Текст книги "Навь. Книга 5 (СИ)"
Автор книги: Евгений Юллем
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Глава 14
Я нажал кнопку отбоя в расстроенных чувствах. Сейчас у меня образовался временный тупик, и никто не мог мне помочь в связи с «некоторыми обстоятельствами». Обозначили только точку эвакуации – военно-морская база РИФ в Маракайбо, Венесуэла. С тем же полезным могли обозначить ее на Луне, в кратере Жансен, да и то добраться туда было проще. Ведь что такое добраться из Мексики в Венесуэлу? Это только так сказать легко – подумаешь, две страны в Северной и Южной Америке, для обывателя это рядом. Но именно на первый взгляд. Тут можно даже не считать и раскладывать во-первых и вторых, как я люблю делать, задача сразу встает целиком. Пересечь всю Мексику, до границы Гватемалы, перейти ее, пересечь до границы с Гондурасом, и так далее – Никарагуа, Коста-Рика, Панама, Колумбия… Так что похоже я погорячился с желанием уйти на юг. Все эти страны находятся в состоянии перманентной войны всех со всеми, повстанцев из всевозможных фронтов освобождения, наркобаронов, бандитов и прочих антисоциальных элементов с пониженной или отсутствующей ответственностью. А тем более тут такая сладкая цель – гринго, богатенький, одинокий, а значит дурной до предела, лошара, который сам просит себя ограбить и закопать в трущобах. И тут мне все мои навыки характерника не помогут – один в поле не воин. Точнее, воин, но до определенных пределов, со всем миром и большей его частью воевать не могу. Значит, надо вырабатывать другой план эксфильтрации, который исключает максимум неприятностей и обеспечивает максимум незаметности. Исчезнуть тихо и мирно, пока меня САСШ не внесли в стоп-лист, хотя нет, этого имени в паспорте они не знают… пока. Со временем они раскроют мое инкогнито, а учитывая что правительства стран Центральной и Южной Америки на подсосе у САСШ… Что же все-таки стряслось у Воронцова?
– Входи, Иннокентий, что там? – Воронцов, опустив трубку аппарата смотрел, как мнется у двери секретарь, которого он отправил в посольство САСШ за получением кратковременной визы – надо бы наведаться в стан вероятного противника, лично проинспектировать, как идут дела, да и будущему зятю помочь выбраться из той задницы, в которой он оказался.
– Проблема, Ваша Светлость. Посольство САСШ отказало в получении визы.
– Что? – спросил князь, понемногу впадая в бешенство. – Эти пендосы совсем о. ли?
Иннокентий приобрел еще более жалкий вид. Он знал, что когда с князя слетает весь вельможный лоск и он начинает ругаться, как портовый грузчик – дело плохо, разбегайтесь по углам кто куда.
– Свяжи меня с товарищем министра иностранных дел Жилиным.
– Сей секунд, Ваша Светлость!
Пендосы совсем оборзели, пора их укоротить, думал князь, ожидая соединения. На телефоне замигала лампочка.
– Здравствуйте, Ваше Превосходительство!
– Здравствуйте, Ваша Светлость. Какими судьбами?
– Да вот, это мне хотелось бы знать, – сжимая трубку в кулаке, сказал князь.
– Что Ваша Светлость имеет в виду?
– Мне отказали во въездной визе в САСШ.
– Так, – в трубке послышалось шуршание, затем стук клавиш компьютера. – Извините, но мне об этом пока не известно. Я сейчас же свяжусь с посольством. И сразу же извещу вас о результатах.
– Хорошо, Ваше Сиятельство. Буду ждать вашего звонка.
Черт, почему они запретили мне въезд, подумал князь. Точнее, по какой из причин – грешков-то в отношении САСШ за ним водилось предостаточно, от покупки лобби до спецопераций его СБ на их территории. Ну этим как известно не брезгует ни одна уважающая себя корпорация, не будем детьми. Но вот на что именно среагировали там.
