Текст книги "Навь. Книга 6 (СИ)"
Автор книги: Евгений Юллем
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Ханс, …?
Вот же, спалился! На ступенях лестницы, ведущий на второй этаж, вглядываясь вниз, стояла женщина в ночной рубашке, ох уж эти немцы, одеваются как в монастыре. Глаза ее расширились, когда она увидела нас, сейчас пройдет мгновенный шок, вот уже раскрывает рот, чтобы заорать…
Переход на ускорение и мгновенный рывок наверх. Удар в челюсть отбросил ее на ступени, а дальше гравитация сделала свое дело. Ох, и нашумел я! Ну ничего не поделаешь. Фрау тоже была в курсе, чем занимался ее муж, да скорее всего, они делали все это вместе, как образцовая немецкая семья – Кайзер, кирхе, кюхе, киндер.
Я посмотрел на гаснувший гвор в груди женщины, становящийся серым, словно сдуваемый ветром дым. Ну что же, не надо было заниматься черной магией. А вот что надо – надо теперь осмотреть второй этаж. Я, уже не таясь, прошел вверх по лестнице. Так, это спальня – дверь открыта, скомканное одеяло на кровати. Смартфоны выключить и в карман, потрошить будем потом. Я включил волховское зрение. Нет, в спальне все чисто. Вон только шкатулка с украшениями стоит… В карман их, пусть полиция думает, что это было ограбление.
Я оставил открытыми двери в спальню. Прошел несколько шагов по коридору и повернул ручку двери. Мать твою!
Это была детская. И два белокурых ангелочка, беззаботно посапывающих на кроватях, еще не знающих, что только что стали сиротами. Дети… И у каждого гвор в оболоке. Я разозлился не на шутку. Ну вот дети-то в чем виноваты? Будь проклят тот, кто сотворил с ними это. Убить ребенка? Ну уж нет, прервал я недовольное урчание зверя. Придется делать быструю операцию.
Я одновременно коснулся обоих детей указательными пальцами, погрузив их в еще более глубокий сон без сновидений. Вытянув эктоплазму из своего оболока вырвал черный мешочек, вынув его наружу, и как мог восстановил ауру. Чавк! Зверь внутри меня внезапно вырвался и поглотил мешочек, довольно урча. Теперь надо повторить это со вторым ребенком… Ну вот и все, вроде порядок. Со временем раны затянутся, как телесные, так и вызвавшие их астральные, но дети будут жить, я не детоубийца. Им и так достанется – не знаю я немецких законов и порядка, но по идее или к родственникам под опеку, или в какое-нибудь казенное учреждение. Не знали их родители, на что обрекли детей, такое часто случается.
Я полюбовался на дело рук своих – теперь у мирно спящих детей были чистые ауры, без малейшего следа гвора. Подоткнул одеяльце девочке, и вышел из детской. Вот теперь можно со спокойной совестью порыться в доме.
Рабочий кабинет бюргера не таил в себе ничего интересного – да и что там можно было увидеть? Счета за коммуналку, за расходы и покупки? Ну уж настолько пунктуальными могут быть только расчетливые немцы – все по папочкам, все подшито, пронумеровано и учтено. Это только мы выбрасываем чеки из супермаркета, сверхэкономные немцы с истинно тевтонской тщательностью и упорством собирают все. Чтобы, например, обнаружив в семейном бюджете недостачу в несколько пфеннингов, ну или теперь евроцентов, поднять всю годовую бухгалтерию и скрупулезно перепроверить, не обсчитали ли его на незначащие гроши, или не слишком ли много он дал детям на мороженое. Так что для проформы прошарив кабинет и не найдя ничего интересного, как и тайников, я оттуда удалился, прихватив ноутбук хозяина с собой.
А вот и лестница на чердак – опускающаяся, складная. Я раздвинул хлипкую конструкцию, и поддев головой крышку люка, осмотрелся волховским зрением, чтобы не будоражить соседей внезапно зажегшимися окнами, в глухую-то ночь. Чердак был очень, подозрительно чист – ну то есть почти вообще. Это не наши чердаки, где можно найти все, что носили еще в веке девятнадцатом, да и прочую антикву. Здесь ничего этого не было. И даже пыли на деревянных полах не было, окна закрывались плотно. Исключение из правил составляли несколько кабелей связи, в том числе и от спутниковой тарелки на крыше. Почесав репу, я спустился обратно на второй этаж. Ну значит идем опять вниз.
