Текст книги "Навь. Книга 6 (СИ)"

Автор книги: Евгений Юллем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 5

Мой видавший виды каршеринговый «Опель» доставил меня из Берлина в Хемниц за четыре часа, по автобанам А13 и А4, я выбрал самый короткий маршрут. Легенда была железная, разработанная вместе с куратором-ветераном из внешней разведки, отданным мне на растерзание папой. Ну поскольку я за немца мог сойти только в страшном сне и только у туземных племен, поскольку мой стиль поведения отличался от немецкого, а по-немецки я знал «цурюк, швайне» и «их бин дойчемоторизиренполицай», ну может еще «ахтунг» и «хенде хох», я опять надел привычную личину бесцеремонного янки. Ну а профессия? Какая к черту профессия? Самая что ни на есть понтовая – блоггер. Их развелось с тех пор, когда статью за тунеядство отменили, как собак нерезаных. Ну и естественно, есть успешные блохеры, есть неудачники. Я как раз из тех блохеров-неудачников, откуда-то СБ нарыло видеоархив кого-то из блохеров – или из оперативных съемок, или просто кого-нибудь попросило поделиться. Ну и естественно, сюда же ложились все блохерские привычки, нужные для оперативного агента, работающего в незнакомом окружении и не пытающегося сойти за своего – быть бесцеремонным, не знать местные обычаи и язык, вести себя вызывающе, ну и куча всего того, что как можно больше раздражает людей, но не может привести в кутузку, хотя в Германии это может случиться чаще, чем где-нибудь в Европе. Если конечно ты не черный и прочий мигрант, а также не представитель секс-меньшинств – тех все облизывают и прощают им то, за что белая цисгендерная мразь вроде меня может получить срок.

Лизок с ее командой спецназа юристов, бухгалтеров и прочих подай-принеси, а также группой охраны были уже здесь – и повод был просто замечательный. Тут был радиоэлектронный концерн «Воронцов-Сименс АГ Хемниц», в который клан Воронцовых вложил небольшое такое состояние, став вторым крупным акционером кроме самого «Сименса». Вообще конечно Карл-Маркс-Штадт нашего мира и Хемниц мира этой Германии отличались очень сильно. Начать с того, что Второй Мировой здесь не было, город так себе и развивался без подарков в виде ковровых бомбардировок союзников, а промышленность здесь была в изобилии – от всевозможного технического и химического машиностроения до текстиля и игрушек. Оптика, станки, химия, электроника, даже моторостроение – вон, на проспекте даже были видны фото корпусов завода «Фольксваген». Были вузы и НИИ, музеи и театры. В общем и целом, здесь народ не бедствовал.

Почему мы выбрали первым местом остановки Хемниц? Тоже очень просто. Здесь пропал агент СВР, которого отправили проехаться по Саксонии по известным адресам, данным иезуитом. Точнее, он не пропал, а погиб, видео в даркнете это подтверждало. Теперь предстояло нанести повторный визит, только вот уже моими силами, как собственными, так и приданными – не зря свита Елизаветы наполовину состояла из охраны, причем это были лучшие элитные спецы, все бывшие сотрудники групп «Хоругвь» и «Перун», большинство было паранормами, подтянутыми дедом. Лучше перебдеть и передавить крыс волками, чем поставить против них обычных котов. Судьба агента это только подтверждала.

Поскольку меня не интересовала ни промышленность, ни культурная программа, я поселился подальше на окраине, в Рерсдорфе, заехав в «Амбер отель». Ну а на вечер оставил встречу со связным от Воронцова. Но надо сначала оставить о себе весточку, что я прибыл – а вот с этим проблем не было. Никаких тридцать три утюга на подоконнике и променадов в буденновке и парашюте по улицам мирного немецкого города, никаких крестов мелом и нецензурных надписей на немецком языке на фонарных столбах и подворотне – все гораздо проще.