Князь, досадливо порморщившись, полез в ящик стола за сигарой. Вредная привычка, черт бы ее побрал. Как тут курить бросишь? Хотя и сердечко уже пошаливает, и кашель иногда пробивает… Действительно, курение убивает, как пишут на пачках дешевых сигарет, продаваемых в РИ. Знал бы, на что подписываюсь, никогда бы не начал курить, подумал князь. Но теперь уже поздно.
Жилин позвонил ему, когда сигара была докурена до половины.
– Ваша Светлость, я дозвонился до посла САСШ. Вы сейчас попали в список Госдепартамента.
– Вот как, – задумчиво положил сигару в пепельницу князь, задумчиво наблюдая за сизым язычком дыма. – И больше они ничего не хотят мне сказать?
– Никак нет. Я конечно по своим каналам разузнаю…
– Будьте так любезны, Николай Николаевич. И да, можно там ноту протеста от МИД и шумиху поднять?
– Конечно. Сделаем, Ваша Светлость.
– Ну а я тут со своей стороны поработаю. Спасибо, Николай Николаевич.
– Не за что, Ваша Светлость!
Ну все-таки американцы решили поиграть по своим правилам, сделав заход со своих любимых козырей, с позиции силы. Ну в эту игру можно играть вдвоем, усмехнулся граф. И прижать их за самые нежные и уязвимые части тела – за кошелек. Вот они побегают… Новые ракетные двигатели, которые «Воронцов космос» выпускает, и в которых так заинтересованы американцы, что аж постоянно делают интимные предложения? Да хрен вам. Своих у вас нет, вот и летайте на батуте или на ракетах из говна и палок одного вашего Остапа Бендера. Когда получите космонавтов качественной прожарки и потеряете несколько миллиардных спутников, еще приползете. Титановый прокат для «Боинга» и изделия из того же металла? Можем прекратить поставлять, легко. И вот тогда вы получите большую и нелетающую задницу, потому что никто в мире больше этого не делает, и долго не будет делать. А вот редкоземельные металлы придется оставить, потому что на этот рынок сразу ломанутся и РК, и Британия, у которой в Индии и Малайе ГОКи. Если есть занятая ниша рынка, то уйти-то, хлопнув дверью, можно всегда на радость конкурентам, которые только этого и ждут, и вполне возможно, что это их работа.
Также можно и с инвестициями нагадить, ваш дутый финансовый рынок этого только и ждет. В общем, есть варианты противодействия. Но наглость пендосов его сильно покоробила, ответочка будет. Надо только по уму все просчитать. А младший Драбицын? Да тут он в уравнении незначащая величина. Помочь, конечно, поможем, все-таки почти родственник, точнее, будущий родственник, зная железную хватку Елизаветы, которая уж точно доведет его сначала до венца, а потом может и до ручки. За это он спокоен. Ну а пока надо использовать то, что достал будущий зять, там мно-ого чего интересного. В том числе и на одного сенатора-«ястреба», которому РИ встала поперек горла. Вот только кроме РИ ему еще кое-что поперек горла встало от его любовника. И в сенате вряд ли обрадуются такому повороту, все-таки, несмотря на толерантность, сенатор-гей потеряет много голосов. Надо это использовать по полной программе. Хорошие рычаги давления дорогого стоят.
Понятия не имею, почему воронцовские не смогли мне помочь, что у них там могло такого стрястись. Теперь мне предстояло выбирать и выбираться самому. Крепко подумав, я решил не топать пешком через всю Центральную и Южную Америку. Мне нужно было попасть на атлантическое побережье. Главное – добраться до океана, а там уже проще, можно уйти и морем, это не САСШ, где могут быть проблемы с береговой охраной и пограничной службой.
На следующий день, избавившись от одной из сумок с поклажей, содержимое которой могло сильно заинтересовать как полицию, так и представителей авиакомпании я уже летел на небольшом реактивном «Эмбраере» аргентинской – вот же их занесло в Мексику – авиакомпании в Канкун. Перелет занял полтора часа, и слава богу, в который раз обошелся без происшествий.
