Текст книги "Мой ангел земной (СИ)"

Автор книги: Евгения Чепенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Евгения Чепенко
"Мой ангел земной"

  Пролог

Я потер усталое лицо ладонями. На глаза наворачивались слезы. Я не имел на них никакого права, но, тем не менее, они против воли собирались на ресницах. Вспомнил ее слова о том, что ресницы у меня несправедливо длинные для мужчины, улыбнулся. Она – женщина, без которой за два года я перестал мыслить свое существование. Ее хрупкое нежное тело лежало на больничной койке, закованное в гипс, окутанное трубками, проткнутое иглой капельницы.

Я склонился и прижался губами к прохладной ладони, дико хотелось оказаться на ее месте, заменить собой. Прочертил пальцем направление каждой голубой венки.

На плечо легла чья-то рука. Не стал оборачиваться. Плевать на все и всех.

– Томми...

– Молчи, Йохан. Помолчи, – я не хотел ничего слушать.

– Томми, ту девчонку поймали. Она в участке.

Не ответил. Чувство вины, на время притупленное усталостью, снова вернулось. Йохан почувствовал мое состояние.

– Ты не при чем. Варя сказала бы то же.

Я снова уткнулся в ее ладонь лицом и вдохнул знакомый родной запах, почти заглушенный больничным. Память вернула к событиям двухлетней давности. Два года как одно мгновение и целая жизнь одновременно.

      1

Мортен недовольно поморщился, взъерошил почти отросшие кудрявые волосы. Поспать нам толком не удалось, машина с оборудованием задерживалась, Ирвинг уже ошивался в гостинице, укрощая стихии мирового масштаба, координатор хренов.

– Москва проглотила всю технику.

Йохан невозмутимо перебирал струны, закинув ноги на стол. Я, проходя мимо, пнул его коленом.

– Очередная песенка для жены?

Йохан щелкнул языком.

– Я, в отличие от окружающих, одну женщину люблю.

Симен захохотал.

– Парень, это не мы их любим, это они нас...

– А потом догоняют и еще раз любят, – продолжил Мортен.

– И еще раз любят нашего Томми, ты хотел сказать, – закончил Симен.

– Да, бритые нынче не в моде.

– Как и кудрявые.

– Девочки, не подеритесь, – Йохан отложил гитару. – Лучше так, вношу предложение – поспать или погулять?

Я нахмурился, отдых, конечно, требовался, все-таки уже не по двадцать лет, но и посмотреть город хотелось. Москву мы так и не увидели, времени до концерта оставалось впритык, а тут господь велел.

– Я бы прогулялся.

Йохан кивнул.

– А! Черт с вами, – махнул рукой Мортен. – Бритые с нами?

– Еще раз назовешь "бритым", кудрявый, башку откручу! Куда я денусь? Чтоб вы потом надо мной ржали?

– Дети, жениться вам пора!

– Мужик, если тебе с женой повезло, это еще не дает нам особых шансов на удачу!

В словах Симена была толика правды. На деле, каждому из нас порядком надоели визжащие девчонки на концертах, многочисленные сердечки на фотографиях на Фэйсбуке и признания в любви в Твиттере. Парадокс заключался в том, что чем старше и популярнее становились мы, тем моложе аудитория. Не буду врать, в том суть работы, продажи росли, этот альбом стал самым ожидаемым за все пятнадцать лет существования группы. У нас даже появился фан-сайт в Австралии. Зато личная жизнь...

Из нас четверых личная жизнь была только у Йохана. Если это, конечно, можно было бы так назвать. Жена понимала и принимала его таким, какой он есть, вместе с бешеным ненормированным графиком, срывами на алкоголь, постоянным кодированием и прочей ерундой. Йохан общался с ней и сыном исключительно по Скайпу. Несмотря на это восемь лет они прожили вместе. Восемь лет – огромный срок.

У каждого из нас были романы. Я влюблялся дважды. Сильно. Не знаю, может не зря есть определение "творческая личность". Вполне подхожу под это описание – дважды уходил в запой после того, как девушки не выдерживали и бросали тщетные попытки выстроить хоть некое подобие нормальных отношений. Последний несчастный из нас – Симен. Уле послала ему мэйл. Было это недели три назад. Мужик напился, укурился до беспамятства и с утра приполз на репетицию без волос.

