Текст книги "Весна в стиле фэнтези (СИ)"

Автор книги: Евгения Петроченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

На протяжении всего фильма я периодически шарахалась от экрана то к Вику, то к Юльке, и заедала свои страхи пиццей с обычной колой. Даже боюсь думать, сколько я калорий съела. И вообще, теперь мне кажется, что я не смогу заснуть или попрошу маму лечь со мной. Потому что это было действительно страшно, я даже не смогу сосчитать, сколько раз зажмуривала глаза. Хорошо, что ужастик не кровавый попался, а то я и так от всяких неожиданностей каждый раз подпрыгивала на диване. Жаль, что это не я настоящая смотрю кино с Виком, а то бы бала такая романтика… И вопли злого оборотня за кадром… И предсмертный визг русалки… И призывный зов вампира… Кстати, а он на самом деле есть? Ведь вроде бы фильм реалистичный и не людьми снят. Значит, есть.

Под конец фильма я не выдержала и смылась в туалет. Не потому что хотела, а потому что уж больно стремно смотреть фильм про вампиров в окружении их самих. Поэтому я села на унитаз и стала разглядывать черную плитку на стенах и белую на полу. Пытаясь вызвать в памяти воспоминания о теплой постельке и бисквитном тортике, чтобы хоть как-то отвлечься, я услышала разговор. Слегка приоткрыв дверь, я вслушалась. Это был Вик, который перенес зеркало на кухню.

– Все хорошо, мам, – успокаивал он какую-то женщину, по-видимому, свою маму.

– Знаю я вас… Только попробуй выйти из дома, тебе потом отец такое устроит!

– Да знаю я все, маленький ребенок, что ли!

– А я знаю тебя, – не отставала мама. – Вас там много?

– Киря, Макс с Дэном, Ксанка, Маринка, Юлька с Аней…

– Тем более. Когда вас так много, вы что угодно учудить можете. Хорошо, что Оксана хотя бы с вами… – он на мгновение замолчала. – Ну чего ты кривишься? Умная, хорошая девушка, из приличной семьи. Я так рада, что вы помирились.

– Поздравляю, – похоронным голосом пробурчал Вик.

– Витя, мы же тебя любим и хотим как лучше. Если она тебе так не нравится, то еще и Юля есть. Вы были такой красивой парой…

– Мы ею были два дня.

– Всё равно я тебя не понимаю. Та не нравится, эта не нравится…

Может, он гей? А девушки так, для отвода глаз?

– И не поймешь. Мам, мы там кино смотрим… Я пойду?..

– Ладно, милый, вы там не балуйте. Будь осторожен…

Я быстренько прикрыла дверь и снова села на унитаз. Это что же получается: Юля встречалась с Виком? Он же с Ксаной чуть ли не с рождения вместе! Надо будет его и Юльку порасспросить… А он мне ещё говорил, что не может расстаться с Оксаной…

Вот лгун!

А я даже прониклась! Почти поверила!

От этого глупого повода у меня по щекам заструились слезы. А я в линзах! Я вылезла из туалете и открыла соседнюю дверку. Ванна! Слава богу! Раз я уже тут, значит, можно и пореветь. Второй раз за день! ПМС, что ли? Что-то я совсем раскисла.

Я поревела еще минуток пяти и аккуратно полотенцем вытерла растекшуюся тушь. Как дитё годовалое, ей-богу! Наверное, свою роль в этом сыграл и ужастик. Конечно, это не слезливая мелодрама, но если у меня даже Шрек вызывает слёзы… Логически, по сравнению с мультиком, я сейчас должна была пол затопить слезами. Хотя… Тут же все плохо, а в «Шреке» – happy end. Неудивительно, что мне тоже сказки захотелось.

Вот только где эту сказку-то взять?

Очень смешно.

