Текст книги "Навь. Книга 5 (СИ)"

Автор книги: Евгений Юллем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17

– Знаете, генерал, я внимательно ознакомился с тем, что вы мне дали, – император сидел за столом, сцепив пальцы рук.

Сильно сдал Его Величество, сильно, подумал Козьма, стоящий во фрунт перед государем. Синие круги под впалыми глазами, отекшее землистого цвета лицо… Болезнь прогрессировала, медленно делая свое дело.

– И я принял решение. Учитывая все факты из различных источников, и не только от вас, я вижу, что так оно и есть. Вы единственный услышите это, хоть государю и не пристало такое говорить, но меня поимели. Теперь слушайте внимательно мои приказы, которые я говорю. Чтобы было документальное подтверждение на случай моей «внезапной и преждевременной кончины», как говорят в новостях, у вас останется эта запись, – царь взял в руки маленькую коробочку диктофона. – Сегодня, двадцать второго февраля две тысячи тридцатого года, Божиею милостию, Мы, Владимир Четвертый, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский, и прочая, и прочая, и прочая, находясь в здравом уме и трезвой памяти, без принуждения, приказываем. Первое. Призвать на действительную военную службу из отставки генерал-лейтенанта Драбицына Алексея Михайловича и назначить его начальником Службы Безопасности Российской Империи. Второе. Произвести арест князя Радзиловского Игоря Всеволодовича по обвинению в государственной измене. Третье. Провести расследование по подготовке государственного переворота и покушения на жизнь Его Императорского Величества силами Службы Охраны Его Императорского Величества с делегированием Нашмх полномочий начальнику СО ЕИВ генерал-адьютанту Радогорцеву Козьме Ивановичу. Все приказы вступают в силу немедленно.

Император нажал на «стоп».

– Все понял, Козьма?

– Так точно, Ваше Величество.

– Действуй.

Все, бежать! Только что верный человек при дворе позвонил по спутниковому телефону и сказал, что в канцелярию поступили несколько указов Его Величества, один из которых касался князя Радзиловского. В частности, приказ об его аресте. На этот случай Радзиловский был готов – тревожные сумки были собраны, вертолет стоял в полной готовности. Сорок минут лета до аэропорта Ушарала – и полет в неизвестность. Главное – пересечь границу, а дальше уже будет видно.

– Антон, Гаврила, берите сумки. Уезжаем, – позвал он охрану.

Князь вылез из вагона, неудачно ударившись о заиндевевшую платформу, и быстрым шагом направился к вертолетной площадке, где уже прогревал двигатели его небольшой геликоптер.

– Только что поступил приказ из Петербурга, – старший группы, Гриф, сложил антенну спутникового телефона. – Задержать Радзиловского, при невозможности – уничтожить. Выезжаем.

К этой части операции все были готовы. Пять минут – у вот уже взятый напрокат фургон «Лесснер» без окон повез спецназ к аэродрому Ушарала.

– Ну и где твой снегоуборщик, Док? – усмехнулся Гриф. – Что-то он не звонит.

– Да всякое может случиться, – пожал плечами Док. – Может не проспался еще, может, заболел. В любом случае мне его здоровье пофиг, он не член группы.

– Это точно.

Спецназовцы остановились в чистом поле, чтобы переодеться и экипироваться. Яркие аляпистые «Аляски» долой, а вот камки и маскхалаты – на себя. «Барс» прекрасно подходит для таких условий, черно-белая раскраска размоет силуэты и сделает их менее заметными для наблюдателей.

– Все готовы? Пошли! – махнул рукой Гриф приседавшим и разминающимся спецназовцам.

И все равно они опоздали. Когда они только подъезжали к летному полю, огороженному забором из рабицы, над их фургоном, оглушительно стрекоча винтом промчался вертолет, туда, где в полукилометре от них на рулежной дорожке виднелся силуэт маленького самолетика.

– Тарань, – скомандовал Гриф Лору, сидевшему за рулем фургона.

