Текст книги "Навь. Книга 5 (СИ)"

Автор книги: Евгений Юллем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Ну да. Важен не сам факт, а как его подать. Ну что же, пойдемте в дом. Есть тут у кого-нибудь хороший фонарь?

Глава 13

Все, прощай Лос-Анджелес, прощай, Америка. Я решил, что пора переменить место жительства. Раз мне сели на хвост, то от меня не отстанут. Купленная квартира еще пригодится, не мне, так тем, кто придет за мной, в смысле придет в хорошем смысле. А пока я сдал ее в аренду новому управляющему своей бывшей фирмы, белозубому и типично американскому до костей мозга Григорию Платову. Это вам только кажется, что нельзя узнать человека, долго прожившего в Америке под чужой личиной – разочарую вас. Все, от манер и одежды до выражения лица, все совсем другое, общался я когда-то со спалившимся резидентом. По внешности – типичный американец, с дебильным выражением лица и реакциями. Если не знать, что тридцать лет назад его звали русским именем, в жизни не подумаешь. Потом-то конечно он сбросил с себя весь дешевый фальшивый штатовский лоск и стал похож на обычного интеллигентного русского человека, которым и был изначально. Сколько мне придется отвыкать… Да быстрее, я-то в САСШ всего считай чуть больше полугода и прожил.

И теперь уже не проживу. И так я думал, что меня спалят раньше, но видимо мои детские нечеткие фотографии и изменение их хакером сделали свое дело. А вот теперь дело хреново.

Сдав ключи Григорию, и надавав ему ЦУ, я покинул теперь уже бывшую свою квартиру, и сел в машину. Посидел немного на дорожку, и решительно повернул ключ в замке.

Выезжая из города, я вертел головой по сторонам – когда я его еще увижу… Все-таки привык я к нему. Если бы родился американцем, переехал бы сюда, где море, солнце и пляжи, красивые женщины и шикарные виды.

Мой путь лежал опять на юг – видно такая у меня карма. Я буду переходить границу с Мексикой – самое разумное в моем положении. Через порты – опасно, да и опять тут я попаду в Юго-Восточную Азию, век бы ее не видеть, или в Японию. А оттуда выбираться – ну уж нет, прошлого раза мне хватило. Северная граница тоже отпадает – мало того, чтобы до нее добраться, мне придется пересечь страну, и как там выдумывать маршрут эксфильтрации – черт его знает, опять крутиться и суетиться, отыскивая приемлемые варианты, мне не хотелось. А вот Техас – да. Ехать меньше, да и население поменьше будет.

Так что опять мой путь занял порядка пятнадцати часов по пустынным хайвеям вглубь Техаса, куда обычно чужие не заезжают. А вот свои…

Сверяясь по спутниковому навигатору, я быстро нашел искомое место. Сколько труда в прошлый раз даже с помощью сюда было вложено! Но результат себя оправдал.

Поискав под ногами, я нашел проушины тросов, засыпанные землей – специально все на такой случай и рассчитывалось. Прикрепив их по бокам пикапа, я обошел невысокий земляной холмик, нашел колышки с другой стороны, и открепил от них трос. Все готово!

Я вернулся в пикап, и осторожно, давая малый газ, проехал вперед. Вуаля! Вместо холмика за мной поехал большой брезент, покрытый толстым слоем земли, и…

Вот она, та самая «Сессна» контрабасов, стоит в неглубоко вырытом окопчике. Да знаю я, что «Ж» значит жадность, и это в принципе плохо, но бросать абсолютно исправный самолет или уничтожать его – тут жаба забилась в истерике, и для гарантии похлопала вокруг лапой, ища кирпич, душить бесполезно. В прошлый раз воронцовские, посыпая меня отборным матом вырыли зарядами небольшое укрытие, а потом за пару часов перекидали землю по бокам.

Я зацепил за переднюю стойку шасси трос, и вытянул самолетик на ровную землю. Ну что, займемся предполетной подготовкой? А дальше придется еще и помахать лопатой, зарывая джип таким же образом, вдруг понадобится.

Закончил я ближе к вечеру, натруженные лопатой руки болели нипадеццки. Я гордо осмотрел свое творение, и остался доволен. Меня сейчас манило небо.

Я выбрал маршрут, которым раньше и летали мулы, только вот конечная точка назначения была совсем другая, милях в ста на восток, ближе к побережью.