Только вот потом… Мать моя женщина! Оказывается, зимние месяцы – самый что ни на есть туристический сезон, а январь – его середина. Как у нас сдаются все летние кухни на всех теплых морях, так и здесь в Зона Отельеро было все забито до отказа. Причем, самое интересное, многие из туристов были из РИ, которым вдруг приспичило отдохнуть посреди зимы. И естественно американцы – съездить в Юкатан для них все равно, что мне в Крым, рукой подать. Меня это не слишком устраивало, и те и другие могли стать потенциальной проблемой, все-таки знакомые есть знакомые, и может случиться самый страшный кошмар нелегала – когда турист из твоей страны оказывается твоим бывшим соседом или армейским другом, с которым тянули срочку. Вообще городишко интересный, и так же, как в Юго-Восточной Азии превратился из рыбацкой деревушки в крупный туристический центр, причем случилось это по всем меркам недавно, полста лет назад.
Так что мне все-таки удалось снять за баснословные деньги, за которые можно получить номер в пятизвездочном отеле, халупу даже не в прибрежной зоне. Теперь предстояло выбрать средство эвакуации.
Я с тоской глядел на огромный белоснежный «Сиберн», совершающий круиз по Карибскому морю, больше похожий на небоскреб, по недоразумению оказавшимся плывущим посреди океанской глади. Ну лайнер – это явно не про меня, как и отель, все здесь бронируется и раскупается задолго до сезона, тем более одним из пунктов его назначения – Флорида, в обратную сторону, и мне туда совсем не надо.
Туристические прогулочные лодки – да сейчас они набиты битком, лодочники барыжат по-черному, и, вполне естественно, что на предложение сделать небольшое дальнее морское путешествие меня пошлю в дальнее пешее. Зачем им такие деньги, если они на обороте на туристах сделают за это же время столько же, причем без риска выхода в открытое море. Но есть у меня один планчик.
Не все катают туристов, надо же кому-то и рыбу ловить, их кормить. Причем на таких суденышках, на которые не один турист не позарится, настолько они убогие и невзрачные. Я походил по побережью, сбил ноги, но нашел – старая деревянная посудина, помнящая, наверное, как и ее хозяин, прошлую рыбацкую деревушку, но с гордым названием «Эсперанса», выведенному по облезлому чешуйчатому от старой краски борту. Я подошел к этому самому дедку-метису.
– Говорите по-английски?
– Да, – одарил он меня недобрым взглядом.
– Мы можем выйти в море на рыбалку?
– Как далеко?
Ну похоже, старик ухватывает суть, и захочет стрясти с меня побольше. Ладно, поманим, а заодно и свои ведунские способности по внушению используем. Как далеко? Да далече. По классификации зон это уже океанская зона, а если каботажное плавание, распространяется ли на него.
– Да я хочу порыбачить около Кюрасао.
– Мне проблемы с законом не нужны, – старик затянулся трубкой, и выпустив струю дыма в сторону, сплюнул на ракушечник. – Я не занимаюсь контрабандой.
– Я не контрабандист. И не мусор. Проблем не будет.
Старик одарил меня еще менее ласковым взглядом.
– Нет.
– Пять грандов. И не рыбу будете ловить, а туристов катать, – поддел я его за больное, хотя и понятия не имел, сколько тут стоили плавсредства.
Вот тут я заметил в глазах старика проблеск интереса.
– Сорок, – сказал он, подумав. Все-таки внушение и обещания подействовали. Ну, дело пошло. Как в том анекдоте – «что вы б…ь, мы это уже выяснили, дело в цене»
– Побойтесь бога! Восемь!
– Вон там живет Марко, он вас доставит куда надо и за пять, только вот если вы не доплывете до места назначения или попадетесь – ваши проблемы, – старик махнул куда-то рукой, показывая, где живет неведомый мне Марко.
