Текст книги "Десять родительских ошибок"

Автор книги: Евгения Лепешова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

«Условная» любовь: «Я буду любить тебя, если…»

Каждый ребенок (да и взрослый) жаждет, чтобы его просто любили. По задумке природы материнская любовь – безусловна. Она есть просто потому, что ребенок появился на свет. Ведь он не успел еще ничего достигнуть и кем-то стать.

Однако иногда родительская любовь преподносится ребенку как награда: «Получил пятерку? Как же я тебя люблю!», «Мой любимый сыночек ведь послушный мальчик? Такого капризного я и не знать не хочу».

Чаще всего такие фразы говорятся родителями без злого умысла, без особого осознания того, что они делают любовь к ребенку зависящей от условий: «Нет, ну это ж понятно, что я все равно его люблю!». А понятно ли ребенку? Если прочесть воспоминания взрослых, живших в детстве в такой атмосфере, станет ясно, что, скорее всего, непонятно.

«Я сейчас вспоминаю свое детство, – я была в постоянном напряжении… А вдруг мама разлюбит меня, а вдруг отдаст меня в детдом (она не раз так говорила)? Сейчас я понимаю, что это были лишь такие методы воспитания, но тогда мне было постоянно страшно и беспокойно».

Слова родителей, вообще, имеют гораздо большее значение в судьбе ребенка, чем хотелось бы родителям. Поэтому с ними нужно обращаться очень осторожно. Очень важно, чтобы ребенок различал отношение к нему самому и к его поведению. Поступки, дела, слова ребенка могут не нравиться, заставлять сердиться. Но сам ребенок должен быть любим, это важно. Итак, не «Я не люблю тебя, когда ты так делаешь», а «Мне не нравится, когда ты так делаешь». В глазах взрослого разница формулировок почти незаметна, в глазах ребенка она огромна.

Безусловная любовь, любовь без всяких условий, дает ребенку жизненно необходимое чувство защищенности. Это тот тыл, который ребенок чувствует за своей спиной в течение всей жизни.

Так о чем же мы говорили в этой главе? Конечно, о любви, которая нужна ребенку как воздух. А также об искренности в отношениях с ребенком, сколько бы лет ему ни было, об открытости, готовности принимать и понимать другого человека со всеми его эмоциями, проблемами, сомнениями. Это совсем непросто делать под грузом собственных проблем, дел, привычек и чувств. Но к этому можно стремиться!

Ошибка третья: обесценивать личность ребенка

Родители с ребенком пришли в ресторан. Когда официантка принесла каждому из них меню, родители сделали свои заказы, после этого мать захлопнула меню своего сына и сказала:

– А малышу принесите отварное куриное филе и зеленый салат.

Официантка не шелохнулась. Она обратилась к мальчику со словами:

– Что желаете вы, сэр?

– Я? – удивился парень. – Бифштекс и жареную картошку.

Официантка улыбнулась и спросила:

– Бифштекс хорошо прожаренный или с кровью?

– С кровью, пожалуйста.

Когда официантка отошла, мальчик сказал родителям:

– Вы не поверите, но она думает, что я – настоящий.

(Анекдот-притча)

Что такое «личность»? В психологии до сих пор нет единого мнения на этот счет. Пожалуй, основная бесспорная характеристика личности – это осознавание себя, отделение себя от окружающего мира. В этом смысле мы говорим о том, что младенец – это, безусловно, уникальный индивид, но все же еще не личность. Но уже в 2,5–3 года ребенок начинает осознавать себя, выделять свои чувства, давать оценки своему поведению. И это свойство стремительно развивается в дошкольном и школьном возрасте. Ребенок формирует представления о мире и самом себе. Происходит это в обязательном взаимодействии с другими людьми, в первую очередь, с родителями. Поэтому от того, насколько всерьез, уважительно, по-настоящему относятся родители к личности своего ребенка, во многом зависит его будущее.

Поговорим о способах обесценивания личности ребенка родителями.

Высмеивание эмоций ребенка: «Все это ерунда! Повзрослеешь – сам поймешь»

Когда 3–4-летний ребенок словами обозначает свои эмоции, со стороны это иногда выглядит довольно забавно. Конечно, если ребенок говорит «Мне страшно» или «Мне весело», это еще как-то понятно и привычно. А вот когда малыш говорит «Я волнуюсь» или «Я обиделся», это немного режет слух. Возникает ощущение, что он просто повторяет слова кого-то из взрослых, не внося в них особого смысла. Но эти слова неслучайны, даже если эмоция выражена не точно и даже смешно.

