Текст книги "Весна в стиле фэнтези (СИ)"

Автор книги: Евгения Петроченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Эй, ты куда? – крикнула я ей прямо в ухо, спотыкаясь о чьи-то ноги, руки, туловища и другие части тела.

– На третий уровень! – ответила она, будто это всё разъясняло. Возможно, кому-то это о чем-то и говорит, но я явно не из их числа. Так что я уперлась ногами в пол, заставив притормозить и Аню.

– Что? – непонимающе воскликнула она, пытаясь удержаться на ногах. – А, ты ж не знаешь, хотя могла бы и догадаться! – уверена, я расслышала упрек в её голосе. – Ты здесь заметила хоть одного гонщика? Или фанатку, которую просто нереально не опознать по визгу? Нет? Они все на третьем уровне, в таком маленьком зале, где вечеринка только «для своих». Вот туда мы и идем!

С этими словами она покрепче ухватила меня за руку и продолжила прокладывать дорогу сквозь толпу. Когда мы добрались до выхода, я обнаружила ещё один проем в стене и ступеньки, спускающиеся ещё глубже. На следующем выходе мы снова продемонстрировали охраннику приглашение и оказались в зале, немного поменьше предыдущего. Здесь был не только танцпол и барная стойка, но ещё и уютные диванчики вдоль зала. Но это, видимо, был только второй уровень, так как мы стали спускаться дальше. На этот раз охранник у входа более пристально изучал наши приглашения, нас самих и только после пары минут впустил нас внутрь.

Определенно, третий уровень круче всех!

Дизайн помещения был примерно такой же, как и в двух предыдущих, но всё равно здесь было лучше. Это зал был меньше, свет не слепил глаза, а мягко просвечивал сквозь щели в стене. Ди-джея с его клубной музыкой здесь не наблюдалось, зато была сцена, на которой выступала какая-то знаменитая группа, судя по восторженным лицам девушек, обступивших сцену. Лишь небольшое количество человек (и не только) танцевало, большинство же сидело за столиками на кожаных креслах и отмечало окончание гонок. Выпивки было немерено, и в глазах рябило от официанток.

Мой взгляд блуждал по помещению, лавируя среди столиков, ища одну единственную фигуру, единственного человека, который мне действительно нужен.

Вик, ну где же ты…

Внезапно Аня подпрыгнула на месте и стала тыкать пальцем куда-то справа от сцены.

– А вот и они! И явно давно гуляют, – немного расстроено произнесла она, но тут же грусть в её голосе сменилась на веселье: – И Вик в своем репертуаре!

Я наконец-то поняла, куда она показывает, но лучше бы я этого не делала!

Забыв про дыхание, я не могла оторвать взгляда от Него.

Возле самой сцены, на нескольких диванчиках разместилась знакомая компания. Весь стол был уставлен бутылками, но народу этого было, видимо, мало, так как официант поднес ещё несколько магматических коктейлей. Но это всё детали. На самом деле, я даже толком и не разглядела, кто там сидел ещё, мой взгляд выделял только одну фигуру.

Точнее, две.

Вик откинулся на спинку огромного кожаного кресла и закрыл глаза, в то время как какая-то девица, сидя у него на коленях и положив руку ему на грудь, что-то томно нашептывала ему на ухо. Я почувствовала, что начинаю задыхаться, но Аня стальной хваткой уцепилась мне в руку и тащила к их столику.

О Боже.

Мы приближаемся, и вот уже Аня виснет на брате, восторженно его поздравляет, здоровается со всеми… И я тоже говорю Дэну, какой он молодец, но в ушах шумит и я не слышу собственных слов. Все чувства словно отключились, осталось только одно – зрение. И я смотрю. Смотрю прямо на него, не в силах оторвать глаз. Он сегодня очень красивый, волосы немного спутались и падают прямо на глаза, яркий румянец (то ли от количества выпитого спиртного, то ли от слов, сказанных девушкой) на бледной коже делает лицо каким-то неестественным, кукольным, а простая белая майка не оставляет простора фантазии, открывая взгляду сильные руки. И эти сильные руки сейчас обнимали какую-ту левую девушку, эти уши слышали все то, что она им нашептывала (наверняка, что-то непристойное), эти глаза даже не посмотрели на меня, когда я подошла…

