий ошейник!

– О, милостивые Боги! Нет! Умоляю!.. МАМА! АЛИЙ! Кто-нибудь! Вы меня слышите? Вы здесь?

Следующий панический рывок – опять к окошку дверцы камеры. Эл пропустила через круглые прорези в бронированном стекле пальцы обеих рук, безрезультатно попытавшись дёрнуть на себя неподдающееся препятствие. Бесполезно. Она даже не почувствовала, чтобы дверца хоть как-то пошевелилась под её напором или хотя бы дрогнула после того, как она ударила по ней трясущимися кулачками.

– Ты что, совсем рехнулась? – зашипела на неё всё та же девчушка. – Не слышала, что я тебе только что сказала?

Но Элии уже было плевать на все предупреждения и угрозы. Она должна была знать, где находятся родные и близкие ей люди, как и то, что с ними стало. Если её схватили и засунули в этот жуткий человейник, значит, их тоже не могла миновать схожая участь. Ведь все эти люди во всех этих камерах были откуда-то схвачены и заперты здесь все вместе. Так что, скорей всего, никакие подземные убежища им не помогли. Их по любому оттуда как-то выкурили и вытащили наверх.

– Мама! Герт! Тётя Зои! Пожалуйста! Где вы? Алий!

Кажется, её уже ничего не могло остановить. Она готова была срывать голос, пока ещё у неё оставались хоть какие-то силы и надежды. Даже если её сейчас убьют, или она сама лишиться сознания от всего того, что с ней происходило. От сводящего с ума ужаса, от бьющей по всему телу панической лихорадки и слепящих глаза безостановочных слёз.

– Эй, ты! Кошка драная! Какого хера тут устроила свой ночной концерт?

Ей всё же пришлось резко замолчать и даже слегка отшатнуться назад, потому что по дверце её камеры кто-то очень громко чем-то ударил. А потом это маленькое окошко во внешний мир заслонило чьё-то лицо, скрытое тенями чёрного шлема. Причём Элия не сразу поняла, как этот охранник так быстро поднялся над уровнем пола и откуда вообще пришёл.

– Пожалуйста! Умоляю! Выпустите меня! Или скажите, что стало с моими родными? Где они?

– Ты вконец крышей поехала, или тебя обо что-то до этого хорошенько приложили головой?

Она не успела ничего сказать в ответ, как ей в глаза посветили чем-то ярким и слепящим ядовито-голубого цвета. Пришлось на время зажмуриться и отвернуться в сторону, насколько позволяло окружающее пространство.

– Ты погляди, кто тут у нас. Помеченная самим святейшим киска. Элитный товар, значит? Странно, что тебя засунули в этот курятник… Ну, ничего. Немного взбодриться тебе явно не помешает.

Она ничего не поняла из всего, что сказал этот жуткий Цербер, да и едва ли бы вообще успела проанализировать услышанное из его уст. Всего пара секунд, за которым послышался зудящий щелчок, и дверца распахнулась в сторону узкого коридора, пропуская в камеру более чистый и прохладный воздух. А так же просунутую рукой охранника какую-то штуку, тут же коснувшуюся ошейника Элии.

– Сладких снов, спящая красавица. И будет лучше, если ты не очнёшься уже до самого конца пути…

А дальше последовала боль… Жгучая, волнообразная, словно сквозь шею и оголённые нервы пропустили то ли ледяным, то ли, наоборот, огненным разрядом живого тока. Она даже закричать не успела. Враз остановилось и дыхание, и сердце. После чего всё снова погрузилось в кромешный мрак абсолютной пустоты или мёртвой бездны…

Глава 7

В этот раз тоже не было никакого божественного золотого света. Как и бешеного полёта сквозь бесконечное пространство к вратам Светлых Миров Прави с закладывающим уши свистом. Одна сплошная чернота и пустота. Ничего. Ни видений, ни звуков, ни каких-либо эмоций. Полное забвение. Почти блаженное, вычеркнувшее тебя из мира и живых, и мёртвых, как заложного покойника.

