Текст книги "Новая Эпоха (СИ)"

Автор книги: Евгений Погонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– А причем здесь рация? – не понимаю, почему выбор машины должен зависеть от того, есть ли в ней радиосвязь или нет.

– Ну да, я же не сказала – перегнувшись через спинку, Рита доставала сумку с одеждой, к которой она сможет подвесить кобуру.

При этом она уже сняла с себя верхнюю одежду и на ней осталось только тонкое термобелье, которое настолько облегало ее фигуру, что я даже сглотнул. Мне пришлось приложить недюжинную силу воли чтобы не переводить глаза с дороги на ее формы. А они, надо признать, о-очень шикарные, но не в смысле большие, а весьма приятные для глаза. И не надо думать, что я маньяк, я нормальный мужик и этим все сказано.

– Фух – сказала она, опуская увесистую сумку на коврик перед собой. Поправила свои русые, волнистые волосы и принялась облачаться в боевой костюм – как ты знаешь, у каждой радиостанции есть свой луч неповторимого сигнала, так называемый, почерк.

«Коне-ечно, я же профессор радиосигналов, куда без этого».

– Представь, что я не учился в университете и знаю про радио только то, что в него можно говорить и слушать – Рита перестала одеваться и уставилась на меня, как на тупня с коридорным образованием – так что, давай попроще, как для двоечника.

– Господи, с кем приходится иметь дело?! – она продолжила одеваться, а я с трудом сдерживался, чтобы не сказать какую-нибудь колкость в ответ. – Короче так, страна напичкана ракетами как ежик иголками и их контролируют заговорщики.

– А причем здесь радиосвязь со своим почерком?

– Да при том, что по этому лучу они могут наводить ракеты на любой объект, от которого исходит радиосигнал, включая машины.

Та-ак, а вот это уже интересно. Получается, что каждый Ледоход, насыпные острова со своими вышками, входы в убежища, возле которых обязательно стоят станции связи, порты, да и вообще всё, под прицелом этих козлов.

Ёлы-палы, так они контролируют всех и каждого своими ракетами. Выходит, кто не с ними, тот против них. И курьеры, которых куратор отсылал в столицу, вполне возможно, могли пропасть именно по этой причине. Ведь Рита говорила же, что пропали не только они, но и Ледоходы со своими машинами, к которым подсели курьеры под видом Стрелков.

А что, вполне возможно, «грюк» по льду ракетой, и поминай, как звали.

– Ты думаешь курьеров, которых отправил твой отец…

– Сто процентов, – поспешила ответить Рита, натягивая штаны – я просто не вижу другого объяснения их исчезновению.

Блин, жалко пацанов. Служили себе на благо Родины, валили Тварей не единожды, а тут возьми и появись уроды с ракетами.

– Савелий, а почему ты так напрягся, когда я сказала, что Соколы пропали, а Флинт в Москве?

– Мы с ним земляки, жили в одном поселке до катаклизма – не стал я скрытничать.

Как же давно это было и если бы не кошмары, я бы, наверное, уже позабыл о своей прошлой жизни.

– Да ладно! – замерла Рита в момент, когда китель одет, но не застегнут на груди, а поскольку стекло на тенте отсутствовало, и печка не справлялась с холодным потоком воздуха, то характерно торчащие бугорки сильно сбивали мое внимание. – А кем он был до катастрофы, наверное военным?

Если бы, мне до сих пор непонятно, как простой крестьянин, к тому же немолодой, умудрился стать спасителем огромной страны.

– Фермером – коротко ответил я и поспешил добавить – ты давай одевайся, не лупай глазками, не июль на дворе – я кивнул за спину, на разбитое окно «собачника» – еще не хватало тебе заболеть.

– Ага, – Рита продолжила свое дело – охренеть, фермер стал главой самой крутой военной структуры в стране, а как его зовут.

Я даже сбросил скорость, чтобы посмотреть на того, кто не знает, как зовут главного Сокола.

– Что уставился? – искренне не понимая, почему я на нее смотрю, спросила Рита – у меня что, макияж размазался?