Обходя тела, я спустился в гостиную. Кухня, ванная комната, кладовка… И где, спрашивается, что искать? Ну прямо до отвращения чистое с точки зрения обыскивающего место, никаких тайников и закладок. Ага, вот и дверь в подвал. И к тому же запертая. Меня прямо-таки чуть не затрясло от предвкушения. Повозившись с отмычками, я наконец отпер ее.
Бинго! Когда я спустился вниз, то понял, что попал точно по адресу. Вот и Сигил на стене, только поменьше, чем у жреца, вот и алтарь с черными свечами в вычурных литых старинных подсвечниках…
А вот и сейф. Ну наконец-то! Напольный сейф в углу подвала, закрытый фальшпанелью. Я осторожно подцепил ножом пластиковую плиту, и обнажил кодовую панель на дверце. Как хорошо, что меня подучили, как вскрывать эти нехитрые бытового уровня тайники!
Ну тут еще играют роль и мои способности – ни стетоскопа, ни других каких-то хитрых приборов я не использовал, полагаясь на свою сверхчувствительность. Крутим ручку в одну сторону, ощущая зацеп колесиков, в другую, повторяем… Все! Щелчок замка радостно оповестил меня о доступе внутрь. Я откинул крышку. Ого, да тут куча ништяков. Несколько тугих пачек евро и долларов, перетянутые резинками, три кредитки, документы на разные имена – да, непростые хозяева были. Ну ничего, выгребем все под ноль – не стоит федеральной полиции эти улики оставлять. А вот и ценный приз, деньги я таковым не считал – «Деланомикон», библиографическая редкость и одна из тех книг, авторов которых исследовали инквизиторы на предмет теплотворной способности на открытом огне, устраивая финал «Битвы экстрасенсов». Только вот в отличие от более поздних копий эта была что ни на есть самая настоящая. От нее шла чернота, от которой зашевелился мой внутренний зверь. А еще мое внимание привлек переплет из очень странной кожи, от которого меня передернуло. Давненько я не сталкивался с переплетом из человеческой кожи, хотя несколько подобных книг и хранились в моем домашнем запаснике.
Я сунул книжку в свою сумку, потом на досуге посмотрю. А вот это уже интересно – папочка с несколькими листами бумаги, на которых были списки с именами и адресами. Я остановился. Похоже, нам дали неверный адрес, мы считали верховными жрецами этого ковена ту пару, с которой начали. Но откуда у этого вроде бы рядового члена ковена вся эта информация? Ну-ка, прикинем. Деньги во всех видах, от наличных до анонимных банковских счетов, адреса… Похоже, я нашел казначея этого ковена. Тогда все совпадает.
Засунув к себе за плечи все находки, я направился к выходу из дома. Здесь мне больше делать нечего. Жаль маленький салют в моем стиле сделать не удастся – здесь патриархальная Германия, а не ниггерский район ЭлЭй, тут сразу налетят яйцелопы и с их немецкой педантичностью начнут копать и хватать. Это бы меня конечно не остановило – иногда меня отмораживает – но вверху спали двое детей, так что дом придется оставить целым на потеху криминалистам. То-то они удивятся тому, что найдут в подвале.
Мы лежали с Лизком на кровати в конспиративной квартире, разгоряченные после нашей с ней очередной встречи, попивая шампусик и смотря зомбоящик, по которому расписывалась волна насилия, захлестнувшая Европу. Даже на немецком смотреть не пришлось – я включил англоязычный канал. Сработали неплохо – насколько я понял, зачистка прошла успешно, большинство ковенов были разгромлены. Я ушел на дно, поэтому не знал как там отработали инквизиторы и венеды, но судя по тому, что английская КОБРА собиралась, как и все соответствующие структуры Евросоюза, ввести повышенный уровень террористической угрозы, шороху мы наделали немало.
– Опять Россия спасает Европу, – сказал я, отпивая глоток уже теплого шампанского.
