Текст книги "Штрихи к портрету кудесника"

Автор книги: Евгений Лукин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Это – Дурман-бугор? – поражённо спросил он.

Увиденное напоминало старую воронку от тяжёлой авиабомбы. Точнее – от нескольких авиабомб, старавшихся попасть вопреки поговорке в воронку от первой.

– Сколько бы ни рыться, – проворчал Глеб, сбрасывая пустой рюкзак на плотную поросшую травой обваловку. Чувствовалось, давненько никто не тревожил эти ямины шанцевым инструментом.

– И много тут экспедиций пропало? – как бы невзначай поинтересовался будущий землекоп, втайне рассчитывая смутить напарника своей осведомлённостью.

Расчёты не оправдались.

– Если не врут, то две…

– А причины?

– Я ж говорю: меня не было, – равнодушно отозвался самоуверенный юноша, высматривая что-то на дне и сверяясь отнюдь не с пергаментом, но с половинкой тетрадного листка.

– А всё-таки! – не отставал Аркадий.

– По записи выходит: там… – задумчиво молвил подельник, указав на самую глубокую выемку. – Ну что?.. Раньше сядешь – раньше выйдешь. Лезь…

Обречённому на заклание стало весело и жутко.

– А сам-то что ж? – подначил он.

– Мне нельзя, – коротко объяснил Глеб.

– А мне?

– Тебе – можно.

«Да он же просто суеверный! – осенило Залуженцева. – Ну правильно, на колдуна работает…»

Вот оно, оказывается, в чём дело! Действительно, человек с предрассудками, копнув разок на Дурман-бугре, может и от разрыва сердца помереть. Или помешаться. У Аркадия же критический склад ума… Да, но археологи-то, по слухам, тоже сгинули!

– Что случилось с первой экспедицией? – не сумев унять внезапную дрожь в голосе, спросил Залуженцев.

– Да разное говорят. Давно это было…

– Ещё при Советском Союзе?

– Конечно…

То есть все атеисты. Ощупанный страхом Аркадий заглянул в котлованчик. Обычно он любил шокировать знакомых дам пренебрежением к приметам, гаданиям и прочей чертовщине, например, не упускал случая публично пересечь след чёрной кошки, даже если ради этого приходилось слегка менять маршрут. Высказывания его также отличались по нашим временам безумной отвагой. Зябко молвить, астрологию отвергал! Впрочем, понимая, что таким образом легко заработать репутацию нигилиста и циника, Аркадий после каждой своей особо отчаянной выходки вовремя спохватывался и, воздев указательный палец, изрекал торопливо: «Нет, всё-таки что-то есть…» После чего производил перстом пару-тройку многозначительных колебаний.

Но это там, в городе.

«Я ни во что не верю… Я ни во что не верю…» – спускаясь бочком по местами оползающему, местами закременелому склону, мысленно твердил он.

Как заклинание.

Достигнув дна, обессилел, опёрся на будущее орудие труда. Потом взглянул вверх. Рослый Глеб стоял на травянистом бугорке, как грех над душой. «Убийца», – тоскливо подумал Аркадий и, решившись, вонзил лопату в грунт.

Что-то звякнуло.

– Есть!.. – хрипло выдохнул он, сам ещё не веря, что вот так, мгновенно, с первого штыка…

– Оно? – с надеждой спросил Залуженцев, выбираясь на обваловку и протягивая Глебу металлический развинчивающийся цилиндр, в каких обычно секретчики хранят печать воинской части.

Озадаченный работодатель принял находку, отряхнул от земли, с сомнением осмотрел. На древний клад железяка не походила нисколько. Вдобавок на боку у неё обнаружилось загадочное, но явно современное клеймо «Опромет».

Снова развернул полученную от колдуна запись и углубился в дебри всклокоченного почерка.

– Больше там в яме ничего не было?

Аркадий почувствовал себя виноватым.

– Ничего…

– А глубоко лежало?

– Нет, не очень… Да на поверхности почти!