Мотор гудел ровно и уверенно, легкая пташка отлично слушалась руля – недаром пилоты говорят, что «Скайхок» – это летающий велосипед. Я пролетел на бреющем почти весь путь, уйдя вверх только над границей, чтобы избежать возможного визуального обнаружения, а радары мне по барабану – опять уйду вниз, и ищите-свищите, на ста метрах ни один радар меня не поймает. Все, теперь я в Мексике, еще миль сто, и пора, надо будет избавляться от самолета, теперь уже навсегда. А то это посчитают еще за наглость, явиться в гости к хозяевам на и же угнанном самолете, пропавшем с месяц так назад.

Выбрав какую-то речушку, я полетел вдоль ее русла. Вот, вроде подходит… Я выключил мотор. Следя за скоростью, чтобы не допустить сваливания, дождался, пока подо мной не оказалась в нескольких метрах лента реки, серебрившаяся под светом фар, и потянул нос на себя, окончательно гася скорость. «Сессна» запротестовала, став похожей на летающий кирпич, и жестко ударившись хвостом о воду, превратилась в плохую лодку. Ну все, время купаться! Хорошо, что я об это позаботился, и две мои большие сумки с пенопластовыми вставками имели нулевую плавучесть.

Я успел их выпихнуть из наполняющегося водой салона, а сам уже выныривал из него, задержав дыхание. Фуух! Сумки на шнуре за собой, сам к берегу… Я быстро скатал мокрую одежду, сунул ее в пакет, и переоделся в сухое – не хватало мне еще пневмонию здесь получить. А вот позаботиться о здоровье стоило – ударная доза левомицетина еще никому не повредила после купания в таком мутняке. Оставалось только молиться, что мне не попал в рот какой-нибудь гепатит, вечный спутник грязных речушек, в которые гадят все подряд от самого истока.

Я вздохнул, поправил сумки, и двинулся в поисках шоссе и средств передвижения. А то пешком я идти не подписывался.

– Вот снимки со спутника. Похоже, Лос Зетос взялись за старое, – агент УБН Хуарес положил снимки на стол специального агента Мюррея, исполняющего обязанности начальника отделения управления по борьбе с наркотиками Сан-Антонио.

Мюррей посмотрел на раскадровку, и выбрал увеличенный снимок, на котором были видны тепловые сигнатуры машины и самолета.

– Странные какие-то. Оставили машину в прериях, а сами улетели на самолете? Они же должны быть в курсе, что мы отслеживаем такие вещи.

– Ну может что-то не учли, или сильно спешили, – пожал плечами Хуарес.

– А где пункт назначения?

– А вот это-то и странно. На следующем витке спутник снял вот это. Вон здесь, – ноготь агента отчеркнул какую-то речушку. – Самолет ушел под воду, видно только уже остывшую тепловую сигнатуру.

– Малонаселенный район, что тут удивительного, – Мюррей откинулся на спинку стула.

– Да, но тогда бы он сел на землю – тут под контролем Лос Зетас полно тайных аэродромов. Да и не особо тайных – на своей земле они прятаться не любят.

– Хорошо, – Мюррей постучал торцом карандаша по столу. – Твои предложения?

– Надо съездить туда, и посмотреть, что за машина и почему там ее оставили. Может поставить там засаду.

– Засаду? Кому ты там засадить собрался? Или у тебя есть расписание рейсов «Кокейн Эйр»? – хмыкнул Мюррей. – Хрен его знает, когда господа наркобароны изволят вернуться. А хоть спутников у них и нет, с высоты полета своего паршивого самолетика они прекрасно все увидят. Так что это голяк.

– Ну что, оставим это просто так? – уперся Хуарес.

– Почему? Бери Стефа, и дуйте туда. Посмотрите, что это за машина, и либо пригоните ее, либо выведете из строя, чтобы мулы помучались, пытаясь вылезти из этой задницы мира.

– Ладно. Завтра отправимся…

– Почему завтра? Сейчас. Ничего страшного, к вечеру обернетесь. Все равно сверхурочных я вам не дам. Твоя идея, и твоя переработка.

В это время Мирски обрадовали – «Калейдоскоп» проанализировал данные с дорожных камер, и наконец нашел более или менее четкий снимок не только Монкура за рулем машины, но и саму машину и регистрационный номер, зарегистрирована на Монти Пайтона – а он с юмором, подумал Мирски. Ну понятно, что адрес можно было проверить только для очистки совести, и скорее всего, по нему будет какой-нибудь общественный сортир. А вот машину надо вбить в розыск по всем агентствам. Повесить «наиболее разыскиваем» и «особо опасен», пусть знают, с кем имеют дело.

