355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Евгения Владон » Обручённая со смертью. Том 1 » Текст книги (страница 2)
Обручённая со смертью. Том 1
  • Текст добавлен: 30 декабря 2021, 02:03

Текст книги "Обручённая со смертью. Том 1"


Автор книги: Евгения Владон


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

сцена вторая, «крайне неожиданная»

Наука утверждает, что в действительности мы никогда и ни к чему не прикасаемся. Мол, электроны наших атомов отталкивают объекты, если те приближаются на расстояние 10^-8 метров, а то, что мы чувствуем – лишь сила сопротивления. Хотя столкновение электронов неизбежно, если сила удара превысит силу отталкивания частиц. Например, при неупругом ударе двух объектов, можно наблюдать их соединение и дальнейшее движение по единой траектории в виде одного общего тела.

На деле же, тем, кто вроде как от природы наделён разумом, плевать на физические законы, и они никогда не задумываются о таких вещах, когда гуляют по улицам, что-то делают дома и размышляют на иные волнующие их темы. Не каждый знает, что мысль – это не только химически-физический процесс, на неё так же требуется уйма энергии, как и на любое другое движение (а всякая энергия, увы, материальна). То же самое происходит с прочими, вроде как ничем непримечательными действиями: сосредоточенным вниманием уставившихся в одну точку глаз, погружением слуха в абсолютную тишину, концентрацией сознания на отдельных вещах или на собственном теле (а может и не на своём). Так что всё, что мы испытываем на себе извне – всё это результаты физиологических реакций и наши с ними неизбежные взаимодействия, а ещё точнее, столкновения.

Поэтому нет ничего удивительного, если мы чувствуем чужой взгляд и даже способны «услышать» (вернее, ощутить) чужие мысли, но едва ли понять это до конца. На деле, наши тела испытывают самое банальное сопротивление, а всё что мы делаем при этом – всего лишь подчиняемся естественным рефлексам своего организма, прописанных в нас природой или условно приобретённых в процессе своего эволюционного развития. Хотя сложно сказать, что только своим. Ведь при столкновении двух тел, они оба принимают равное участие в последующем ударе. А если в данное действие подключаются эмоции, то мини атомный взрыв неизбежен.

Конечно, ни о чём таком я в те минуты не думала, да и сведены они были в кратчайшие временные отрезки, которых хватило ровно на несколько шагов, считанных действий и последующий шквал накрывших с головой чувств и ощущений. А всего-то, я просто повернула голову и неосознанно глянула на другую сторону улицы. И, кто знает, что бы было, если бы я всё так же небрежно скользнула взглядом по открытой панораме зданий и прохожих, ни на чём и ни на ком конкретном не задерживаясь, и тем самым ограничившись парой секунд визуального ознакомления с привычной мне локацией. Честно говоря, не знаю. Мне кажется, что при любом раскладе всё закончилось именно так, как тогда и закончилось, если и не с первого раза, то уж точно со второго или, в крайнем случае, с третьего. Он бы всё равно заставил меня обернуться, усилив давление своего пристального взора с ментальным вторжением в запретные «территории» в несколько раз.

Но я увидела его практически сразу. Наверное, данное мгновение можно сравнить только с описанным выше столкновением, причём неизбежным, заранее просчитанным и приведшим к конкретным последствиям. А не заметить почти в упор подобного человека, всё равно, что ослепнуть и отупеть на несколько минут. Только я не ослепла тогда, а если и отупела, то лишь от испытанной в тот момент реакции на увиденное. И вовсе не от его вида, пусть и несколько выделяющегося на фоне по-своему «ярких» прохожих, а от того что он смотрел через разделяющее нас двухстороннее шоссе прямо на меня. И я не могла ошибиться по той причине, поскольку импульс, заставивший меня посмотреть в его сторону исходил в первую очередь от него.

А чувство вдруг вспыхнувшего само по себе то ли дежавю, то ли чего-то когда-то уже пережитого, но от этого не менее притягательного, вынудившего моё сердечко биться в утроенном режиме?..