Всё ещё не зная, как ему отнестись к такой добыче, Глеб взвесил цилиндр на ладони. Затем крякнул, убрал запись и извлёк взамен стодолларовую купюру.

Щёки Аркадия стыдливо потеплели. Почему-то это происходило каждый раз, когда ему выпадал случай принимать гонорар или даже зарплату. Проделанная работа немедленно показалась ему пустяковой, а пережитые страхи – смехотворными.

– Я м-могу ещё слазать… посмотреть… – в избытке чувств предложил он, пряча нажитое лёгким, хотя и праведным трудом. – Вдруг не то!

– Или не то… – процедил Глеб, – или наколол он меня, что клад на аршин в землю уйдёт…

О сладостное осознание превосходства! Аркадий приосанился.

– Ну а чего бы вы ожидали? – мягко, но свысока пристыдил он. – Какой-то, простите, колдун…

– Ничего себе «какой-то»! – оскорбился Глеб. – К нему вон роботов на консультацию носят… Во фишка будет, если и с головами наколол! – с кривоватой усмешкой заключил он. – И не проверишь ведь… Нычка-то уже вынута!

При упоминании о головах Аркадия метнуло в противоположную крайность: мигом вспомнилась вся глубина унижения, пережитого на дне котлованчика, – и горло перехватило от злости.

– А если бы я не вернулся? – скрипуче спросил он.

– А куда бы ты из ямы делся? – не понял Глеб.

И Аркадий сорвался вновь.

– Только не пытайтесь меня убедить, будто сами не верите, что Дурман-бугор заклят! – в тихом бешенстве заговорил он. – На тридцать три головы! Молодецких, самолучших… Мне об этом Андрон сказал!

– Всяко бывает… – уклончиво отозвался Глеб, явно прикидывая, развинтить цилиндр самому или пусть колдун развинчивает. – Может, и заклят… Это, знаешь, как с тремя законами роботехники…

– Да не можете вы в это не верить!.. – плачуще выкрикнул Аркадий. – Что ж вы меня, на всякий случай туда посылали?

– Ну а вдруг!

Залуженцев обомлел. С таким цинизмом ему ещё сталкиваться не приходилось ни разу.

– И вы… – пролепетал он. – Вы вот так, спокойно… могли…

Глеб с недоумением взглянул на невменяемого подельника – и сообразил наконец, о чём идёт речь.

– Слышь, ты! – изумлённо оборвал он. – Самолучший! Ты когда последний раз в зеркало смотрелся? Клады-то не от лохов, а от крутых заклинают! Тоже мне молодец выискался…

И пока Аркадий Залуженцев моргал, столбенея от новой обиды, Глеб Портнягин решительно развинтил цилиндр. Внутри оказалась вторая половинка листа, на которой печатными буквами было выведено одно-единственное слово: «Годен».

– Вот же падла старая! – с искренним восхищением выдохнул Глеб.

Снова сунул записку в цилиндр и, свинтив, непочтительно кинул его в просторный, как монгольфьер, рюкзак.

ПИРАТЫ ОБОИХ ПОЛУШАРИЙ

Не ложися на краю…

Колыбельная

Всю ночь снилась какая-то дрянь. Сначала Портнягин гонялся за кем-то с оружием в руках, потом, когда у него кончился боезапас, кто-то стал гоняться за ним и под утро прикончил самым унизительным образом, воткнув канцелярскую кнопку в позвоночник. Было не больно, но очень обидно. Портнягин лежал ничком у подножия дурацкого серо-зелёного баобаба, обездвиженный, с кнопкой в спине, знал, что убит, и задыхался от бессильной злости.

С этим чувством он и проснулся. Поёживаясь от неловкости, поднялся, убрал постель, накрыл узкий топчанчик позитивно заряженным байковым одеялом, если и похожим на тюремное, то лишь с виду. Запомнившийся клочками сон по-прежнему вызывал раздражение. Во-первых, не надо было спрыгивать с дерева. Сидел бы и сидел себе в листве. Во-вторых, дура-напарница. Чёрт её знает, откуда она такая взялась! Тётенька лет сорока в ярком демаскирующем пончо, вдобавок унизанная гремучими цепочками, браслетами, кольцами. Мечта снайпера. В течение всего сновидения незнакомка путалась под ногами, бренчала, отсвечивала и заслоняла собой сектор обстрела. Если бы не она, хрен бы его загнали на баобаб!