Я уже говорил, что Воронцовы – семья публичная, и еще какая, поэтому на каждый визит члена этой семьи журнашлюхи и блохеры слетаются, как мухи на, скажем так, мед. Полистав на ноуте местную прессу, я обнаружил с десяток заметок о визите «русской принцессы», как ее назвали в одном издании, с фотографиями и кучей комментов, от откровенно злобных до восхищенных. Местные шакалы пера даже соревновались друг с другом, пытаясь выяснить цель визита – официальное «ознакомление с зарубежной собственностью концерна» их не устраивало. Поэтому я только хмыкал, читая статейки, в которых рассматривались все гипотезы – что у старшего Воронцова смертельная болезнь и наследница хочет побыстрее вступить в наследство, до того, что в их семье крупный разлад, и наследница собирается побыстрее провести раздел имущества, чтобы забрать причитающуюся ей долю. Также прокатились и по мне, как «безродной собачонке из семьи главного сатрапа и душителя свобод РИ, оставленной охранять дом» и прочего журнашлюхского дерьма, да так, что я на миг испытал желание навестить репортера и пробить ему голову чем-нибудь тяжелым. Увы, нельзя, вздохнул я. Это будет немного непрофессионально. Хотя и приятно, черт возьми…

Поэтому я оделся как обычный молодой раздолбай, а чтобы быть неузнанным, одел кепку и темные очки, помимо наведенного мной морока. Сомневаюсь, что в их базах есть мои реперы, так что уличные видеокамеры мне не страшны, главное не попасть к местным полицаям, вот тогда кирдык обеспечен.

Так, где у нас сейчас «русская принцесса»? Я вспомнил расписание визита. Ага, среда. В 14.00 она выйдет из ресторана отеля и будет доступна минуту по пути следования к машине. Основная задача – вступить в визуальный контакт с объектом и не быть при этом застреленным охраной. Ну в этом мне поможет большой красивый значок с сиськами, на котором написано «вечные ценности» по-английски. Помимо высокой художественной значимости этого предмета, он служил опознавательным знаком для охраны, второго такого значка не было – я изготовил его в лаборатории СБ, решив немного похулиганить. Любой, кто не относится к охране Лизки при виде такого покрутит пальцем у виска, ну это и хорошо.

Все прошло, как по маслу. В другое время я бы полюбовался на свою красавицу, идущую к машине с видом принцессы в дорогом деловом костюме. Но сейчас я просто защелкал объективом камеры, заметив, как отступил охранник из оцепления, скользнув взглядом по значку. Все, контакт установлен – Лизок посмотрела прямо на меня, не показав вида, что узнала, и села в машину под неусыпным взглядом охраны.

Визуальный контакт был нужен, чтобы показать, что я жив, я – это я, и работаю не под контролем. Теперь пошататься по городу, набитому достопримечательностями, и выйти в условленное место.

Такое нашлось в глуби зеленой аллеи городского парка, по причине рабочего дня почти пустынного – немцы народ дисциплинированный и смыться с работы под любым предлогом – страшный, просто смертельный грех. Поэтому, когда я сидел на лавочке и листал фотки, сделанные сегодня, появился молодой человек, одетый по местной рабочей моде, я понял, что это ко мне.

– Можно? – он указал на место рядом со мной.

– Битте шен, – блеснул я знанием своего убогого немецкого.

– Вечные ценности? – он с усмешкой посмотрел на мой значок.

– А вы знаете другие?

– Только пиво, – сказал он отзыв. Затем поставил передо мной на скамейку небольшой кожаный кейс. – Здесь все, что вы просили.

– Как и договаривались, без номеров и опознавательных знаков?

– Лучше, – он улыбнулся. – Все используется агентурой САСШ, так что, если что и утеряете, след приведет не туда.

Немножко не о том я просил, учитывая, что я сейчас по паспорту их гражданин, но воронцовские спецы решили по– своему.