– Опять? Почему? – навострила уши Лизок.
Вот так разведчики и прокалываются, на мелочах. Она же не знала, откуда я, и что в том мире в сорок пятом Советский Союз раздавил фашистскую гадину, освободив от нее Европу.
– Да просто так, к слову пришлось. Россия всегда приходила на помощь, – отшутился я в какой-то мере. Да и правда, сто с лишним лет тому назад во время Первой мировой и не случившейся революции, Россия прошлась по Европе и размазала Кайзера и его сателлитов тонким слоем. – Вспомнил Первую мировую.
– А, – разочарованно сказала Лизка. – Ты бы еще поход Суворова через Альпы вспомнил. Вечно тебя в историю несет. А то, что рядом с тобой молодая красивая жена, тебя не интересует.
Она стала играться с волосами на моей груди. И тут зазвонил телефон, запрыгал на тумбочке.
– Подожди, – я дотянулся до лопаты. – Я. Что случилось? Что? Подробности?
Вот это называется удар под дых. Я ошарашенно нажал кнопку отбоя.
– Что случилось? – она встревоженно посмотрела на меня, в ее васильковых глазах появился страх.
– Ваш отель взорван. Эпицентр – в твоем номере. Судя по докладу, в него запустили какую-то гранату из ПТРК или граника. Много погибших, информация еще не в новостях.
Мгновение – и рядом со мной вместо пушистой кошечки уже лежала тигрица, приготовившаяся к смертельному прыжку.
– Добрались, все-таки… – она спрыгнула с кровати и начала одеваться в темпе старшины-сверхсрочника, или унтера, как здесь.
Я тоже одевался, быстро приводя себя в порядок.
– Я должна быть там! – она потянулась к трубке.
– Не должна, – я мягко отвел ее руку. – Тот, кто наносил удар, должен быть уверен, что ты погибла. – Пока разгребут завалы, пока будут искать твое тело – есть вариант попытаться уйти незамеченной.
– Дай хоть папе позвоню!
– На, – я достал спутниковый телефон. – Это самое разумное решение.
– Да, я. Ты еще не слышал? Взорвали отель, погибли наши люди. Где я? С Алексом. В безопасности. Что? А, хорошо, – она передала мне трубку. – Тебя.
– Да, Ваша Светлость.
– Запоминай. Для всех Елизавета мертва. Тебя в Германии нет, ты отдыхаешь в сибирской тайге, где нет связи, позвоню сейчас Вильчицким. По вашей эксфильтрации – позвоню через час. А пока уходите оттуда. Квартира может быть засвечена. Понятно?
– Да. Все понял.
– До связи.
– Что он сказал? – спросила Лизок, когда я отбился.
– Ноги в руки и уходим. Нам нельзя оставаться ни здесь, ни в другом месте. Отключаем мобильники, я оставляю только спутниковый. Ты мертва, запомни это. И меня тоже как бы не существует здесь.
– Это вместо того, чтобы быть на месте и руководить своими людьми…
– Такова учесть генералов, запомни это. Да ты и так это прекрасно знаешь. Бывают генералы от инфантерии, кавалерии, а бывают и генералы от бизнеса.
– Да ладно, не читай мне нотаций! – огрызнулась она. – Сама прекрасно знаю. Пошли!
– Все, понял, – я повесил трубку.
– Ну что? – спросила меня Лизок.
– Все нормально, передам тебя из рук в руки отцу.
– Как это? – удивленно спросила она.
Было от чего удивляться. Гамбург был перекрыт. Полиции здесь было меряно немеряно, а все двадцать шесть полицейских комиссариатов рыли носом землю почище свиней в поисках трюфелей. Только в поисках неведомых террористов, устроивших покушение на русскую промышленную делегацию клана Воронцовых. Это не прирезанный в подворотне пьяный турист, это некоронованный король русской экономики, да и политик высшего ранга.
Честно говоря, я не представлял, как мы сейчас будем выбираться из города, в такой-то обстановке – один бы я нашел выход, отсиделся бы, выбрался бы скорее всего морем, как уже было. Но не с Лизкой. Конкурентка пресловутой Пэрис Хилтон, только на наш манер, которую знали в лицо почти все? И так до вечера приходилось скрываться на улицах города, в тех районах, куда обычно полиция носа не кажет, а срок жизни камеры видеонаблюдения – десять минут, поэтому их там и нет. Так что короткое «Ждать!» Воронцова для меня было загадкой. И вот она разрешилась.