Аня усадила меня между собой и Максом, дала в руки стакан с этой огненной смесью и продолжала тараторить. Я отхлебнула, почувствовала, как огонь охватил моё тело, но это уже было не важно, так как мое сердце в это время уже догорало. Конечно же я знала, что чувствую. Ревность. Но такой ревности я никогда прежде не ощущала. Хотелось схватить это стерву за волосы, вылить на неё содержимое своего бокала и сказать много чего нецензурного… А ещё больше хотелось подойти и влепить Вику пощечину за то, что так легко посмеялся над моими чувствами.

Но я сжала покрепче стакан, сделала ещё один глоток и оторвала взгляд от девушки, норовящей засунуть руки вампиру под майку. Оказалось, что Аня не так уж сильно тараторит и пытается строить глазки Кире, который выглядел не хуже Вика, так что неудивительно, что русалке окончательно снесло крышу. Но он на неё не смотрел.

Он смотрел прямо на меня.

Поймав его пристальный взгляд, я поперхнулась коктейлем и уже собралась было снова поздороваться, как что-то меня остановило.

Презрение.

Определенно, в его глазах было именно оно. Может, он перепил? Я пыталась понять, чем вызвано такое недружелюбное отношение ко мне, когда нашу игру «кто-кого-переглядит» наглым образом прервали. Хотя у кого-кого, а у этого человека была веская причина, чтобы закатить истерику.

– Вик?… Ты что делаешь? – тихий голос. Оксана, в потрясающем серебристом платье, стояла прямо перед креслом Вика, сложив руки на груди и изо всех сил пытаясь скрыть ревность. В этот момент я прекрасно поняла, каково ей, и даже не испытала привычного негатива от встречи с ней.

– А?… – он поднял голову от лица девушки и попытался сосредоточиться на раздражителе.

– Какого. Черта. Ты. Тут. Творишь! – еле сдерживая ярость вперемешку со слезами, сдавленно, но твердо произнесла Ксана.

– А ты не видишь? – широко улыбнулся Вик, приподняв бровь, и ещё сильнее прижал к себе девушку.

– Кто. Это, – терпеливо и тщательно проговаривая слова, спросила Оксана, цепким взглядом осматривая конкурентку.

– А… Это? – усмехнулся вампир и развернул девушку на коленях лицом ко всем нам. – Знакомься, дорогая, это – Элла.

Элла.

Это она. Гонщица, занявшая третье место. Теперь я заметила и метлу, неряшливо прислоненную к креслу, и красно-черную кожаную куртку, валявшуюся на том же диване, где сидела я… И ещё вместе с Ксаной получила сомнительное удовольствие рассмотреть девушку целиком. Короткое и очень открытое черное платье, длинные и растрепавшиеся огненно-рыжие волосы, умело накрашенные голубые глаза и стершаяся (понятно, от чего) помада. И ещё дерзкий прямой взгляд.

– И что всё это значит? – глубоко вдохнув, не дрогнувшим голосом спросила Ксана.

– А ты ещё не поняла? – ухмылка на губах Вика и не думала сменяться на что-то другое.

– Ты меня бросаешь? – как-то отчаянно и потерянно прошептала вампирша.

– Именно, – подтвердил Вик. Борьба взглядов. Первой не выдержала Оксана и, всхлипнув, кинулась прочь.

– Подонок, – прошипела Марина и бросилась вслед за подругой.

И была права. Он именно такой и есть. Это было слишком жестоко.

Даже для Ксаны.

Неужели нельзя было просто по-человечески объясниться наедине, а не унижать девушку на глазах у всех? Ну не хочешь с ней встречаться, так почему же не прекратить отношения по-культурному? Зачем надо вести себя как полная свинья?

И всё же он на меня посмотрел. Ровно на миллисекунду, но его взгляд остановился на мне. Ничего не выражающий, но абсолютно трезвый. Потом он вновь развернул Эллу к себе и стал что-то горячо шептать ей на ухо.

Может быть, это коктейль сыграл со мною злую шутку, может, мне просто стало слишком жаль Ксану, но я почувствовала внутри себя доселе невиданную смелость. Резко встав и отставив стакан в сторону, я как можно уверенней произнесла:

– Вик. Нужно поговорить.