Жаль, продлилось оно недолго, поскольку ощущение времени в подобном состоянии вообще не существовало. К тому же, оно скоро сменилось то ли на бредовые видения, то ли на размытую по памяти тусклыми образами пугающую реальность. Иногда эти видения прорывались сквозь черноту недолгими и совсем уж нечёткими фрагментами, гулкими звуками и непонятными вибрациями. Причём прочие чувства притупились до такой степени, словно всё тело накачали или пропитали наркотическим угаром от кончиков волос на голове до самих ногтей на пальцах ног. Как бы Элия не пыталась пошевелиться и хотя бы просто поднять руку – у неё ни черта не выходило. Даже глаза удавалось открывать всего лишь ненадолго и то в крайне редкие моменты, между которыми, как казалось, внутри и вокруг тебя, подобно чёрной смоле, застывала целая вечность. А уж понять смысл увиденного или услышанного в таком состоянии и того было невозможно.

Первое почти чёткое осмысление коснулось заторможенного сознания, когда её камера дрогнула и вроде даже слегка накренилась. А потом и вовсе показалось, что её подняли в воздух. Элия несколько раз разлепляла налитые будто свинцом тяжёлые веки, замечая как по стенкам и потолку её тёмно-серого бокса скользили тусклые пятна света вперемешку с длинными тенями. Но поднять тогда голову и посмотреть в окошко стеклянной дверцы у неё уже на это не хватало сил.

В следующий раз её заставили очнуться, когда под ней завибрировала поверхность, на которой она всё это время лежала плашмя, как тряпичная абсолютно безжизненная кукла. Вот тогда ей не удалось открыть глаз, поскольку свет, ударивший в тот момент по её векам и лицу, не давал этого сделать ещё несколько минут. Хотя инстинкты самосохранения всё равно взяли верх, как и первые позывные панического страха.

– Ты только посмотри, какой редчайший экземпляр. И до сих пор ещё девственница? Даже не верится.

Ей пришлось кое-как размежить веки, поскольку кто-то принялся быстро и пугающе ловко (с явным знанием дела) разрезать на ней одежду и освобождать от мешающих тряпок. Правда, перед глазами всё расплывалось, а окружающий свет, льющийся, как тогда казалось, буквально отовсюду, продолжал слепить ещё какое-то время. Но, слава милостивым богам, не слишком долго. Тем не менее, Элия всё равно не могла ни сопротивляться, ни что-либо произнести со своей стороны. Но и сходить с ума от данного состояния тоже не получалось. Вроде бы она уже и вернулась в мир живых, но не до конца. И то она ещё не была в этом уверена, как и не верила, что всё происходящее с ней не сон.

– Это настоящее тело, без единого хирургического и пластического вмешательства? Просто невероятно.

Какое счастье, что физические ощущения так же притупились, так как она едва ли разбирала, кто и чем к ней прикасался тогда. Как ощупывал практически всю с ног до головы, а потом чем-то по ней водил прохладным и явно металлическим.

В какой-то момент ей даже удалось наконец-то увидеть того, кто это делал, поскольку по голосу было сложно понять, кто же это был – то ли женщина с низким, почти глубоким контральто, то ли мужчина с сипловатым тенором. Но даже тогда Элия не поняла, кого увидела. Мужеподобную женщину с короткой стрижкой странного светло-лилового цвета, ещё и с выбритыми висками, или же женоподобного мужчину, чью неопределённую плотную фигуру скрывал странный комбинезон белого цвета из непонятной гладкой материи.

– К такому понятию, как нравственность, в их колониях относятся с завышенной предвзятостью. Семья и семейные традиции у них на первом месте, вместе с верностью к избранным парам. Дикари, одно слово. – а вот второй голос принадлежал кому-то помоложе и, кажется парню.

Хотя и здесь можно было с лёгкостью ошибиться.

Элия не успела перевести взгляд в другую сторону, впрочем, как и пошевелить очень тяжёлой головой. Чья-то рука в тот момент коснулась её оголённого лобка, и чужие грубые пальцы в резиновой перчатке прошлись по её сухой промежности, заставив насильственным давлением другой ладони раздвинуть пошире бёдра. Как-то воспрепятствовать данному кошмару и вторжению в святая святых, само собой, у девушки не вышло. Оставалось лишь благодарить провидение за то, что все тактильные ощущения в эти минуты воспринимались её телом в разы слабее, чем раньше.

– Так и тянет снять перчатки и узнать, какова её кожа на ощупь. Про волосы вообще молчу. За такие натуральные космы многие готовы даже убить.

– С таким телом ей вообще лучше никуда не высовываться и носить пожизненную маску.