– Да нет, с раскраской у тебя как раз все в порядке – хотелось еще добавить, что у нее с головой не все ладно, но промолчал по этическим соображениям.

– Тогда чего?

– Да ничего, за исключением того, что каждый знает, как зовут главного Сокола страны, это Георгий Александрович Соколов. На Райском острове разве об этом не знают?

Рита объяснила, что изучение Соколиной службы не является приоритетом в образовательных учреждениях острова и эту программу проходят вскользь, без упоминания имен и фамилий. Пришлось дать ей краткий курс новейшей истории России, со всеми вытекающими.

– Так вот почему они называются Соколами, из-за его фамилии.

Ёлки-палки, сообразила! Господи, дай мне сил! Господи, дай мне сил! – мысленно повторял я сам себе. И так было практически после каждого ее вопроса, потому что эта девушка не знает не только историю страны за последние двадцать лет, но и элементарных вещей, которые в каждом убежище знает любой ребенок.

Вот что жизнь за стеной делает с людьми, они просто-напросто не пригодны к проживанию за ее пределами. И пока Рита наводила красоту, в прямом смысле слова, – одевалась, расчесывалась, и, представьте себе, пользовалась косметичкой – мне становилось страшно от того, что я не смогу спасти наши жизни, когда мы повстречаемся в болоте с Тварями.

Все, что я рассказывал Рите про жизнь людей в современной России, она слушала практически не перебивая, пока не дошло до Землян, и волей-неволей пришлось в это углубляться.

Земляне, это люди, живущие как в убежищах, так и на поверхности, в отдалении от главных дорожных артерий, то есть рек. Они передвигаются в основном по суше и являются лучшими вояками с Тварями, как летом, так и зимой. Земляне никогда не уклоняются от встречи с Тварями, наоборот, сами ищут ее, чтобы снять с них шкуры. Этим они зарабатывают себе на жизнь и поддерживают идеологию в молодежи.

По их идеологии уничтожение Тварей – это единственный путь к возрождению человеческой цивилизации. И тот, кто хочет пользоваться их дорогами, по крайней мере зимой, должен доказать, что является борцом с ними.

Государственного влияния на их территориях практически нет. Единственное, что связывает правительство и Землян – налог с продажи шкур Тихушников в ближайших к ним убежищах, расположенных у ледовых дорог.

Про быт этих людей рассказать Рите что-либо толковое у меня не вышло. Земляне, это так, общее прозвище, которым их нарекли те, кто живет у ледовых дорог, сами себя они называют по-разному. Скажем жители Котлов, где я вымениваю патроны на соляру для бати, зовут себя по фамилии своего лидера. А вообще, как по мне, так это банды, состоящие из не пойми кого, и у каждой своя идеология, где за проступок есть лишь одно наказание – смерть. Дядя Жора пытался с ними договориться, чтобы вернуть людей в лоно единых законов, но из этого ничего не вышло. Землян устраивает такая жизнь, где – как они считают – есть порядок. Может они в чем-то и правы, ведь то, что сейчас происходит в стране у них в принципе невозможно. Тот, кто даже в шутку скажет, чтобы сменить власть в банде – пойдет приманкой для Тварей.

– Ну, вроде все. Как я выгляжу?

Этим вопросом Рита вывела меня из своих мыслей, которые сводились к тому, как мне провести девчонку через болота и при этом не умереть. Пришлось перенести все свое внимание на попутчицу.

На голове шлем, отделанный изнутри теплоизоляционным материалом, не дешевым, кстати. Снизу он напоминал ушанку, но без завязок, вместо них регулируемый ремешок. На лице маска, с широкими противоосколочными очками, которые на данный момент сдвинуты на шлем. Вместо ботинок сапоги с голенищами, в которых имеются круговые пазы и в них вставлены полы штанин. Что при любом раскладе не позволит снегу попасть внутрь. Жилета разгрузки нет, карманы для обойм и крепления для гранат, которые по уверению моей попутчицы у нее тоже имеются, приделаны прямо к нагрудным пластинам. Помимо этого, в комплект снаряжения Риты входит широкий пояс с подсумками, на котором висят ножны с отличным, с односторонней заточкой, ножом. Верх лезвия представляет собой волнообразную пилу с мелкими зубчиками. Как утверждает Рита, эта пила прекрасно справляется как с деревом, так и с металлом. В рукоятке есть пенал со всякого рода полезностями, игла, нитки, спички и остальная дребедень, которая, по моему мнению, на льду бесполезна. Но крышка пенала, остроконечная металлическая пятка на торце рукоятки, мне понравилась. Правда оглушить кого-либо ей вряд ли удастся, только если наглухо и навечно. Довершал все «Вихрь» на ремне через шею, направленный в окно с ее стороны и «Восток» в кобуре на правом бедре.

