Текст книги "Чуть-чуть враги (СИ)"
Автор книги: Евгения Чепенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Евгения Чепенко
Чуть-чуть враги
1
– Дверь открой! Жаба зеленая! – хлипкая преграда в очередной раз начала содрогаться под тяжелыми ударами. – Я знаю, что ты там! Только твоих скудных мозгов могло хватить на подобное!
– Сам козел! Не открою! На данный момент я не считаю, что ты адекватен для конструктивного диалога.
После этого последовал удар на порядок сильнее всех предыдущих. Видавший виды казенный косяк не выдержал подобного натиска и с хрустом пропустил через себя новенький замок.
На этом, думаю, стоит слегка притормозить и немного прояснить ситуацию. Та мелкая девица, галопом скакнувшая в открытое окно и пытающаяся (не в первый, кстати, уже раз) спастись от неизбежного возмездия, спустившись со второго этажа студенческой общаги по водосточной трубе, – это я. Тот монстр, снесший к чертям собачьим в очередной раз мою дверь, – это Кирилл, он же Кир, он же Смирнов, он же основной мой враг, по совместительству одногруппник, паршивый отличник (паршивый – это потому что я его не люблю, а не потому что завидую). Причина, по которой он неадекватен в данный момент, проста – я. Я вообще, всегда и везде уже второй год являюсь единственной причиной вспышек агрессии с его стороны. Почему? Так сложилось, еще с первого курса, а если поточнее с первого знакомства. Дело в том, что Кир красавчик, и не такой как в голливудских идиотских комедиях. Нет. Красавчик на мой взгляд. Иссиня-черные короткие волосы, совершенно потрясающие синие глаза, сногсшибательная улыбка, сексуальное тело, восхитительное чувство юмора и... Я в первый же день практически растеклась перед ним лужей, не обращая внимания, что между прочим не одна там такая растекшаяся, а он... Он снисходительно потрепал меня по макушке и назвал миленькой малолеткой. Всю приязнь как рукой сняло, я тут же прекратила корчить из себя жидкого терминатора и стала терминатором твердым. Миленькой! И малолеткой! Да, мне было шестнадцать, да, я младше всех на год, но это же не повод называть малознакомую девушку "миленькой малолеткой". Я чуть-чуть обозлилась, тогда в ответ назвала его старым козлом, получила недоуменный суровый взгляд и пошло – поехало. Вражда росла как снежный ком...
– Гадина! Ага!
Это ко мне. Я взглянула наверх. Синие горящие яростью глаза напряженно смотрели на меня и обещали если не убить, то покалечить как минимум. По спине пробежали мурашки. Ой, на этот раз чувствую, переборщила. Надо было чего-нибудь одно в стиральную машинку к его белью заправлять, а то я от всей души и йод, и зеленку, и чернила сразу.
– Ты верно угадала!
И вот эта его привычка точно знать, что я думаю в конкретный момент, меня бесила больше всего. Я начала карабкаться вниз немного быстрее. Вообще, этот путь отступления и возвращения в комнату, мы с Катькой изучили давно. Если лезть по отдельности, то труба исправно выдерживала вес одной девчонки.
– Тох, лови мелочь, я спускаюсь!
Антон?! Я взвизгнула и попыталась вскарабкаться наверх, но было поздно. Меня и вправду поймали за ступни. Дернулась, вырываясь, фигушки. Тоха, бугай с параллельной, сосед и друг Смирнова, имел немалые габариты, вес и мышечную массу соответственно. Не долго думая, я принялась визжать во все горло. Меня дернули посильнее, отлепив от ледяной трубы и бегом потащили за угол. Вот честное слово половину царства и коня девушке, которая сделает этого монстра ручным и домашним! Я даже могу целого коня отдать. Меня подкинули, совершенно не мягко поймали, перехватив поудобнее и зажали рот ладонью. Я принялась кусаться и хрюкать, а еще лягаться. Мимо замелькали гаражи. Мамочки! Теперь реально напугали!
– Тох, поставь.