– Он приезжает сюда лично. Покушение на его делегацию, множественные жертвы, тело дочери не найдено – да любой другой на его месте бросил бы все и примчался сюда, рассыпая по дороге громы и молнии, гоняя немчуру ссаными тряпками.
– Как он это сделает, не раскрывая меня?
– Да так же, как и привезли тебя сюда. Главное ему сейчас увести хвост за собой, а там… Сейчас мы едем в Русский Гостевой Дом. Нас там ждут.
Что такое это за Дом? Ну в переводе на мои реалии, это культурный центр. Не обязательно делать политику в высоких кабинетах, но можно ее осуществлять путем хлебосольного приема во вроде бы частных особняках, где все дышит китчевым псевдорусским лубком, а разряженные в русский народный наряд официантки – экскурсоводы поят гостей настоящей русской водкой от поставщика двора ЕИВ и потчуют настоящей белужьей икрой. Разумеется, для некоторых гостей существуют и апартаменты с теми же официантками для культурной беседы, отчего процент вербовок зашкаливает, видеофотофиксация полнейшая. Короче, это совместный проект МИДа, СБ РИ, и самого ЕИВ. А поскольку это такая же территория Российской Империи, как посольство или консульство, то надежнее укрытия не подыскать. Только вот за посольством и консульством наблюдают множество пар глаз – немецких, американских и наших, а за Домом – меньше в разы, только когда там собирается остановиться ВИП-персона, не пожелавшая останавливаться в клоповнике вроде «Хилтона». На этот случай в нем существует императорский люкс.
– Насколько я знаю, твой папА еще не объявил, где остановится, но на всякий случай для отвода глаз снял этаж в «Хилтоне».
– Он его терпеть не может, – Лизок сморщила носик. – Говорит, что это американский бомжатник для американских же реднеков. Не его стиль.
– Ну красиво жить не запретишь, – я ухмыльнулся. Снять этаж в «Хилтоне»? Ну это уже пижонство с моей точки зрения.
– Ты говорил про бизнес-генералов? – подколола меня Лизок. – Привыкай, теперь ты в их генштабе.
– Точнее, в свите, – буркнул я. Никак к роскоши не привыкну, но черт возьми, в ней есть свои плюсы. – А вот это, похоже, за нами.
Я загородил Лизку собой, глядя на подъезжающий черный джип с дипломатическими номерами Российской Империи.
Джип притормозил метрах в двадцати, оттуда вышел парень из лизкиной охраны, которого я хорошо знал. Медленно, чтобы я мог его сосканировать и определить на морок, пошел к нам.
– Точно, за нами. Пошли!
В Русский Дом нас провезли служебным въездом, через подземный гараж. Ну все вроде, наконец в маленьком анклаве Империи в чужой стране! Сразу выделили один из номеров «для своих» – в нем не стояли ни видео, ни фотокамеры.
– Фух, как я устала! Я в душ! – сказала Лизка, и скинула одежду прямо посреди номера. – Да, а ты что расселся? Кто мне спинку потрет?
Глава 12
Воронцов явился лично через пару часов, прямо из аэропорта.
– Ну рассказывайте, дети, что вы тут устроили!
– Мы – ничего, – пожал я плечами. – Что в отеле?
– В отеле – все плохо. Двадцать девять погибших, почти все из делегации, – заиграли желваки на скулах Воронцова. – Ты числишься пропавшей без вести, эпицентр взрыва в твоей комнате. Слава богу, тебя на месте не было, и если бы сразу не позвонила, то уже пришлось бы принимать империю в свои руки.
Воронцов потер грудь слева, выглядел он неважно.
– Кто, не выяснили?
– Пока нет. Работают, – он сделал неопределенный жест рукой, который означал видимо всю королевскую рать в погонах и без. – Рабочая версия – рогатые, мы крепко прихватили их за хвост. Ну а там – на выбор, список длинный. Так что, Лиза, я тебя забираю домой, а вот ты, Саша…
– Я остаюсь. Долги отдать, да и задание мое еще в силе.