Ощущая себя разбитым физически и духовно, ученик чародея выбрался из своего чуланчика и, убедившись, что старый колдун Ефрем Нехорошев ещё почивать изволят, побрёл к двери совмещённого санузла. Ну вот с чего бы такое могло присниться? В компьютерные бродилки-стрелялки Глеб не играл уже месяца два. Некогда было…

Почистил зубы – почисть чакры. Но для начала, как советует наставник, неплохо бы проверить себя на предмет порчи или сглаза. Портнягин взял со стеклянной полочки стакан, налил в него с горкой святой воды из графинчика, сосредоточился и чиркнул спичкой. Разумеется, от себя, ибо чиркать к себе – как говорят, великий грех, да и глаз выжечь можно. Вовремя перехватил спичку за спёкшуюся горячую головку, выждал, пока хвостик сгорит дотла, бросил в воду. Хрупкий древесноугольный червячок стал торчком, затем внезапно взял и утонул.

Так…

Портнягин нахмурился и, отставив стакан, затеплил тонкую церковную свечу. Слабое потрескивание фитилька свидетельствовало отнюдь не о качестве продукции, как подумал бы какой-нибудь отпетый материалист, но о локальном нарушении работы одной или нескольких чакр (сглаз). Тонкий шлейф копоти говорил о наличии посторонней программы (порча). И то, и другое прослеживалось, правда, в лёгкой форме, и тем не менее результат озадачивал. Вчера вечером всё было в порядке. Получалось, что Глеб нахватался отрицаловки во сне.

Надо будет с Ефремом потолковать… когда тот продерёт ясны очи. А пока – что ж – займёмся самолечением.

Как известно даже малым детям, энергетическую чистку надлежит проводить по нисходящей, начиная с верхней чакры. Портнягин поднял над макушкой горящую свечу и принялся совершать ею троекратные круговые движения по часовой стрелке. Треск и копоть не прекратились, и обряд пришлось повторить. Сверху и спереди это сделать легко. А вот чиститься со спины – всё равно что одному в бане мыться: и руки коротки, и некого попросить об одолжении. Того гляди лопатку прижжёшь…

Когда наконец ученик чародея добился духовной чистоты, то есть ровного горения фитилька, ощущение разбитости частично исчезло, однако усталость уходить всё ещё не желала. Тогда подхарчимся энергией. Портнягин сел на табуретку и, держа свечку перед собой, сделал первый вдох, представляя, как тепло и свет входят в самую серёдку его закапанной воском макушки. При выдохе прогонял волну вниз, к ногам.

Ну вот, уже гораздо лучше. Теперь главное – уберечь и сохранить достигнутое. Упражнение довольно простое: не вставая с табуретки, мысленно намечаем светящуюся точку над темечком и мысленно же запускаем её на манер орбитальной станции по спирали от головы до пят и обратно, постепенно убыстряя вращение, пока не получится непроницаемый кокон. Ефрем говорил, что со временем привыкаешь ставить такую защиту моментально, автоматом – при малейшем подозрительном шорохе в астрале.

Совмещённый санузел ученик колдуна покидал совершенно другим человеком. Как будто заново родился.

Ефрем ещё дрых без задних ног. Портнягин подошёл к самодельному стеллажу с эзотерической литературой, провёл пальцем по корешкам сонников. Наиболее соблазнительно выглядели два ископаемых фолианта с застёжками, но их-то Глеб как раз решил не трогать. Во-первых, там всё наверняка на древнерусском, а во-вторых, вряд ли нашим пращурам являлись во снах канцелярские кнопки. Поколебавшись, выбрал относительно новое издание и переместился с ним за стол. В списке статей «баобаба» не обнаружилось, и Портнягин решил попытать удачи со словом «дерево».