После ожесточенного торга все-таки сошлись на двадцати пяти, и «оплата горючки», как заявил мне дедуля, которого звали Педро. Ну имечко соответствующее. Раздел меня дедуля. За такие деньги можно три билета на круиз взять.
– Половину вперед, – нагло заявил дедуля. – У тебя деньги-то есть?
– Ну пойдем вниз, покажу, – согласился я. Светить на улице баксами – верх безрассудства.
Мы спустились вниз, и я продемонстрировал дедуле две пачки зелени.
– Э, куда руки тянешь! – я отдернул от граблей потянувшегося к деньгам деда пачку. – Никаких вперед, знаем мы таких желающих.
– Тогда не поеду! – заявил дед.
– Хорошо, – невозмутимо сказал я, убирая деньги в сумку. – Значит, не договорились, пойду других желающих поищу.
– Аванс нужен! – уже менее уверенно заговорил дед.
Я отслюнявил ему десять Бенов Франклинов, чтобы показать серьезность своих намерений, да и чтобы он вел себя потише и не шатался по округе стрельнуть денег на горючку.
– На горючку. Половина – когда выйдем в дальнюю морскую зону, оставшееся – по прибытию.
– А не боишься? – прищурился дед.
– Нет. Так что, по рукам?
– Подходи к десяти вечера, тогда и отплываем.
– Хорошо.
Вечером, когда я пришел на пирс, все было на мази, дедуля уже возился у швартовых.
– Прыгай на борт!
Я легко спрыгнул с пирса на вызывающую подозрения своей крепостью палубу.
– Готов?
Я кивнул. Как пионер, который всегда готов.
– Ну тогда поехали!
Дедуля оттолкнулся ногой от причала, и когда лодка стала дрейфовать, прошел в типа рубку вида деревенского сортира, и встал за руль. Зафырчал мошный мотор, за транцем вскипела вода от винтов, и корыто, медленно набирая ход, поплыло в ночь, освещаемое только большими влажными звездами тропических созвездий.
Само плавание запомнилось мне не очень – я проблевал почти всю дорогу. Есть у меня очень неприятная черта – плохо переношу рыбный запах. А лодка, пропахшая несвежей рыбой, для меня пыточный агрегат почище армейских портянок, от тех хоть не блевал.
Дедуля был опытный, сразу вывел катер в дальнюю морскую зону, и рулил по своим приборам, мне только оставалось время от времени сверяться с GPS, чтобы понять где я нахожусь. За все время плавания – ни души вокруг. И дедуля мне заливал, что он не контрабас? Да щаз, поверю я. Скорее всего не раз занимался этим. Поползновений выкинуть меня за борт тоже не делал, и избавиться другим способом тоже. Видимо, понимал, что скорее всего за бортом останется он.
Запиликал телефон спутниковой связи – о, это что-то новенькое.
– Слушаю, – сказал я по-английски.
– Понял. Ты где? – в трубке раздался голос Воронцова.
Я продиктовал ему координаты, судя по которым мы уже вошли в воды напротив берега Венесуэлы, болтаясь за пределами двенадцатимильной зоны.
– Следуйте в точку рандеву с координатами…
Я записал координаты на листке помятого картона от ящика с консервами.
– Как прибудете в эту точку, ложитесь в дрейф и выпустите красную ракету, вас подберут.
– Понял, – я отбился.
Поднявшись с палубы, я подошел к дедку, и протянул ему картонку.
– Далеко это?
Он сверился со своим навигатором.
– Часа два примерно, а что?
– Идем туда и ложимся в лрейф.
– С чего это вдруг? – заупрямился дедок.
– С того, что лучше вопросов не задавать. Вот оставшиеся двенадцать, а вот еще две за труды. – я отдал ему деньги.
– Это же в их территориальных водах!
Я пожал плечами. Значит, так надо. Опять что ли тебе на психику надавить, шкип?
– Идем за пределами территориальных вод, потом к берегу, пока не дойдем до этой точки. Понятно? – я сделал деду легкое внушение, коснувшись его буркала эктоплазмой.
