Текст книги "Созидатели. В поисках рассвета (СИ)"

Автор книги: Евгения Мос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 16

Леда сидела опять в университетской библиотеке, на этот раз она обложилась книгами по языкам и диалектам.

В Сореции был один язык, сформированный за пятьсот двадцать девять лет. Он состоял из диалектов Элироса и его близ лежащих архипелагов и Рокиноса. И хотя язык везде был в древности один, все равно были небольшие различия, некоторые слова, существующие в одном месте, отсутствовали в другом, а какие-то буквы читались по-разному. Да даже в разных деревнях и поселения Рокиноса были небольшие различия.

Леда не знала, чем помогут ей эти книги, ведь языка нереид в нем не было. Ну еще бы! И на что она надеялась, придя сюда? Она делала вдох-выдох, считая про себя, сосредотачиваясь на дыхании, но сердце никуда ее не вело и не кололо. Значит с этим разбираться ей самой придется.

– О, вы все-таки вняли моему совету? Изучить языки? Полезно, полезно. Многим пригождается.

Блондинка оглянулась и увидела седую Викторию с глазами, которые сощурились от улыбки. А улыбка была на удивление хороша, не беззубая и придававшая лицу солнечность.

– Добрый день, Виктория! – вежливо поздоровалась созидательница. – Да, все верно, решила, что изучение языка – это очень увлекательно. – Она пожала плечами как можно свободнее, мол ничего особенного.

– Ох, диалекты Рокиноса. Много их было.

Старушка присела рядом за стол и стала бережно листать книги, поглаживая страницу. Леда пристально смотрела как женщина проводит по книге рукой, убирает ее в сторону и снова гладит, как домашнее животное. Блондинка нахмурилась, да уж, интересная бабулька.

– А… вы знаете какие-нибудь особенно интересные книги?

– Например? Что-то конкретное интересует? – библиотекарь сложила подбородок на руку и лукаво посмотрела из-под очков.

– Как можно более редкие диалекты. Возможно… даже не определённые или похожие на чужой язык. – Леда тут же начала волноваться не сболтнула ли она чего лишнего и далее пояснила. – Например, может в особо отдаленных друг от друга деревнях были. Вдруг… где-нибудь и алфавит был другой?

– Хм… Даже не знаю. Что-то слышала подобное… Я тебе подготовлю книги, приходи завтра.

– Хорошо, спасибо большое.

– И не скучно такой молодой красивой девушке проводить все свое время в обществе книг и старой женщины?

– Я просто… люблю книги.

– Больше чем гулять? – старушка посмеивалась, и Леда в ответ на это лишь усмехнулась.

– Я погуляла уже… – прошептала она тихо. – Вы не совсем меня поймете.

– О, нет. Я понимаю.

– Да? – Леда скептически подняла брови, но продолжила. – Я всегда любила изучать что-то новое, языки, традиции, культуру. В молодости, конечно, я не так много проводила времени в библиотеках. Я действительно, много… эм… пела, танцевала иногда. – Леда слегка хихикнула, погрузившись в воспоминания. – Много плавала в море, с дельфинами! Хорошо было, да. Но с книгами часто вечера коротала, между прочим.

– Милая, только не говори больше «в молодости», а то все подумают, что ты себя старушкой считаешь. – Виктория иронично улыбнулась и посмеялась.

– Ой, в юности, детстве… Ну… в общем…

– Да поняла я тебя. Иди, отдыхай давай. Выпей кофейка и завтра буду ждать тебя. Поняла меня?

– Да.

Леда вернула вместе с библиотекарем книги на место, сердечно попрощалась с ней и пошла выпить бодрящего напитка.

Камилла в это время лежала дома и раскидывала карты. Свечки смотрелись очень странно в дневном освящении, но девушку это нисколько не смущало. Карты играли с ней. Показывали ей только то, что она и так знала. А дальше… не хотели общаться с ней. Такое бывало редко.

Камилла в очередной раз выругалась и кинула колоду на стол, психанув, от чего та рассыпалась прямо по всей поверхности. Девушка схватила чашку с травяным чаем и залпом осушила ее. Она ненавидела такие моменты, когда ничего не видно не понятно. Она вообще созидательница предсказаний или нет?

Может ей стоит проводить меньше времени с Фотисом? Она вообще отклонилась слишком сильно от цели. Она хотела помочь Леде. А что случилось? Леда слегка отдалилась, проводила много времени в библиотеке, а когда приходила домой, то сидела дома с книгами. Может стоит отстранить Фотиса? Порвать с ним? Но…

Камилла вспомнила эти задорные веселые глаза, нежные прикосновения и то, как к ней относился этот человек. Бережно, с уважением. Как бы грустно не звучало. У нее никогда так не было.

Травяные чаи Камиллы были разные и бодрящие, и успокаивающие. Конкретно сегодня девушка пила бодрящий, чувствуя от него даже покалывание на языке. Но сил особо не прибавлялась, все равно хотелось спать очень сильно, ей даже начало казаться, что раньше такого не было. Чтоб после предсказаний она так уставала?

Было сложно сравнивать. За столетия она привыкла к затворничеству, и ведь правда не пыталась так часто заглянуть в будущее. В этом ли дело?

Тут открылась дверь, в квартиру зашла Леда и слегка улыбнулась.

– Ты что, психанула? – спросила она многозначительно, поглядывая на разбросанные карты.

– Что-то вроде того. – Голос предсказательницы был уставший.

– Иди отдохни, погуляй с Фотисом.

– Нет, нам нужно дальше пробовать узнать все.

– Камилла! – взгляд Леды стал слегка строже. – От того, что ты себя не бережешь и пытаешься на износ что-то увидеть, никому лучше не станет. Иди!

Камилла вздохнула и немного погодя даже кивнула. Она пошла оделась, привела волосы в порядок и вышла из квартиры.

Леда свободно вздохнула. Легкая скрытность, которая появилась у нее тревожила даже ее саму. Ведь она боится непонятно чего. Как будто всех. Всего мира.

Она достала блокнот, стала снова пробовать складывать слова, делала пометки, записывала догадки. Наверное, любой другой на ее месте мог бы устать, но не Леда. Леда чувствовала, что она близка к разгадке, и это подстегивало ее делать дальше и дальше. Читать, писать, складывать и все по новой.

Во дворце грозы было неспокойно. Аминтас обнаженный по пояс тренировался в своем зале с созданными им же клонами из электрических разрядов. Противники были полупрозрачные и очень быстрые. Но созидатель был быстрее. Он легко уворачивался от атак, подпрыгивал, скользил между молниями, стремящимися поразить его, и сам был быстрее молнии. Отражал удары мечом, энергетическими щитами и даже своей косой.

По бронзовому телу стекали капельки пота. Раньше, когда его видели смертные женщины они мечтали о ночи с могучим войном. Но время шло, вкусы и менталитет менялись. И теперь он вызвал бы лишь страх в глазах прекрасного пола. Войны нынче не были в почете.

Аминтас рассеял клонов и сложил мечь в ножны. Раздались медленные хлопки. Как насмешка. Мужчина оглянулся и увидел Нереуса.

– Чего пришел?

– Разве так встречают старых друзей?

– А мы друзья?

– Мы – очень близкие друзья. Я думал мы так договорились.

– Нет. – Его голос прозвучал как удар молнии и лицо Нереуса перекосило недовольство. – Ты договорился, но друзьями мы не стали. И не были. Ты никогда мне не нравился.

– Да… Ты всегда считал себя лучшим из лучших. И всяких оборванцев не терпел в своем окружении. Но смотри как причудлив узор Судьбы. Сейчас я на вершине, а ты нет.

– Ты ни на какой вершине. Ты на дне Нереус, на самом его дне, со своим скользким характером, со своими глупыми амбициями и… – Но тут в него прилетел дождь из коралловых стрел, который он с легкостью отбил, но замолчал.

– Я бы был поосторожнее со своими словами на твоем месте.

– Ты – жалкий шантажист.

– Убью! – проговорил зло созидатель воды. – И речь ведь не о тебе

Аминтас сжал губы, на челюсти подрагивали желваки, но он промолчал, сдержался. А что ему оставалось делать.

– Ты не справился с единственным заланием, которое я тебе дал. – продолжил Нереус. – И в результате разгребать мне. Я не доволен. И Они тоже…

– Катись в бездну.

– Извинись!

– Что? – Аминтас ошарашен был от такой наглости.

– Извинись. На колени!

– Я не буду.

– Тогда пеняй на себя.

Нереус уже развернулся и собрался покидать дворец Грозы, как его окликнули.

– Постой.

– Да-а? – он растянул в насмешке это слово.

Аминтас скинул меч с грохотом с пояса. Синеволосый мужчина развернулся к нему в пол-оборота и поднял брови. Глава совета созидателей тем временем опустился на колени, медленно со злым выражением лица. Он выставил руки вперед и склонил голову до пола.

– Я прошу прощения, – сказал он глухо.

– Не слышу.

– Я приношу свои извинения тебе. Прости меня.

– Впредь держи свою дерзость под контролем!

Нереус отдернул свой длинный халат, развернулся и покинул дворец грозы. А его хозяин медленно поднялся, по его рукам скользили молнии, он швырнул их в стены с криком гневного разозленного и беспомощного животного. Как же он это допустил все? Стыд то какой!

Во дворце Грозы он жил один. Это был маленький дворец серо-синего цвета в два этажа. Дворцом то сложно назвать. Но так было принято среди созидателей. Дворец находился в горах прямо перед обрывом в море. Крышу украшали острые шпили, а в паре мест были круглые отверстия для того, что обитатель жилища мог сбрасывать напряжение вместе с молниями и громом прямо в небо.

Аминтас действительно был грозным войном, его с детства обучали воинскому исскуству. Хоть на Рокиносе оно и не было востребовано. Но путь война выбрал его, а потому его взяли в немногочисленные ученики. Он был, также, и отличным предводителем. Жесткими, но справедливым, обладал мудростью, которая пришла к нему с годами. Был самым старым из созидателей. Ему единственному среди них на момент созидания было больше пятидесяти, пятьдесят два точнее. Хоть и выглядел он лет на тридцать пять тогда. Честь не была для него пустым звуком.

Но прямо сейчас он поступал бесчестно и трусливо. Но что оставалось ему делать? Он в ответе за все, что сейчас зависело от него, и кто зависел. И он не мог впервые выбрать наименьшее из зол и выбирал то, что было правильно для него. И от этого было еще более гадко в душе.

Он открыл бутылку узо и залпом осушил ее, а затем разбил о стену. А на улице тем временем уже бушевала настоящая гроза.

***

На Заре Зарождения

Софос редко сталкивался с женскими слезами. Сестра в детстве плакала, когда падала, мать плакала всего два раза при нем от горя, когда умер отец и от счастья, когда Софос поступил. Он видел, как девушки на Элиросе периодически хныкали. Но он ни разу не видел таких печальных слез, которые стекали по лицу.

Глаза Леды покраснели, нос опух, а сама она издавала жалкие всхлипы и рыдания. И несмотря на это не самое приятно зрелище, ему все равно захотелось присесть рядом и погладить ее по щеке.

– Леда!

Блондинка подняла заплаканные глаза и смотрела на него снизу-вверх. Она постаралась унять дыхание, сделать его ровным.

– Подожди меня у крыльца, я подойду через пять минут. – Голос был слегка сиплый после рыданий.

– Нет.

Она удивленно заморгала, а мужчина сел рядом с ней и слегка приобнял за хрупкие плечи. Девушка уткнулась в плечо и вместо того, чтоб успокоиться заплакала еще сильнее. Он не знал, что говорить. Не умел. Но объятия сами стали крепче, а руки гладили по спине.

– Что случилось?

– Ничего.

Софос тяжело вздохнул и погладил ее уже по голове. Девушка слегка замерла, затем расслабилась и стала затихать. Софос молчал, давая ей время прийти в себя.

– Ты расскажешь, что произошло?

Она отрицательно замотала головой, а он бессильно закрыл глаза. Девушка отцепилась от мужчины, вытерла тыльной стороной ладони щеки и глаза, отошла к кусту и не слишком женственно высморкалась, но отвернувшись. Когда она вернулась, взгляд был более осознанный, даже попыталась улыбнуться. Но попытка вышла жалкой.

– Расскажи, как прошел твой день, – попросила Леда.

Софос говорил о всякой ерунде, начал рассказ прямо с приборки, жалуясь, как не любит мыть пол. Уголки губ Леды слегка подрагивал вверх от его спокойного голоса. Она задавала вопросы про Агазона, урок, музыку. Кивала, когда он делился переживаниями, иногда поддерживая за руку.

– Как прошел твой урок?

Леда много и долго рассказывала про Ронниса, про темы, которые изучали. Она отвлеклась, стала периодически хихикать, и тяжесть с плеч Софоса постепенно уходила. Пока он не задал пару вопросов.

– Ты что одна тут сидела весь час пока ждала меня?

– Да, нет. Айола приходила, мы поболтали, – ляпнула не подумав, расслабившаяся жрица.

– То есть ты заплакала после разговора с ней?

Блондинка резко дернула шеей, а губы слегка сжались.

– Да, но нет. Это не в ней дело. Просто я задумалась о своем. Я очень скучаю по храму. Вот и все.

Софос, конечно же, ей не поверил. Не после того разговора с Айолом перед испытанием. Что она только могла ей наговорить? Но не время сейчас это выяснять, сейчас главное – поднять настроение девушке.

– Пойдешь купаться?

Глаза Леды радостно заблестели, она широко улыбнулась и кивнула.

– Отлично, я вещи уже взял.

Они пошли к выходу из поселения. И уже по дороге Леду периодически кололо в сердце.

Зачем? Зачем ты идешь? Его нужно отпустить. Зачем продолжаешь так общаться? Зачем сближаешься.

Он просто друг. Соврала она себе.

А Софос шел, рассказывая какие-то студенческие истории. Теперь была его очередь отвлекать разговорами Леду, чтоб она его слушала и успокаивалась. Не может же он вечно искать у нее поддержки. А кто поддержит ее саму?

Море было спокойным, соленый воздух приятно щекотал ноздри, а крики чаек умиротворяли.

Софос привычно разделся первым, перестав почти стесняться. Тело есть тело. Так тут относились. Он остался в одном нижнем белье и зашел в воду. Леда чуть-чуть подождала пока он отойдет, все-таки она полностью переодевалась, снимая с себя платье и надевая короткую рубаху, а не только скидывала лишние детали как мужчина. И немного погодя тоже зашла в воду.

Софос ей протянул руку, она аккуратно вложила свою ладонь.

– Тут водоросли под ногами, скользко, – сказал он. – Надо подальше отплыть.

Девушка кивнула и через какое-то время выпустила руку и поплыла. Мужчина держался рядом с ней, иногда в движении они слегка касались руками друг друга, плывя рядом.

Вода была как парное молоко, приятно обволакивала тело, прогоняя тяжелые мысли. Существовало только здесь и сейчас. Море было приятного зелено-голубого цвета, хотелось на него смотреть и смотреть. Девушке. Софос смотрел на другое море. В ее глазах.

Леда почти развеселилась. Забавно, как соленая вода помогает, облегчает жизнь. Одна выходит слезами, обнажая душу, другая лечит тело.

– А когда мы будем купаться обнаженными? – вдруг спросила Леда и захихикала.

– Кому-то явно стало лучше, – он закатил глаза и тоже засмеялся.

– Это не ответ! – Она подплыла ближе к нему и стала плескать руками в лицо. Мужчина смешно фыркал, пытался увернуться, но ничего не помогало. Да и он не старался, сохраняя близость к ней.

– Я тебе сейчас покажу.

– Ну давай, давай.

Она стала отплывать, мужчина же попробовал ее нагнать, что было не просто. Леда плавала очень хорошо. Но спустя несколько минут ее игры он резко схватил ее сзади в объятия и потянул на себя. Они оба окнулись с головой и вынырнули, так и не размыкая объятий.

Было очень спокойно, как дома под одеялом. Леде казалось, что она спиной слышит стук его сердца.

Софос тоже слышал свое сердце. И чувствовал мягкую кожу девушки, прижатой к нему. Он смотрел на нее снизу в верх из-за ее плеча. В воде был ее размытый силуэт, скрытый рубашкой. Но он готов был поклясться, что глаза его различали очертания ее фигуры, стройных ног, груди. Он помотал головой, стараясь избавиться от наваждения. Но губы опять пересохли как с утра. Хотя в воде не должно же быть жарко.

Леда повернула к нему голову.

– Получается, поймал.

– Да. Поймал.

– А еще раз поймаешь?

– Всегда смогу поймать, – прошептал мужчина. – Давай покачаемся на волнах?

Он отпустил ее, медленно проведя ладонями по плечам в рубашке и окунулся с головой. Леда вопросительно смотрела на него, он несколько раз еще нырнул и лег на спину. Девушка последовала его примеру, расслабляясь и сдаваясь воде, не думая о том, зачем он нырял с головой и почему вдруг отпустил объятия. Но внутри где-то догадываясь.

Двое лежали на волнах, забыв обо всем существующем мире, слегка касаясь друг друга кончиками пальцев. Больше всего Леде хотелось, чтоб он ее обнял снова. Софос больше всего хотел, чтоб она не догадалась о его почти произошедшей реакции на него.

Он постепенно осознавал свои чувства. Мысли о заботе, о том, что ему все время хотелось, чтоб Леда улыбалась, хотелось ее покормить, помочь, поддержать. К этому стало примешиваться физическое влечение.

Это ведь было естественно. Леда очень красивая и на нее обращают внимания многие мужчины. Софос тоже всегда отмечал ее красоту, но он, в первую очередь, видел в ней человека, с которым можно поговорить. Самый близкий для его души человек.

Но что-то стало меняться. Он сам себе не мог объяснить. Он как будто зашел в темную комнату, где ничего не видно. И единственное, что было доступно это общаться со вторым человеком в комнате. Проникнуться им. А потом стали постепенно включать свет, не торопясь. Сначала он видел тени, блики. И со временем света становилось больше и больше, освящая человека в этой комнате, давая его разглядеть в полной мере.

У него были женщины. Не так уж много, но были. Но ни одна из них не вызывала такую чувственную реакцию на обычные объятия. Ни одну из них не хотелось просто подержать за плечики, уткнуться лицо в колени и целовать хрупкие запястья рук.

Они доплыли до берега, ели сладкие нектарины. Волосы Леды стали слегка волнистыми от влаги, и их колыхал ветер, играя с прядками.

Домой они уже пришли с небольшими сумерками, путь был с разными шуточками, Леда все подбивала какой-нибудь ночью пойти купаться голышом, Софос смеялся вместе с ней и отнекивался.

Дома они долго сидели в комнате у Леды, продолжая болтать о всяких глупостях, например, о приготовлении кофе, плетении сетей для рыбы, строительстве домой. Леда валялась на кровати, а Софос сидел на стуле. И когда девушка, уставшая за день, закрыла глаза и ровно задышала, мужчина встал, провел аккуратно по ее предплечью и накрыл одеялом, затем только вышел.

Как могло все измениться, ничего не меняясь? Просто включили свет.

Глава 17

Леда с Камиллой подошли к главной площади, где находился фонтан, попивая кофе в стаканчиках. Вчера Нереус с помощью жемчужных браслетов сообщил, что ищет встречи с ними, и вот уже сегодня, они, подрагивая от нетерпения отсчитывали минуты до его появления.

– Как думаешь, что он нам скажет? – спросила Леда.

– Честно, вообще ума не приложу. И увидеть ничего не получается, – грустно вздохнула провидица.

Через какое-то время водный созидатель подошел к ним. Как всегда, прекрасен, высокий, в развивающейся одежде. Но слава Жизни, в Сореции одевались совершенно все по-разному: кто-то более современно, в брюках и более простых грубых тканях, кто-то с данью традициям, кто-то смешивал стили. Поэтому Нереус сильно не выделялся на общем фоне.

– Дамы, – голос прошелестел, как обычно, будто прибой океана.

– Нереус! – Камилла слегка сощурила глаза, по-кошачьи хитро, но без флирта и слегка улыбнулась, как оскалилась.

Он приобнял Леду и снова поцеловал ее в макушку. Камилла слегка выпучила глаза, а Леда их незаметно для мужчины закатила.

– Мне некуда вас вести, я пришел просто новости рассказать, поэтому может присядем куда-нибудь? Что покажете здесь?

Девушки замялись. Не хотелось показывать их уютное место «Два кота» для Нереуса. Это было чем-то большим для них уже чем просто кофейня.

– Кажется, там готовят превосходные сувлаки. – Камилла показала куда-то влево рукой. – Была там недавно. – Она слегка опустила глаза, и Леда поняла, что была она там с Фотисом.

– Тогда, туда.

Они расположились в милом заведении за столиком у окошка, в кафе не было людно, а милая официантка приняла заказ и быстро удалилась.

– Так, о чем ты хотел рассказать?

– Проверил остальные вышки азура. Там тоже периодически пропадают люди. На море след магии нереид, жемчужные проблески.

– А разве нереиды всегда оставляют след своей магии? – спросила Камилла.

– Если в больших количествах применяли, то да. Она оседает легкой жемчужной пылью на сухой поверхности и разводами на воде.

– Значит, нам нужна аудиенция.

– Боюсь, что слишком поздно, – ответил мужчина.

– Что ты имеешь в виду? – Леда подняла брови, а потом нахмурилась. – Только не говори, что ты сразу войной хочешь на них идти! Это бесчеловечно!

– Бесчеловечно – это то, что делают они. Это раз. Во-вторых, и мы не совсем люди.

Блондинка сжала руки в кулаках, слегка подрагивая от злости. Не так, конечно, она все себе представляла. Было что-то неправильно во всем этом. Ее кровь кипела от несправедливости.

– Леда, я понимаю, что тебе тяжело слышать это… но это единственный наш вариант. Опередить их.

– Я не могу представить, что нереиды делают это все из какого-то злого умысла. Зачем им это…

– Леда, я знаю, что ты хорошо относишься к их народу, была когда-то в гостях в подводном городе. Мы все там были. Да, возможно, ты чаще. Я помню, как тебе интересен был их язык, но пойми… надо идти на опережение.

– И как ты себе это представляешь? – спросила снова Камилла.

– Взять неожиданностью, вторгнуться к ним, на сколько хватит сил перебить их, а потом самим запечатать врата, чтоб они не могли свободно из них выходить.

К горлу Леды подступала тошнота, в глазах все кружилось. Резко стало не хватать воздуха. Она постаралась абстрагироваться от жестокости. Но в голове уже крутились светлокожие девушки и парни под водой, с такими же маленькими детьми, как и здесь в Сореции, только там они больше плавают чем бегают, дети, которые играют с рыбками, и ездят на черепахах. Она представила, как много слез будет пролито, даже океан не вместит столько соленой воды. Вдох-выдох, раз-два-три-четыре.

– Если честно, Нереус, – подала голос снова Камилла. – Я не одобряю, то что ты предлагаешь. Но даже представим, что мы решим сделать так. Нам не хватит сил…

– Поэтому, – он перебил ее. – Я говорю о том, чтоб истребить лишь часть, в назидание и месть. – Он говорил это таким будничным тоном, будто все было нормально, и обсуждали они, что лучше пить на завтрак кофе или чай.

– Ты понимаешь, что, заперев врата, мы оставим их там, раненых и обиженных, подстегнув на бунт. Они будут восстанавливаться. Да, не сразу. Но еще через пятьсот лет нас ждет такое восстание.

– Мы будем готовиться и проверять их каждые десять лет.

– Все равно план не очень. Нельзя просто вторгаться и убивать невинных жителей, а потом еще и стеречь их, добивая последующие десятилетия. Надо по-другому. Я считаю, надо пойти на разговор.

– Разговорами ничего не добиться, Камилла. – Сказал, как отрезал.

Он посмотрел на нее снисходительно, как на маленького ребенка, от чего провидица вся закипела и стала похожа на змею, готовую укусить. Но сдержалась – она почувствовала руку Леды под столом. Та примиряюще ее сжала, и девушка выдохнула, давая Нереусу дальше говорить.

– Я, конечно же, не буду действовать сразу и спешить. Но на ближайшем собрании поднимем тему. А до него нужно выяснить, где все остальные наши. Давно не видно Асмиса и Олкимаса, где-то лет сто пропадают, еще дольше не видели Селену и Дианту…

– О Кибелле не слышно очень давно, – перебила его вдруг Леда и пристально посмотрела в глаза.

– Кибелла всегда была одиночкой, мы всегда ее редко видели, – возразил Нереус.

– Но, наверное, ее тоже нужно позвать.

– Да, но она все равно не пойдет в бой. Она же ничего не может существенно, – пренебрежительно ответил ей он.

– Мы так часто пользуемся ее энергией, вещами, изобретениями. А даже пообщаться не можем нормально. Это несправедливо. Она так часто нас выручает! – горячо начала убеждать его Леда.

– Да, ты права. Позвать ее нужно, – мягко ответил созидатель, стараясь уклониться от темы, связанной с созидательницей разума.

Камилла кивнула в подтверждение слов и хотела что-то сказать, как Леда снова продолжила:

– А Вероника? Ты давно ее видел?

– Тоже давно. Она уже лет двести ничего не пишет, не выпускает книги. Но… погоди. Ты же виделась иногда с ней?

– Да… – замялась блондинка. – Она приходила в гости к нам, когда… мы еще жили с Софосом в… нашем доме.

Все замолчали, стало неловко. Что было с Софосом – все еще не известно. Нереус предполагал, что Леда не делилась страшными мыслями с Камиллой. Камилла всегда боялась лишнее сказать о Софосе, чтоб не обидеть Леду. А Леда просто молчала, обдумывая все.

– Думаю, нужно просто дать зов и посмотреть, кто придет, – подала она голос, разбивая тишину.

Нереус кивнул, и Камилла тоже поддержала. Дальше они молча доедали сувлаки, заедая жареной картошкой, обильно полив дзадзики. Камилла с аппетитом вгрызалась в нежное сочное мясо, еле успевая вытирать салфеткой губы. Нереус ел осторожно, боясь испачкаться, откусывая по маленькому кусочку.

– Тебе, что не вкусно? – спросила его Камилла.

– Не любитель мяса, – небрежно пояснил тот.

– Тебе подавать кальмаров и креветок? – подняла брови девушка, а Леда в это время лишь усмехнулась.

– Ну, их я люблю больше, это да. Но… просто не сильно нравится тут. Он брезгливо прошелся взглядом по окружающей его обстановке и снова уткнулся в тарелку.

– Понятно, – буркнула в ответ девушка и принялась дальше есть с аппетитом.

Они закончили и попрощались с Нереусом у фонтана, девушки отправились домой, периодически тихо обсуждая, то, что сказал Нереус. Ничего нового они не обсудили. Но обе высказывали то, что были против таких радикальных мер. И Леда искренне была рада, что Камилла не разделяет кровожадную точку зрения созидателя.

Фрона бежала быстро по воде, быстрее ветра, а каждый шаг отдавался небольшим всплеском воды. Ее черные короткие волосы трепыхались от быстрого движения, зеленые глаза были чуть сощурены – встречный поток воздуха бил по лицу.

Уже час как она переместилась к самой крайней точки материка на востоке – мысу прекрасных мечтаний. И бежала, бежала, бежала до ворот, не призывая эфир, для того, чтоб водные волны донесли ее. Бегать гораздо приятнее, сбрасывается лишнее волнение, напряжение и раздражение. А раздражением она часто была переполнена. Такая вот Фрона. Имела на все мнение, считала его правильным, тяжело принимала чужие решения и не могла понять, а как по-другому вообще могут думать? Ведь в ее голове все было логично.

В детстве мать ее называла охьей – черной ядовитой гадюкой. Она с детства обладала несносным характером и острым языком, которым могла ранить окружающих. Ну что поделать? Никого нет идеального, правда?

Созидательница бежала еще час, начиная уже задействовать энергию эфира, но только для поддержания тонуса и силы мышц. Точку, где находились врата она узнала сразу, хоть и бывала тут редко. Странное ощущение легкой тяжести в груди, будто хочется спуститься под воду.

Фрона остановилась, переводя немного сбившееся дыхание и резко прыгнула под воду словно в яму, разворачиваясь уже в воде лицом вниз и вперед. Девушка плыла, не замечая тяжести копья за спиной и увесистых наколенников, налокотников. Просто продолжала плыть, спускаясь в самые глубины. Не будь она водной созидательницей, ей бы пришлось тяжело. Даже с помощью эфира было бы сложно поддерживать давление так глубоко. Но вода ей помогала, звала в свою пучину.

Глаза уже переставали видеть, ведь чем глубже, тем меньше солнца, а значит темнее. Фрона призвала эфир, стараясь немного светящимися потоками вокруг рук и всего тела слегка подсветить пространство вокруг себя и увидеть хоть что-нибудь. Впереди что-то сверкануло.

Вот они. Восточные врата.

Выглядели как обычная серебряная двухдверная калитка, просто большая и украшенная разными камнями. Забора в ней не было, но если пройти через нее, то потоки воды направили бы по водному тоннелю прямо в морской город. Так было у трех врат. И только западные сразу вели на территорию морского народа.

Девушка потрогала блестящие плетения, не заметила ничего подозрительного. Не было похоже, что их недавно открывали. Она проплыла еще все в радиусе километра, столкнувшись с медузами и скатами и отпугивая их меняя направление воды рядом.

Вынырнув на поверхность, Фрона не спешила отряхиваться, она села в задумчивости и покрутила задумчиво ключ в руках. Фрона была хранительницей западных врат, и эти при всем желании не сумела бы открыть восточные врата, абсолютно все врата могли открывать только сами нереиды. Девушка сжала ключ, понимая, как бешено колотится ее сердце. Плохое предчувствие. Она повесила ключ обратно на шею и скрыла одеждой, а дальше медленно побрела к берегу, борясь с накатывающим волнением и периодически оглядываясь по сторонам.

Она почти подошла к берегу как почувствовала, что море неспокойное стало. Нет, волн не было, но как будто что-то прорывалась изнутри. Тянулось за ней. Она прыгнула с воды, призывая эфир, помогая себе копьем балансировать в воздухе и оказалась сразу на берегу, успев увернуться от водного щупальца. Глаза Фроны расширились, когда она увидела, что щупальца становиться больше и все они похожи чем-то на змей, которые злобно потянулись к ней.

Ну чтож… она тоже та еще земеюка.

Созидательница призывала энергию в гораздо больших объемах, став быстрее и ловчее, направляя чистый эфир для ударов по противнику. Какие-то ее удары доставили до цели – тогда змее-щупальце шипело, обрубалось и падало, какие-то промазывали мимо, так как противник был тоже силен и умел уворачиваться.

Было сложно понять, это кто-то один большой такой или несколько разных существ. Или это вообще не живое существо, а просто материя, которой кто-то управляет? Змеи начали плеваться сгустками энергий очень быстро, что Фрона начала больше защищаться, чем нападать. Они били по ней и сзади, не давая отступить больше и не давая выбраться к берегу, перекрыв путь к отступлению.

Когда одна из змей была повержена, то из воды появлялась еще одна. Ну хоть не две, подумалось Фроне. С гидрой она не хотела бы столкнуться в одиночку.

Гидра проживала на дне океана недалеко от южных ворот, но она никого не трогала пока ее не трогали. А это что за тварь?

Дыхание стало сбоить, а останавливаться было нельзя. Созидательница пустила энергию в копье, подсвечивая его синим свечением изнутри и побежала вперед, раз назад нельзя, то выбора больше нет. И если змею загнали в угол, то жалит она очень страшно.

Фрона призывала как можно больше эфира в тело, не помня, когда столько его использовала последний раз. Наверное, во время разрушения Ифестеллы.

Она стала двигаться еще быстрее, подпрыгивая в воздухе еще выше и обрушивая яростные удары со всей силой и яростью. Копье вгонялось в тело змеи из воды, пускало энергетический разряд и змее-щупальце распадалось на воду.