Лор направил машину на просвет между столбами, и дал газу.

– Держитесь! – заорал он.

Фургон с лязгом и скрежетом снес капотом ограждение, с глухим царапающим звуком рвущейся колючки вылетели лобовые стекла. А вот охране это похоже не понравилось – от самолета бежали люди с автоматами – личная охрана Радзиловского – и вот уже расцвели на концах пламегасителей красно-оранжевые пяти– и шестилепестковые цветы. По передку фургона глухими ударами захлопали пули.

– Тормози! Прорваться дальше не сможем, эту железку расстреляют с флангов.

Словно в подтверждение слов командира в комингс над головой впилась пуля.

– Из машины!

Распахнулась задняя дверь фургона, из нее посыпались бойцы. Гриф ужом проскользнул в салон, и вытащил оттуда ручной пулемет. Не откидывая сошек положил прямо на спинку пассажирского сиденья, взвел затвор, и открыл огонь по фигуркам, как в тире. Раз, два, три – короткие очереди откидывали фигурки поломанными куклами на снег – Гриф стрелял как и все спецы великолепно, а триста метров для пулемета не дальность.

Тем временем было видно, как несколько фигурок заскочили в салон, и самолет начал разбег с еще не захлопнутым люком.

– Командир, решай! – крикнул Док, на ходу подавляя огнем отдельных из немногих оставшихся в живых охранников.

– Уничтожить! – Гриф ответил через секунду.

– Есть уничтожить!

Бим, главный оружейник их группы, вынул из фургона трубу ПЗРК. Руки действовали на автомате – перевести рычаг в положение «Накол», отключить кнопку «Селектор», нажать кнопку «Вдогон» и щелкнуть тумблером, отключающим запрос. Он поймал цель в визир, и стал сопровождать ее – умная автоматика сама даст команду на ракету, когда цель будет захвачена.

Бум! Ракета вылетела из ствола, вспышка маршевого двигателя – и светлячок сопла быстро совместился с силуэтом самолета. Вспышка, грохот – и в небе вспух огненный шар, пролившийся горящим дождем на степь за пределами летного поля.

– Ну внимание мы привлекли, – сказал Бим, опустив трубу. – Сейчас сюда все поцы города слетятся.

– Точно. Лор, выйди на полицейскую частоту и предупреди, что здесь работает СО ЕИВ, дай им код опознания. А то мне как-то своих непричастных гасить не хочется.

– Есть, командир!

– А потом пойдем искать подтверждение уничтожения цели. Хотя после такого фейерверка там мало чего осталось…

– Готовы, граф?

– Готов! – Драбицын осмотрел себя. В простом камке без знаков различия и с одним пистолетом на поясе он выглядел как-то странновато – все-таки многолетняя привычка к партикулярному платью давала о себе знать.

Черные бронированные джипы со спецталонами под лобовыми стеклами и большими белыми буквами на бортах СО ЕИВ въехали через КПП дивизии СБ Александра Третьего. Судя по всему, приказ дошел, пока Козьма с графом добирались с конспиративной квартиры – не только караульный, открывший ворота, был в полном боевом снаряжении, на плацу выстроились бойцы в касках, бронежилетах и с короткими «АД» за плечами.

– Здравия желаю, господин генерал-лейтенант! – чеканя шаг, к ним подошел командир дивизии генерал-майор граф Сутомлин, пока Драбицын только вылезал из машины.

Ага, почувствовали, что власть переменилась, злорадно подумал Драбицын, сразу копыта к черепу приложили. Хотя с Сутомлиным он почти не сталкивался, тот не давал для этого повода, а вот Козьма говорил про его зама, стоящего поодаль, тоже взявшего под козырек.

– Ну что, господин генерал-майор, готовы?

– Так точно, господин генерал-лейтенант.

– Ну тогда приступайте.

Из гаража, взрыкивая и пуская черный вонючий солярный дым, выкатились один за другим восемь бетров. Открылись люки, и солдаты один за другим исчезали в их нутре.