– Пусть так.
– Ты так хочешь остаться один? – на глазах Лизки появилась влага.
– Пойми, маленькая, – я обнял ее, – Это не твоя игра. Моя. И правила в ней знаешь, какие.
– Саша прав. Нечего тебе в эту игру играть, – вступил в разговор князь. Короче, я тебя забираю. Легенда такая – ты инкогнито убежала в Сибирь на встречу с мужем, не поставив никого в известность. Потом тебя случайно нашли и перевезли в Петербург, учитывая неудавшееся покушение.
– А я? – навострил я уши.
– Ты? По-прежнему отдыхаешь в Сибири, не в курсе происходящего. До тебя не дозвониться, вы там по приискам и заимкам с младшим Вильчицким шатаетесь – нормальный мужской отдых на свежем воздухе, рыбалка там, охота, водка… О жене и Германии тебе не сообщили, чтобы лишний раз не беспокоить.
– Понял.
– Это еще не все. Вот тебе пакет документов, переданный Радогорцевым, – князь полез в свой любимый кожаный портфель и достал увесистый сверток, запечатанный сургучной печатью с орлом. – Лично, совершенно секретно.
– Что там? – Лизок не на шутку заинтересовалась пакетом.
– Цыц, – прикрикнул на нее отец. – Не лезь, Лизавета. Не твоей компетентности дело.
Наверное, хотел сказать «не твоего ума». Лизок сразу надулась, как мышь на крупу.
– Ладно, сейчас посмотрю.
– В комнате для совещаний. Там посторонних глаз и ушей нет.
– Хорошо, – я прибрал пакет по другую сторону от Лизки, дабы не искушать ее. – Что-то еще?
– Нет, можешь идти. А с дочкой я хочу поговорить наедине.
– Понял, Ваша Светлость. Убываю, – я встал с кровати.
Князь только кивнул. Ну да, я лучше пока документы посмотрю. Их семейный разбор полетов не для меня.
Я оторвался от окуляров большого бинокля, стоящего на треноге. Ну вот какого бы эту чертовому фон Штюргку, блин, язык сломаешь, не жить где-нибудь в центре города, где можно было бы беспрепятственно вести наблюдение? Так нет, у него шикарный дом в Штеглиц-Целендорфе. А вот там, скажу я вам, вести наблюдение очень и очень непросто.
Сложив бинокль и треногу в багажник снятого напрокат «Опеля», я поехал в сторону Берлина, в свою маленькую съемную квартирку. Нет, надо все-таки поговорить с Козьмой, пусть снимает меня с этого задания. Тут профессиональные топтуны нужны.
Все произошло очень быстро – визг тормозов, полицейский разворот, и впереди меня объявился черный «Гелендваген». Кто? Да какая разница, кто? Я переключил передачу на заднюю, и только собрался газануть, как второй такой же джип возник позади, взяв меня в коробочку. И куда деваться на узкой улочке? А некуда. Я потянул нож из ножен – если будут брать, просто так не сдамся, да и взять меня будет проблематично, для этого нужны профессионалы, владеющие минимум теми же навыками, что и характерники.
Я только потянул ручку двери – ненавижу прыгать с выбиванием лобовухи – как пассажирская дверь стоящего впереди «геленда» открылась, и из нее вышел мужчина средних лет, неброско одетый. Вышел, спокойно ступив на асфальт, и пошел к «Опелю», приподняв руки. Неужели поговорить хочет? Или внимание отвлечь?
Я дал ему спокойно подойти к машине, приспустив стекло двери.
– Разрешите к вам присоединиться? – характерный немецкий акцент в английском был заметен.
– Попробуйте. На пассажирское сиденье, рядом. И без фокусов.
Мужчина спокойно обошел капот и, открыв дверцу, сел рядом.
– Мистер Николс? Ник Николс?
Вот как. Значит меня целенаправленно пасли. БНД? Да скорее всего.
– Или может быть Александр Драбицын? – сказал немец на довольно приличном русском. – Не надо, я пришел с миром.
– С миром?