Я и так в сплошной сказке с вампирами и русалками нахожусь, а ещё и что-то требую. Три четверти населения России вообще считают эльфов с лешими фантастикой, а сижу в ванной потомственного вампира и жалуюсь на судьбу. Наверное, эта причудливая особа, то бишь судьба, решила мне отплатить за это знание. Правду говорят: меньше знаешь – крепче спишь. Вот не знала бы я ничего и лежала в теплой кроватке, после того, как погуляла с Риткой. Не было бы от неё никаких секретов, а я бы влюбилась бы в какого-нибудь симпатичного друга Никиты и думала только о том, позвонит ли мне он завтра. А вместо этого я реву в доме безразличного ко мне вампира, имеющего красивую девушку, к тому же нравящуюся его маме, а за плечами невыполненная работа. К тому же куча шансов, что этого самого вампира в ближайшие дни убьют. Вот тогда и порыдаю, прямо на свеженькой могилке! А сейчас надо вылезать из ванной.

Я решительно вылезла из комнаты и села на диван. На экране показывали что-то жуткое, так что я переключила свое внимание на пиццу. Плевать на калории, если я не отвлекусь, то и сбрасывать нечего будет, так как я умру от разрыва сердца.

Минут через сорок этот ужас закончился, как ни странно, happy endом. Все остались очень довольны фильмом, а часы показывали одиннадцать вечера.

И вот теперь я поняла, что имела в виду мама Вика. Сначала Киря предложил сбегать в ближайший супермаркет за чем-нибудь спиртным, а если продавец заикнется о возрасте, то так широко улыбнуться, чтоб бедный стал заикаться постоянно. Никто не согласился, на что Киря заявил, что все трусы. Разумеется, все парни стали утверждать обратное, на чем тот их и подловил. Вспомнив фильм, он предложил доказать свое мужество. Макс предложил совершить групповой заплыв по какому-то Оранжевому озеру. Почему оно оранжевое, я так и не поняла, зато было ясно, что то еще и охраняется. Но это никого не смутило.

И Вика тоже.

Как он может быть таким безалаберным?

Похоже, не я одна об этом подумала. Оксана стала уговаривать Вика не делать глупостей, я её поддержала, но Вик не поддавался.

Пусть это озеро в Главном, пусть там несколько теплее, но ведь все равно МАРТ! И вода будет жутко холодная!

Но парни, решительно оставив нас ждать их дома, влезли в зеркало и исчезли.

Никогда ещё час не длился так долго.

Вдруг с этим упрямым придурком что-нибудь случится? Как же я жить буду?

Вдруг он утонет?

Или охране попадется?

Или, чего хуже, за покушениями стоят его друзья, и сейчас Вик валяется в каких-нибудь кустах?

Чем он только думает? Его же родители просили! На него же совсем недавно покушались!

Эти мысли посещали не только меня. Оксана заказала тортик и теперь молча его поедала, забыв о фигуре. Мы все отказались, и тогда Анька пошла делать нам чай. Я трясущимися руками поднесла чашку ко рту и с дури сделала большой глоток кипятка. Теперь мой язык оставлял желать лучшего.

Мы перебрали все негативные эпитеты, какие только знали, чтобы передать наше отношение ко все парням на свете. Анька тихо ругалась себе под нос, я не поняла не слова, но Юлька пояснила, что это, должно быть, древний русалочий. Маринка забыла про свою любовь к Кириллу и яростно пинала ни в чем не повинное кресло, периодически бормоча: «придурок», «тупая башка», «куда их черти понесли», «идиот» и «как его земля только держит». Я передала только цензурные слова, на самом деле их было намного больше.

У меня дико колотилось сердце. Наконец, в полпервого они явились – мокрые, грязные, но жутко довольные. Мы с Оксанкой бросились обнимать Вика, Маринка со всего размаху влепила Кире пощечину и сказала «еще друг называется!», а Анька ревела и обещала Дэну, что все расскажет маме. Макс первым смылся домой, затем Вик в душ, а потом и мы попытались разойтись по домам. Но нас крепко удерживал Киря, взахлеб рассказывая, как за ними бегал сторож, приняв Вика за маньяка-вампира, решившего испить его кровушки, как кикимора стала приставать к Максу, приняв его за новенького водяного, как явился главный водяной и стал наезжать на Макса за то, что тот пристает к его любимице… В общем, только через полчаса мне все же удалось выбраться.