– Я бы был рад, если бы на мне был теплый костюмчик, покрытый пластинами из кевлара – сделал я комплимент, от чего Рита расплылась в улыбке, но я тут же поумерил ее задор – только, с таким расположением оружия тебе недолго до травмы или, не дай Бог, до могилы.

– Почему? – Улыбка слетела с её раскрашенного лица – автомат, – она схватилась за него руками и начала тыкать его стволом в сторону окна, чем вызвала у меня улыбку – как положено, направлен в окно.

Ох, Рита-Рита, нет у тебя еще опыта, который есть у любого Стрелка. Не в направлении дело, а в ремне через шею.

– Представь, что я Тихушник, повисший на окне. Представила? Молодец! А теперь вообрази, что я своей пастью выхватываю у тебя оружие.

– А-а, ты что делаешь? – взвизгнула Рита, когда я правой рукой схватил «Вихорька» и резко потянул на себя.

– Поняла?

Она кивнула и тут же сняла ремень и положила ПП себе на колени. А я перешел к пистолету.

– Теперь представь, что в окно с моей стороны лезет другой Тихушник, а у меня закончились патроны и в твоем «Вихре» тоже и тебе нужно воспользоваться пистолетом как можно быстрее – она кивнула – давай – тут же дал я команду.

Рита рванулась правой рукой к пистолету, но не тут-то было. Случайно зацепила ручку открывания дверей и та распахнулась. Закрыла, схватила пистолет за рукоятку, не лезет из кобуры, локоть упирается в спинку сидения. Придвинулась к панели, выдернула, от волнения уронила на пол, подобрала и, только потом, прицелилась в мое окно. Секунд пятнадцать прошло, не меньше.

– Я труп, – констатировал я, снижая скорость перед очередным снежным наносом и показал Рите, как у меня расположена кобура.

Как только я сел за руль, я сдвинул свой ремень так, чтобы кобура находилась левее пупка и в горизонтальном положении, а ствол нагана направлен в ту сторону, откуда я ожидаю опасность, то бишь, в дверь с моей стороны. Это дает мне возможность извлечения револьвера в узком пространстве за счет ширины своего тела. Что я и продемонстрировал Рите.

– И что же мне теперь делать, у меня ведь нет такого ремня и кобуры. А?

Да-а, судя по твоему лицу милая, ты в полной растерянности, но ничего, я не злорадный – пока.

– Сейчас тебе это не понадобится, но на будущее запомни, на льду мелочей не бывает. Каждая упущенная деталь может стать для тебя фатальной.

Девчонка кивнула, принимая мой совет и отодвинулась от своей двери сантиметров на десять. Внешне я никак не отреагировал на это, но про себя усмехнулся.

– Кстати, – она указала на пургу за стеклом – как мы узнаем, в какой момент нам нужно останавливаться и бросать машину?

– Как только начнут уменьшаться наносы, значит пора – и пояснил, пока не прозвучал очередной глупый вопрос. – В проливе постоянно дует ветер и чем ближе к нему, тем меньше снега на льду, а под мостом и вовсе голый лед.

Поначалу мы ехали ходко, пятьдесят – шестьдесят километров в час. Но чем дальше от развилки, тем чаще и больше были наносы, и приходилось ехать все медленнее. А когда стемнело – скорость вообще пришлось снизить до пятнадцати километров в час, да и пурга как будто не собирается успокаиваться.

– Может мне тебя сменить, устал наверно? – вежливо спросила Рита, когда совсем стемнело.

Ага, ты на очищенной дороге не очень-то хорошо управляла машиной, что же будет, если тебя сейчас за руль пустить?

– Я всего час, от силы полтора, за рулем, с чего бы мне устать.

Так же вежливо ответил я, понимая, что вопрос был чисто риторическим, просто девочке стало скучно и ей захотелось поговорить. Я не против, можно и побеседовать, НО…

– Нас кто-то преследует – сообщил я Рите, смотря в зеркало заднего вида и наблюдая в нем, как из снежной пелены проблескивают фары – и этот кто-то, скорее всего, по нашу душу.

– Может, все-таки, это не за нами, а просто кто-то очень спешит доехать до укрытия и спрятаться от непогоды? – голосом, полным надежды, спросила она.

Я отрицательно покачал головой. Никакой дурак не поедет через пролив если позади есть прекрасное и комфортное место для того чтобы переждать непогоду. Мне бы и самому хотелось поверить в слова Риты, но увы, это точно за нами, иначе и быть не может.

Несмотря на наносы и сильный встречный ветер, я поддал газу. Но снежные бугры все еще слишком велики и больше сорока ехать просто опасно. Я и так кое-как справляюсь с управлением легкого УАЗика, который так и норовит уйти в занос. Вот если бы он был в тяжелой броне, тогда да, можно и прибавить, а так нечего и пытаться изображать из себя гонщика. А вот у наших преследователей, похоже, с этим проблем нет, они медленно, но уверенно приближаются.

– Нас догоняют – сообщил я Рите, которая и так все видела в правое зеркало.

– Мы сможем уйти?

– Очень сомневаюсь.

– Боже мой, что же делать – запричитала девчонка.

Во-во, давай, еще девичьих слез для полного счастья нам не хватает, самое время.

Но тот же вопрос – что делать? – стоит столбом и у меня в голове но, в отличие от моей спутницы, я пытаюсь найти на него ответ. Пока в голову пришла одна единственная мысль – принять бой.

– Готовься, как только они приблизятся, я ударю по тормозам – одновременно я старался следить за дорогой и посматривать в зеркало заднего вида – когда остановимся, прячься за машину и без команды не стрелять, поняла?

– В кого?

Ну вот, опять началось – я украдкой взглянул на Риту – нет Сава, в этот раз все гораздо серьезней, твоя спутница близка к панике.

– Рита…

– М-Маргарита.

Да чтоб тебя, даже в таком состоянии не забывает меня поправлять.

– Маргарита, – как можно спокойнее говорил я – представь, что за нами гонятся не люди, а Тихушники.

– Я не могу – срывающимся голосом ответила Рита и тут же разревелась – я не смогу убить человека, они же не Твари какие-нибудь, а люди.

Не Твари. По мне, так они хуже Тварей. Есть шанс избавится от бича побережья, не разваливая при этом страну, а нам этого не дают сделать, еще и убить хотят. Ладно, пора что-нибудь предпринимать, большая машинка – а судя по высоте фар она таковая – уже пошла на обгон.

– Слушай сюда, красавица – девушка продолжала всхлипывать – ты слышишь меня?

– С-слышу…

– Как только остановлюсь, прячься за переднее колесо, двигатель они не прострелят, и будь готова бежать в болото по моей команде, поняла? – Она еле заметно кивнула, но меня такой ответ не устроил. – ПОНЯЛА, спрашиваю? – с нажимом повторил я.

– Да поняла я, поняла…

Ну и славненько, может еще и не все потеряно.

Но меня смущает некоторая странность в поведении преследователя, в принципе, поэтому то я Рите и сказал не стрелять без моей команды. Если в преследующей нас машине находятся те, кто хочет нас убить, то почему они сами не стреляют, ведь позиция идеальная. Стрельни они нам в заднее колесо – а у нас резина не безвоздушная, а такая же старая, как и УАЗ, наполненная воздухом – на полном ходу. Все! Машину я не удержу, как пить дать, завалюсь набок или пойду кубарем. Так нет же, выжидают чего-то. Но думать некогда, пора действовать, тем более их машина уже не позади, а чуть сбоку, и вот-вот начнет обгон.?

Я ДОМА

На ледовой дороге, мы – имея в виду и Пашу – выжили каким-то чудом, не иначе. Такой шанс увернуться от неминуемой смерти дается лишь раз и, кроме как божьим промыслом, я это объяснить не могу.

Когда я ударил по тормозам, пропуская вперед преследователя, каково же было мое удивление – в свете фар УАЗа я увидел, что это «Тигр» Паши-сотоварищи. Я предполагал, что уж они-то не должны догадаться, куда мы с Ритой рванули. Однако Искандеры оказались гораздо сообразительнее охраны Райского острова.

Поняв, что мы тормозим, Ледоход за рулем «Тигра» сделал то же самое. Но законы физики никто не отменял. Мы остановились быстро, как более легкое транспортное средство, а вот почти десятитонный «Тигр» замер в добрых пятидесяти метрах впереди.

Рита сделала так, как я ей и велел, выпрыгнула из машины, – развернутой мной, во время торможения, боком к «тигру» – и присела у переднего колеса. Я тоже не зевал и покинул транспорт в мгновение ока. Ну а так как с Ритой все понятно, – она не собиралась стрелять в людей – мне пришлось забрать у нее «Вихрь». Лежа на льду и выглядывая из-под машины я был готов открыть огонь в ту сторону, где еле-еле, из-за разбушевавшейся стихии, виднелись очертания внедорожника. Но мне этого делать не пришлось. От него к нам шел Паша с поднятыми руками, без доспехов, но с «Ксюхой» и орал, чтобы я не стрелял и что он хочет поговорить. Наше с Ритой положение нельзя назвать доминирующим, поэтому я не стал отказываться от переговоров, хотя прекрасно понимал, что ничего хорошего от них нас не ждет.

Из этих переговоров выяснилось, почему по нам не стреляли во время езды. Паша связался с Ломом по рации и пересказал ему сказанное мной. Он уговорил авторитета выслушать меня и если окажется, что моя информация действительно поможет избавить Побережье от Мурашей, то воры нам помогут.

Как я только не убеждал Искандера, что Лом врет, но мне пришлось согласиться на это предложение. Паша просто отказывался верить в то, что нормальные люди – к коим он относит братву – могут не желать избавиться от летней напасти. В итоге мне пришлось согласиться на его требования, тем более что за спиной Искандера имелся весомый аргумент, в лице четырех мордоворотов с направленным на нас с Ритой оружием.

Про заговор элит я упоминать не стал, как и про то, что Мурашей так и так будут истреблять с помощью американцев. Иначе никто из нас не доживет даже до разговора с Ломом. Авторитетам плевать на разборки чиновников и кто будет править на Побережье. И живы мы лишь потому, что Лом хочет знать, как избавится от летних Тварей. И так будет до тех пор, пока из нас не выбьют всю информацию без остатка. Поэтому нужно срочно придумать, как нам с Ритой выйти сухими из воды до того, как нас доставят в Сочи.

Внешне я вел себя спокойно, не показывая напряжения, договорились же, вроде как. Но я снова и снова пытался что-нибудь придумать и, как назло, в голове один «фарш». А Рита, не зная что ее ждет, улыбается и строит Испанцу глазки перед фарами УАЗа. Паша, пока его коллеги пытались связаться с братвой по рации из «Тигра», оказывал ей ответные знаки внимания и «обзывал» ее сеньоритой, а себя Пауло. Та в ответ улыбалась и радовалась, что ей не придется стрелять в людей. И только я понимал что нас с Ритой ждет после того, как из нас выбьют всю информацию. Но, как говорится, не судьба.

Никто, из нас троих не видел приближение ракеты, да и захоти мы ее увидеть – не смогли бы, не та погода. Но зато видели последствия от ее попадания в «Тигр» Искандеров. Мне даже показалось, что я слышал ее звук за мгновение до того как внедорожник разорвало на части, примерно такой – «ВИ-ИЖ-ЖЬ».

От взрывной волны меня, Риту и Пашу откинуло на несколько метров, а УАЗ завалился набок. Продолжи мы с Ритой сидеть в нем, сомневаюсь, что обошлось бы без серьезных травм. А так, всего лишь ударились об лед и побывали под дождем из того, что некогда было бронированным внедорожником и льдом, на котором тот стоял.

С охами, ахами и такой-то матерью, мы стали осматривать себя и друг друга, спрашивая все ли в порядке. Но пронесло, у Риты ушиб левого локтя от неудачного падения, у Паши появился синяк под левым глазом, оставленный прилетевшей ледышкой, а мне повезло больше других, не считая звона в ушах, все остальное в целости и сохранности.

Пока «Пауло» и «Марго» охали и ахали и последняя сквозь слезы объясняла первому что случилось, я занялся осмотром льда и главное, что меня интересовало – уцелел ли груз в перевернутой машине Риты.

Закинув автомат за спину, я, не спрашивая разрешения, позаимствовал у Риты фонарик из подсумка. Не хотелось ее отвлекать от такого «полезного» дела, как лить слезы. В нашем нынешнем положении это просто «архиважное» занятие.

Первое что мне бросилось в глаза под светом фонарика, это огромная полынья, доходившая почти до УАЗа и широкие трещины по всему льду, который взрывная волна очистила от снега. Лед стал похож на паучью сеть с разной толщиной нитей. Некоторые трещины настолько широки, что в них могла свободно провалиться нога. Но не это пугало меня. Вода! Весь лед покрыт водой из полыньи, проступающей сквозь трещины. У меня нет никакого желания мочить свои сапоги, которые после обязательно обледенеют, а ведь нам еще предстоит идти по болоту. И обувь, покрытая ледяной коркой, совсем не лучшее подспорье в этом деле, так и до могилы недалеко. Но, как бы я этого не хотел, все равно приходилось шлепать сапогами по воде. Нам не пройти через болото, – без захода в развалины и «стрижки» «нычек» Искандеров – без того груза, который находится в УАЗе.

Медленно, стараясь не хлюпать и не угодить ногой в трещину, я подошел к корме перевернутой машине. Заглянул внутрь, через простреленное еще у Райского острова окошко «собачника».

Слава Богу, все цело!

Сани, хоть и лежат на боку, но ни одна коробка или сверток не повредились, это при том, что от «шрапнельного удара» льдинами и тем, что некогда называлось автомобилем «Тигр», в днище УАЗика кое-где зияли дыры.

Вернулся на лед, до которого не дошла вода. Рита сидит на коленях и продолжает плакать. Искандер стоит рядом и смотрит на полынью, на месте которой совсем недавно его товарищи пытались связаться с Ломом.

– Мы уходим. Паша, ты с нами? – Спросил я Искандера.

– Я не верю, что это дело рук Лома, – спокойно отвечал тот – он авторитет с понятиями…

– Не мели ерунды – перебил я его – все ваши понятия для Лома закончились, когда началась красивая жизнь – и поспешил перевести тему.

– Пока еще есть силы и спать не хочется, нужно уходить с дороги. Так ты с нами, или как?

Некоторое время Паша продолжал стоять и молча смотреть на полынью, а я принялся поднимать на ноги Риту. Иначе подхватит простуду, будет нам тогда путешествие через болота.

– Можешь плакать, но на лед не садись, иначе заболеешь, поняла?

– П-поняла – сквозь слезы ответила Рита, когда я ее поднял.

– Паша, нет времени на раздумья, нужно уходить с дороги, пока не нагрянули проверяющие – поторопил я Испанца.

– Какие ещё проверяющие? – вместо ответа спросил он.

– А такие, которые должны убедиться, что после ракеты никто не уцелел.

Искандер присел у кромки воды, намочил свои ладони и протер лицо.

– И куда ты собрался вести сеньориту?

– Узнаешь, только если пойдешь с нами.

Я увидел, как очертание Пашиной фигуры встало и повернулось ко мне.

– Что меня ждет, если я пойду с вами? Я ведь Искандер, а нашего брата не привечают ни в убежищах, ни у Землян.

Блин, сказал, как гвоздь вогнал. Идти то ему действительно особо некуда. В любом убежище, где появится его морда, сразу донесут Лому, что его наемник живехонек и второй раз от смерти он точно не уйдет. К Землянам ему тоже нельзя, те считают Искандеров ворами и кара наступит гораздо быстрее, чем от подручных авторитета. Затеряться среди толпы Паша тоже не сможет, его смуглую рожу каждая собака знает на тысячу километров во все стороны от Сочи. Но уговаривать и обнадеживать Искандера я тоже не собираюсь, он не маленький и сам должен понимать, что со мной и Ритой, в худшем случае, он проживет чуть дольше, чем без нас.

– Не знаю я, что тебя ждет, да и не интересно мне это. Но мне нужно знать, ты идешь с нами или возвращаешься к Лому?

– Ну уж нет, – зло сказал Паша и его силуэт помахал перед собой правой рукой – если Лом хочет меня убить, то ему придется поднапрячься и потрясти своими жировыми отложениями. Я пойду с вами, но сперва давай обговорим условия раздела хавира.

«Кому что, а больному припарка», так и с Пашей. Тут не знаешь, как свою шкуру спасти, а он про выгоду.

– Никакого договора не будет, соваться в развалины нет нужды, все необходимое для перехода у нас с собой – я кивнул на перевернутый УАЗ, но тут же сообразил, что сейчас ночь и Искандер может не увидеть мое движение – в машине – добавил я.

Пару минут для солидности Паша все же покочевряжился, но согласился, что имея в арсенале такой балласт как Рита, в развалинах действительно делать нечего. Однако и мне пришлось пойти на уступки, и согласиться на его условия, что все, что он найдет в пути, будет принадлежать только ему одному.

Меня это устраивало полностью. Не то чтобы я радовался компании такого человека как Паша, но вдвоем с Ритой мы сани далеко не утащим. К тому же, у уже бывшего наемника Лома есть пара стволов: «Ксюха» с полными магазинами к ней в его разгрузке, а также «сигара», с парой коробок патронов в кармане его куртки. Не нужно забывать о Тихушниках, которые рано или поздно обязательно повстречаются нам в болоте. А при встрече с ними лучше иметь как можно больше стволов, это лучший шанс на выживание. А два автомата всяко больше одного.

Перво-наперво мы с Пашей, после того как при помощи ножей избавились от тента на внедорожнике, поставили груженые сани на лыжи. Сумку с первым комплектом одежды Риты, две пары снегоступов и вторую – уже пустую – сумку, которую я планировал использовать в качестве ветоши для сапог, тоже взяли с собой, вместе с винтовкой и цинками с БП.

Затем, по моей указке, мы принялись сталкивать Ритин внедорожник в полынью. Я надеялся, что это поможет нам сбить с толку тех, кто мог приехать сюда с проверкой накрыла ли ракета всех, или кто-то выжил. Но это оказалось легче сказать, чем сделать. УАЗ хоть и на льду, но все-ж-таки не стоит на колесах. Не знаю как Паша, а я толкал так, что думал – пупок развяжется.

Попробовав сани на предмет легкости волочения за ремешок, я захотел отправить часть груза вслед за УАЗом, предварительно осмотрев его содержимое. Но вмешалась женщина.

Рита, как ни странно, поплакав, быстро взяла себя в руки и стала помогать с переноской вещей из разбитой машины через высокий сугроб, сделанный снегоочистителями. При всем желании сани с грузом нам с Пашей через этот бугор не перетащить.

Рита быстро решила проблему с выбором вещей, которые предстояло взять с собой. И сделала она это радикально, ничего бросать не стала, взяла всё.

Пришлось разгружать сани и вместе с Ритой первыми перетаскивать через сугроб, где девчонка складывала на них то, что мы с Пашей перекидывали. Сумки, баулы, цинки с патронами, свертки разных размеров, коробки, чехол с палаткой, канистра с бензином. Ее, как мне сначала показалось, можно и не брать, но у Риты был припасен маленький генератор, который без него «почему-то» не заводится и небольшая тепловая пушка, которая работала от электричества, производимого генератором.