– Теперь запоминайте. Машина стоит на Фридрихштрассе, вот ключи, в ней все остальное, что вы запрашивали. Ее тоже можно спокойно потерять, она принадлежит покойному дедушке с Франкфурта-на-Майне. На всякий случай – вот доверенность. Но лучше обойтись без полицейской проверки.

Вот открыл мне глаза, капитан очевидность! Да я и сам знаю, что лучше полиции не попадаться.

– На этом я вас покидаю. Остальные протоколы вы знаете.

– Да, – я кивнул. – Спасибо.

Связной встал, и, не прощаясь, покинул скамейку. Я подождал минут десять, а потом, найдя в навигаторе Фридрихштрассе, пошел за машиной – не понесу же я кейс, полный спецтехники и оружия в свой номер отеля?

Я лежал в темноте, наблюдая за домом на Линденштрассе, тем самым, которым до меня интересовался безвременно почивший агент. Да, вот они все здесь, тринадцать человек, ковен в полном составе. Мирный такой сходнячок из роли семейных вечеров. Но мне-то он мешал – столько целей сразу, устроить массовую резню? Тогда на хвосте будет вся федеральная полиция. А в мои цели это не входило.

Даже добраться сюда было проблемой – в городок и тем более в пансион я решил не соваться, замаскировал машину в труднодоступном месте на подходе, а дальше – пять километров ножками, то-то икры побаливают с непривычки, отвык я от оперативной работы с ее пробежками.

И самое главное – я не знал немецкого. Поэтому хоть лазерный микрофон нормально передавал все, что говорилось в комнате, для меня это было китайской грамотой. Может хоть спецы потом разберутся…

Но пока дело шло плохо. И вроде ничем предосудительным они не занимались, если смотреть через окуляры моего хитрого флировского бинокля, которому шторы на окнах были по барабану. Ну и сколько здесь можно лежать, надеясь на удачу? Я тяжело вздохнул. Ну вот нет во мне той усидчивости армейского снайпера, который может сутками лежать почти без движения и ходить под себя, чтобы потом сделать один-единственный выстрел. Да и ребятам из наружки не позавидуешь, им тоже приходится проявлять терпение, которым я особо не отличался.

Тем временем в доме началась какая-то движуха, люди начинали вставать. А куда это они собрались? Я сложил два и два – если держать парадный вход под наблюдением, то можно видеть чинных гостей, расходящихся по своим домам, что мне совершенно неинтересно. Пригибаясь, мелкими перебежками, я переместился на точку, откуда был виден черный ход.

Точно, угадал! Фигуры, закутанные в темные плащи, выходили с задней стороны дома, туда, где в полукилометре темнела стена деревьев, местный лес. Я немного подождал, дождался, пока все тринадцать человек не оторвутся метров на сто, и осторожно поспешил вслед за ними, время от времени поглядывая в окуляры, чтобы не выдать себя отблеском подсветки на лице.

После того как они, а затем и я, вошли в лес, скорость моего перемещения замедлилась – нет ничего хуже ночной прогулки по незнакомой пересеченной местности. Либо нашумишь, хрустнув какой-либо сухой веткой, либо споткнешься о сук или корень дерева. Вздохнув про себя, я запомнил направление, в котором шли сектанты, и отпустил их подальше.

Наконец, пройдя еще с полкилометра, я уперся в какой-то старый, очень старый сарай из потемневших от времени бревен. Ну наверняка это место их сбора. Спрятав бинокль в сумку – через бревна он видеть не может по определению – я тихонечко подкрался к большой двери. К сожалению, она была сколочена со всей немецкой основательностью, без щелей, было только слышно, как несколько глоток что-то громко читают нараспев. Где там мой эндоскоп в сумке? И снова, попытка найти пригодное для проникновения зонда отверстие успехом пока не увенчалась. Чертов сарай был построен так, что ни окон, ни чердачных окошек не было. Я вернулся к двери, чтобы попытаться просунуть зонд между полом и полотном…

И чуть не полетел на пол от ее резкого распахивания.

– Тащите его сюда! – и двое дюжих мужиков, один из которых, кстати, был местным полицаем, втащили меня в сарай – кстати, самый простой способ попасть внутрь.

