Текст книги "Без права на смерть. Еще один шанс"

Автор книги: Евгений Жураховский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Не знаю, сколько времени я пробыл без сознания, но, наверное, не больше десяти секунд. Очнулся от неприятного жжения на лице и, открыв глаза, увидел Кипиша, хлещущего ладонями по моим щекам.

– Ух, блин! – воскликнул он, улыбаясь. – Я думал, ты того…. Прости, брат!.. Силу не рассчитал!

В голове ужасно гудело, и, прикоснувшись рукой к затылку, я понял почему. Мало того, что пальцами явственно ощущалась скользкая и противная влага на волосах, так еще и набух огромного размера шишак. Ничего не ответив, я неуверенно попытался подняться, но солдафон придавил меня обратно к полу своей рукой.

– Да не шатай ты машину! – рявкнул он, осторожно выглянув в окно.

Я хотел было хоть как‑то возразить и все‑таки встать, а может быть, даже дать хорошенько, да с отмашкой, кулаком по лицу этому гаду, который так спокойно ведет себя в данной ситуации, но дальнейшая фраза меня просто обездвижила:

– Грех, я смотрю, в этот раз ты со спецэффектами сценку разыграл!

– Пошел ты, придурок! – послышался знакомый хрип. – Я нос разбил о панель, твою мать!

– Так ты в следующий раз головой об стойку крыши бейся!.. – улыбаясь, продолжал Кипиш. – Глядишь, и за нос переживать не станешь уже!..

– Свооолочь… – жалобно протянул Грешник. – Ты понял, откуда стреляли?!

– Ща разберемся… У нас тут еще раненый!.. – он протянул ко мне руку. – Давай вставай! Только плавно и без резких движений…. И в окнах передних не маячь… они не тонированные….

Медленно поднявшись с пола автомобиля, я присел на корточки. Все еще не соображая, что же все‑таки произошло, я задал, наверное, самый глупый вопрос в своей жизни:

– На нас напали?

– Нет, мля! – с усмешкой ответил Кипиш. – Поздоровались просто!.. Конечно, напали!.. И даже убили! Видел два трупа спереди?!.. – солдафон снова начал высматривать что‑то в окне пассажирской двери. – Где же вы, ребятки, прячетесь? – тихо пробормотал он. Я же больше не вмешивался и старался не отвлекать Кипиша вопросами, хотя накопилось их немало. То, что стекла машины бронированные, я догадался, когда услышал голос Грешника, но вот зачем в таком случае было разыгрывать спектакль, инсценируя свою смерть, я не понял. Ведь мы уже почти проехали город и, пользуясь броней внедорожника, можно было ускориться и проскочить это место.

– В общем, так, мужики! – произнес Кипиш, все еще глядя в окно. – Не вижу я никого…, но стреляли либо с пожарки, в чем я сильно сомневаюсь, либо с холма за ней…. Блин, хреново…. До холма метров шестьсот, а убили вас двумя выстрелами…. Короче, снайперюга что надо у них!

– С чего ты взял, что он не один? – наконец я позволил себе вмешаться.

– Ну, ты бы стал, будучи один, стрелять в машину, да еще с такого расстояния? – обернувшись ко мне, ответил солдафон. – Вот и я не стал бы!.. А это значит, что дальше на дороге, скорее всего, засада…, возможно даже взрывчатка заложена…

Да уж. Вот и ответ на мой вопрос. Теперь поведение Монаха с Грешником выглядело достаточно логичным. Если бы мы под обстрелом пытались прорваться дальше, то вероятность погибнуть всем и сразу, попав в засаду, была очень велика. Теперь же, когда нападающие уверены, что решили проблему двумя выстрелами, а меня с Кипешем они не видели, судя по тому, что больше не стреляли, у нас есть время на составление плана дальнейших действий. На крайний случай, можно резко рвануть назад, развернуться и двинуть в обратную сторону. Не зря же Монах не глушит мотор.

– Кип, ты долго там выглядывать будешь? – недовольно буркнул Грешник.

– А чего делать‑то? Не вижу я никого, епта!.. – возмущенно ответил тот, но потом как‑то задумчиво продолжил: – Тут вариант ток один остался…. Мне выйти, найти снайпера и завалить….