По данным «Калейдоскопа» машина выехала из ЭлЭй, и помчалась на восток. Что ему там понадобилось? Последний раз дорожная камера зафиксировала ее в Техасе, а дальше машина пропала с радаров.

Мирски крякнул. Ну тут ее можно отыскать только по чистой случайности. Никто не будет прочесывать прерию в надежде обнаружить искомое, это даже не иголка в стоге сена, скорее песчинка в пустыне. Ладно, главное подать в розыск, а там посмотрим.

Мирски позвонили уже тогда, когда он собирался уже покинуть офис, и только-только он потянулся к вешалке. Зазвонил телефон.

Мирски с недовольным возгласом подошел обратно к своему столу, сидя за которым изо дня в день он зарабатывал себе ожирение, геморрой и пенсию. Приемная? Он снял трубку, и нажал на кнопку.

– Что там, Луиза?

– Звонят из отделения УБН в Сан-Антонио, сэр.

– Соединяй, – с недовольной гримасой сказал Мирски.

– Господин директор Мирски? Специальный агент Моррей, Сан-Антонио.

– Зравствуйте, специальный агент Мюррей! – полное наименование должности должно было показать, как директор относится к смежникам, которые звонят после конца рабочего дня, и мешают директору доехать до дома или бара и пропустить пару шотов хорошего скотча – Мирски терпеть не мог бурбон, эту национальную самогонку. – Вы были указаны в контактах по операции «Синее Стекло».

С Мирски мигом слетело недовольство.

– Говорите! – потребовал он.

– «Додж Рам», красно-белый, девяносто второго года, с номерным знаком 3СВP168 Калифорнии?

– Да, не томите, Мюррей!

– Сегодня обнаружен в пустыне к югу от Сан-Антонио.

– Сейчас же мне пришлите все, что у вас есть по этому делу!

– И вы тоже. Похоже, это связано с Лос Зетас.

– Не исключено. Ну так?

– Даже лучше. Завтра у вас будет и машина, и все протоколы. Все привезет агент Хуарес.

– Хорошо. Спасибо, Мюррей, вы меня порадовали.

– Как насчет совместного дела?

– Привозите улики, а там решим, – поморщился Мирски. Он терпеть не мог совместных дел с другими агентствами.

– До завтра, директор.

– До завтра.

Мирски опустил трубку, и задумался. В принципе, материалы укладывались в эту картину. Значит, Тьюринг работал на картели? А что собственно невозможного? Там, где в бизнес не пускают мексов с партаками, может легко и свободно устроиться белый американец интеллигентной наружности. А если учесть, что картели вкладывают средства и в легальный бизнес, то это становится вполне и вполне возможно. Так что рабочая версия готова. А что у нас собственно на Лос Зетас? Да полно всего, больше, даже, чем у УБН. Чем только в этом картеле не занимались, кроме наркоторговли – рэкет, оружие, проституция, торговля органами… Все, что приносило деньги и было законным и нет. И плевали они на Федеральную Полицию Мексики – при таком хреновом уровне жизни сольдадос можно было навербовать сколько угодно, с жизненным циклом фавелы-картель-кладбище. На улицах нищих городов жизнь никому не нужного человека стоит несколько песо. Надо поднять дела, и посмотреть, кто из информаторов есть у ФБР в Зетас. А вот тут и УБНовские активы пойдут. В общем, все завтра, все до завтра.

Мирски с отвращением смотрел на очередную чашку кофе – сколько можно подстегивать свой организм? А иначе не выходило. С самого утра ему позвонили из Вашингтона и приказали оказать полное содействие техасским наркополицейским. Затем привезли на трейлере машину, найденную в прерии, и отправили на экспертизу в криминалистический отдел. Потом приехал Хуарес, от которого разило контрастом – типичный мекс, но в хорошем костюме – и привез с собой все документы, которые смогли собрать на Лос Зетос. И завертелись колесики. Полное содействие? Ладно. Сольем только тех информаторов, которых не жалко, все равно скоро сдохнут от передоза. Ценные активы вам никто не передаст, самим пока нужны. Ах, вам нужен сам подозреваемый? Ну нет его, и не предвидится в ближайшее время. Вы сами нам говорите, что он в Мексике. Создание совместной оперативно-следственной группы? Вот тут Мирски почесал репу. Да, пожалуй.