– Пожалуйте в «Чайку», Ваше Превосходительство, – Сутомлин сделал жест рукой, показывая на бронированный КШМ, тот же БТР, только без башни и утыканный антеннами.

– Двое с графом, – скомандовал Козьма своим бойцам, приехавшим с ними.

– Ну что же, пойдемте!

Цель их поездки была проста и сложна одновременно – здание СБ. Кто его знает, как отреагировали на приказ ЕИВ местные безопасники? Многие будут не в восторге, и список таких «невосторженных» лежал у Драбицына в нагрудном кармане камка. Ох, и придется чистить СБ, стараниями нынешнего начальства превратившуюся в авгиевы конюшни…

Когда подъезжали к кварталу, Драбицын заметил, что он был пустынен – на улицах не было людей, и почти не было машин, стоящих у обочин.

БТРы остановились вне прямой видимости – в оружейке СБ хватало ручных противотанковых средств – и выбросили десант, моментально растворившийся в окружающей застройке.

– Что будете делать?

– Выдвинуться на прямую видимость. Связь с оперативным дежурным, – скомандовал Драбицын.

– Рискуем, – напомнил Сутомлин. – Могут и выстрелить.

– Рискуем, – согласился Драбицын. – Но кто не рискует, тот не пьет боярышник, граф. Хорош же я буду, трусливо спрятавшись от подчиненных.

Радист пощелкал клавишами, вслушиваясь в эфир, набил номер на панели ЗАС.

– Не отвечает, Ваше Превосходительство!

– Выйди по радиоканалу на армейскую частоту. У них полно раций как раз на такой случай.

– Сей секунд, – радист опять защелкал клавиши, закрутил верньер. – Есть!

– Бастион – Астре! – привычно опустив «ответьте» сказал Драбицын в протянутую ему тангенту. – Бастион на связи.

– Это Астра, как поняли?

– Понял вас, Астра.

– Статус?

– Открытый канал, – предупредил дежурный.

– Ну так пришлите парламентера, которого я знаю.

– Есть!

Драбицын вернул тангенту связисту.

– Ждем, – сказал Драбицын сидевшему как на иголках Сутомлину. Нервничает граф, все-таки боится стрелять в своих. Ну вот и посмотрим, насколько он свой.

Через пять минут двери открылись, и в проеме показался человек с наскоро сделанным белым флагом – наверное, сперли наволочку в дежурке.

– Вы его знаете? – спросил Сутомлин.

– Да, – всмотрелся Драбицын. – Мой бывший стажер, подполковник Закревский.

– Идите медленно и с поднятыми руками, – взялся за тангенту громкоговорителя на крыше Сутомлин.

Закревский остановился, пару раз махнул для убедительности белым флагом, и продолжил движение. Как только он поравнялся с подворотней, из который выглядывал нос КШМ, его сразу же скрутили, заставив выронить палку с белой тряпкой, солдаты из дивизии.

– Отставить! – вылез из люка Драбицын. – Ну что, Яков Вацлавич, что скажете?

– Вас ждут, Ваше Превосходительство!

– В каком статусе? – усмехнулся Драбицын. – Заключенного или…?

– Или, Ваше Превосходительство, – со скрытым торжеством сказал Закревский. – Здание под нашим контролем.

– Проблемы были? – спросил Драбицын.

– Были, – признался Закревский, – но небольшие. Пришлось немножко пострелять. Не все новички решили дезертировать, некоторые пытались поднять бунт.

– Решили?

– Быстро.

– Ну с теми, кто дезертировал и предпочел скрыться мы разберемся, им деваться некуда. А Анучин?

– Застрелился в своем кабинете.

– Тремя выстрелами в голову, я полагаю? – с подозрением спросил граф.

– Нет, сам. Когда понял, что игра проиграна.

– Жаль, – искренне сказал граф. – Я бы с ним побеседовал.