Протащив метров пять, они с силой усадили меня на колени. Ой, какой пол болючий, я аж зашипел от удара. Ну это вы зря, теперь-то вам точно писец, хотя вы об этом еще не знаете. Ладно, тайная миссия провалена, теперь наступает боевая ее фаза.

–???? – что-то сказал успевший надеть маску козлиной головы глава ковена. И, поняв, что я его не понимаю, перешел на плохой английский. – Чей ты шпион?

Ну зверь, не подведи! Меня сейчас как в том мультике «наверное, будут убивать».

– Ничей, – сказал я, и тьма вырвалась наружу.

Мужики, державшие руки на моих плечах, разлетелись в стороны, раздались вопли остальных сектантов, схватившихся за голову – ментальный удар был силен. Я спокойно встал с колен, готовый разорвать всю эту кучку сектантов голыми руками.

– Ну что, животные? – я не смог перевести на английский «баста, карапузики, кончилися б. ки», пришлось импровизировать. И только я сделал шаг, намереваясь свернуть башку козломордому, как тот внезапно упал передо мной ниц.

– Прости ничтожных своих рабов, господин, мы тебя не признали! Возрадуйтесь, к нам снизошел Он!

Зверь успокоился и вернулся на свое место, пока я судорожно возвращал челюсть в исходное положение. Это что, эти упоротые подумали, что имеют дело с Бафометом? Да, вот что курение травы и прочие трансовые методики делают с людьми. Хотя обычно черти вроде бы бывают у алкоголиков, кажется.

Я обвел взглядом это место. Да, то самое, где казнили агента, вон даже цепи свисают с потолка. И та самая бревенчатая стена на заднем плане. Логово ковена.

– Встань, раб! – за меня словно говорил мой темный зверь.

– Да, господин! – споро поднялся на ноги главсектант.

– Кто тебе велел убивать во славу мою? – я надеялся, что чушь, которую я буду сейчас нести, будет убедительной.

– Эйгорн, ваш раб, мой господин!

– Где мне его найти?

И тут сектант достал свою мобилу. Меня чуть не разобрал смех – раб беседует с богом, и показывает ему контакты на телефоне.

– Вот, все здесь! – он разблокировал телефон и показал мне список контактов.

Я отключил блокировку и сунул телефон в карман.

– Все телефоны – сюда, – я достал из сумки пакет.

Подбираясь на полусогнутых, дрожащими руками, сектанты клали телефоны мне в кулек.

– А зачем они вам, владыка?

Что-то ты осмелел, много вопросов задаешь. И вообще, что с вами делать? Ну это не вопрос. На вас висит столько крови и убийств, достаточно убийства агента русской разведки, это уже смертный приговор. И я его осуществлю.

Не отвечая на глупый вопрос, я просто взял его за голову и подбородок и резко дернул, услышав треск ломающихся позвонков. С самым главным покончено. Я осмотрел сарай, мазнув взглядом по кучке всхлипывающих и сбившихся в кучку от ужаса сектантов. Господи, что за мерзкие людишки! Как кого-то мучать и убивать, прикрываясь верой в Бафомета, а на самом деле, я больше чем уверен, ради острых ощущений и пьянящего чувства вседозволенности и власти над другими людьми, так все нормально, а как за это отвечать – кишка тонка? Ну ничего, теперь вы это испытаете на себе. О, да тут и канистра с бензином есть! Я, не обращая внимания на кучу перепуганных инфузорий, щедро облил стены сарая, и вылил остатки на покрытый соломой пол.

– Ну а теперь счастливо оставаться! – я вышел из сарая. Запалив кусок соломы от зажигалки, я бросил его в проем на пол, успев заметить, как весело занялось пламя под визг сектантов, захлопнул дверь и быстро вогнал в петли брус, которым сарай запирался снаружи.