– Ты не поверишь, но она реально девственница. Кому-то скоро перепадёт на десерт очень сладкий пирожок.

Её не просто там трогали, а, кажется, тщательно проверяли, насколько она была непорочна во всех смыслах данного слова. А потом и вовсе произошло что-то непонятное и до жути странное. В неё чем-то проникли, небольшим и едва ощутимым, и, кажется, пытались забраться этой штукой довольно-таки глубоко. А потом что-то её кольнуло изнутри, разливаясь внизу живота пугающим онемением, из-за чего Элия не выдержала и попыталась дёрнуться всем телом. Разве что без особого успеха. Почти вообще никак.

– Ты не будешь выжигать ей матку и яичники?

– Нет. Временно заморожу репродуктивные органы. Пусть с этим решает её будущий хозяин. Вдруг ему захочется использовать её в качестве роженицы. С таким отменным телом и завидным здоровьем было бы жалко лишать кого-то возможности воспользоваться её чревом по прямому назначению. В любом случае, она элитный товар. Его нужно сохранить максимально целым и нетронутым.

– И не забыть привести в надлежащий вид перед началом торгов.

А вот третий голос, судя по всему, принадлежал мужчине на все сто. Девушка и увидела вскоре его владельца, когда тот приблизился к месту, на котором она лежала распластанным и совершенно неподвижным куском полуживой плоти, не имея никакого представления, где именно она находится, кто все эти люди, и что они собираются с ней делать в самое ближайшее время.

– Действительно, весьма уникальный экземпляр. Такие попадаются крайне редко, но зато окупают собой все прочие неудачные инвестиции. Что ни говори, но «ручная» выделка всегда ценилась выше любой даже самой безупречной механической работы. Этого у матушки природы не отнять и не превзойти.

Это действительно оказался мужчина неопределённого возраста с пугающими глазами ярко-жёлтого, как у некоторых кошачьих хищников, цвета. Тёмно-красные волосы, прореженные на висках белоснежными локонами, заплетены в волнообразные косички и собраны на его макушке в фигурную шишку. Тонкие губы почему-то были выкрашены едва не чёрной бросающейся в глаза краской, а его гладкая кожа и вовсе выглядела неестественно блестящей со странным непривычным глазу оттенком.

В общем, ничего хорошего этот жуткий незнакомец у Элии не вызывал, кроме страстного желания зажмуриться или лучше сразу провалиться в очередное глубокое беспамятство.

– Надо постараться выжать из этой красавицы максимальную прибыль. Тем более, что её отметил сам святейший. Не хотелось бы его разочаровать в возложенных на неё чаяньях. Короче, у вас несколько часов, чтобы довести всё до ума. Заканчивайте с обследованием и прививками, и готовьте её уже к аукциону. И чтобы перед потенциальными покупателями она предстала сияющим бриллиантом, при одном взгляде на который встал бы даже у меня.

Едва ли она поняла хоть половину из услышанного, но прозвучало это настолько дико и пугающе, что Элии стало не по себе даже под воздействием мощных анестетиков. Не говоря про тигриные глаза незнакомца, от плотоядного взора которых невольно останавливалось сердце, и леденели все внутренности вместе с конечностями.

То, что её не ждало ничего хорошего, как в ближайшее, так и в последующее время, девушка поняла практически сразу. И, да, она многое слышала про Тёмный Мир, который называли ко всему прочему Большой Землёй. Мир, в котором жили человекоподобные существа, лишённые прошлого, всех своих предков и древних родов. Бесноватые демоны (одни бесполые, а другие, наоборот, сразу обоих полов) или помеси диковинных зверей и адских чудовищ.

Время от времени их легионы нападали на общины тех людей, которые предпочли полное единение с природой, желая оставаться теми, кем их создали предки и великие ведические боги. И, судя по страшным рассказам об этих монстрах, вели они свою одержимую войну уже очень и очень долгое время. Причём, нападая на поселения так называемых ими еретиков и язычников, они не стремились всех уничтожать подчистую. Их главной целью было оставить и вывезти на Большую Землю максимальное число абсолютно бесправных и, по их же мнению, диких рабов, с которыми они могли делать у себя всё, чего только не возжелают.

А вот то, что они делали с похищенными «безбожниками», не признающими их лживого бога и их образ жизни, об этом Элия не хотела вспоминать даже сейчас. Тем более сейчас, когда её саму готовили не иначе, как к самому настоящему жертвоприношению.