– Без проблем, – я пребольно рухнула на свою пятую.
– Сволочь! – обратилась я к обоим, сдержав слезы. Поставил? Да, он просто руки разжал и все. Шкаф без тумбочки.
– Сам разбирайся. Пошел руку промывать, – Антон продемонстрировал прокушенную ладонь. – Черт ее знает чем болеет.
Я вдогонку клацнула зубами и осторожно поднялась с земли, уперлась взглядом в белую майку, вздохнула, подняла лицо и воинственно поинтересовалась:
– Ну? – да, страшно. Да, коленки подкашиваются. Да, вся его поза не обещает мне тепла, уюта и сладких пирожных. Но сдаваться и отступать ни за что не стану!
Опять все у меня на лице прочел, сощурился.
– Лягушка, мне твой детский сад вот где уже! – Кир указал двумя пальцами себе на горло.
– И?
– Я два года снисходительно относился к тебе, думал подрастешь – поумнеешь. Появилось устойчивое желание устроить новую гадость.
– Ну? Переступила с ноги на ногу. Стоять на морозе, на земле в одних тонких носках довольно проблематично. Мизинцев я уже не ощущала, мышцы в теле начали сокращаться.
– Найди парня, заведи роман, случайный секс, не знаю, что угодно. Направь свою энергию в полезное русло. Тебе явно не хватает. Или ты девушек предпочитаешь? Так у тебя соседка ничего.
Я вытаращилась на него. Кого я предпочитаю? Чего завести?
– Или ты в меня влюблена и так своеобразно демонстрируешь?
– Че-его?! – словарный запас вылетел в уши. – Да, будь ты последним, я б ни за что в жизни! – я подавила приступ дрожи, челюсти свело от холода.
– Страдаешь самообманом! Кир хмуро оглядел меня. – Ты синеешь.
– Офигеть, наблюдательный.
– В общем так, умная. Завтра ты идешь и покупаешь мне одежду, желательно такую, чтоб мне понравилась, денег так и быть дам...
– Да, что ты говоришь, – скрестила я руки на груди. – Предлагаю одну губозакаточную машинку, так и быть сама куплю тебе, в подарок. Только не поломай.
– Список того, что ты испоганила, напишу, – не обратил на мои слова внимания Кир. – За то, что мне не понравилось, ты деньги мне вернешь из своего кармана. В противном случае, жаба мелкая, я расскажу коменданту, кого выселять за казенную машинку.
Я поняла, что в своем идеальном плане гадости не учла Веру Геннадьевну, страшную тетеньку, которая не любила ни одного из подопечных жильцов, но почему-то любила Кира. Весь вкус победы сник, и я как-то окончательно замерзла, начав отстукивать зубами веселые ритмы.
Смирнов хмуро оглядел меня, вздохнул, присел, обнял, приподнял и понес в обратном направлении. Я бы по сопротивлялась, честное слово, но он был такой тепленький, что разум как-то отказался действовать супротив врагу. Так что я, як прямая палка, возвышалась над его макушкой и тихо радовалась, что нужна живой одежду покупать. Меня под изумленные взгляды населяющих корпус студентов и вахтерши бабушки донесли до моей комнаты, уложили на кровать, бесцеремонно затолкав под одеяло и закрыв окно.
– Смотри, не заболей, лягушка. Не отвертишься.
Я с печалью посмотрела на закрывшуюся дверь и на испорченный косяк. Завтра воскресенье. Надо будет мастера вызвать, в понедельник занятия. Катька меня убьет.
– Твою мать! Марина! Ага. Это снова ко мне.
– Катюшь, это не я. Он сам пришел.
Подруга изумленно оглядела искалеченный дверной проем.
– Мариш, давай ты начнешь сразу на улицу выбегать, а? Это уже в который раз!
– Только второй, – я невинно захлопала глазами. Она сердито поморщилась, прошла внутрь, захлопнув дверь, косяк снова хрустнул, принимая обратно то, что призван был вообще не выпускать.