А вот теперь надо делать ноги. Но объяснить полиции кто есть ху тоже не мешало бы… Чтобы не думали про белых и пушистых жертв. Ладно, оставим приветик в доме главы этой секты – телефончик со снятым видео казни агента. Как маленький бонус местным полицаям. Пусть лучше работают, чтобы знали, кто у них под боком живет.

Тао Сунь не составляло труда выяснить, где обосновался молодой Драбицын. Почему бы не нанести ему визит вежливости, который может закончиться и смертью последнего? Но сначала следовало экипироваться. Официально китайских кварталов в Питере не существовало – политика властей и полиции упорно препятствовала созданию этнических районов в городе, это не Париж и Нью-Йорк с их чайнатаунами. Но китайские лавки в городе были – а где их в мире только не было? Пробирающиеся как тараканы желтые бестии лишь притворялись кивающими болванчиками, но где один – там начинали роиться и остальные, в основном нелегальные мигранты, которых в свое время все-таки завезли на стройки Империи, повторяя ошибку САСШ и других стран. Что поделаешь, мигранту, особенно нелегальному, можно платить чисто символически, а закрыть околоточному глаза можно не только и не столько за деньги, сколько бесплатной работой на стройках в том числе и государственных объектов. Чуть подшаманил бухгалтерию – и по документам строили небольшие объекты русские артели за вполне вменяемые и идущие в карман полицмейстеру и его свите деньги. Да, надзор за полицией со стороны СБ был жестокий, но иногда и удавалось обмануть бдительные органы на местах.

Антикварный магазин Яо Чанглина, или дядюшки Чанга, славился в Петербурге, как лавка раритетных древностей. Здесь помешанному на Поднебесной – это было модно– можно было найти хоть черта лысого с узкими глазами, чего только не было. Было и то, что не указано ни в одном каталоге и амбарной книге.

– Здравствуйте, достопочтенный Чанглин, да продлятся ваши дни! – поклонился Тао Сунь.

– Здравствуйте, вы покушали? – ответил дядюшка Чанг традиционным китайским приветствием.

– Да! Благодарю Вас! А Вы?

– Да.

– Я к вам от вашего племянника, Кианфана, – Сунь заметил, как старый китаец непроизвольно вздрогнул. Ну еще бы, один из старых знакомых, Хэ Кианфан, был помощником босса одной из знаменитых китайских триад.

– Что вы хотели? – перешел на холодный деловой тон старый китаец.

– Мне нужны вот эти древности, – подал ему записку с иероглифами Сунь.

Разумеется, никакими древностями там и не пахло. Оружие и снаряжение, необходимое для его миссии, которое мог достать старый китаец по своим каналам.

– Я думаю, что эти вазы можно будет достать. Но продаю их не я, а один мой знакомый. Вот его адрес, – дядюшка Чанг накорябал несколько иероглифов на обороте записки.

– Благодарю вас, – приподнял шляпу Сунь. – До свидания!

Старик даже не удостоил его ответом. Ему не доставляло никакой радости помогать таким людям, и, если бы не грехи молодости… Впрочем, что о них теперь вспоминать. Все это в прошлом, которое иногда дает о себе знать.

Сунь остановился у входа в парадное одного из доходных домов на Черной речке, пережитка более чем столетней давности, которые, однако, оставались еще в Петербурге. Освежив в памяти записку, он прошел внутрь, прошел холл, выложенный протертой за сто лет метлахской плиткой, и подошел к старомодному, допотопному лифту, совершенно неавтоматическому, требующему закрывать и открывать двери кабины самостоятельно. Критически осмотрев его, китаец хмыкнул – нет уж, в лифтах ездят только новички, да и то не все, лучше лифта ловушки нет. Придется подниматься по крутой выщербленной ногами бесчисленных жильцов каменной лестнице, что, учитывая высоту этажей, было совсем нетривиальной задачей.