– Согласен!.. – не раздумывая, произнес Грешник. – Иначе, когда сюда подъедет братва…, с минигана хрен постреляешь,… снайпер не даст…. И давай уже резче!.. Кровь, сука, не останавливается….

– Какой ты, мля, простой стал! – пробормотал Кипиш, хватая свою винтовку.

Солдафон плавно, пригибаясь, чтобы не зацепить подвес пулемета, перешел на правую сторону автомобиля и сел на корточки у двери.

– Нууу…. – возбужденно протянул он. – Надеюсь, не спалит он меня…

– Рацию в дуплекс переведи! – прохрипел Грешник. – Мне на громкую придется….

– Перевел! – Кипиш щелкнул по какой‑то клавише, висящей на поясе рации. – Раз, раз… юстас алексу…. – монотонно проговорил он.

– Да погоди ты!.. – рявкнул Грех. – Я еще не дотянулся…

Я не видел, что делает Грешник, да и не мог с такого ракурса разглядеть. К тому же все движения руками ему нужно было производить очень и очень медленно, чтобы, не дай бог, не пошевелить корпусом, а то снайпер мог это заметить. Наконец внутри машины послышалось тихое шипение радиостанции, и Грешник облегченно произнес:

– Теперь давай!

– Работает! – ответил Кипиш, посильнее прижав гарнитуру к уху, и тут же откуда‑то спереди салона его голос повторился. – Все…, не скучайте особо! Я пошел!

Немного приоткрыв дверцу, он первым делом протиснул свою винтовку в образовавшийся проем и бросил ее вниз на траву. Затем медленно, чтобы не качать автомобиль, лег внутри салона и сам плавно начал пролезать вниз головой. Получалось это не очень легко, но все же через некоторое время он присел на корточки уже рядом с машиной и, прислонившись спиной, закрыл дверь. Тут же послышались щелчки центрального замка на дверях. Скорее всего, Монах нажал кнопку, блокируя их.

Я внимательно наблюдал за движениями паренька из окна. Сначала он поднял свою винтовку и, привстав, на согнутых ногах попытался перебраться за сарайчик, подбитый внедорожником, но неожиданно, наверное, для нас обоих из‑за сарайки навстречу ему медленно вышел зомби. Это была мертвая женщина с длинными до плеч слипшимися волосами. Впрочем, с правой стороны головы отсутствовал целый клок, выдранный вместе с кожей, и теперь на этом месте виднелась окровавленная часть черепа. С левой стороны из‑за отсутствия плоти на щеке клацали потемневшие челюсти. Тело было почти полностью обнажено и прикрыто лишь лоскутами изорванной одежды. Но больше всего пугали глаза: прикрытые мутной пленкой зрачки были направлены в сторону Кипиша. Не знаю, что чувствовал он в тот момент, но у меня мурашки по коже побежали. Через секунду я понял, что же все‑таки ощутил солдафон, когда он резко попятился назад и гулко ударился спиной о борт машины.

– Что там? – нервно спросил Грешник, но рация молчала.

– Зомбак! – испугано ответил я, придвинувшись еще ближе к окну на двери.

– Да…. Мля! – все, что я услышал от Грешника, погруженный в происходящее за стеклом.

Не ожидая такой встречи, Кипиш явно замешкался и не знал, каким оружием воспользоваться. Сначала, скорее всего, ведомый инстинктами, он направил на зомби ствол винтовки, но потом попытался выхватить пистолет с глушителем, висящий у него на бедре, но и тут что‑то пошло не так. Поза, в которой он сейчас находился, да и вообще сложившаяся ситуация не позволяла достаточно оперативно достать пистолет. Зомби же, словно голодный хищник, резко ускорившись, бросилась в сторону паренька. Понимая, что сейчас может произойти, я быстро потянулся к двери, чтобы ее открыть и замер…

На правой части лба у твари появилось кровавое отверстие. В ту же секунду волосы на затылке немного приподнялись, открывая путь серой массе, которая с неимоверным ускорением разлетелась по траве позади женщины вместе с небольшими кусочками черепа. Пробежав еще около метра по инерции, ноги у мертвячки подкосились, и она завалилась прямо на солдафона…

– Твою мать!.. Сука!.. – возбужденно послышалось из рации.