– Понятно, – глаза деда остекленели, и он, как робот, стал править своим корытом.
Через два часа… А что через два часа? Я только что из штанов не выпрыгивал в ожидании развязки. Мы подошли к точке рандеву, абсолютно пустынной. Никого вообще, совсем никого. Неужели Воронцов решил послать за мной подводную лодку? С него станется. А вот дедушке пора спать – я легонько ударил его пальцем по макушке, заставив потерять сознание. Много знает – лучше пусть крепче поспит.
Устроив дедка под навесом на палубе, чтобы солнышко не напекло, я пошарил в рубке, нашел ракетницу. Где у нас тут красная? Засунув старомодный папковый патрон, запечатанный металлическим пыжом с одной точкой в сигнальный пистолет, я направил его вверх, и выстрелил в воздух.
Красная искра, сопровождаемая белым шлейфом, тянущейся за ней в воздухе, прогорела и погасла. Вдруг я увидел точку на горизонте, которая, быстро приближаясь, росла в размерах, и когда я смог ее рассмотреть, вздохнул от зависти. Над волнами парил, по-другому не скажешь, окутанный облаком брызг сине-белый корабль береговой охраны РИ. Пер он так довольно быстро, узлов пятьдесят, чему я совсем не удивлялся – подводные крылья поднимали его в воздух. Вот милях в двух он замедлился, крылья ушли в воду, и он превратился в обычный корабль. Сторожевик медленно подошел к нам, урча турбинами на малом ходу, притом нас ощутимо качнуло – катер-то он катер по классификации, только вот у него водоизмещение в эннадцать раз побольше.
– Эй, на «Эсперансе»! – перегнулся через леер каплей. – Сколько вас там?
– Двое. Один не при делах, спит.
– Поднимайтесь на борт!
И за борт полетел веревочный штормтрап. Я не стал заставлять себя ждать, перевесил сумку через плечо, и примерившись, прыгнул через полоску воды между судами, вцепившись в мокрую ступеньку, и полез наверх. Тут меня уже подхватили руки матросов.
– Пойдемте за мной, – подал жест каплей.
Я пробирался по палубе, нагретой тропическим солнцем до состояния железки в парной.
– Проходите! – каплей распахнул дверь в рубку.
– Вы агент «Навь»? – повернулся ко мне кап-3, видимо сам капитан этого корабля.
– Да, – сказал я.
– Вам пакет, – капитан кивнул, и вынул из кителя сложенный конверт.
Я чуть не застонал. Что, опять инструкции? Прыгнуть за борт и плыть до Маракайбо? Слава богу, нет. Была только короткая записка от Воронцова, где он подтверждал полномочия капитана, и советовал следовать его указаниям.
– Понятно.
– А с этим что делать? – капитан показал в сторону иллюминатора, за которым где-то в той стороне за бортом была «Эсперанса».
– А пусть себе плывет, – махнул рукой я. – Он честно свою часть сделки выполнил.
– Ваше право, – неодобрительно покачал головой капитан.
Я пожал плечами.
– Ну тогда пройдемте в мою каюту. Через двадцать минут будем на базе.
– Хорошо, – прислонился я к переборке. Теперь я не спешу, по крайней мере сейчас. Я почти дома.
– Я считаю, что нужно брать Ладогина, начальника исследовательского комплекса «Ретровира», – Драбицын изучал фотографии холеного породистого мужчины, явно довольного собой.
– Согласен. Даже думаю с него и начать, – Радогорцев изучал схему здания, взятую в секретном архиве. – Хотя уже и поздновато будет. Исчезновение разработчика они заметили, и замели следы. Наружка его ведет, пока никаких особых телодвижений не замечено. По радиоперехвату – тоже ничего, они с Касьяновым не любят болтать лишнего по телефону.
– Может, тогда возьмете Касьянова сразу?
– У нас пока нет оснований для этого, – поморщился как от зубной боли Козьма. – Ну взяли мы разработчика, ну сдал он Ладогина. Касьянов легко может сказать, что никому он ничего не приказывал, это инициатива его начальника исследовательского комплекса, а тот скажет, что тоже ничего никому не приказывал, вот вам лабораторные журналы, покажите, где тут указано мое распоряжение? Так что все опять замкнется на Лопатине. Да что я вам объясняю, граф, сами прекрасно знаете проведение следственных действий. Подозрения к делу не пришьешь.
– А нарушение протоколов безопасности? По идее, местное здяние «Ретровира» сертифицировано для работы с возбудителями биологической опасности второй степени, а геновирус проходит по третьей или четвертой, у них для этого и спецлаборатория в степях Туркестана, чтобы не было утечки в случае аварии.
– Чтобы доказать это, нужно войти внутрь. А если они не намерены задрать лапки кверху, или что еще вероятнее у руководства есть приказ на самоликвидацию лаборатории? Я даже не хочу представлять себе, какую заразу они могут выпустить в черте города, там черт знает сколько и каких возбудителей. Такие здания не берут, а выжигают БОВами, что тоже невозможно по причине расположения этого гадюшника. Пока мы все-таки работаем полулегально, в курсе наших телодвижений только Его Величество, который согласился нам подыграть. И вызов армейской авиации в наши планы явно не входит.
– Значит, надо брать Ладогина, а заодно и «Ретровир» ночью, когда там не будет столько народу. Причем именно в такой последовательности, чтобы не иметь на потенциально опасном объекте своих штурмовиков и кучи гражданских.
– Уже, так и будет. Распоряжения я отдал.
– Чем я могу вам помочь? – спросил Драбицын
– Ничем. Отдыхайте, – улыбнулся Радогорцев. – В первый раз за столько-то лет. Вы исчезли, считайте, вас не существует. Теперь делом займемся мы.
Ладогин сел в машину в сопровождении охраны. С самого начала, с исчезновения Лопатина он запаниковал. Касьянов лишь отбрехивался от своего надоевшего подчиненного, максимум, что сделал – выделил тройку охранников из службы безопасности клана, да усилил охрану лаборатории. Хотя что ему опасаться? Ну если Лопатин где-то всплывет, то его слова ничего не будут значить, а свалить все на Ладогина – раз плюнуть. Поэтому у тройки охранников был отданный им негласный устный приказ – при попытке захвата стрелять на поражение, первая пуля в голову начальника лаборатории. Если он не достанется живым, то и взятки гладки. Тем более, как заверил его Ладогин, никаких биоматериалов, способных связать лабораторию с ядом, не осталось. Пусть ищут, случайно колбочку с чумой разобьют, это их отучит соваться, куда не следует, тем более к колбочке, помещенной в вентиляции, был прикреплен детонатор, способный ее разбить в случае необходимости. Тотальный геноцид в виде выброса хранившихся в лаборатории патогенов не предусматривался, это Касьянову и всем остальным будет петля, а жить хотят все.
– Вот же козел! – ругнулся водитель, когда их обогнал черный джип с тонированными стеклами, явно играющий в «шашечки». Вот и перекресток, и наглая широченная задница джипа впереди. – Выйти бы, да надавать тебе по рогам, да нельзя!
– Спокойно, Витя, – сказал с заднего сиденья один из конвоиров. Пусть себе едет. А захочешь разобраться в свободное время, запомни номер… А-ааа!
Со стороны кормы джипа вспыхнул ослепительный белый свет, моментально перегрузивший зрительный нерв и вызвавший потерю сознания от болевого шока. А из стоящего сзади машины фургона без номеров, черными тенями высыпались и рассредоточились спецназовцы. Секунда – и все, кто были в машине, уже положили лицом на мокрый от мороси асфальт.
– Увозим! – кивнул командир.