Хотя, будь он одет в обычные джинсы, демисезонную куртку и банальные кроссовки, на вряд ли бы я задержала на нём свой взгляд, даже если бы он махал мне рукой и звал меня по имени. Но в том-то и загвоздка, увидеть на наших улицах мужчину в модном костюме тёмно-синего цвета в более тёмную полоску-клетку, в стильных кожаных туфлях и с не менее элегантным шарфом на плечах, вместо привычного делового галстука на шее, ещё и глазеющего именно на тебя, а не куда-то поверх или в смартфон, – явление крайне редкое, а для меня так и вовсе исключительное. И, что самое примечательное, на его носу выделялись небольшие очки от солнца, поверх дужки которых он мною и «любовался». А ещё, крайне отчётливо выделялась его бледная кожа и копна вьющихся волос с идеальной укладкой над высоким лбом и довольно редким оттенком. В том, что его тёмно-каштановые кудри отливали рыжей медью, я нисколько не сомневалась, даже с такого расстояния. А уж кому, как не мне – прямой обладательнице огненно-рыжих прядей – не цепляться взглядом за столь близкие для себя нюансы.

Глазела я на него недолго, хотя по началу малость и залипла, то ли пытаясь убедиться, что он смотрит именно на меня, то ли надеясь выяснить – знакомы ли мы или же это глупое совпадение? Конечно, я его не знала. Уж подобный типаж и подобного мужчину было бы сложно забыть даже при сильном на то желании. Ещё и с таким ростом. Наверное, под метр девяносто, не ниже. А это ещё одна больная для меня тема.

В общем, я кое-как заставила себя отвернуться и отойти к противоположному краю пешеходной аллеи, так сказать, от греха подальше и в надежде «смешаться с толпой». Сердце при этом продолжало отбивать гулкими ударами по всему телу, сбивая с размеренного ритма и дыхание, и панический поток бессвязных мыслей, и даже с ровного шага. Волнением меня притопило не слабым таким. К тому же я не могла определить, был ли это страх в чистом виде или нечто иное. Моё тело будто и вправду сопротивлялось, облачившись словно в защитную броню в невидимый панцирь пульсирующего жара и обострившихся эмоций. Вот только от кого оно пыталось защититься?

Самое забавное, первое, что мне тогда стрельнуло в голову, это пройтись взглядом по себе самой и соответственно по своей одежде, видимо, пытаясь понять, что же конкретно в моей внешности могло привлечь столь пристальное внимание абсолютно незнакомого мне человека. Вот как раз я и была облачена в полный набор ничем не примечательного студента, который едва ли способен вызвать интерес со стороны у кого бы то ни было. Стрейчевые тёмно-синие джинсы, изумрудная парка поверх обычной чёрной водолазки, чёрные кроссовки и кожаный рюкзак-сумка за спиной. Вроде ничего такого или, по крайней мере, ничем не испорченного и вопиюще кричащего. Хотя желания взглянуть на себя в зеркало, как и провести руками по лицу и волосам, чтобы убедиться, что всё там на месте, не поубавилось.

– Извините, пожалуйста!..

Наверное, я малость увлеклась саморазглядыванием, хотя по времени на это ушло секунды три, может максимум пять. Да и делала я всё это с учётом высчитанной наперёд траектории, чтобы ни на кого случайно не наткнуться. Но я наткнулась, услышав над головой (и частично в голове тоже) приятный мужской голос, затормозив явно слишком поздно. Разве что не врезалась лбом и носом в чужую грудь, скрытую… тёмно-антрацитовой сорочкой и полочками синего пиджака с отливом.

Не знаю, каким это чудом я тогда не вскрикнула, но испуганно всё-таки что-то ляпнула, точнее, просипела.

– Что?!.. – или что-то в этом роде.