Быстро взбежав по лестнице на площадку третьего этажа, китаец посмотрел на номера квартир. Да, именно сюда направил его дядюшка Чанг. Скривившись, Сунь повернул ручку допотопного как дерьмо мамонта механического звонка, родственника велосипедного, неаккуратно покрашенного охрой, как и старая, покрытая не одним слоем краски дверь.

– Кто? – раздался из-за двери дребезжащий старческий голос.

– Доставка, – по-русски сказал Сунь. – Вам письмо от Иван Иваныча.

Раздалось позвякивание дверной цепочки, а затем грохот отодвигаемого засова.

– Входите, – на пороге полуоткрытой двери стоял почтенный пожилой мужчина в старомодном пенсне.

Сунь пожал плечами и вошел. И попал в прихожую, вот только уже совершенно не старомодную. Экран системы видеонаблюдения, укрепленный короб металлической, как оказалось, двери, помигивающий разноцветными огоньками пульт сигнализации… Волк в овечьей шкуре. Если берлога хозяина такая изнутри, то что же прячется под личиной старика?

– Проверять не советую, – раздался насмешливый голос хозяина. Сунь аж вздрогнул от неожиданности. – Мне звонил ваш почтенный дядюшка. Итак?

Сунь покорно достал из кармана записку с иероглифами. Старик, скорчив гримасу и поправляя пенсне, взглянул на текст.

– Я полагаю, у вас есть платежные средства на подобный заказ? – с прищуром поинтересовался он.

Сунь молча открыл атташе-кейс, принесенный с собой.

– Ну что же, подходит, – старик мельком глянул на перевязи банковских пачек. – Это обойдется вам в сто пятьдесят тысяч рублей.

Сунь про себя поморщился. Однако, деваться было некуда – да, сумма, надо мягко сказать, немаленькая, особенно в русских рублях, но в его работе он привык к хорошим инструментам. Не будет же хирург оперировать сапожным ножом, а ювелир – стамеской? И пусть этот инструмент – на один раз, в такой работе лучше не мелочиться. Иначе проще зайти в магазин «Имперская охота» и затариться новоделом и любительскими инструментами. Только вот его дичь была крупная и кусачая, и простыми средствами с ней было не справиться.

– Ждите здесь, – сказал старик, отобрал нужную сумму из кейса и исчез в длинном коридоре квартиры.

Вернулся он минут через пять, таща тяжелую объемистую сумку.

– Прошу вас, – хозяин поставил сумку на стол и сделал приглашающий жест.

Сунь открыл молнию, и начал осторожно вынимать предметы, переложенные пузырчатой пленкой. Ну аппаратуру можно и не проверять, хотя так же можно было бы не проверять и все остальное – хозяин отвечает головой за покупку. Но Сунь привык проверять оружие сам. Достал из сумки короткий пистолет-пулемет, проверил вхолостую работу механизма и отщелкал затвором весь магазин, чтобы исключить утыкание и клин, затем не торопясь набил магазин патронами опять – пружина подавателя ослабнуть не успеет, сегодня он нанесет визит цели. А затем взял продолговатый предмет, отложенный в самом начале, и аккуратно снял с него пленку.

Да, чувствовалась старина – это явно было сделано в эпоху династии Цин. Меч водао, или «японский», как его называли в Китае. С полноразмерным мечом в коридорах и прочих ограниченных пространствах делать нечего, а вот с коротким метровым водао – вполне. Сунь вынул меч из ножен, проверил балансировку и оценил качество стали – подходит, все на уровне. Это не декоративная поделка и не пылесборник, вешающийся на ковер в коллекции любителя, это настоящий боевой меч. Пусть и не эксклюзивная работа, но хорошая. Сунь посмотрел на пяту клинка – да, на месте три и четыре точки, выгравированные на стали, разделенные длинным штрихом – это бэйдоу цисин, семизвездие Северного ковша, на котором проживают духи-покровители воинов. Бережно задвинув клинок в ножны за обмотанную шнуром рукоять, он опять замотал его в пленку, и упаковал в сумку сверху. Все на месте, теперь он готов к встрече с младшим Драбицыным.