Уже лежа в кровати, вспомнила, что завтра ЕГЭ, а я так ничего и не повторила…

Вторник

Очередное отвратительное утро. За окном полноправная весна, а у меня трещит голова и закрываются глаза.

ЕГЭ.

Как я могла забыть? Почему я не поставила будильник пораньше? Я же ничего не помню! И даже ни одной шпоры не написала! Пусть пробное, но все равно трояк получить не хочется.

Я на добрые полметра подскочила в кровати и судорожно рванула в ванную. За чаем пыталась пролистать тетрадку и хоть что-нибудь вспомнить. Мама меня убеждала, что я и так все знаю, папа вспомнил свою молодость и вечные двойки, если не удастся очаровать отличницу и списать. А мне кого очаровывать? Я же девушка! Ладно, в конце концов, не такая уж я глупая, напишу как-нибудь. Или спишу. Или поулыбаюсь Сереже, нашему ботанику.

Мдаа…

Это я посмотрелась в зеркало. С таким лицом на меня и бомж не клюнет. Какое-то серое, глаза красные из-за того, что я снова забыла снять на ночь линзы, к тому же мешки под глазами…

Дожилась.

Я запихнула таблицу со значениями синусов и косинусов в рукав и тетрадь под кофту и отправилась в школу.

Почему все такие веселые и выспавшиеся? И Чего это Ритка улыбается? А, ясно, это ей Никита вчера позвонил. А Вика нет. Он что, забивает? Ни за что не поверю. А вдруг на него напали?

Моя буйная фантазия быстро нарисовала мне разметавшегося на диване Вика, волосы в художественном беспорядке, лунный свет замер на идеальном бледном лице… и темную фигуру с занесенным осиновым колом над этим самым диваном.

Я крепко зажмурилась, сморгнула и начала оседать на пол. Чьи-то сильные руки (мальчик?) подхватили меня у самого пола, аккуратно поставили в вертикальное положение, и смутно знакомый мужественный голос хрипло спросил:

– Свет, что с тобой?

Вик…

Вик!

Вик?

Я резко распахнула глаза и увидела такого же серого и бледного (ну прям как я!) Вика, одной рукой обнимающего меня за талию, а другой сжимающего мою руку. Ноги предательски задрожали, голова закружилась, а перед глазами запорхали розовые слоники.

– Ты в порядке? – обеспокоено и почему-то тихо спросил он, так как я снова зашаталась от нехватки воздуха.

Я мысленно стукнула себя по голове. После приведения себя в чувство вырвалась из его рук и облокотилась на стену.

– Да, все в порядке, – выдохнула я, пытаясь принять достойное поколение.

– Вот и славно, – хрипло заметил он, глядя мне прямо в глаза.

Словно в любовном романе мы смотрели друг другу в глаза и не двигались. К тому же его хриплый голос… Это он так на меня реагирует? Как приятно…

Наш визуальный контакт наглым образом прервала Машка с девчонками. Те агрессивно на меня посмотрели и увели Вика куда подальше. Кстати, он им ответил так же тихо. А я уж размечталась… И чего он так?

Идиотка.

Мне кол за догадливость ставить надо. После апрельского ночного купания в озере я бы уже в больнице с воспалением легких лежала, а он в школу пришел. Вампир, что тут скажешь.

Я огорченно оторвалась от стены и пошла к Ритке. Оказалось, не одна я ничего не повторяла. Та вчера часа полтора болтала с Никитой, а потом всю ночь о нем думала. Конечно, какие тут уроки? На улице ведь как-никак весна…

А Вик действительно простудился. Это не только я заметила, но и половина класса. Сейчас эта половина высказывала самые дурацкие предположения, где он мог заболеть за один день. Удивительно, но девчонки практически не участвовали в этом, а вместо этого косились на меня и шушукались. Я делала вид, что ничего не замечаю, и разговаривала с Ритой, Вик же стоял, поджав губы, и вымученно улыбаясь. Так ему и надо! Ой, нет, не надо! Я присмотрелась повнимательнее и поняла, что он сейчас очень бледный даже для вампира, даже губы серые стали. А вдруг у него температура? Да нет, тогда румянец должен бы быть. Хотя откуда мне знать физиологию чистокровных вампиров? Но ему явно плохо, а он при этом ещё и пытается улыбаться.