Работа всегда оставалась святым Граалем – отработать звучание до педантизма.

Нас вселили в гостиницу, мы отправились бродить по городу, ориентируясь по туристической карте. Петербург – красивое место. Может на старости, когда бешеный график сменю на пенсию, вернусь сюда.

Ближе к полудню набрели на маленькую кофейню на Малой Морской.

Йохан поискал название на английском.

– Чего-то не вижу.

– Может оно только для местных? – предположил я.

– Тем более пошли, интересно же, – Симен смело распахнул дверь.

Внутри пахло горячим хлебом, свежим кофе и ванилью. Достаточно светлое уютное помещение со столиками на двоих по центру и кожаными диванчиками на большие компании у стен. Самое оно для отдыха.

– Тут все по-русски, – расстроился Симен.

Йохан пожал плечами.

– Не впервой. Служащие язык знают, ну, а если нет, пальцем покажем.

Мортен огляделся.

– Для начала куртки кинуть.

Мы двинулись от кассы к столикам.

– Любопытно, кто-нибудь узнает?

– Мортен хочет женщину! – гаркнул Симен.

Я расхохотался. Йохан улыбнулся. Мортен пнул сначала Симена, потом двинул меня по плечу. От неожиданности я отступил назад и налетел спиной, точнее нижней ее частью, на столик. По воцарившейся в кафетерии тишине понял, что произошло нечто не совсем хорошее. Медленно обернулся. На диване у стены сидела миловидная, русая девушка, таких часто встретишь в России или на Украине. Ее белая рубашка была залита темно-коричневой жидкостью с комочками. Она невозмутимо смотрела на нашу компанию.

Все с тем же каменным лицом она выудила из под стола чашку с блюдцем, которые видимо хлопнулись по моей милости на колени. Я принялся извиняться на родном, потом на английском. Ребята мне вторили. Она молча слушала нас, я было уже решил, что просто не понимает, но потом оглядев каждого с ног до головы она обернулась ко мне и спросила с легким акцентом:

– На вас две футболки или это имитация?

Растерянно уставился на свою грудь, ребята смотрели туда же. Мгновение спустя сообразил.

– Две.

– Одолжите одну? Мне через сорок минут человека собеседовать.

Я поспешно скинул куртку и стянул через голову верхнюю бежевую, протянул ей.

– Вот.

– Благодарю, – она улыбнулась, и улыбка эта искренняя лучезарная осветила все пространство вокруг. – Присаживайтесь. Здесь лучше всего. Я скоро ухожу.

Она взяла мою футболку и исчезла в глубине зала, мы молча расположились на диване. Подошла официантка, забрала пустую чашку и вытерла столик. Никто из нас не произнес ни слова, просто смотрели туда, где исчезла девушка. Наконец, она вышла.

Волосы собраны в косу, моя футболка заправлена в джинсы, обтягивающие стройные ноги, поверх у нее нашлось какое-то украшение.

– С ума сойти, – проговорил я на родном.

– "С ума сойти" – это хорошо или плохо?

– Хорошо, очень... Здорово, – не знаю, что на меня нашло, но захотелось вновь увидеть ее улыбку. Она села на свое место.

– Я – Мортен, это Йохан и Симен. Многослойный с небритой рожей – это Томми.

– Варя.

Она помогла сделать заказ. Чем больше смотрел на нее, тем больше хотелось. Видя мое состояние, ребята глумились как могли, даже Йохан не удержался от пары замечаний. Они рассказали все самое неприглядное, что может знать о тебе только семья или группа, не менявшая состав почти с основания. Про кодирование, про наркоту, про оргии, про то как потерял девственность в девятнадцать с половиной лет, короче, защищаться мне было нечем, я лишь сидел и будто идиот какой вглядывался в ее глаза, а потом она встала.

– Мне пора.

Захотелось спросить: "Уже?"

 Удержался, и так в своих то собственных глазах выгляжу как побитая собака. Расскажи кто такое пару-тройку лет назад, врезал бы, чертовски неприятное чувство. Она перекинула кофту через локоть и повернулась ко мне.