– Ну материала для беседы у нас полно, некоторых закрыли в подвале и по кабинетам под охраной.

– Хорошо. Господин генерал-майор, отдайте приказ. Штурмовым группам следовать за мной, огня не открывать.

– Есть, Ваше Превосходительство, – отозвался Сутомлин.

Драбицын влез на броню, и свесившись в открытый люк крикнул водителю:

– Поехали!

Эти триста метров до входа в здание были, наверное, самые трудные в его жизни – такого чувства незащищенности он давно не испытывал, но показать страх перед другими не мог. Несмотря на заверения Закревского, могли найтись любители пострелять – не всем граф нравился. Ну что же, а многим он теперь не понравится еще больше. Для некоторых оргвыводы закончатся у стенки.

– Предлагаем вам сдаться! – голос из динамика с мерзкими жестяными обертонами, отражаясь от бетонного забора, прогремел над округой, вспугнув всю пернатую живность.

Один из домов, одна из целей в большом списке Драбицына. Здесь засел Кудряшин, глава мелкого клана под Радзиловским. Только вот он решил просто так не сдаваться – по явившимся брать его оперативникам был открыт автоматический огонь на поражение, один из них был тяжело ранен. Ну оперативники тоже работали не без подстраховки – по большинству адресов оперативников поддерживали бойцы ДОН, а там, где оказывали ожесточенное сопротивление – и их бронетехника. Разобрать дом по кирпичу – ну КПВТ великолепно справляется, этот пулемет не зря иногда причисляют к автоматическим пушкам. Но вот только сейчас бронетехники не хватало, а засевшие в доме устроили перестрелку.

– Брать живыми не будем, они мне уже надоели, – капитан СБ, руководившей группой силовой поддержки, сплюнул грязную от пыли и дыма слюну. – Как смотрите на это?

Следователь в щегольской до этого повседневной форме с ранее белой, а теперь неопределенного цвета рубашкой, перепачканной грязью и пылью, поморщился.

– Ну если они не сдаются, то… – и он провел большим пальцем поперек горла.

– Значит, поддерживаете, – удовлетворенно сказал командир. Ему нравилось подобное решение. Обычно это было правилом, чтобы сберечь жизни силовиков, но в данном случае при задержании особо важных лиц…

– Да. Поддерживаю. Можете потом в отчете об операции сослаться на меня, подпишу.

– Горкин, скомандуй группе огневого прикрытия, пусть положат «Шмеля» им в окно.

– Есть, господин капитан! – и боец бегом, пригибаясь, бросился вдоль стены, непростреливаемой из особняка.

– Остальным укрыться! – крикнул капитан. – И вы тоже, господин капитан, не высовывайтесь.

Следователь только кивнул, укрывшись за стеной дома с противоположной стороны, исклеванной снаружи пулями.

– Бойся! – заорал кто-то снаружи, и следователь инстинктивно заткнул пальцами уши и приоткрыл рот.

Грохнуло так, что стена заходила ходуном, а остатки рамы с зубьями выбитых стекол влетели в комнату. Противоположная стена осветилась яркой вспышкой снаружи.

– Б..ь! – с чувством сказал следователь, вынув мизинцы из ушей.

– Ага, – усмехнулся командир. – Сколько не пользуемся, сам никак не привыкну. Зато вам теперь меньше работы.

– Если бы, – вздохнул капитан. – Вызывать экспертов-криминалистов, проводить следственные мероприятия… Но жахнуло хорошо.

Он выглянул в окно. Да, курившиеся дымом развалины, занявшиеся пожаром, с чудом уцелевшими кусками стены первого этажа наводили на философские мысли. Криминалисты теперь его проклянут, копаясь в угольках, пытаясь найти улики. Зато живы бойцы, а это главное.