Элла, сидящая на коленях у вампира, чуть обернулась так, что теперь тот мог видеть, кто перед ним стоит.

– Света, ― снова эта ухмылка.

– Вик… Нам нужно поговорить, – повторила я, с каждой секундой теряя уверенность.

Вампир насмешливо приподнял бровь и саркастическим голосом соизволил ответить:

– Хм… Видишь ли, Светик, я тут немного… как бы занят, ты не могла бы нам не мешать?

– Вик, ― твердо и даже как-то угрожающе повторила я.

Он стянул девушку с колен и, что-то промурлыкав ей, направился в сторону сцены. Я в полнейшем недоумении под изумленные взгляды веселящейся компании последовала за ним.

Вампир прошел мимо охранников группы, что-то сказал им, а потом открыл неприметную дверь прямо возле сцены, и мы оказались в гримерке. Бардак, но тихо и никто не мешает.

– Итак, и о чем ты хочешь со мной поговорить? ― с непроницаемым лицом и ледяным голосом осведомился Вик, небрежно прислонившись к косяку двери.

– Вик, что происходит? ― воскликнула я, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь не сорваться на крик.

Вик отошел от двери и как-то опасно прищурился.

– Это ТЫ у меня спрашиваешь?

– Да, я не понимаю… – севшим голосом промямлила я, пятясь назад.

– Сколько тебе заплатили за мою охрану? О нет, молчи, я спрашивал у отца, так что тебе врать не придется. Интересно было узнать, сколько стоит моё доверие!!! А я-то дурак, думал…

– Вик… ― побелевшими губами пробормотала я.

А вампир продолжал…

– А потом увидел этого напыщенного эльфа и всё понял. Всё встало на свои места, – продолжал Вик, не в силах остановиться. – Это было так элементарно, лежало прямо под носом, но до меня не доходило. Отец решил меня охранять сразу по всем фронтам. В школе нанял милую девушку, которая должна была играть влюбленную, а на всё остальное время – липовую сестру…

– Ты не понимаешь… – попыталась вклиниться я, но Вик разражено махнул рукой и очередным презрительным взглядом заставил меня заткнуться.

– … И главное – как всё удачно сложилось для этой девушки! Сразу пробиться к самой верхушке общества, получить благодарность Главы Совета, на досуге попытаться влюбить в себя его сына, а на десерт получить кругленькую сумму… За такие деньги можно и шею вампиру подставить, и ещё много чего сделать… – как-то горько рассмеялся вампир и продолжил: – Только что ты мне собираешься объяснять? И зачем? Вон как все удачно сложилось – даже без моей помощи тебе удалось пробиться на VIP-вечеринку! Пусть и без своего парня. Но ведь это такая мелочь, не правда ли?

У меня на секунду темнеет в глазах, я не понимаю, что делаю.

– Эй!

Вампир крепко держит мое запястье, сознание проясняется, и я внезапно понимаю, что он остановил мою руку, занесенную для удара.

О Боже.

Я, наверное, бледнею, потому что на лице Вика появляется недобрая ухмылка:

– А вот это ты зря! Не надо строить из себя обиженную. Пусть куча людей со мной только из-за денег, но они хотя бы не пытаются играть на моих чувствах!

– Заткнись… ― прошипела я, вырывая свою руку и чувствуя, как крупная дрожь сотрясает всё мое тело. Еще чуть-чуть – и я разревусь.

– А что так? Я же правду говорю, Светик, – подытожил Вик, очередным презрительным взглядом равняя меня с землей. – Ну-с, приятно было поболтать, но Элла по мне уже соскучилась, – с этими словами он развернулся и вышел за дверь.

Что было дальше, я помню смутно.

Помню, звонила по зеркалу Ане, просила её придти в гримерку и долго плакалась ей в жилетку. К сожалению, она никогда особо близко с Виком не общалась и не смогла придумать ни одного аргумента в его защиту. Мы выпили еще примерно по паре коктейлей, пока я не поняла, что меня бесит оранжевый цвет. Пришлось перейти на зеленое. А вот их число я вспомнить не могу. Помню, как через часок мы прямо из гримерки перенеслись к Ане в комнату и продолжили пить у неё дома. Это было и ей, и мне в новинку, но общая ненависть к парням заставила нас забыть про внутренние запреты. Мы много о чем говорили, много плакали, много пили и легли спать уже под утро.