Наконец, нас запустили в классы. Я оказалась в одном кабинете с Виком и Машкой, а Сережка в другом. И у кого я списывать буду?

Нам раздали варианты. Быстренько просмотрев, я поняла, что некоторые могу решить. Вик задумчиво изучал свой вариант, потом повернулся ко мне и тихо спросил: «Какой?». Я прошептала «пятый». Он погрустнел и сказал, что у него второй. Вот невезуха! Так бы я могла хоть у него списать, забыв про свою гордость. Вик бы точно дал. Но сегодня, похоже, не его день. Он медленно что-то решал на черновике, время от времени откидываясь на спинку стула и прикрывая глаза. Одна из учителей подошла к нему и спросила, все ли в порядке. Он ответил, что да, на что наблюдатель скептически на него посмотрела, покачала головой и попыталась уговорить его сходить домой.

У меня в голове мелькнула страшная мысль: а вдруг его отравили? Вдруг это какой-то яд медленного действия? Я побледнела еще больше чем он. На этот раз учительница подбежала ко мне и стала спрашивать, все ли в порядке. Вик тоже обратил внимание на меня и сравнялся цветом лица с мелом. Учительница воскликнула: «Да что же это такое?» и попыталась отправить нас в медпункт. Я яростно сопротивлялась, так как меньше всего на свете мне хотелось оставаться наедине с Виком. Учительница посмотрела на нас, как на умалишенных (такой шанс забить экзамен!), и нерешительно села на свое место.

Вот Вик дурак! Почему он не пошел к медсестре? Из-за того, что я туда же должна была идти, или из-за того, что я так горячо противилась? В любом случае, мозгов у него нет. Выглядит он ужасно.

Немного подумав, я пришла к выводу, что вряд ли это яд, так как пронести его в квартиру нереально, да и зеркало, наверное, защищено. Значит, обычная простуда.

Часа через полтора, решив все, что я только знала, я посмотрела на Вика, что-то упрямо зачеркивающего. Он тоже не подготовился, иначе давно бы все решил. Надо бы ему домой сходить, полежать… Я смилостивилась: осторожно окликнула его и спросила, что не получается. Он удивленно на меня посмотрел (видимо, уж от кого от кого, а от меня он помощи точно не ожидал), но решил не терять такой шанс и написал на листе парочку заданий из В и три из А. Я посидела, повспоминала и решила все, кроме одного А. Вик благодарно на меня посмотрел и почему-то настороженно на лист. Странно, чего это он? Вскоре Вик перестал тупо пялиться на лист и принялся списывать.

Я сдала свою работу и ушла.

Только выходя из школьной раздевалки, я поняла поведение Вика. Очередная глупость с моей стороны. Я же ему сочинение своим подчерком писала!

Надеюсь, ему не до разгадывания загадок.

* * *

Дома я пыталась удержать себя от желания тупо побиться головой о стену или, на худой конец, съесть шоколадку. Головы жалко, там и так мозгов маловато, и фигуры тоже. С горя полезла в Интернет в свой родненький блог. Написав слезливую заметку о несчастной любви, вернулась в реальность и решила позвонить Тане. Та сидела за компьютером в кабинете КонСера и раскладывала пасьянс.

– Привет! – поздоровалась я.

– Как всегда ничего нового? – похоронным голосом осведомилась она.

– К сожалению, да. Или к счастью. Это с какой стороны посмотреть.

– Ужасно. Начальство рвет и мечет, сейчас Костик в очередной раз отчитывается. В общем, не видать нам повышения как своих ушей.

– Это чего они так? – не поняла я. – Сами же тоже ничего не нашли? Чем занимаются охранники отца Вика? Ничего не делают, а все шишки валят на нас.

– Верно подметила, – оживилась Таня. – Ты чем там сейчас занимаешься?

– Да ничем…

– Тогда давай к нам!

– В смысле? Куда к вам? – что-то я сегодня торможу.