Аресты и обыски шли по всей стране – сеть сообщников Радзиловского была довольно разветвленной, от крупных кланов до мелких, а зачастую и просто отдельных частников, выполнявших грязную работу. Самым трудным был штурм особняка Навронского, правой руки Радзиловского. Это была крепость, в которую стянулись остатки охраны еще двух крупных кланов – Арцыбашева и Карманова. Ну а учитывая паранойю Навронского, который построил себе почти что средневековый замок с тремя этажами и из камня, задача усложнялась вдвойне. Этим штурмом руководил сам Драбицын, используя возможность поквитаться с теми, кто посягнул когда-то на него.

– Тут надо устраивать полноценную войсковую операцию, – полковник Румянцев, отправленный в отставку прежним руководством командир группы «Хоругвь» и восстановленный Драбицыным, посмотрел на особняк, точнее замок, построенный далеко за окраиной, на фамильных землях Навронских, до которого была пара километров.

– То есть вы не беретесь за эту задачу? – спросил граф.

– Берусь, но предупреждаю сразу, потери будут колоссальными, а не мне вас учить, сколько стоит подготовка одного бойца «Хоругви» и какой штучный товар в группе. Это не война и мы не за линией фронта. Тем более в данном случае мы сможем быть только легкой пехотой, противник подготовлен к обороне.

– Вижу, – недовольно сказал Драбицын. К его сожалению, Румянцев был прав даже не на сто, на двести процентов. Им противостояло пара сотен боевиков клановых служб безопасности, вооруженные до зубов, с боевым опытом – а других в приличные кланы и не брали. Спецназ, СБ, морская пехота – все в наличии. Брать это в лобовую могли бы только армейцы, и то при поддержке танков и артиллерии, ну еще и авиации до кучи. Но вряд ли Его Величеству понравятся полноценные боевые действия недалеко от Петербурга.

Слишком большая зона отчуждения до особняка, и кроме того, в замке слишком много гражданских, которыми и прикрываются бунтовщики. Обслуга, подсобные рабочие, да даже и семьи непосредственных участников бунта.

– Высадка с воздуха?

– Отпадает. У них есть средства ПВО. Даже если сбросим десант с большой высоты вне зоны действия ПЗРК, то «сварка» легко загасит их в воздухе.

– Мне вообще интересно, на что они рассчитывают? – задумчиво сказал Драбицын. – Ну сдались бы, кого-то поставили к стенке, кому-то каторга, но половина точно в живых бы осталась. Они же не упертые религиозные фанатики, которые кроме своего бога ничего не признают, русские вроде бы люди.

– А главам кланов какой будет приговор?

– Теперь точно виселица, да и раньше по заслугам меньше каторги не выходило, и то с большой государевой милости.

– Вот и ответ на ваш вопрос, господин генерал, – пожал плечами Румянцев.

– Ладно, вызываем армейцев, – решил Драбицын. – Мне нужна артиллерия, только вот пускай пошарят на своих складах АТВ, или как там они называются. Нужно вот это.

Граф начал черкать на бумажке названия боеприпасов.

– И пусть прихватят свою полевую типографию, – Драбицын вручил листок Румянцеву.

– А ведь это может сработать, – прочитал тот мельком написанное графом.

– Вот и посмотрим, – заключил Драбицын.

Где-то далеко позади рявкнула «Гвоздика», выплюнув снаряд. Драбицын посмотрел в бинокль на особняк. Разрыв! В небе вспух разрыв белого цвета, внезапно осыпав облаком белых листков территорию особняка.

– Ну а теперь ждем, – Драбицын отнял от глаз бинокль.

– Лучше бы им их прочитать, – сказал Румянцев. – И принять.

– А куда они денутся? – хмыкнул Драбицын. – Там ведь не все замараны кровью на службе у кланов. Больше половины точно чисты. И умирать не собираются за клановые интересы.

Первый снаряд, так удачно разорвавшийся над особняком, был агитационный. Четыре сотни листовок – хватит на всех. Наспех придуманное воззвание, обещание амнистии для невиновных, пропуск к силовикам. Ну и обещание накрыть «Солнцепеком» всю обороняемую ими территорию, сравняв ее с землей.