– Футболку вернуть?

Вот он мой шанс! Я ухватился за него обеими руками.

– Да.

– Куда прислать?

– Назовите адрес.

Варя слегка нахмурилась, но потом все же продиктовала.

– Что вы делаете сегодня вечером?

– Во сколько?

Я повернулся к Йохану и обратился к нему на родном.

– В десять освободимся?

Он помотал головой.

– Вряд ли. Скорее часам к двенадцати.

Поморщился и вновь вернулся к Варе.

– В двенадцать.

– Двенадцать вечера? – ее бровь изогнулась.

Я утвердительно покачал головой. Девушка немного помолчала.

– Буду ждать.

Ее фигурка исчезла за дверьми. Проходя мимо окон, она помахала нам и скрылась из виду. Симен бросил в мою сторону косой взгляд.

– Ты с ней переспишь? – я неопределенно повел плечом. Делиться переживаниями не хотелось.

2

Расплатился с таксистом за поездку в эту сторону и попросил его подождать. Затаскивать Варю в постель не собирался, тем более в ее собственную – хотя чего греха таить? – раньше не гнушался. Просто увидеть, а там... Я и сам не знал, что будет. Глаза слипались, третьи сутки плохого сна давали о себе знать, плюс длинная отработка сегодня. В зеркале смотрелся как потасканная шлюха. Сколько люди мне дадут на скидку лет? Тридцать пять? Сорок? Сколько дала она?

Спальный район города, дошел до темной громады многоэтажки и набрал номер квартиры, который выучил уже наизусть.

– Да?

– А... Привет... Это Томми, тот гад, который тебе рубашку испортил сегодня.

Она засмеялась.

– Заходи.

Дверь запищала, заскочил внутрь, поднялся на девятый этаж. Варя уже открыла. Я пошел следом, жадно изучая каждый изгиб изящного тела, скрытый под джинсами и майкой. В прихожей девушка подняла со стула пакет, в котором лежала футболка и протянула мне.

– Я постирала.

– Зачем? – вовсе не собирался выдавать свои маниакальные мысли вслух, вышло спонтанно. Думал, что если уйду ни с чем, смогу уловить ее запах на одежде. Поспешил исправиться:

– В смысле, так быстро успела высохнуть?

– Я умею быстро сушить, если это необходимо.

– Ну, ладно, – с сожалением шагнул в коридор. Варя мягко улыбнулась. Не жалеть ни о чем и будь, что будет. Я развернулся и решительно зашагал к лифту, за моей спиной щелкнул замок.

Пробкой вылетел из подъезда на улицу, однако машины на стоянке не оказалось. То ли таксист не захотел ждать, то ли просто не понял моего английского. В груди образовался клубок надежды, радости и ожидания, бегом вернулся к домофону.

– Да?

– Варь, это Томми... тут таксист не дождался, можно я от тебя другого вызову?

– Проходи.

Вновь поднялся к ней и вновь оказался в теперь знакомой прихожей, разулся. Она указала рукой на диван в гостиной.

– Располагайся. Сейчас вызову. Кофе хочешь? Или есть?

– Кофе, если ты не против.

Прошел в указанном хозяйкой направлении. На кухне она что-то говорила по телефону, звякала посуда. Огляделся. Всегда обожал уютные дома и квартиры. Эта квартира была местом моей мечты – яркая, пестрая, мягкая комната, чем-то неумолимо схожая с самой Варей.

Расположился на диване среди вышитых подушек поудобнее, потер ладонями глаза, в них будто песка насыпали. В комнату проник запах вареного кофе с корицей, я откинул голову на спинку и устало прикрыл веки.

Прохладная ладонь ласково гладила по щеке.

– Эй, человек, завтракать будешь? Или по дороге?

Я отрицательно покачал головой, зарылся поглубже в подушку с запахом ванили и снова провалился в не бытье.

– Ну все, человечек, вставать надо. Больше нельзя.

Сел на диване, рассеянно огляделся, сбрасывая оковы не бытья. Варя смотрела на меня и озорно улыбалась.