И, наблюдая пьяными глазами за розовым рассветом, я не могла заставить себя выбросить из головы единственную трезвую мысль. Ведь самое первое, о чем я спросила Аню, когда она пришла меня утешать, – это сколько стоит платье от «Elf-style».. Оказалось, что, смотря на ценник в бутике, я не разглядела парочку нулей.

Оно стоило столько, сколько мои родители зарабатывают года за три.

Простое зеленое платье, сломавшее мне жизнь.

* * *

Две недели прошли как в тумане. Через три дня – двадцать пятое мая, мой Последний звонок и моё Семнадцатилетие. Мне будет почти восемнадцать, я уже совсем взрослая, но, кажется, в голове столько же глупости, сколько и в тринадцать. Только теперь я знаю, что такое аминокислоты и о чем «Тихий Дон». Интересно, все так же чувствуют себя накануне семнадцатилетия? А в восемнадцать это пройдет?

Наверно, нет.

Вот, я уже почти молодец. Пять минут рассуждений без упоминания Вика. Значит ли это, что он меня не волнует и что мое сердце вновь целое? Боже, какая я дурочка. Прекрасно же знаю, что нет, но так хочется надеяться…

А ведь я даже не плачу. Уже как неделю. Да что же я вру? Две недели я не проронила ни слезинки. Бывает ли, что так отвратительно в душе, что даже плакать не хочется? Что в глаза будто песок насыпали, и ты понимаешь, что это ненормально, что надо хоть как-то высвободить боль, но не получается? Так вот, уже четырнадцать дней или триста тридцать шесть часов как мне тяжело дышать, не хочется есть и мучает бессонница. Я поставила личный рекорд отказа от шоколадок. Хоть что-то во всем этом есть приятное.

А если серьезно, то я даже подумать ни о чем не могу. То есть мыслей в голове-то полно, но все они ругаютя, дерутся и собираются затеять друг против друга войну. Одна прислушивается к сердцу и твердо заявляет, что я Его ничуть не разлюбила и что страдание – дело неизбежное. Другая (наверняка, из левого полушария) закатывает рукава и, грозно потрясая кулаком, наступает на первую, обвиняя ту в тупости, мягкотелости и нереальной глупости. Третья бегает вокруг и обзывает Вика такими словами, что у меня начинают краснеть уши, причем самые приличные из них: «Как такого редкостного идиота земля носит?» и «Как ты смеешь вообще думать об этом подонке?». Четвертая же, задумчиво грызя ноготь и брезгливо посматривая на своих сестер, замечает, что всё логично и что у меня самой есть голова на плечах, предназначенная для того, чтобы думать, а не для того, чтобы её отключали в самое неподходящее время.

Пытаясь усмирить зарвавшиеся внутренности, мне приходится пить снотворное, тщательно готовиться к экзаменам и постоянно переводить тексты на верринге. В целях самообразования я даже купила через зеркало какой-то любовный роман на вампирьем и читаю страниц по двадцать в день. С каждым днем получается всё быстрее и быстрее, но все равно одна-другая назойливая мыслишка пробивается сквозь толщу вбитой в голову информации. Ведь действительно, где были мои мозги? Да, он был груб, да, он повел себя как тот ещё мерзавец, ему нет прощения и все в том же духе, но я-то чем лучше? Задумывалось-то все как план покорения Вика, и я должна была, вся такая умная, красивая и бескорыстная, спасти его, а он, поняв, какое перед ним сокровище, пасть к моим ногам, признаться в вечной любви и жить долго и счастливо вместе со своей спасительницей в моем лице. И что в результате? Эта самая спасительница заламывает непомерно высокую цену за свои услуги и при этом пытается сделать вид, что вся такая добрая и самоотверженная. Нет, конечно, любой труд должен быть вознагражден, но я уже получила то, что хотела – зачисление в штат. И зачем я говорила Тане про платье? И каким местом она думала, когда покупала его?