– Михель Штюрмер, – представился мне он. – Я…
– Я хорошо знаю, кто вы, – ну еще бы, у меня на слуху было много имен, да и портретов тоже. Если сделать поправку на студийное освещение и грим, то это действительно Михель Штюрмер, сомнений быть не может. Я сделал пробу на морок, взглянув на него волховским зрением – да, он настоящий.
– Ну в таком случае, это облегчает дело.
– Какое дело?
– Ладно, не будем ходить вокруг да около. Вас ведут очень давно, хоть вы временами и выпадали из поля нашего зрения. Я могу перечислить, что и где вы делали, и кто ваши жертвы. А сейчас вы нацелились на фон Штюргка, одного из влиятельных людей Евросоюза.
– Не знаю, о чем вы говорите, – хмыкнул я. Когда схватили за задницу, лучшая позиция – голимое отрицалово. Я не я, лошадь не моя, вы меня с кем-то спутали.
– Знаете, – мягко сказал Штюрмер. – Позвольте?
Он демонстративно осторожно полез во внутренний карман двумя пальцами, и достал оттуда конверт с чем-то твердым внутри.
– Здесь все, что мы собрали на вас за последнее время, чем вы занимались на территории нашей страны. Сами понимаете, нам это не нравится.
– Еще раз говорю, вы меня с кем-то путаете.
– Скажем так, посмотрите флэшку, поразмышляйте на досуге.
– Вы хотите завербовать меня?
– Я не настолько наивен, – усмехнулся Штюрмер. – Скажу так – у нас сейчас один общий враг, вы поняли, о ком я. Мы можем или объединить усилия, или я просто по-тихому вышлю вас из страны, обратно к папочке. Гадить здесь я больше не дам. По крайней мере, без моего ведома. Как бы вы относились к тому, если бы наш агент вместе со своей боевой группой устроил мочилово на территории Российской Империи? Аплодировали бы? Или выслали всех в двадцать четыре часа, а некоторых еще и в кутузку посадили?
– Хорошо, – я взял конверт. – И?
– И все. Поезжайте домой, посмотрите материалы, обдумайте мое предложение о совместном сотрудничестве, передайте привет папе. И я так думаю, генералу Радогорцеву тоже. Насколько я понимаю, все это затеяно с непосредственного приказа его и Его Императорского Величества. Обсудите со своим руководством мое предложение. А когда обдумаете – позвоните лично мне. Это дело не государственное, личное. Поэтому больше о нем никто не должен знать, – Штюрмер протянул мне визитку, на которой кроме номера телефона, ничего не было. – Я полагаю, времени до утра вам хватит. Жду вашего звонка по этому номеру в десять поутру. Да, квартира ваша чистая, ни жучков, ни наружного наблюдения не ведется именно потому, что я вам уже сообщил. Так что до свидания, герр Драбицын.
Штюрмер вылез из салона, аккуратно притворив дверь, спокойно дошел до своего «Гелендвагена»… Вновь показушный разворот, и оба джипа исчезли так, как и появились, оставив меня в легком офигении. Ну что, придется организовывать сеанс связи с руководством, а там – как они решат. Говорил я папе…
«И в конце службы надо говорить «аминь», а не «все, п. ц, приехали» – примерно так я мог охарактеризовать свое досье, переданное директором БНД. Оказывается, вели они меня еще с Хемнитца, после бойни, которую я устроил сектантам в пансионе. Точнее, тогда они этим заинтересовались – сработал какой-то сторожок, поставленный на эту информацию. Ну и естественно, контрразведка заинтересовалась, кто это был такой быстрый и прыткий. Тут они прикинули хрен к носу, и начали следить за делегацией Воронцовых, резонно предполагая месть с их стороны одному из ковенов, Кресислава никто прощать не собирался. Сначала они разрабатывали их и их окружение, но особого успеха не достигли – я решал свои дела в Китае. Сели они мне на хвост уже после Парижа, после моего возвращения в Хемнитц, резонно предположив, что я один из ликвидаторов СБ. А дальше – дело техники и наружки, если по тебе работают лучшие профи, то ты не узнаешь об этом до тех пор, пока тебе не вынесет дверь спецназ и не положит мордой в пол.