Вот воспоминание одной взрослой уже женщины. «Мне было лет 5–6. У нас дома собрались гости, было какое-то веселое застолье. А мне почему-то было грустно, причину я, конечно, не помню. В один момент родители стали просить меня рассказать стишок, а я ответила, что не хочу. Меня спросили, почему. И я ответила: „Настроения нет“. Взрослые начали хихикать и забавляться. Как я сейчас понимаю, эта фраза выглядела комично в устах маленькой девочки. Но в тот момент мне стало очень обидно, я даже почувствовала какое-то унижение. И вот до сих пор помню этот эпизод. Зато теперь точно знаю, что и маленькие дети чувствуют все ровно так же, как взрослые».

Действительно, детство ассоциируется с беззаботностью, беспечностью и весельем. Маленькому ребенку, который грустит, обижается или волнуется, так и хочется сказать «Ой, какая ерунда, нашел, о чем переживать». Однако если мы дадим себе труд вспомнить в детстве самих себя, то совершенно точно восстановим, что испытывали те же эмоции, что испытываем сейчас. Да, может быть, причины были и «ерундовые» по взрослым меркам. Но эмоции были самые, что ни на есть, серьезные и настоящие.

Настоящими были и первые влюбленности, первые обиды на предательство друзей… Эти детские эмоции, увы, тоже частенько становятся объектом потехи для взрослых и не воспринимаются всерьез. «Ну, подумаешь, этого разлюбишь, в другого влюбишься, нашла из-за чего переживать!», «Ну, не позвал он тебя на день рождения, да и ладно, ерунда какая!» и т. д. Нередко дети слышат такие фразы от родителей, сказанные с высоты опыта.

Иногда уже одного подобного эпизода бывает достаточно, чтобы ребенок закрылся и перестал доверять сокровенное родителям. И на самом деле, это естественный для него способ сохранить ценность собственных чувств, а, значит, и ценность собственной личности.

Наиболее опасно пренебрежение эмоциями, когда ребенок уже вступил или вступает в подростковый возраст. Подростковые депрессии – далеко не миф. Подросток может переживать из-за драматичных отношений с друзьями, любимым человеком, из-за недостатков собственной внешности и множества других причин. Причин, которые опять же со взрослой «колокольни» кажутся глупыми, незначительными, а то и мнимыми (ведь переживать из-за внешности может и объективно симпатичная девочка). Но именно вследствие этих причин подростки, к сожалению, предпринимают попытки покончить с жизнью… И это происходит, чаще всего, именно тогда, когда проблемы подростка игнорируются взрослыми как несущественные. «Подумаешь, переходный возраст, перебесится», – думают родители. Такое послание звучит для подростка лишним подтверждением незначительности, неценности его личности, остро переживаемых в этот период.

«ОН даже не хочет на меня смотреть. Я, наверное, уродина. С подругой тоже из-за него поссорилась. Пришла домой зареванная, а мама давай „успокаивать“, что я выдумала всю эту любовь. Даже посмеялась, типа я просто пострадать хочу. Получается, я уже и влюбиться не способна. Зачем тогда жить?», – Интернет-дневники подростков изобилуют такими признаниями.

Какими бы незначительными ни казались причины, какими бы неуместными ни казались чувства, ребенок имеет право на серьезное отношение к ним со стороны самых близких ему людей. Обесценивая эмоции, мы обесцениваем саму личность ребенка.

Отсутствие личного пространства у ребенка: «А что это ты там делаешь?»

В жизни каждого человека есть территория, куда вход посторонним разрешен только по специальному приглашению «хозяина». Причем речь идет и о территории в буквальном смысле, и о территории личных переживаний.

Потребность в приватности касается всех, независимо от возраста. Ведь чувства подростка, родители которого прочитали его дневник, ничем не отличаются от чувств мужа, обнаружившего, что жена рылась в его карманах.

В каком возрасте у ребенка появляется такая потребность? Конечно, речь не идет о младенце, который еще и не воспринимает себя как отдельную личность. Первые попытки отстоять свое личное пространство появляются в кризисный трехлетний возраст.

