Текст книги "Хроники инспектора Ротанова"

Автор книги: Евгений Гуляковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

На соседнем уступе стены скопилась группа человек в десять, и она представляла серьезную опасность. Ротанову очень не хотелось открывать огонь первым, и он дождался-таки нескольких выстрелов со стороны своих противников.

Стена в том месте, где находился его пост, напоминала собой некую гигантскую челюсть или, скорее, скальную гряду. Отдельные сохранившиеся ее части достигали высоты тридцати метров. Их разделяли провалы, доходившие почти до самого низа.

К несчастью, края этих провалов, сложенные из оставшихся внутри стены целых блоков, представляли собой почти идеальную лестницу, и было большой удачей, что бандиты не ринулись сразу же на штурм их позиции, а попытались занять соседний зубец.

Он был на несколько метров ниже, и это давало Ротанову значительное преимущество, потому что он видел противника сверху, как на ладони, а сам имел возможность укрыться от прицельного огня. Тем не менее пули вокруг него и Гранта рикошетили уже довольно часто, обдавая их болезненно впивавшимися в кожу каменными осколками.

Выбрав момент, когда бандиты, видимо, израсходовав большую часть своих зарядов, собрались наконец начать прямой штурм их поста, для чего им пришлось вначале спуститься со своей части стены, Ротанов ударил из бластера в блок, на который начали спускаться бандиты. Этот единственный выстрел сразу же показал, кто тут на самом деле хозяин положения.

Огненная вспышка разрыва энергетического заряда разнесла камень на мелкие осколки, и в разные стороны полетели ошметки тел тех, кого угораздило попасть в эпицентр разрыва. Остальные, оценив серьезность вооружения своих противников, немедленно прекратили всякие попытки продолжать штурм, а минут через пять из-за камня показалась палка с белой тряпкой на конце.

– Кажется, они собираются начать переговоры или сдаются.

– В любом случае им нельзя доверять. С ними невозможно ни о чем договориться. Попав в трудное положение, они согласятся на любые наши условия, чтобы затем, улучив момент, воткнуть нож в спину.

– Наверно, ты прав. Но мне хотелось бы выяснить, каким образом им удалось найти общий язык с песчаниками. Придется согласиться на переговоры.

– Мы сильно рискуем. Отправив к нам парламентера, они начнут перегруппировку и займут более выгодную позицию.

– Пусть занимают. Все равно с ружьями против нашего бластера они немного сумеют сделать.

– Только до тех пор, пока не поймут, что его батарея почти разряжена!

ГЛАВА 28

Двое парламентеров, появившихся на площадке, где располагался пост Ротанова, разительно отличались друг от друга. И, поскольку инспектор считал, что во время переговоров решающее значение имеет умение учитывать психологические особенности противника, он постарался сделать как можно более полное заключение об их характере и о месте, которое они занимают в иерархии бандитов, атаковавших лагерь.

Поэтому он не торопился начинать переговоры, внимательно изучая липа и малейшие детали внешности своих визитеров, чем вызвал с их стороны вполне понятное удивление.

Один невысокого роста, в вездесущей солдатской «универсалке», разумеется, давно лишенной знаков отличия, держался позади своего спутника, настоящего великана, с тяжелыми, как молот, кулаками и лицом, словно высеченным из куска гранита.

Тем не менее Ротанов безошибочно определил в низкорослом человеке лидера, если и не самого Барсика, то наверняка одного из его подручных. Цепкий и быстрый взгляд этого человека, презрительная усмешка, не сходившая с губ, и весь его вызывающий вид говорили о том, что, подчинившись обстоятельствам, заставившим его прийти к противнику с белым флагом, он тем не менее по-прежнему считает своих врагов кучкой недоумков, посмевших оказать вооруженное сопротивление банде, состоящей из десятков вооруженных людей да еще поддержанной песчаниками.