– Чего? – прохрипел в ответ Грешник.

– Ничего! – нервно ответил Кипиш. – Стрелок наш тут еще… Местность чистит… Так что ждем друзей!

– А – а… – протянул Грех. – А я думал, ты зомби испугался!..

– Ага! Сейчас!.. – послышалось в ответ, и я через стекло увидел, как Кипиш скидывает с себя мертвое тело. – Не… на лицо, конечно, страшненькая!.. Но это… Сиськи так ниче!

– Баба, что ли?

– Ага… – поднимаясь на корточки, ответил солдафон.

– Ясно… Дуй давай дальше!.. На обратном пути донжуанить будешь!

– Ага… уже!..

– Кстати… Стрелок тебя не спалил, случаем?

– Да не должен был…. Учитывая, как он стреляет, лежал бы я рядом с зомби сейчас!.. Но ты прав… – Кипиш улегся на живот. – Лучше ползком… от греха подальше!.. – Из рации послышался смешок, и я тоже улыбнулся этому каламбуру.

Приминая своим телом высокую траву, паренек быстро начал продвигаться к сарайчику. Какое‑то время переговоров не было, а сквозь монотонное шипение радиостанции лишь изредка доносилось его тяжелое дыхание. Сначала я внимательно наблюдал за солдафоном из окна машины, но через несколько минут он скрылся из виду. В этот момент мне стало не по себе. Меня очень расстраивало то, что, не зная, где он сейчас, я в случае чего не смогу помочь. На самом деле переживали все находившиеся в машине, и я это чувствовал. Просто в данной ситуации никто ничего сделать не мог. Тонировки на передних стеклах внедорожника не было, и если сейчас хоть кто‑то из притворившихся мертвыми ребят пошевелится, то все может для нас обернуться куда хуже. Пока нападающие уверены, что устранили цели, и сопротивления не ожидают, у Кипиша есть реальный шанс найти стрелка и обезвредить его. Вот только как он это сделает, я себе не представлял. У снайпера, обстрелявшего наш автомобиль, было гораздо больше шансов снять солдафона, ведь его позиция была где‑то далеко отсюда на холме, что создает значительное преимущество для обнаружения и устранения противника.

Прошло еще немного времени, и Грешник, не выдержав молчания рации, спросил:

– Кип!.. Ты бы хоть планами поделился…. Где потом твой труп‑то искать?

Рация все так же помалкивала, и Грешник, судя по его голосу, уже не на шутку разволновался:

– Кипиш, мать твою! – громче прохрипел он, но в ответ была тишина. – Ответь, сукин ты сын!

– Тут – тут я… – Наконец еле слышно треснула рация. Солдафон явно говорил шепотом. – Зомбяры рядом были…. Не мог говорить…. Чего распереживался?.. Неужто что‑то человеческое в тебе проснулось?..

– Что ты?! – радостно произнес Грешник. – Винтовка у тебя просто дорогущая, вот и спрашиваю, где потом забрать!

– Ясно!.. – запыхавшимся голосом ответил паренек, и на некоторое время притих, но чуть позже все‑таки продолжил. – Мне его, кроме как с пожарки, не выцепить…. Сто пудняк, он на холме, но снять его смогу только с нее… Собственно, к ней и двигаю… Все… не отвлекай…

Я посмотрел сквозь левое окно внедорожника на виднеющееся невдалеке здание пожарной станции. Ничего особенного оно собой не представляло. Обычное двухэтажное строение в форме бетонной коробки. На лицевой стороне три въезда, прикрытые красными воротами, предназначенными для пожарной спецтехники. Единственное, что отделяло его от всех остальных подобных, так это высокая башня, пристроенная по центру на крыше. Она имела несколько этажей, на каждом из которых с четырех разных сторон приспособились узенькие и высокие оконца, сейчас изрядно запылившиеся. В этом районе города не было высоких строений, и данная конструкция, скорее всего, облегчала наблюдение за окрестностями на наличие пожаров. Как я понял, Кипиш направился именно туда и, скорее всего, хотел занять позицию на одном из этажей этой башни. Учитывая, что пресловутый холм, с которого, как можно было предположить, нас обстреляли, возвышался метрах в трехстах за пожарной станцией, решение избрать башню позицией для поиска противника было более чем логично.