Ладно, порешали на том, что объединенная группа полетит в Мексику и попытается найти и захватить этого Алекса Монкура, и обязательно живым, используя все возможности мексиканской Федеральной Полиции и при активном участии информаторов.

– Ты меня понял, Педро, – закинув ноги на стол, Хорхе Перес, которого звали Эль Дьябло, чистил грязь из-под ногтей кончиком ножа.

Полисия примеро Педро Колон стоял перед ним ни жив ни мертв, сгорая от стыда.

– Видишь ли, ты уважаемый человек, Федеральная Полиция, – Эль Дьябло оглянулся на своих лейтенантов, те подобострастно заржали, заливисто так, с издевкой. – Но твоя мать и сестра живут на моей территории. Усек?

Педро смолчал, съедаемый стыдом и ненавистью. Он прекрасно знал, что такое жить в Мехико-сити в трущобах. И что сейчас от его решения зависит жизнь не только его, но и всех его близких.

– А у сестры двое маленьких детишек, ведь так? Ну ладно, ты все понял. Твое решение.

– Завтра прибывает группа, мы будем ее сопровождать и охранять.

– Зачем? – Эль Дьябло отложил нож на стол.

– Не знаю. По слухам, кого-то найти и захватить.

– Ну вот и молодец. Хорек, проводи его до выхода.

Эль Дьябло задумался.

Когда их самолет сел в аэропорту Мариано Эскобедо, в Монтеррее, Хуарес впервые за много лет ступил на землю предков, подавшихся почти сто лет назад через северную границу в поисках лучшей доли. Шли годы, менялись поколения, и вот теперь он сам ступает по трапу на землю уже чужого государства полноправным гражданином САСШ, и не абы каким, а служащим федерального правительства.

– Сеньор Хуарес? – подбежал к нему полицейский в темно-синей форме.

– Да, это я.

– Инспектор хефе Гонзалес, – отдал приветствие, поднеся ладонь к козырьку фуражки, потом ответил на рукопожатие протянутой руки Хуареса.

Прямо на летном поле была выстроена целая кавалькада – две патрульные черно-белые машины трассового сопровождения с надписью «Полисия Федераль», черный с затонированными стеклами микроавтобус и джип спецподразделения Федеральной Полиции GOPES.

– Пройдемте в автобус, – Гонзалес махнул рукой столпившимся у «Лирджета» членам оперативной группы.

Хуарес пожал плечами, и двинулся за ним.

Они погрузились в микроавтобус, и кавалькада двинулась в путь.

– Мы отправляемся на военную базу? – спросил Хуарес.

– Нет, сеньор. Сначала в управление полиции, а потом вас разместят в старой тюрьме.

– Тюрьме? – удивленно спрсил Хуарес. – С какой стороны решетки?

– Поверьте, сеньор, лучшего и безопасного места для оперативного штаба не найти. Сейчас там расквартирован спецназ, – прижал ладонь к груди Гонзалес.

Хуарес через тонированные стекла наблюдал за улицами. Все так же, как он слышал из рассказов старшего поколения – все те же облупленные дома, голозадые дети на улицах…

Неожиданно колонна остановилась.

– Что там такое? – спросил Гонзалес в уоки-токи, висевший на груди.

– Небольшое препятствие, сейчас уберем.

– Странно. Обычно перед нами должны разбегаться, хотя мы не колумбийцы, которые превентивно отстреливают в фавелах любого подозрительного.

– И что? – заинтересовался Хуарес.

– Ну их иногда пытаются привлечь за браконьерство, – захохотал Гонзалес.

Хуарес поморщился грубой полицейской шутке. Хотя это правда, он уже где-то краем уха слышал что-то подобное. Ну колумбийцы еще те. Их можно частично понять, там в стране творится полный беспредел.

Алонсо лежал на горячей крыше уже битый час, накрыв старый русский гранатомет, который был прост, дешев и доступен во всем мире. Граната уже в стволе, подготовлена к выстрелу.

