Текст книги "Небеса опускают взор"
Автор книги: Евгения Кочетова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– Меня наглым образом обманули, когда уверили в твоей скромности и порядочности! А ты… ты ничем не лучше куртизанок! Тебя видели в доме чужого мужчины, видели, как ты выходила прямо оттуда!
Жених бранился и возмущался, только слюни летели. Матушка в ужасе схватилась руками за лицо и никак не могла понять, о каком мужчине речь. Перепуганная Рия поняла, что это тот, у кого была взята статуэтка и кому послание на коре.
– Вы воспитали плохую дочь! Бесстыдницу! Я не женюсь на такой! Никогда! Верните мне мои деньги и мой подарок! – кричал господин Кумар.
Калияни держала поднос, на ее шее было надето украшение, которое заметил жених и вдруг подскочил сорвать. Девушка не ожидала и дернула руками, поднос опрокинулся, горячий отвар попал прямо на бунтаря. Завопив от испуга, господин Кумар сделал шаг назад и оступился, едва не упав.
– Да чтоб вам пусто было! – возгласил он и ринулся прочь.
Вскоре прилетели отец и брат. Калияни собирала остатки еды с пола, матушка рыдала в доме, ее успокаивала Рия. Рассерженный Гопал накричал на дочь, Ананд обвинил сестру во лжи и обозвал куртизанкой, заявил, что она испортила им всем жизнь и растоптала семью. Отец не мог прийти в себя, он получил сильнейший удар прямо в сердце. Оказывается, дочь Мохана рассказала отцу о приходе Калияни в дом Шамбо и пожаловалась на грубость от девицы, а Мохан в свою очередь обо всем выдал господину Кумару, зная, что тот собирается жениться. Мохан позавидовал Гопалу и решил расстроить свадьбу, дабы господин взглянул на его дочь.
Тут-то Калияни задумалась о словах Радхи… предначертано ли было это Богами?.. Как и то, что они потерялись с Шамбо… После разрыва помолвки она вернула несостоявшемся жениху подарок, отец был вынужден вернуть монеты, а девушка вернулась работать на ферму. Вот только не прошло всё бесследно, по деревни поползи слухи, в Гопала стали тыкать пальцем, кто-то даже насмехался. Калияни злорадствовала всё та же работница фермы и открыто выражала радость, что господин Кумар одумался и бросил распутную девицу. Шамбо так и не вернулся. Калияни осталась одна со своей несбывшейся мечтой и горечью… Выносить позор было трудно, особенно бесконечные порицания и укоры от родителей, но девушке помогали слоны, только с ними она могла отвлечься и даже пошептаться.
Глава 2
Через какое-то время начались проливные дожди. А после рисовое поле неожиданно надумал посетить брат падишаха и лично посмотреть, как идут дела. Внезапный приезд важной личности встревожил и поднял на уши всех работников. По его велению, ему запрягли слона, родственник правителя в громоздких украшениях занял место на мягком сидении, погонщик погнал животное. Кое-где были топкие места, особенно землю размыло дождями. Тяжелый слон вдруг стал вязнуть и проваливаться, в один момент он наклонился вбок, отчего наклонился экипаж важной личности и под силой тяги перевернулся. Брат падишаха совершенно не умел плавать, а тем более не в воде, а в грязи, которая моментально начала засасывать его в тяжелых украшениях.
Калияни той порой набирала из бочки воду в ведро, черпая чашей. Раздались крики, происходила суета, старший работник фермы куда-то побежал, за ним еще мужчины. Она напоила слона, затем всё-таки направилась в сторону рисового поля. Навстречу ей спешила знакомая девушка, с которой вместе работали. Отдыхиваясь, индианка едва не плакала и пребывала в тревоге.
– Там… Калияни… там брат падишаха упал с экипажа и чуть не утонул… его спас твой отец… – поведала она.
Однако печальное выражение лица смущало Калияни, было еще что-то сказать…
– Твой отец спас его ценою своей жизни… он захлебнулся… – добавила индианка и приложила ладонь к устам.