– Ой, смотри, – обрадовалась я, – она закрывается.
Подруга закатила глаза.
– И что на этот раз?
Я вкратце описала суть дела, глядя как вытягивается ее лицо.
– С ума сошла? Ты когда это придумать успела? Меня только четыре часа не было.
– Не знаю, спонтанно как-то вышло. На кухне была, видела как он с корзиной прошел, вот и подумала...
– Не обижайся, Мариш, но тебе не кажется, что пора заканчивать?
– В каком смысле?
– Вообще говоря, выглядит со стороны немного странно. Это я знаю, что ты его реально терпеть не можешь, но другие-то не знают и можно решить, что...
– Я втрескалась в придурка. Да он мне сообщил свои предположения.
– Видишь.
– Плевать. Зеленка – это действительно по детски. Я придумаю что-нибудь грандиозное, такое, чтоб прям все!
– Чего "все"?
– Не важно. Как придумаю, пойму.
– С ума сойти. Давай, вылазь из моей кровати. В следующий раз объясни своему Смирнову куда тебя кидать. Я послушно выкарабкалась из под ее одеяла.
– Ка-а-ать, – начала я заискивающе.
– Я с тобой не пойду, – отрезала подруга. – У меня вечером свидание, в понедельник семинар, а теперь до обеда еще и мастер благодаря некоторым.
2
– Лягушка, подъем! – крикнули мне на ухо. Я испуганно подпрыгнула в кровати, неуклюже взмахнула руками и вляпалась пальцем во что-то влажное, отдернула, с трудом разлепила веки. Напротив меня, зажав один глаз ладонью матерился Смирнов.
– А, это ты, – облегченно выдохнула я. Догадаться как в... Я взглянула на часы. Догадаться как в девять утра он проник в мою комнату, учитывая вчерашний инцидент, не составило труда, а потому я упала обратно на подушку, укрывшись пледом по самые уши. Так, кстати, и ругань меньше слышно. Подумаешь, в глаз ткнула, а не фиг людям по утрам на ухо орать. Пролежала не больше секунды. Подлюга сдернул с меня тепленькое покрывало, кинув его на Катеринину кровать.
– Вставай, я сказал. Вот список и деньги. Если вечером не получу готовых шмоток, завтра съедешь. Так что поторопись.
– Слушай, Смирнов, а может ты сам, а? Тебе ж носить, а я посплю.
– Я занят.
– Чем? Блондинка? Брюнетка? Или заблондинистая брюнетка? Я подтянула ноги к животу, обняла подушку.
– Точно жаба, трусы и те зеленые.
Судорожно натянула футболку, служащую мне ночнушкой, как можно ниже. Я не сказала? Жабой, лягушкой, крокодилом, мхом, жижей болотной он меня называет за мою неизменную любовь ко всем оттенкам зеленого. Ну, люблю я этот цвет, из-за чего и страдаю.
– Тебя никто не просил оценивать мое белье. Катись.
– Мелкая, кто кроме меня возьмется оценивать твое белье? Разве случайно только у тебя штаны на улице упадут. Так что будь благодарна, тем более так неравнодушна к моему вниманию.
Я стойко проглотила колкость. Я худая, да, миниатюрная, наверное, а еще я плоская, грудью природа не очень наградила, так что его паршивый намек, как это не прискорбно, задел за живое.
– Пошел вон!
– С удовольствием. Учти, в пять жду свои вещи. Опоздаешь больше, чем на десять минут, – вылетишь.
– Договорились. Сгинь!
Хрустнул косяк, я нехотя открыла глаза, села, прямо передо мной на столе лежали деньги и листок. Потерла ладонями лицо. Катюха, наверное, полоскается, иначе не позволила бы уроду так меня разбудить, они с ним одного возраста, плюс у нее младший брат есть, так что она ко мне относится скорее по матерински, чем по дружески, защищает часто, хотя и считает, что неправа именно я.