Надо будет сохранить для истории эти снимки, жаль не положишь в инсту с тегами «Лето, отпуск, Германия». А пока я отправил содержимое флэшки в родную папину контору, пусть на пару с Козьмой покрутят, полюбуются на недостойное поведение своего отпрыска – пиво хлещет, сектантов мочит, да и ведет прочий аморальный образ жизни. Отправив это, я сразу же позвонил папА на предмет получения инструкций, как жить-то теперь дальше с таким моральным ебликом. Наткнулся на рык, выслушал матерную тираду, и с наслаждением нажал на «отбой».
Да, ночка выдалась бессонная – и главное, ничего не выпьешь, а то заснешь, а спросонья и похмелья общаться адекватно нельзя, мозг еще не работает. Так что моим спутником стала кофеварка, от четырех чашек кофе подряд я начал чувствовать биение своего сердца, наверное, давление рвануло. Если бы не строгое предупреждение в этом долбаном доходном доме, я бы еще прокурил всю хату, хотя особо и не курю, так, иногда балуюсь. Самое тягостное – это ожидание. Но в чем я был уверен – что папА с Козьмой сейчас не спят, а скрип мозгов стоит на всю Князевку. Рушились все хитроумные оперативные комбинации, весь выстроенный СБ план. И новый выстраивать времени не было – это не план попойки в офицерском собрании, оставалась слабая надежда на мозговой штурм.
Поэтому, когда я все-таки задремал, часов в девять раздался долгожданный звонок.
– Соглашайся, – усталый голос Старшего в трубке излучал неудовольствие. – И вытяни из них все, что им известно. Не сможешь связаться – действуй по обстоятельствам.
– Понял, – позевывая ответил я. – Соглашаюсь.
Ну в принципе я так и подозревал. А что еще он мог сказать?
– И попробуй сделать так, чтобы он вышел с нами на связь.
А вот тут я раскрыл рот. Подобные неформальные контакты на таком уровне мало того, что не одобряются, могут служить основанием для внезапного обширного инфаркта или еще какого несчастного случая. ПапА видимо запасся индульгенцией ЕИВ, а вот немец… Ну в любом случае, это их проблемы, как и что. Я только тонко намекну.
– Есть, – вяло ответил я, почесывая грудь.
Шлепая голыми ногами подошел к кофеварке, и несмотря уже на изжогу от кофе, запустил процесс приготовления очередной чашки. Прибил бы того, кто придумал капельную кофеварку, в ней не кофе, а моча какая-то в офисном стиле САСШ получается. Только цвет понасыщенней.
Ну и соответственно решил троллить немца его же способом. Дождался, пока до десяти останется десять секунд, и набрал номер с визитки.
– Штюрмер, – сразу же отозвались на другом конце трубки. Очевидно, что моего звонка здесь ждали.
– Да, – сказал я.
Не скажу, что немец испустил вздох облегчения, по звуку этого слышно не было.
– Пересечение Инвалиденштрассе и Брунненштрассе, на углу парка Вайнберг в двенадцать ноль-ноль, – и Штюрмер повесил трубку. Вот они, немцы – никаких прелюдий, в койку шагом марш!
А теперь есть время привести себя в порядок, и по дороге закусить в каком-нибудь кафе плотным завтраком – в щедрости немецкой разведки я сомневался, да и что-нибудь у них употреблять себе дороже, боевая химия у них на высоте. Так что прихвачу что-нибудь с собой на будущее в магазинчике. Хотя бы колу, в которой дикое количество кофеина и сахара, а еще ей хорошо ржавчину сводить, проверено. Надеюсь, мой желудок выдержит энное количество ортофосфорной кислоты?
Ну снова шпионские игры в нашем стиле. Ровно в двенадцать «нуль-нуль», как любил говорить один мой знакомый старшина еще в моем старом мире, около меня затормозил черный «геленд», и лысый детина в черных очках на заднем сиденьи, здорово смахивающий на эсэсовца из фильмов, поманил меня рукой. Издеваешься, сука? Если бы не ехали сейчас к твоему шефу я бы переломал тебе ручку в трех местах, чтобы ты со своей вавой от меня шарахался. Видимо, подручным не сказали, с кем они имеют дело. Пришлось показать средний палец для поддержания дружеских отношений. Детина осклабился и открыл дверцу. Я пожал плечами, и спокойно сел рядом с ним на сиденье, ментально подпустив немного страха. Тот слегка отпрянул от меня, странно уставившись – жаль только я не видел его глаза. Ох уж эта фишка спецслужб с очками! Любят они надевать темные или зеркальные стекла, чтобы другие не видели направление их взгляда. Да мне вообще-то пофиг. На автомате я проверил состояние их ауры – да нет, вполне себе нормальная человеческая, без чужеродных внедрений. Только вот цвет ауры сопровождающего и водителя мне не понравился – головорезы еще те, у каждого не один труп на счету.
Мы долго петляли по этому райончику, по его узким улочкам и проулкам, причем мне ровным счетом этот маршрут ничего не говорил – ну не знаю я Берлин, совсем. Я расслабился, и получал удовольствие – в основном от ерзавшего рядом «эсэсовца», которому было здорово не по себе. Ну хамить не надо было.
Минут через пятнадцать мы остановились у какого-то старого трехэтажного дома – в Берлине этого мира их сохранилось достаточно, его не бомбили все, кому не лень, и уличных боев тут не было.
– Выходите, – эсэсовец с облегчением показал мне на дверь.
Я вылез, и вслед за водителем вошел в открывшуюся старинную дверь, за которой стояли двое автоматчиков в штатском со вполне себе современными МП7 – квадратиш, практиш, гут, как в рекламе. Все, что не делал сумрачный тевтонский гений, делалось прочно и обычно квадратно.
– Вам на третий этаж, – сообщил водитель, и занял свое место между лестницей и дверью, вынужденно заставив меня сделать шаг на ступени. Ладно, третий так третий. Я поднялся по лестнице, преодолевая высокие пролеты, прямо как в Питере.
На третьем этаже меня встретил сам Штюрмер. Ручкаться, однако, не стал, показывая дистанцию.
– Пойдемте за мной, – он по-прусски четко повернулся на каблуках, и двинулся по коридору. Надо же, сохранил привычку со времен службы в ГСГ – у меня вчера оказалось на него полное досье, переданное папА по электронке. Ну а что, раз пошла такая пьянка – карты на стол, ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь. Без обиняков и рефлексий.
– Заходите, – он придержал передо мной дверь.
Да, а вот это помещение мне сильно не понравилось, очень напоминает допросную. Стены без окон, даже без полупрозрачного зеркала, два стула и стол, на котором лежали несколько папок. Я без приглашения плюхнулся на стул, Штюрмер опустился на свой напротив, через стол. Нажал какую-то кнопку, и своим обостренным чутьем я почувствовал высокочастотные колебания – ну явно какое-то специзделие, в радиоканале наверное тоже дикий шум стоит. Значит, разговор будет в высшей степени приватный.
– Я так понимаю, вы имели беседу со своим руководством, – начал Штюрмер.
– Имел, – пожал плечами я. – Только не с руководством. Я не состою на службе в разведке РИ, ни на действительной, ни в действующем резерве. Можете поправить это в моем досье.
– Вот как? – брови немца поползли вверх. – Вы частник?
– Я это я. Но у меня есть друзья и я выполняю их просьбы.
– Хорошо. Они, наверное, просили узнать, что известно нам?
– И больше того, они выразили желание лично установить контакт с вами, – что уж таить, это и так ясно. Любой на моем месте получил бы аналогичное задание.
– Я их удивлю. Приятно или нет, не знаю. Вот все, что известно на этих фигурантов, – он подвинул ко мне первую папку.
Неплохо! Сомневаюсь, что у нас есть подобное досье. Розыскные листы с фотографиями и анкетными данными, адреса, имена. Стоп! Российская Империя? Вот за это папА душу отдаст, да еще и приплатит. Хорошая информация!
Штюрмер с истинно немецким спокойствием подождал, пока я бегло ознакомлюсь с содержимым папки.
– Ну что, вас устроит такая информация?
– Скорее всего – да. Но об этом может сказать только мой отец и его друзья.
– Понятно. Информация будет передана непосредственно графу Драбицыну. Я думаю, что его это устроит.