Минут через пять «Гвоздика» рявкнула еще раз, на этот раз разрыв пришелся на мансарду особняка, заставив ее осыпаться стеклянным дождем и отлетевшими листами кровли.

– Вот теперь у них не работает ни один электронный прибор, – сказал сам себе Драбицын. Второй снаряд был ЭМИшный.

– Ждем, – посмотрел в бинокль Румянцев.

Сзади опять гавкнула самоходка, на этот раз выплюнув ОДБ, разрыв которого хоть и со специальным недолетом метров на двадцать снес укрепленный КПП на входе и почти весь забор со стороны атакующих, и не оставил ни единого стекла в особняке, заставив его слегка вздрогнуть.

– Может, зря? – сказал Румянцев, имея в виду последний выстрел.

– Нет. Я показал, что держу свое слово, что легко уничтожу их вместе со всеми гражданскими, не беря в плен. Кто погиб – я не виноват, карма у них такая. И потом, мало кто из них видел и тем более попадал под огонь ОДБ. Пусть почувствуют разницу. Ждем.

Внезапно со стороны особняка раздалась заполошная стрельба.

– Ну вот, сейчас наш выход. Пока они занялись разборками между собой, можно и начать штурм, – Драбицын взял тангенту рации, зеленым ящиком стоящей на походном столе. – Штурм!

Зеленые коробочки бронетранспортеров сорвались с места, и на максимальной скорости рванули по полю, стараясь как можно быстрее пересечь зону отчуждения.

– Ты смотри-ка! – с удивлением сказал Румянцев, когда преодолев отметку рубежа спешивания, десант выскочил из люков и побежал к разрушенному забору. – Я ожидал, что коробочки пожгут, ан нет, ни одного выстрела.

– Я же говорю, что иногда бываю убедителен. Ну а теперь пускайте свою группу. Их задача ясна, а сопротивление противника подавлено, – Драбицын с удовлетворением заметил, что десант уже исчез за забором, а в небо взмыли дроны-корректировщики. Неожиданно один БТР дал несколько коротких очередей, видимо завидев шевеление в окнах.

По полю резво побежали похожие на огромных клопов «Фалькатусы» группы «Перун». СБ пустило в бой резервы, включая лучших специалистов по захвату укрепленных объектов из двух групп.

…Улов был приличный. К сожалению, не удалось взять Навронского – тот, чувствуя будущий аксессуар в виде пенькового галстука, отстреливался до последнего, пока брошенная граната не превратила его в фарш в собственном кабинете. А вот Арцыбашев и Карманов – вот они, собственной персоной. Немножко побитые, хватающиеся за ушибленные ребра, но живые. Живые подозреваемые, которые так нужны для показательной казни, но разумеется после допроса и приговора военно-полевого суда. Среди их клановых СБ сейчас тоже хватает и убитых и раненых – кто попал под взрыв, кто погиб, оказывая вооруженное сопротивление, кто просто лег мордой в пол при появлении солдат и этим спас себе жизнь.

Драбицын не завидовал сейчас тем, кто разворачивал фильтрационный лагерь и обеспечивал эвакуацию пленных по норам и тюрьмам – кого куда, это уже не его дело, а вертухайское. И следакам он не завидовал тоже – все задержанные на допросах будут белые и пушистые, а валить будут на тех, у кого уже не спросишь, кто сейчас на допросе у архангелов или чертей, второе вернее. И его это тоже не волновало ни в малейшей степени. У него свои проблемы – завтра приезжает сын, с которым не виделись опять больше полугода. И теперь придется ему отбрехиваться перед государем, какого черта он наворотил. Ну ничего, поможет Козьма – в конце концов ситуация сложилась так из-за подставы со стороны волхвов в том числе. Им невыгодно вытаскивать всю подноготную, может всплыть и их игра, а это им самим не надо. Посмотрим, что будет завтра…