Он смотрел на них так, словно их уже не существовало и ему приходится разговаривать с тенями людей. Так смотрят на осужденных на казнь, перед тем как отвести их к эшафоту. Вроде бы они еще дышат, движутся и даже говорят, но на самом деле их уже вычеркнули из списка живых.

Разве что Ротанов вызвал в нем некоторый интерес, но, скорее всего, потому, что он не ожидал встретить здесь человека если и не военного, то, во всяком случае, вполне профессионального в вопросах обороны и владения оружием. Ему явно не нравилось молчание Ротанова и нежелание инспектора первым начинать переговоры.

– Кто вы и откуда у вас энергетическое оружие? – отбросив наконец свою презрительную улыбку, произнес этот самоуверенный наглец.

Его спутник за это время не проронил ни единого слова и, кажется, даже не переменил позы, угрожающе сжимая в правой руке рукоятку тяжелого самодельного тесака, всем своим видом показывая, что он готов пустить его в ход при малейшем признаке опасности.

Хотя верхняя часть его туловища пребывала в полной неподвижности, Ротанов заметил, что он время от времени передвигается мелкими шажками, едва инспектор отводил от него взгляд, стараясь оказаться в более выгодной позиции, – поближе к спине Ротанова. Делая вид, что не замечает его хитрости, Ротанов ни на секунду не упускал из виду этого гиганта.

Дальнейшее молчание могло спровоцировать начало стычки. А поскольку Ротанов знал, что в случае Рукопашной они окажутся в невыгодном положении, нужно было постараться избежать немедленного конфликта. На помощь Гранта он почти не рассчитывал. Этот человек был фермером и сейчас даже не пытался скрыть своего страха перед бандитом с топором в руках.

Очень часто люди, умеющие противостоять своему страху во время огневого боя, теряются, когда дело доходит до рукопашной. Именно это сейчас и происходило с Грантом. Нужно было отвлечь от него внимание, сделать так, чтобы их противники не догадались о том, что на своего партнера Ротанов не может положиться.

– Я инспектор службы безопасности Земной Федерации, – представился Ротанов. – По опыту он знал, что такое официальное представление всегда производит впечатление и во многих случаях уже само по себе способно остудить слишком горячие головы. Какую подготовку проходят инспектора и на что способны сотрудники этого ведомства, было хорошо известно.

– По поводу нашего оружия могу сказать, что это вас не касается, любезнейший. У нас есть любое необходимое оружие, и мы применим его, когда сочтем нужным. – Он говорил в нарочито презрительной манере, стараясь переключить на себя внимание обоих противников и сбить их предводителя с его самоуверенной позиции. Затем, неожиданно обернувшись ко второму визитеру с топором, уже оказавшемуся у него за спиной, Ротанов резко щелкнул затвором бластера и, направив ствол тому прямо в лицо, коротко приказал:

– Встань, где стоял!

– Чего? – с непонимающим видом переспросил гигант.

– Вернись на прежнее место! – И Ротанов показал стволом бластера, куда именно должен вернуться бандит. Кивком головы коротышка подтвердил приказ Ротанова, и, недовольно ворча, громила отошел.

– Теперь позвольте и мне, в свою очередь, поинтересоваться, кто вы такой? – Сейчас Ротанов выглядел вполне любезным, даже дружелюбным, и только люди, хорошо его знавшие, смогли бы понять, что за этой изысканной любезностью скрывается сдержанный гнев.

– Я представляю администрацию новой колонии! Колыверин, если вам нужна моя фамилия, по прозвищу Волк. – Низкорослый бандит отвесил шутовской поклон и продолжил: – А вот откуда тут взялся инспектор? Уж не долетела ли до Земли весточка о том, что тут у нас произошло? Может быть, ваши корабли поспешили к нам на помощь? Но тогда странно, почему вы один? Где ваши знаменитые десантники?

– Вы с ними еще успеете познакомиться. Пока я только выясняю обстановку. А теперь будьте любезны ответить, почему ваша банда напала на нас?