Уже с этого возраста ребенку необходима если не своя комната, то свой уголок в квартире. Причем сделано это должно быть не формально, а так, чтобы ребенок ощутил это место своим пространством. Значит, желательно, чтобы он принял какое-то участие в выборе мебели, в расстановке игрушек на полках и т. д. Очень важно уже с раннего детства ребенка привыкать к тому, что эта территория – его собственная. Это означает, что даже если маме хочется сделать на ней уборку, очень желательно согласовать это с «хозяином».

Особую остроту вопросы территории приобретают, когда ребенок взрослеет и входит в подростковый возраст.

«Мало того, что он стал постоянно закрывать дверь в свою комнату, так еще и повесил табличку „Не входи – убьет“. Непонятно, какие у него там могут быть секреты», – жалуется мама.

Личное пространство напрямую связано с процессом сознавания себя, понимания себя как отдельной уникальной личности. Поэтому борьба за него так обостряется в кризисные периоды развития – в три года, в семь лет, в подростковый период. Подросток вовсе необязательно скрывает за закрытой дверью какой-то секрет. Злость ребенка, ощущающего вмешательство в его личную жизнь, выходит далеко за пределы страха быть застигнутым за плохим поступком. Прежде всего, такой гнев связан с чувством собственного достоинства. Закрытая дверь для него – символ его отдельности от родителей, символ ценности и важности его собственной личности.

«Мне уже 25, но я пока живу с родителями. Никто не верит: я до сих пор с боем закрываю дверь в свою комнату. Стоит двери постоять закрытой больше пяти минут, как заглядывает мама и спрашивает обиженным голосом, чего это я закрылась».

В материальном плане вопросы личного пространства касаются также наличия у ребенка его личных вещей. Что такое личная вещь для взрослого? Это вещь, которую можно использовать или не использовать, сломать или модифицировать, подарить или просто выбросить.

Редко у кого из детей есть такое же ощущение по поводу своих вещей. Подаришь игрушку в садике подружке – мама ругает, разрисуешь свою машинку – опять ругает, постоянно напоминая, что вещи дорогие и куплены за родительские деньги. Своих у ребенка нет и еще долго не будет. Значит, все это время его вещи, на самом деле, не его, а родительские? Отвечу снова однозначно: у ребенка должны быть его личные вещи. Это вовсе не означает анархию. Задача родителей – научить ребенка понимать ценность вещей и последствия своих действий. Аргумент «мои деньги, я и решаю» здесь самый худший. Полная финансовая зависимость угнетает любого человека, ребенок – не исключение. Продолжая тему финансов, нужно сказать и о том, что карманные деньги – это тоже часть личного пространства. Пусть для младшего школьника это будет хоть 50 рублей в неделю, но так, чтобы он сам мог распорядиться ими. Опять же не нужно устраняться полностью из этого процесса, подсказывайте, советуйте, учите «маленьким хитростям». Делайте это так, как если бы советовали другу – без давления.

К теме личного пространства относится и вопрос личного времени. Вспомните, как важно вам иметь хоть пару часов в сутках, когда вы принадлежите только самому себеИ подрастающему ребенку важно иметь время, когда он может полностью распоряжаться своей жизнью.

«Вот бывает, сидишь, слушаешь музыку, а мама кричит: „Пойди вынеси мусор, все равно ничего не делаешь“. Как же это бесит! Я готов хоть 10 часов подряд что-то делать – мусор там или уроки, но чтобы потом мне дали самому решать. А не дергали в любой момент!»

Это, конечно, слова подростка. Но вопросы личного времени касаются и маленького ребенка. Особенно когда его режим расписан по минутам – занятия, сон, прогулка, обед – а где же «личное время»? Оно есть даже у солдат в армии.

Личная территория, личные финансы, личное время. Ну и, наконец, поговорим о личной жизни, о приватности. Ребенок, особенно подросток, отстаивает свое право на секреты, на часть жизнь, в которую не допущены родители. Почему это вызывает такое противостояние у взрослого? Вполне понятно – из-за желания полного контроля над жизнью своего ребенка. Звучит не очень красиво. Однако оно продиктовано в том числе и страхом за ребенка.

«Я боюсь, что узнаю о какой-то беде, когда будет уже слишком поздно. Я имею в виду наркотики, сигареты или нежелательную беременность и так далее, ну вы понимаете», – объясняет мама.

Это вопросы доверия, которых мы будем более подробно касаться в одной из следующих глав. Сейчас же нужно сказать лишь о том, что территория приватности также необходима ребенку, как и территория в квартире. Это тоже фактор формирования его личности.

Иногда родители, ошибочно считая, что дети не обладают той же чувствительностью, что и взрослые, позволяют себе обсуждать недостатки ребенка в его же присутствии. «Да он пока ничего не понимает», – объясняют они. Это тоже несоблюдение границ личного пространства ребенка.

«Бывало, сделаю в детстве какую-нибудь нелепость, а мама сразу бежит к телефону со всеми подружками обсудить-посмеяться. Чувствовала себя куклой, клоуном».

Ситуация, когда у ребенка в семье нет права на личное пространство, может быть вызвана разными причинами. Иногда родители просто не осознают его необходимость, а сам ребенок не всегда может внятно дать это понять. Он реагирует капризами, бунтами, протестами или просто замыканием в себе.

Хуже, когда такая позиция родителей вызвана представлением о ребенке как о своей собственности. Нередко она начинается с желания женщины родить ребенка «для себя»… Иногда она является бегством от собственных психологических проблем, ощущения непризнанности, невостребованности. Как бы жестоко это ни звучало, но ребенок – хороший объект, чтобы построить отношения взаимозависимости, взаимонужности.

Дети таких родителей вырастают взрослыми, которые боятся близких отношений с окружающими. Близость для них становится угрозой, которая может уничтожить личную свободу, да и в целом, их личность. Если же все-таки подпускают к себе кого-то, то это уже чревато зависимостью, симбиозом. По существу, у человека просто нет опыта близости, не нарушающей личное пространство.

Безразличие к повседневной жизни и мнению ребенка

Обратимся к притче, приведенной в начале главы. Если воспринимать описанную ситуацию в ресторане буквально, оно вызывает множество сомнений. И самое очевидное в том, что все же родители (а не официанты) отвечают за жизнь и здоровье ребенка («А если бы он стакан водки заказал?»).

На положении о том, что родители «лучше знают», часто и строится обесценивание личности ребенка. Всегда проще запретить, отказать, проконтролировать, чем объяснить, научить и решить сообща.

Но стоит выслушать мнение ребенка, дать ему возможность это мнение выразить и, вообще, сформировать. Всерьез выслушивая мнение ребенка, мы относимся к нему «как к настоящему». А уж дальше родительское мастерство – переубедить, что от жареной картошки заболит желудок, дать реализовать желание и обсудить уже последствия.

Когда я говорю с родителями, склонными решать все за ребенка даже в мелочах, я часто слышу, что ребенок ничего и сам не хочет. Слышу примеры экстремальных ситуаций, когда мама или папа должны были принять решение, и было не до дискуссий. А потом я предлагаю родителю и ребенку какую-то общую задачу и вижу их реальное взаимодействие. К примеру, вот как они строят дом: «Давай возьмем желтые кубики, они красивее», «Погоди, у нас несимметрично получается, посмотри, как моя сторона сделана» и т. д. Ситуация далеко не экстремальна, но привычка решать за ребенка уже сформирована.

Так и в ресторане обычно можно выбрать хотя бы из нескольких «невредных» блюд. А при выборе новой куртки не случится ничего страшного, если дочь сама определится с цветом и фасоном. Иначе говоря, в большинстве реальных жизненных ситуаций есть возможность выслушать мнение ребенка и дать ему шанс принять решение самому. Каждый такой выбор делает ребенка чуть значимее в глазах родителей и в собственных глазах.

Мы показываем уважение к личности ребенка, когда выслушиваем его желания. А при невозможности их выполнить, объясняем причину, а не просто отрезаем авторитетным родительским «Потому что я так сказал!». Конечно, это не всегда просто – честно и понятно рассказать маленькому ребенку, почему его желание сейчас не может быть реализовано. Но если это станет нормой общения, ребенку уже не придется искать обходные пути в форме манипуляций и капризов, чтобы добиться своего.

Бывает, что устраивать обсуждения просто некогда. Тогда родитель может и должен принять ответственность за решение на себя. Но ничто ему не мешает сказать сыну или дочке: «Сейчас мы делаем так, как я сказал (а), а вечером обсудим эту ситуацию».

Иногда родители боятся, что, дав ребенку возможность высказать свое мнение, они покажут ему, что он главный, а родители ничего не стоят. Но ведь высказывание мнения – это не принятие решения. Когда вы выслушиваете мнение коллег, означает ли это, что их мнение становится главным? Вовсе нет. Просто появляется диалог, когда у каждого есть возможность привести аргументы, которые могут оказаться убедительными для других, а также возможность прийти к некоему компромиссному решению, устраивающему всех. К аналогичным диалогам стоит стремиться и с собственным ребенком.

Очень важен родительский интерес к повседневной жизни ребенка: Не только к его школьным отметкам и плохому поведению, а ко всем его маленьким радостям и печалям, столь незначительным, на первый взгляд.

«Я уже не ребенок, но меня и сейчас мама не слушает. Или может начать слушать и вдруг пойти по своим делам. Считает, что я говорю детские глупости».

«У нас с дочкой (ей пять) есть традиция: каждый вечер перед сном мы рассказываем друг другу о том, как прошел день. Я – о своих самых запомнившихся событиях и впечатлениях, а она – о своих. Для меня самой это очень важный ритуал. В моем детстве никто особо не интересовался моей жизнью, только в школьном дневнике расписывались. Так что теперь у меня есть возможность и самой рассказать, и дочку послушать – приятно вдвойне!».

Кажется, это хорошая традиция. Если, конечно, не ставит целью выведать все секреты, а просто дает время и возможность для рассказа о том, что интересно самому ребенку.

Принижение увлечений и кумиров: «Как тебе может это нравиться?!»

В 9–10 лет у детей появляются первые «кумиры». Это могут быть музыканты, герои фильмов и мультфильмов, актеры и т. д. Пятиклассники могут всем классом «фанатеть» от какого-то сериала, который всем родителям будет казаться глупым.

Высмеивание и принижение кумиров и увлечений ребенка – это еще один вариант обесценивания личности самого ребенка. Почему так? Дело в том, что ребенок посредством сравнения с кумиром формирует представления о себе самом и свои идеалы. Кроме того, общие увлечения – способ не выделиться из группы сверстников, стать «своим».

Поэтому хорошо бы смотреть на кумира вашего ребенка лишь как на своеобразную модель. Можно вместе выделить с ее помощью те качества, к которым необходимо стремиться, подражать им, и те качества, которые отталкивают. Подражание кумирам – мощнейший инструмент самопознания и саморазвития младшего подростка, если ориентиры выделены верно.

То же самое касается и любых других увлечений. Любимая музыка, любимые фильмы, книги, компьютерные игры или сайты – это, прежде всего, самостоятельный выбор ребенка. А умение сделать выбор – свойство настоящей личности. Это не означает, что родители не могут высказать свое мнение. Стоит лишь делать это тактично и обоснованно, собственно так, как и в аналогичной ситуации в общении со взрослым человеком.

Многие дети по достижении семи лет очень гордятся тем, что за них теперь положено платить в транспорте. Поэтому что это будто бы подтверждает ребенку, что он есть, он заметен, он «настоящий».

Вспоминается, каких усилий мне стоило однажды в кафе санатория убедить официанта, что моему трехлетнему ребенку необходим отдельный стул, отдельная тарелка и ложка, несмотря на то, что порция у нас одна на двоих. Почему-то в нашем обществе есть такое восприятие ребенка – как «почти человека». К примеру, некоторые продавцы в магазинах позволяют себе пренебрежительный тон по отношению к ребенку, пришедшему за покупками («Ну, чего там тебе?»), который не позволят по отношению ни к одному взрослому.

Тема уважения к личности ребенка в некоторых детсадах и школах, вообще, отдельная. Нередко родители приходят с жалобами на то, что ребенок в детском саду боится пойти в туалет или попросить воды. Там происходит такого, что не особо способствует укреплению самооценки ребенка.

И тем более важно для ребенка в любом возрасте уважительное отношение со стороны самых близких людей – мамы и папы: серьезное и внимательное, настоящее, без всяких «недо».

В завершение главы добавлю лишь, что тема уважения к личности ребенка – центральная в разговоре о родительских ошибках. Так или иначе мы касаемся ее и во всех других главах.