Грузный брат падишаха так сильно хотел спастись, что от страха вцепился в спасителя и невзначай утопил его, а сам же выбрался. На помощь подоспели его слуги и другие работники. Но для Гопала слишком поздно… Не передать словами, что почувствовала Калияни, какая острая боль пронзила ее сердце и тело. Она со всех ног помчалась к полю, там толпились люди, брат падишаха уже был в безопасности, как и увязший в грязи слон. Испачканное тело Гопала достали на сушу. Дочь упала на колени возле мертвого отца и зарыдала. Рядом стоял Ананд, едва сдерживая слезы. Калияни подняла голову и громко закричала от боли, ее услышал брат падишаха в своем паланкине и выглянул из-за шторки. Работники и просто зеваки сбежались посмотреть и пошушукаться. Деревня вновь встала на уши.
Матушка и Калияни омыли тело главы семьи и для него были устроены надлежащие похороны с сожжением тела на дровах из сандалового дерева, на что выделил деньги дворец.
Калияни долго сидела у реки, по которой уплыл ее отец, и плакала. Она винила себя, корила, что была плохой дочерью, смела проявлять неуважение к отцу и не слушала его… Страдания не отпускали сердце. Брат перестал с ней разговаривать и всем видом выражал протест, его глодала обида из-за всего произошедшего. Матушку вовсе подкосило горе, она заболела и слегла, теперь за ней пыталась ухаживать Рия. Калияни во всем помогала, и сама выполняла всю работу по дому и на кухне.
Деревня не умолкала о произошедшем, люди называли Гопала героем и недоумевали, почему падишах не отблагодарил его семью… Слухи дошли до дворца, там правителю дали совет проявить доброту к простому народу, воспользоваться шансом и задобрить, тем самым возвыситься в их глазах, ибо люди не очень хорошего мнения о падишахе. Сначала важная личность не хотела даже видеть немытых простолюдин, однако после обдумывания он принял решение сделать широкий жест – пригласить семью спасителя его брата прямо во дворец.
К дому Калияни неожиданно подъехали наездники на лошадях. Среди стражников находился советник падишаха, который пригласил семью на прием во дворец. Приехавших встретил Ананд и, право, потерял дар речи. Вышла сестра и с недоверчивостью поглядывала.
– Великий падишах будет рад вас видеть у себя и хотел бы отблагодарить… – поведал советник.
Ананд встревожился и в смятении тяжело сглотнул слюну. Советник добавил:
– Мы привезли паланкин для двоих человек, но если будет больше, то мы прикажем подать еще один…
Калияни заметила в стороне перевозку с крышей, за шторками виднелось мягкое сиденье. Ананд держал голову слегка опущенной для показа уважения и с растерянной улыбкой согласился. Советник заметил также девушку и, понимая, что это дочь спасителя, пригласил рукой и ее. Ананд обернулся, но смущение не позволило отправить сестру в дом, тем более прозвучало приглашение.
– Мы поедем с сестрой с превеликим удовольствием, она только накинет дупатту, – произнес робкий брат и намекнул Калияни сменить свое старое рваное покрывало синего цвета на что-нибудь более приличное.
У нее другого не было, но имелось у Рии. Девочка все равно никуда не ходила, поэтому вишневое покрывало выглядело вполне хорошо, и сестра дала его. Рия пожелала удачи и проводила Калияни до крыльца. Пара заняла места в паланкине, и его понесли слуги.
Вскоре показался величественный дворец, к нему вела дорога. Он был настолько огромный, казалось, это целый город за высокими стенами. Дыхание Калияни спирало, одолевало сильное волнение. Ананд также переживал и потирал влажные ладони. По пути он дал наставления сестре молчать и не поднимать глаз, вести себя тихо и без разрешения не двигаться с места.
– И опусти ниже дупатту, а то видно пыль на юбке, – сказал он с недовольством.
Калияни была в старой синей юбке, состоящей из обычного куска ткани, наверху ‒ светлая кофточка, тело замотано вишневым покрывалом, закрывающим часть головы. На ступнях единственные сандалии. Ананд также прикрыл тело тканью, на ногах носил шаровары и подобные сестре сандалии, на голове ‒ светлый простой тюрбан.
– Говорить буду я, как старший член семьи и мужчина, – сразу предупредил брат.
Калияни со всем согласилась. Впрочем, ей совершенно нечего говорить и не о чем с такими личностями, как падишах и его близкие. Энтузиазмом и радостью она не была переполнена.
Открылись ворота, паланкин внесли. Его уже встречали слуги. Советник указал рукой на коридор.
– Падишах вас ожидает в зале приема, – сказал он.
Пара пошла за слугами. Калияни мельком поглядывала на архитектуру и роскошь дворца. Выглядел он прекрасно, журчали фонтаны, красовались мраморные статуи, на стенах ‒ узорные высечения, колонны декорированы мозаикой или резьбой. Жил здесь словно не человек, а сам Бог… Пару завели в необъятный зал с высоким потолком. Впереди располагалось возвышение вроде пьедестала, на нем искусно вылитый из золота трон, на конце подлокотников – головы тигров. С обеих сторон от сиденья находились также золотые фигуры тигров в лежащей позе. По всему залу располагались высокие окна в резьбе, между ними стояли широкие колонны, кое-где были выходы, каждый кусочек стены украшен рисунками и узорами. Был сооружен небольшой круглый водоем с цветами, его обрамляли огоньки от свечей. Слева от трона стояли приближенные падишаха, справа, вероятно, тоже. Все были мужского пола от молодых до пожилых, с бородами, в длинных дорогих одеждах. У кого-то скромнее, а на ком-то целый сундук драгоценностей. На троне восседал падишах, борода его была седоватая, лицо круглое, полные свисающие щеки и маленькие глаза. Фигура его согласно очень сытой жизни, с торчащим животом и мясистыми ладонями, лицо согласно пожилому возрасту. Глаза его были обведены черной размазавшейся краской, брови опущены в немилости и важности, на голове убор, усыпанный камнями и жемчужными нитями, немного отличающийся от обычного тюрбана. В ушах его ‒ висячие золотые серьги, на шее громоздкие колье и ожерелья, надет верхний кафтан из дорогой ткани, с узорами из золотых нитей, под ним нижняя длинная туника или еще камиза, с широким поясом, также увенчанным камнями. На ногах ‒ невысокие сапоги из кожи, и даже на них красовались не только узоры, но и драгоценности.
Увидев такую картину, Калияни не смогла, дабы не задержать ошеломленный взор. На свету каждый камень падишаха блестел красками и переливался, что аж слепил глаза. Почти на каждом его пальце были надеты перстни, которые будто малы ему и вот-вот раздавят полные ладони. Встречал он гостей без улыбки, уголки рта опущены, голова важно поднята, рука потирала бороду. Пара встала там, где указал советник, напротив пьедестала. Ананд поклонился и сложил ладони вместе, что было свойственно индусам, однако не подумал, что падишах мусульманин и у них так непринято. Калияни же вспомнила наставления Радхи и поднесла ладонь к лицу на уровне носа, опустив к ней голову в знак уважительного приветствия, а верхнюю часть тела наклонила. Манеры обоих сразу же подметил падишах и устремил взгляд на девушку. Его это приятно удивило, он полагал, что все деревенские индусы невежды.
– Подними голову, юная, – вдруг громко сказал падишах.
Ананд держал свою голову опущенной и покосился на сестру справа. Взволнованная, но тщательно прячущая трепет Калияни совершила требуемое и направила взор на важную личность. Падишах недолго ее рассматривал и произносил «хм», уголки его рта поднялись, как и брови. Последовала более расположенная реакция.
– Кем вы приходитесь спасителю моего брата? – спросил он, в большинстве у девушки, на кого всё еще смотрел.
Но ответить решил Ананд и, подняв взор, пояснил. Речь отвлекла падишаха от Калияни, внимание перешло на юношу.
– Ваш отец мог гордиться детьми, особенно дочерью… – вдруг, совершенно неожиданно высказал правитель и вновь внимательно глядел на девушку.
Он заерзал на троне, ладони зашевелились, показалось, важная личность потеряла покой, его что-то защекотало… Калияни же вновь опустила взгляд, но голову держала ровно.
– Скажи мне, юная, что для тебя значат родители? – еще более неожиданно поинтересовался падишах.
Право, не понимал происходящего не только Ананд, но и приближенные. Советник в удивлении поднял брови, однако не смел вмешиваться. Калияни внутри себя растерялась, мысли забегали, но снаружи она не хотела показаться слабой и глупой. Сейчас она будто представляет весь народ, ей выдался шанс стать лицом и показать, что люди деревни ничем не хуже… Девушка понимала, что нужно скорее отвечать и, набрав воздуха, уверенно вымолвила:
– Родители – это мой маленький мир, моя основа и моё счастье… – направила глаза на падишаха, в которых внезапно застыли слезы.
– Хм… – вновь произнес правитель, потирая бороду. – Почему счастье? – решил продолжить он диалог, а вернее, некую проверку.
Многим приближенным не нравилось, что девица столь смело смотрит в лицо падишаху и больше не опускает головы. От Калияни последовал быстрый ответ, словно кто-то подсказывал:
– Потому что новая жизнь – это счастье и божье благословение, родители дали мне жизнь, а значит, поделились счастьем…
Падишах больше не сдерживал эмоции и всем видом показывал изумление. Присутствующие подумали, что беседа наконец завершилась, однако правитель вновь удивил и пожелал добавить вопрос:
– А что для тебя значит любовь?
На лице Калияни пробивалась легкая улыбка, она с трепетом вспомнила Шамбо и тот нежный поцелуй. Ее мечтательное состояние подогрело интерес падишаха еще больше.
– Любовь – это второе божье благословение, – высказала девушка.
– Хм-м-м… – протяжно, в раздумье произнес весьма озадаченный правитель.
Он был согласен с мудрыми изречениями юной и, казалось бы, неграмотной девушки. Внутри него вдруг что-то изменилось, проявились благосклонность и симпатия. Красивых девушек он видел много, а вот красивых и умных гораздо меньше… Исходя из этого, у него назрел еще один вопрос.
– Что важнее: ум или красота?
– Ум, – не задумываясь ответила Калияни.
– Почему? – последовало логичное уточнение.
– Потому что красота с годами убывает, а ум наполняется. Умный и мудрый человек красив всегда…
Падишах, не отводя глаз, очень внимательно выслушал, потер ладонями головы тигров на ручках трона и внезапно указал пальцем в сторону советников.
– Ты можешь сказать, у кого из них разум с годами не наполнился?.. Кто из них украл драгоценные камни?.. – внезапно напрямую спросил он.
Присутствующие захлопотали и зашушукались, советники вовсе перепугались и в непонимании переглядывались. Ананд и сам испугался и навел округленные глаза на сестру.
– Не отвечай, ты же не знаешь… – прошептал он.
Но Калияни уже не могла не ответить… Ею овладело диковинное чувство, состояние было необъяснимым, непонятным самой себе. Вместо брата, она посмотрела на кого-то из советников и выдала:
– Тот, который приезжал к нашему дому…
Падишах вдруг громко засмеялся и с восторгом зааплодировал.
– Уведите его! – велел он страже.
Стражники подошли к огорошенному советнику и взяли под руки. Он просил оставить его, уверял, что это ошибка, индуска не может ничего знать, что она лжет и всё в этом духе. Но на самом деле падишаху уже стало известно о воровстве советником его камней, он просто проверял Калияни.
– Ты что наделала… – вновь шептал испуганный брат сестре.
Отвлёк голос вставшего с места падишаха. Присутствующие сразу опустили головы. После глубокого вздоха и шлепков губами впечатленный и веселый падишах заявил:
– Меня удовлетворила беседа. Я дарую вашей семье золото, шелка и монеты…
Калияни вновь подняла ладонь и три раза поднесла ее к лицу в знак почтения и благодарности. Ананд же снова поклонился со сложенными руками. На это ему всё-таки указал важный правитель:
– Спроси у сестры, как следует проявлять уважение перед падишахом.
Ананд опешил и боялся даже шелохнуться. Падишах показал рукой гостям уходить. Пара сначала отошла спиной, затем дальше пошла как обычно.
Тот же паланкин повез их домой. Ананд сильно вспотел из-за волнения, взмокли его волосы под тюрбаном, который он наконец снял.
– Что это вообще было?.. Я чуть не умер там… ну и чудной этот падишах… Возомнил себя не пойми кем, толстый, как слон, старик, – высказывался юноша.
Калияни пребывала в себе. Она слишком перенапряглась и теперь с трудом могла расслабиться.
– А что это вообще был за вопрос про вора и откуда ты узнала? – вспомнил озадаченный Ананд.
Калияни беспокоило, что она выдала мужчину, радости от произошедшего у нее не было.
– Я уловила, как он тайно сунул мешочек своему слуге, когда мы прибыли во дворец. Я полагаю, он воспользовался отлучкой за нами, чтобы добыть камни… – пояснила девушка.
Ананд повел бровями и все равно сомневался.
– Откуда ты знаешь, что в мешочке были камни, а не монеты?
– Монеты звенят по-другому… я слышала, когда господин Кумар подавал мешочек отцу…
За парой несли крытый паланкин с сундуками. Ананду захотелось скорее послушать звон монет.
Когда дома Ананд открыл сундуки, Рия столь опешила, что пошатнулась на месте, глаза ее вылезли на лоб. На подстилке привстала хворающая матушка и не могла поверить в увиденное, пока не подошел сын и не надел на ее шею золотое колье. Калияни достала шелка и накинула ткань фиолетового цвета на Рию.
– Какая красота и роскошь!.. – восхищалась, захлёбываясь от эмоций, младшая сестра.
Калияни укуталась в ткань желтого оттенка, затем сверху намотала голубое и оранжевое и весело кружилась возле сидящей на полу сестры. Она подтащила тяжелый деревянный сундук с драгоценностями и показывала Рие, сказав, что она может выбирать любые и носить. Младшая поначалу с горящими глазами рассматривала и трогала украшения, но потом вдруг взгрустнула, ведь ей и пойти никуда нельзя в красивой одежде и золоте – ноги не позволяют.
– Не расстраивайся, тебе не нужно ходить по деревне в таком виде… а то еще лопнуть от зависти… – поддерживала Калияни и хихикала над скверными соседями вроде Мохана и работницы фермы.
Тогда Рия тоже развеселилась и принялась изображать, как Мохан со своей дочерью облизываются, высунув языки.
– Я, конечно, подозревала, что падишах пригласил вас отблагодарить, но чтобы так… столько всего… такая роскошь… – пребывала в шокированном состоянии матушка и до сих пор не могла поверить.
В своей жизни она никогда не носила шелка и в глаза не видела драгоценных камней. Монеты же, которые лежали в сундуке в мешочке, Ананд взял под свой контроль, как единственный мужчина в семье. Калияни промолчала, но с подозрительностью взглянула… похоже, у брата чересчур загорелись глаза на деньги и распоряжаться ими он желает только сам.
– Если что-то нужно купить, то обращайтесь ко мне, – заявил он и принялся пересчитывать монеты.
– Сынок, может, продадим часть драгоценностей и купим новый дом?.. – спросила матушка, давно мечтая пожить в приличном жилище.
Ананд внимательно считал и вдруг сбился.
– Матушка! – воскликнул недовольно он. – Не мешай мне! Только привезли, а ты уже хочешь всё продать… – упрекнул сын.
Калияни вновь посмотрела и не разделила поведение брата.
– Я в будущем женюсь, а с монетами и золотом это будет очень скоро… а вы можете жить и тут… будете помогать друг другу, зачем вам большой дом?.. – вопросительно рассуждал и ведал Ананд, попутно считая монеты и бережно складывая их стопочкой. – Вот мне нужна своя семья, нужно найти жену, и нам необходимо будет где-то жить… – намекал на покупку дома для себя.
– А матушку и сестер оставишь в этой гниющей лачуге?.. – вдруг не удержалась и задала вопрос Рия.
Ананд резко повернулся и перво-наперво запретил младшей так с ним разговаривать. Он теперь глава семьи.
– Глава семьи, которую собирается оставить… – прошептала Калияни.
Брат не услышал, будучи занятым важным делом.
Новым днем Калияни хотела заказать у местного швеи изготовление для них новых подстилок, которые будут обшиты шелком для удобства стирки и долголетия. Однако Ананд заявил, что сгодятся и эти, нечего транжирить монеты. Сегодня он не пошел на работу в поле, а вместо этого отправился в дом одной семьи, в которой ему приглянулась девушка. Юноша взял шелк и украшения на подарок потенциальной невесте и ее матери. Калияни и Рия провожали уходящего брата взглядом, вторая с недоумением сказала:
– А что, если девушка откажет… Ананд тоже, как господин Кумар, заберет подарки?..
Калияни улыбнулась своей простой и умиленной сестренке.
– Не знаю, Рия… – ответила она и задумчиво глядела в пол.
– Но ведь если бы не ты и твой диалог с падишахом, то он бы наверняка выделил гораздо меньше. К тому же ему не понравилось, как Ананд его поприветствовал, – рассуждала младшая и не понимала поведение брата.
Калияни промолчала, она и сама не до конца понимала, что же произошло в тронном зале… и почему падишах вдруг завел с ней странную беседу. Позже она ушла на ферму.
Вечером счастливый Ананд вернулся из гостей и поведал матушке, что скоро женится. Семья его приняла и дала согласие.
– Еще бы… как только они увидели золото, то тут же изменились в лицах и едва ли не кланялись мне… – с гордостью рассказывал деловой юноша. – Порадуйся за меня, матушка…
Матушка улыбалась и благословила сына, вот только в душе ее терзал страх, что Ананд может пойти не по тому пути, и свалившееся на голову богатство его испортит.
Утром, когда все еще спали, послышался стук копыт. Некто подъехал и похлопал в ладоши для зова. Рия разбудила Ананда, юноша накинул покрывало и вышел на улицу. Там стоял мужчина, по виду слуга, в руках его сверток бумаги.
– Я привез послание от великого падишаха, – пояснил он и развернул письмо. – Великий падишах Муххамад Джахан Муаззам приглашает Калияни Бай во дворец для бракосочетания… – прочитал и поднял взор.
Ананд хотел сглотнуть слюну и аж подавился. Калияни услышала кашель и подошла к крыльцу. Там уже стояла Рия и повернулась к ней с таким лицом, точно увидела божество.
– Ты слышала? Слышала? – зачастила младшая в невероятном восторге и разом тревоге. – Тебя даже назвали «Бай»…
Калияни с трудом соображала о происходящем и была растеряна.
– Сестра! На тебе хочет жениться падишах! – не просто сказал, а прокричал Ананд, тряся расставленными руками.
Дыхание его настолько участилось, что пришлось себя успокаивать и выдыхать. Калияни же обратилась к слуге:
– Вы уверены, что это письмо от падишаха и адресовано мне, и в нем нет ошибки?
– Уверен, госпожа, мне его передал личный слуга великого падишаха, – убедил приехавший.
Рия вдруг заплакала и не могла нарадоваться.
– Сестрица, это такой подарок… тебя хотят взять в жены… не просто наложницей, а супругой… – говорила она, не переставая изумляться.
– Но… но я не собираюсь замуж… – в смятении вымолвила безрадостная Калияни.
Ее вовсе не прельщало замужество с пожилым неприятным мужчиной, пусть даже падишахом. И не манило ее богатство, что светит, и титул, что будет. Подскочил брат и затряс сестру за руку, приводя в себя.
– Ты что! Не смей болтать… ты не можешь отказать самому правителю… Он сделал столь огромный подарок тебе и нам всем! Подумай о сестре и матушке… – уговаривал и настаивал Ананд.
Рия же волновалась, что если Калияни откажет, то разгневает важную персону и неизвестно, куда всё повернется.
– Не смей оскорблять падишаха, ты поставишь всех нас под удар, – продолжал наседать брат.
Калияни посмотрела на сестру, подумала о матушке и только поэтому не отказала… Однако она попросила слугу передать падишаху, что ей нужно немного время и приедет она чуть позже.
– Как прикажете, госпожа. Когда велите отправить за вами паланкин? – спросил слуга.
– Я не уверена… примерно через пару дней… – ответила она.
На это негодовал брат и сквозь зубы осуждал ее поведение. Слуга принял ответ и уехал.
Во дворце, после получения ответа падишах действительно разгневался и не ожидал, что девица выкажет дерзость и не придет сегодня же, а заставит важную личность ждать. Пользуясь случаем, приближенные попытались вновь отговорить его брать в жены не пойми кого, когда можно просто сделать наложницей, если уж столь понравилась. Но Калияни не просто понравилась пожилому мужчине, она разожгла в нем тот самый пожар, когда женщина нравится не только внешне, но и притягивает внутренне, источающейся из нее женской силой, особенным состоянием духа. Он не смог отказать себе в том, чтобы иметь в коллекции такую девушку… простой наложницей здесь бы не обошлось, он хотел большего. Да и подкупить заодно заманчивым предложением, а деревенскому люду показать свою милость. Признаться, после гнева его охватило приятное возбуждение, смелость девушки лишь подкинула дров в костер.
Калияни отнесла шелк местной швее для пошива ей приличной одежды. На обратном пути она вышла на берег реки, где они когда-то с Шамбо пускали на воду чаши. Девушка помолилась, омыла лица и повернулась уходить, как вдруг увидела прямо перед собой того самого садху. Лицо его было обсыпано белым порошком, на лбу сакральные рисунки. От неожиданности Калияни ахнула и тут же сложила ладони у лица для показа уважения. Загадочный садху вдруг подал ей маленькую плетеную емкость, закрытую крышкой, и сказал:
– Возьми, он будет твоим помощником…
Калияни не понимала, о чем речь, и в смятении приняла корзинку. Открыв, девушка увидела там лежащее в сухой траве яйцо.
– Змея будет мне помогать?.. – удивленно спросила она.
Садху покачал указательным пальцем и поправил:
– Это не просто змея… в ней живет дух… Когда змееныш появится, то должен увидеть самым первым твое лицо, тогда ты станешь его хозяйкой…
От невероятных слов Калияни прибыла в еще большее недоумение, однако приняла емкость и поблагодарила. Садху больше ничего не сказал и ушел. Девушка же вновь обернулась к реке, а затем к тому месту, где они стояли с Шамбо и он коснулся ее губ пальцами… «Небеса касаются земли, как он дотронулся меня…» ‒ подумала она.
Швея сшила для Калияни из подаренного шелка кофточку и покрывало для тела и головы. В назначенный день к дому поднесли паланкин, за ним следовала стража. Чуть ли не вся деревня сбежалась поглазеть, что происходит на сей раз у теперь знаменитого дома семьи Калияни. Девушка со слезами на глазах обняла матушку и сестру. Ей совершенно не хотелось ехать к падишаху, даже в роскошный дворец, но она решилась на это ради семьи и понимала, что матери и сестре нужна лучшая жизнь и поддержка. Ананд же больше не вызывал доверия, на родного брата теперь надежды не было.
– Дочка, езжай, да благословят тебя Боги… всё будет хорошо, ты привыкнешь, как я привыкла и полюбила Гопала… – поделилась матушка.
– Сестрица, не переживай, помни, что у тебя есть я… Ты всегда можешь прийти ко мне и поговорить, излить душу… – подбадривала Рия.
Калияни вытерла слезы и направилась в паланкин. На все вопросы соседей матушка и дочь молчали и не хотели делиться.
По пути слезы вновь норовили пробиться на глазах Калияни, однако плакать нельзя было, глаза покраснеют, и важная личность может заметить. Шторки были закрыты, за ними девушка слышала голоса жителей деревни, кто-то изумлялся, другие поражались, но никто даже не заикался про замужество, народ полагал, что падишах желает лишь развлечься с куртизанкой, а потом выпроводит ее, как когда-то Радху.
Паланкин прибыл во дворец. Встречала зрелая женщина, назвавшаяся личной помощницей новой госпожи. Звали ее Сурайя, она жила и работала во дворце, ее голову покрывал темный убор, похожий на тюрбан, что подметила новоприбывшая. Волосы Сурайи были полностью скрыты, надето длинное цельное платье балахоном с длинными рукавами, поверх покрывало вроде дупатту. На ногах ее были тканевые туфли. В ушах видны золотые серьги, на запястьях браслеты. Судя по всему, даже служительница удивилась очень простому внешнему виду будущей жены падишаха, однако пыталась скрыть эмоции и выказывала дружелюбие.
– Добро пожаловать, госпожа. Отныне я буду во всем помогать вам, вы можете ко мне обращаться в любое время, – говорила женщина, слегка опуская голову для показа уважения. – Сейчас я провожу вас до ваших новых покоев…
Калияни улыбнулась в знак благосклонности, взяла свою тканевую сумку, в которой корзинка с яйцом и статуэтка Ганеши, и направилась за Сурайей. Дворец казался бескрайним, девушка едва успевала вертеть головой и рассматривать окружение. На одном из верхних этажей Сурайя провела по широкому коридору, завела в распахнутые двери, изготовленные из сквозной резьбы, и остановилась. Калияни очутилась в большом зале, с левой стороны находился выход на террасу, справа в конце зала ‒ подобные резные двери в опочивальню. В зале горели факелы и узорные светильники, располагался мраморный водоем, вокруг него мягкие лежанки и подушки. Стены были темного цвета, покрыты орнаментами, овальные окна окружены декоративными арками. От мраморного пола исходила прохлада, от стука сандалий эхо. Калияни вошла в спальню. Посередине стояла большая кровать из дорогого дерева, за угловые узорные столбы крепилась ткань балдахина и уходила в высь к сооружению. Здесь располагались высокие окна от пола, также в сквозной мелкой резьбе. С потолка спускалась металлическая громоздкая люстра с сотнями чаш для свечей. В углу стояло напольное зеркало, рядом туалетный столик и стульчик. Расставлены большие и маленькие сундуки. На постели постелено шелковое белье, лежали две вытянутые подушки и две круглые. В спальне имелся выход на длинную внутреннюю террасу, ведущую по всему крылу дворца, с лестницами. Выход украшали массивные статуи тигров и колонны с узорными капителями и базами. В другом углу сооружен маленький фонтанчик: из пасти тигра, прикрепленной к стене, бежала струя воды в круглую чашу и утекала в отверстие. Несмотря на всю роскошь, покои выглядели мрачными, царил полумрак из-за темных стен и потолка, черный мрамор отталкивал. Сурайя указала, что за пределами спальни по террасе налево располагается купальня. А попить и умыть лицо можно прямо в данном фонтанчике. Калияни прошла до постели и положила на нее сумку.
– Уборная также в купальне, служанки будут за всем следить… – рассказывала помощница.
Таким образом, Калияни поняла, что Сурайя выше некоторых других служителей дворца, она была главной среди персонала, выделенного для новой госпожи.
– А сколько же всего у меня служанок теперь? – с удивлением спросила Калияни.
– Их больше тридцати, госпожа…
Ответ поразил до глубины души. Было непонятно, зачем столько людей… Видя растерянность девушки, Сурайя улыбнулась и пояснила:
– Одна убирает одно, другая другое, третья заправляет постель, четвертая меняет постель, пятая прибирает на туалетном столике, шестая и остальные выполняют любые иные указания… Обычно четыре или пять служанок приносят подносы с едой и питьем и обслуживают за трапезой. Две или три помогают вам собраться, также пара служанок вас моют. Работы всем хватает, госпожа.
Услышав про мытье, Калияни похихикала.
– Ну уж нет, мыться я буду сама… – сказала с забавой она.