– Ты всегда так делаешь?

Я тряхнул головой, выгоняя остатки темноты, сновидений не видел уже довольно давно.

– Как... – Было начал я, но память быстро расставила все по местам. Чертыхнулся. – Уснул, да?

– Да. Таксист приехал, я не стала тебя будить, только спросила во сколько утром. Ты в курсе, что русско-норвежских разговорников в инете толком нет, только англо-норвежские?

Я застонал и виновато взглянул на нее.

– Умывайся. Ты сказал к семи. Такси скоро приедет.

– Поехали со мной?

Девушка растерялась.

– Куда?

– К ребятам. Послушаешь, как мы играем.

 Она колебалась мгновение, потом засмеялась.

– Ну поехали. Только выйди, а то у меня шкаф здесь.

Воистину, большим кретином мне быть еще не доводилось.

– Сама где спала?

– В спальнике на кухне.

Я плотно стиснул зубы. Так и есть. Сам у нее на диване, еще и наверняка храпел, а она в спальнике на кухне. Молодец, Томми! Отлично! Дальше опускаться просто некуда.

Все утро максимально строил из себя джентльмена, что привело парней сначала в недоумение, а потом в бодрое расположение духа. Нутром уже ожидал очередной порции подколок, если не сейчас, то вечером точно.

Работать было немного странно. Она не попадала в поле зрения на том диванчике, который для себя выбрала, но я каждой клеточкой тела ощущал ее присутствие и волновался, почти так же как четырнадцать лет назад, когда впервые поменял клавиши на микрофон. Понравятся ли ей тексты? Хотя, черт дери, избранные строки с третьего трека некоторые особо рьяные фанатки писали на коже в салонах. Я нервничал. Мы работали на подъеме и это было обалденно. В перерыв я метнулся за вердиктом. Ей понравилось.

Пригласил ее на концерт вечером. Она пошла и простояла за кулисами все два часа. Со сцены ринулся к ней.

– Тебе смыть надо, – она очертила ногтем мое лицо с подведенными черными глазами.

Я отмахнулся.

– По пути смою.

– Когда вы... – Варя не закончила фразу. В ее глазах я прочел то же самое, что ощущал сам. Времени чертовски мало.

Вместо ответа медленно склонился к ней и, поняв, что возражений не будет, поцеловал, сначала нежно, потом жадно. Я прижал ее к себе слишком сильно. Дикое желание захлестнуло сознание, отметая все мысли разом. Я хотел ее прямо здесь и сейчас, и она отвечала тем же.

Оторваться и отступить стоило неимоверных усилий, однако это не то, что было раньше, и не так, теперь я хотел совсем иного.

– Ты приедешь ко мне?

– А ты хочешь, чтоб я приехала?

– Да.

Два месяца я писал ей каждую свободную минуту. Не помню ни слова из своих мэйлов, зато помню каждое, написанное ее рукой, а затем Варя приехала в отпуск. Я таскал ее за собой везде, в перерывах между репетициями спал на ее коленях. Никогда не думал, что положить голову на колени любимой женщины такое блаженство. Чувствовать как она ласково перебирает пальчиками пряди порядком вылезших из-за постоянных перекрасок волос.

Эпилог.

– Томми! – голос Мины прерывался, она обняла меня. – Врач, говорит, с ней все будет в порядке.

Я улыбнулся.

– Я знаю, мам.

– Да, боже, она не имеет право нас покинуть после того как вернула тебя семье, мало ли чего тебе еще в голову взбредет?

Я взглянул на бледные обескровленные губы.

– Ну да. Он у меня "личность творческая", – раздался Варин шепот.

Я сжал свои волосы между пальцев. Она со мной, у меня еще есть время рассказать ей как я ее люблю.

– Удачно мы с тобой официально объявили о свадьбе, – она постаралась откашляться и улыбнулась своей заразительной светлой улыбкой.

Йохан погладил ее по плечу.

– Выздоравливай. А ту девицу скорее всего психушка ожидает.

– Да бог с ней! – она передвинула руку к моему колену. – Все хорошо и это главное. Подумаешь, пару недель в гипсе. Где наша не пропадала...