Ага, есть! «Дерево, основной частью которого следует считать ствол, является символом мужских половых органов». Нет, пожалуй, ствола у приснившегося баобаба, можно сказать, не было вообще – так, ветви одни, мощные, правда, развилистые. Ну-ка, дальше… «Если мужчина видит во сне какое-нибудь дерево, то это говорит об его интересе к гомосексуализму».

Портнягин выпрямился, стиснул зубы, потом медленно закрыл книгу и, взглянув на обложку, на всякий случай запомнил фамилию автора.

Справившись с неприязнью, открыл снова. «Мужчина, сидящий под деревом…» Фигня! «Если Вы сажаете дерево…» «Если Вы рубите дерево…» Тоже фигня… А! Вот! «Увидеть во сне экзотические деревья в ходе увлекательного путешествия – к тому, что все горести и печали быстро забудутся». Что ж, неплохо… «Если во сне Вы залезли на дерево, то Вас ожидает блестящая карьера». Ну, это мы и сами знаем… Так! Вот он, наш случай: «Если во сне Вы упали с дерева и сильно ударились, то, несмотря на все Ваши попытки, Вам не удастся довести до конца задуманное. Возможно, Вы потеряете работу».

А он сильно ударился? Помнится, удара не было вообще. Да и не упал он вовсе, а сам спрыгнул, поскользнулся просто… Посмотрим-ка «незнакомку».

«Встреча с незнакомцами может являться признаком как добра, так и зла. Всё зависит от того, какое впечатление на Вас производит внешность этих людей».

Портнягин пожал плечами. Внешность у нечаянной напарницы была не добрая, не злая, а самая что ни есть дурацкая. Да и поведение не лучше… Едем дальше. Убийство. «Если во сне Вас пытаются убить – будьте предельно осторожны на улице и бдительны за рулём…» Такое впечатление, что сонник составляли бывшие менты.

Та-ак… А что у нас с «канцелярской кнопкой»? Ого! Довольно много. «Видеть во сне канцелярскую кнопку предвещает разумное решение в спорном вопросе. Сесть на неё – в голову придёт оригинальная идея, осуществление которой может принести известность и достаток».

Вот и думай теперь…

– Доброе утро, Глебушка… Сновидения толкуешь?

Насмешливый голос наставника застал по обыкновению Глеба врасплох. Старый колдун Ефрем Нехорошев в шлёпанцах и в халате уже стоял посреди комнаты. Бодр, свеж, даже, кажется, умыт. Когда успел? И койка прибрана…

– Неужто единорог пригрезился? – вкрадчиво, с елейным благоговением осведомился старикан. – Белой масти небось?

– Да так, – хмуро отвечал Глеб, захлопывая книжку. – Фигня всякая…

Только-только учитель с учеником успели позавтракать, как послышался первый стук в дверь.

– Ранняя пташка, – заметил Ефрем. – Ну, встреть поди…

Глеб Портнягин вышёл в прихожую, открыл. На пороге стояла дама лет сорока, облачённая в яркое демаскирующее пончо. Мечта снайпера. При виде открывшего пришедшая отшатнулась с громким бренчанием, поскольку руки её, шея и, как вскоре выяснилось, лодыжки были сплошь унизаны браслетами, цепочками и кольцами. Пару мгновений оба, не веря глазам, смотрели друг на друга.

– Простите… – жалобно выговорила она, хлопая накладными ресницами. – Мы с вами раньше нигде?.. Откуда-то мне ваше лицо…

– Ваше мне… тоже… – растерянно отозвался он. – Откуда-то…

– Вы… не художник?..

– Н-нет…

– И-и… к театру никакого отношения?..

– Нет, – придя в себя, решительно сказал Портнягин. – Вы, наверно, к Ефрему Нехорошеву?

Обоих можно было понять: заикнёшься, что видел собеседника во сне, – тот, пожалуй, заподозрит тебя в попытке завязать с порога неуставные отношения.

Огласив комнатёнку дребезгом бронзовых висюлек, так и не оправившаяся от неожиданности гостья проследовала к предложенному ей креслу и, севши, почти полностью накрыла его обширным, как парашют, пончо.

– Я – Ирина Расстригина… – представилась она с лёгким недоумением, будто уже и в собственном имени усомнясь. – Завлит драмтеатра имени доктора Калигари… – Не выдержав, снова повернулась к Портнягину. – Нет, но… просто поразительно… Одно лицо!

– У кого? – мигом заинтересовался Ефрем.

– Да вот у вашего… м-м…

– Мой ученик, – веско изронил кудесник. – Глеб Портнягин. Неужто кто похожий нашёлся?

– Приснился… – вынуждена была расколоться она.

– Ишь, озорник! А подробнее?

– Мы… переехали… – то ли объяснила, то ли напомнила Ирина Расстригина. – И в первую ночь… такой сон странный…

– На новом месте приснись жених невесте? – со скабрёзной ухмылкой предположил старый циник.

Гостья вспыхнула.

– Во-первых, я замужем, – известила она свысока. – Если на то пошло, даже и не во-первых…

– А во-вторых?

– А во-вторых, не склонна к педофилии!

Ишь ты! А жальце-то у неё – востренькое. Хотя… В театре работает – там без этого не выживешь.

– Так, – сказал Ефрем, усмехнувшись в бородёнку. – Сон, говоришь, странный… А что странного-то? Нормальный сон в руку. Увидела молодого парня, пришла, а он тут как тут…

– Странного – много, – холодно возразила Ирина Расстригина, неприятно поражённая склонностью кудесника к простонародному юмору. – Утром позвонила Зине… нашей костюмерше… начала рассказывать… Она говорит: да что ты?!

– Так… – насупился колдун. – То же самое приснилось?

– Да!

– И тоже переезжала?

– Н-нет… Насколько я знаю, нет.

– Другие какие перемены…

– У Зины? Вообще-то копают под неё… в последнее время… Собственно, не под неё, а под главрежа, но это всё равно…

– Ну, копают – подо всех копают… А ещё что странного? Кроме Глеба, конечно…

– Во сне или наяву?

– Во сне, матушка, во сне…

– Жанр, – с брезгливой гримаской произнесла заведующая литературной частью. – Даже не детектив… Экшн. Причём самого вульгарного пошиба… Всю ночь беготня, стрельба… В руках у меня почему-то пистолет… или револьвер… Честно сказать, я не очень их различаю…

– Нет, ну разница-то есть, – мягко заметил старый чародей.

– Знаю, – сказала она. – Уже смотрела… Пистолет – знак несчастий, газовый, понятно, к слезам, револьвер – печальное расставание…

Кажется, ученик колдуна и завлит драмтеатра имени Калигари, не сговариваясь, пользовались одним и тем же сонником. Кстати, а из чего сам-то Глеб ночью палил? Из чего-то с прикладом… оскорбительно допотопного… вроде бы даже однозарядного… С «калашом» он бы их всех сделал!

Портнягин покосился на учителя и внезапно уразумел, что дело-то, кажется, нешуточное. Нехороший огонёк теплился в желтоватых глазёнках старого колдуна.

– Много народу поубивала?

– Да какой из меня стрелок!

– Наяву – никакой. А во сне – это ещё как посмотреть… Вспоминай давай!

– Кажется, никого… Мазала всё время…

– Как одета была?

– Как сейчас… – испуганно отозвалась мечта снайпера. Беседа всё более напоминала допрос с пристрастием.

– А он? – Ефрем, не глядя, кивнул на Портнягина.

– Чуть не прикончил! – не устояв, нажаловалась она. – Палил над самым ухом. Вообще вёл себя… – Ирина Расстригина смерила Глеба неприязненным взглядом, – …не по-джентльменски… Использовал как прикрытие!

– Ай-ай-ай… – машинально съязвил колдун. Морщинистое лицо его, однако, весельем не светилось. – И как? Помогло?

– В смысле?

– Ну… многих он положил? Из-за прикрытия…

– Понятия не имею! Не до того было…

– А подружка твоя?