Вот те, кого он так ждал – черно-белые машины Полисия Федераль, с включенными проблесковыми маячками. Обыватели испуганно жались по тротуарам к домам – никто не знает, что у полицейских, тем более таких, может быть на уме. Алонсо взял шайтан-трубу, нажал кнопку предохранителя, и взвел курок. Встав на одно колено, он поймал в прицел микроавтобус, и нажал на спуск. Пригнувшись за парапетом, он спрятался от стеганувшей по домам ударной волны и осколков, летящих во всех направлениях. Ну а теперь бросить трубу на крышу, и бежать, бежать со всей мочи, пока мусора не опомнились и не устроили облаву.

– Я полагаю, что вам пора переходить на нелегальное положение, – Радогорцев проводил Драбицына к машине. Шло уже утро, и в поместье Радзиловского было не протолкнуться от спецназа службы охраны. Связь вам обеспечат на нашей конспиративной квартире, куда вас отвезут.

– Жена и дочь?

– Лучше в другое место, – покачал головой Козьма. – Если квартира скомпрометирована, то… Да и вообще, там им быть не надо, это не крепость.

– Хорошо, – граф пожал руку Козьме. – Спасибо.

Козьма только хмыкнул, дождался пока дверь джипа закрылась за графом и хлопнул по крыше машины.

Драбицын отрабатывал этот вариант много раз, просчитывая все риски, стараясь учесть все до мелочей. Сначала – позвонить домой, чтобы собирались, потом своей охране, чтобы обеспечили безопасность эвакуации, ну а потом… Есть такое место, где никто и никогда не посмеет тронуть гостей хозяина, и окажет вооруженное сопротивление даже армии и СБ, защищая их ценой своей жизни.

Через час водитель машины графа свернул в условленное место. Пока ждали, граф весь извелся, не находя себе места – всякое могло случиться, да даже в эту ночь.

Когда показались фары машины графа, он наконец-то смог вздохнуть спокойно.

– Что, так надо? – спросила жена, вытаскивая сонную Сонечку из машины.

– Да, так надо, – твердо сказал граф.

– Хорошо, – спокойно отозвалась жена. В конце концов, он знала, за кого выходила замуж и была готова к любым неприятностям.

– Слежка была? – спросил граф у водителя.

– Была.

– И?

– Маленькое ДТП, как и учили. Теперь будут разбираться кто был в машине, когда ее смял грузовик.

– Молодцы. Спасибо за все!

– Рады стараться, господин граф, – вытянулся водитель.

– Ну а если придут за мной, знаете, что делать.

– Так точно!

– Ну все, надеюсь, еще свидемся.

К особняку Голицыных они подъехали через полчаса. Ворота, распахнулись, и машина СО въехала внутрь, прошуршала по подъездной дорожке, и остановилась у крыльца. Встречатьь их вышел сам старый князь, собственной персоной.

– Здравствуйте, госпожа Драбицына. А ты кто, малышка?

– Сонечка, – засмущалась дочка.

– Ну хорошо, Сонечка, – погладил ее по головке князь. – Иди с мамой, а нам с папой поговорить надо.

– Пока, папа!

– Пока, девочка моя, – Драбицын поднял ее на руки и поцеловал. – Идите, вас ждут.

Когда жена с дочкой скрылась внутри дома, Драбицын проводил их тоскливым взглядом, сердце даже сжалось от тоски.

– Уезжаете, граф?

– Совсем недалеко, не в эмиграцию, в…

– А вот это мне, старику, знать не надо, – предупреждающе поднял руку старый князь, глава клана. – Мне доложили, что все прошло удачно.

– Ну насколько я видел, да. Теперь все шишки посыплются на Радогорцева.

– Он отобъется, – махнул рукой князь. – А за своих не беспокойтесь, они теперь под защитой моего клана. Даю слово.

– Спасибо, Ваша Светлость, что приютили…

– Ни слова больше, граф. А то я и обидеться могу, сказал князь. – Ну, с богом!

– Разрешите, Ваше Величество? – Радогорцев стол на пороге гостиной дворца.

– Заходите.

– Ваше Величество, только что раскрыт заговор с целью вашего убийства.

– Вам все заговоры мерещатся, генерал. Не пора ли в отставку? – сварливо сказал Владимир.

– Пора, но чуть позже. А пока…

– Ну что тут у вас? Рассказывайте!

Презентация затянулась минут на двадцать. Козьма клал перед императором все новые и новые листки из безобидно выглядящей зеленой папки, озвучивая содержимое.

– Это все правда? – поднял на него отекшие больные глаза император.

– Да, Ваше Величество.