Четыре тела без сознания закинули в фургон, один из спецназовцев сел за руль машины Ладогина с до сих пор работающим на холостых оборотах мотором, и новообразованный кортеж двинулся по дороге к дворцовому комплексу, где размещалось следственное управление службы охраны. Операция по захвату заняла не больше двадцати секунд.
– Ну а теперь рассказывайте, от кого поступил приказ изготовить яд для государя.
Ладогин с дикой болью в глазах и голове попытался выпрямиться на стуле, но наручники, пропущенные через поручень на столе, не дали этого сделать. К тому же он ничего не видел – зрение вернется, как сказали ему его похитители, да какие там к черту похитители – его задержала СО ЕИВ, а это уже приговор. Ему уже пояснили его статус, сейчас он сменится с задержанного на арестованного, и тогда все, прощай свобода, а то и жизнь – покушения на Его Императорское Величество кончается только одним: веревкой. Ладогин хотел жить. И ради этого он был готов сдать всех, с кем имел дело – какая к черту идея, ради которой нужно идти на казнь, да не было никакой идеи! Война кланов, в которой ему отводилась малозначительная роль оружия. И как от ненужного более оружия, от него решили освободиться, выбросить подальше в реку. Ну уж нет, один он на помост не пойдет. Все, кто пытается от него сейчас откреститься, пойдут с ним, за компанию.
– Записывайте…
Касьянов узнал об аресте своего подчиненного и обыске в «Ретровире» через пару часов. Все, подумал он, почувствовав неприятный холодок под ложечкой, придут и за ним. Как только расколют Ладогина, он нисколько не сомневался в способности того молчать, она равна нулевой.
– Приготовьте мой самолет, – приказал он начальнику охраны.
Оставалось только бежать, это было его лучшим и запасным вариантом. Причем бежать не налегке – есть чемоданчик с деньгами и драгоценностями на карманные расходы, счета в «Сосьете Женераль» и вилла на Лазурном Берегу, куда он и вылетал всего-то пару раз после покупки в прошлом году. Ну а теперь похоже там придется прожить всю оставшуюся жизнь.
На аэродром под Питером они – охрана, жена с детьми и он – прибыли ранним утром, когда северное неласковое солнце только вышло из-за горизонта. «Лирджет» уже ждал его там, светясь иллюминаторами как елочная игрушка.
– Ну все, полетели! – Касьянов перекрестился, и грузно переваливаясь поднялся по ступенькам трапа.
Когда поехала вниз взлетная полоса и стал уменьшаться лес под иллюминаторами, Касьянов перевел дух, и достал из внутреннего кармана так и не снятого пальто серебряную фляжечку с коньяком. Отвинтил пробку, подмигнул жене, сидевшей напротив, и сделал хороший глоток. Нет, отмечать конечно еще рано, не до того, еще в воздушном пространстве Российской Империи…
– Папа, папа, смотри, самолетик! – пятилетняя дочурка, сидевшая на коленях у жены начала тыкать пальчиком в стекло иллюминатора.
Касьянов бросил мимолетный взгляд в иллюминатор, и похолодел – совсем рядом с их самолетом, уравняв скорость, несся хищный силуэт перехватчика ВВС РИ.
Из кабины вышел второй пилот.
– С нами вышли на связь истребители, требуют прервать маршрут и следовать за ними, Архип Игнатович!
Словно услышав его, истребитель повернулся вокруг своей оси, и показал висящие на брюхе ракеты.
– Ой, папа, как он забавно крутится, – захлопала в ладоши дочурка, а вторя ей, глядя в иллюминатор, улыбнулся сынишка.
Это конец, подумал Касьянов. Придется сдаваться.
– Так что ответить?
Купец посмотрел на жену, детей… Нет, он не мог лишать их жизни так. Хотя жизнь близких государственного изменника будет еще хуже, но все-таки может…
Тдах – рявкнула авиапущка истребителя, на крыле на мгновение появился и опал огонь.
– Передайте – указание приняли, следуем за вами, – окончательно сдулся Касьянов, став моментально как будто меньше ростом. Теперь точно конец…