Текст книги "Искушение для искусителя (СИ)"
Автор книги: Евгения Телицына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Лица девочек надо было видеть. После такого количества алкоголя соображали они медленно. Поэтому далеко не сразу поняли, что я шучу.
– Ника! Мы же серьезно! – Афина шутливо пихнула меня в бок.
– Девочки, нормально у нас проходят занятия. Он дает интересный материал…
– И тебе совсем не хочется попробовать с ним…
У Ромулы очень живая мимика. И по мечтательному взгляду и шкодливой улыбке легко можно было догадаться, что сама чертовка мысленно уже попробовала с Асмодеем все, что можно. И меня это здорово разозлило!
Я уже открыла рот, чтобы высказать ей все, что думаю на тему секса без обязательств с Верховными, когда осознала, что ревную.
Девчонки явно что-то уловили в выражении моего лица, потому что вопросы прекратили.
А мне в голову пришла еще одна «светлая» мысль. Я ведь не единственная ученица Асмодея. И если Ромула и Афина говорят, что… Демоны, что же тогда твориться на его занятиях с остальными?
Настроение резко испортилось. Я даже, кажется, полностью протрезвела.
– Ник, все нормально?
– Да, просто задумалась. И вспомнила, что обещала отцу помочь с одним делом… И так ничего и не сделала.
– Ты никогда не умела врать, – Роми взяла меня за руку. – Не накручивай себя по пустякам. И просто получай удовольствие от процесса. И не злись на нас!
Темноволосая чертовка, напоминавшая человеческую цыганку, всегда видела меня насквозь. И так же как и этот кочующий народ, она охотно гадала и предсказывала. Ну и советовала естественно.
Может в чем-то она и права. Однако глупая обида прочно засела в груди. И настроение продолжать веселье у меня не было.
– Девочки, хорошо посидели, но я пойду… – я встала из-за стола.
– Ника, все будет так, как ты захочешь, – подмигнула Ромула.
– И с кем захочешь, – весело добавила Афина.
Вот как можно на них сердиться?
Из дневников Асмодея
Как же быстро время летит. И как же медленно. После последнего неудавшегося индивидуального занятия с Никой прошла неделя. Всего неделя. Целая неделя!
И всю эту неделю, вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным, я размышлял о девчонке со странными завораживающими глазами. Знали бы братья – засмеяли. А Люцифер еще бы и врезал как следует. Но я ничего не мог с собой поделать. И торопился на сегодняшнее занятие. Оно должно было стать очень увлекательным. Ведь дочка Евы правильно поняла намек и прочла книги из моего кабинета…
Когда я вошел в аудиторию, Ника испуганно отшатнулась от шкафа.
– Привет.
– Добрый день, Верховный.
Быстро взяв себя в руки, она уселась за второю парту среднего ряда. Кажется, это ее любимое место. Близко к преподавателю, но с небольшой преградой.
Я уселся перед ней и так же, как и в прошлый раз взял ее за руку.
– Продолжим проверять твою память. Расскажи мне о книгах по искусству любви, – я улыбнулся. – И продолжай говорить, чтобы я не делал.
Она настороженно прищурилась, но послушно начала отвечать:
– «Камасутра» – древнеиндийский трактат, посвящённый теме камы – сферы чувственной, эмоциональной жизни, вожделения и любви. Автор текста – Ватьсьяяна. Полное название «Ватьсьяяна кама сутра» – «Наставление о каме, принадлежащие Ватьсьяяне»). Полагают, что автор жил в III—IV веках н.э., вероятно, в государстве Гуптов[1]. «Камасутра» содержит шестьдесят четыре главы, собранные в сорок девять частей, объединённые в семь разделов. Разделы «Камасутры»…
Ника готовила четко, ясно и по делу. Совершенно не реагируя на мои ласки. Не удивлюсь, если мысленно она повторяла что-то вроде: «мертвые щенки, мертвые щенки», чтобы не сорваться как в прошлый раз.
Но какая в сущности разница? Главное, что у нее получается не обращать внимания на попытки ее сбить.
Я встал и, обойдя стол, положил руки Нике на плечи.
– Что вы делаете? – тут же напряглась чертовка.
– Запомни, милая, похоть – самый эгоистичный грех. Ему ты нужна целиком. Без дележки твоего сознания с симпатиями и желаниями. Ты должна уметь не чувствовать. Ты должна уметь пробуждать чувства в других. Поэтому я делаю то, что делаю… – я начал разминать ей шею и плечи и спокойно потребовал: – Давай-ка теперь об «Искусстве спальни».
Ника помолчала, явно собираясь с мыслями, а потом тихо начала:
– По сути, «Искусство спальни» состоит из серии даосских трактатов о сексе. Основателем традиций даосских сексуальных практик является китайский император Цинь Шихуанди. Из вопросов императора и ответов трех его первых советников – Белой Девы, Черной Девы и Избранной Девы – появился один из основных даосских трактатов о сексе «Избранное от Белой Девы»…
Я мягко массировал затылок девушки одновременно поглаживая шею. Ее броня начала давать трещины. Она говорила все так же твердо, но периодически запиналась.
– Вставай, – перебил я ее.
– Зачем?
– Ника…
Чертовка послушно встала. Я обнял ее сзади и прошептал:
– Теперь «Наука любви», – и аккуратно укусил мочку уха.
Дочь Евы вздрогнула и вцепилась в мою руку.
– Верховный…
– Уже сдаешься? – поцелуй в шею.
– Книга «Наука любви» была создана на рубеже двух эр римским поэтом… Если не ошибаюсь, Овидием… Поэма написана в иронически-наставительном тоне и пародирует научные трактаты того времени… «Наука любви» изобилует как афоризмами… Так и вполне конкретными практическими советами… В первых двух книгах рассказывается о том, как мужчине завоевать и удержать женщину… В третьей книге – как женщине привлечь и удержать мужчину… Один из самых известных эпизодов тот, в котором Овидий учит женщин искусству поведения в постели…
Я крепче обнял Нику, положив левую руку, в которую она вцепилась словно клещ, на бедро, а правой поглаживая плоский животик. Девушка отвечала с трудом. Но отвечала. Прерываясь, ахая, даже иногда скрипя зубами. Но продолжала говорить.
Я и сам с трудом улавливал нить разговора. Ее близость сводила с ума. Я с наслаждением вдохнул легкий цитрусовый аромат, идущий от ее кожи, и переместил правую руку выше.
Мы оба тяжело дышали. Однако Ника продолжала рассказывать материал лекции.
На сколько же ее хватит?
К лешему! Я резко притянул ее к себе еще ближе, придерживая за бедро. И, наконец-то, обнаглел на столько, что мягко сжал грудь.
Ника поперхнулась словом, выгнувшись в моих руках.
– Наставник… – почти простонала она.
– Что? – голос прозвучал хрипло. Но мне было наплевать. Уверен, она и так чувствовала своей аппетитной попкой всю силу моего желания.
– Я закончила, – выдавила она. – Вы давали на лекции только эти пять трактатов.
– Молодец, – прошептал я, сквозь ткань лаская набухший сосок.
– Вы… хотите услышать… еще что-то?.. – Слова смешались со вздохами и стонами.
Нет, мне совсем не этого хотелось. Но я нашел в себе силы отпустить ее и отойти. И мне был необходим ледяной душ. Срочно.
Не оборачиваясь, Ника села за парту и принялась собирать свои вещи.
– Следующее занятие будет здесь же? – спросила, застегивая молнию сумки.
– Пока не решил. Можешь идти.
Все так же не смотря в мою сторону, она медленно вышла из аудитории. А я стоял и радовался. Радовался тому, что она быстро учится игнорировать свое тело. А значит, легко сможет игнорировать меня.
Я достал себе ледяной воды и уселся за преподавательский стол. Как бы мне не хотелось сейчас «снять напряжение», я не мог. Через пару минут явится еще одна ученица.
Как по заказу раздался быстрый стук в дверь, и в аудиторию вплыла Олья.
– Доброго дня, наставник, – пропела она и села за стол.
– Здравствуй. Готова продемонстрировать свои знания?
– Конечно, наставник, – она кокетливо поправила прядку ярко-рыжих волос.
– Тогда вперед, – равнодушно кивнул я.
Я ее не слушал. Вообще. Мысли вернулись к Нике, и мне стало глубоко фиолетово на пересказ теории в исполнении Ольи.
Не в первый раз в моей практике попадается воспитанник, обучение которого нужно начинать издалека. Но в первый раз я сам не могу выполнить то, чему пытаюсь научить.
Раньше это давалось так легко… Сиди, правильно прикасайся к правильным местам и следи за новичком. А сейчас нужно следить за собой, чтобы не сорваться. Потому что каждый раз рядом с ней мне сносить крышу. А ведь просто девчонка. Ну, умная… Ну, красивая… Ну, слишком притягательная… Ррр!
Я чудом не ругнулся вслух.
Снова что ли прогуляться к людям? Хотя зачем далеко ходить? Средство внять стресс всегда под рукой. И в ассортименте.
Вон одно такое средство сейчас увлеченно вещает про способы соблазнения женщин, вывалив на столешницу свой четвертый стремящийся. Еле прикрытый, кстати, четвертый.
Каждое занятие Олья отчаянно пытается меня совратить. Смешно, правда? То оденется так, что непонятно, можно ли вообще это считать одеждой. То изогнется, как кошка с переломанным хребтом. То еще что-нибудь изобретет. Лишь бы было откровенно и призывно.
А ведь могла бы вникнуть в смысл материала, который я им даю. И действовать так, как этого требует наша… хех… профессия.
Я посмотрел на рыжую. Та продолжала вещать, накручивая прядку на наманикюренный пальчик.
Согласиться что ли?
Ага, согласиться. Ради пяти минут сомнительного (в данном случае, а не в целом, я – адекватный мужчина, любящий секс) удовольствия терпеть потом ее… Нет уж.
Последнее я видимо сказал вслух, потому что Олья уточнила:
– О чем вы?
– Да так… На сегодня хватит. Молодец. Ты свободна.
И оставив растерянную чертовку, я вышел из аудитории. Прогуляюсь-ка я к людям…
Лекция шестая: экспериментальная
Мне кажется, я медленно, но верно схожу с ума. Сначала Асмодей устраивает лекцию, после которой я еле нашла в себе силы не наброситься на него прямо в аудитории… Спасла только внезапно возникшая мысль: «а ведь он так с каждой из нас».
А потом он просто пропадает.
Я как дура просидела час в ожидании того, что он явится. И после даже поднялась в кабинет, где мы разговаривали. Но Верховного нигде не было.
И я открыла для себя новую грань эмоций к Асмодею. Я нервничала и переживала. А вдруг что-то случилось? А вдруг отправился куда-то и попал в ловушку? А вдруг ангелы?
Короче я почти накрутила себя до великой битвы с представителями Рая и ненормальной паники. Но гуляя по парку, чтобы хоть как-то отвлечься, встретила сокурсницу. И выяснилось, что занятия не было только у меня. И более того, вчера она видела искусителя, и он напомнил, что все по расписанию.
Меня затопила волна облегчения. Он в порядке.
Но через минуту облегчение сменилось возмущением.
– Какого лешего? – пробормотала я, шагая в сторону дома.
Вот правда, какого? Очередные странности Верховного здорово меня обидели…
Некстати вспомнился разговор с девочками И тут же вернулись мысли о том, что индивидуальные занятия в теории проходят у всех одинаково. А значит…
Демоны! С чего я вообще взяла, что он относится ко мне как-то особенно? Что его ко мне тянет? Наивная дочка райской души…
Дома я устроилась с книгой в гостиной. Читать не хотелось, но я просто не знала чем заняться.
Фантастический роман человеческого двадцать первого века поначалу шел со скрипом. Но ближе к середине я втянулась. Так что, когда в дверь постучали, я всерьез задумалась о том, чтобы проигнорировать визитера ради еще одной главы.
Стук стал настойчивее. Пришлось ползти открывать.
На пороге стоял Оливер.
Я почти успела закрыть дверь. Почти.
– Ника, давай поговорим.
– Ты еще не все мне высказал?
– Ну, Ники, – перед моим носом возник огромный букет алых роз.
Терпеть не могу розы! Но Оли не в состоянии запомнить даже такую простую информацию.
– Нет.
– Слушай, я виноват. По всем статьям. Просто… После знакомства с Асмодеем ты сама не своя!
– И?
Я все же пустила его в дом.
– Прости…
Не ответив, я пошла в кухню. Черт двинулся следом.
Кивнув ему на стул, я поставила чайник. Но Оли не сел. Подойдя вплотную, он приподнял мое лицо за подбородок.
– Я виноват и готов на все, чтобы загладить свою вину, – и он меня поцеловал.
А я не почувствовала ничего. Ни-че-го. Кроме равнодушия.
Осознав это, я даже испугалась. Уж не перестарался ли Асмодей со своими уроками. Но потом поняла: они здесь ни при чем. Просто глупая Ника запала на великолепного Верховного. И бывший парень стал ей абсолютно параллелен.
Оливер отстранился.
– Ника?
– Прости, – прошептала я.
– Это все он?
Помня о скандале во дворе университета, я боялась отвечать. Но Оли ответ и не требовался. Он и так все понял. И на удивление спокойно отреагировал.
– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
И легонько чмокнув меня в лоб, он ушел.
Я налила себе чая. Достала печенье. Села за стол. И разревелась.
Короткий разговор с Оливером и неудачный поцелуй помогли понять одну простую вещь. Я влюбилась в Асмодея…
Я сидела, молча и тихо злясь из-за того, что искуситель опаздывал уже почти на час на наше занятие. Подозревая, что он решил снова меня проигнорировать, я начала собирать книги со стола.
И ровно в тот момент, когда я встала, чтобы уйти, Верховный невозмутимо вошел в аудиторию. Он огляделся и, начав закатывать рукава, приблизился к моему столу.
Я вернулась на место.
– Добрый день, – буркнула, скрестив руки на груди.
– Привет, ученица, – усмехнулся он, протянув последнее слово.
– Вы опоздали.
– Опоздал, – спокойно согласился Асмодей.
Я попыталась взять себя в руки и перестать злиться. Получилось плохо, но все же я уже гораздо доброжелательнее поинтересовалась:
– Что-то случилось?
– В чем дело, Ника? Боишься, что Верона, Эва, Олья или даже Кярэн могут быть для меня более привлекательными, чем ты? – спросил он, нависая надо мной.
Я опешила. Он что мысли читать научился? Я же никому не говорила… Разве что… Он был тогда в «В гостях у Вели»! Наверняка! И наверняка подслушал наш разговор и понял, к каким выводам я пришла. И решил подлить масла в огонь. Вот же … (тут очень нелитературное трехэтажное пятистопное).
– Боюсь, что после индивидуального с кем-то из них вы забыли помыть руки! – не выдержала я.
Верховный опустил руки на стол и наклонился еще ниже. Его глаза опасно потемнели.
– А разве я говорил, что собираюсь сегодня к тебе прикасаться?
Леший, это прозвучало настолько… брезгливо. Что я с трудом смогла сохранить невозмутимое выражение лица.
– Тогда я спокойно, – ответила, борясь с подступающими к горлу слезами.
– Вот и славно.
Асмодей усмехнулся и отошел.
Какое-то время мы молчали. Верховный о чем-то размышлял, а я злилась. И одновременно беспокоилась. Демоны, ну что я за чертовка такая? Нашла о ком беспокоиться! Без единой на то причины!
Но в итоге накрутила себя так, что не выдержала и спросила:
– Что-то случилось?
Асмодей тут же повернулся ко мне с довольной улыбкой. Словно только и ждал, когда же я проглочу обиду и заговорю.
– У меня нет. А у тебя случилась практика. Пошли.
И схватив за руку, он потащил меня из кабинета.
– Какая практика? Она же должна быть позже?
Наставник игнорировал вопросы, продолжая тянуть меня за собой по коридору.
Я из чистой вредности упиралась, как могла. Но мои жалкие потуги были сравнимы с попыткой муравья остановить слона.
– Наставник!.. – в который раз прокричала я. Но тут же пораженно замолчала.
Мы оказались на тропинке посреди бескрайнего поля, засеянного пшеницей. Золотые колосья мирно покачивались, повинуясь порывам теплого ветра. Казалось, что мы оказались посреди удивительного желтого моря, мирными волнами омывающего тонкую ленту дорожки.
– Как красиво… – дотронувшись до ближайших колосьев, прошептала я.
– Вот тут и позанимаемся, – сообщил Асмодей, отрывая меня от созерцания поля.
Я повернулась к нему и увидела, как он начал менять свой костюм.
М-да, чертям такого ранга явно не нужна костюмерная… Верховный просто вел рукой вдоль тела и преображался. Черные башмаки с тусклой металлической бляхой, белые чулки, темно-коричные бриджи. Следом на нем появилась рубаха, жилет в тон штанишкам и темно-зеленая курточка.
Я подняла взгляд выше и улыбнулась. В ответ мне улыбнулся незнакомец с копной иссиня-черных волос до плеч и аккуратной бородкой.
– Вам идет этот образ, наставник, – задумчиво протянула я, наблюдая, как он поправляет шляпу.
– Спасибо. Теперь давай переоденем тебя.
Я вздрогнула, когда Верховный положил руку мне на поясницу.
– Ника, ты так и не научилась держать свои эмоции в узде! – пожурил он и начал творить.
Удержишь тут… Но я предпочла промолчать. И стала с интересом наблюдать, как на мне появляется длинная нижняя рубаха, простое льняное платье, украшенное шнуровкой на груди и удобные башмачки.
– Что вы сделаете с моими волосами?
– Ничего, что мы потом не сможем вернуть назад, – мягко касаясь головы, ответил Асмодей. – Побудешь русой зеленоглазой крестьянкой, ученица.
– Хм…
– А теперь идем.
Поле оказалось огромным. Но меня это не напрягало. Я шла, подставив лицо теплому летнему солнышку и любуясь ярко-голубым небом без облаков. Асмодей шел рядом, изредка поглядывая на меня с улыбкой.
Наконец, мы добрались до небольшой деревни. Каменные невысокие домики, аккуратные участки, чистые дорожки… Мило. И совершенно не информативно. Где мы, интересно?
Но Верховный не дал мне толком осмотреться. Снова взяв за руку, он повел нас по окраине в сторону длинного каменного здания, расположившегося на отшибе, почти на опушке леса.
– Постоялый двор? – предположила я, проходя мимо гостеприимно распахнутых деревянных ворот.
– Таверна, – внимательно осматривая двор с перевязью для лошадей, откликнулся наставник.
– Зачем нам туда?
– Я проголодался.
Естественно, я ему не поверила. Но разве кому-то есть до этого дело?
Асмодей толкнул дверь таверны и пропустил меня вперед.
– Время войн катастроф
Я читал по карте снов,
И на грязных площадях
Я взывал к толпе.
Но пророк для людей –
И колдун, и лицедей,
В их глазах я видел страх –
Страх душой прозреть!..[1] – пел молодой менестрель хорошо поставленным глубоким голосом.
Я с интересом наблюдала за ним, пока Верховный вел меня к столу в углу просторного зала. Я села, а Асмодей отошел к широкой стойке бара (понятия не имею, в каком мы времени и уместно ли так ее называть, но все же) поговорить с хозяином заведения.
Итак, что мы имеем? Помещение с большими окнами и огромным камином. Последний сейчас казался темным провалом в гладкой стене. Что не удивительно – на дворе лето, топить нет необходимости.
Что еще? Штук пятнадцать добротных деревянных столов, за которыми сидели, равнодушно слушая менестреля, посетители таверны. И кучу факелов и свечей, расставленных и развешенных по залу.
Неприветливое какое-то заведение.
– Осмотрелась? – Асмодей сел за стол.
– Осмотрелась. Что мы тут забыли?
– Тут вкусно готовят, – Верховный хитро улыбнулся. – Да и парень хорошо поет.
– Мое задание связано с ним?
Главный искуситель Ада только загадочно улыбнулся в ответ.
Демоны, если Асмодей решил поиздеваться, то я могу до позеленения пытаться вытянуть из него информацию и ничего не добиться. Поэтому я бросила это гиблое дело и пригубила из только что принесенной девчонкой-разносчицей кружки. А неплохое тут варят пиво!
Наставник тоже приложился к кружке, поглядывая на меня с явным одобрением. Интересно. Опять пытается показать мне, что я должна игнорировать все вокруг. И в первую очередь его самого.
Нам принесли тушеные овощи с мясом. И на какое-то время обоим стало не до разговоров. Потому что искуситель был прав – здесь готовили дьявольски вкусно!
– Ну что ж, Ника. Вот твое задание на практику. Искуси любого из присутствующих здесь мужчин. Само собой играя на похоти, – спокойно сообщил Ас, как только тарелки опустели.
Я подавилась пивом.
– Шутите? – недоверчиво уставилась на него.
– Нет. Вперед! – и этот (непечатное) демонстративно развалился на стуле, скрестив руки на груди.
– Вы же сами говорили, что я к этому не готова?!
– Я говорил, что ты не готова принять некоторые грани похоти. А начать практиковаться ты вполне готова. Тем более что тут к этому все располагает, – он подмигнул.
Приплыли… Леший знает, какая эпоха. Леший знает, какая страна. Леший знает, какие нравы. Ррр! Хар!
Десять мужиков. Один из которых – мой учитель. Остальные… Крестьяне… Так, вот этот явно успешнее остальных. Хозяин лавки? А вон тот похож на купца…
Да какая к демонам разница?! Если всех их сейчас интересует только содержимое высоких деревянных кружек?!
Я приуныла. Иногда мне кажется, что мама права и полевая работа – это не мое. Я даже не знаю, с какого бока к этому делу подойти…
– Рассвет еще далек,
Но тает грим любви,
Усталость вижу и смятенье,
Взглянув в глаза твои…[2]
Прервавшийся для того, чтобы промочить глотку менестрель, снова запел.
Красивый паренек. Высокий, статный. Светловолосый и ясноглазый. А голос…
А ведь это идея!
Я дождалась окончания песни и подошла к менестрелю.
– Чем могу помочь очаровательной леди? – галантно поцеловав мою руку, спросил он.
– Добрый день, – зарделась я. – Я… Ох, я, наверное, насмешу вас столь глупой просьбой… Простите, что отвлекла.
– Ну что вы. Я всегда готов помочь, – он тепло улыбнулся, и мне стало совестно.
– Просто… я тоже пою… И всегда мечтала о дуэте. Но в наших краях так редко бывают отзывчивые певцы…
И глазки в пол, и потеребить подол платья.
– Я с удовольствием спою с вами, – он взял меня за плечи и аккуратно развернул лицом к посетителям. – Знаете «Граф и графиня»?
– Конечно! – радостно ответила я, посмотрев на него взглядом получившей автограф фанатки рокера двадцатого века.
Интересно, что это за песня…
– Значит, знаете, когда вступать. Давайте попробуем.
И он начал наигрывать на лютни мотив, который я, хвала всем Верховным Ада, узнала. Так что, облегченно выдохнув, я вступила:
– Какая ночь, мой милый граф,
Луна так ярко светит. И шепот листьев,
Шелест трав усиливает ветер.
Навеки вашей стать мечтаю я...[3]
Мужчины, сидящие в зале, оживились. Я то и дело ловила на себе их взгляды. Особенно одного. Того, что приняла за купца.
Человек лет сорока следил за мной бледно-голубыми почти прозрачными глазами. Даже не следил. Исследовал каждый сантиметр моего тела.
Я расправила плечи, постаравшись встать так, чтобы под свободным платьем угадывались все достоинства фигуры. И продолжая петь, улыбнулась мужчине.
Тот усмехнулся в ответ.
Что ж, кажется, подходящую жертву я нашла.
Мы закончили песню, и таверна взорвалась аплодисментами. Менестрель, улыбаясь во все тридцать два зуба, поклонился толпе. Смутившись, я последовала его примеру.
– Еще песню? – тихо спросил парень.
– С удовольствием.
В итоге наш концерт растянулся не на одну, а на четыре песни. И я уже начала нервничать, когда наблюдавший за мной мужчина, наконец, решился подойти.
– Что вы он не предложил, откажитесь. Даже с вашим ремеслом, он все равно опасен, – шепнул мне менестрель, заметив, кто к нам идет.
– О чем вы? – шепнула я в ответ.
– Я вижу, что он – чистое зло. И может навредить вам.
Я удивленно посмотрела на него и замерла. Глаза музыканта стали молочно белого цвета.
– Пророк… – ахнула я, разворачивая парня так, чтобы никто в зале не видел его лица. – Ты пел о себе, когда мы вошли!
– Послушай моего совета, милая. Не ходи с ним. И оставь свои занятия. А главное забудь о мужчине, которого так страстно желаешь. Из-за него ты будешь в опасности, – быстро шептал парень, старательно разглядывая пол.
Этого только не хватало! Пророки – редкое явление в мире людей. Но если повезло его встретить – будь готов разгадывать загадки. Я всегда была уверена, что свое будущее лучше не знать. Потому что, во-первых, меньше знаешь – крепче спишь. А во-вторых, провидцы не умеют выражаться прямо. Точнее не умеют говорить все и сразу. Скажут «а», а потом хоть на коленях вымаливай «б»!
– Ты можешь сказать больше?
– Ты же знаешь, что нет…
– Прошу прощенья, – в наш разговор вмешался тот самый мужчина. – Не уделить ли юная леди несколько минут старику?
Я замешкалась, но тут же одернула себя. Если менестрель прав и мужчина опасен, то лучше уж с ним разберусь я, чем пострадает невинная девушка.
– Какой же вы старик! – я улыбнулась. – Чем могу служить, господин?
– Будет вам, – он поцеловал мою руку. – Я очарован вашим пением. И имею наглость пригласить вас на прогулку.
– С радостью соглашусь, – смущенный взгляд из-под ресниц. – Меня зовут Мари.
– Можете звать меня Густов, красавица.
Мужчина подал мне руку, и мы вышли из таверны.
– Я раньше не видел вас в этих местах… – начал он, когда мы обогнули высокий забор и подошли к широкой дороге.
– Я здесь проездам, – рассматривая редкий лесок, откликнулась я. – Торговые дела брата требуют частых разъездов. И я вынуждена путешествовать с ним.
– Изматывающее занятие. Знаком не понаслышке, – Густов погладил мою ладонь, лежавшую на его предплечье. – Хотите взглянуть на озеро? В это время года оно прекрасно.
– Ничего не имею против…
Меня уже подташнивало от светской беседы. А от улыбок сводило скулы. Но кто сказал, что будет легко?
Неподалеку действительно обнаружилось небольшое озеро. Живописное местечко. Ровная кристально-чистая гладь воды и исполинские хвойные деревья, слегка припорошившие иголками полоску бледно-желтого песка.
И пение птиц, спрятавшихся в кронах.
– Как красиво, – выдохнула я, подходя к воде.
– Вы бесспорно красивее, – прошептал мужчина, обнимая меня за талию.
Началось.
– Вы мне льстите, – я прижалась к нему спиной, немного запрокинув голову.
– Скорее приуменьшаю, – он начал развязывать шнуровку платья.
– И все же… – я скользнула рукой по его бедру.
И тут случилось странное. Мужчина ловко поймал мои запястья и связал их шнуром от платья.
– Господин, что вы делаете? – проворковала я, прикинувшись дурочкой.
– Собираюсь как следует насладиться твоим убийством, – шепнул он, больно прикусив мочку уха.
У горла появилась узкая полоска стали. Густав потащил меня к деревьям. И вскоре я оказалась привязана – подвешена к одной из веток.
Как ни странно, страшно мне пока не было. Было скорее любопытно, что он собирается делать.
Мужчина приблизился, прижав меня к шершавой коре своим телом.
– А ведь все же хороша, чертовка, – прошептал он, – да ненадолго.
Было больно. И неудобно. И абсолютно ненормально.
– Что вы собираетесь сделать?
– Даже не знаю с чего начать, – нож распорол расшнурованное платье. Затем – нижнюю рубаху, под которой милостью Асмодея не было ничего. – Может с личика? – кончик прошелся по щеке. – Или с плоского животика? – острие переместилось.
Густов все еще прижимался ко мне. И бедром я чувствовало его возбуждение. Угораздило же… Псих, кайфующий от убийства…
– Может, договоримся?
Мужчина рассмеялся. А потом просто полоснул ножом по моему левому бедру.
Я зашипела от боли. А он слизал капельку крови с холодного металла.
И вот теперь мне стало страшно. Действительно страшно. Я начала вырываться и звать на помощь.
Но получила удар под дых и заткнулась.
– Еще один писк и я растяну удовольствие так, что ты будешь молить о смерти, – прорычал мужчина, сжав мою грудь.
– Молить о смерти сейчас будешь ты! – за спиной извращенца появился Асмодей.
Слава Высшему! Ой! То есть хвала всем демонам Ада!
Густов отлетел от меня. Но тут же вскочил. Мужчины сошлись в рукопашной.
Я, болтаясь на связанных руках, с ужасом наблюдала за стычкой. Человек оказался сильным бойцом. Он ловко уходил от ударов Верховного. И даже пару раз задел его ножом.
Асмодей был в ярости. И после очередной обидной царапины он, наконец, вспомнил, кто он такой. Драка прекратилась по щелчку пальцев. Искуситель развеял противника и бросился ко мне.
Шнур от платья Верховный сжег. А потом, подхватив меня, помог сесть.
Я тяжело опустилась на траву и начала хохотать. От смеха из глаз лились слезы, а все тело било крупной дрожью, но я не могла остановиться.
– Ника, ты в порядке?
Асмодей опустился рядом, напряженно изучая меня. Неужели волнуется? Фантастика!
– Знаешь, что самое смешное? – сквозь смех ответила я. – Даже не то, что мы оба растерялись. Или не то, что забыли, что мы – черти. А то, что мама убьет нас, когда узнает. А она узнает. И ты это знаешь.
Верховный уселся рядом. Все еще напряженный и собранный. Моего веселья он явно не разделял. Да и я, где-то на задворках сознания понимала, что у меня банальная истерика.
– Ника, это не смешно. Ева запрет тебя дома.
– С какой стати? Хотя какая разница. Ты только порадуешься, когда избавишься от нерадивой ученицы.
– А с такой, – проигнорировав вторую часть объяснил он, – что ситуация показала, что ты еще не готова.
– Мой отец был в этом же возрасте, когда познакомился с мамой. И уже вовсю мотался по заданиям. И ничего. А ситуация показала только то, что и Верховный может запросто получиться по симпатичной мордашке.
– Значит ли это, что ты считаешь меня симпатичным? – впервые с момента нападения улыбнулся он.
И тут до меня дошло, что я сказала. И что я, наплевав на правила, разговариваю с ним на ты. И в каком я виде. О, леший…
Смутившись, я тихо буркнула:
– Это просто к слову пришлось.
– О, ну конечно, – хмыкнул Ас. – Покажи бедро.
– Зачем это? – закутываясь в остатки одежды, настороженно спросила я.
– Ника, быстро покажи мне свою ногу.
И он просто дернул меня за щиколотку. А потом принялся внимательно изучать порез.
– Будет вам. Не умру.
– Естественно, ты не умрешь. Но я буду куда спокойнее, если рана исчезнет.
Когда его ладонь легла на место пореза, я вздрогнула. Но вовсе не от боли. По телу протанцевала толпа мурашек, и я смущенно отвернулась. Даже после всего, что только что произошло, одного прикосновения Верховного хватило, чтобы во мне вспыхнуло желание.
Асмодей, казалось, ничего не замечал. Залечив порез, он встал и подал мне руку:
– А теперь вставай. Пора домой.
– Возвращаясь к вашему заявлению, – уперлась я, заново закутываясь в разрезанное платье. – Мы оба оплошали. Я растерялась и забыла о наруче. Но и вы дрались с ним как человек.
Асмодей встал, поднял меня и, крепко обняв, ответил:
– Потому что все, о чем я мог думать в этот момент, это…
Он не договорил. Замер, словно к чему-то прислушиваясь.
– Наставник?
– Забыли. Пора домой.
Быстро вернув мне прежний облик и создав одежду, Верховный перенес нас в университет.
– Почему мы не в зоне между?
Я хотела спросить о другом. Хотела выяснить, почему он не договорил. Но знала, что он не ответит.
– Я пока еще Верховный, – резко ответил Асмодей. – И правила, придуманные для остальных чертей, на меня не распространяются.
– Простите, наставник, – смущенная его напором, пискнула я.
– Отправляйся домой, – велел он. – В следующий раз поговорим о том, что произошло.
– Как скажите…
Он перебил:
– С твоей матерью я поговорю сам.
Я не успела ответить. Асмодей просто взял и исчез.
Из дневников Асмодея
Демоны, как же я за нее испугался!..
Когда ученица упорхала с выбранной жертвой, я обрадовался. Все же не безнадежна моя абсолютно не приспособленная к работе искусителя воспитанница.
Однако минут через пять после их ухода я начал злиться. И причина этой злости была до невозможного прозаичная. Я имел неосторожность представить Нику в объятьях того упитанного заезжего торговца… И картинка мне совершенно не понравилась.