Встала, старые пружины жалобно скрипнули то ли от облегчения, то ли от усталости, дошла до зеркала, задрала футболку и осмотрела себя. По моему красивое белье, кружевное, шортики, мои любимые. Врет он все, гад. С этой оптимистичной мыслью пошла заваривать чай. Сначала завтрак, потом умываться, а потом уже прискорбная повинность.
Он мне даже названия магазинов записал и адреса, блин. По ходу реально хочет, чтоб я не промахнулась. Присвистнула, поежилась от пронизывающего ветра и зашла в первый по списку. Никогда бы не подумала, что у мужских рубашек столько цветов, рисунков, форм и бог знает какой хрени, футболки туда же. Лично у меня все просто, зашла, нашла зеленое, прикинула, понравилось – купила, не понравилось – ищем зеленое дальше. А тут... Устало перебирала вешалки.
– Девушка, вам помочь?
Я отрицательно покачала головой.
– Пока нет.
Ну, не объяснять же свои беды, правда? Как ж это делается-то, ё мое?! Где-то внутри у меня должна сидеть истинная женщина. Женщина, проснись, ты мне нужна! Женщина брезгливо поморщилась и выплывать наружу отказалась. Не люблю я магазины. Они меня нервируют. Вздохнула, перешла к следующей полке.
Давай, Марин, мыслить логически. У него глаза синие, значит красное, желтое и коричневое отметаем. Будет как больной. Я представила его именно в таких шмотках, хихикнула, вспомнила про выселение и хмурясь вернулась к логике. Месть я еще придумаю и очень страшную. Значит ищем все оттенки его глаз, черный, белый и сопутствующие сочетания. Получилось... Вроде. Хуже всего было с нижним бельем, ибо я никогда в жизни не выбирала подобного, я даже ни с одного не снимала и вообще не имела чести лицезреть, разве что в рекламе.
Женщина-консультант снисходительно согласилась изучить каракули Смирнова, сжалившись над моей мученической физиономией.
– Ничего, девушка, не волнуйтесь, сейчас все подберем вашему парню.
– Он не мой парень! – я запоздало поняла, что ляпнула лишнее. Женщина послушно кивнула и никак не прокомментировала мое восклицание. И вот тут я увидела их, мужские трусы с недвусмысленно нарисованным слоником. Моя жабья натура подняла голову, зловеще квакнула, и я не успела сообразить как произнесла следующую фразу.
– А хотя чего скрывать? Парень он мой. А можно мне вон ту-у-у прелесть его размерчика? Консультант понимающе улыбнулась.
– Само собой. Сегодня, кстати, только привезли. Пробная партия. Еще жирафики есть, зайчики и хрюшки.
– Да? Ой, как я удачно.
Спустя полчаса все еще голодная, уставшая, но подобревшая я отправилась на поиски съестного. Решила не выпендриваться и потащилась в ближайший фаст-фуд – Макдоналдс. Забрала заказ, к моему несчастью сидячих свободных мест не нашлось, пришлось уместиться со всеми моими многочисленными пакетами за стойкой. Вечно не везет. Все самое-самое всегда Марине. Самый сложный билет на экзамене, самая большая шишка на физкультуре, самое длинное падение на лестнице... Я вздохнула. Эх, жизнь моя неудачливая.
– Кир, кончай беситься. Ну, втрескалась в тебя девчонка, отнесись философски.
Если бы не знакомое имя, и близость говорившего, ни за что бы не выделила эту фразу в толпе. Я привстала на цыпочки и заглянула за декоративную стенку, которая отделяла стойку от столиков за ней. Так и есть, Смирнов в компании какого-то парня, сильно смахивающего на него самого.
– Да, не могу я с ней уже! Вчера думал прибью к черту!
Собеседник прыснул в кулак и отпил колу из стакана.
– Ну, согласись, милая детская фантазия. Так и вижу четырнадцатилетнего пацана в юбке.
– В джинсах.
– Что?
– Она юбки не носит.
– Ноги кривые?
– Да, нет, ноги очень даже ничего.
Блин, мне почти приятно. Какая оценка, а!
– А ты откуда знаешь?