– Банда? Вы называете нас бандой? – Было заметно, что Колыверин откровенно пытается взвинтить себя, но ему это не слишком удавалось, и вся его игра строилась на том, чтобы отвлечь внимание Ротанова от своего товарища, который вновь попытался сменить позицию на более выгодную и уже снова оказался за спиной инспектора, ожидая условного сигнала для нападения. Теперь их намерения стали для Ротанова совершенно ясны, все эти переговоры были затеяны с одной-единственной целью – завладеть энергетическим оружием, обладание которым сделало бы банду Барсика в местных Условиях совершенно безнаказанной.

Но Волка одолевали сомнения. И он все не подавал условного сигнала своему подельнику, теряя Драгоценные секунды. Инспекторы внешней безопасности редко появлялись на отдаленных колониях без сопровождения, Колыверин все время ожидал какого-то подвоха, ловушки или засады.

– Я называю вас бандой, – спокойно подтвердил Ротанов. – Ведь это ваши люди терроризируют мирное поселение колонистов, грабят их, бесчинствуют, устраивают дебоши и насилия.

– У нас что, на лице написано, что мы бандиты? С чего это вы стали палить из бластера в людей, вооруженных ножами и старинными пистолетами? Или вас там так проинструктировали, в вашей «безопасности», чтобы нападать на всех встречных?

– Вы первыми открыли огонь, но не это сейчас важно. Скажите лучше, кто это там стоит внизу, у стен? Кого вы привели с собой? Если не ошибаюсь, это те самые кровожадные твари, которых здесь называют песчаниками?

Вопрос Ротанова смутил самоуверенного бандита, и Волк отвел глаза, не зная, что ответить, и явно не желая продолжать разговор о песчаниках, но Ротанов уверенно развивал именно эту, неприятную для Волка тему:

– Что вы получили за свое предательство, Колыверин? За то, что повели этих смертоносных чужепланетных тварей на поселение своих соотечественников? – Ротанов говорил так, словно находился в судебном зале и допрашивал по делу, не вызывавшему у него никаких сомнений. Эта его уверенность сбивала Колыверина с толку. Вместо того чтобы подать наконец сигнал к нападению, он начал оправдываться, потеряв сразу весь свой апломб:

– Это не наша вина! Договор был заключен раньше, мы лишь выполняем его условия!

– Кем был заключен договор? Кто вел переговоры с этими? – Ротанов кивнул вниз, где у самой стены песчаники начали круговое движение вокруг развалин башни, словно не могли долго стоять на одном месте неподвижно.

– Рон Палмес заключил с ними договор, а нам предложил в нем участвовать и разделить добычу…

– Рон Палмес! Я уже слышал это имя и хотел бы встретиться с этим человеком. Он с вами?

Казалось, это предложение удивило Колыверина.

– Палмес появляется только тогда, когда сам этого хочет. Никто не знает, где находится его жилище. Чаще всего его видели в развалинах старой колонии, но там сейчас точно никто не живет. Никто из людей, по крайней мере, – поправился Колыверин.

– Ты хочешь сказать, что Палмес не человек?

– А кто ж его знает. Он ведет себя необычно и ничего не боится.

– Ты тоже считаешь, что Палмес не похож на человека? – спросил Ротанов, поворачиваясь к Гранту. Это было ошибкой. Сейчас было не время и не место для выяснения обстоятельств, не имеющих прямого отношения к делу, и уж тем более не следовало давать противнику повод для успешного начала атаки.

Волк, воспользовавшись ошибкой Ротанова, подал наконец своему напарнику долгожданный сигнал, и двухсоткилограммовая глыба мышц за спиной Ротанова немедленно пришла в движение.

Правая рука гиганта неожиданным для такой массы быстрым движением метнула тесак в голову Ротанову.

Однако инспектор, словно у него были глаза на затылке, успел пригнуться. Умение чувствовать движение противника, даже в том случае, когда тот находится вне поля его зрения, не раз спасало ему жизнь. И все же сейчас он сделал это недостаточно быстро – тяжелый топор, вращаясь, задел ему голову своим лезвием, сорвал фуражку и залил кровью лицо.