На благо, из предыдущей жуткой комнаты с ярким освещением и странно пахнущим воздухом её вскоре перевезли. Правда, она всё равно не могла ещё ни самостоятельно передвигаться, ни ворочать во рту языком, в попытке хоть что-то произнести. Кто её поднял с поверхности, на которой её до этого осматривали и раздевали догола, разобрать едва ли удалось. Делали это теперь молча и пугающе слажено, где-то в две пары чьих-то ловких и весьма знающих рук, вначале засунувших её в какую-то гладкую серо-голубую кабину, а потом принявшихся её там чем-то энергично намыливать и поливать горячей водой. После чего отнесли в совсем уж тёмную комнату и снова уложили на что-то упругое и плоское, похожее на стол, разве что не с абсолютной твёрдой поверхностью.

И снова чужие руки каких-то безликих существ принялись её трогать и что-то делать с её телом. Но, слава великим предкам, все их прикосновения, как и до этого, больше походили на скользящие мазки по коже. Хоть и буквально по всей коже, но не столь явственно, как при естественном состоянии Элии. Даже те касания, которые она чувствовала там, где раньше могла дотрагиваться только она сама или её родная мама в раннем детстве, практически мало что в ней вызывали. Скорее, очередное отупление со сводящим с ума желанием скончаться, как можно скорее. А лучше прямо здесь и в ту же секунду.

Правда, по большему счёту, все эти настойчивые манипуляции с её полностью оголённым телом больше походили на лечебные процедуры от каких-нибудь знахарок или шаманов. И, судя по всему, её просто чем-то тщательно натирали и обмазывали, абсолютно везде, но не более того. Ничего другого с ней, как ни странно, не делали. Никуда больше не лезли, ничем не кололи и не пытались загнать ей под кожу никаких болезненных штук. И в этот раз все эти безголосые и безликие существа действительно походили на плотные и бесполые тени, для которых она тоже была самой обыкновенной куклой. Она даже не могла определить, сколько их вообще было, и для чего именно они с ней всё это вытворяли.

Элия не смогла этого понять и после того, когда весь этот безумный кошмар, продлившийся не менее вечности, наконец-то закончился. Просто в какой-то момент все эти пугающие тени куда-то отступили и убрали от неё свои жуткие руки. После чего она «очнулась» ещё через какое-то время уже не лёжа, а сидя, то ли в каком-то кресле, то ли в непонятной штуке, которая приняла под ней форму глубокого кресла.

– Что ж, очень даже неплохо. Я редко когда подобное говорю, но в этот раз, вам удалось превзойти все мои ожидания. Сумели меня порадовать в коем-то веке…

А потом откуда-то со стороны, как и в прошлый раз, раздался уже знакомый мужской голос, от которого у девушки вновь похолодело сердце, а по спине поползли будто тысячами мелких игл ледяные мурашки. Кажется, с приходом этого жуткого незнакомца с жёлтыми глазами, который вскоре выступил из тени во всей своей пугающей красе, к Элии начали возвращаться чувства осязания, более чёткое зрение и все, до недавнего времени, притуплённые эмоции.

– Я уже слышу и чувствую, как катится жадная слюна по губам большинства подавших на участие в твоих торгах аукционеров, детка. Даже боюсь представить, сколько из них передёрнёт на тебя в процессе повышения ставок. Давненько я не испытывал подобного ажиотажа со столь убойной эйфорией. Уверен, нас ждёт незабываемое шоу.

В этот раз на незнакомце было ещё более странное одеяние, впрочем, как и вызывающая на его лице жуткая раскраска. Странная обтягивающая материя, похожая на вторую кожу с блестящей кроваво-красной чешуёй, повторяла все формы и фигуру своего владельца, как если бы он действительно был в ней рождён. А уж как мерзостно сейчас для девушки звучал его самодовольный голос, едва не стонущий от известного лишь ему «эстетического» наслаждения.

И, похоже, ему определённо было мало промурлыкать всю это гнусность в нескольких шагах от Элии. Очень скоро он к ней приблизился и навис над её оцепеневшим лицом своим жутким демоническим ликом, обнажив в хищном оскале неестественно яркие белые зубы со сверкающими цветными камнями в каждом резце и клыке. А клыков у него было куда больше, чем четыре.