– Айт… су… – вдруг взвизгнула рация.

– Что?.. Что случилось, Кип? – тут же встревоженно спросил Грешник.

– Зомби… – быстро ответил солдафон. – Сука!.. Дверь открыл, а он тут как тут…. Еле ствол успел достать…. Твою мать…. Как же тут темно…. А все… нашел лестницу, поднимаюсь…. Еп… – Из рации послышался какой‑то грохот, и Грешник вздрогнул, но промолчал, видимо, не решаясь отвлекать Кипиша. От текущего напряжения у меня а ж в ушах зазвенело, но, к счастью, ответ на произошедшее не заставил себя долго ждать. – Ступенька отвалилась…. – Тяжело дыша, прошептал солдафон. – На руках повиснуть успел, ешкин кот…. Больно, мля… Коленкой ударился, сука….

– Головой не ударься!.. – недовольно прохрипел Грешник. – Тебе еще есть в нее!

– Не… Она у меня каской накрыта…. Так что нормально…. Кстати, Грех!.. У тебя красные дни закончились?..

– Чего? – протянул он. – А… Ты про нос?!.. Да, почти…

– Это хорошо!.. А то вижу к вам мальчики через город мчат!.. Зуб даю – хотят любви и ласки!..

– Наконец‑то… – без всяких эмоций ответил Грешник. – А то уже заждались!..

– Идут две машины… – Продолжал Кипиш наблюдение. – Уазик тентованный и… Ровер… Еще далеко…. Едут медленно… зомбаки мешают… Только, походу, это не те, кто засаду устроил….

– С чего мысля? – спросил Грешник.

– С того, что странно это как‑то…. Уже не засада получается, а неизвестно что…. Если бы они двигались со стороны, куда мы ехали, то понятно, а так…

– Значит, у них две группы…. – задумчиво изрек Грех. – Хреново, блин…. – Он сделал небольшую паузу, а потом более грубо продолжил. – Так, все!.. Шутки в сторону!.. Хрен с ними – ищи снайпера… мигом!.. – Новичок! – обратился он ко мне, отчего в груди все сжалось. – С пулеметом нужно учить, как обращаться?..

– Ну… – неуверенно протянул я. – В кино видел, как с минигана стреляют.

– А…, ну это серьезный опыт… – саркастически ответил хриплый. – В каком кино‑то хоть?..

– Терминатор, там… и про Вьетнам тоже смотрел… – начал перечислять я, понимая, что несу какую‑то чушь.

– Терминатор, говоришь… – он тяжело выдохнул. – Хорошо…. Будет тебе терминатор!

Совершенно не осознавая, что мне придется воспользоваться пулеметом, я все‑таки придвинулся к нему. Посмотрев на изящную машинку смерти, я даже почувствовал какую‑то потаенную радость. Нет, убивать, конечно, я не хотел, точнее, мыслей у меня об этом вообще не было, но мне представлялось, что я, словно Джон Рэмбо, уже всем своим видом напугаю противников, но как же я ошибался….

– Все действительно просто! – начал обучение Грешник. – Видишь, слева на подвесе желтый рычажок?..

– Да… – внимательно осмотрев подвеску пулемета, ответил я.

– Короче, так!.. Как только от Кипа поступит команда, потянешь его на себя и выталкиваешь пулемет вверх…. Не переживай, люк сам откроется. Да и еще…. Пулемет поднимется очень легко…, там газомасленные толкатели стоят, так что особо не напрягайся, а то можешь покалечиться…. Привод стволов электрический…. Между рукоятями есть красный защитный флажок подачи питания…. Отводишь его в сторону…. Под ним тумблер…. Там же две зеленые кнопки, которые имитируют спусковой крючок. Так что нажимать можно любую из них, как тебе удобнее… Короче, все понял?!

– Вроде бы…. – неуверенно произнес я.

– Главное, пока Кипиш не подтвердит устранение стрелка, не вздумай вылезать в люк…. Башки тут же лишишься!..

– Понял…

– Кип, что у тебя там? – обратился он к солдафону.

– Не вижу его, хоть убей…. – послышалось из рации.

– Вот и убей!..

– Твою же мать! – воскликнул я и схватился за рукояти пулемета. – Подъехали, Грех…

Два внедорожника медленно подкатились к месту нашего крушения. Переезжать через бордюр они не стали, а просто остановились друг за другом напротив нашей машины так, что я мог наблюдать их через стекло на двери багажного отделения. Первым стоял зеленый Уазик с тентованным верхом, а позади него – темно – красный Дефендер.

– Кипиш?! – окликнул солдафона Грех.

– Не вижу… – спокойно ответил он. – Ищу…

– Ищи, мля, быстрее!.. Новичок, приготовься!..

Первым показался передний пассажир Ровера, который сразу же переместился к заднему борту машины. К нему присоединился один из задних пассажиров УАЗика, и они оба, присев на одно колено, направили автоматы в сторону города. Еще один таким же образом занял позицию наоборот спереди УАЗа. Водители обеих машин оставались за рулем. К сожалению, задние стекла Дефендера были тонированные и разглядеть, были ли там еще люди, мне не удалось, а вот еще двое из УАЗика, держа автоматы наготове, направились к нашему внедорожнику. Один из них был довольно молодой худенький парнишка, с коротко бритой головой, одетый в явно не по размеру военную форму, которая мешком висела на нем мешком. Не торопясь, он стал обходить машину с левого борта. Второй же стал обходить внедорожник справа. Это был, наоборот, достаточно плотный мужчина средних лет с абсолютно лысой головой и густой рыжей бородкой.

Внутри у меня все закипело. Сердце колотилось так быстро, что казалось: оно вот – вот выпрыгнет из груди. В ушах пульсом отдавалось его биение, а руки дрожали так, как у заядлого алкоголика на утро.

– Кипиш, мля?! – стараясь говорить как можно тише, прохрипел Грешник.

– Ищу! – все так же безрадостно отозвалась рация.

Тем временем оба боевика, как я их уже мысленно окрестил, подошли достаточно близко. В какой‑то момент я напугался так, что чуть не наложил, ей богу. Переведя взгляд направо, я буквально столкнулся глазами с рыжебородым. Он смотрел на меня, не мигая и не отводя голову в сторону. В тот момент я был готов провалиться в саму преисподнюю, лишь бы убраться подальше отсюда. Спустя секунду, которая показалась вечностью, он приложил свою руку к бородке, несколько раз провел по ней ладонью, приглаживая, повертел головой, не отводя взгляда, а потом двинулся к передним дверям нашего автомобиля. Неожиданно два бойца, находившиеся у Ровера, открыли по кому‑то огонь. Скорее всего, они атаковали подходящих слишком близко зомби со стороны города, так как остальные, на секунду повернувшись к ним, тут же продолжили держать свои позиции. Молодой парнишка уже подошел достаточно близко к двери Монаха, но не предпринимал никаких действий, а лишь вертел головой, скорее всего, ожидая приказа старшего. Бородатый же приблизился к правой двери, за которой, завалившись лицом на переднюю панель, находился Грешник. Несколько раз рыжебородый дернул за ручку двери, но она не открылась, и тот, развернув свое оружие, с силой ударил прикладом в стекло. В салоне громыхнуло, но стекло осталось неповрежденным, от чего на рыжебородом лице возникло недоумение. Сердце забилось еще сильнее, но в тот же миг, из‑за дома, во дворе которого мы находились, вышел зомби. Парнишка, в поле зрения которого попал мертвец, окликнул бородатого, и тот, обернувшись, направил свой автомат на зомбака. Выстрела слышно не было, но мертвецу что‑то невероятно мощное снесло полчерепа, и он завалился на траву. По всей видимости, бородача просто опередил снайпер, который все еще находился на холме. Мою догадку тут же радостно подтвердил голос Кипиша, донесшийся из рации:

– Ха!.. Спалился дружок!.. Примерно четыреста метров…. Далековато, сука…. Ждите….

Никто ему, естественно, не ответил: слишком близко стояли боевики, чтобы Грешник рискнул пошевелить губами. Рыжебородый повернулся обратно к машине и усмехнулся, глядя на молодого, затем снова с еще большей силой двинул прикладом по стеклу. Ничего не произошло, и он удивленно посмотрел на стекло в упор. В этот момент на лице бородача отобразился ужас, он увидел толщину стекла, и это было последнее, на что я обратил внимание.

– Снял! – весело воскликнула рация.

Время будто замедлилось. Руки перестали трястись, а сердце словно остановилось. Невероятно стремительный заряд адреналина выплеснулся в кровь, активируя весь скрытый в человеческом теле потенциал. Негромкий щелчок разблокировки дверей послужил для меня более верной командой, чем голос солдафона. Я понял, что и Грешник, и Монах сейчас выскочат наружу, чтобы принять бой, и ринулся первым. Дернув за желтую рукоять, пулемет действительно легко и быстро пополз вверх. Створки люка параллельно раскрылись, прикрывая с обеих сторон мое показавшееся из внедорожника тело. Что‑то в подвесе поворотного люка мягко щелкнуло, и пулемет зафиксировался, глядя всеми шестью огромными стволами в сторону противника.

Первым меня заметил боец, находящийся спереди Уазика. От неожиданности и испуга при виде огромного пулемета он резко попятился и упал на пятую точку, роняя свой автомат. Ударившись головой о тяжелый бампер, он, казалось, не обратил на боль никакого внимания и, так же сидя на асфальте, рьяно передвигал руками и ногами, пытаясь скрыться за автомобилем.

Я уже не испытывал страха и не был наполнен переживаниями. Наоборот, во мне что‑то переключилось на более устойчивые чувства, такие, как ненависть и злость, а также откуда‑то из глубины души выбрался азарт, азарт убивать, и я нажал на зеленую кнопку. Стволы моментально начали вращаться, а пулемет, словно дракон, задышал, извергая адское пламя.

Почти сотня тяжелых пуль, выпущенных пулеметом за секунду, разорвала пополам одного из боевиков, находившихся у Ровера, слишком уж надолго я задержал на нем прицел, второму, когда он попытался укрыться за машиной, разнесло голову и оторвало правую руку, и она вместе с зажатым пальцами автоматом упала на асфальт. Тело же его по инерции ударилось о борт красного внедорожника и медленно сползло вниз, забрызгивая стекла фонтаном извергающейся крови. В тот момент я не испытывал ни жалости, ни сострадания. Эти люди для меня сейчас представлялись всего лишь движущимися мишенями в тире и не более. Они были противниками, которые, допусти мы ошибку, поступили бы точно так же с нами без каких‑либо угрызений совести.

В какой‑то момент я перевел огонь на Дефендер. Пули, словно тонкие иглы адской швейной машинки, застучали по его задней части, прошивая насквозь корпус, разрывая куски металла и разбивая стекла. Внедорожник, взревев мотором, рванул вперед. Водитель пытался объехать УАЗик, стоящий впереди, но этого не получилось. С грохотом упершись углом бампера, внедорожник начал медленно сдвигать его вперед. Не прекращая стрелять, я направил стволы на водителя Ровера, после чего машина перестала двигаться. Стараясь предотвратить подобное поведение водителя УАЗа, я сразу же направил миниган на него. Стволы пулемета раскалились докрасна, но стрелять я не прекращал, а, напротив, с еще большим усердием перемешивал автомобильное железо с человеческой плотью. Боец, который все это время прятался за УАЗиком, рванул через дорогу, и я постарался его остановить, но в этот момент выстрелы прекратились, а пулемет лишь противно завизжал, продолжая вращать стволами. Патроны закончились в самый неподходящий момент, словно кто‑то свыше дал второй шанс этому убегающему парню. Я смотрел ему вслед, так и не отпуская зеленой кнопки. Вот он, перекувыркнувшись через забор дома напротив, пробежал через двор. Запнулся о края детской песочницы и завалился в нее, но тут же поднялся и побежал дальше. Добежав до ограды с внутренней стороны двора, он попытался перелезть через нее, но неожиданно даже для меня из его головы брызнул кровавый фонтанчик, и он замертво повис на верху забора. Поняв, что стрелял Кипиш, который, видимо, все еще находился в башне пожарной станции, я перестал давить на кнопку, и пулемет окончательно затих. Только сейчас я обратил внимание на крышу нашего внедорожника. Она вся была усыпана раскаленными гильзами, а под миниганом так вообще появилась целая горка. Развернув люк вместе с подвесом, я увидел Монаха. Придавив коленом спину еще одного бойца, он заломил ему руки назад и пытался связать. Рядом стоял Грешник, почесывая затылок, он посмотрел на картину разрухи и, мельком бросив взгляд на меня, произнес, наверное, самую емкую фразу в моей жизни:

– Ну, ни хера себе!

Выбравшись из машины, я сразу же ощутил во всем теле непонятно откуда появившуюся слабость. Ноги и руки одолевала дикая дрожь, к горлу подкатил ком. Если, управляя пулеметом, я думал лишь о нашей защите и боевиков воспринимал исключительно как цели, то сейчас, когда все закончилось, при виде изрешеченных машин и изуродованных тел на дороге на душе стало паскудно, если честно.

Когда я неуверенно подошел к расстрелянным мной внедорожникам, в нос сразу же ударила едкая смесь запаха пороха и крови. Тут же немного закружилась голова, начало подташнивать, но я все‑таки постарался удержаться на ногах и заглянул через разбитые окна Ленд Ровера. Сзади, на пассажирском месте, оказывается, все это время тоже были люди. Почему же они не покинули автомобиль сразу же после остановки, я не понимал. Неужели действительно так расслабились и не ожидали сопротивления, раз выставили наружу только пятерых. Конечно, это нам вышло на руку, ведь, покинь автомобиль и они, нам пришлось бы гораздо сложнее, а возможно, пуля, выпущенная кем‑то из них, попала бы в меня, тем самым лишая ребят такого преимущества, как пулеметчик. Но вот картина, которая оказалась на задних сидениях, просто обескуражила. Это был фарш. Натуральный мясной фарш из человеческого мяса, сдобренный осколками стекла и железа. При виде этого мне стало еще хуже, и я попытался вдохнуть как можно больше воздуха, но вместо этого ощутил лишь сладковатый привкус крови. В голове тут же помутнело, и меня моментально вырвало остатками утренней ухи прямо на безголовый труп, лежащий у машины.

– Твою же мать! – послышался сзади знакомый голос Кипиша. – Мало ему было башку потерять?.. Может, обоссышь его еще?!

Вытирая лицо рукавом, я повернулся к солдафону и посмотрел прямо в его глаза с такой ненавистью, что он отпрянул назад.

– Лан – лан, не кипятись!.. Все я понимаю… – спокойно произнес он и, прихрамывая на одну ногу, двинул в сторону нашей машины. – О, Грех!.. Вижу: языка взяли!..

Задерживаться у разбитых машин я не стал и, с трудом превозмогая тошноту, побрел к ребятам. Подойдя к нашему внедорожнику, я случайно наткнулся взглядом на пробитое левое переднее колесо. Таким вот неудачным для машины оказалось перешагивание через бордюр, о чем свидетельствовала хорошая вмятина на диске. Оно и понятно, учитывая вес бронированного джипа, да еще и накренившегося на левую сторону в результате резкого маневра.

– Ты чего с башни слез? – Грозно спросил Грешник солдафона. – А если вторая группа объявится?

– Оттуда мне целиться неудобно… – Ответил тот, протягивая Грешнику чистый носовой платок. – Оконца узенькие, жопа просто!.. Сам не знаю, как стрелка высек!.. Короче, с меня здесь толку больше!..

– Ну – ну!.. – прохрипел Грех, прикладывая платок к своему лицу. – Плохому танцору… Ладно, давай зайчика нашего расспросим!

Вмешиваться в разговор я не стал. Про колесо, я думаю, они и так в курсе, не слепые все же, да и не хотелось мне сейчас разговаривать, поэтому я мирно остался стоять возле водительской двери автомобиля. Пленника держал Монах, приставив его спиной к покосившейся стенке сарайчика, в который уперся бампером внедорожник. Надо отдать должное старику за смекалку. Искать веревку он не стал, а просто, раскатав рукава на одетом не по размеру кителе пленника, завязал их концы у него за спиной. И если бы не защитная окраска куртки, можно было бы сравнить ее со смирительной рубашкой. Парнишка же держался очень уверенно. Невзирая на только что произошедшее с ним и его друзьями, он не выглядел напуганным и смотрел на нас, гордо задрав голову и широко расставив ноги. Складывалось впечатление, что он был не пленником, а надзирателем в тюрьме.

Грешник, все еще придерживая платок у своего носа, недолго оценивал парня холодным взглядом, а затем резко и неожиданно, наверное, для всех с силой ударил его кулаком в живот, отчего тот согнулся и, задыхаясь, медленно опустился на колени.

– Су… кха – кха! – Закашлялся он, приподняв голову и посмотрев полными ненависти глазами на обидчика.

– Времени у меня мало, дружок! – грозно, но достаточно спокойно прохрипел Грех. – Будь так любезен ответить на парочку вопросов!

– Пошел ты на хер, урод! – Зло выкрикнул парнишка, превозмогая боль и стараясь снова встать на ноги. Грешник же со всего размаха двинул тому кулаком по лицу, и парень завалился боком на землю. В уголке губ сразу же показалась тонкая струйка крови, но парень лишь ухмыльнулся, оскалив окровавленные зубы.

– Ох!.. – Недовольно вздохнул Грех, хватая за шиворот кителя пленника. – Что ж вы, молодежь, вся такая бесстрашная пошла‑то?

Резко подняв паренька так, что затрещала ткань на его военной куртке, Грешник быстро потащил его в сторону дороги, где стояли расстрелянные мной внедорожники. Мне сразу же стало как‑то не по себе, когда я понял, что же хочет сделать с ним Грешник. Подтащив его к Ленд Роверу, он с силой впихнул голову пленника в проем разбитого окна двери джипа, а затем ударил его свободной рукой в бок, стараясь попасть по почкам. Парнишка взвизгнул и попытался высвободиться, но Грешник, лишь перехватив его китель двумя руками, с еще большей силой несколько раз ударил его о покореженный пулями борт машины, а затем отшвырнул в сторону. Пленник попытался удержаться на ногах, но сила инерции, переданная более крупным человеком, и связанные за спиной руки не позволили ему этого, и, упав спиной на асфальт, он жалобно взвыл:

– Звери!.. Вы звери!.. – простонал он. – Суки!.. Как же так‑то?!

В груди у меня все сжалось. Пленник явно переживал не из‑за боли, причиненной Грешником. Просто – напросто он увидел, что стало с его друзьями. Их не просто убили – его друзей изуродовали…, их изуродовал я.

Не знаю почему, но мне стало совсем тоскливо. Я даже постарался отвести глаза в сторону и вдохнул побольше воздуха, чтобы хоть как‑то унять подкатившийся к горлу ком и невероятное давление внутри головы на слезные железы. Мне было действительно жаль этого парня. Еще вчера он, возможно, так же как и я, сидел с друзьями, общался, выпивал и веселился, а сейчас они все мертвы. Конечно, я прекрасно понимал, что не мог поступить иначе. Они напали на нас не для дружеской беседы, и если бы не броня нашего внедорожника, то убили бы, как минимум, двух, уже ставших моими друзьями, людей. Наверное, сейчас я должен был испытывать к нему ненависть и злость, но Грешник лишил нас всех такой возможности, примеряя эти низкие, но сейчас так необходимые чувства на себе.

– Я чет не понял! – задумчиво спросил Кипиш. – Чего он так убиваться‑то стал?!

– Монах его вырубил сразу же, как заварушка началась! – ответил Грешник. – Пропустил дружок все представление!

– Походу, Монах… – произнес солдафон, обернувшись к старику. – Ты ему знатно приложил, раз до него только сейчас дошло…

– Так, ладно! – Грешник поднял пленника. – Как зовут тебя? – он нежно, по – отцовски, стал отряхивать парня от пыли и мусора.

– Дистро… – хлюпая носом, ответил парнишка.

– Это от слова дистрофик, что ли? – усмехнулся Кипиш. – Хорошее имя!.. Как нельзя тебе подходит!..

– Заткнись! – выкрикнул парень, но тут же получил несильную оплеуху от Грешника и смолк, повесив голову.