Конечно, я всё рассказала Тане, и она даже порывалась саморучно надрать Вику з…, но я её остановила. Только этого мне не хватало! Ещё Вик подумает, что это какой-то хитроумный план. У него и так с мозгами туговато! Так что мне ничего не оставалось, как погрузить голову в учебу и работу и полностью отказаться от развлекательных мероприятий. Куда меня Анька только не звала… И в «Альфу», и в мою любимую кафешку, и к себе в гости, и к своим друзьям в гости, но почему-то всегда выходило так, что там должен присутствовать и Вик. А это последний человек…тьфу, вампир (вечно я путаюсь!), кого бы я хотела видеть. И как бы меня подруга не искушала, моим ответом было твердое «нет». Хорошо хоть, что она наконец-то в курсе моих чувств к Вику, поэтому ничего для отказа придумывать не пришлось.

Да хватит мне уже думать об этом вампире!

Вот с такими невеселыми мыслями я в семь утра валялась на кровати, хотя школу мне только к двенадцати на репетицию Последнего звонка. Не спалось совершенно.

И оказалось, моя бессонница была весь кстати.

– С добрым утречком! – неожиданно пропела Ева. Я подскочила с кровати и долго непонимающе оглядывала комнату, пока до меня не дошло, что является причиной моего выхода из полусонного состояния.

– Ева, у тебя все с головой в порядке? Ты знаешь, СКОЛЬКО сейчас времени? – завопила я, пытаясь удержаться от желания швырнуть в зеркало чем-нибудь тяжелым.

– Я-то да! А вот некий Голубев Глеб желает видеть тебя немедленно! Соединять?

Этого ответа было достаточно, чтобы полностью выдернуть меня из дымки сна, сердце заставить судорожно метаться и самое мягкое место оторваться от не менее мягкой постели.

– А? Кто? Что? – в полном ступоре я пыталась хоть что-то сообразить. – Соединяй! То есть – нет, не соединяй! – заявила я, посмотрев на свою сонную физиономию в зеркало. – Всё, решила, соединяй, но без изображения!

Ева исчезла, и её места заняло лицо как всегда бодрого и красивого эльфа.

– А почему не изображения? – первым делом спросил он.

– Потому что сейчас семь утра и кое-кто пытается выспаться! – заявила я, полностью уверенная в своем праве на отдых.

– Ах да, извини, – смутился красавчик. – Но ты срочно нужна в офисе. У нас ЧП. Сможешь?

– Да, – без колебаний ответила я.

– Тогда через двадцать минут будь полностью собрана, причем оденься построже. Как соберешься, позвони мне, я дам тебе пропуск. И обязательно посмотри новости! – скороговоркой проговорил он и, не дождавшись моего ответа, отключился.

Что за пропуск? И зачем смотреть новости?

Быстренько умывшись, я стала краситься, поняв, что из-за недостатка времени придется ограничиться лишь тушью и тональником. Одновременно с этим я попросила Еву включить «Глав – ТВ».

Дежа-вю.

Где-то я уже видела и этот современный трехэтажный дом, и этого невысокого серьёзного мужчину с метлой в деловом костюме, и кучу репортеров на заднем плане… Корреспондент, стоя под проливным дождем, говорил:

– … не выяснено. Следов взлома не обнаружено. Нападение было совершено как и на дом Воскресенских в Главном, так и на старинный семейный особняк. Пока Вячеслав Витальевич, нынешний Глав ССП, не дал никаких комментариев, но уже известно, что нападающие не покушались на жизнь кого-то из членов семьи, а что-то искали. Им так и не удалось проникнуть в дом в Главном, а о древнем поместье пока ничего не известно. В данный момент оба дома обследуются, результаты будут известны позже. Оставайтесь с Глав-ТВ и будете в курсе дальнейшего развития событий. С вами был Ярослав Невструев, программа «Вести России».

Вика ограбили? Или пытались? Кому это надо, выборы-то закончились! Ничего не понимаю…

Натянув строгую серую юбку с белой блузкой и серым жилетом, затянув волосы в высокий хвост, я перезвонила Глебу Леонидовичу, предварительно заправив кровать и мимоходом отметив, что прошло всего пятнадцать минут.