– Здание Совета на Главной площади видела? Вот в него и иди, мы охране скажем, чтобы тебя пропустили. Потом двадцать второй этаж поднимешься, кабинет восемнадцатый.

– Ты это серьёзно?

– Вполне. Только ты сама приходи, а не как Лера.

– Уже бегу!

Я отключилась и даже попрыгала на месте от счастья. Круто! Я буду в самом главном офисе страны! Как я хочу, чтобы меня приняли в штат, чтобы я там работала… Даже больше, чем учиться в ГГУМО. Кстати, надо узнать поподробнее об этом институте и что туда нужно для поступления.

А что надо надевать туда? Строгую черную юбку и блузку? КонСер всегда так ходит, а вот Таня в джинсах да в юбочках. Лучше останусь как была в школе: в темно-синих джинсах, полосатом свитере и в серебристой ветровке. Быстренько подкрасившись и распустив волосы, я шагнула в свое зеркало и выскочила из зеркальной стены на Главной площади.

Светило солнышко, дул легкий ветерок, но не было жарко. Обычная апрельская погода. Я постояла возле скульптуры, пытаясь унять дрожь в коленях. Пусть я и ужасно хотела попасть в здание ССП, но все равно страшно. Вот подойду ко входу, посмотрит на меня охранник-тролль и презрительно спросит: «Девочка, что ты здесь забыла?». Страшно. Вдруг Таня, заигравшись в пасьянс, забыла предупредить? И вообще, почему бы не установить зеркальную стену в самом здании? «Чтобы все желающие, вроде тебя, туда не совались!» – ответила я сама себе.

Я оторвалась от созерцания произведения искусства и решительно направилась к зданию. Возле огромной стеклянной стены без дверей и, естественно, ручек стоял худой невысокий мужчина в строгом костюме.

И это охрана?

Как только я подошла к стене, он поманил меня к себе и спросил:

– Ларичева Светлана Александровна?

От его пронзительного взгляда у меня мурашки пробежали по коже. Стопудово маг.

– Да, я колдун, – улыбнулся он, прочитав мои мысли.

Это нечестно! А как же свобода личной жизни и убеждений?! Эдак меня каждый маг как раскрытую книгу читать будет!?

– Амулеты носить надо, – по-доброму усмехнувшись, заметил он. – Иди уже, младший сотрудник Отдела Тайной Службы.

Я последовала его совету и прошла сквозь зеркало. Это я – младший сотрудник? Я что, числюсь в штате? Это, конечно, занимательно, но что-то из сказанного им не давало мне покоя. Что?

Наконец, я обратила внимание на просторный холл. Я ожидала увидеть список кабинетов и этажей с названиями отделов, но здесь не висело ничего подобного.

И лифтов тоже не было.

Куда мне идти? Тут такая толпа, что ничего не видно. Здесь были и пожилые мужчины в строгих костюмах, и девушки в коротеньких платьях, и даже парочка парней примерно моего возраста. Хотя я несколько опрометчиво назвала это толпой. Было просто много народу, но они не задерживались в помещении.

Оглядев стены, я заметила, что они зеркальные, что и создавала ощущение толпы. Спрашивается, зачем надо было выходить на площади, если можно прибыть сразу сюда?

Я подошла к зеркалу. И что делать? Где лицо, которое спросит у меня, куда мне нужно? Где инструкция? Я попробовала назвать этаж, шагнула в зеркало, но только набила шишку.

Постояла, поглазела, но ничего толкового не заметила. Вдруг рядом со мной пронесся какой-то парень с клавиатурой(!) в руке и, не сбавляя шага, сказал: «Шестьдесят восьмой, Андрей Андреевич Рыжков». И исчез. Так вот оно что! Надо было всего лишь имя своё добавить! А я тут мучилась, лоб разбивала… Я последовала примеру парня – и зеркало не противилось.

А тут недурно!