– Неважно.
– Понятно. Слушай, ну повтори наш школьный фокус. Помнишь с Кришаевой? Кир противненько заухмылялся.
– А то. До сих пор девчонку жалко.
– Н-да. Только ты публично не унижай. Паршиво мы тогда. Просто разведи ее немного, втрескается и сразу подобреет, посмотришь.
– Не знаю. Не уверен, что она способна быть девушкой хотя бы изредка, ошибка природы.
Я вцепилась ногтями в свой стакан. Вот так, значит? А ну-ка, мальчики, поподробнее, пожалуйста. Ошибка природы тоже хочет знать кто как и когда ее разводить собирается. Кажется, сегодня я везучая... относительно.
– Вов, окажи услугу брату.
– Не-ет, Кир, извини, но Юлька для меня все. Я свое отгулял. Да и паршиво это.
– Себе паршиво, а мне советуешь.
– Я просто предложил возможный выход.
– И как мне? Всех, кого могу напрячь зеленка знает.
– Зачем тебе реальный роман? Заведи ей виртуальный, почта там, эсмски...
Смирнов задумчиво уставился на красивую девушку за соседним столиком.
– А это мысль, брат.
– Я рад, брат.
Кир покосился на время.
– Так, все, пошел. Завтра физика и схемотехника.
– Кирилл, – остановил его собеседник.
– Что?
– А если она опоздает? Геннадьевне признаешься, что не твоих рук случайность?
– Еще чего. Идти ей некуда. Она теперь у меня долго приплясывать будет.
С этими словами Смирнов начал подниматься, я бегом нырнула под стойку, досчитала до десяти и, аккуратно убедившись, что враг исчез, вернулась к своему обеду. Выглянула на столик. Мальчик Вова в одиночестве доедал картошку и одновременно набирал текст в телефоне.
Приплясывать буду? Виртуальный роман? Втрескалась, значит? Ну, заяц, погоди!
Я скинула пакеты на коврик у порога Кировой двери и двинула по последней хорошенько сапогом.
– Сова, открывай! Медведь пришел!
С той стороны что-то громыхнуло, сердито затопало, и я узрела разъяренное лицо хозяина комнаты.
– Без десяти пять. Счастливо, – я развернулась ровно на девяносто градусов собираясь вернуться к себе на женский этаж, однако в этот самый момент меня поймали за локоть, заволокли внутрь и усадили на стул. Тоха отошел от холодильника и угрожающе навис надо мной, я как-то подобралась и съежилась, глядя на него снизу вверх. Кир, между тем, занес выстраданные мной покупки внутрь и захлопнул дверь.
– Тотошенька, не надо меня в бетон, я не пойду в полицию, честно! – слезливо созналась я. Антон резко выбросил руку над моей головой, я ойкнула, зажмурилась и втянула голову в плечи, однако спустя мгновение подумала, что все-таки немножко переиграла. Открыла глаза. Шкаф без тумбочки так и замер надо мной с чашкой в руке, которую брал со стола.
– Больная, – наконец выдавил Антон и для верности покрутил пальцем у виска.
Интересно, мне показалось или я действительно краем глаза зацепила улыбку на лице Кира. Ладно, не важно.
– Мамзель, цените шляпки с булавками скорее, завтра физика и схемотехника, мне учить еще.
– Помолчи, жижа болотная, твоя судьба решается.
– Да ну?
Тоша смерил нас обоих неодобрительным взглядом, налил себе чай и удалился на свою кровать, отгородившись от мира наушниками. Я вздохнула.
– Кир, серьезно. Это ты у нас отличник, и на хорошем счету, а я туплю не по детски, если вопросы шире темы.
– Лягушка, за что всегда тебе прощал твои мерзости, так это за твое честное признание полной несостоятельности в избранной профессии.
Я глубоко вздохнула, досчитала до десяти. Вот поговори с ним по хорошему! Я призналась, что плохо шарю в физике, но область между прочим выбрала по вкусу и увлечению!
– Гад, – сквозь зубы процедила я.