Но это был единственный успех напавших на него бандитов.

Рана оказалась неглубокой, Ротанов даже боль почувствовал не сразу, и в следующую секунду, мгновенно выхватив игольный пистолет, выстрелил из него навскидку, направив ствол за спину и даже не обернувшись для прицельного выстрела.

Удар реактивной иглы швырнул великана на землю, разрывая ему внутренности. И в ту же секунду снизу, со стороны их лагеря, донесся грохот бластерных выстрелов и резкий лай порохового оружия…

Лишь сейчас Ротанов осознал главную цель, которую преследовали бандиты, мороча им голову переговорами. И то, насколько был прав Грант, предупреждавший, что этим людям нельзя доверять.

«Парламентеры» выполнили свою главную задачу, отвлекли внимание от нижнего лагеря, гораздо более уязвимого и являвшегося главным объектом их ночной атаки. Захватив в заложники находящихся внизу людей, они смогут диктовать любые условия, и никакое энергетическое оружие уже не поможет его товарищам…

Все эти мысли, стремительно мелькнув в голове Ротанова, ускорили развязку схватки, начавшейся на стене. Волк, не успев правильно оценить ситуацию, бросился на помощь своему товарищу, и тут же, получив в грудь вторую иглу из пистолета Ротанова, не удержался на краю стены и с воплем сорвался вниз.

Теперь каждая секунда имела решающее значение. Нужно было успеть вмешаться в разгоревшийся внизу бой, пока он не кончился так, как это планировали напавшие на них бандиты. Но спускаться со стены под прицельным огнем группы, в которую входил Волк, обосновавшейся на высоком зубце стены в довольно выгодной позиции, было бы форменным самоубийством. Пришлось использовать свое единственное преимущество – бандитов на стене оставалось немного, и, пока Ротанов с Грантом не начали спускаться, они находились на более низком участке стены, на гладкой открытой площадке.

Без всякого сожаления Ротанов двумя выстрелами из бластера уничтожил подонков. Путь вниз был теперь свободен. Бой оказался настолько скоротечным, что Грант только сейчас, немного придя в себя, оценил происшедшее.

– Нам придется спускаться по внутренней стороне стены, – пробормотал он, смущенно отводя глаза. – Только там мы будем в безопасности от нападения песчаников, и извини, что я не успел тебе помочь…

– Ничего страшного. Ты не военный. А рукопашный бой может успешно вести лишь человек, прошедший специальную подготовку.

Несколько минут спустя они уже стояли во внутреннем дворе башни, но в этот момент непрерывно доносившаяся со стороны их нижнего лагеря стрельба неожиданно стихла…

Услышав первый выстрел Ротанова, Зарудный и Хорст, не теряя ни минуты, заняли заранее подготовленную позицию на верхней грани своего каменного блока. В нескольких метрах от них располагался блок, в котором находилась Линда.

Таким образом, теперь они могли следить за ее Укрытием, одновременно держа в поле зрения все ближайшие подходы к своей позиции. Однако обзор был недостаточно велик, потому что все пространство внутреннего двора было забито осколками камней и обвалившихся блоков.

Именно это обстоятельство позволило бандитам незаметно подобраться почти вплотную. Зарудный и Хорст увидели своих противников, только когда до нападавших осталось не больше пары десятков метров, а с такого расстояния все преимущества их мощного дальнобойного оружия были утрачены, взрывная волна и осколки камней могли повредить их самих.

Сколько человек на них напало, они не могли определить. Со всех сторон их окружали перебегавшие от блока к блоку бандиты, старавшиеся как можно меньше времени оставаться на открытом пространстве.

Бандиты прекратили свое беспорядочное передвижение лишь после того, как несколько выстрелов Зарудного убедили их в том, что каждая пуля, выпущенная из его пистолета, обязательно находит свою цель.