А когда я почти сразу же вскинула голову, то и вовсе оцепенела, онемела и ошеломлённо вытаращила глаза на стоящего прямо передо мной того самого рыжего шатена, на которого глазела менее двадцати секунд назад по другую сторону улицы. У меня даже челюсть отвисла. После чего сработал вполне предсказуемый рефлекс – я оглянулась и посмотрела через дорогу, видимо, надеясь увидеть его же (или, на худой конец, его двойника-близнеца) на прежнем месте. На всё про всё ушло не более всё тех же трёх-пяти секунд. И, конечно же, никого на той стороне на него похожего я так и не увидела, во всяком случае, банально не хватило времени чтобы повнимательней исследовать окружающую нас местность.

– Дико извиняюсь, но я немного тут заблудился.

Я опять вскинула голову, не забыв сделать полушаг назад на безопасное расстояние, скорее интуитивно, чем осознанно. Но сдержаться и не вцепиться мёртвой хваткой подозрительного взгляда в представшее напротив лицо незнакомца, так и не сумела. Как бы там ни было, но мне действительно требовалось подтверждение тому, что это был один и тот же человек. Иначе… Иначе, меня точно пора уже сдавать в дурку.

– В смысле… заблудились? – я даже не успела обратить внимания на его лёгкий акцент, хотя слух в первую очередь сконцентрировался на его негромком, будто мурлычущем баритоне. Правда, не исключаю, что мне могло просто почудиться. Но то что он был приятным, возможно даже завораживающим, это я всё-таки успела уловить, не смотря на своё крайне шокированное состояние.

А после того, как я увидела его лицо буквально в упор…

– Пытаюсь найти тут один кинотеатр. Кажется, «Ракета». Насколько я помню, двадцать лет назад он находился именно в этом месте, на этой улице. Может его куда-то… перенесли.

У меня опять отвисла челюсть, и я наконец-то явственно расслышала в его бархатном баритоне едва заметные нотки лёгкого акцента. Хотя, по большему счёту, мне было куда сложнее отвести свой взгляд от его лица. Не скажу, что передо мной прямо из ниоткуда предстал писаный красавец во всём своём неповторимом великолепии, но что-то очаровывающее в нём несомненно присутствовало. Наверное, так по большей части выглядят классические или породистые аристократы нордического типажа: точёные скулы и волевой подбородок, прямой, будто аккуратно вылепленный нос, изящный контур на первый взгляд тонких губ и необычайно синие с тяжёлыми веками глазища, скорей какие-нибудь мифические, а не человеческие, хоть и по-своему красивые. Не удивительно почему я моментально залипла на его чертах, то ли вступив в конфликт с собственным восприятием реальности и пытаясь найти подтверждения тому, что это не сон, то ли… и вправду оказавшись под сильнейшим воздействием неведомых мне ранее чар абсолютно незнакомого мне человека.

Только кто мне скажет, каким образом он преодолел расстояние в десять метров всего за несколько секунд, и почему ни я, ни кто другой по близости не заметил, как он это сделал? Да и что здесь вообще происходит-то?

– Кк-кинотеатр? Вы серьёзно?..

– Ну да. Только вчера сюда прилетел из Англии и решил сходить в кинотеатр своего детства, посмотреть что-нибудь из старого советского репертуара, так сказать, поностальгировать.

Либо он надо мной подшучивал, либо говорил на полном серьёзе. И, судя по его отнюдь не наигранному поведению эдакого доверчивого интуриста, радующегося своей первой поездке в экзотическую Россию, он явно верил в то, что говорил. Из-за чего мне пришлось ещё больше ошалеть, так и не сумев сдержаться от ответной идиотской улыбки.

Кстати, его улыбка выглядела на редкость заразительной и по-детски искренней. Подкупило ли меня это тогда? Во всяком случае, под впечатлением я оказалась незабываемо огромным. К тому же мне ещё не приходилось видеть таких идеально ровных, будто под линеечку, безупречно белоснежных зубов.

– Вообще-то… в наших кинотеатрах сейчас не показывают ретроспектив из старых фильмов, их либо крутят по телевиденью, либо приобретают в личную фильмотеку на дисковых или цифровых носителях. А на счёт «Ракеты»… Скорей всего его просто ликвидировали, как и большинство других кинотеатров по всему бывшему Союзу. Боюсь, я не могу сказать вам что-либо конкретное на этот счёт, поскольку двадцать лет назад мне был всего лишь год от роду.

И какого чёрта я ему сейчас об этом говорю? Может сразу выложить своё полное имя и все паспортные данные? Я точно спятила. Не знаю, как и почему, но по-другому это не назовёшь.

– О, нет! Какая жалость. – лучезарная улыбка резко сошла на нет с бледного лица англичанина (а англичанина ли?), мгновенно сменившись на неподдельное разочарование и едва не болезненную тоску в васильковой глубине завораживающих глаз. – Как-то я не подумал о таком раскладе… Теперь чувствую себя полным идиотом. Ещё и напугал вас, судя по вашей реакции. Бога ради, простите, если стал причиной вашего волнения и негативных чувств к моей персоне. У меня и в мыслях не было вас пугать.

– И вы меня остановили только из-за мучавшего вас вопроса о судьбе исчезнувшего кинотеатра? Или была ещё какая-то более веская причина? – и почему я не спросила, как ему удалось перемахнуть через разделявшее нас шоссе за какие-то пять секунд. Неужели я решила, что просто его спутала с другим похожим на него рыжим шатеном в точно таком-же костюме, с таким же шарфом на плечах и небольшими солнцезащитными очками с синими линзами? А может меня действительно кто-то пытался разыграть?

– Вы на редкость проницательны. – если он сейчас скажет: «Посмотрите вон туда, вас снимает скрытая камера», тогда я точно вспылю! – Не могу не признаться, что обратил внимание прежде всего на вашу внешность, в особенности на цвет ваших волос. Хотя для Англии – это отнюдь не редкость, чего не скажешь про Россию, но с сочетанием вашей исключительной красоты, впечатления совершенно иные. Чтобы в Британии встретить настоящую рыжеволосую красавицу, для этого придётся потратить не один день сознательных поисков.

– Хотите сказать, что вы специально выискивали в толпе прохожих рыжеволосую девушку?

– Не то, чтобы специально, но увидев вас, попросту не смог сдержаться.

Что ж, если его изначальной целью было – обескуражить и частично вывести меня из строя, то у него не плохо это получилось. Только уж сильно много непонятностей связано и с его появлением, и с завышенной заинтересованностью моей скромной персоной. И каким бы он не выглядел вежливым, приятным и притягательно привлекательным, мою подозрительность и недоверие не так-то просто всем этим задавить, тем более когда на первый план выходит моя крайне щепетильная интуиция. А уж она меня ещё ни разу не подводила.

– И многих вы уже так за это утро успели опросить?

– Вы первая и единственная. И, судя по вашим словам, я всё-таки чем-то вас задел и обидел, а для меня это неприятно осознавать, как и понимать, что я вызываю в вас чувства антипатии. Даже не представляю, чем могу поклясться, чтобы убедить вас, что я не желал вам ни зла и не имел ничего дурного на ваш счёт в своей голове.

Вот же ж… пройдоха! Честно говоря, от его на удивлении искренней тирады и виноватого выражения лица даже у меня всегда такого недоверчивого скептика, вдруг неожиданно проснулась совесть и принялась колоться и царапаться с ярко выраженным осуждением моему непозволительному поведению.

– Думаю, клятвы были бы излишними. Сделаем вид, что я поверила вам на слово. – прости, любимая совесть, но не в моих правилах быть чрезмерно любезной с подозрительными типами. Любое доверие нужно заслужить, особенно в нынешние времена, где пошатнувшиеся нравы правят свой демонический бал далеко не первое десятилетие.

– И что?.. Я могу рассчитывать на продолжение нашего знакомства в более располагающей обстановке?

Не знаю как, но всё это время мы продолжали смотреть друг другу в глаза, словно от этого зависел исход нашей вроде как случайной встречи и должен был определиться её единственно возможный победитель. И никакой, на самом деле, антипатии я к нему не испытывала, отнюдь. Тут он определённо передёргивал и прекрасно об этом знал, по крайней мере, мне так казалось, судя по его же взгляду и располагающему выражению лица через чур вежливого джентльмена.

Ничего отталкивающего я в нём, конечно же, не видела и не ощущала. И, что самое странное, мне совершенно не хотелось прерывать наш разговор. Я будто подсознательно за него цеплялась, «намеренно» оттягивая тот момент, когда же нам всё-таки придётся распрощаться и разойтись, как в море корабли. Не слишком-то я верила в его вспыхнувшие намерения познакомиться со мной поближе с чисто невинных побуждений.

– Хотите сказать, что всё тут произошедшее – лишь следствие вашего тайного желания выведать номер моего мобильного?

– То, что следствие – определённо, но только не моя изначальная цель. И раз вы так дорожите своим доверием… – стоп! Разве я упоминала до этого в разговоре о доверии к незнакомцам? – Могу рискнуть собственным будущим и предложить вам свою визитку в обмен на слабую надежду, что вы мне позвоните в ближайшее время.

– Вы на деле такой азартный игрок или же пытаетесь убить двух зайцев, снимая с себя обязательство звонить первым?

– Кому, как не вам предстоит это проверить. Если, конечно, наберётесь смелости набрать мой номер.

Я так и не заметила, как он это сделал, вернее, так и не воспользовался содержимым своих карманов, а сразу поднял изящным жестом руку с зажатой меж кончиков пальцев бежевой визиткой с фактурой под старинный пергамент. Он же ничего до этого не держал. Иллюзионист?

Если брать во внимание его эффектное появление из ниоткуда, других предположений на его счёт уже и не возникало.

– Могу только сказать, что вы либо слишком самонадеяны, либо… не так уж и сильно рассчитываете на продолжение нашего знакомства.

– Уж поверьте мне на слово, очаровательная незнакомка, – нет, он не сделал ко мне ни полушага, не нагнулся чуть ближе к моему лицу, но то что заглянул мне в глаза ещё глубже, чем до этого, я не только прочувствовала с пугающим для меня откровением, но и испытала нежданное для себя восхищение на уровне детского восторга. Будто меня только что крутануло на карусели вниз головой, тут же погрузив в вязкую патоку головокружительных эмоций и ощущений. Хотя на деле, мы просто стояли друг напротив друга и не сводили с друг друга своих глаз.

Может он ещё и гипнотизёр? Во всяком случае, методом одурманивания он точно владел в совершенстве. И это особенно чувствовалось, как и в его взгляде, так и в звучании окутывающего твоё сознание голоса.

– Если я чего-то хочу добиться или заполучить – я всегда этого добиваюсь и получаю. – на какое-то мгновение мне показалось, что акцент в его баритоне вдруг напрочь исчез, а в аквамариновой радужке глаз дрогнули золотистые лучики нового оттенка прямо вокруг угольных зрачков. – Have a good day, ma’am! See you soon.*

_____________________________________

*Хорошего дня, мэм! До скорой встречи.

сцена третья, «промежуточная»

Обычно мне не требовалось каких-либо дополнительных стимулов, чтобы настроиться на учёбу. Достаточно зайти в класс, сесть за облюбованную мною парту, достать конспекты, нужные учебники, разноцветный набор ручек и обложиться всем этим добром, как предметами священного ритуала первостепенной важности. Ну и, само собой, дождаться начала урока с приходом нужного преподавателя.

В принципе, всё это в то утро на первой паре любимой мной гематологии я и сделала. Только на этот раз ко всем привычным для меня вещам и гаджетам добавилась небольшая карточка явно недешевой визитки и огромный воз с внушительным прицепом из последних воспоминаний и переживаемых по данному поводу эмоций. Похоже призрак незнакомца-англичанина каким-то образом, но сумел-таки навязаться в мои невидимые попутчики, преследуя меня теперь целым набором неунимающихся впечатлений, чувств и даже психофизическим осязанием. Я всё ещё улавливала аромат его необычайно тонких парфюмов, аналога которым я никогда и нигде ранее до этого не слышала. Каким-то загадочным образом им удавалось перебивать мои собственные духи Burberry Weekend, стойкость коих ещё ни разу себя не подводила. Это разве что. Уже сколько успело пройти времени с нашего прощания, а мне до сих пор чудилось будто он стоит рядом. И всего-то надо повернуть голову, чтобы тут же наткнуться взглядом на его очаровывающую улыбку и завораживающие глаза необычайного цвета.

Может поэтому я и не оборачивалась? Боялась, что никого не увижу? Вернее, увижу, но не того, кого хотелось бы?

Тогда зачем разглядывала визитку, будто какую-то диковинку или же улику – неоспоримого доказательства произошедшему? Проверяла себя на прочность? Искала подтверждения случившемуся, в том числе и логическое объяснение своим не унимающимся чувствам? Пыталась понять, насколько тянула моя симпатия по десятибалльной шкале к этому англосаксонскому красавчику и куда вообще всё это могло привести, если я всё-таки рискну воспользоваться имеющейся информацией и позвоню на один из указанных в визитной карточке номеров?

«Найджел Николас Астон» – если я, конечно, не ошиблась и правильно прочла отлитые тёмным золотом латинские буквы поверх матовой бумаги с неопределимой на ощупь фактурой: то ли кожи, то ли латекса, то ли даже лепестка розы. Надо сказать, такую визитку я и видела, и держала в своих пальцах впервые в жизни (это чуть позже я узнаю из интернета, что для неё использовалась дорогостоящая дизайнерская бумага под названием «touch cover»). Естественно, данное имя мне ничего не говорило. Только лишь притягивало к себе мой взгляд снова и снова, заставляя его перечитывать раз за разом, пробуя буквально на язык и будто бы привыкая к его непривычному для слуха русского обывателя звучанию.

«Не то, чтобы специально, но, увидев вас, попросту не смог сдержаться.» – и, похоже, меня действительно не слабо так затянуло в эту гипнотическую воронку из воспоминаний, ароматов, голоса и ощущения близости этого чёртового Найджела Астона. Если меня никто сейчас не одёрнет…

– Ковалёва! И что ж вы там такого интересного разглядываете, раз за всё это время так и не удосужились поднять головы и, хотя бы для приличия, поздороваться со своим преподавателем? Конспектировать урок вы тоже собираетесь сегодня в уме или в прострации?

Когда я это наконец-то сделала – таки оторвала взгляд от заколдованных букв и цифр и подняла и глаза, и голову на знакомый мужской баритон, обращавшийся ко мне со стороны кафедры – то тут же невольно осеклась и даже малость оцепенела. Меня и в самом деле только что выдернули из несвойственной для меня прострации. Окружающая в классе тишина и незамеченный мною приход нашего любимого препода Виктора Юрьевича Самойлова говорили об этом куда более красноречиво, чем тот же голос недовольного моим поведением учителя и его всегда такое скупое на какие-либо эмоции лицо.

– Эмм… простите, – и то что я пролепетала в ответ, совершенно не задумываясь, как и что именно, тоже шло в разрез моему привычному для однокурсников поведению. В общем, что-то изначально пошло не так и принялось раскручивать свой маховик хаоса с нарастающей прогрессией и явно против часовой стрелки.

Не помогли и мои последующие попытки влиться в общий процесс урока. Отложенная от греха подальше визитка хоть частично и выпала из моего внимания, зато связанные с ней воспоминания, включая ложное ощущение навязчивой близости треклятого незнакомца, продолжали окутывать, как и моё сознание, так и всё тело. Сказать, что он продолжал «преследовать» меня, путая к собачьим чертям все мои мысли и чувства, – лишь мягко приукрасить действительность. К тому же я никак не могла разгадать эту уже начинающую меня слегка пугать загадку. Почему я никак не могла выбросить из головы этого таинственного Астона и каким это невообразимым образом ему удалось проделать со мной подобный трюк – буквально захватить каждую активную клетку и нейрон моего всегда столь скептичного разума, никогда до этого не пасовавшего перед представителями мужского пола? Или всё дело в возрасте?

Откровенно говоря, с парнями сверстниками я никогда особо не тусовала, как и не пыталась выискивать в ком-то из них достойных кандидатов себе в бойфренды. Да, знакомиться пытались многие и не только в колледже, вот только дальше схожих, как под копирку, разговоров и обмена номерами мобильных, дело не заходило. Как правило, я являлась главным инициатором не продвигающихся ни на миллиметр «отношений» с тем или иным желающим. По сути, я их отфутболивала и всегда находила тысячу и одну причину, почему не могу пойти с тем или другим на свидание, либо встретиться повторно через очередное приглашение по телефону. Не то, что они мне совершенно не нравились внешне или уж совсем не умели разговаривать по-человечески без употребления американской фени и чисто русского «материнского» языка. Просто мне было с ними до ужаса скучно и неинтересно. Да и, по правде говоря, некогда мне было заниматься подобными глупостями. Я собиралась окончить колледж с красным дипломом и поступать дальше в мединститут на бюджетный. И уж если и выбирать с кем провести своё свободное время, то я бы скорее выбрала поход на дополнительные курсы по гематологии к тому же Самойлову. И не потому, что на него неровно дышала добрая половина нашего училища, а как раз из-за моего нездорового пристрастия к учёбе и непомерному поглощению любой общеобразовательной информации, без которой, как мне казалось, моё существование не оправдывало вложенных в него затрат (и не только финансовых).

Даже сейчас, слушая новую предзачётную тему и стараясь не пропустить ни одного слетающего с языка учителя слова, я меньше всего концентрировала своё внимание на его по своему симпатичной внешности. И уж если откровенничать до конца, то я симпатизировала Виктору Юрьевичу далеко не его физическим данным. Куда больше мне нравился его недюжинный ум и врождённая способность пользоваться этим умом по его прямому назначению. Нравилось, как он излагал любую возникающую в его голове мысль (мне всегда казалось, что там находится сверхмощный блок памяти с неохватной информацией, идеально распределённой по корневым каталогам и только в алфавитном порядке), и при этом никогда не лез за словом в карман, не запинался и не зависал в поисках подходящего синонима или нужной формулировки. Как педагог, рассказчик и просто интересный собеседник, он был идеален по всем показателям. Вот только все наши девчонки почему-то в первую очередь обсуждали его внешние достоинства вместо неоспоримого интеллекта, куда обязательно входили накаченные musculus gluteus maximus* и прочая хорошо развитая мускулатура во всём своём анатомическом великолепии.

Ничего не могу сказать против его мышечного корсета и достаточно грациозного для его профессии тела, но вот его лицо совершенно не подпадало под мои предпочтения и тайные симпатии. И тут стоит отметить, что Самойлов, ко всему прочему, являлся ещё одним представителем рыжеволосых уникумов, которых не так-то уж и часто можно у нас встретить, выражаясь словами того же Найджела Астона. Отсюда и его бледная кожа, и почти бесцветные ресницы (зато длинные и густые). Черты лица самые обыкновенные, возможно с примесью обрусевшей еврейской крови (как никак, но фамилия обязывала), для меня так вообще ничем не примечательные, чего не скажешь об остальных по уши в него влюблённых студенток.

Но, надо сказать, не смотря на свою дикую популярность среди представительниц слабого пола, назвать Самойлова ловеласом ну никак не поворачивался язык. Не могу точно утверждать касательно его сексуальной ориентации и половых предпочтений, но держать расстояние между учащимися и собой он умел как никто другой в нашем медучилище. Не даром его называли Аскетом за глаза, почти любя, но не всегда беззлобно, ибо спрашивал он со всех одинаково, а требовал ещё больше и не только на курсовых и зачётах.

Да, и если уж сравнивать его и моего нового «знакомого» (кстати, по возрасту они вроде как тянули на одногодок, а это уже где-то ощутимо за тридцать, но ещё далеко до сорока), то Найджел в данном «конкурсе» выигрывал при любом раскладе. По сути, незнакомец оказался первым в моей жизни мужчиной, кто сумел меня задеть настолько, что я готова была изменить настроенными на него мыслями и любимому уроку, и любимому преподавателю вместе взятыми.

Ну вот, опять. Кажется, ещё немного и точно опущусь до уровня своих сокурсниц, дёрну какую-нибудь сидящую по близости Наташку или Таньку и начну взахлёб рассказывать, с каким шикарным англичанином я столкнулась у входа в колледж. Меня реально распирало неведомым мне ранее вирусом нешуточной увлечённости и, судя по скорости утекающих в никуда минутам, он разрастался с геометрической прогрессией всё больше и ощутимее. Это было нечто новым даже для меня, совершенно не вписывающимся в мой привычный уклад жизни и вызывающим едва не пугающие последствия для моего эмоционального восприятия.

Может мне чем-то прыснули в лицо, каким-нибудь психотропным галлюциногеном, а я просто не заметила этого? Иначе как ещё объяснить моё состояние и связанную с ним отвлечённость от происходящего в режиме реального времени? Ещё немного и точно выпаду в некий астрал.

– Юрий Викторович, а можно задать нескромный вопрос?

Где-то под конец урока до меня вдруг дошло, что пара уже практически на исходе, и я почти ни черта не запомнила из того, о чём говорил Самойлов всё это время. Спасибо Петьке Оноприенко, всё же умудрился как-то выдернуть меня на свет божий из засосавшей по макушку прострации своим бойким и малость нагловатым тенором.

– Смотря, что ты считаешь нескромным.

– Ну, это так, чисто образное выражение.

Остальной класс тоже ощутимо ожил, будто получил негласную команду расслабиться и постепенно переходить на неформальное поведение – от лёгкого перешёптывания до раскованных телодвижений.

– Просто хотел поинтересоваться. Слышали ли вы о так называемой шестой расе и людях, чья кровь при взаимодействии с определёнными реактивами приобретает зеленовато-голубой цвет, как у некоторых головоногих моллюсков и рептилий?

– И где же ты почерпнул сию информацию, если не секрет?

– Нуу… – протянул Петька уже не первый раз за все три года учёбы пытаясь вступить с Самойловым в интеллектуальную «перепалку» по провокационным вопросам, в которых сам разбирался на уровне среднестатистического любителя-обывателя. Хотя понять его тоже как-то было можно – всеми признанный золотой мальчик с идеальным табелем успеваемости, неоднократный призёр межобластных олимпиад, практически выросший под неустанно льющейся в его уши патокой от своих репетиторов и большей части местных преподов. Конечно, нежданное столкновение с непробиваемой стеной в лице Виктора Самойлова выявилось для Оноприенко не самым приятным открытием в его ещё столь юной жизни. Впервые наткнуться на того, кто и думать не думает восхищаться твоими всеми признанными талантами, так ещё и в открытую над ними иронизирует, не забывая время от времени сдёргивать тебя обратно на твёрдую землю (а иногда даже и со всей силы).

– Посмотрел видеоролик от РЕН-ТВ, а потом поискал инфу в интернете. Фильм так и называется «Шестая раса. Тайна происхождения человека». Просто подумал, раз вы всё знаете о человеческой крови и её функциях, то должны были, наверное, сталкиваться и с этой когда-то засекреченной историей.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю