Текст книги "Не тот муж"

Автор книги: Евгения Мэйз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 4

– Можно просто отвезти меня в поликлинику, – предложила я, обуреваемая двойственными чувствами. – В приемный покой или в травму.

С одной стороны я все еще пребывала в шоковом состоянии, а с другой обиделась на «дыру», хотя, часто также называла городок, в котором довелось родиться.

– О, нет! Я слишком стар для стояния в очередях, – ответил неизвестный, блеснув в мою сторону светлыми глазами. – И слишком молод для общения с престарелой частью населения!

Он улыбался ими, а я вдруг смутилась его обаянию и сделала попытку слезть с его колен. Но тот сам не то почувствовав что-то, не то опомнившись, отсадил меня на просторное сидение рядом.

– Пока мы едем, может моя прекрасная амазонка расскажет мне, что ей не понравилось в моем автомобиле?

Я удивилась этому вопросу, потому что в этом человеке было прекрасно все – цвет глаз, правильные черты лица, запах одеколона, одежда и авто, в котором он перемещался. Я совсем не думала об его машине!

– С чего вы взяли что не понравилось? – спросила я, зардевшись тонкому комплименту.

– Ты поморщилась, – заметил он, не переставая скользить по мне взглядом. – Я не мог не заметить этого.

Благородный, красивый, успешный, а теперь еще и это – внимательный. Где именно заканчиваются его достоинства и начинаются недостатки?!

– Цвет салона, – поспешно ответила я, словно это могло остановить его интерес. – Я сравнила его с шоколадом, а это настолько избитое клише, что просто стыдно.

Он улыбнулся, приподняв уголки губ. Но ему было не обязательно делать это – его глаза совершенно замечательно передавали эту эмоцию.

– Любишь быть оригинальной? – продолжил спрашивать этот великолепный мужчина, словно это действительно было важно для него.

– Вы спросили меня об этом, – уточнила я с нажимом, почувствовав в его словах угрозу. – Я просто не люблю быть посредственной, хотя бы в своей голове.

Незнакомец кивнул, а еще раз взглянула на свои руки, покрытые красными линиями от прикоснувшегося к ним ивового прута. Они выглядели ужасно, но не страшно. Все пройдет через день, а то и раньше!

– Можно было назвать салон каштановым?

Я привыкла, что с мнением детей, как и с мыслями, высказанными в слух, мало считаются. А я была ребенком, которому исполнится восемнадцать только в следующем году.

– Это не каштан, – возразила я, вновь обратив внимание на обивку.

Я провела по ней пальцами и вновь обратила внимание на странного знакомца с растрепавшимися светлыми волосами.

– Что же это значит быть посредственной для тебя?

– Мыслить общепринятыми категориями, – ответила я, а сама поправила футболку, когда он остановил взгляд, где-то в середине моей груди.

А потом и вовсе запахнулась в чужой пиджак. У этой дурацкой ситуации должны были быть свои плюсы. Пусть даже это одежда с чужого плеча!

– Хм, – продолжил мой собеседник и спаситель в одном лице. – Тогда медвежий11
  Медвежий цвет (он же медвежьего ушка) – темно-каштановый оттенок коричневого.


[Закрыть]?

Он вновь улыбнулся, но теперь не смешливо, как перед этим, а так что потеплело на душе.

– Нет, этот красивый, а медвежий – он бурый и грязный.

Это было удовольствием говорить с кем-то на языке, которому меня научила мама. Отец пока она была жива смеялся тому, что у него под боком зреет «клуб» со своим тайным языком, но сам не знал ни одного, кроме матерного или технического, уточняя, что на работе они сливаются в один. Потом же нам двоим стало не до веселья.

– Дыра перестает быть дырой с каждой новой секундой, – проговорил мужчина, кося взглядом в мою сторону. – Слышишь, Дэн?

Водитель не ответил, а я, закусив губу отвернулась.

– Фехтующие во дворах дети, говорящие на французском – это что-то запредельное для моего понимания этой страны!

Я продолжала смотреть на пробегающий знакомый пейзаж и старалась никак не реагировать на эту провокацию. Хвастаться и говорить, что я ого-го-го?! Я не собиралась. Достаточно того, что он заметил этот мой взгляд. Наверняка, с разинутым ртом!

– Мы не познакомились, – вновь подал голос «француз». – Как тебя зовут, девочка?

– Мужчины представляются первыми, – заметила я серьезно и, если честно, из чистого упрямства, а не для того, чтобы еще больше подчеркнуть свою исключительность.

Мне было неспокойно рядом с ним. В голову не лезли гадкие мысли о чем-то грязном пошлом, преступном и мерзком. Просто он рушил мой мир, оказавшись совсем другим взрослым. Он вел себя так, как я и не мечтала – он считался со мной.

Вот.

А я не знала, как вести себя с этой мечтой, потому что думала встретиться с ней через пару лет, когда стану раскрасавицей.

– Что? – переспросил он, приподняв бровь.

В глазах его голубых глазах пробежало выражение недоумения, а потом рассыпалась дюжина светлых искр улыбки. Он смеялся и делал это так, что это невольно притягивало взгляд, запрокинув голову, представив взору гладко выбритую шею и заполняя своим смехом салон автомобиля. Его смех заполнил салон, и я не смогла не улыбнуться, заразившись этим весельем.

– Извини, что-то я и в самом деле забылся, – произнес он наконец, кашлянув напоследок. – Меня зовут Николас.

Мимика его лица тоже поразила меня. Он не кривлялся. Нет-нет! Она была выразительной, а в купе с передающими эмоциями глазами просто непередаваемой.

– Артемида, – откликнулась я, но не нехотя, вытащила руку и пожала протянутую мне ладонь.

Назови он сокращенный вариант своего имени, то и я сделала также. Потому что…

– У тебя красивое имя, под стать тебе самой.

– Спасибо.

Я кивнула и даже успела отвернуться к окну, чтобы только он не увидел и не прочел в моих глазах выражение разочарования. Он лгал мне, а я не любила этого. Это он был, как бог – красив, умен, обаятелен, воспитан, а я была просто Идой, знающей кое-что.

– Что-то случилось, Артемида? Я обидел тебя?

– Приехали! – наконец подал голос шофер, избавив меня от необходимости отвечать. – Google и навигатор говорят, что это лучшая клиника этого города.

Передо мной открыли дверь, а потом сняли с сидения и поставили на землю.

– Ты дрожишь, – произнес Николас, заслоняя меня от людей. – Боишься врачей?

– Чуть-чуть, – призналась я, а потом решила была не была и надо попробовать еще раз. – Просто не представляю, как мы появимся там вместе.

Этот Николас удивлял меня, а я похоже его. Он вновь выгнул красиво очерченную русую бровь.

– Представляете, мы вместе заходим, – начала объяснять я. – Я все такая побитая и вы…

Я бы, конечно, не пошла после такого, а свинтила за угол.

– Переживаешь за то, что подумают о тебе? – продолжил вопрошать он вместо того, чтобы сказать «пошли!»

– Скорее я думаю о вас, – произнесла я, а потом очень быстро добавила. – Это же пустяк и все очень быстро заживет.

Все-таки, мне повезло встретить удивительного человека, который в первую очередь думал о ком-то еще кроме себя. Папа не в счет. У него был существенный «недостаток», который мешал и ему, и мне быть непредвзятыми – он был моим родителем.

– Пойдем, благородная душа, – улыбнулся этот Николас, а потом пропустил меня перед собой. – С людскими домыслами я разберусь самостоятельно.

Я вздохнула и даже сжала зубы, заставив себя пройти в клинику в которой до этого не была ни разу. Внутри она выглядела, как офис «Apple» в Кремниевой долине. Все чистое, светлое, новое, блестит и даже переливается на падающем из окон свету. Я же чувствовала себя престранно – подобранной собакой, которую решили приютить, но перед этим привели на обязательный осмотр.

– Проходите, пожалуйста, – произнесла медсестра-администратор с неисчезающей с ее лица сияющей улыбкой. – Сейчас подойдет доктор.

Я не сдержалась и хмыкнула, прекрасно понимая почему так старается девушка. Этот Николас не был просто красивым мужчиной. Одного взгляда на него или его тачку было достаточно, чтобы понять, что он еще и богат. Не каждый может позволить себе разъезжать на «хамере» и уж тем более иметь личного шофера.

– Хотите выпить чего-нибудь? – засуетилась девушка. – Чай, кофе, минеральной воды, сок?

– Мария? – вдруг позвал девушку Николас. – Вы не могли бы уделить время девочке?

Мне совсем не показалось, что в голосе этого Николаса прозвучали уже знакомые недовольные интонации. Они заставили Марию испугаться. Как жаль, что я не увидела выражение его глаз. Хотелось бы запомнить его и когда-нибудь описать в книге.

– Это она пациент, а со мной как вы могли заметить всё в полном порядке, – сказал он и улыбнулся обезоруживающей улыбкой.

Я подавилась смешком, поймала взгляд Николаса и приняла выражение полной невозмутимости.

– Хорошо, – часто-часто закивала Мария, обратив внимание на меня. – Доктор Павлов сейчас подойдет, но пока давай измерим тебе температуру.

Доктор Павлов… Не зря я почувствовала себя собакой. Меня осмотрели так тщательно, словно главной моей проблемой были не царапины, а что-то еще. Я заподозрила неладное, когда меня завели в кабинет гинеколога.

– Вы с ума сошли? – возмутилась я и так громко, что кажется вызвала эхо во всем здании. – Мне надо было сделать что-то с царапинами, а не…

– Ида, мы должны сделать это!.. – начал Арсений Викторович, воровато оглянувшись по сторонам. – Ты ведь сама сказала, что он тебе не отец!

– Поэтому вы решили, что я его выгораживаю и пытаюсь свалить вину на кого-то другого?

Я рванула к двери, столкнулась в ней со смутно знакомой женщиной, поднырнула под ее рукой и выскочила в коридор, запоздало вспомнив о пиджаке. Но махнула рукой. Уверена, что у Николаса этих тряпок… Но если это не так, то ничто не мешает ему вернуться.

– Арте…

Я распахнула дверь на улицу, сделала вдох полной грудью и, оглядевшись по сторонам рванула в сторону. Внутри меня танцевал «леприкон», выдавая то обиду, то возмущение, то чувство вины, то веселый кураж.

– Куда?!

Я взбрыкнула и чуть было не взвыла от обиды, не добежав до перекрестка.

– Артемида?! Прекрати брыкаться и объясни, что случилось!

– Поставьте меня на ноги! – потребовала я, прижатая к знакомой груди. – Пожалуйста.

Как только Николас сделал это. Я повернулась к нему и, отдернув футболку, сообщила:

– Я туда не вернусь!

– Что случилось?

Я вздохнула, посмотрев в сторону, а потом вновь на него.

– Как я и предупреждала – они решили, что вы сделали что-то со мной и повели в смотровой в кабинет.

Не думала, что можно из одного состояния недовольства так красочно перетечь в другое. Но этот Николас показал мне что возможно все. Кажется, что он превратился в камень со скользящими в нем искрами. Потом он вновь отпустил взгляд на меня и сказал:

– Давай вернемся? – предложил он и так, что я всей кожей ощутила зародившуюся в нем месть. – Обещаю, что теперь все будет по-другому.

Я подумала, что надо бы сделать еще одну попытку сбежать, потому что царапины не стоили того, но мне стало любопытно, как он сделает это и как именно станут вести себя люди в халатах.

– Дэн, присмотри за ней, пожалуйста, – сказал этот чудак, оставив меня возле автомобиля, а сам пошел обратно в клинику.

Несмотря на разочарование о того, что я не вижу этого шоу, я проследила за ним взглядом, а затем повернулась к шоферу, подпирающего спиной дверь автомобиля.

– Кажется, он собрался разнести там всё, – сказала я, надеясь, что тот последует за ним. – Да?

Дядька со шрамом на пол лица ничего не ответил мне, но взгляда от прозрачных дверей клиники предпочел не отрывать.

Глава 5

– Поехали в аэропорт! – скомандовал Николас, выйдя из недр клиники.

Он оттер руку, предложенным шофером платком и отшвырнул кусок ткани в сторону.

– Хорошо, – безропотно согласился этот Дэн, а я пришла в ужас.

За прозрачными дверьми забегали люди. Я подумала, что после учиненного этим парнем грохотом обязательно должна появиться полиция, но этого пока не произошло. Впрочем, меня волновало другое – аэропорт.

– Это всего лишь царапины! – вновь повторила я, не веря, что это все происходит со мной. – Не считаете, что это чересчур?

– Нет, – ответил он мне, вытер руки выуженным из петлицы платком, а потом открыл дверь передо мной. – Если я сказал, что приведу тебя в порядок, значит так оно и будет.

Он открыл передо мной дверь авто и поддержал за локоть, помогая усесться на сидении.

– Вам, конечно, виднее! – ответила я, раздраженно дернув плечиком. – Но теперь вы пугаете меня.

Желание помочь мне отдавало изрядной долей маниакальности.

– Наконец-то, босс, – сказал Дэн на переднем сидении. – Ты напугал эту девочку.

Но несмотря на возмущение мне было жутко любопытно, чем закончится эта странная история.

– Тебе надо позвонить родителям, – сказал мужчина, задержав взгляд на мне какую-то долю мгновения. – Сколько тебе лет, Артемида?

Я, прежде чем ответить ему, покраснела и даже задохнулась, открыв рот. Ему успели что-то сказать в этой лаборатории для собак.

– Семнадцать. А какое это имеет значение?

– Никакого, – проговорил «босс» с некоторой заминкой. – Просто решил убедиться, что эскулап сказал правду.

– О! – выдавила я, а потом поинтересовалась. – А зачем вы возвращались туда?

Не то, чтобы мне очень хотелось знать подробности – кого он приложил и обо что, что именно уронил или разбил, покидая недра заведения, я хотела привести его в чувство. Чтобы он подумал о том, что сделал и пришел в себя. Но этого не произошло. Все случившееся было самой разумеющейся вещью для него.

– Чтобы прояснить кое-что, – ответил этот Николас, а по глазам стало понятно, что врет.

Я приподняла уголок губ и даже покачала головой, совсем как мама, когда слушала рассказы отца о приключениях на заводе. Этот Николас все-таки сумасшедший.

– Не проще ли было уехать и…

– Нет, Ида, некоторым людям надо вправлять мозги на место, чтобы они переставали смотреть на мир своим извращенным сознанием.

Шофер вновь подал голос, очень выразительно хмыкнув, а его хозяин вновь бросил в его сторону очень строгий взгляд.

– Давайте вы просто отвезете меня домой? – вдруг попросила я. – Я намажусь зеленкой, спасателем и мазью против синяков, а завтра все будет окей.

Николас, играющий в гляделки с дядькой со шрамом, вновь обратил внимание на меня и покачал головой.

– Рубец на щеке останется, – вздохнул он, а потом потянулся к подлокотнику, открыл тайный отсек и извлек из него смартфон с узнаваемым логотипом фруктового огрызка.

– Позвони родителям!

– Может я сразу в полицию позвоню? – спросила я, приняв увесистый гаджет. – Вы как себе это представляете?

После такого нормальные люди ставят на уши весь город, а не успокаиваются и думают, что все будет хорошо. Мой папа именно такой. Он даже хуже.

– Просто предупреди, чтобы тебя не искали.

Я вернула смартфон, потянувшись и положив его сидение.

– Просто верните меня на тот пустырь до семи вечера, а еще лучше остановите на повороте, и я доберусь самостоятельно.

Этот Николас задержал взгляд на мне, а потом переместил его мне за спину. Я и не думала смущаться и мямлить «как скажете, дяденька». Что он в самом деле устроил?

– Поехали, Дэн, нечего так смотреть на меня.

Слава Богу мы не поехали ни в какой аэропорт. Дэн отвез нас в Москву, в какую-то клинику, спрятавшуюся в одном из дворов Златоглавой. Снаружи она не выдерживала никакой критики – про такие обычно рассказывают ужасы в новостях, но внутри все оказалось очень даже прилично. Персонал выслушал Николаса, а потом увел меня в процедурный кабинет. Раны мои обработали. Те, что не кровоточили просто смазали какой-то вкусно пахнущей мазью, а вот с теми которые уже покрылись корочкой, пришлось повозиться. Они сначала наложили маску с каким-то раствором, а потом сняли, очистили от остатков средства и навели мощную лупу.

– Твой папа скорее всего перенервничал, но задеты лишь верхние слои кожи. Здесь не требуется вмешательства эстетической хирургии.

Я выдохнула, но вовсе не потому, что беспокоилась, что у меня останутся шрамы, как у парня из фильма, а потому что переживаю за реакцию француза. Он говорит на русском без акцента, но я все равно нарекла его так.

– Организм молодой и справится со всем самостоятельно.

– Но вы, пожалуйста, сделайте что-нибудь, чтобы уже сейчас все выглядело хорошо, иначе…

Запнувшись, я бросила красноречивый взгляд в сторону двери, внутренне поежившись от предвкушения дороги. Меня немного укачало в пути. Только признаться в морской болезни, как и в абсолютно пустом желудке я не собиралась. Но второй такой поездки я не выдержу.

– Мы поедем в другой центр.

– Хорошо, – улыбнулся врач, вновь надев маску. – У нас есть программа для молодой кожи.

– К вам приходят не только взрослые женщины?

Женщина в маске улыбнулась мне одними глазами, услышав и поняв мое изумление.

– К нам приводят мамы своих дочерей. Так что не переживай, все будет в полном порядке. Ничего агрессивного и сложного.

– Я переживаю не за себя, а за мир в целом, – ответила я с трудом представляя себя здесь со своей мамой.

Она всегда мне говорила, что я самая красивая.

– Не всем повезло с генами, как тебе.

– Да-да, – ответила я с убийственной вежливостью.

Пока я лежала на кушетке, впитывая в себя всякие разные крема и маски, успела поболтать с врачом и поняла почему эти центры красоты так манят дамочек всех возрастов. Здесь можно было поправить внешний вид, но и наболтаться всласть, узнать последние новости и сплетни из светской тусовки. То есть убить трех зайцев сразу.

– Ну вот и всё, – выпалила я с преувеличенной бодростью оказавшись в просторном холле. – Я готова ехать домой.

Почему преувеличенно? Просто я успела задремать. То, что было интересно женщинам постарше пока мало интересовало меня. Я больше думала о том, как вернусь домой и о том, что скажу папе. А еще о том, как избавлюсь от этого приятного запаха, потому что в нашем доме даже самое дорогое мыло и то не пахло так вкусно.

– Хорошо, Ида, – сказал этот Николас, тщательно осмотрев мое лицо и плечи. – Поехали.

Он еще задержался в клинике пока я размещалась в автомобиле, а когда вышел, то вручил мне увесистый пакет с фирменным логотипом клиники.

– Это тебе, – на лице мужчины вдруг промелькнуло смущение. – Будешь пользоваться пока все не пройдет окончательно.

Его эмоция отчего-то рассмешила меня – было очень странно видеть нечто такое на лице взрослого и очень уверенного в себе мужчины.

– Спасибо, – поблагодарила я, разместив пакет на сидении рядом. – Теперь вы отвезете меня домой?

– Может я накормлю тебя напоследок? – спросил мужчина, услышав мое бурчание в животе.

Я страшно покраснела уже в который раз, но все же покачала головой.

– Дома поем, – ответила я, а потом добавила. – Вы же не виноваты в том, что произошло со мной, почему так заботитесь обо мне?

– Потому что, – начал Николас, явно не ожидав моего вопроса. – Потому что…

Я приподняла брови, но на самом деле понимала его. Просто это было очередной попыткой вернуть его с небес на землю.

– Иногда нужно делать то, что велит сердце – проговорил француз задумчиво и посмотрел в окно, – помогать, заступаться, спасать…

– А если он велит делать плохие вещи?

Мое сердце ёкнуло, когда его глаза сверкнули в ответ на этот вопрос, превратившись в два холодных стеклышка.

– Предпочитаю думать, что оно велит мне творить справедливость.

– Зло – это не справедливость, – ответила я, осознав, что в жизни этого человека бывало и такое.

Его сердце иногда шептало ему сотворить зло.

– Смотря с чьей стороны посмотреть, Ида, – сказал мужчина напротив и улыбнулся светлой улыбкой. – Знаешь, как говорят: что для одного ад, то для другого царствие.

Я кивнула, проследив за его взглядом. Он вновь переглядывался с шофером.

– Мы опоздаем, а ты знаешь, как он относиться к опозданиям, – подал голос Дэн.

– Как параноик, – выдохнул Николас. – Тогда поехали в эту твою бутербродную.

Николас все привык делать по-своему. Я думала, что Дэн подъедет, выскочит и заберет свертки из Subway. Но «хаммер» подрулил к окошечку «Макавто».

– Заказывай! – скомандовал француз, стоило Дэну повернуться ко мне. – Нормальной едой тут и не пахнет, но все же лучше, чем ничего.

– А вы?

– А я вроде как не голоден.

– Тогда и я поем дома, – живо отозвалась я, перебросив через плечо ремень безопасности.

Но мне стоило уже понять то, что, если француз решил что-то, то обязательно сделает это. Вот только и я была замешана из того же теста. Потому Николасу пришлось заказать что-то и себе. Иначе, я бы не стала просить ничего.

– Признайтесь, что вы впервые едите картошку фри в этой машине? – спросила я, отщипывая кусочек от покрытого глазурью пончика.

В автомобиле было просторно, как в хорошем микроавтобусе и уютно, как в хорошо обставленной тайной комнате.

– Впервые, – согласился Николас, улыбнувшись ленивой улыбкой. – А ты?

– Смеетесь надо мной? – спрашиваю я, с сожалением посмотрев на кусочек сдобы в руках. – Девицы моего возраста считают калории и думают о размерах талии.

На миг в мою голову закралась мысль, что надо бы бросить ею в него, чтобы он знал, как дразнить неискушенных деньгами девочек! Но я не сделала этого. Стало немного не по себе, когда я представила, что делаю это.

– Если только самую малость, – хмыкнул этот невероятно красивый мужчина, протянув мне кулек с золотистыми кусочками.

Я улыбнулась ему в ответ, но от картофеля не отказалась, решив попробовать смешать два вкуса – сладкого пончика и соленного снека. Со мной точно все происходит впервые – знакомство с явно не простыми смертными, поездка в крутом автомобиле, клиники красоты и… вообще все за сегодняшний день. Про момент с заступничеством вообще молчу. Папа однажды сказал, что я должна уметь решать проблемы со сверстниками самостоятельно и я запомнила это.

– Ты и правда фехтовала с тем оболтусом на пустыре?

Я киваю и не говорю в защиту Кости ни слова. Пока я не увидела себя в зеркале, все выглядело куда более невинно. А теперь я и не знаю, как относиться к нему.

– Расскажи мне откуда взялась эта увлеченность рапирами и шпагами?

Я открыла рот, чтобы рассказать ему о маме, но тут же заняла губы трубочкой от молочного коктейля.

– Тогда и вы расскажете мне кое-что? Ладно?

– Ты хитрая девчонка, – говорит мне этот Николас, тут же забирая конвертик с картошкой с преувеличенным возмущением на лице.

Я дальновидная, а он забавный. Знаю, что скоро меня привезут домой, высадят возле подъезда и пожелают всего хорошего. Может быть, скажут что-то нравоучительное и всё! Забудут навсегда. А я хочу, чтобы у меня осталось, как можно больше.

– Кружок в школе? Родители заставили или они у тебя связаны с чем-то подобным? Какая-то новая мода?

Я качаю головой, улыбаясь все шире и шире.

– Вам так сильно не хочется рассказывать мне о себе?

– Отчего же? – парирует он, но видно, что ему не нравится что-то. – Просто это скучно.

Очень унылое занятие, которое позволяет ему не отказывать себе ни в чем. Он лукавит со страшной силой, потому что так не бывает – нельзя делать то, что тебе не нравится очень хорошо. А почему я так решила? Потому что никто не станет платить большие деньги за халтуру. Так папа говорит, и он прав.

– Так и все-таки?

– Я консультант.

Кажется, что я ждала чего-то другого, но совсем не этого. Он должен был сказать про крупный бизнес, инвестиции или строительство домов.

– Твоя очередь.

– Нет-нет-нет, подождите! – говорю я, двигаясь к краю сидения. – Так я тоже могу ответить и это вам совсем не понравится.

Водителя что-то забавляет в нашем разговоре. Он хмыкает в который раз и заставляет своего босса смотреть в его сторону недовольным взглядом, а потом на меня, но теперь с улыбкой.

– В чем именно вы консультируете? Это касается финансов? Закона? Здоровья? Может в моде и стиле?

– Упаси Господь, – отшучивается этот Николас, но крестом себя не осеняет. – Я консультирую людей в плане отношений.

Он откидывается на спинку сидения, блестит глазами и повторяет.

– Помогаю взрослым людям определиться с тем, как поступить в той или иной ситуации.

Я задумываюсь. Кто бы мог подумать, что психологи могут быть настолько успешными людьми? Я думала, что их удел – это супермодные кабинеты, кушетка и блокнот, в который они записывают что-то, что касается клиентов.

– Твоя очередь, Ида.

– Мне нравятся книги про пиратов, – говорю я, а сама краснею. – Я перечитала их все и в них нет ни одного персонажа, который не умел бы фехтовать.

Я смущаюсь и заливаюсь краской, потому что жду, что сейчас он скажет мне про детскую литературу, а потом добавит, что я уже не ребенок и надо бы думать о будущем. Но он не говорит этого.

– Ты удивительная девочка, Ида.

– Даже не скажете ничего про то, что это совсем не то, чем стоит заниматься взрослому человеку?

– Нет. Фехтование – это спорт, и он еще никому не был во вред.

Я прищуриваюсь, не веря в свою догадку.

– Может и вы владеете шпагой?

Он улыбается проказливой улыбкой.

– Если только самую малость.

– Невероятно, – шепчу я, мигом забыв про недоеденный пончик в руке.

– Хочешь убедиться в этом?

– Разумеется!

Всего шесть слов с его стороны и наше знакомство перестало быть странным. Оно стало увлекательным и очень даже невероятным.

– Дэн, – зовет Николас, скользнув по мне непонятным для меня взглядом. – Надо остановиться и преподать этой юной леди парочку уроков.