– Жаба.
Поговорили.
Смирнов доставал шмотки из пакетов и удовлетворенно, как это ни странно, кивал. Я нетерпеливо начала отстукивать ногтями по маленькому кухонному столику. Барышня кисейная, блин. Постепенно дело дошло до белья. Ой, чего сейчас бу-удет... Кир молча достал со дна пакета мою вольную фантазию на тему.
– Это что?
– Слоник, – честно призналась я.
Парень повернулся ко мне.
– Я вижу, что не зайчик. Забирай себе, деньги отдашь завтра.
– Уже, слоник, отдала, а это подарок. Носи на здоровье. Если претензий больше нет, пардон, мусье, я сваливаю.
Встала и беспрепятственно покинула комнату парней. С ума сойти! Достал, кретин.
3
Зашла в комнату, хлопнув дверью.
– Мариш, полегче. Косяк новенький.
Катя крутилась перед зеркалом в новеньком платье и высоких, до колена черных сапогах.
– Ух, ты, – выдавила я.
– Нравится?
Я кивнула.
– Хорошо. Мне позарез надо, чтоб сногсшибательно.
– Кать, ты так и не рассказала кто он.
– Ну, он замечательный, – она мечтательно улыбнулась. – Столько всего знает и такое чувство юмора.
Девушка еще раз повернулась, поправила вырез на груди, одела плащ и, послав мне воздушный поцелуй, выскользнула за дверь.
– Ключи прежние, сменили только дерево.
Я осталась в пустой комнате наедине с собой и предстоящей зубрежкой. Потрясающе. Воскресный вечер, мне семнадцать, родители далеко, а я сижу взаперти, потому как идти мне просто некуда, парня нет и я, блин, ни разу не целовалась даже!
Взглянула на свое отражение в зеркале. Низенькая неприметная девчонка. Устало опустилась на стул, сняла повязку с ушей, куртку, сбросила ботинки. Куда делся мой боевой дух? Боевой дух потерян, армия бежала. Я распустила волосы, скрестила на столе руки, уронила на них голову и заревела, просто так из жалости к себе.
– Эй, жаба, ты забыла забрать то, что должна мне еще пости...
Я подскочила от оклика. В дверях с полупустой корзиной белья стоял Кир и ошарашенно меня разглядывал. Перестала всхлипывать, вытерла глаза тыльной стороной ладони, все равно пока ревела косметику размазала.
Догадаться, чего именно он хочет, не составило труда. И надо отметить я была в ярости. Хотелось избавиться от его общества. Ненавижу, когда меня застают слабой. Урод!
Подошла, отобрала корзину, кинула ее с грохотом на пол посреди комнаты.
– Постирать, иначе выселят, – зло прошипела я. – Как прикажете, барин. Что еще? Спинку помыть? Носки погладить? Массажик сделать? Ошибка природы, она ведь для того и создана, правда? Можешь не утруждаться и не устраивать мне виртуальный роман, не потревожу больше. Не напрягайся.
С каким-то садистским удовольствием захлопнула дверь перед его носом, вставила ключ в замок, повернула, прижалась спиной. Злость тут же ушла, оставив после себя пустоту, равнодушие и горечь, закрыла лицо руками, сползла вниз и разрыдалась. Знаю, дура. Да, и ладно. Главное, что сама это знаю.
Я сидела на своем месте, наблюдала как Света решает задачку и откровенно говоря меня немного подташнивало. Светка, в отличие от меня соображала лучше, и то чувствую сейчас хлопотала себе приличный жирный минус. Так и есть. Палыч сегодня явно был не в настроении, либо с женой опять переругались, либо не допил в выходные, и как результат нас ожидало возмездие за грехи земные. Подавила желание закусить ноготь, после Светки шла я.
– Миронова, не стесняйтесь.
Я начала подниматься, как вдруг произошло нечто из ряда вон.
– Сергей Павлович, может лучше я?
Я изумленно вытаращилась на Смирнова. С дуба рухнул? Думаю, так считала не я одна. Группа, осведомленная о нашей постоянной и непрекращающейся вражде, в данный момент копировала мой взгляд.
– Кирилл, – почему-то обрадовался пожилой мужчина. – Идите, конечно.
Ни на кого не оглядываясь, он пошел, а я села на место и весь остаток пары наблюдала как мой враг не дает Палычу до меня добраться. И как это понимать?
После окончания, догнала парня в коридоре и в лоб задала насущный вопрос.
– Что именно понимать, зеленая?
– Если бы передо мной не вызвался, я б схватила очередной минус.
Кир даже не оглянулся и медленнее идти тоже не стал, так что мне пришлось драпать вприпрыжку.
– Вот и радуйся. Я-то тут при чем?
– Как это при чем? Ты нарочно меня спас.
Смирнов рассмеялся.
– Лягушка, у тебя завышенное самомнение. Мне тема интересна была. Остальное твое богатое воображение. Иди поквакай еще где-нибудь.
Я так и осталась стоять на месте с диким чувством, будто надо мной поглумились. Вот... Слоник, блин!
В обед, придя в общагу, первым делом отправилась стирать и сушить его шмотки. Чем быстрее избавлюсь, тем лучше. Спустилась в прачечную, перебрала и разозлилась. Зараза! Все же чистое! Нарочно набрал. Задушила на корню жажду сотворить гадость, исправно постирала, высушила, даже сложила и в десятом отправилась хвастать работой.
Шарахнула ногой в дверь.
– Сова! Открывай!
– Ты успешно под него косишь, – Кир в одних джинсах стоял передо мной. Честно говоря, вот тут я как-то проглотила язык секунд на пять. Красивый он, подлец, чего тут еще скажешь.
– Под кого? – не поняла я.
– Под медведя.
– А-а.
Спорить с ним отчего-то не хотелось, протянула ему стопку, подтолкнула ногой корзину.
– Забирай.
Любопытно, он нарочно так медленно провел по моим пальцам, забирая постиранные вещи, или мне снова показалось? В любом случае стало не по себе, я выдернула ладони и развернулась, намереваясь сбежать отсюда как можно дальше.
– Стоять!
Послушно затормозила, обозвав себя последней идиоткой за отличные рефлексы (дочь военного – это не шутки), обернулась.
– Чего?
– Лови.
В меня полетел бумажный сверток, я неуклюже поймала его.
– Что это?
– Ответный подарок, – странно усмехнулся Кир, поднял корзину и исчез за дверью.
Ответный подарок? Мамочки! Я отстранила от себя пакет, ухватив двумя пальцами за веревку. Что там? Споры сибирской язвы? Чего там еще по телеку в конверты пихают?
Дошла до комнаты и осторожно развернула на газетке.
Первой лежала записка: "Вернуть назад не пытайся, выселят". А под ней лежало белье, кружевное, ярко-алое, причем по ходу размер мой.
Я села на стул, подперла щеки руками и уставилась на странность. В такой позе меня и застала соседка.
– Мариш, ты чего? – она наклонилась над столом. – Бог ты мой. Какая красотень. Так, подруга, признавайся ради кого ты потратила всю свою стипендию на это чудо?
Всю стипендию?! Эта фигня столько стоит? Черт!
– Я не покупала. Это от Кира. Подарок.
Катерина присела рядом.
– С ума сойти!
– Уже.
– Что уже?
– Сошла. Кать, чего мне делать с этим?
– Носить, конечно. Цвет тебе идеально подойдет.
– Но я...
– Марин, ты сама спровоцировала.
– Знаю.
– Ну вот видишь, просто расслабься и получай удовольствие.
– Ничего себе!
– Мариш, я тебя умоляю, откуда он узнает носишь ты или нет?
– Определенно нет.
– Что "нет"?
– Определенно не ношу, – я решительно собрала странный подарок и отправила его в шкаф.
– А примерить хотя бы?
Я отрицательно покачала головой, взяла полотенце, мыло, шампунь и побежала вниз.