– Какая подружка?

– Костюмерша…

– Ну, не то чтобы подружка… Её танком переехало.

– Бэтээром, – имел неосторожность вслух уточнить Глеб.

Брякнули украшения. Учитель и гостья смотрели на Портнягина с нездоровым любопытством.

– Женщинам танки снятся довольно редко, – вынужден был пояснить он и, видимо, не соврал. Вопреки общему мнению соврать не так-то просто. Для этого прежде всего надо знать правду, а многие ли её знают? Портнягин, например, не знал.

– Это верно… – подумав, согласился колдун и снова повернулся к сновидице. – Картина в целом ясная, – утешил он. – В театре у вас интрига на полном ходу… Так?

– Естественно! – с царственным достоинством подтвердила Ирина Расстригина.

– Зину твою, костюмершу, скорее всего уволят…

– За что?

– Ну, если броневичком переехало… Найдут, за что!

– А избежать… никак?

– Надо будет, сама придёт… Ты о себе, о себе, матушка, думай! Отстреливалась – хорошо. Ни разу не попала – плохо. А на Глебушку не серчай. Он ведь тебя, получается, защищал. Как мог, так и защищал…

– Но я пока не просила о защите!

– А куда ж ты, дурашка, денешься? – ласково сказал Ефрем. – Сон-то – вещий. Сама, чай, по адресу пришла…

Плотно закрыв входную дверь за гостьей из ночного кошмара, Портнягин вернулся в комнату, где был встречен неистовым взглядом наставника.

– Совсем обнаглели! – проскрежетал старый колдун Ефрем Нехорошев. Встал с табурета и заходил взад-вперёд, чего с ним до сей поры, кажется, ещё не случалось, как бы сильно он ни был выведен из себя.

– Кто обнаглел? – не понял Глеб.

– Да такие же, как ты, обормоты! – выписал учитель мимоходом чертей ни в чём не повинному воспитаннику. – Нахватаются вершков – и ну дурака валять! Сонтехники хреновы… – Остановился, уставился. – Про броневичок откуда узнал? И тебе то же самое приснилось?

– Ну да… Что? Вправду вещий сон?

– Вещий он там… – пробурчал кудесник, снова опускаясь на табурет. – Зловещий… Одно из двух, – малость успокоясь, заключил он. – Либо нюх потеряли… Ну, не знали просто, что ты – мой ученик… Либо отмёрзли вконец, никого уже в грош не ставят… Ох, дождутся они у меня, ох, допрыгаются!

– Да кто они-то?

Как и подобает истинному колдуну, ответил Ефрем не сразу. Сначала вымотал душу долгим сердитым молчанием, потом наконец соизволил снизойти.

– Человек спит, а мозг работает, – бросил он. – На кого?

– Как это на кого? – опешил Глеб. – Сам по себе…

Кудесник усмехнулся.

– Сам по себе, – с горечью повторил он. – Чисто дети малые! Используют черепушку вашу как хотят, а вам, лохам, и невдомёк! Сам по себе…

– Кто использует?

– Хакеры, – сказал как сплюнул Ефрем. – Пираты… Ну чего разморгался? В астрале, чтоб ты знал, хакерство ещё сильней, чем в Интернете твоём… Всю ночь на обоих ваших полушариях в игрушки играют, а вы думаете, что сны вам снятся!

– Кто играет? – недобро прищурясь, процедил Глеб Портнягин.

– Я ж говорю: недоучки всякие вроде тебя… В астрал по ночам хоть не выходи! Понапутают энергетических шнуров своих… от мозга к мозгу…

– А колдуны?

– Ну… ты колдунов-то с подколдовками не равняй! – одёрнул ученика Ефрем. – Колдуны – народ серьёзный. Только по крупному заказу спящим мозги ломают. Должника во сне припугнуть… или там сведения какие выудить…

– Погоди… А сонники?

– А сонники – сонниками… Приснилось – нехай толкуют! Пожар – к потопу, потоп – к пожару. Фрейду, например, в своё время за это дело большие деньги плочены были…

– Слышь, – ошеломленно вымолвил Портнягин, присаживаясь на свободный табурет и пытаясь собраться с мыслями. – Это что ж выходит? Это выходит, они нас, гады, вчера в одну сеть замкнули?.. Меня, Ирину эту Расстригину, Зинку её… костюмершу… Троих?

– Да, наверно, поболе, чем троих. Обычно игроки мозгов пятнадцать вместе цепляют… Скажем, приснился тебе незнакомый город. А он из другой памяти выдернут! «Железо»-то у нас… – Старый колдун Ефрем Нехорошев выразительно постучал себя полусогнутым пальцем повыше виска. – …не чета компьютеру – ёмкое. Вот только программы хреновенькие… – посетовал он.

– А уберечься как?

– Обыкновенно. Защиту поставить. Дело нехитрое. На порчу себя утром проверял?

– Проверял.

– И что?

– Чиститься пришлось…

– То есть ещё и вирусов астральных занесли, – крякнул Ефрем. – Ш-шалопаи!

По мере прояснения ситуации настроение Глеба стремительно улучшалось. Если виновные – его ровесники, разобраться с ними труда не составит.

– Выходит, ты Ирине этой лапшу на уши вешал? – с ухмылкой уличил он наставника.

– Это почему же? – вскинулся тот. – Что я не так сказал?

– Ну… что сон вещий…

– Конечно, вещий. Думаешь, кто теперь её умную голову по ночам охранять будет? Ты и будешь.

– А я умею?

– Научу. Какие твои годы!

Сон Ирины Расстригиной был глубок, но беспокоен. Оба полушария работали на всю катушку. Портнягин обошёл кругом чудовищный баобаб, поглядел ввысь, хмыкнул. Согласно соннику, если женщине пригрезится хотя бы одно-единственное хиленькое деревцо, то, стало быть, она не удовлетворена сексуально.

А тут такой баобабище!

Впрочем, нет худа без добра. Зато из листвы хорошо отстреливаться…

В остальном местность представляла собой плоскую пустыню в стиле Дали с колоссальным, полым, полуразрушенным бюстом какого-то исторического лица на горизонте. Истолковать сей артефакт самостоятельно Портнягин бы не рискнул. Ещё неподалёку громоздился фанерный крашеный сундук, из-под крышки которого выглядывал красный обшлаг с золотыми пуговицами. Должно быть, клочок сна костюмерши Зины.

– Опаньки! – озадаченно вымолвили сзади.

Глеб обернулся и увидел двоих вооружённых молодых людей, одного из которых он, помнится, где-то уже встречал наяву.

– Так это вы, падлы, позавчера в моём сне шарились? – зловеще осведомился ученик чародея. – А если на Ворожейке встречу?

Те переглянулись.

– Ошибочка вышла, Глеб, – заискивающе сказал полузнакомый. – Подцепились не глядя, ну и…

– Второго раза не будет! – истово заверил другой.

– Не будет, – кивнул Портнягин. – И здесь тоже ничего не будет. Ни бродилок, ни стрелялок. Это нашего клиента сон.

– Какие дела? – с готовностью вскричал полузнакомый, округлив от искренности глаза. – Что ж мы, не понимаем? Раз сонтехника вызвали… Под охраной, так под охраной. Тем более Поликарпыча клиентура…

Несмотря на упоминание отчества старого колдуна, обоих явно страшила не столько астральная разборка с Ефремом Нехорошевым, сколько физическая с Глебом Портнягиным.

– Так мы пойдём… – как бы прося позволения, сказал один – и корсары мозговых извилин попятились, собираясь, судя по всему, сгинуть с глаз долой.

– А ну-ка тормозни! – последовал негромкий оклик.

Оба замерли.

– Канцелярскую кнопку – прощаю… – угрюмо оповестил Портнягин. Чувствовалось, однако, что продолжение ещё последует. Запала тишина. Глеб почесал вздёрнутую бровь – и вдруг махнул рукой. – А, ладно! – решился он. – Пока под охрану не взял… Может, сыгранём разок?