– Ненавижу, когда мной манипулируют, – император внезапно запустил чисто декоративным пресс-папье из малахита в угол комнаты. – И горе тому, кто это делает. Ни один клан не смеет мне указывать, и пытаться меня убить… Вот честно, Радогорцев, признайтесь, как на духу – это все ваши клановые разборки? Сместить конкурента хотите?

– Нет, Ваше Величество, – Козьма положил перед императором последний лист из папки. – И это доказательство.

– Прошение об отставке… – прочел император. – С открытой датой?

– Я служу только Вашему Величеству и Российской Империи. У меня нет конкурента, как и нет клана, кроме вашего, к которому я принадлежу.

– Хорошо, – император отложил прошение об отставке в ящик письменного стола. А это оставьте мне. Я санкционирую ваши действия в отношении любого лица Российской Империи и иностранного подданства. Действуйте, генерал!

Радогорцев отдал приветствие, щелкнув каблуками, повернулся и вышел. Карт-бланш от императора получен. Теперь – только продолжать действовать.

Впервые Радзиловский почувствовал то неприятное чувство, когда балансируешь на грани. И ведь хорошо все начиналось, удалось убрать Драбицына и оттеснить от трона волхвов, а на их место поставить своих людей из верных ему кланов и влезть самому. Но то, что произошло…

Для начала ему доложил помощник, что в поместье никто не берет трубку. Радзиловский сначала отмахнулся, наорал на помощника чтобы работал лучше. И когда помощник пришел вновь через полчаса, с тем же докладом, Радзиловский начал что-то подозревать. Ну что же, пусть кто другой проверит, почему нет связи. Неужели кто-то решил развязать с ним клановую войну? Горе безумцам.

– Здравствуйте, господин граф, – он позвонил Кусмарцеву, главе мелкого клана, жившего неподалеку. – Будьте так любезны, отправьте человека, чтобы заехал в мое поместье, и попросил связаться со мной главу моей службы безопасности. Да, и потом перезвоните мне.

В раздражении князь нажал кнопку отбоя. Ведь надо же так, застрял в этом чертовом Туркестане, и так не вовремя…

После звонка Кусмарцева он почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове. Человек графа доложил, что к поместью не проехать, стоит полицейское оцепление. И с ними офицеры Службы Охраны. Посланца графа грубо развернули назад без объяснения причин. Похоже, это был крах. Если в поместье полиция…

Князь в бессильной злобе ударил кулаком по столу. Ведь дождались, когда он уедет. А может, они и подстроили эту аварию, чтобы удалить князя со сцены.

Первой его мыслью было – надо бежать. За границу, куда угодно. И пусть ищут. А вообще, зачем бежать? Побег – признание вины. Нет, надо звонить императору и требовать наказания виновных, не зря у него все в СБ схвачено. Всех врагов поймать, надавить на нужных людей…

И тут князь похолодел. Надавить, но чем? Если они дошли до того сейфа… Ах, как не вовремя, как не вовремя! Кроме астрономической суммы в камнях и валюте, там же еще лежала папка, в которой были секреты половины подштанников государства, компра на многих известных, богаты и знаменитых, как внутри РИ, так и за ее пределами. И если, точнее уже когда, до нее доберутся грязные руки его врагов…

Надо срочно звонить императору! Чтобы остановил, пресек действия своих псов, оттащил за поводки на псарню и отлупил до полусмерти.

Князь снял трубку ВЧ с гербом Империи вместо номера – прямой телефон во дворец.

– Слушаю! – раздался искаженный ЗАС, но все-таки узнаваемый голос императора.

– Здравствуйте, Ваше Величество! Это Радзиловский!

– Здравствуйте, князь. Чем порадуете?

– Ликвидация аварии идет полным ходом, через пару дней обещают восстановить движение по этой ветке!

– Хорошо. Это все?

– Ваше Величество, на мое поместье совершено нападение, кто-то объявил войну моему клану!

– Мне об этом ничего не известно, – сказал, немного помедлив, император. – Я узнаю.

– Преогромнейше благодарен, Ваше Величество!

И трубка выдала длинный гудок отбоя.

– Вот ведь, – сказал досадливо император, и принялся вновь читать содержимое папки. Чтение грозило затянуться и быть интересным. Ну и естественно, с соответствующими оргвыводами. Никто не имеет право безнаказанно посягать на Самодержавие и Помазанника божьего в его лице.