Из бластера Зарудный выстрелил всего пару раз, в самом начале, когда противник находился еще достаточно далеко.

Бандиты сделали вывод из своей первой неудачной атаки, когда меткая стрельба Зарудного сорвала все их попытки прорваться к блоку.

Теперь они бросились в атаку по команде своего предводителя одновременно со всех сторон.

В отличие от стрельбы Зарудного выстрелы Хорста не смогли остановить их на подходе, и двоим из нападавших удалось взобраться на блок с его стороны.

Услышав крик старого капитана, Зарудный чертыхнулся и, перехватив бластер рукояткой вперед, наподобие дубины, бросился на бандитов. Но те, увидев на нем форму космического десантника, спрыгнули вниз, не приняв боя.

Стрельба внизу моментально затихла, и нападавшие исчезли среди каменных обломков двора, словно растворились среди них.

– Что произошло, черт возьми? – спросил Хорст, прикрывая одной рукой здоровенный синяк под правым глазом, полученный им в результате неудачно проведенного ближнего боя.

– Возможно, они испугались, – скромно заметил Зарудный.

– Испугались кого?

– Тебя, конечно.

– Издеваешься? Самое время, чтобы поиздеваться!

– Да не издеваюсь я, успокойся, просто пошутил. Мне их отступление совершенно непонятно. Они чего-то добивались от нас и вдруг ушли ни с того ни с сего, имея подавляющий численный перевес. Здесь что-то не так!

– Это уж точно! – заметил Ротанов, появляясь из полумрака, словно призрак.

– Предупреждать надо! Я мог бы и выстрелить!

– Смотреть надо, в кого стреляешь! Тебе бы только гашетку нажимать! Что тут у вас произошло?

– Это мы вас хотели спросить, инспектор! Может быть, вы перестреляли со стены всех нападавших?

– Не больше десятка. И я не знаю, куда девались остальные. Почему они ушли?

– Хотел бы и я это знать! – Зарудный постепенно выходил из себя от занудных и, как ему казалось, бессмысленных вопросов инспектора.

– Что с Линдой?

– А что с ней может случиться? Вход в ее блок все время был у меня перед глазами. Туда не смог добраться ни один из этих бандитов, кстати, кто они?

– Местная шайка. Такие группы всегда возникают там, где рушится привычный порядок вещей. Давай проверим, как там Линда. Может, она пришла в себя от всего этого шума?

Через минуту луч фонаря в руке Ротанова осветил совершенно пустую внутренность блока и смятую подстилку, на которой совсем недавно лежала девушка.

ГЛАВА 29

Наверно, только застывшее на лице Зарудного выражение безмерного удивления заставило Ротанова сдержаться, Ни одного обвинения не сорвалось с его мгновенно пересохших губ. Он лишь спросил:

– Линду похитили? – Зарудный в ответ на его вопрос отрицательно покачал головой.

– Я ни на секунду не упускал из виду вход в ее блок. Бандиты до него не дошли. Это абсолютно точно.

– Не могла же она испариться?! – Судя по тону, выдержка Ротанова уже изменяла ему. Но в этот момент до слуха обоих этих людей, уже готовых бросить друг другу в лицо оскорбления, долетели слова Хорста, все это время с фонарем в руках остававшегося внизу, у блока, из которого исчезла Линда.

– Здесь есть след!

– Ты хочешь сказать, следы?! – переспросил Ротанов тоном, не предвещавшим ничего хорошего для Зарудного.

– Здесь только один след, след женских ног, и он ведет от блока к стене!

Не поверив, Ротанов спустился вниз и увидел на песке отчетливые отпечатки маленьких босых ступней…

– А где же наши собственные следы? – спросил он, словно все еще не верил собственным глазам.

– Вечером был ветер, он заровнял наши следы, но в этом месте, как видишь, узкое пространство закрывает стена соседнего блока. Только поэтому ее следы сохранились. Тебе следует признать, что Линда ущла сама, вместо того, чтобы обвинять ни в чем не повинного Зарудного.