Опять не знаю, чем вызван такой выбор раздельного оборудования, ведь есть же более мелкие бензообогреватели и они довольно распространены, особенно у Искандеров. Но выбирать не приходится, возвращаться назад и брать то, что нам нужно – как сказал Паша, – «не в масть».

Перебросив сумки и баулы, кроме генератора и теплопушки, – не те это предметы, которыми можно бросаться – начали перебираться сами, не забыв обтереть обувь прихваченной мной пустой сумкой, которую тоже взяли с собой, дабы не оставлять лишних следов.

Через сугроб лезли с грузом и, несмотря на то, что у Испанца десятикилограммовый генератор, а у меня трехкилограммовая теплопушка, ему было легче.

У него непромокаемая сумка с ручками, в которой находился генератор, у меня же не то, что ручек, и сумки то не было. Вот куда смотрит производитель, совсем о клиентах не думает, а она – мать её так – железная, а мороз, несмотря на снегопад, «жарит» градусов пятнадцать, не меньше. Еще и ветер с пролива тянет, так что, по ощущению все двадцать пять. Хоть я и в перчатках (варежки для Стрелка – смерть всем кто в кабине), поверьте на слово, как будто без них взялся за железо. Да еще и Паша не упускал случая, подтрунивал и смеялся надо мной. Мне по фигу, но осадочек остался, я ему еще припомню.

Перемахнув через сугроб, мы с Пашей оказались по пояс в рыхлом снегу и с удивлением наблюдали, как Рита порхала по нему словно по земле, складывала вещи на санки и закрепляла их с помощью растяжек с крючками на концах. Оказалось, это благодаря снегоступам. Плохо что их всего две пары, ведь никто не рассчитывал, что нас будет трое. Поэтому, когда тронулись в путь, Рита сидела на санях, а мы с Пашей, словно ездовые собаки, впряглись в лямку саней на широких полозьях и потащили ее вместе со всем скарбом.

Поначалу шли ходко, Рита с компасом и фонариком в руках даже отпускала шуточки, типа «но-о-о, саврасые», а Паша ей отвечал «и-го-го» или пародировал фырканье лошади. Меня же от этого бросало в дрожь. Но не из-за их шуток, а из-за предчувствия, что мне придется это терпеть на протяжении всего многокилометрового пути по снежной пустыни. Но постепенно это проходило, начинала сказываться усталость, накопленная за весь день и часть ночи. Вокруг нас, насколько хватало зрения, только тьма и снег. Он был повсюду и на земле, и в воздухе. Куда мы шли, ни я, ни Паша, не видели и не знали. Карта у Риты имелась, но толку от нее в ночную то пургу. Фонарик, которым она с саней освещала путь, помогал слабо и, в конце концов, мы отказались от его использования, не ровен час Тихушники увидят свет и налетят как саранча, чего ну совсем не хотелось. Лишь изредка Рита его включала, чтобы свериться с показанием компаса, и направить сани левее или правее.

Так мы шли несколько часов, пока усталость и погодка полностью нас не доконали, а ведь еще палатку ставить.

Мое мнение о Рите начало меняться в лучшую сторону, когда она достала из чехла и установила «палатку искателя».

Изначально эти палатки делали кустари, но после того, как воры обосновались в Сочи, они наладили ее массовое производство, внеся в конструкцию корректировки. Ставилась она если не за секунду, то немногим более. Ее каркас сделан из трубок с пружинами внутри, работающими на сжатие. Трубки соединялись поворотными механизмами меньшего диаметра, чем сами. Так что, когда сложенную палатку освобождали от фиксатора, она автоматически раскладывалась и принимала форму полотна.

На наше счастье, палатку она покупала в комплекте с санями, с проемом под них, и четырехместную, так что спать в тесноте нам не пришлось.

Сани, предварительно сняв верхний слой груза, затащили вовнутрь. Паша подсоединил выхлопную гофру генератора к отверстию в стенке палатки и запустил его. Заработала теплопушка, засияла лампочка, из Ритиных закромов перекусили консервами, разогретыми кое-как от теплого потока воздуха и на боковую.