Текст книги "Козырная карта"
Автор книги: Евгения Мамина
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Евгения Мамина
Козырная карта
Часть 1. Авантюра
Летним солнечным днем, когда городская духота и палящий зной вызывают дремоту, вялость и желание очутиться во влажной среде, лучшего места не придумаешь, чем где-нибудь в тиши леса, у озера, на морском побережье или, на крайний случай, у любого водоема, придающим сил и энергии, дающим желание дышать, жить и действовать с новой силой. В таком месте не хочется думать ни о чем другом, как лишь об отдыхе и полном покое.
Но городская суета не подчиняется желаниям своих создателей. Работа кипит вовсю, во всех уголках мегаполиса, и некогда задуматься о красоте и тишине природы где-то далеко от вечно кипучей жизни этой огромной машины, называемой городом…
Такие мысли витали в моей голове, когда я, сидя в офисе, на одном из последних этажей многоэтажного здания (небоскребом это, конечно, не назовешь), наблюдала за хаотичной деятельностью города через огромное окно во всю стену в кабинете своего шефа, президента строительной компании. Он просил немного подождать его возвращения, но, кажется, прошло уже полчаса моего одиночества, а шеф так и не появлялся.
Я – обыкновенный юрист, каких в штате нашей фирмы наберется с десяток. Раньше нас было намного меньше, но за последние 2 года дела фирмы шла так хорошо, что, объединившись с еще парой таких же строительных фирм и, взяв их под свое покровительство, наша фирма превратилась в целую компанию со своим советом директоров, менеджеров, акционеров, а также с расширившимся штатом юристов. Можно было бы сказать, что работы у наших юристов было не так, чтобы очень много: каждый прикреплен к своему отделу и занимался узконаправленной специализацией. Наш отдел отвечал за разработки контрактов, встречи, обсуждения и прочее. Но тем наш отдел отличался от других, что каждый сотрудник владел еще какой-либо специальностью или был дока в какой-либо другой области. Например, моя подруга Лана Стеклова имела, кроме юридического, еще и техническое образование, знала толк в технике, разбиралась в деталях, проводах, и могла ремонтировать бытовые приборы, телефонные аппараты. Это становилось необходимым, когда наши телефоны барахлили от огромного количества звонков клиентов и перенапряжения линии. У меня кроме юридического имелся диплом переводчика английского и немецкого языков, знания которых я нередко использовала при встречах начальства с иностранными партнерами и проведения переговоров с ними. При таких условиях держать отдельного переводчика не было необходимости. Разумеется, остальные мои коллеги обладали другими достоинствами, и надо сказать, вместе мы хорошо дополняли друг друга при необходимости. Недаром, кандидатуры в наш отдел подбирались скрупулезно и тщательно.
Как уже было сказано, последние 2 года мы все работали усердно, не покладая рук, стремясь к процветанию компании. Это время не прошло даром. Недавно меня повысили в должности, сделав замом начальника юрода (юридического отдела). Мой непосредственный начальник – Виктор Витальевич Башмаков – был старше меня всего на 10 лет. В свои 35 он был довольно интересным мужчиной, высоким, немного полноватым, со стальными мускулами (регулярно поддерживал форму в тренажерном зале). Его начинающая лысеть голова была объектом ехидных насмешек женской половины юрода. Правда, шептались они об этом лишь в его отсутствие, т. к. уважали и ценили Виктора Витальевича как высококвалифицированного специалиста и хорошего человека. Поэтому, чаще всего внимание женщин сосредотачивалось на его серо-голубых глазах и чувственных губах, сжимающихся в смешную дудочку, когда он обижался или сердился. Была у Башмакова подруга из экономического отдела, с которой они были вместе с начала создания фирмы. И их искренние отношения также были предметом обсуждения среди дам. Надо сказать, что Башмаков был неплохой руководитель, но очень неуверенный в себе. Возможно из-за его недавнего назначения. Вот только вчера я подошла к нему с повторной просьбой предоставить мне отпуск, а он снова отмахнулся от меня как от надоедливой мухи.
– Ну, Волчкова, я же сказал, будет время, спрошу шефа. Он сейчас занят, у него назревает новый контракт с латышами.
– Виктор Витальевич, заявление Вам я принесла уже неделю назад. Так? – он устало кивнул головой. – Неужели Вы не нашли времени за этот срок?
– Волчкова, что тебе так не терпится? У нас дел масса, а ты с отпуском. Ну, подойдешь через месяц. Куда спешить? – Он вытер пот со лба, встал из-за стола, открыл окно. Снаружи воздух был такой же раскаленный, как и внутри. Он закрыл окно и включил вентилятор.
– Завтра нужно будет поставить кондиционер, – как бы для себя сказал он. Затем снял пиджак и повесил его на спинку кресла. Начальником отдела он стал недавно, а одежду стильную и сшитую на заказ носил давно. Возможно, это также стало неотъемлемым фактором его повышения по службе.
– Я же говорю, тебя только назначили моим замом, у нас дел невпроворот, а тебе надо в отпуск. Нет, не вовремя, нет. Войди в мое положение, в конце концов!
– Не могу. Я 2 года пашу без отпусков и выходных. И имею право…
– Имеешь. Но не сейчас. Сейчас работа, и никакого отдыха. Вот осенью или зимой…
– А может в следующем году? – меня раздражало его безмятежное состояние. Жара действовала и на меня, но еще меня разбирала злость на тупость и занудство этого человека. Его-то посылали в командировки и в Сочи, и в Австрию, где он премило совмещал отдых и работу, а ты тут сиди в этих стенах и жарься…
– Вот что, Виктор Витальевич, если Вы не даете мне отпуск, то я пойду к шефу сама. Сама с ним разберусь.
Вчера я ушла от него, хлопнув дверью. Башмаков, как ни в чем не бывало, уходя домой, попрощался вежливо со мной.
А сегодня я сижу у шефа и бестолково пялюсь в окно на протекающую внизу жизнь миллионов людей, страдающих, как и я от жары и непонимания себе подобных.
Наконец, вернулся шеф. Я всегда восхищалась этим мужчиной с большой буквы, крепко сбитым, уверенным в себе, целеустремленным и всегда достигающим своей цели. От таких мужчин женщины сходят с ума. Шеф был среднего роста, смуглый, с черными, подстриженными ежиком, волосами, карими глазами и вечно таинственной полуулыбкой на губах, которая в разных ситуациях означала разное, но никогда – гнев. Все отрицательные эмоции отражались в его глазах, и горе тому, кто посмеет его разозлить. Рука самовластного диктатора наказывала, не жалея, но и поощряла по-отечески щедро. Я работала с ним 2,5 года, и никогда не переставала искренне любоваться его силой и мужественностью, четкостью ведения дел и решительностью в принятии решений, даже кардинальных. В тайне, я даже была влюблена в него, как ученица тайно влюбляется в своего учителя, не надеясь на взаимность.
Наша беседа протекала ровно и быстро. Как потом я обнаружила, что, прождав шефа около 40 минут, разговаривала с ним лишь 5 минут.
Объяснив свою ситуацию, я попросила у него разрешения уйти в отпуск сроком на 2 месяца (включая неиспользованный отпуск прошлого года). Он немного помолчал, а затем спросил:
– А Вы знаете, что все сотрудники имеют только 2 недели в году на отпуск? Наша компания не может оставаться без специалистов на более длительный срок.
Да, я знала об этом. Вот уже год, как было принято такое решение для всех сотрудников уходить в отпуск, больничные и прочее не больше, чем на 2 недели. Конкуренция на места была большая, поэтому все, кто был не согласен с правилами, без проблем увольнялись, и отдыхала, более, искали другую работу, но уже вне нашей компании. Я же надеялась, что в связи с тем, что я работала такой длительный срок без отдыха, то могу надеяться на исключение из правил для себя. Поэтому я кивнула головой, но взгляд у меня оставался решительным – он прекрасно знал о моих «трудовых успехах», и мое повышение было его предложением совету директоров.
– И где, Вы, простите, хотели бы его провести? – поинтересовался ОН, задумчиво глядя на меня.
– Пока точно не знаю, но подальше отсюда.
– Вы когда-нибудь бывали заграницей?
Его вопрос удивил меня и смутил. Какой нормальный человек, работающий в такой фирме, хоть раз да и не был заграницей? Я – нет. У меня даже загранпаспорта нет. Зная, что врать шефу бесполезно, что он все равно уже знает ответ, честно сказала: «Нет».
– Если бы у Вас была такая возможность, в какую страну Вы бы поехали? – У меня не было ответа на его вопрос. Да какая разница? Где бы ни быть, лишь бы быть. Поэтому я неопределенно пожала плечами.
– Я имею ввиду: отдых на курорте с пляжами и морем или с экскурсиями по городам и осмотром достопримечательностей, т. е. пассивный или активный отдых?
Что-то в его словах насторожило меня. Я чувствовала, что к своей цели я близка, но это будет не совсем то, чего я хочу. Я осторожно ответила: «Всякий человек хотел бы немного того, немного другого».
– Вот и хорошо. Совмещать приятное с полезным – самый лучший отдых. Вы согласны? – Что было мне возразить? Я чувствовала, что попала в какую-то ловушку, от которой уже не отвертеться.
– Если фирма предложит отпуск в одну из западных стран с полной оплатой содержания на 1,5 месяца, что Вы на это скажете?
Что разумный человек может на это ответить? Это же мечта идиота! Несбывшиеся надежды, воплощающиеся в реальность… от такого предложения голова идет кругом… Шеф заметил мои заблестевшие глаза и переспросил: «Ну, так, как»?
– Думаю, от такого предложения никто не отказался бы. Спасибо большое. Но, кажется, совмещая приятное с полезным, я должна буду сделать что-то для Вас?
– Не для меня, а для компании, – быстро ответил он. – Вы владеете языками, что всегда приятно в чужой стране. Поэтому несколько звонков, встреч и пара предложений на контракты не отяготят Ваш отдых?
На этом наш разговор и завершился.
Вот так быстро решаются дела с деловыми людьми. Я покинула кабинет шефа в восторженном настроении. У секретаря я получила некоторые бумаги для предварительного изучения, а затем спросила ее
– Таня, не знаешь, когда я могу уехать?
Она показала мне дату на документах. У меня чуть не потемнело в глазах. Через 10 дней нужно быть в Москве, в Шереметьево–2.
«О, Боже, у меня нет паспорта!» Таня, прилежная секретарша, выслушала меня внимательно, позвонила куда-то по телефону, затем написала что-то на бумажке, передала ее мне со словами: «Сегодня как раз день, когда идут оформления документов в ОВИРе. Если поторопишься, то успеешь сегодня. Они закрываются в 18 часов».
До конца рабочего дня была масса времени. Но не это меня беспокоило. Нужно было собрать документы в ОВИР, забрать из дома паспорт, сделать фотографии и успеть до закрытия в ОВИР. На листочке, что дала Таня стояло время – 18 часов и номер комнаты – 202, к Ползуновой Ольге Игоревне.
Весь день был похож на ураган: где только я не успела побывать до 18 часов. Сначала я примчалась в отдел и выпалила новости Башмакову, предупредила, что сегодня меня уже не будет. Оставив его несколько ошарашенным, я помчалась домой за паспортом. Сколько раз себе говорила: носи его с собой. Но, то забываешь взять, то он вечно мешает в сумке, того гляди, забудешь где-нибудь; или вытащат: сейчас столько карманников бродит по городу – спасу нет от них. Хорошо, что шофер Валера ехал в мою сторону, он меня подбросил до дома; затем я побежала в фотоателье и уговорила за дополнительную плату сделать мне срочное фото. Потом собрала все бумаги на работе (спасибо Тане, все подготовила, видимо, не в первый раз собирает таких «командировочных»), затем обратно поехала в фотоателье, и уже где-то в полшестого со всеми документами, взяв такси, я ехала в ОВИР. Вечер, час пик – нет ничего хуже этого времени. Дороги забиты транспортом, не проехать. И хотя мы живем не в столице, краевой центр тоже живет и работает по – столичному. Итак, мне пришлось добираться пешком. На подходе к самому зданию ОВИРа я посмотрела на часы. Они показывали 17:50. «Надеюсь, что успею», – подумалось мне, и уже представляла, как вбегу в стеклянные двери здания, что надо спросить у вахтера, где находится комната 202 и, как буду умолять Ольгу Игоревну принять меня, несмотря на конец рабочего дня. Со всеми этими мыслями, запыхавшись от бега и потому учащенно дыша, я и врезалась в НЕГО. Это было как звон разбившегося хрусталя – вдруг в голову что-то больно ударило, какой-то разряд прошел по всему телу и также быстро исчез, заканчиваясь у сердца, а затем, снова опускаясь ниже и ниже новым витком… Я столкнулась с молодым человеком, очень удивленным таким напором с моей стороны, и также как и я отстранившемся в сторону. Заглянув в его глаза, я, к счастью, не увидела там раздражения от моей неуклюжести. Более того, он извинился, как и я, и мы попытались разойтись вежливо, уступив дорогу друг другу… Но вновь и вновь сталкивались нос к носу, выбирая одинаковое направление. Такая нелепая заминка рассмешила нас и как-то мгновенно сняла с меня напряжение дня. Я посмотрела на него, он ответил мне взглядом, полным заинтересованности и какой-то веселости. Наконец, видя, что мы не можем разойтись в стороны, он обхватил меня за плечи и повернул нас обоих на 180*, поставив меня перед собой, но уже с другой стороны. «Вот так-то лучше», – сказал он, и от его голоса по всему телу потекли теплые волны. «Какой голос, какой взгляд. Какой приятный запах исходит от него». И тут же мысль: «А я, как загнанная лошадь». Мне стало неприятно и стыдно. Я еще раз извинилась и помчалась к месту своей цели.
* * *
Молодой человек еще секунды 3 смотрел ей вслед, улыбнулся, и пошел по своим делам. Вдруг он остановился, словно пораженный громом, оглянулся назад, словно высматривая что-то внутри здания. Затем, снова, поколебавшись, пошел своим путем, но, пройдя несколько шагов, резко повернулся, и быстрым шагом вернулся в здание, подошел к вахтеру:
– Тетя Паша, куда пошла девушка в зеленом костюме?
Получив ответ, он бросился на 2 этаж, пытаясь догнать беглянку. Подойдя к комнате 202, он обнаружил там трех посетителей, которые ждали своей очереди, и в недоумении огляделся. На его лицо легла печать сожаления. Он пошел в обратном направлении, и тут его глаза вновь заблестели. Он увидел то, что искал.
* * *
«Господи, что же это такое? Я заблудилась! Осталось 5 минут, а я никак не могу найти этот проклятый кабинет. Кажется, накрылась моя поездка. Ну, почему, я так плохо ориентируюсь в этих лабиринтах коридоров и комнат?» Мне стало себя жалко. «Ну что за несправедливость? Документы принимают только сегодня. В следующий раз это будет только через неделю. Тогда я точно не успею ничего оформить».
Я устало брела по длинным и заковыристым коридорам, смотря на таблички на дверях, когда кто-то тронул меня за плечо.
– Комната 202 – прямо и направо.
Я от неожиданности вздрогнула. Передо мной стоял тот самый парень, на которого я налетела перед зданием. Но он, кажется, уходил, а теперь стоит здесь, передо мной.
– Вы? Здравствуйте. – Все, что я смогла сказать.
– Добрый вечер. Вам по коридору и направо.
– Что? Да? Спасибо. – Медленно до меня доходил смысл его слов. Я было, уже рванула по коридору, оставив его в одиночестве. Затем резко остановилась.
– А… откуда Вы знаете, куда мне нужно?
– Телепатия. – Что, он шутит или серьезно? – подумалось мне. С другой стороны, его обаяние и забота очаровывали меня. Я разрывалась между желанием отблагодарить его за помощь и целью своего прихода. Я в отчаянии посмотрела на часы: без 3-х минут 6. Все! Это конец! Отчаяние овладело мной. Эмоции, отразившиеся у меня на лице, стали решением для него.
– Идите же! – Я сделала 2 шага, но снова обернулась к нему.
– Спасибо большое! Как Вас зовут?
– Джереми. – Увидев немой вопрос в моих глазах, как бы исправился – Андрей.
Я кивнула и поспешила к кабинету, где мои надежды рухнули окончательно. Там стояло 3 человека, и по их лицам было видно: Они все пришли по делу, и никто не собирался уступать свою очередь. Мои силы была и на исходе. И я просто не поверила глазам, а сердце как-то странно забилось усиленно, когда я увидела, как знакомая фигура подошла ко мне и спросила: «Вы пришли подать документы?» Я кивнула, и он без замешательства, открыл дверь и вошел в комнату.
Я представляю, что думали стоящие рядом люди, но старалась отогнать эти смысли прочь. «Кому везет, тот и в дамках» – вспомнился девиз счастливчиков. Через минуту дверь отворилась. Андрей махнул мне рукой.
– Вот эта девушка, – сказал он сидящей за столом женщине и исчез.
«Добрый ангел» – успела подумать про Андрея, прежде, чем женщина занялась моей проблемой. Все было быстро улажено, и на прощание я спросила: «А кто этот парень?» Она с удивлением посмотрела на меня.
– Джереми? Он курьер и работает здесь.
* * *
Выходя на улицу, я была уверена, что Джереми-Андрей должен был быть там. Но, увы, там было пусто. Мне стало очень грустно и одиноко. Сзади кто-то подошел и позвал. Это была вахтер.
– Девушка, пойди сюда. Это тебя Джереми искал? Он оставил записку тебе.
Я с благодарностью посмотрела на нее и взяла записку. Пока я открывала ее, то все время улыбалась: какой этот парень чуткий и спокойный. Он понравился мне с первого взгляда. А вот я ему!? – Взмыленная молодая женщина… Фу-у-у! Но у каждого свои вкусы.
Я открыла записку. В ней аккуратным мелким почерком было написано: «Если есть время, встретимся завтра в парке у фонтана в 20 часов». В городе был один парк, в котором недавно построили красивый фонтан с рыбками и как раз недалеко от моей работы.
* * *
Странно встречаются люди. Вроде ничто не предвещает знакомство, и вот тебе, пожалуйста, проникаешься симпатией к незнакомцу, пара фраз, и ты вступаешь на новый виток своей жизни, ждешь встречи с ним, и чего-то еще, какого-то волшебного мига, который покрыт пока тьмой неизвестности.
В 20:00 я была у фонтана. Специально ушла пораньше с работы (боже мой, и это через 2 года постоянной 24-х часовой работы в офисе, когда о себе подумать некогда, не то, чтоб о личной жизни), чтобы зайти в парикмахерскую и выглядеть как приличная девушка, готовящаяся к свиданию. Еще успела заехать домой, и переодеться (в офисе мы все ходим в классической форме одежды: женщины в деловых костюмах, мужчины – в пиджаках и при галстуках). Я так давно не была на свиданиях, тем более с малознакомым мужчиной, что очень боялась не понравиться ему (хотя, возможно, ему по душе вид «взмыленных лошадок, бегущих с работы»). Мучаясь сомнениями, я все же надела бледно-голубое платье и полная неизвестных ожиданий поехала в парк.
Странно, я думала, что, придя вовремя, лишь опровергну излюбленную пословицу всех дам: «Настоящая женщина всегда приходит на свидание с опозданием на 5 минут». Я пришла вовремя, но не обнаружила там никого с ярким блеском в глазах и беззаботной улыбкой на губах, никого, кто бы ждал меня. Меня бросило в пот. Джереми у фонтана не было. Я обошла несколько раз вокруг него и там, где были скамейки с отдыхающими людьми, надеясь найти его там. Я подумала, что может он не этот парк имел ввиду, и, что, возможно, сломался транспорт, и всякие другие мысли вертелись в голове, пока я как идиотка (наконец, я призналась себе в этом) бродила по парку. В 20:50 я решила, что мое терпение должно лопнуть. «Так на первом свидании с девушками не поступают». И твердым шагом направилась к выходу. Тут же нос к носу столкнулась с Джереми.
– Привет, – сказал он, весело улыбнувшись.
– Это у Вас такая манера встречаться с людьми: наталкиваться на них как бы невзначай? – возмущенно и немного смущенно выговорила я. Он взял меня за локоток и заглянул в глаза.
– Не сердись на меня, пожалуйста. – Тихо сказал он. – Я опоздал на целый час и меня за это нужно четвертовать, повесить, распять, расстрелять. – Он снова улыбнулся, да так, что мой гнев стал испаряться. – Прости меня, а?
Он сразу перешел на «ТЫ», что возмутило меня немедленно, но нежный и кроткий взгляд, его слова, тон, голос… – ох, уж эти мужчины – окончательно остудили меня. Кто знавал, что значит не иметь долгое время личной жизни, наблюдать, как счастливы другие люди, слушать рассказы коллег о восхитительно проведенных вечерах вместе, тот поймет и простит слабость, нахлынувшую на меня. Тот, кто знает, что такое деловые ужины, где ты для каждого мужчины лишь потенциальная жертва на одну ночь, а на утро они забывают о твоем существовании; кто знает, что такое бизнес – свидание, где кроме разговоров о работе, знакомых – коллегах, планах на будущее в профессиональной сфере и, снова предложения о сексе, те поймут женщину, истосковавшуюся по ласке и нежности романтичного мужчины, готовую простить ему все лишь за горящий взгляд, за одно нежное прикосновение к твоей руке, за один страстный поцелуй, но исходящий из глубины его мужского сердца; и идти за ним, куда бы ни позвал; и отвечать взаимностью на чувства. Для меня это был внезапный огонь, вспыхнувший в моей истосковавшейся по любви душе, и сейчас готовый разгореться бурным пламенем все возрастающей страсти.
Дальше все было как в блаженном сне: мы были вместе в кафе, у фонтана, в такси, потом у него дома. Я не могу объяснить свое состояние и свое поведение. Я попалась на крючок к его темным и бездонным глазам и, как доверчивая девочка слушала его, открыв рот, я таяла от его ласк и мечтала о бесконечности этих минут, я дышала его воздухом и блаженствовала на руках этого мужчины. Я не знаю, как все случилось. Я не могу себе этого объяснить. Я, всегда рассудительная, и, иногда даже циничная, никогда не представляла, что внутри меня сидит такое легкомысленное и слабое «Я». Зная этого человека несколько часов, я отдала себя ему целиком. Как это объяснить себе? Не знаю.
На следующий день я не могла работать. Все мои мысли были с ним. «Безумству храбрых поем мы песню» – мне было наплевать на всю свою размеренную годами, созданную трудом и потом жизнь. Я не хотела сидеть здесь и выполнять требования начальства. Я витала в облаках и на вопрос Башмакова: «Ты не заболела?» – я ответила словами из песни: «Сердце, как хорошо на свете жить!». Что подумал мой начальник – останется лишь в его голове. Но мне было разрешено сегодня отдохнуть («сходить к врачу» – если правильно понять слова Башмакова), и я помчалась домой приводить свою квартиру в порядок в ожидании прихода Джереми. Я думала весь день лишь о нем, о его удивительной судьбе, о которой он мне поведал, о его красивом телосложении, и о сладких сочных губах, от которых нет сил оторваться.
Наконец, все было готово, стол накрыт, я одета и причесана, и в ожидании любимого, села отдохнуть и еще раз вспомнить детали своего незабываемого знакомства.
Джереми-Андрей получил такое странное имя благодаря своему происхождению. Отец его приехал в Россию из дружественной страны Камбоджи на учебу. Он провел в стране 8 лет. И за это время обзавелся русской женой, русскими друзьями и небольшой комнатой в семейном общежитии. Когда родился сын, отец, гордый появлением наследника, назвал его Джейрами. Все было хорошо, пока он жил и учился в России. Но затем его контракт на пребывание в стране закончился, и он уехал на родину, зарабатывать на жизнь полученным ремеслом. Жену и сына он оставил здесь «до поры, до времени», как сказал он перед отъездом, – «заработаю денег, вызову вас». Так часто бывает с интернациональными браками. Пока живешь с одним народом, исповедуешь его законы, а возвращаешься на родину, и законы там уже иные. Его семья не захотела принять их брак, и, вскоре, Джейрами с матерью. Поняли, что надеяться им больше не на кого. Мальчик пошел в школу, а чтобы не было всяких лишних вопросов, его окрестили в православную веру и нарекли Андреем. Среди его друзей имя Джейрами упростили до Джереми. И стал смуглый русский мальчуган воспитываться в соответствии с русскими традициями Когда ему исполнилось 15, мать снова вышла замуж и уехала в другой город к мужу, оставив сына доучиваться здесь. Затем он устроился на роботу, получил заочно высшее образование в одном из Московских ВУЗов, и теперь работал в нескольких местах, зарабатывая денег на открытие своего бизнеса. Как в последствии мне вспоминалось, ничего конкретного про Джереми – Андрея я не знала. Я бы толком ничего не смогла рассказать про него. Но мне тогда это было неважно.
* * *
В тот вечер он снова опоздал на 1,5 часа. Он объяснил это непредвиденными делами и долгим поиском моего дома. Затем, как бы заглаживая вину, он снова превратил наш вечер в незабываемый. Казалось, его фантазиям не будет границ; лепестками роз, которые он мне принес, Джереми осыпал мою кровать, затем мы купались в ванной так же в лепестках роз: он говорил, что это древняя восточная традиция, когда влюбленные окружают себя лепестками роз, они прогоняют всех злых духов, способных их разделить, а запах роз наполняет их тела силой и желанием. Не знаю, правда это или нет (у меня не было причин сомневаться хоть в чем-то), но эта легенда была так красива, а сил и желания у нас действительно было много.
Всю следующую неделю я провела как во сне. В офисе, слава Богу, дел почти не было (сказывался отпускной сезон). С документами, которые мне понадобятся в поездке, я ознакомилась быстро, и, решив все деловые вопросы, полностью погрузилась в личную жизнь. Вы спросите, как же могла я думать о поездке после того, как познакомилась с моим любимым? Как могла его покинуть на 1,5 месяца? Да, я задумалась об этом в первые минуты после нашей с ним близости. Теперь мое сердце так же рвалось остаться здесь, как раньше оно рвалось прочь из города. Но дело сделано, контракт был подписан. Несмотря на всю мою страсть к Джереми, я понимала, что так вечно не будет (все мой цинизм – вдруг всплывает из глубины сознания). Я осознавала, что со временем страсти наши поутихнут, а работа была как у меня, так и у него. И никто не отменял это правило. Более того, Джереми совершенно не уговаривал меня отказаться от поездки, а полностью поддерживал все мои рассуждения, поэтому вопросу. Я как-то спросила его, когда он снова опоздал домой к назначенному часу:
– Я жду тебя, ухожу пораньше с работы. Почему и ты не можешь отложить свои дела ради меня?
Он сразу стал серьезным, каким-то холодным, чужим мне человеком. Я не могла выносить такое резкое изменение в нем.
– Не надо мешать одно с другим. Работа дает мне средства на жизнь и достижение моей цели. Любовь – это удовольствие. Ее получаешь, только когда все дела решены. Неужели, тебе хотелось бы, чтобы в разгар наших слияний, я вспоминал, что забыл куда-то сходить и что-то сделать? – я покачала головой. – Тогда это и любовью не назовешь, – добавил он, снова возвращаясь в свое нормальное состояние довольного жизнью и собой кота. – Я полностью отдаюсь и тому и другому. Но смешивать 2 дела не могу. – И потянулся ко мне, обнимая, целуя, лаская грудь, не давая вздохнуть и спросить еще что-то.
Я так испугалась этой его резкой перемены, холодности, испугалась, что могу потерять его вот так, сразу. И не стала больше спрашивать, почему не любовь стоит у него на первом месте, неужели я совсем не важна для него, а только бизнес имеет главное значение. Странно, что, не задав ему этих вопросов, я еще не почувствовала, что его холодность могла отражать его реальный характер, а не тот, что знала я. Я вновь утонула в его нежных объятиях. Я не хотела думать о плохом, о том, какой он на самом деле, и во что это может вылиться для меня. Любовь слепа…
* * *
Оставалось 2 дня до моего отъезда. На работе я уже считалась в отпуске и поэтому пребывала в двойственном состоянии. Мы каждый вечер встречались с Джереми. Но каждый вечер он приходил все позднее. На мои упреки он потихоньку раздражался все больше и больше.
– Неужели, женщины все такие зануды? – говорил он, устало проходя мимо меня в ванную. Я пыталась сгладить его раздражение своими ласками. Он понемногу веселел, но я заметила, как наши отношения изменились с момента первого знакомства. Если вначале он Джереми всю инициативу брал на себя, и вся энергия исходила от него, а я лишь блаженно следила за его приятными движениями, просьбами, выполняя их безропотно, то через неделю, его тон сменился на более решительный, даже где-то жесткий тон человека, не терпящего возражений. Его нежность граничила с резкостью; слова романтика все больше походили на приказы диктатора. Я начала чувствовать себя в роли наложницы, а не любимой женщины. Казалось, он забыл, что это я – его нежный бутон благоухающей розы (как он называл меня). Но все-таки я продолжала ему верить, поскольку то чувство, которое я испытывала к нему, было больше и сильнее меня, оно уже привязало, пришило, приклеило меня к нему; а ножницы мне не хотелось искать, я забросила их слишком далеко.
Все стало совсем плохо, и кажется, по моей вине. Не надо было начинать этот разговор. Но мне как каждой женщине– собственнице, хотелось определенности.
Однажды ночью, когда его руки все еще бродили по моему телу в успокаивающих ласках после бурных любовных излияний; когда я восторженно заглядывала ему в глаза, и кончиками пальцев касалась изгибов его лица и шеи; когда уже не оставалось сил сделать лишнее движение, я спросила его, будет ли Джереми ждать меня после возвращения, через 1,5 месяца. В принципе, я спросила это с полушутливой интонацией в голосе, ожидая и от него того же.
– Ты же понимаешь, что мы не знаем, что будет завтра. А ты говоришь о таком сроке.
– Что это означает? – взволнованно переспросила я.
– А то, что через 1,5 месяца я, возможно, буду далеко отсюда. – Он говорил ровно и спокойно. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Я была шокирована.
– Ты так просто говоришь об этом, о нас с тобой? Разве для тебя все, что происходит, ничего не значит?
– Конечно, значит, – он приблизил лицо ко мне и зашептал нежно. – Но это только для тебя наши отношения являются чем-то вроде узла: раз крепко связал, и радуйся: никто не распутает. Я же проще отношусь к нашей связи: мне хорошо с тобой. Чего же еще надо? Пойми: это как крыша над головой; знаешь, что придешь к тебе и вокруг светло и тепло, никакой дождь не страшен. Нам ведь хорошо вместе. Зачем думать о завтра, если есть сегодня. Ведь так, моя роза? – Он притянул меня к себе, пытаясь закончить разговор.
– А как же наша любовь… – я запнулась. Мы с ним ни разу не произносили слово «ЛЮБОВЬ» в определении отношений. Он мне никогда не говорил: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ». Что-то нехорошее возникло в сердце, предчувствие, нехорошее и жалящее.
– Сейчас мы вместе и, если это любовь, пусть будет так. Но где гарантия, что завтра не возникнет это чувство к другому человеку у тебя или у меня? Этим словом нельзя бросаться.