– Он должен был видеть, как Линда уходила!

Хорст отрицательно покачал головой.

– Все внимание человека во время боя поглощает поставленная перед собой задача. Ты помнишь, какая у него была задача? Охранять вход и все подходы к этим двум блокам. Он видел малейшие передвижения наших противников, направленные в сторону объектов, которые он охранял, и вполне мог не заметить идущую в противоположную сторону девушку. К тому же едва она вышла, как ее скрыл от Зарудного соседний блок.

– Ну хорошо. Я с тобой согласен, да и не время сейчас искать виноватого, надо решить, что делать дальше! Отойдя от лагеря, она сразу же попала в руки бандитов. Теперь понятно, почему так неожиданно прекратилась стрельба с их стороны. Они получили то, что хотели, и ушли. Но еще есть возможность догнать их, времени прошло совсем немного!

– Не горячись, Ротанов. Песчаники только того. и ждут, чтобы мы вышли за кольцо стен. Возможно, уводя с собой девушку, бандиты как раз и рассчитывали на то, что ты немедленно бросишься в погоню и попадешь в лапы этих тварей.

Ты не имеешь права рисковать информацией, которую нам удалось собрать с таким трудом. Земля должна знать о том, что здесь случилось, и уж тем более ты не имеешь права рисковать нашими жизнями ради дочери Гердта. Я прекрасно знаю о ваших особых отношениях. Все об этом знают – и все же я настаиваю на своем!

– В этом ты, безусловно, прав. Прежде всего, это мое личное дело. Сейчас мы разделимся. Вы продолжите путь к новой колонии, сохраните информацию и постараетесь передать ее на Землю. Получите в колонии помощь, найдите способ добраться до космодрома и отдайте кристалл с записью всей собранной нами информации десантникам.

Даже если им не удастся найти горючее и поднять корабль, они смогут отправить орбитальный буй. Любой корабль Федерации, проходящий вблизи Аромы, рано или поздно поймает сигнал и доставит наши записи на Землю. А буи им придется отправлять в любом случае, хотя бы для того, чтобы дать знать о своем бедственном положении.

– Я не отпущу тебя одного!

– Придется, Стефан, придется. Ты являешься членом моей команды, а это приказ. Одному мне будет проще незаметно проскользнуть сквозь засады, наверняка оставленные бандитами, и избежать встречи с песчаниками. И дело здесь не только в дочери Гердта, как ты назвал Линду, хотя она давно стала членом нашей команды. Одно из важнейших правил космонавтов, до сих пор помогавшее нам выживать в чужих мирах, не позволяет оставлять своих товарищей на произвол судьбы, когда они попадают в беду.

– Надеюсь, у тебя хватит благоразумия хотя бы дождаться рассвета?

– Конечно, мне придется его дождаться. Я не собираюсь приносить себя в жертву. И кстати, не говори о моем решении остальным. Я хочу избежать ненужных уговоров и прощаний. В эту ночь нам предстоит вновь расставить посты вокруг лагеря. Бандиты тоже могли разделиться и оставить часть своих, чтобы захватить нас врасплох. Нельзя позволить им превратить нашу победу в поражение. Хотя сейчас трудно решить, кто кого победил. Мне кажется, они не получили того, за чем приходили, даже захватив Линду.

– Ты хочешь сказать, они знали о жемчуге Линды?

– А тебе так не кажется? Им многое о нас известно. И нападение на нас именно в этом месте, именно тогда, когда мы вышли к развалинам, не кажется мне случайностью.

– Не Зарудного же ты подозреваешь?

– Конечно, нет. Зарудный вообще не знал о существовании этой банды.

– Тогда остается Грант. Но он все время был с нами, все время был на виду!

– Для портативного передатчика нужно немного места…

– Так давай обыщем его!