Кто бы мог подумать, что я окажусь не в холле-музее с блестящими доспехами, позолоченными фонтанами и старинными картинами, а в коридоре, отделанном по последнему слову техники! Ничего не скажешь – главное здание страны! Поэтому-то и не евроремонтик не поскупились. Я аж присвистнула от восторга, хотя сроду свистеть не умела. А в Тайной Службе не мало народу работает! Столько кабинетов… Даже что-то вроде зала ожидания есть, с низкими стильными синими диванчиками, красным ковром и светлыми стенами. Как вам сочетаньице? Поднимает дух патриотизма и рябит в глазах. Очень строго и модно.

Ну ладно, хватит любоваться интерьером, я все же по делу сюда пожаловала. Я одернула себя и побрела по коридору в поисках нужного кабинета. Из дверей постоянно кто-то выходил, выбегал, вылетал (!) и, толкая меня, несся в неизвестном направлении, по пути раскидывая бумаги или крепко прижимая к груди непонятный предмет.

Я, конечно, в курсе, что я ещё маленькая и все такое, но я УЖАСНО хочу ЗДЕСЬ работать, также выскакивать из дверей и, расталкивая прохожих и коллег, бежать выполнять очередное задание. Это, наверное, самое заветное моё желание. Это любовь. Я влюбилась в этот офис с первого взгляда. Остается надеяться, что она взаимная.

Я постучалась в восемнадцатую дверь и вошла, не дожидаясь ответа.

Oops!

Семь пар глаз удивленно на меня уставились.

И где кожаный диванчик, стеллаж с дисками и газетами? Где вообще тот небольшой кабинет, который я видела в зеркале? Я, наверное, дверью ошиблась или у Тани склероз, так как вместо уютного кабинетика я оказалась в довольно просторной комнате, посередине которой стоял овальный стеклянный стол, за которым эти семь пар глаз и сидели. Притом они определено были заняты, когда я вошла. Я уже собралась захлопнуть дверь, как один мужчина сказал:

– Ну что вы стоите? Присаживайтесь!

Это они так каждого прохожего усаживаю за стол, где, по-видимому, идет какое-то совещание?

– Света, не стой в дверях, садись, – нетерпеливо напомнил КонСер и, дождавшись, пока я сяду, продолжил: – Как я говорил, анализ магического фона места покушения ничего не показал, из чего следует сделать вывод, что нападающие были не магами либо невероятно сильными колдунами. В связи с этим вокруг дома Виктора предполагается разместить на ближайшие два дня отряд спецагентов, которые должны осуществлять строгий контроль над территорией в радиусе пятисот метров.

– Так вы считаете, что опасность исходит не от колдунов? – спросила элегантно одетая женщина в строгих очках.

– Конечно, своих защищает, – пробормотал мужчина лет двадцати пяти – тридцати, сидящий рядом со мной.

– Никого я не защищаю, – недовольно ответил КонСер, всё-таки расслышав замечание. – У вас нет никакого основания обвинять меня в некомпетентности. Не забывайте, ГДЕ мы работаем и КАКАЯ ответственность лежит на нас за неверно сделанные выводы. И да, Алла Егоровна, я считаю, что колдуны тут не причем. Слишком много указывает на них, это подозрительно. Такое чувство, словно нас пытаются заставить поверить в то, что именно они ставят за сериями покушений. У меня такое чувство, что я упускаю что-то главное… какую-то мелкую деталь…

– А что девчонка эта, что вы к Виктору Вячеславовичу прислали? – тот же самый мужчина покосился на меня, нахмурив брови. – От неё хоть какой-то прок есть?

Я только открыла рот, чтобы ответить ему, как меня прервала Таня:

– Светлана Александровна делает всё, что в её силах. Как вам всем известно, они присутствовала при последнем покушении на Виктора и подробно описала нам внешний вид наемников.

– А может она их и привела к Воскресенскому?

– Да нет же! – раздраженно отрезала Таня. – Её личное дело вы видели сами, она человек на 100 процентов, да любой маг может её память просканировать! Вы можете взять ещё раз её личное де…

Нет, но это уж слишком! Мне СРОЧНО нужен амулет! Этак каждый колдун может меня как книжку прочитать! И… Макс… колдун… Значит, он меня прочитал? И понял, кто я? А вдруг он рассказал кому-то? Да нет, вроде никто не знает… Тогда почему он не рассказал? Кажется, я наконец-то начинаю что-то догонять в этой истории…

– Йес! – воскликнула я и подскочила от радости на стуле. Семь голов повернулись ко мне и посмотрели таким строгим взглядом, что я почувствовала себя провинившимся ребенком, которого за шалость вот-вот отправят исследовать угол. Втянув голову в плечи, я пробормотала «извините» и замолкла.

– Так вот… На чем мы там остановились? А, да… Завтра ожидается очередное выступление Вячеслава Витальевича перед избирателями, так что Отдел безопасности практически в полном составе отправляется туда. Только дурак решится организовать очередное покушение в месте, где каждый третий – сотрудник Отдела Безопасности. Так что их последний шанс – Вик. В школу он завтра и послезавтра не пойдет, будет сидеть в своей квартире под охраной. Теперь главное – чтобы ему ничего не взбрело в голову…

– Этот… – сказал и тут же замялся пожилой, но бодрый мужчина в очках, – «наследничек» обязательно что-нибудь выкинет. Я в этом уверен. Вы знаете о том происшествии в понедельник ночью? Об их походе на озеро? – все согласно закивали и как один нахмурились. – Пока ещё его отцу не докладывали. Мы еле предотвратили новое покушение. Пока наш мальчик там развлекался, сто сорок третья оперативная группа во главе с Донцовым играла в догонялки вокруг озера с какими-то типами, на этот раз вооруженными человеческими винтовками.

– Эх, жду не дождусь выборов, когда папаша освободится от своих дел чрезвычайной важности и соизволит послушать доклад о проделках сына. Тогда уж мы повеселимся! И отдохнём заодно! – добавил тот мужчина, который обвинял меня, мечтательно закатив глаза.

Такая реакция была не у него одного. Все сразу как-то воспарили духом, переглянулись, поулыбались друг другу, но потом снова нацепили серьезные мины.

– Так, всё, давайте сосредоточимся, – начал Константин Сергеевич, пряча улыбку, – мы оказались в той же точке, с которой начали. Можно с уверенностью сказать только одно: вначале действовала группа наемников – колдунов (вспомним случай с нападением в переулке и несколько предыдущих), а затем, видимо, было поручено достать Виктора какой-то определённой группировке, снабженной магической защитой. Да, – ответил он на недовольный взгляд вечно чем-то недовольного сотрудника, – я уверен, что действуют не колдуны. Они бы в жизнь не взяли в руки человеческое изделие и уж точно не смогли бы быть профессиональными снайперами. И да, я не думаю, что эта группа межвидовая, так как у всех участников примерно одинаковый подчерк, одинаковый уровень физической подготовки.

– Но ведь зная это, можно вычислить, какой организации они принадлежат! Ведь это логично, что раз у всех схожие способности, значит, должно быть какое-то объединение, обучающее их. Не так уж много профессионалов такого уровня в нашей стране, – заметила женщина в офисном костюме.

– Верно, Ольга Викторовна, – воскликнул шеф. – Вы как всегда всё схватываете на лету! Я сверился с архивом и обнаружил, что таких организаций, представляющих серьезную опасность, в нашей стране около тридцать шести. Десяток можно отмести сразу – это, в большинстве своем, колдуны, специализирующиеся на боевой магии, такие бы не стали драться врукопашную и бежать (именно бежать, а не телепортироваться) за Светой и Виктором. Ещё восемь – это тоже колдуны, только специалисты по жертвенной магии. В большинстве своем они надеются возродить какого-либо древнего бога, получить бессмертие, молодость и многое другое (поверьте, выдумки у них хватает) с помощью жертвоприношений. У нас явно не тот случай. Четыре группировки – чисто человеческие, преследуют цели либо уничтожить всю «нечисть», либо раскрыть глаза своему миру на правду жизни. Второй паре незачем срывать выборы, а первые фанатики настолько ненавидят вампиров, магов и оборотней, что ни за какие коврижки не стали бы ставить магическую защиту. Идеология, видите ли, не позволяет. Остается четырнадцать. Вот тут-то уже и можно поискать…

Он на мгновение задумался, потеребил подбородок, а затем продолжил, сверяясь с бумагами:

– Есть одна довольно серьезная русалочья организация, но вряд ли это тот случай. Они обычно захватывают морские суда, перевозящие нефтепродукты, или стремятся устранить какого-либо чрезвычайно опасного нарушителя экологического баланса, то есть глав заводов, фабрик и других производственных объединений, сбрасывающих отходы в водоёмы. Как вы наверное заметили, к нашему случаю это не имеет никакого отношения, так как семья Воскресенских не занимается экономической деятельностью. У леших тоже есть террористическое объединение – «Рука правосудия», если я ничего не путаю. Область их деятельности схожа с русалочьей, только они обычно громят деревоперерабатывающие предприятия, выпускают животных из зоопарков и устраняют членов организаций, проводящих опыты на животных. И это опять же не наш случай.

Я сидела и поражалась уму КонСера. Если честно, я даже не задумывалась о покушениях в таком глобальном масштабе. Найти шпиона – и все дела! А тут… И не одна я была удивлена. У большинства присутствующих лица приобрели заинтересованно – удивленное выражение, а тот вечно недовольный мужчина одобрительно качал головой. Константин Сергеевич тем временем продолжал:

– …эльфийская организация. Названия её никто не знает, чем она занимается тоже. Правда были прецеденты, когда якобы случайно уходили из жизни политики, высмеивавшие стремление эльфов одеваться по последней моде, да и вообще всюду следовать новейшим тенденциям. Также известно шесть вампирских группировок, хотя на самом деле их, как минимум, в два раза больше. Неизвестно, чем объясняется стремление вампиров всячески нарушать закон, наверное – это гены, но факт остается фактом – их планы самые продуманные, изощренные, и практически невозможно найти нарушителя. Знаменитая «Верность крови» доставила и продолжает доставлять немало проблем правоохранительным органом уже на протяжении примерно тридцати лет. Известно только то, что членство у них передается по наследству. Больше половины убийств, произошедших за последние годы – их рук дело. Возможно, они причастны и к нашей череде покушений. Хотя… нет. Это не они. У них никогда не бывает осечек, и они никогда не прибегают к помощи других видов.

– Не надо так сразу отбрасывать этот вариант, Константин Сергеевич, – прервала шефа Ольга Викторовна. – Мы же совсем ничего о них не знаем… Возможно, у них произошла смена руководства, а может, просто разделились мнения насчет существующего положения. Вполне может быть, что среди членов есть сторонники и Воскресенских, и его оппозиции.

– Ладно, оставим, – согласно кивнул головой КонСер и отложил одну из папок в отдельную стопку. – Идем дальше… «Братство». Думаю, вы все со мной согласитесь, что это не они. Их почерк – высасывание крови из людей, и пусть они неуловимы, в политику не вмешиваются.

– Стоп, – тихий и все время молчавший мужчина вдруг оживился, заблестел глазами за стеклами очков и продолжил. – Быть может, эти промахи как раз и объясняются тем, что они привыкли иметь дело только с людьми да убегать от правосудия. В их действиях есть резон, ведь всем известно, что Воскресенский против насильственного питья крови. Вот им это и может не нравится, ведь приход к власти одного из вампиров означает, что их просто-напросто уничтожат. Уверен, Вячеслав Витальевич намного больше знает о подвластном ему виде, чем мы, он может знать и некоторых членов, но пока ему просто недостаточно полномочий, что бы расправиться с ними.

Видимо, этого пожилого мужчину уважали, потому что когда он начал говорить, все перешептывания, периодические возникающие во время речи КонСера, смолкли и все разом уставились на говорившего. Определенно, в его словах присутствовала логика, но как быть тогда со странным поведением Андрея? Но сигареты не мог курить колдун, да и правду сказал Константин Сергеевич: они не стали бы за нами гнаться до «Маяка», а просто бы телопортировались. Хотя что мешает колдуну нанять наемников – вампиров? Ничего… Нет, все равно не сходится. Если даже секретный отдел не знает ничего об этой организации, то откуда об этом может знать колдун? Ничего я не понимаю.