– Я готова! – провозгласила я.

– Замечательно! Быстро как-то, я не ожидал тебя раньше, чем через тридцать минут, – заметил эльф, окинув меня, как мне показалось, одобрительным взглядом. – Вот, возьми, это пропуск, так же с тобой будет Олег Алексеевич, ты его помнишь, он из девятого отдела…

– А куда пропуск-то? – не утерпела я.

– Не перебивай. Если помнишь, девятый отдел отвечает за безопасность всяких мероприятий от перевоплощений. А если ты успела посмотреть новости, то запомнила, что следов взлома защиты домов Воскресенских не было обнаружено. Пропала только какая-то древность. Так вот, ты вместе с Олегом Алексеевичем отправляешься к Воскресенским в Главный. Пока он обследует территорию на предмет изменения фона, применения трансформационных артефактов и всяких других заморочек, знать про которые тебе вовсе не обязательно, ты должна будешь расспросить членов семьи о подозрительном шуме, о том, что именно украли, кому это могло понадобиться.

– А почему вы посылаете Меня? Я, конечно, ничего не имею против, но, по-моему, есть более опытные сотрудники…

– На самом деле мы уже всё знаем. Их давно допросили сотрудники МВД и переправили информацию по всем отделам. Но, тем не менее, каждый отдел всё равно должен самолично всех расспросить, такова уж процедура. Тайная Служба должна всегда использовать только своих сотрудников. Так что ты вряд ли узнаешь что-то новое, главная работа у Олега Алексеевича.

Закончил он, протянул мне пластмассовую карточку и вопросительно приподнял бровь, когда я не взяла её. Моя медлительность была вызвана бурными процессами в голове.

– Я должна опросить… всех? То есть они будут знать, откуда я, кто мой начальник, мой внешний вид? Где ж тут секретность?

– Светлана Александровна, какая секретность перед Главой Совета? Он знает ВСЁ! – медленно, проговаривая каждое слово, словно обращаясь к маленькому ребенку, пояснил красавчик.

– А его семья? – не унималась я.

– Жене и детям достаточно будет того, что вы просто работаете в Тайной Службе. Где именно, их не касается. Вы будете задавать вполне стандартные вопросы. К тому же, учитывая Ваш опыт работы с их семьёй, Ваш статус им уже известен. Как раз поэтому Вас и посылают!

Ну вот, снова я его разозлила. Когда эльф злится, то сразу перескакивает с «ты» на «вы». У нас были вполне неплохие отношения – и снова выставляю себя полной дурой.

Я наконец-то взяла карточку, узнала, что встречусь с коллегой при выходе из зеркала возле дома Вика, пообещала вернуться с докладом и попрощалась.

И почувствовала, что начинают дрожать коленки.

Я снова увижу Вика. Увижу. Вот черт!

Превозмогая желание помолиться на дорожку, я шагнула в зеркало.

* * *

И сразу попала под проливной дождь. Неприятно, но в моем городе это бы довело меня до истерики, а тут – ничего. А всё потому, что на мне была здешняя одежда. Она не промокала, и её магия распространялась на всё тело. Ощущения были весьма странные. Вода попадает на волосы, одежду, кожу – и спокойно стекает на землю, не оставляя следа.

Рядом с выходом, переминаясь с ноги на ногу, стоял пожилой мужчина. Я с ним общалась пару раз, поэтому мы поздоровались и пошли к дому, что было несколько проблематично, учитывая толпу репортеров. Олег Алексеевич целеустремленно шел вперед, прижимая к груди здоровую картонную коробку, которая тоже не промокала, и своим грозным взглядом из-под очков разгонял попадавшихся на пути. Только один этот взгляд и был серьезным, коричневый же пиджак, невысокий рост, нелепый галстук и залысина не придавали ему важности. Ну никак он не тянул на сотрудника Секретной Службы. Хотя, если подумать, я тоже как-то не вписывалась в свои же представления о секретном отделе.

Дом Вика – среднестатический коттедж вполне обеспеченных людей. Выезжая в пригород любого города, можно обнаружить огромное количество точно таких же. Этот был разве что больше размерами.

Приблизившись к высоким железным воротам, Олег Алексеевич нажал на кнопку, и к нам вышел охранник. Он только посмотрел пропуск и даже не просканировал нас. Видимо, наш уровень доступа о чем-то да говорил. Затем он повел нас к дому. Проходя по асфальтированной дорожке через аккуратный газон, я поймала себя на мысли, что даже не думаю о Вике. Я вообще уже ни о чем не думала. Сердце бешено стучало, руки потели, к лицу приливал то жар, то холод, но это были чисто физиологические реакции. Мыслей же не было не никаких. Я даже не знала, чего ждать от самой себя.

Дойдя двери, охранник ушел и оставил нас с дворецким. Тот провел нас сквозь длинный коридор и попросил подождать у двери, так как Вячеслав Витальевич принимал кого-то из других отделов. Устроившись в удобном черном кресле, я не нашла себе лучше занятия, как считать завитушки на ковре под ногами. Было тихо. Из-за двери не слышно ни единого звука. Как раз про такую говорят «гробовая». Я даже могла расслышать удары своего сердца. Было так страшно, что пальцы онемели, и этот дом… Здесь всё как-то холодно, неуютно, официально… Словно я жду перед дверью кабинета какого-то чиновника, а не сижу в коридоре дома семейного человека. Хотя чего мне бояться? Подумаешь, увижу Вика, все равно ведь наедине мы не останемся…

Наконец, минут через пятнадцать, дверь открылась, и оттуда вышло двое людей (или нелюдей, не разберешь). Они были в обычной одежде, значит, тоже из какого-то отдела. Олег Алексеевич поднялся, жестом попросил меня сделать то же самое и шагнул за дверь. Гордо вздернув подбородок, я последовала за ним.

Это был не кабинет, скорее, гостиная. Уютный современный белый кожаный диван, теплые обои, очень светло и просторно… На маленьком журнальном столике напротив дивана стоял графин с водой и несколько стаканов, справа стояло кресло, а напротив дивана мягкая серебристая софа. В кресле сидел Вячеслав Витальевич, высокий, статный мужчина. Он был одет в простую белую рубашку с расстегнутым воротом и черные брюки, без галстука. Под глазами залегли тени, и вся его поза выражала усталость. Именно про таких мужчин говорят «моложавый», он действительно выглядел довольно молодо. Резкие, выразительные черты лица, волевой подбородок, упрямо сжатые губы – безусловно, даже в свои сорок с лишним лет он был красив. От него не отставала и жена. Гладкие черные волосы собраны в тугой пучок на затылке, тонкие черты лица, небольшие морщинки вокруг серых глаз, красиво очерченные губы, все еще стройная фигура – всё говорило о высоком происхождении и аристократичности. Но сейчас эта красивая женщина, которой я запомнила её на приеме в честь вступления в должность Вячеслава Витальевича, выглядела не самым лучшим образом. Всё в ней кричало об усталости: опущенные плечи, какие-то безвольные руки на коленях, красные глаза… Рядом с ней на диване сидел Вик. Он прикрыл глаза и даже не смотрел, кто входит. Одет он был в черные брюки и черную рубашку, которые вкупе с его черными волосами и бледной кожей смотрелись просто… ошеломляюще. Даже если бы я не подозревала о том, что он вампир, меня бы передернуло и захотелось бежать отсюда куда подальше. Уж очень сильно он походил на классического вампира из книг и голливудских фильмов.

При нашем появлении Вячеслав Витальевич поднялся с кресла и поочередно пожал руку мне и Олегу Алексеевичу.

– Доброе утро. Вы откуда?

Я протянула пропуск. Он посмотрел, удовлетворенно хмыкнул и более дружелюбно посмотрел на меня.

– О, Ларичева Светлана Александровна? – после этих слов Вик резко распахнул глаза и как-то недоверчиво посмотрел на меня. – Мирослава, это та самая девушка, которая работала над охраной Вика, – теперь уже и мама Вика оживилась и более пристально посмотрела на меня. Она мило улыбнулась и приветливо сказала:

– Это Вы? Вы не представляете, что сделали для нас! Я даже хотела вас найти и отблагодарить, да Вячеслав Витальевич не позволил. Вы так рисковали…

– Это была моя работа. Не стоит благодарности, – скромно заметила я, пытаясь смотреть куда угодно, но только не на Вика. Боюсь даже представить, о чем он сейчас думает.

– Значит, вы очень самоотверженный сотрудник, – заметил старший вампир. – Только раньше вы в другом отделе работали. Перевелись?

– Да. К сожалению, моей квалификации недостаточно для выполнения серьезных заданий, в прошлый раз был экстренный случай, так что теперь я, в основном, офисный работник, – пояснила я. Мне кажется, или он вполне дружелюбно настроен по отношению ко мне? Разве не отец сказал Вику о моем вознаграждении? Почему же он взбесился, если его папа воспринимает всё как должное и даже благодарен?

– Точно. Вам необходимо получить высшее образование, – вспомнил Вячеслав Витальевич.

– Да. Но не могли бы мы перейти к делу? – надеюсь, это прозвучало не слишком грубо. – Олег Алексеевич должен просканировать территорию, где была произведена кража.

– Да, конечно, – согласился Глава, после чего сказал Олегу Алексеевичу переправиться через зеркало на территорию особняка, где его ожидают сопровождающие.

– Итак, задавайте ваши вопросы, – приказал отец Вика, приняв сосредоточенный вид. По-моему, это напускное. Уверена, он не воспринимает меня всерьез. Хотя я бы на его месте поступила так же. Шестнадцатилетняя девчонка расспрашивает самого главного человека в стране. Смех, да и только.

Мельком взглянув на Вика, который продолжал в расслабленной позе сидеть на диване и смотрел на меня с какой-то насмешливой полуулыбкой, я попыталась собраться с мыслями. Так, вспоминай, что тебе говорил красавчик! Мысли почему-то путались, и если бы меня спросили о моем имени, не уверена, что я ответила бы верно. Кое-как взяв себя в руки, я дрожащими пальцами положила маленькое зеркало на стол, предварительно включив режим записи, и начала:

– Сколько человек находилось в этом доме в момент взлома защиты?

– Семь: два охранника, дворецкий, я, моя жена Мирослава, Виктор и Владислава, – видно, что этот вопрос отцу Вика задавали уже десятки раз.

– Владислава? – не поняла я.

– Влада, наша дочь, ей десять лет. Не к чему, чтобы её расспрашивали, она сейчас в поместье с бабушкой, – пояснил Глава. Вот уж не думала, что у Вика есть сестра!

– Да-да, конечно, – смутилась я. – Кто-нибудь почувствовал или услышал что-нибудь подозрительное?

– Нет, в три часа ночи пришли охранники и сообщили, что была совершена попытка взлома магической защиты, но она лишь немного ослабла, никаких брешей не было обнаружено.

– Ясно. А кто находился в поместье?

– Моя мать и два охранника. Прислуга там не ночует.

– А они что-нибудь заметили?

– Нет, ничего. Скорее всего, и Олег Алексеевич ничего не обнаружит. Никаких следов взлома, просто при утреннем обходе была обнаружена пропажа.

– Тогда кто это мог сделать? Охранники? Разве можно постороннему чело… просто постороннему проникнуть внутрь? – я вообще ничего не понимаю.

– В том-то и дело, что нет, – оживился и даже разозлился вампир. – Охранники не отлучались, в поместье установлены как обычные видеокамеры, так и магические датчики передвижения, которые свидетельствуют, что охранники никуда не отлучались. На территорию извне проникнуть невозможно, магии, охраняющей дом, уже около семи веков. Дело в том, что существует шесть похожих поместий, возведенных в одно время. В тринадцатом веке каждое из них принадлежало правящему клану, и на каждом одинаковая защита. Проникнуть внутрь могут только потомки тогдашних правителей, но после всех войн сохранился только наш род и эльфийский. Теперь только наше поместье в нормальном состоянии, остальные же разрушены. Но члены правящего клана эльфов не могли проникнуть в мое поместье, так как после известных всем нам событий они потеряли свой правящий статус и теперь свобода их передвижения ограничена. Около года они будут находиться под, скажем так, домашним арестом. Мы уже проверяли, никто из них не отлучался, у всех стопроцентное алиби.