– Теперь это уже бесполезно. Если он действительно предупредил бандитов о нашем появлении, то наверняка уже избавился от улики. А без доказательства мои подозрения немногого стоят – все могло быть простым совпадением, случайностью. Или, что еще хуже, кроме нас троих, тут мог быть замешан кто-то четвертый…

– Кого ты имеешь в виду?

– Если бы я знал… Я все время ощущаю рядом чье-то чужое присутствие, если только это не начало признаков того самого сумасшествия, с которым Зарудный так просто справляется с помощью медицинского пистолета… – В голосе Ротанова чувствовалась неприкрытая горечь и какая-то безнадежность, словно он и сам не верил в успешное завершение задуманной операции. – Когда будешь составлять график дежурств на эту ночь, назначь меня в последнюю смену. Я уйду незаметно, как только рассветет и песчаники потеряют свою ночную активность.

Странные на Ароме ночи. Несмотря на все опасности, притаившиеся в темноте, в них есть что-то колдовское. Звезды такие крупные, что купол неба словно опускается на край планеты, а если смотреть прямо вверх, кажется, что ты летишь среди звезд… И хотя Ротанову отлично было известно, что в космосе звезды холодны, враждебны и удалены от людей на безмерные расстояния, он с удовольствием отдавался этой иллюзии.

До рассвета оставался еще целый час, и он мог позволить себе расслабиться, поскольку чувствовал, что никакой засады бандитов во внутреннем дворе башни не осталось. Они ушли, как только схватили Линду. Им был нужен лишь ее камень, и каким-то образом они узнали, где находится девушка… Но позже, когда они пленили ее и обнаружили, что камня при ней нет, почему они ушли? Ответ мог быть только один: они знали, что тот, кто стал носителем камня, никуда от него не денется. Он будет искать свою драгоценность, даже если она окажется от него на другом краю света, он превратится в зомби, в сомнамбулу и будет брести в своих бесконечных поисках до тех пор, пока не найдет свой камень или пока не умрет.

Им оставалось только следовать за ней. Но действительно ли бандиты знали об этом? Во всяком случае, они поняли, что камня нет в лагере, иначе бы не прекратили атаку и не отступили. И, если его предположения верны, у него остается неплохой шанс опередить их, поскольку он пойдет прямой дорогой к тому месту, где спрятан камень, и будет идти быстрее, чем сможет вести за собой бандитов едва живая девушка.

Он сможет прийти туда первым и, выбрав хорошую позицию для стрельбы, устроить засаду, тогда у него появится шанс… И это, пожалуй, была первая здравая мысль за весь период его долгих ночных раздумий.

Допустим, ему очень повезет, и благодаря энергетическому оружию, используя фактор внезапности, ему удастся справиться с бандой, тем более что, наверно, они не рискнут последовать за Линдой в пустыню всей бандой. Скорее всего, выделят для этого небольшой отряд из наиболее подготовленных людей.

Вопрос в том, что он будет делать потом? Что он будет делать с Линдой? Позволит ей вновь надеть камень и будет смотреть, как девушка медленно умирает у него на глазах? Или не подпустит ее к камню, и тогда, возможно, она вновь впадет в кому, из которой уже не выйдет никогда…

На этот вопрос не было ответа, и Ротанов не мог себе позволить заглядывать так далеко. Сейчас перед ним была одна совершенно ясная задача – вырвать Линду из рук бандитов. Как бы ни складывались их отношения в последнее время, она была его женщиной, она попросила его защиты еще на Земле, и это одна из причин, по которой он очутился здесь. Никуда ему теперь от этого не деться.

Ротанов медленно достал сигарету. Хотя он давно бросил курить, тем не менее всегда носил с собой маленький портсигар с дюжиной когда-то любимых сигарет. Он и сам не знал толком, почему не хочет с ними расстаться. Возможно, для того, чтобы окончательно убедиться, что избавился от пагубной привычки молодости и полностью владеет своими желаниями.

Но, скорее всего, дело было не в этом. Слишком много воспоминаний вызывал в нем этот маленький, остро пахнущий бумажный цилиндрик. В трудные моменты он иногда доставал сигарету, разминал ее между пальцами лишь для того, чтобы вдохнуть забытый земной аромат. Вот и сейчас он это проделал. Под чужими звездами земной табак пахнет совершенно иначе. Словно где-то далеко, едва слышно, вступает в игру местного оркестра родная, нездешняя скрипка. Ее мелодия грустна и едва уловима, но он знает, что она хочет сказать.

Скрипка говорит о том, что слишком часто на звездных дорогах встречаются острые камни, что многие его товарищи так никогда и не вернутся домой, что сегодня он опять выбрал дорогу, с которой не все возвращаются…

Скрипка пела о долге, об обязательствах, которые невозможно выполнить, о том, что еще не поздно передумать…

Никто его не упрекнет, даже Хорст сделает вид, что ничего не случилось, что не было ночного разговора. Лишь одобрительно хлопнет по плечу, но где-то в глубине его глаз притаится с этой минуты искра сомнения. Командир, оставляющий своих людей в беде, командир, без всяких причин меняющий свои решения, недостоин быть командиром…

В этот момент или чуть позже, когда Ротанов представил себе совершенно отчетливо, что его ждет в раскаленной пустыне, преодолеть которую за один переход пешком ему все равно не удастся и придется ночевать на открытом пространстве, отдав себя на волю случая и на милость песчаников.

В тот момент, когда он ясно представил, что ждет его в конце этого похода, из которого невозможно вернуться живым, и все же не изменил своего решения, среди беспорядочного нагромождения камней Ротанов отчетливо увидел силуэт человека, целеустремленно идущего к их лагерю.

Позже он часто думал, было ли это простым совпадением? И стал сомневаться в том, что это было именно так. Но в тот момент, когда он заметил фигуру незнакомца, открыто, не прячась, идущего от стены к лагерю, у него, разумеется, не было времени на сложные рассуждения.

Инспектор снял игольник с предохранителя, нащупал мушкой, отчетливо видной в звездном полумраке, силуэт человека и негромко, чтобы не будить без нужды утомленных ночным боем товарищей, коротко бросил в темноту:

– Стой! Бросить оружие, руки за голову!

Человек не ответил и не остановился. Теперь он был от Ротанова всего в каких-то десяти метрах, и можно было рассмотреть за его плечами пороховое ружье и куртку с красно-белыми полосами, любимыми цветами банды Барсика, такие куртки бандиты надевали, отправляясь на ночное дело, чтобы не перестрелять в темноте друг друга. Подпускать ближе этого ночного гостя было опасно.

– Еще шаг, и я стреляю!

Человек не остановился. Теперь оставалось только спустить курок, но поведение незнакомца показалось Ротанову слишком странным, и, прежде чем выстрелить, инспектор изменил линию прицела. Мушка опустилась ниже, к ногам бандита, и лишь после этого щелкнул спусковой механизм. Но вслед за этим щелчком не последовало знакомого, шипящего свиста реактивной иглы. Пистолет, который никогда не отказывал, дал осечку.

Это было настолько невероятно, что в первую секунду Ротанов растерялся и, лишь потеряв несколько драгоценных секунд, схватил лежавший рядом с ним бластер. Но стрелять теперь из энергетического оружия было уже слишком поздно. Расстояние сократилось настолько, что вместе с ночным визитером он поджарил бы и себя самого.

– Успокойтесь, Ротанов, мне нужно всего лишь поговорить с вами.

То, что этот человек знал его фамилию и обратился к нему, запросто эту фамилию использовав, окончательно выбило Ротанова из привычной отработанной колеи ближнего боя.

Еще и голос показался ему знакомым, а через несколько секунд он и в самом деле узнал этого человека, хотя сейчас, как никогда раньше, усомнился в том, человек ли это. Теперь уже поздно было что-то предпринимать, да и не нужно. Палмес миролюбиво уселся рядом с ним на камне и с легкой усмешкой спросил: