Текст книги "Постель не повод для знакомства (СИ)"
Автор книги: Евгения Халь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
– Будет сделано, – кивает Леня.
– Но главный и первый удар принимает на себя кухня ресторана, то есть, Гаспар, – поднимаюсь из своего кресла и подхожу к нему.
Шеф-повар горделиво расправляет плечи и обводит всех присутствующих надменным взглядом. И в этот момент дверь открывается. В кабинет заходят Марк и Артем.
– Доброе утро! – бросает Марк с таким выражением лица, что всем присутствующим сразу становится ясно, что ничего доброго в нем нет и близко.
– Привет, народ! – Артем тут же идет на мое место и плюхается в кресло, развалившись в нем. – Да что ж такое-то? Почему во всех офисах такая неудобная мебель? – морщится он. – Когда отель станет моим, немедленно все заменю. Как я буду думать мысль на такой кошмарной мебели? Куплю массажные кресла. И вас, Вика, наконец, расслаблю. А то вы вон какая напряженная.
Весь персонал сначала ошарашенно смотрит на него, а потом непонимающе на меня.
– Не хотите нас представить, Виктория Алексеевна? – ядовито спрашивает Марк. – Хотя бы? Для начала? А то на совещание нас не пригласили, хотя должны были. Мы просто не нашли администрацию на рабочих местах, спросили, где все, и нас направили сюда.
Мне вдруг кажется, что голова Марка, как в кино, превращается в змеиную морду, и из шипящей пасти показывается отравленное жало. Моргаю, отгоняя наваждение, и произношу сухим тоном:
– Познакомьтесь, это соискатели на должность главного управляющего: Марк Александрович и Артем Александрович Морозовы.
– Мы теперь одна команда, – Марк обводит всех надменным взглядом.
Ага! Как же! По твоим глазам видно, что барин прибыли-с, и теперь челядь должна молча внимать его приказам. По лицам присутствующих ясно вижу, что они думают так же.
– Я бы даже сказал, что мы теперь одна большая шведская семья, – Артем вытягивает ноги и кладет их на мой стол.
Ну это слишком! Одно дело: в кабинете шефа так шутить, и совсем другое при персонале. И еще ноги на столе! Буравлю Артема выразительным взглядом. Он, правда, немедленно убирает ноги со стола, выпрямляется и шепчет:
– Простите! Увлекся. Готов понести заслуженное наказание, – он подмигивает и сладострастно закусывает губу. – Вы потом меня отшлепаете, Виктория Алексеевна?
Зина, не выдержав, громко хмыкает. Остальные тоже едва сдерживаются, чтобы не захохотать. Отличная у нас все-таки команда управляющих: наглый барин Марк и клоун Артем. Мне точно не будет скучно. Но планерку необходимо вернуть в рабочее русло. Откашливаюсь и обращаюсь к шеф-повару:
– Нас прервали, но я вас очень прошу, Гаспар, чтобы все было, как нужно!
– Я все сделать так, что этот инвестор стол будет грызть вместе с тарелькой. Вы же меня знаешь.
– Знаю, – тяжелый вздох вырывается из моей груди. – Поэтому очень прошу: без экспериментов, пожалуйста, Гаспар. Только проверенная классика. И кошерная. Пожалуйста, подготовьте отдельные разделочные столы для мясного и для молочного. Инвестор точно пойдет на кухню проверять: кошерно ли? И не дай бог, если будет так же, как на том съезде раввинов, когда вы, Гаспар, пытались телятину замочить в маринаде из греческого йогурта.
– Он был настоящий! – Гаспар аж на месте подпрыгивает от возмущения. – Мне его везли из Греции на самолет.
– Инфаркт у главного раввина Москвы тоже был настоящий, – напоминаю я. – И скандал. И компенсация, которую наш отель заплатил пострадавшим, приравнивается к геноциду гостиничного бизнеса.
Гаспар скорбно пожимает губы и цедит:
– Я вас понималь. Но у меня тоже вопрос: кто ко мне прицепиль эту новую су-шеф? Она, конечно, су… но не шеф! Там другое буквы в конце слова.
– А можно не хамить? – вдруг взрывается Марк и подлетает к шеф-повару.
А вот это уже интересно! Я не видела нового су-шефа. Но почему наш барин вдруг так занервничал?
– Ну ты, тупая, Вика, – язвительно шепчет мой мозг. – Тебе же шеф сказал, что это невеста его сына. И под кровать кабачковый принц тебя затащил, потому что боялся ревнивой невесты. Просто сложи два и два.
– Она со вчерашнего дня разучилась считать и думать, – отзывается моя предательская тушка. – Теперь только наощупь все понимает. Теорию заменила практикой.
Ах, вот оно что! Рыцарь бросился на защиту своей дамы. Это только меня можно по-всякому оскорблять. А невеста барина вне критики. Давай, Гаспар, жги глаголом бламанже!
– Нельзя! – решительно отрезает Гаспар, нисколько не растерявшись. – Она мне уже с утра сделаль на кухне погром. И сжигать мой любимый сотейник, который мне подарить французский президент.
– Это с каждым может случиться в первый рабочий день, – горячо возражает Марк.
– Не с каждым, а только с дурочками, которые не уметь готовить, – не сдается Гаспар.
Марк задыхается от возмущения, сжав кулаки. А Леня, воспользовавшись минутной паузой, миролюбиво замечает:
– Без обид, Гаспар. Я тебя уважаю, ты же знаешь, но ваш Наполеон когда-то Москву сжег. И ничего, мы с вами помирились. И даже любимый торт его именем назвали.
– Виктория, я прошу убрать с моей кухни эту су-шеф, – продолжает настаивать на своем Гаспар. – Ее прислать Сан Саныч. Скажите ему, чтобы отослать в Сибирь навсегда.
– Она останется на кухне ресторана, и это не обсуждается. – Марк даже хлопает ладонью по столу.
– Это почему это? – язвительно спрашиваю я. – Вы же видите, что Гаспар не сработался с человеком. Значит, нужно заменить. Я поговорю с Александром Алексанровичем.
– Потому что су-шеф Кристина – моя невеста, и вам, Виктория Алексеевна, не о чем разговаривать с моим отцом. Это наши семейные дела, и вас они не касаются. Более того, они вообще не входят в ваши полномочия, которые неведомым образом сильно расширились. Но я позабочусь о том, чтобы их сократить.
В кабинете наступает такая тишина, что слышно, как Леня лихорадочно сглатывает слюну, пытаясь сдержать нервную икоту. Он у нас всегда икает на нервной почве. Внутри меня всё закипает. Ясно вижу, как из моих ушей, словно в мультиках, вырываются струи горячего пара, как из кипящего чайника. Уже и невесту в ресторан пристроил. Ведет себя, как хозяин. В памяти всплывает надпись на заставке его телефона: "Здравствуйте, барин".
– Ответь ему! – возмущается мозг. – Ты что не видишь, что происходит? Он тебя сейчас при всех положил на колени, задрал юбку и отшлепал, как крепостную. Барин и есть! Только ты не девочка с конюшни!
– Это из-за меня, – виновато вздыхает тело. – Она молчит, потому что мне так нравится, когда меня шлепают! Если бы ещё нас барин на сеновал пригласил, было бы совсем здорово!
– Заткнись, предатель! – шипит мозг. – Ты нас всех под монастырь подведешь!
– Ну молчу я, молчу. И вообще стараюсь, – огрызается тело. – Но что ж поделать, что я никак не могу забыть его губы и холеные руки? А тут еще ты со своими метафорами: положил на коленки, отшлепал. Я, можно сказать, еле трусики на бедрах удерживаю. Они сами пытаются упасть!
– Примитивная скотина, – презрительно бросает мозг. – Вика, проснись уже! Этот барин у тебя все заберет! Для чего я столько лет бился, чтобы эта тушка все испортила?
Мозг так негодует внутри моей бедной черепушки, что я, наконец, прихожу в себя, набираю воздуха в грудь и, чеканя каждое слово, отвечаю:
– А теперь послушайте меня, Марк Александрович. Вы прекрасно слышали утром, что сказал ваш отец. Если бы он хотел сосредоточиться лишь на семье, то вы бы давно были здесь главным. А вы – просто стажер. И соискатель на должность. И нечего передо мной трясти семейными связями и генетикой. Лучше тряхните профессионализмом, если, конечно, сможете. Мы дадим вашей невесте несколько дней, чтобы освоиться. Но если Гаспар и дальше будет недоволен, то я лично доложу шефу, что Кристина не справляется. Вас устраивает такой расклад? Или вам нужно отдохнуть под кроватью, чтобы в тишине и покое все обдумать?
– Где-где? – смеется Артем.
Марк заливается густой краской и молча выходит из кабинета, оглушительно хлопнув дверью. Мне тут же становится легче. Я даже могу вздохнуть, поэтому с облегчением говорю:
– Все свободны. Хорошего продуктивного дня!
Потом ловлю за рукав Леню и, молитвенно сложив руки, шепчу:
– Леня, я вас умоляю! Проверьте кондиционеры в люксе, в котором мы собираемся поселить инвестора. И лампочки в коридоре замените. Они гудят и мигают.
– Да я сделаю все, Вика, не волнуйся, – так же шепотом отвечает он.
– Зина, на тебе кристальная чистота. Чтобы раввин носа не подточил.
– Виктория Алексеевна, с наших полов можно будет есть, обещаю! – горячо уверяет меня Зина.
– Я помогу с горничными, – Артем вскакивает на ноги и бежит за Зиной.
– Зачем это? – растерянно спрашивает она. – Вы же в уборке ничего не понимаете!
– Я понимаю в девушках. И должен лично посмотреть всех! То есть, я имел ввиду: проверить работу каждой. Чистота – она налог.
– Может, залог? – интересуется Зина.
– Да, я именно это и хотел сказать, учительница первая моя! – Артем чмокает Зину в руку и галантно распахивает перед ней дверь.
Кому что, а коту валерьянка. Но для меня это даже хорошо. Пусть смотрит на ножки девчонок и не лезет в управление моим отелем.
Глава 4. Невеста кабачкового принца
Выхожу из кабинета, набираю портье. Он немедленно отвечает:
– Да, Виктория Алексеевна.
– Сережа, скажи мне: у нас есть бронь на президентский люкс?
– Он свободен до следующей недели.
– Отлично! Забронируй на имя Эйтана Шора, начиная с сегодняшнего дня.
– Да, но на его имя уже забронирован обычный люкс. А он гораздо дешевле.
– Перекинь на него. И за те же деньги. Проблему с разницей в оплате я решу.
Спешу к лифту, чтоб лично все проверить в номере инвестора. Меня догоняет Марк.
– Я с вами поработаю. Похожу, посмотрю, послушаю. Если вы не против.
– Решительно против! – захожу в лифт и пытаюсь нажать кнопку. – Я вам не воспитатель в детском саду.
– Даже в этом не сомневался, – он ловко протискивается в закрывающиеся двери. – Но вам ничего не поможет. Как видите, я все равно успел, – он нервно поправляет пиджак, перекосившийся на плечах, когда его придавило дверью.
– Не сомневаюсь. У вас просто талант проникать в щели… под мебелью.
– Вика, давайте заключим временное перемирие. Решительно невозможно работать в команде, постоянно ругаясь.
– Я пленных не беру. Уберите белый флаг! Здесь вам не ООН.
– Вы невыносимы! У вас, наверное, и мужа нет. Кто же вытерпит такую колючку?
– Зато мне не от кого прятаться и скрываться, как вам от вашей су… шефини.
– Продолжайте говорить, Виктория Алексеевна, когда-нибудь вам все-таки удастся сказать что-нибудь умное! – У вас, Марк Александрович, такое тонкое чувство юмора, что его не видно.
– А вы, Виктория Алексеевна, чудо природы. Вы являетесь живым доказательством того, что человек может жить без мозгов!
– Хам!
– Истеричка!
Мои щеки пылают, а руки судорожно сжимаются в кулаки.
– Бить еще сегодня будете? – он наклоняется, подставляя мне наглую физиономию. – А то уже почти час прошел, как вы изволили своей нежной ручкой отхлестать меня по лицу. Не могу сказать, что мне понравилось, но меня мама научила, что убогим нужно уступать.
Мой ход. А в голову ничего не лезет. Потому что он наклонился так низко, что его губы совсем рядом с моими. А глаза буравят меня насмешливым взглядом. Такое впечатление, что он чувствует мое состояние. И нарочно провоцирует, заставляя к нему прикоснуться. Тело уже тянется к нему. Но я перехватываю этого предателя по дороге. Нужно срочно сменить тактику. Быть строже, суше. Поворачиваюсь к наглецу спиной, открываю ежедневник с логотипом отеля и озабоченно вчитываюсь в список дел на сегодня.
И тут же осознаю свою ошибку. Марк дышит мне в шею. И по моей прическе проходит электрический ток. А по телу разливается жар.
– Так будете или нет? – страстно шепчет он, и его горячее дыхание щекочет затылок.
Лифт, наконец, останавливается. Слава матери-вселенной! Захлопываю ежедневник и вылетаю в коридор. Дверь президентского люкса открыта. В дверном проеме стоит Зина и командует:
– Анисимова, под мебелью пройдись, под мебелью. Еще раз. И еще двадцать раз!
– Полностью согласен! – доносится из номера голос Артема. – Анисимова, нужно наклониться как можно ниже и заглянуть под мебель.
Захожу в номер, а там – картинка маслом. Три горничные убирают номер. Артем сидит в кресле, закинув ноги на журнальный столик, и дает им ценные указания.
– А теперь, ээээ…
– Люба, – подсказывает девушка, которую он пожирает взглядом.
– Да, Любочка, поднимите руки и хорошенько пропылесосьте шторы.
Девушка, озорно сверкая глазами, медленно поворачивается к нему спиной, выпячивает круглую попку, поднимает руки со шлангом от пылесоса. Платье на ее стройной фигурке натягивается, белый фартучек плотно обхватывает талию, превращая фигуру в песочные часы.
– Вот просто прекрасно! – хвалит девушку Артем и при этом наклоняет голову то вправо, то влево, любуясь прелестям горничной.
– А ты, милая, пропылесось под диваном. Нет, не так. Нужно стать на коленки, – деловитым тоном распоряжается он, обращаясь ко второй горничной.
– Я – Наташа, – хихикает она, становится на колени, засовывает под диван шланг пылесоса и активно чистит там, отклячив попу.
– Наташенька, ты просто богиня! – счастливо вздыхает Артем. – Если бы диван умел разговаривать, он бы на тебе женился.
– Можно этого клоуна куда-то забрать? – шепчет мне на ухо Зина. – Девки уже из трусов выпадают от счастья. Как мне рабочую дисциплину держать?
– Подожди, сейчас что-то придумаю, – успокаиваю ее я.
Укоризненно смотрю на Артема.
– Что? – пожимает плечами он. – Я управляю. То есть, делаю свою работу.
– У вас, Артем Александрович, какие-то интересные методы управления, – упрекаю его я.
– Зовите меня Артемом, Вика. Вы правы. Думаю, что мне не хватает навыков. Нужно чтобы вы меня подтянули. Давайте после работы обсудим это в хорошем ресторане.
Молча поворачиваюсь и пальцем провожу по столу, проверяя пыль. Заглядываю под диван. Зина права. Идеально! Нигде ни пылинки.
– Идите, девочки, – киваю, отпуская горничных.
– А самое главное мы и не проверили, – Артем бросается на кровать, раскидывая руки.
– Наверное, у нашего папы в мозгу уже начались необратимые возрастные изменения, – зло бросает Марк, глядя на брата. – И как ему в голову пришло, что ты можешь управлять отелем?
Артем немедленно огрызается, приподнявшись на локтях:
– Первое, что я сделаю, когда станут управляющим – это уволю тебя.
Его медовые глаза темнеют от гнева. От былого благодушия не остается и следа.
– Не станешь, – едко усмехается Марк. – Ты можешь управлять только дешевыми певичками в ночных клубах. У тебя к этому генетическая предрасположенность.
Артем бледнеет.
– Я понял твой мерзкий намек, – выдыхает он и вдруг одним прыжком взлетает с постели и бросается на Марка.
Двумя руками он толкает брата в грудь. Марк отлетает, врезается спиной в стену. Артем, сжав кулак, пытается ударить его лицу, но Марк, ловко увернувшись, подныривает под его руку, оказывается за спиной и хлопает по плечу, усмехаясь:
– Я здесь, лошарик!
Взревев, Артем оборачивается, и натыкается на кулак брата, который впечатывает ему удар в нос. Артем заливается кровью, и, зажав одной рукой нос, второй пытается отомстить обидчику. И тут, я наконец, выхожу из ступора, и бросаюсь между ними.
– Совсем свихнулись? – с громким воплем я вклиниваюсь между ними.
Оказываюсь спиной к Марку, двумя руками упираюсь в грудь Артема и толкаю его.
– Все! Хватит! Брейк!
И в этот момент получаю такой удар по попе, что из моего горла непроизвольно вырывается громкий визг. Мягкое место горит огнем. Резко разворачиваюсь к Марку.
– Извини, пожалуйста! Это случайно тебе прилетело! Я хотел его ударить! Вика, прости меня! – смущенно бормочет Марк.
Со всего размаха впечатываю ему в физиономию пощечину. Да такую, что он, не удержавшись на ногах, валится спиной на кровать.
– Вот теперь прощаю! – злорадно произношу я, сдувая со лба выбившуюся из прически прядь.
Поворачиваюсь к Артему и кричу:
– Ты тоже хочешь добавки? Нет? Тогда молчи и не рыпайся! Я не позволю вам разнести мой отель!
– Это мы еще посмотрим, чей он, – от бешенства Марк с трудом разлепляет губы, ощупывая челюсть, которую сводит не то от злости, не то от моей пощечины, в которую я вложила все нервы сегодняшнего утра.
Бормоча что-то, Марк вскакивает на ноги и вылетает из номера. Артем, запрокинув голову, зажимает нос салфеткой, пытаясь остановить кровь.
– Тебе нужно лечь, давай помогу, – довожу его до кровати, собираю горку из подушек и помогаю устроиться поудобнее.
В холодильнике должен быть лед. Бегу в ванную комнату. Хватаю полотенце, заворачиваю в него горсть льда и прикладываю к носу Артема. Он молчит, закрыв глаза. Странно видеть его таким серьезным. Да уж, видно они с Марком друг друга на дух не выносят, если Артем так взорвался на пустом месте. Как сухой порох вспыхнул, шашки наголо, и пошел кромсать вражескую сволочь. Тоже характер не сахар, конечно. Из серии: "Еду-еду, не грущу, но наеду – не спущу".
– Артем, – мягко начинаю я. – Если вы будете драться с братом по любой мелочи, то мы так не сработаемся.
– Давай на ты, а? – он на минуту отнимает полотенце со льдом от носа.
– Хорошо, давай. Но ты пойми, что главное качество управляющего – терпение. Потому что гости иногда такое выкидывают, что просто ужас. А все равно нужно улыбаться и говорить, что все хорошо. Потому что отель называется "Император". И его рекламный слоган: " У нас каждый гость – царская особа".
– Боже, какой бред! – морщится Артем.
– Согласна. Но твой папа одобрил. Так вот, возвращаясь к терпению, ты должен себя сдерживать. Марк ничего такого не сказал, а ты на него с кулаками. Ну клуб, ну певички. Ну и что? Это можно даже расценивать, как комплимент.
– Да ты не понимаешь! – он бросает полотенце со льдом на кровать и садится. – Этот чистоплюй не меня обидел, а мою маму. Она – певица. В 90-е годы была очень известной. Отец с ней познакомился в ночном клубе. И через месяц ушел к ней от матери Марка, потому что она такая же зануда, как и мой братец. Если не хуже. Мою маму Ириша Сатыкова. Знаешь такую?
У меня аж челюсть отвалилась от удивления. Вечная пионерка-пенсионерка. Я много раз ее видела по телеку. Особенно часто ее клипы крутят в рубрике "Ностальгия" на разных музыкальных каналах. А еще Ириша Сатыкова каждый год выступает в дискотеке 90-х на Новый Год. Яркая блондинка, миниатюрная, заводная. Всегда в коротких юбках и сапожках. Никак не выйдет из образа группы "Тираж".
Ах, вот в чем дело! Значит, Марк брату на любимую мозоль наступил. Теперь понятно. А еще понятно, откуда у Артема эти огромные, распахнутые медовые глаза. У его мамы такие же. Хорошо, что сынок внешностью в папу не пошел. У нашего Сан Саныча глазки маленькие, буравчики такие цеплючие. И так глубоко посажены, что их с овчарками искать нужно.
– Мне и в голову не пришло, что это очень личное. Но все равно нужно сдерживаться. Особенно, если учесть, что Марк тебя специально спровоцировал. А ты не поддавайся, Артем! Иначе проиграешь.
– Ты такая хорошая! Спасибо тебе! – он осторожно берет мою руку и целует пальцы. Серьезно, без обычного ерничанья. У него мягкие и горячие губы. И поцелуи такие нежные! Поэтому я не отдергиваю руку.
– Вика, я хочу тебе подарить половину неба, – проникновенно шепчет Артем. – Выбирай: правую или левую?
Минутка лирики закончилась. Шалопай вернулся. Но какой красивый шалопай! Высокий блондин. Глаза лукавые, а руки сильные и нежные. Даже страшно представить, сколько наивных мушек застряло в янтарном меду этих глаз! Спортивный, подтянутый, накачанный, в чем я успела убедиться, когда прилегла на его грудь. Но в меру, без бугристых мышц и вздувшихся вен. Правда, бабник жуткий. Но кто без греха?
– У тебя кто-то есть? – вкрадчиво спрашивает Артем, продолжая целовать мои пальцы.
– Так, – все же освобождаю свою руку, и, чтобы пресечь поползновения, завожу ее за спину. – Давай расставим все точки над "Ё". Меня интересует только карьера и больше ничего. Я не ищу мужчину.
– А если мужчина ищет тебя? – томно спрашивает он, комично поигрывая обеими бровями. – Лети в мой сад, халубка!
Не выдержав, смеюсь, но твердо отвечаю:
– Пусть ищет в другом месте. Уйдите, мущина, в сад!
– Понял. Раз ты такая недотрога, то это даже интереснее. Именно такую я давно ищу. Надоели мне легкодоступные. Скучно с ними. Мы, мужики, по натуре своей охотники. И вот только соберешься поохотиться, а олень уже сам в кровать прыгает.
– Бедняжка, – сочувственно цокаю языком. – Как же ты устал от славы и аплодисментов! И от охотничьих трофеев!
– А вот и устал, – горячо возражает он. – Это не смешно, поверь. Это грустно. Предлагаю погрустить вместе вечером при луне. Ты, я и небо. Я тебе уже подарил половину неба. Так что оно твое на законных основаниях. Ты не подумай: я не жмот. И целое бы подарил. Просто нужно же и на нашу свадьбу что-то оставить.
Невозможный человек! Тяжело вздыхаю и встаю с кровати.
– Вопрос закрыт, – произношу это строго, чтобы он понял, что здесь ему ловить нечего.
Он пытается возразить, но в этот момент звонит портье Сережа:
– Виктория Алексеевна, инвестор приехал. Кинг Конгыч рычит, рвется с поводка и велит всем встречать благодетеля возле входа.
– Спасибо, Сережа! Бегу!
– Артем, полная боевая готовность! Инвестор здесь! – кричу уже из коридора и мчусь к лифту.
Шеф уже стоит возле входа.
– Где тебя носит, Вика? – шепотом рычит он.
– Извини, папа, мы там номер проверяли, – Артем спешит ко мне на выручку.
– Улыбку нацепите поширше. Поширше, я сказал! Чтобы прямо от аппендицита вверх змеилась до морды лица, – шеф так широко улыбается, что его глаза превращаются в щелочки.
Вытягиваю шею, пытаясь через стеклянные двери рассмотреть, что там происходит. Возле входа стоит черный лимузин, принадлежащий отелю. Рядом суетится охрана олигарха: высокие смуглые здоровяки, и еще какой-то мужик ростом поменьше. Горничные под руководством Зины разматывают красную ковровую дорожку от машины до парадного входа.
– А это с ним кто такой? – шепчет Артем.
– Это его личный советник в России и по совместительству юрист, – поясняет запыхавшийся Марк, становясь рядом с нами.
Стеклянные двери распахиваются, и заморское чудо заходит, наконец,
– Добро, так сказать, пожаловать, – бросается к нему шеф. – Чувствуйте себя, как дома, – Кинг Конгыч двумя мощными лапами обвивает тонкую руку инвестора.
На фото в интернете инвестор казался выше. Наверное, фотографы ему льстили, пытаясь получить гонорар пожирнее. В жизни Эйтан оказался невысоким, сухопарым, в черном костюме, белой рубашке и черной кипе на голове. Его лицо украшала иссиня-черная аккуратная испанская бородка с небольшой проседью.
– А за ощущение дома нужно доплачивать? – серьезно спрашивает Эйтан.
– Вот шутник! – радуется шеф. – Это было хорошо! Нет, все бесплатно. От всей души! Ваш люкс уже готов. Если хотите, можете посмотреть отель. Устроим экскурсию по нашей этой… альма, – тут шефа капитально заклинило, как обычно, когда он пытается говорить красиво и витиевато.
– Альма матер, – шепчу в ухо Сан Саныча.
– Ну я ж и говорю: альма матери нашей, вашей, короче, вы поняли, что я имел ввиду мать-кормилицу, – шеф аж взмок от интеллектуального усилия.
Вытащил из кармана пиджака платок, вытер лоб и запихал мокрый платок в карман форменной куртки носильщика, который, покраснев от натуги, катил мимо него тележку с чемоданами.
– Если есть вопросы, то вот три управляющих, – Сан Саныч показал на меня и Марка с Артемом.
– Три? – брови инвестора удивленно ползут вверх. – Богато живете!
– Ну, не совсем управляющих. Это так… цыплята пока. Они в курей еще не выросли. Кандидаты на место управляющего и совладельца. Так что к ним тоже присмотритесь, – Кинг Конгыч поймал за шиворот несчастного носильщика, который как раз разворачивал тележку, извлек из его кармана платок, еще раз вытер лоб, и снова запихал платок ему в карман, прошептав напоследок:
– Иди отсюда!
– Куры – это хорошо, – мечтательно поводит носом инвестор. – У меня дедушка на них хороший куш сорвал. Пока ему не сорвали… эээ… самое дорогое за это.
– В каком смысле: сорвали? – нервно моргает шеф.
– В прямом. Представьте себе: он на базаре кур продавал. И чтобы они казались больше, и, соответственно, дороже, он им в попу – прошу прощения у прекрасной дамы – вставлял соломинку и дул. Куры раздувались. Хозяйки за таких птичек хорошо платили. Приносили домой, пытались разрезать, и тут из кур воздух со свистом и выходил. Дедушку поймали, и… тоже немного пообщипали и малость оторвали.
Я не выдерживаю и нервно хихикаю, закусив губу, чтобы не расхохотаться.
– Смешно, – соглашается со мной Эйтан. – А вот дедушке не было потом весело.
– И что все оторвали? – свистящим шепотом спрашивает Сан Саныч, округлив от ужаса глаза.
– Нет, ну немножко осталось. Иначе бы не получился мой папа, и, естественно, я. Но это я так… к слову пришлось. А теперь познакомьтесь: мой советник и юрист Виктор, – Эйтан показывает на мужчину, который о чем-то тихо беседует с портье. – Виктор! Подойдите к нам, пожалуйста.
Мужчина оборачивается, и… у меня сердце падает в пятки. Улыбаясь, к нам уверенным шагом направляется мой бывший почти муж, от которого я сбежала, едва мы успели подать заявление в ЗАГС. Ну все! Мне конец! Такой подлянки от судьбы я не ожидала. Ну почему все так? Мало в Москве юристов? Не мог этот еврейский подарок найти кого-то еще? Начинаю понимать, что чувствовали те курицы, которым в попу вставляли соломинку.
– А мы с некоторыми здесь знакомы, – Виктор натужно улыбается. – Правда, Виктория Алексеевна?
– Да, – стараюсь, чтобы голос звучал буднично.
Хотя мысленно облачаюсь в одежду спецназа, зажимаю в руке автомат и поливаю бывшего частыми очередями. А под конец еще бросаю парочку гранат.
– Давайте я провожу вас в номер. Отдохнете с дороги перед обедом, – Кинг Конгыч осторожно прикасается к плечу Эйтана, смахивая невидимую пылинку.
– Благодарю! Сначала я хочу выпить кофе. Где у вас тут бар? – отвечает Эйтан.
– Конечно! У нас в баре все сорта кофею буквально есть. А бармен вообще волшебник! Пойдемте, я составлю вам компанию. Если хотите, есть кофе, какао, чай, кофе с коньяком, ликером, коньяк без кофе, ликер без чая, – шеф увлекает Эйтана за собой в бар при ресторане.
– Ну как дела? – насмешливо спрашивает Виктор. – Надеюсь, наш номер готов? Сюрпризов не будет?
– Только приятные, – улыбается Марк.
– Не уверен, – возражает Виктор. – Зная Викторию Алексеевну, думаю, что без хаоса нам не обойтись.
– А зная вас, думаю, что нам не обойтись без занудства и глупых шуток. Впрочем, неумело шутить вы уже начали. Как смешно! – растягиваю руками уголки губ и выдыхаю, буравя бывшего ледяным взглядом:
– Ха, ха, ха.
– Подождите, можно пока не стрелять? – вмешивается в беседу Артем. – А вы что знакомы, что ли?
– Да, Виктория Алексеевна – моя бывшая жена, – улыбается Виктор, а глаза, как у змеи: холодные и неподвижные.
– Почти жена, Виктор. Почти! Мы не успели пожениться, – поправляю его я.
– Мы успели подать заявление в ЗАГС, Вика, а значит…
– Ничего это не значит, Витя.
– Для тебя, конечно! Потому что ты легкомысленная, необязательная, невнимательная, безответственная…
– А ты, – перебиваю я его, – слабак и властный муд…
– Так, подождите! – Артем поднимает руки.
Мимо проходит горничная, толкая перед собой тележку с постельным бельем. Артем хватает белоснежное полотенце, размахивает им перед нашими лицами и кричит:
– Все! Белый флаг! Видите? Перемирие! А я прошу перемирия! – он крутит полотенце над головой и танцует, напевая песню "Виа Гры", – а я хочу перемирия! Расскажи, как внутри помирить две половинки души! Там– трам-пам-па-пам!
Наткнувшись на презрительный взгляд Марка, Артем сбивается с ритма и смущенно бормочет:
– Ну как-то так.
– Я пойду тоже выпью кофе, – сухо бросает Виктор, направляясь к бару. – Еще увидимся.
– К сожалению, – шепотом отвечаю я.
И вдруг вспоминаю, что не видела, что приготовил Гаспар. Зная его артистическую натуру, доверять ему нельзя. Потому что просишь приготовить одно, но его вдруг накрывает кулинарная муза, и получается совсем другое. Спешу на кухню. За мной немедленно увязываются Артем и Марк.
Гаспар колдует над огромным блюдом, на котором важно раскинулся гигантский королевский краб на подушке из гранатовых зерен. Не дыша, Гаспар поливает краба густым красным соусом. Все работники кухни в отдалении почтительно замирают в тишине. И только одна девушка стоит рядом с шефом, внимательно глядя на его руки. На алом халате красуется витиеватая золотая вышивка: "Су-шеф".
Так вот ты какая, невеста Марка! Нечто подобное я и ожидала увидеть. Очень вычурное и совершенно безмозглое, судя по распахнутым, как у куклы, голубым глазам в обрамлении тщательно прокрашенных и расчесанных ресниц. Из-под шапочки мягко спускаются на лоб крупно завитые пряди. Остальное спрятано под белоснежным колпаком, но нетрудно догадаться, что там какая-то сложная прическа со множеством локонов. Эдакая белокурая Жози с лисьей мордочкой и алыми, в тон халату, губами. Перевожу взгляд вниз и вижу вчерашние куриные лапки, обутые в алые туфли, от которых мы с Марком прятались под кроватью. Но, честно говоря, разве нормальная женщина выдержит рядом с барином Марком? Нет, конечно! Ему именно такая и нужна. Которая регулярно находится под наркозом собственной глупости и просто не понимает, какой мужчина рядом с ней.
– Ах вот кто ворует наши плюшки! Убей ее Вика, убей! – вопит мое тело.
– Какая же ты все-таки добрая, Вика! – ехидничает мозг. – Ну, по логике вещей это мы у нее украли. Невеста Марка она, а не мы. И вообще благодаря этим красным лапкам ты вчера и познакомилась со своим овощеводом. И если бы не эта ревнивая курица, ты могла бы и не знать, какой витамин рядом с тобой прогуливается постепенно. Хотя было бы лучше, если бы мы этого не знали! Не все витамины полезны!
– Неправда! Это наш овощ! Наш подкроватный маньяк и властный деспотичный кабачковый принц! Пусть она не лезет. Мы умнее. И вообще предлагаю отбить нашего фермера у этой цыпы, – нахальничает моя тушка.
– Этого нам только не хватало! – возмущается мозг. – Мы должны о карьере думать!
– Заткнитесь! – мысленно шиплю я и обращаюсь к шеф-повару: – Гаспар, что это?
– Это самый большой деликатес! Королевский краб! Потому что времени у меня было мало. А вы сказали, что мясное с молочным мешать нельзя.
Поэтому тут ни бешамель, ни фуа-гра не приготовишь. Там же печенка со сливки! Тогда я решать запечь королевский краб целиком в горячий карамель из сладкий красный вино с гранатовый соус. Теперь мы делаем вот так, – он поливает кипящим соусом краба и закрывает блюдо серебряным колпаком. – Запечатать весь сок внутри. Чтобы краб пропитаться, пока карамель горячий. И при подаче нужно еще полить соус из гранатов и поджечь. Поэтому подавать блюдо буду лично я в его номер.
